Текст книги "Улей. Отверженная (СИ)"
Автор книги: Алёна Лужанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Неожиданными оказались звуки и жесты, адресованные мне.
Час пик. Девушка на рельсах. И слышен нарастающий гул.
«Жуки» передавали, что люди любят свет. Собираются и сидят компаниями у костров, каминов, вечерами под лампами, зажигают свечи, везде таскают с собой связующие гаджеты и утыкаются в их горящие экраны. Я должна была вести себя максимально дружелюбно, стать одной из них, потому шла навстречу приближающимся огням и улыбалась.
Кир не кричал, он свесился с края платформы и дернул меня за руку. Довольно агрессивно. Если бы не взгляд, полный тревоги, его действия показались бы мне организованным нападением. Однако им отчетливо двигал страх. Как ни странно – страх за меня.
Подбежал мужчина в форме – дежурный сотрудник метрополитена. На его лице тоже был испуг, но другого характера, эгоцентричного, как и у других людей, ожидавших поезда на станции. Замкнутые позы, нервные жесты и широко открытые рты описывали их мысли лучше любых слов:
«Какое ужасное начало дня!» «Как я переживу такое зрелище?» «Надо бы помочь, да работа не ждет» «Надо было прыгнуть в предыдущий поезд».
Тогда еще не зная менталитета людей, я сразу нарекла их вид малодушным и слабым. Вторая была довольна, ведь это означало, что с заданием мы справимся легко.
Кир с дежурным сотрудником метрополитена затащили меня на платформу в последний момент…
– Эй! – пнули меня в бок.
Не заметив как, наша разведгруппа преодолела уже половину обратного маршрута.
Ноги гудели, белье прилипло к телу. Желание скорее попасть домой гнало вперед всех, кроме меня. Но у Ники выбора особо-то и не было. Тяжелые и утомительные для пеших участки мы преодолевали на крыльях Командира и ведущего разведчика. При этом остановки приходилось делать едва ли не чаще.
– Да хватит уже, Четвертый! – Еще один толчок привел к моему раздраженному шипению.
– Рик. Я Рик.
«Тупорылый ему подошло бы больше», – пробормотала Ники впервые за весь день молчания.
– Есть будешь?
Протеиновый батончик уже пару минут как плясал перед моими глазами, не получая при этом должного внимания.
– Что ж ты такая ущербная?
Я подняла на разведчика недоуменный взгляд.
– До «Альфы-6» было еще пять проектов. Другие участники тоже не сразу возвращались к прежней жизни, но башку у них так не срывало. – Он вдруг зажал пальцами нос и прогнусавил. – Их период адаптации был заметно короче.
– Не похоже.
Док был занудой, но говорил чисто, не считая, конечно, жутких скрипов.
– Еще как похоже! – фыркнул Четвертый. – Командир?
Ученый, с деловым видом ковырявший ногой яму, не сразу понял, что речь идет о нем. А сообразив, нахохлился, как петух.
– Невежливо и крайне нетактично передразнивать того, кто сидит рядом с вами. Я понимаю, что навыки разведчиков обширны, а знания в разных сферах столь глубоки, что вытеснили собой наименее полезные качества. Но делайте это хотя бы за моей спиной!
– Ну что? – Со всем вниманием выслушав нравоучительную речь, Четвертый ожидал вердикта начальства.
– Прости, Док, ты правда гнусавишь.
Громкие хлопки и победоносный клич прозвучали над ухом. Объятый непонятной радостью, ведущий разведчик подкинул три камня и около минуты не давал им приземлиться.
Кир тоже умел жонглировать…. Считал это не столько развитием ловкости, сколько тренировкой мозга. Очевидно, Четвертому тренировать было попросту нечего. Он был глубоко убежден, что раз мозг – это не мышца, не стоит его и накачивать.
– Возможно, аллергическая реакция на сухой горный воздух. Мой организм, в отличие от ваших, не приспособлен к таким климатическим переменам, и физиологическая разница между разведчиком и…
– Что-то я не припомню, чтобы в ранних вылазках ты жаловался на недомогание, – грубо перебил Командир. Его брови грозно сдвинулись к переносице, но в глазах плясали лукавые искорки.
– Меня сильно выручали Королевские лекари, – сказал Док таким тоном, будто признался в чем-то постыдном.
– А чего не постучался к ним в этот раз? Получил бы вот такой пакет, на всю жизнь вперед.
Командир встряхнул свою сумку. Раздался мелодичный звон склянок.
– Меня там не ждут.
– Отчего ж? – хмыкнул Четвертый. – Мало того что ты нежелательная персона в Красных Палатах, так еще и в Королевскую лечебницу путь заказан?
– Мне весьма доходчиво объяснили, что не смогут там помочь. Специфика организма. После той аварии поменялись некоторые свойства. Не буду утруждать вас научными терминами. Суть в том, что теперь я один на один со своими… болячками.
И тараканами. К слову, весьма упитанными.
– Тебе можно только позавидовать. От меня никак не отвяжутся! – Прозвучало с искренней досадой. – Уже начинает казаться, что трудолюбивые лекари хотят залечить до смерти…
– Мы с вами, Командир, оба представляем живое доказательство их бессилия. Два фурункула под кожей. Проще вырезать, а не лечить.
– Вон третий сидит. Никак в себя прийти не может, – прыснув от смеха, Четвертый бесцеремонно толкнул меня локтем, чуть не выбив батончик из рук. – Если поначалу это было забавно: неконтролируемые вспышки, потеря памяти, фишка с именами, то сейчас, Вторая, ты явно переигрываешь.
– Я не… – начала предложение и осеклась. Не было смысла что-то кому-то доказывать, тем более такому недалекому собеседнику.
Разговор плавно сходил на нет. Бережно запаковав остатки провизии, начальство поднялось на ноги, ознаменовав своим действием конец отдыха. А у Дока вдруг, как ни кстати, случился приступ откровения.
– Я признаю, что другие кандидатуры больше подходили для участия в проекте «Альфа-6». Но приказ Королевы сразу отсеял всех остальных добровольцев.
«Приказ…» – эхом просвистело в голове.
Неспроста Вторая воспринимала миссию в чужой мир как ссылку и вяло отмахивалась: «Вы серьезно? Считаете, мое место среди людей?»
– И чем же вам не угодил мой солдат? – обвинительно вопросил Командир. – То, что крыша немного съехала, поправимо.
– Ага, – поддакнул ведущий разведчик. – Вернем на место и прибьем получше.
Док только собирался раскрыть рот, как начальник ревностно отметил:
– Вторая, между прочим, поставила рекорд! У нее еще легкий отходняк. Вспомни, как первое время корежило «Альфу-5». Пять дней бедняжка был нем, как рыба, и пузыри пускал. А на шестой разговорился и, едва вспомнив свой номер, бегом побежал на службу…
Не давая ученому вставить слово, они с Четвертым продолжили обмениваться едкими замечаниями относительно бесхребетности гвардейца, который, к их удивлению, не смог найти общий язык с подобными ему тварями. Они ушли вперед, а я тихо спросила у Дока:
– А ведь действительно, что со мной не так? Я же когда-то была идеальным оружием.
– Я думаю, дело в Ники. Её эмоциональный спектр был прописан «вслепую», полагаю, это стало причиной некоторых когнитивных искажений… – Док, польщенный вниманием, охотно углубился в пояснения: – Ты знаешь, гуманоидов мы изучаем давно. Еще со времен Первой Сотни, когда у некоторых ее представителей возникло желание познакомиться поближе с соседним миром. Да, к слову, несколько раз те сами вываливались из порталов, и было бы грехом не воспользоваться… гм… в общем, схожая оболочка, но ядро другое. Особенно разнятся репродуктивные процессы. Много исследований было проведено и много любопытного обнаружено.
На этих словах мне стало не по себе, а Док продолжал бубнить как ни в чем не бывало:
– Физиология проста и понятна, а вот некоторые психологические аспекты до сих пор не изучены, то есть известны лишь в теории, базирующейся на словах подопытных. К примеру, весьма занимателен синдром исчезнувшего близнеца. Полагаю, склонность к изоляции, нарушение структур привязанности, вспышки агрессии, беспокойные сны и даже раздвоение личности – это может быть последствием…
Я не выдержала и перебила его монотонную речь.
– О людях я знаю достаточно. Не рассказывай мне. Ники здорова, а ко Второй это и вовсе не имеет отношения. У нашего вида не рождается одновременно более одного детеныша.
– Да, генетика диктует свои правила, – легко согласился ученый. – К тому же за пренатальным развитием, как физическим, так и личностным следит Королева-Мать.
– Вот и думаю теперь, могла ли она что-то упустить со мной? Это тело не больно-то подходит для разведчика. А в мыслях полный хаос…
– Тебе забыли закрутить пару винтов в мозгах, вот они и разболтались, – бросил через плечо Четвертый, без зазрения совести прислушивавшийся к нашему разговору.
Док не обратил внимания на едкий комментарий и тихо прошептал:
– Хотел бы я все исправить, но, к моему большому сожалению, не могу залезть к вам в голову.
К счастью!
Им лучше не знать, о чем я беспрестанно думаю.
«Барьер может отключить лишь смерть Королевы» – вертелись брошенные вскользь слова Командира. Вторая раскладывала это предложение по частям, читала задом наперед и думала. Много думала. Но более заинтересованная Ники наставляла на иной путь: «Постарайся вернуть доверие и разберись с потоками силы».
У Ее Величества должны быть ответы на мои вопросы. Она единственная, кто сможет объяснить, что со мной творится.
Путь до старых катакомб прошел без сюрпризов. И почти в полном молчании – разведчики, в отличие от гвардии, не растрачивали себя на слова. Исключение составляли часы отдыха. Резерв за целый день и ночь заполнился примерно на одну пятую. Вторая разведчица была не в состоянии поджарить себе ужин на костре – смешно! Командир, должно быть, чувствовал отсутствие колебаний моего обычного фона, но ничего не сказал. А когда пришло время вызволять Уугра, безбоязненно отправил меня с Четвертым.
«Может, сбежим?» – робко поскреблась Ники, и Вторая, не жалея красок, расписала ей все возможные последствия этого поступка. Даже будучи под сильным впечатлением от всплывающих в голове образов, человеческая девушка проявляла завидную настойчивость.
«В месте, которое ты привыкла называть домом, нас не ждет ничего хорошего».
Ее – так точно, а вот у разведчицы еще оставалась одна призрачная лазейка на свободу, если разговор по душам с Ее Величеством не состоится.
«Ты забываешь о Первом!» – прозвучал крик отчаяния. Вторая в ответ на него лишь скривила губы в усмешке.
Мы резко остановились, да так, что я чуть не налетела на Четвертого.
– Ты что, разговариваешь сама с собой?
Зеленые глаза подозрительно сузились.
– А ты нет? – огрызнулась я, толкая его вперед. В узком коридоре было сложно разминуться, и обойти затормозившего напарника не представлялось возможным.
Он сделал пару шагов и снова замер.
– Хватит оглядываться. Я не сбегу, а если отстану, ты и так почувствуешь.
– Любые органы чувств, внутренние локаторы и даже технику – все можно обмануть. Ты сама учила перепроверять дважды.
Учила? Кого угодно, но только не его.
– Когда-то ты была лучшим мастером маскировки. Признаюсь, пару финтов я у тебя по молодости спер… – Ведущий разведчик задумчиво царапнул когтем стену. – Сейчас прогресс впереди, но от привычки полагаться на базовые ощущения сложно избавиться.
«Недоразвитый эмпат!» – мысленно прорычала Вторая, уловив намек. Она терпеть не могла, когда кто-либо пытался считать ее мысли. И не потому, что они были запретными, нет. Просто думы работяги – это думы всего Улья, а мысли разведчика принадлежат самому разведчику.
– Ты очень громко размышляешь о побеге. Не стоит, – усмехнувшись, предупредил Четвертый. – Я везде тебя найду.
Лицо непроизвольно скривилось в страшной роже, когда «щит и меч» повернулся спиной.
«Это мы еще посмотрим…»
Напарник чуть не промахнулся поворотом. Блуждать с ним в темноте не было никакого желания, потому пришлось мне потратиться на поиск. Когда «паучок» – так Ники мило окрестила Уугра – обнаружился за стеной, я протянула Четвертому лом. Тот поддел им плиту и без усилий отодвинул ее в сторону. Почуяв нас, еще живая тварь заворочалась, а когда защитный купол был снят и веревки чуть ослабли, выкинула вперед одну из многочисленных лап.
Стоило инстинктивно сделать шаг в сторону выхода, как на моем предплечье железным обручем сомкнулась твердая рука.
– Ишь ты, какой нервный! – Я вывернулась из захвата.
– А ты не дергайся.
– Уверена, он сильно проголодался за эти два дня и будет не прочь позавтракать неосторожными разведчиками.
Четвертый фыркнул, оттесняя меня в сторону.
– Недорослик его мастерски связал. Такую махину три узла и без силового плетения выдержат.
Он дернул на себя веревку. Палач замотал головой.
– Пошел, кому сказал!
Мы не привыкли работать с объектами, неподвластными нашей силе. Несмотря на грозный внешний вид, Четвертый выглядел сейчас весьма курьезно. Упираясь пятками в пол, он тянул из пещерной ниши сопротивлявшуюся тварь.
Еще более смешным казался Кир, когда во время одной из туристических поездок пытался сдвинуть осла с дороги. Животина была до ужаса флегматична и упряма, и Кир через полчаса сдался, передав поводья более опытным и сноровистым проводникам. Он, в отличие от Четвертого, умел проигрывать, не теряя при этом достоинства.
Глядя на потуги напарника, я не спешила ему помогать и не из-за личного нежелания, а по вполне объективным причинам. Тот, к моему счастью, страдал излишней, необоснованной гордостью и предпочитал все делать в одиночку. Но как бы то ни было, медленно и верно мы двигались в нужном направлении.
От скуки решила поразмышлять над одной из волнующих тем.
– Командир знает о том, что ты метишь на его место?
– Конечно, знает. – Разведчик сделал паузу, дабы перевести дух. – Более того, учит меня нюансам военной стратегии.
– Ах вот оно что! – Мое удивление выглядело слегка притворным. – Преемственность поколений?
Нравы и принципы, по которым Командир был взращен во времена Первой Сотни, уже устарели. Никто более не передает знания из уст в уста. Все происходит в строго обозначенных учреждениях.
– Ага, она самая.
Не то чтобы я осуждала выбор начальства… Но почему Четвертый?! Была я, в конце концов! Мы с Командиром всегда неплохо ладили.
– И когда же ты успел стать его любимчиком?
Рывок. Веревка затрещала, но выдержала.
– Пока кое-кто спал в криоблоке.
– Я не…
– Да-да, я помню, ты попала в мир гуманоидов через портал и долгие годы отважно с ними уживалась.
Издевался. И улыбка такая гадливая.
Тем временем полузадушенный Палач принял свое поражение и больше не рвал веревку. Ярость в янтарных глазах потухла, остались лишь тихая злоба и голод. Он не пытался вырваться, даже когда поводок, перекинутый укротителем через плечо, ослабил натяжение. Смирился. И мне стоило последовать его примеру, но…
– Тебе там медом намазано, что ли?
Запах Королевы и вкус ее силы. Весь Улей обожал мед. Я тоже до какого-то момента его любила.
– Чего тебе тут не хватает? Давай только честно.
Уж с кем я не собиралась откровенничать, так это с Четвертым. Но, зная его непростой характер, понимала – он будет донимать меня всю обратную дорогу, пока не получит хоть какой-либо ответ, похожий на правду. Вопреки широкому набору полезных качеств, разведчик не обладал и сотой долей такта и терпения, присущих Доку. И Ники, тяжело вздохнув, неохотно заговорила:
– Ты наверняка чувствуешь себя самодостаточным, цельным. Отдельной личностью… – остановилась и решила пояснить. – Личность – это…
– Я знаю, что это, – раздраженно фыркнул тот и сухо добавил: – Да.
– Молодец, – кивнула, – а я не чувствую. Здесь, в Улье, меня не покидает ощущение внутренней пустоты.
Четвертый явно хотел вставить какой-нибудь язвительный комментарий, открыл уже было рот, но промолчал.
– Будто часть тебя оказалась в другом теле. И только вместе с единением пришли понимание, гармония и некое ощущение целостности. – Патетичные фразы человеческой девушки, отыгрывающей до последнего свою уже никому ненужную роль, заставили меня поморщиться.
«Бе-е-е» – Вторая скорчила гримасу. На лице Четвертого, хоть он и старался сохранить невозмутимый вид, промелькнуло такое же брезгливое выражение.
– Сентиментальный разведчик – это отвратительно. Давай по существу.
Сквозь сжатые зубы я выдавила из себя:
– Там осталась моя семья, близкие мне люди.
– У тебя все это было и здесь.
Его непреклонный тон породили во мне бурю негодования.
– Док? Ты шутишь?
– Шучу, – мрачно ответил ведущий разведчик и резко дернул на себя замершего Уугра. Тот не удержал равновесия на связанных лапах и кувырнулся вперед.
Пожав плечами, я отвернулась, считая тему для обсуждения исчерпанной. Но не успела сделать и пары шагов, как произошли события, которые навсегда расширили список моих заклятых врагов, поместив туда еще одного из самых сильных и опасных персонажей Улья. Видимо, другим там места не было.
На плечо легла тяжелая рука. Вторая дернулась и тут же оказалась в крепком захвате. «Щит» без труда смял мою вялую контратаку. Сила, зажатая в тиски, хлынула обратно в вены. А я так и стояла, прижатая спиной к напарнику, полностью обездвиженная, и чувствовала лопатками изгибы его нагрудной брони.
Щелкнули Оковы.
– Ты спятил?! – Ярость кипела и растекалась по телу горящей лавой.
Четвертый невозмутимо поправил сползшие браслеты, явно рассчитанные на более толстые, вероятно, мужские запястья и все также молча принялся накачивать их своей силой.
– Зачем? – выдохнула я, когда на смену ярко-алой злости пришла угнетающая серая апатия.
Он же улавливал отголоски моих мыслей, он знал, что предложенный Ники план по очередному побегу мы задвинули в долгий ящик.
Разведчик не ответил. Закончив манипуляцию с артефактом, развернул меня к себе и заставил посмотреть в глаза. Оставалась всего пару секунд на то, чтобы провернуть один старый, забытый всеми трюк. Изменив молекулярный состав слюны, я собиралась плюнуть ему в лицо ядом – не смертельным, конечно, неприятным до жжения, но не успела. Резко закружилась голова.
«Вспомни то, что не забыл я» – слова пробились ко мне словно через вату. Несмотря на то, что в туннеле все так же царила непроглядная тьма, болезненная вспышка света резанула по глазам.
Взмахнув руками, попыталась загородиться от нее и поняла, что мне дали свободу. Однако в ту же секунду возникло новое ощущение, которое выбило почву из-под ног и заставило осесть на землю.
Я чувствовала, как под пальцами перекатываются бугры напряженных мышц, как когти царапают загорелую могучую спину. Пульс бешено стучит в висках, ускоряет поток крови. Тяжелое дыхание, касающееся шеи, и ничего не значащие фразы, проговариваемые почему-то шепотом. Тихий смех. И, закрывая стеной от всего мира, распахиваются огромные черные крылья…
Возникшая картина из воспоминаний словно выстрелом ранила Ники. Она закричала. Вторая, менее потрясенная видением из прошлого, ринулась к ней на помощь, но не смогла заблокировать боль – та уже расползалась по всему телу, заставляла скукожиться в позе эмбриона и тихо скулить.
Сильные руки вздернули меня с пола.
Всю жизнь Четвертый в глазах Второй, как и всего Улья, был самовлюбленным, недалеким типом. Несмотря на то, что я была сильнее от рождения, он всегда наступал на пятки, пытался занять лидирующие позиции в тех сферах, где я проигрывала. Извечная конкуренция держала меня в тонусе, заставляла ежедневно работать над собой, развивать тело и потенциал, а в моем сопернике взращивала озлобленность, портила и без того не ангельский характер. Будучи разборчивой в связях, Вторая никак не могла повестись на одну лишь симпатичную рожу. Определенно имел место случай, после которого Четвертый вместе с доверием получил и пропуск в мою постель. И этот случай, к сожалению, напрочь стерся из памяти. Древний артефакт, едва не убив Ники, вытащил одно из воспоминаний, хранившихся по ту сторону возведенной в моей голове стены – прошлое, от которого я сама была бы рада избавиться окончательно.
На затылок, стягивая растрепавшиеся волосы, легла твердая ладонь. Сухие горячие губы коснулись лба, затем опустились ниже, прошлись по скулам и через несколько дюймов достигли цели.
Пытаясь вырваться из окутавшей пелены боли, я не сразу сообразила, будь то явь или продолжение увиденной сцены. Четкое осознание пришло, лишь когда Четвертый с шипением оттолкнул меня. Стоило приложиться головой о каменную плиту, как мозги встали на место и мысли прояснились.
– Ублюдок! – Ники как с цепи сорвалась и чуть было не перехватила контроль над телом. Только понимание, что обидчик уже получил по заслугам, немного усмирило ее пыл.
Четвертый стоял, согнувшись, и выплевывал сгустки крови вперемешку со слюной на пол. Почуяв знакомый запах раненой добычи, Уугр зашевелился и сделал робкое движение в сторону своего укротителя, оценивая серьезность полученного им урона. К сожалению, от язв на слизистой не умирают – мне нечем было порадовать тварь.
– Гадюка, – зло выдохнул ведущий разведчик. И было неясно, то ли он охарактеризовал меня, то ли произнес вслух название весьма примитивного и давно неиспользуемого приема.
Вторая облизала губы.
– Не думай, что мы в расчете. Боль, что почувствовала я, не сравнима с твоим стоматитом.
Горькие всхлипы раздавались из глубины сознания, терзали сердце. Человеческая девушка, спрятавшись в дальнем углу, уступила своей более сильной соседке право вершить возмездие.
Взгляд Четвертого вдруг изменился, из свирепого превратился в насмешливый.
– Смотрю, тебя впечатлило увиденное. Вообще-то, я собирался вызвать в памяти другой фрагмент…
Вытерев рот, разведчик поднял лежащие на земле Оковы. Не реализовав до конца полученную силу, они продолжали тускло мерцать.
– Признаю частичную правоту Командира касательно легендарного артефакта.
– Да неужели?
Яд словесный иногда бывает опаснее яда вещественного, но не в случае с Четвертым.
– Для дальнейшей работы его следует немного откалибровать.
Новая струйка крови потекла на подбородок, когда он растянул губы в хищной ухмылке.
– Иди в!.. Экспериментатор хренов!
В какой-то момент меня охватил настоящий испуг относительно будущего Ники, и это поистине удивительное открытие перекрыло все возмущение от планов одного самодура. Ведь Вторая не раз говорила, что пора избавляться от человеческой сути. И будто в оправдание в голове неуверенно прозвучали слова: «Ну не руками же Четвертого».
Ведущий разведчик рассчитывал на продолжение бури, но никак не на мою довольную улыбку. Не говоря больше ни слова, он дернул за веревку Уугра, тихо наблюдавшего со стороны, и направился вглубь коридора, даже не удосужившись проверить, последую ли я за ним.
– Почему так долго? Отчитайтесь.
Командир выглядел расстроенным и хмурым, как осеннее небо, но не стал скрывать облегчения от вида обоих своих солдат в относительно целом состоянии.
Окровавленный оскал Четвертого смотрелся жутко, и было сложно представить, какой смысл он вложил в слова:
– Предавались приятным воспоминаниям.
Однако начальство не позволило себе даже намека на неудовольствие от фривольного ответа разведчика, не говоря уже о положенном такому случаю наказании.
– Я доложил центру о завершении операции, дополнительных заданий не поступало. Возвращаемся в Улей.
– Отрадно слышать, – сухо вставил Док, отвлекшись от соскабливания древней породы. Орудуя маленьким шпателем, ученый собирал образцы для анализа – осквернял старые катакомбы во благо науки.
На лице Командира промелькнула тень, но он быстро взял себя в руки и, раздав приказы, поднял всех в путь. Пещера, в которой мы сделали привал, находилась где-то в середине длинного спиралевидного туннеля. Спуск должен был быть однозначно приятнее, чем восхождение на вершину. Однако, учитывая замену состава, на мой взгляд, абсолютно неравнозначную, обратная дорога предполагала определенные сложности. Кир – андроид, что варил нам кашу, – обладал более покладистым характером, нежели изголодавшийся, плененный Уугр.
Ко всему прочему ученый, будто специально вставляя палки в колеса, замедлял наш ход. В первый раз он задержался возле какого-то разлома, сканируя его глубину, второй раз прирос к следу, оставленному в каменной породе вымершим ракообразным. Терпение у Командира иссякло после третьей просьбы Дока «подождать минутку».
– Двадцатый! Если разведгруппу тормозит исключительно любопытство, я согласую с центром и лабораторией твое временное проживание в Старых катакомбах.
– Да-да, – рассеянно ответил горе-ученый и, подняв с земли портфель, направился к нам. Ноги слушались приказа начальства, а вот стальная голова была занята вещами иными. Когда он споткнулся и упал прямо в руки Командира, тогда, наконец, части его тела синхронизировались между собой.
– Простите. Кажется, я близок к одному интересному открытию.
– И какому же?
– Горный хребет Меридиан – старожил нашего мира. Внешним стенам около шести миллионов лет. А вот внутренние выглядят заметно свежее.
Живой глаз Дока светился холодным голубоватым светом – такое вот нестандартное остаточное явление…
– Я бы сказал тебе это и без применения силы, – заворчал Командир, оборачиваясь на Четвертого разведчика, который едва угомонил встрепенувшуюся, словно на зов, тварь. – Зверушки, что жили до нас, помимо красивых рисуночков нагородили тут подпоры, множественные ходы и тайные карманы.
– Именно. Но мне бросился в глаза один нюанс, который я не замечал ранее. Здесь, – ученый ласково прошелся пальцами по шершавой, местами заросшей мхом поверхности, – не просто обтесанный материал. Судя по радиоактивному распаду, этой породе не больше миллиона лет.
И, сделав паузу, вперился взглядом в беспристрастное лицо начальства, пытаясь считать признаки скрытого энтузиазма по поводу нового знания.
– Конечно, вы не обязаны верить утверждению, что базируется исключительно на моем чутье и «осязании». По прибытии в Улей я немедленно отправлю запрос на геологическую экспертизу.
Командир недоверчиво хмыкнул, пожевал губами и через пару минут выдал:
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то поместил гору в гору? – После нерешительного кивка ученого, он пояснил свой скептицизм: – Первая Сотня открыто баловалась силой, но я не припомню, чтобы кто-то из них возжелал навести красоту или поменять ландшафт. Изначально их общей целью было покинуть этот дохлый мир. Другое дело, что мнения после разделились…
– Моя задача – проводить анализ фактов, а не искать причины. – Док пожал плечами.
Поделившись своей находкой, он угомонился и больше не кидался от одной стены к другой.
А вот с каждой пройденной «петлей», что углубляла нас и приближала к выходу, Командир все больше мрачнел. По всей видимости, какие-то тревожные мысли не давали ему покоя. Он шел позади, смотрел куда-то сквозь впереди идущего ученого и сильно прихрамывал, и то было не от усталости. Наш вид отличался повышенной выносливостью в сравнении с теми же людьми, и обратный маршрут по туннелям вполне мог сойти за легкую прогулку с небольшими оговорками.
Я чуть отстала, сравнивая ход с начальством.
– Обычно сигнал о возвращении домой воспринимается более оживленно. Не вижу на тебе следов радости.
– Мы несколько поспешно завершили миссию, – тут же отозвался Командир, но, почувствовав мой немой вопрос, снизошел до объяснений весьма неохотно. – Конечно, порядок выполнения заданий никем не оговаривался, но центр выказал, скажем так, удивление по поводу легкой поимки Уугра.
– Легкой?! – Негодование так и рвалось наружу.
– Они рассчитывали, что после починки портала, мы спустимся в низину, к гнездам. Это еще три дня пути, ежели пехом. – И бросив на меня странный взгляд, продолжил: – Некоторое время мы находились в режиме «тишины», а тут выныриваем почти на подступах к городу и говорим, что дело уже сделано.
– И?.. – Мысли уже оформились в догадку, но Второй было важно услышать Командира.
Но тот, явно пожалев о затеянном разговоре, резко поменял его вектор.
– Меня заботит другое… – сказал он задумчиво, будто прикидывая, стоит ли мне доверять. – Вместо того чтобы стянуть силы в одну точку, Улей ослабил внешний гарнизон, раскидав лучших бойцов по всему миру. Нас отправили в горы, несколько разведгрупп полетели на другой конец материка, другие занимаются расчисткой завалов в старых шахтах. А в родных стенах меж тем что-то назревает…
– Заговоры, заговоры, куда же без них, – прошептала едва слышно.
– Семь, – так же тихо ответил Командир.
– Что?
– Столько было официально обнародовано и раскрыто за время твоего отсутствия. В год по одному. Гвардейцы ведут неплохую статистику, но то все мелочевка. Пара Безмолвных собирала компромат на Жасминовую Леди, повариха в нашей столовой перепутала приправы, да так, что весь взвод мучился животами. Какие же это заговоры! У меня есть ощущение, что нелепые случайности, прости уж за тавтологию, происходят не случайно, а делаются для отвода глаз.
– Так что мешает Палачам выбить признание?
– Из кого? Безмолвных порешила сама Королева. Легким движением руки швырнула бывших слуг за стены. – Невеселая улыбка выдала многолетнюю усталость Командира. – На каком основании я потащу повариху в Лабиринт? Гвардия не связывает события друг с другом, а внутренняя безопасность – это их дело.
– Благополучие Королевы – наша общая забота, – резонно отметила я.
– Правящий Совет никакой опасности не видит, тем не менее Ее Величество сильно встревожена. Ты же понимаешь, что при серьезной стычке заслоном станут разведчики. Один наш стоит десяти гвардейцев. А Первый стоит их всех…
– Первый пригрелся на новом месте, считай, ушел со службы, – резко отозвался Четвертый. Он умел делать несколько дел одновременно, в том числе и подслушивать чужие разговоры.
– Предатель!
И это слово, произнесенное экспрессивно и зло, зазвенело в тишине, как сигнальный колокол.
– Ты так считаешь? – Я обернулась к начальству.
Тот кинул осуждающий взгляд на ведущего разведчика и нехотя пояснил:
– Приказ о возвращении был получен после некоторого давления с моей стороны. На том конце связи, в центральном управлении были слышны голоса. Помимо диспетчера, там находился и Первый. Спрашивается, что ныне фаворит там забыл?
– Что? – Вторая жаждала получить подтверждение из чужих уст, но начальство вдруг пошло на попятную.
– Ничего. – Он лихо подставил мне подножку. Я могла бы удержать равновесие, но решила подыграть и, чертыхаясь, кувырнулась на землю.
– Смотри под ноги. Так и ров не заметишь.
За шутливым тоном и отвлекающим маневром Командир хотел спрятать очевидный факт: дома нас не очень ждут, если ждут вообще.
