Текст книги "Улей. Отверженная (СИ)"
Автор книги: Алёна Лужанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Тот поклонился и вышел, оставив флакон капель на столе.
«Бестолковые стекляшки» – так называл их строптивый больной. Вот упрямец, не хотел ни лечиться, ни умирать! Полная противоположность Доку, который сначала искал способ исцелиться и вернуть прежний вид, а после отказа Королевских лекарей в помощи собирался покончить с собой. Но я уговорила его жить. Что сказала ему Вторая? Почему она так сильно переживала? Жалко было проделанной работы, вложенных Сил? Или же с Двадцатым нас действительно связывала та мифическая дружба?
– Командир, перед тем как ты продолжишь рассказ о выполненной миссии, я хочу задать один вопрос. Что ты думаешь о моем новом фаворите? – Королева попивала кофе и довольно жмурилась.
– К сожалению, наши пути ранее не пересекались. Я слышал, что он отменный боец и всем сердцем предан вам.
– Однако на твоем лице читаются сомнения относительно правильности моего выбора.
– Не скрою, приглашение Первого в Красные Палаты взволновало всю общественность, – спокойно ответил Командир и, бросив взгляд на предмет разговора, стоявший поодаль, невпопад усмехнулся.
– Почему же?
– Говорят, что он немного не ваш формат.
– Надо же, какая у нас осведомленная общественность! – Королева была в хорошем расположении духа. – Считаешь, твоя кандидатура лучше?
– Как бы мне ни хотелось, Ваше Величество, я слишком стар, чтобы претендовать на роль вашего любовника. И, к слову, не очень здоров.
– Значит, дело не в ревности. – Перламутровые ноготки постучали по боковине чашки. – Что же тогда заставило обсуждать с другими разведчиками своего бывшего коллегу за спиной?
В этот раз Командир посмотрел на меня. И в его глазах плескались все эмоции разом – от разочарования до тревоги, от злости до извинений.
– Я не люблю оперировать домыслами и, не перепроверив информацию лично, не готов вам дать ответ.
«Слабак! Нельзя упускать такую возможность прищучить гада». Ники, позабыв о страхе, отважилась:
– Во время нашей вылазки имел место один неприятный инцидент….
– Позвольте, я поясню. – Первый с какой-то змеиной ловкостью, несвойственной его габаритам, оказался возле меня. – Вторая, еще не до конца вернувшая себе былой разум, считает, что я намеренно угробил ее андроида – ваш подарок и заодно хотел убрать ее.
– А это так?
– Никак нет, Ваше Величество. Я к этому непричастен.
И не врет ведь, скотина! Врать Королеве – опасно для жизни.
– Хорошо, с тобой разобрались. – Рука, усыпанная перстнями, вяло отмахнулась, но любопытство в кошачьих глазах не угасло. – Вернемся к вашей миссии, Командир. Как вели себя солдаты за рамками «слаженной работы»? Конечно, меня интересует звезда разведки. Наша осведомленная общественность поделилась на два лагеря. Одни считают ее героем, а вторые – сумасшедшим героем.
Смех Королевы разрядил накаленную обстановку, даже Первый ощутимо расслабился, но лишь до того момента, как начальство облекло свой ответ в острую как лезвие фразу:
– Было зафиксировано две попытки побега.
Тот, кто всегда протягивал мне руку, глубоко загнал кинжал между лопаток и несколько раз провернул.
– Одна была пресечена ведущим разведчиком, вторая осталась на уровне намерения. Ваш барьер не пропустил предательницу.
Ни раскаяния, ни боли. Пустой взгляд и бледное лицо, изрезанное многовековой усталостью и расползающимися морщинами.
Четвертый был крайне удивлен, даже поперхнулся, бедный. Впрочем, под пытливым взором Королевы он не стушевался и подтвердил обвинительные слова кратким кивком.
Минута, проведенная в молчании, длилась убийственно долго.
– Интер-ресно…
Я не посмела поднять глаза на ту, которую когда-то всем сердцем любила.
– Как говорят гуманоиды, горбатого могила исправит, – присвистнул Первый.
– У нас нет могил.
– Чем не повод это исправить? – Фаворит улыбнулся Королеве и, склонившись, поцеловал ее руку. – Надо же с кого-то начинать. Я позабочусь, Ваше Величество…
– Не стоит, дорогой. Лучше свари мне еще кофе.
Меня выбросили. Сломали стержень, порвали струну, лишили оставшихся крох силы и отвернулись навсегда. Впрочем, судя по внутренним ощущениям, мало что изменилось, будто в статус изгоя я перешла еще раньше. Пустота, что поселилась во мне после завершения проекта «Альфа-6», никуда не делась и шире не стала.
Впервые я смотрела на уходившую в небо стену глазами отверженной. Меня не нарядили в рваные лохмотья, лишь забрали оружие и отправили «с миром в мир». Именно так высказалась Королева, разведя руки в прощальном жесте. Она лучше других знала, что в нашем убогом, всеми забытом мире нелегко найти место, где тебя не съедят.
– Двадцатого нашли мертвым в лаборатории, – сходу заявил Четвертый, распахнув дверь моей камеры. – Хочешь за ним последовать? Вперед!
– Ты врешь. Он не мог умереть.
– Да вот уж сумел как-то. – Разведчик кинул мне под ноги фрагмент лицевой пластины. Стукнувшись о каменный пол, металл жалобно звякнул. Кажется, это была щека.
Почувствовав вес, заскрипел ранее пустовавший табурет. Вторую ведь даже не допрашивали. После ночи, проведенной в камере, наутро она сразу оказалась за пределами города.
– Твоих поклонников резко поубавилось.
Психопатка, диверсант, предатель, а сверху, должно быть, навесили клеймо убийцы. Не придумали еще медаль для такой многогранной личности.
– Да мне плевать. – Я закрыла глаза. – И где теперь Док?
– В смысле «где»?
– Куда дели тело?
– На перегной он вряд ли бы сгодился. Много возни с его головой, – хмыкнул Четвертый. – Думаю, выкинули труп за стены.
Обменявшись злыми взглядами, мы просидели в тишине какое-то время. Несмотря на то, что дверь была приоткрыта, никто не торопился на выход.
– Ты зачем пришел? – Ники не выдержала пытку. Присутствие разведчика угнетало ее сильнее, чем нахождение в заточении и мое нынешнее положение отщепенца.
– Есть вариант остаться тебе в Улье, – бросил коротко, без предисловий и, увидев мое недоумение, довольно осклабился. – Получив новое звание «отверженной», ты вышла из-под защиты наших законов и стала абсолютно бесправной. Связи с Королевой больше нет, что означает медленную и верную смерть. С одной стороны это плохо, а с другой – хорошо.
Его изъяснения были более чем странными. Впрочем, спасительной идеи от Четвертого я и не ждала.
– И какие же у меня есть преимущества, кроме очевидного исхода?
– Я перечитал много статей, переговорил с правоведами и нашел одну лазейку. Скорее, даже две.
– Да неужели? – источая скепсис, подняла бровь.
– В текстах старого Свода, который, кстати сказать, не был официально отменен, пару раз мелькала фраза: «Отверженный одной Короной может прижиться под другой». Насколько я понял, это значит, что ты можешь сменить хозяйку и умирать вовсе не обязана.
Конечно, будь мы не одни в этом мире…
– А в инструкциях по взаимодействию с твоей новой братией также есть пункт, незаслуженно обделенный вниманием. Дословно он звучит так: «В исключительных случаях отверженного можно использовать в качестве раба для облегчения собственного труда».
Цитата, произнесенная с легким налетом торжества и несомненной победы, заставила Ники съежиться, а Вторую – глухо зарычать. Мои глаза полезли на лоб. Разведчики обычно доходили до пункта «полной ликвидации», и все упоминания инструкций на этом заканчивались.
– Учитывая мои достижения на службе и скорое повышение до руководящего поста, Правящий Совет вполне может отдать тебя мне, в качестве… м… например, мотивации к дальнейшему развитию.
– Ты издеваешься?! – вспылила разведчица. – Я Вто-ра-я! Рожденная от Первой Сотни, окрыленная Королевой, сильнейшая в Улье.
– Ты теперь ни-кто. – Он передразнил мою интонацию. – Я смогу делиться с тобой силой, поддерживать жизнеспособность организма, кормить нашей пищей. Поверь, подавать мне патроны или, по желанию, тапочки – дело, достойное бывшей Второй.
Ники, зажав уши руками, замотала головой.
– Этот запасной план я придумал на случай…
– Выход там же, где и вход! – Злость, бурлившая во мне, вылилась в оглушающий крик.
К счастью, Четвертый не стал сыпать угрозами. Бросив странный взгляд, полный жалости, он поднялся с табурета и молча направился к двери, решив более не докучать.
– Присмотрись к Первому. Он что-то замышляет, – бросила я в спину уходящему разведчику, даже не надеясь быть услышанной.
Но тот вдруг застыл на пороге и расхохотался – громко, звонко, широко открыв рот и запрокинув голову. Безумец! Такой же безумец, как я…
Хлопнувшая дверь камеры вернула мне одиночество и былую тишину. По мнению Дока, это были идеальные компаньоны.
Глава 7
Глава 7. Новая семья
Я оглянулась по сторонам, несколько раз прошла вдоль стены. Следы отверженных виднелись повсюду, но среди трупного духа было невозможно вычленить определенный. Вскоре к следам прибавились их же обладатели. Права была Королева, когда говорила, что какая-то неведомая сила тянет их друг к другу.
Двое… шестеро… уже около десятка показались на горизонте. Из-за ветра, прилетевшего со стороны степи, мне посчастливилось вдохнуть свою новую жизнь в прямом смысле этого слова. Ее сопровождали запахи тлена, старых костей, язв, крови и безысходности.
– Ну здравствуй, моя новая семья! – крикнула, зажимая нос рукавом и делая шаг навстречу.
Как оказалось, семья была не меньше меня «рада» своему пополнению. Когда оставалось несколько метров до нашей встречи – отверженные замерли и начали принюхиваться. Страшные раззявленные рты, высунутые языки и руки-палки, тянувшиеся ко мне.
Сухие, обманчиво хрупкие скелеты, стоявшие в первом ряду, были самыми опасными. Давно покинув Улей, они совершенно позабыли прошлую жизнь. Те, кто «посвежее», показали оскал – выдавили из себя жалкое подобие улыбки. Было в компании и несколько подростков. Долговязые человекоподобные существа с бесцветным, но при этом неравнодушным взглядом вполне могли родиться уже за пределами города. Каждый представитель этой доброй десятки, независимо от оболочки, был тварью, кровососущей алчной тварью.
«Тебе надо выбрать из них новую Королеву-Мать?» – прозвучал в голове вопрос от Ники.
Вторая невесело рассмеялась в ответ: «Берем лысого, того, что без руки».
Упомянутый отверженный вместе со своими собратьями начали медленно обходить меня по кругу. Они издавали воющие звуки и покачивались из стороны в сторону то ли от ветра, то ли в такт мелодии, звучавшей исключительно в их пустых головах. Первой из причудливого хоровода вышла сероглазая девочка с недоразвитыми крыльями, висевшими на плечах, словно лоскуты ткани. Приблизившись ко мне, она рискнула дотронуться. Сдерживая брезгливость Ники и желание Второй ударить, я позволила себя погладить и даже вложила руку в грязную, потрескавшуюся ладошку. И этот поступок словно послужил сигналом для других.
Несколько отверженных бросились мне в ноги, обняли их. Особо прыткий даже попытался стащить ботинок и чуть не опрокинул на землю. Получив пинок и окрик «а ну брысь», обиженно засопел и переключил внимание на штанину.
Я не была уверена, что столь радушный прием оказывают всем новичкам и, освободив пальцы из захвата юной отщепенки, начала отступать. Идея вернуться в Улей и попроситься на поруки к Четвертому уже не казалась такой вопиюще унизительной.
За спиной мелькнула тень. Отверженный полез мне в волосы и там запутался. Визг Ники и Второй слился в унисон. Если человеческая девушка кричала от ужаса, то разведчица – от досады, порожденной собственным бессилием. Белоглазый тип – слепой – поднес вырванный клок к носу и шумно вдохнул. Другие разом уставились на него.
– Одеждой поделюсь, но снять с себя скальп я точно не дам. Даже не думайте!
Я забыла, что эта способность была давно ими утрачена…
Не вняв предупреждению, отверженные кинулись на меня всей оравой, вдавили в землю. Желая заполучить хоть малейшую частичку, они царапали тело, грызли, щипали. Я отчаянно дралась с ними, понимая, что помощи ждать не откуда. Скелеты оказались на удивление плотными, более того, обладали жилистыми и эластичными связками и рассыпаться в пыль не хотели. Физические силы были почти на исходе, а я никак не могла с ними справиться. Ники, уже не сдерживаясь, беспрестанно визжала. Второй оставалось решиться на последний шаг. Соскоблив со дна резерва последние крохи Силы, она ударила. Смятый взрывом, окружающий мир покачнулся. Уже на грани потери сознания пришло осознание победы.
Последним видением стали немигающие серые глаза девочки, в которых явственно читался укор…
Очнулась я в необычном месте – не в степи, на стылой земле, пропитанной кровью изгнанных жителей Улья, а на грубо-сколоченном топчане в шатре. Взгляд лениво прошелся по выгоревшим тканям, растянутым над головой, подмечая множественные зацепки и залатанные дыры. Первое, что сделала после осознания своего местоположения, – прощупала руками лицо. Все было на месте, кожа, нос, глаза, ресницы, брови, даже зубы оказались целыми. Руки, ноги тоже ощущались. Отсутствовала лишь одежда. Я лежала абсолютно голая, прикрытая грязной и рваной простыней. Заметив бурые разводы, Ники тотчас же скинула ее – «мало ли какая там зараза», но ее ждал другой сюрприз: мое бедное истерзанное тело было все в синяках и укусах.
«Привет, столбняк», – заворчала Вторая. Собственный иммунитет теперь был неспособен заживить даже мелкие царапины. К счастью, мой неведомый спаситель знал об этом. Раны были бережно обработаны какой-то пахучей мазью болотного цвета.
На стоящей рядом тумбе обнаружились склянки и колбы с одинаково мутной жидкостью. В банках на соседнем столике стояли замаринованные змеи и скорпионы – инвентарь медика из прошлого века. Почти раритет! В Королевской лечебнице таких предметов уже и не встретишь.
Сам шатер выглядел как склад ненужных вещей. Стены представляли собой скрепленные и обтянутые полотнами листы железа. Пол был усыпан ржавыми шестеренками, ключами и гайками. Старые механические часы тикали в углу. Рядом с ними лежала отколотая половина шлема времен Первой Сотни, а из опрокинутого сундука выглядывало грозное дуло огнестрела последней модели. Руки сами потянулись к знакомому оружию, но Вторая отвернула меня, напомнив, что мы теперь «без искры». Впрочем, небольшой «запас кислорода», как выразилась Королева, еще оставался, удар по отверженным вышел не таким мощным, как я рассчитывала. Голова была ясной, и желание убивать пока не жгло изнутри.
Ники ежеминутно увещевала, что следует одеться, прежде чем знакомиться с окружающими реалиями. Она заприметила кучу тряпок, лежавших по центру, и направила меня к ним.
Хрясь!
Под ногой захрустели косточки. Внутренняя сирена заорала: «Назад!». Я выругалась и успела прыгнуть обратно на топчан, когда из горы хлама на меня кинулось неизвестное существо. Когтистая лапа-рука остановилась в нескольких сантиметрах от моего лица. Продвинуться дальше ей не позволила бряцавшая цепь и шипастый металлический ошейник на шее.
Две руки, две ноги, тощее тело посередине – отверженный. Мужчина или женщина – было не разобрать. Косматая голова и изувеченное лицо могло принадлежать обоим.
– Пить, пить, – как заведенное, твердило существо, щелкая зубами и брызжа слюной.
Я обернулась: на тумбе вместе со склянками стояла чашка с обломанной ручкой. В ней, судя по запаху, была вода. Не первой свежести, но уж какая есть.
Поставив чашку на пол, я подвинула ее ногой к беснующемуся существу. Не знаю, на что оно рассчитывало, но у бывшей разведчицы реакция однозначно была быстрее. Потерпев неудачу при попытке цапнуть меня за ногу, отверженный разозлился и махнул рукой. Вода растеклась по полу, глиняные осколки разлетелись по всему шатру.
– Ну и зачем ты это сделал? – Все же жилистые руки выдавали в нем особь мужского пола.
– Источник, – рявкнул он и в очередной раз дернул цепь в попытке достать меня. – Пить!
И снова безуспешно.
– Понятно. Сторож ты отменный, через тебя мне не пройти.
Забравшись поглубже на топчан, я бросила тоскливый взгляд на «дверь». Обозначая выход, ткань расходилась и открывала узкую полоску света. Ничего другого не оставалось, кроме как ждать, а это умели делать обе мои личности.
Вторая, конечно, лидировала. Ее рекорд – пять часов. Мы с Девятнадцатым тогда успели сыграть триста сорок девять партий в кости. Убитое время, изуродованные спины и смехотворный грим – с самого начала миссия выглядела провальной. Однако моего напарника не смущали ни спешные сборы, ни противоречившие друг другу приказы, ни отсутствие конкретной цели. Он был юн и неопытен, и в сравнении со своим почившим предшественником чересчур суетливым. Задание в паре с сильнейшей разведчицей воспринималось Девятнадцатым как шанс завоевать уважение в глазах высшего эшелона. Время, проведенное за игрой, считалось им безвозвратно утерянным. Мальчишка рвался в бой, но без моего согласия не мог ступить и шагу.
Мы впервые подобрались так близко к сборищу отверженных. Лагерем назвать это было сложно – несколько обезображенных фигур случайно или по чьей-то воле собрались в одной точке. Не было никакого порядка, царил сплошной хаос. Они дрались за найденную стекляшку, толкались, жевали друг друга и бесцельно вытаптывали маленький пятачок земли, пока к ним не присоединился «рогатый». В инструкциях было четко указано наблюдать и не вмешиваться, чтобы ни происходило, но Девятнадцатому уж больно хотелось прощупать того типа. Манерами и поведением отверженный сильно отличался от своих собратьев и выглядел почти разумным. Ко всему прочему он сразу нас почуял…
За воспоминаниями я не заметила, как уснула. Незнакомый голос резко выдернул из сновидений.
– Иди на место, – не рявкнул даже, а прохрипел. И в этой мнимой слабости и немощи было столько власти, что у меня поползли мурашки по коже.
Сторож не стал спорить с владельцем такого страшного голоса, жалобно пискнув, зашуршал уже в дальнем углу шатра.
– Не бойся, этого паршивца я приструню моментом.
Не было смысла дольше прикидываться спящей. Я обернулась и села, свесив с топчана голые ноги. Передо мной, опираясь на трость, стоял сгорбленный старик, древний, наверное, как сам мир.
– Вы меня лечили? – Разведчица, в отличие от Ники, предпочитала идти на опережение и с ходу задала вопрос.
– Три дня. – И, глядя на мое лицо, вытянувшееся от удивления, пояснил: – Ты была сильно истощена, отверженные хорошо потрепали. Сделал что мог, но следы останутся.
– Да мне не привыкать. – Рука непроизвольно потянулась к шраму на животе.
Заметив этот жест, старик нахмурился.
– Откуда он? Ты знаешь?
– Конечно. – Вторая отважилась посмотреть прямо в бесцветные, подернутые пеленой глаза. Доверить тайну или нет? Неизвестно кем был этот дед, но однозначно не мерзавцем. Человеческая девушка, больше всех радовавшаяся спасению, готова была выложить незнакомцу всю информацию про себя.
– В мире людей это один из путей родоразрешения.
– У тебя есть ребенок? – Почему-то именно этот момент поразил старика больше всего, словно путешествие с помощью порталов было для него житейской обыденностью.
Ребенок…
– Ты побледнела. Я задал не тот вопрос?
Лицо! Я не могла вспомнить его лицо. Ники взвыла раненой волчицей. Сначала ушло имя, теперь память и вовсе стерла из прошлого маленького человека, самого родного, самого любимого. «Почему?!»
Разведчица молчала. Она не знала, что сказать.
– Все в порядке. Просто… давно не ела.
– Я принес немного.
На сухой, сморщенной ладони лежал фрукт неизвестного происхождения, а на тумбе материализовалась плошка с кашей, остывшей и, судя по запаху, древней, как сам старик.
– Память очень коварна, – словно прочитав мои мысли, вдруг произнес нежданный благодетель и, кряхтя, присел на край топчана. – Мне вот постоянно приходится проговаривать важные вещи вслух, дабы не забыть. Пока ты ешь, я кое-что расскажу. Они-то слушать не умеют. – И кивнул на притихшего в углу отверженного.
– А поведаю я тебе о воде.
Вода? Должно быть, многие годы одиночества свели его с ума. Непохоже, чтобы он злится из-за разбитой чашки. От лужи на полу и вовсе не осталось следа.
– Да, про реку Бурую, званную давным-давно Лазурной. Помнишь, что с ней стало? Хотя ты очень юна, откуда же тебе знать.
– Она поменяла свой цвет и свойства, когда пролилась кровь Несогласных во время сражения…
– Все так, да не так! – прищурился старик. – Битва Сотни длилась всего час времени, и шла она на высокогорном плато, рядом с Пристанью. Только благодаря этому стены Улья остались целы. Так почему же речка окрасилась в бордовый?
– Битву Сотни чаще упоминают как Кровавую бойню. Кровь стекала с гор и попадала в воды реки.
Вторая с вялым интересом поддерживала разговор. Ее больше волновало состояние человеческой девушки, столь резко замолчавшей.
– Сказочники многое насочиняли. Лазурная некогда поила весь Улей, воды ее были чистейшими. Устье действительно прокопали до самого Меридиана. Корона лично курировала проекты по орошению прилегающих полей. Но город забирал почти всю воду, и до гор река просто-напросто не доходила.
Я пожала плечами. Разведчикам всегда хватало работы, и как-то было не до разбора исторических нюансов.
– Исток Лазурной находился в Зале Жизни, где как раз состоялась последняя встреча перед Битвой. Несогласные пришли в Красные Палаты с мирными намерениями и открытыми сердцами, с надеждой быть услышанными… Но Королева решила иначе. Поставив безоговорочную точку в давнем споре, она дала понять, что не разделяет их интересы. Знаешь, что тогда сделали Несогласные?
Пришлось напрячь извилины, чтобы вспомнить давно забытое и никому более не нужное прошлое.
– Вышли из дворца, собрали свое войско и взяли курс на Пристань.
– Все верно, только перед этим сняли с себя клятву верности и вышли из-под Королевской власти.
– Очень за них рада.
Пропустив мою едкую фразу, старик самозабвенно продолжил:
– Наша связь с Королевой – это пуповина, невидимая глазу, она тянется от Ее Величества к каждому жителю Улья. Многие полагают, что именно сердце – орган, отвечающий за накопление энергии. Оно же качает кровь, почему бы еще не проводить и силу? Мы же любим Королеву, тоскуем по ней. То колкое, щемящее чувство возникает непосредственно в груди. Ты должна быть с ним знакома.
Подумав, я кивнула. Рассказ вдруг принял интересный оборот. Переживания о чувствах Ники ушли на второй план.
– Однако это мнение, к слову, особенно прочно утвердившееся при дворе, ошибочно. Действительность далека от романтики. Центр переплетения наших силовых потоков находится в брюшной полости. Несогласные, дабы разорвать связь с Королевой, вспороли себе животы. Их кровь попала в Лазурную, в самый ее источник, и сделала реку непригодной для общественных нужд.
– Хм, занимательная версия. Но как же они с распоротыми брюхами вышли из Малого Зала? Как отбились от гвардейцев, не растеряв кишки, а после еще и совершили подъем в горы?
– Был среди них один лекарь. Настоящий целитель. Не те бестолочи, что вакцинировали всех поголовно от эпидемий чужих миров. Пятьдесят Первый лечил без контакта, своими руками, мог срастить любую материю…
Я поняла, что он имеет в виду: надо обладать колоссальной мощью, чтобы возвращать к жизни смертельно раненых. И на шкуре полумертвого Дока Вторая разведчица убедилась, какой это титанический труд.
– …И не оставлял такие вот рубцы.
На что старик намекал?!
– Я неизменно предана Короне и, пока разум при мне, буду защищать ее интересы везде: в степи среди отверженных, на дне Бурой, бывшей Лазурной, в раскрытой пасти самой злобной твари… – Вторая взбеленилась не на шутку. – И в этом гостеприимном шатре в том числе! Решение Королевы касательно моего изгнания было полностью оправданным и справедливым. И даже со своим возросшим эгоизмом, будучи отреченной и брошенной на произвол судьбы, я никогда не пожелаю зла Ее Величеству.
– Они тем более не желали. – Хриплый вдох и тихий шепот остудили пыл разведчицы. – Они лишь хотели вернуть свое право на жизнь.
Не успела я задать встречный вопрос, как Сторож, который почти растворился в наползающем сумраке ночи, вдруг взвыл дурным голосом и кинулся к выходу.
– Нам пора. – Старик тяжело поднялся и бросил на топчан длинную холщовую рубашку, местами грязную и с рваными краями. – Их вождь свободных нравов, но… тебе лучше одеться.
Сказал и поморщился.
– Не жалуешь его?
– Я старый отшельник, живу сам по себе. Коль уж не признаю власть Королевы, так какого-то самозванца и подавно. Ко мне обратились за помощью, и я не смог сказать «нет».
– Спасибо.
Я быстро накинула непривычно свободное одеяние. Прикрыв наготу до колен, оно смотрелось весьма целомудренно, а темные пятна возле горловины и прелый запах могли оттолкнуть любого прелюбодея.
Мы вышли на воздух и едва сделали пару шагов, как снова оказались в шатре, на этот раз собранном более основательно из плотной, цельной ткани. Она почти не пропускала свет алеющего заката. На входе я успела насчитать троих отверженных. Тоже «новички». На посеревших, но еще разумных лицах промелькнуло узнавание. Шторки схлопнулись за моей спиной, отрезая от внешнего мира, где вместе с караульными остался и мой благодетель.
По центру небольшого куполообразного помещения стоял самодельный трон. На нем восседал мужчина, почти голый, разукрашенный татуировками и с рогатиной на голове. Сухое дерево было примотано к его затылку настолько крепко, что веревка глубоко врезалась в кожу. На висках застыли дорожки крови. Взгляд мертвый – как и у всех отверженных. Только при виде меня в черных зрачках вдруг вспыхнули алчные язычки пламени. Сбоку промелькнула другая тень, и огонь в глазах тут же потух. Это был не вождь, просто чья-то удачная марионетка.
– По моему опыту, дольше всего на троне сидят Безмолвные.
Голос знакомый, но с новыми интонациями. От прежней угодливости не осталось и следа. Даже запах поменялся, отчетливо проявились маскулинные ноты.
– Самые верные, самые исполнительные и самые запуганные…. Ты бы знала, как сложно найти среди отверженных бывших прислужников Королевы. К тому же ваши периодические атаки их сильно проредили.
Таинственный собеседник не спешил показываться из-за занавеса. Он медленно обходил меня по кругу.
– Зачем ты их объединил?
– Мы существа колониальные. Мне нужна была компания, а им – жесткая рука. Без управления царил полный хаос. – Очертания фигуры скрывала подступившая к шатру мгла. – Теперь могу смело заявить о том, что у нас полноценное общество. Мы заботимся друг о друге.
– Поедая при этом своих же, да?
– Это всего лишь вопрос выживания.
Он не воровал еду у отверженных, они сами делились с ним ужином…
Легкое дуновение ветра – и передо мной предстал незнакомец. От образа безалаберного недорослика-пустышки, встреченного в лесах, осталась лишь торчавшая в разные стороны шевелюра да хитрый прищур. Он стал казаться выше, изменилась даже походка. Язык не повернулся бы назвать его мальчишкой.
– Твой Волчонок превратился в Волка и ты совсем не удивлена? Согласись, не каждый может обдурить лучших разведчиков Королевства.
Опасный, скользкий, непредсказуемый тип. Не Волк, а Гиена, питающаяся падалью…
– Ждешь похвалы?
– Я жду благодарности.
– За что же теперь? – Вторая не смогла сдержать презрительную усмешку.
– За твое спасение.
– Меня спас не ты, а тот старик.
– Этот полоумный отшельник лишь намазал раны какой-то грязью. Это я, – мужчина ударил себя в грудь, – я отозвал отверженных!
Будь его взгляд материальным, он бы разрезал меня напополам, или как минимум отсек бы голову. И тут я поняла одну вещь: слишком часто на моем пути встречались безумцы. Должно быть, рыбак чуял рыбака…
– Был один толковый лекарь, но ты убила его возле барьера, потому пришлось подниматься в горы. Но раз легендарная разведчица пришла в себя и уверенно стоит на своих двоих, мы здесь более не задержимся.
– И каков план?
Он вопросительно изогнул бровь.
– Да-да, твой великий и ужасный план. Поделись. Я же теперь с вами.
Волк улыбнулся, будто я сказала какую-то невероятно приятную вещь.
– Не доверяешь?
– Ты не одна из нас.
– Что ты имеешь в виду? – встрепенулась Вторая. – Королева забрала свой дар и вышвырнула меня из Улья. А ты говоришь, что я не гожусь быть отверженной? Тогда посмотри на себя, жалкий, озлобленный феномен!
Уже в который раз за последний час профессиональная выдержка меня подвела.
– Королева отвернулась от тебя уже давно. – Глаза стоявшего напротив собеседника недобро блеснули. – Не знаю, что вы там не поделили, не мое это дело. Но результат таков: бывшая любимица Улья теперь моя подданная, и у нее новая роль.
Его слова, хоть и произнесенные будничным тоном, заставили насторожиться.
– Хватит ходить вокруг да около. Что от меня требуется?
– Твоя Сила.
Ага, проходили, знаем! Старой песней нас не удивишь.
– Ее почти не осталось. – С губ непроизвольно сорвалась горькая усмешка. – Заберешь всю – превратишь меня в очередную пустоголовую марионетку. Я-то в принципе и не против… но тогда в чем был смысл такой сложной спасательной операции?
– Мы начнем с малого… Старик предупредил, что молодой источник легко угробить. Огонек потухнет, не успев разгореться, а я и вовсе останусь без тепла. Такая вот лирика. – Волк махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху. – Я говорил, что он немного того?
В этом мире нормальных почти не осталось, здесь легче выживать безумцам.
– Если я откажусь?
– Видела отверженного на цепи? Он охранял твой шатер. Разумная тварь, понимает приказы. Их тут много таких, понимающих…
– Отдашь меня им? – сухо уточнила разведчица.
– Если не договоримся.
– Договор – это двустороннее соглашение, а ты мне ставишь ультиматум.
– Называй, как хочешь. Но, – выходец из гетто указал на имитацию вождя, – трон мой и правила тоже мои.
Он подошел к застывшему, как манекен, Безмолвному и, сдернув с него с него конструкцию, представлявшую самодельную корону, водрузил ее себе на голову.
Пока одни одушевляли своей силой механические машины, другие бесчестным образом забирали ее у живых. «Чем сильнее рывок, тем дальше откат», – говорил Док. Он любил рассуждать о будущем нашей цивилизации. Улей развивался скачками, осваивал технологии, исследовал чужие миры, искал новое применение своим сверхспособностям. А в это время кто-то возвращался к истокам, к деревянному трону – и сидел на нем с нелепой рогатиной, торчавшей из макушки.
– Ну что решила? Согласна быть подле меня?
Честно говоря, я прикидывала, смогу ли его убить. Со всех сторон выходило, что пока не смогу. Поиск решения займет определенное время, и посему стоило попытаться вписать в сделку свои условия.
– Мне нужно попасть за барьер.
– Давай сразу без лишних иллюзий. Я тебя не отпущу. – Волк взял паузу на раздумья и через пару минут добавил: – Но на совместную прогулку к Пристани ты можешь рассчитывать.
