Текст книги "Улей. Отверженная (СИ)"
Автор книги: Алёна Лужанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Оставляя на ладонях едкий, казалось бы, разъедающий кожу запах, Душок таял буквально на глазах. Последний лепесток упал на землю, и в моих руках остался лишь голый потрепанный стебель. Уугр замер на самом краю площадки. К нему постепенно начало возвращаться осознание окружающего мира.
Ну же! Еще один шаг!
Наши взгляды сцепились в молчаливой схватке. И, кажется, загонщик и добыча поменялись ролями…
Янтарь, разлитый по радужке, затягивал, манил приблизиться, обещал умиротворение и покой. В какой-то момент сквозь очертания узкой морды проступило лицо другого хищника. Тринадцатого – Палача по долгу и крови. Вытянутая форма черепа, напрочь лишенная волосяного покрова, огромный лоб с глубокими бороздами, выпуклые скулы, прорывающие кожу. Рот – пасть – приоткрыт, демонстрирует кривой ряд мелких острых зубов. Усмехается! И глаза… такие же алчные глаза.
Я не могла двинуться с места, словно тело мне более не принадлежало. В голове настойчиво билась досадная мысль, как не вовремя на меня обрушилось прошлое.
Пронзительный свист разбил оцепенение. Дальнейшие события завертелись с умопомрачительной скоростью. Трое разведчиков черным вихрем налетели на тварь. В это время гвардейцы успели продеть веревку под пузом, защищенным хитиновым панцирем, и слаженно подсекли задние лапы. Палач начал заваливаться.
«Победа!» – возликовала разведчица.
Со стены посыпались камни. Уугр еще пытался зацепиться, яростно молол воздух челюстями, но его огромная туша перевешивала и неминуемо тянула к земле. Хлюп!
«Вот черт!» – Вторая не успела отскочить. Клейкий плевок попал в ноги и, вздернутая, словно за ниточки, я нырнула с площадки вслед за падающей тварью.
Новая картина «Летящий со стены Уугр и бескрылая разведчица» в свете подслушанного во дворце разговора понравилась бы Королеве даже больше первой…
В былые времена я могла работать с любой материей, любым веществом. Правда, из моих неумелых попыток редко выходило что-то толковое. Сейчас уплотнить воздух и хоть чуточку замедлить падение оказалось и вовсе непосильной задачей.
«Это конец?» – вопросил внутренний голос. До столкновения с землей оставалось примерно десять метров и четыре секунды – ничтожный отрезок по человеческим меркам. А по нашим – очень даже большой.
Первым пролетев высоту, Уугр разбился насмерть. Я уже инстинктивно сгруппировалась, как вдруг ощутила резкий толчок в спину. Неведомая сила потащила вверх наперекор земному притяжению. Затем несколько пар рук приняли меня на смотровой площадке и аккуратно поставили на ноги.
Один из разведчиков – тот, кто поймал меня арканом, – шепнул на ухо: «Рад служить рядом с тобой, Вторая». Молодой еще, сопливый, быстро сообразил, кто перед ним, однако отчего-то не догадался опустить отверженную на землю по ту сторону стены. На место трагедии тем временем начали стекаться все силы Королевства. Вдалеке мелькнула косматая голова Первого.
«Предатель! Даже не соизволил помочь жителям Улья, когда те были в беде».
Королева не слепа, а ее окружение – тем более. Они должны в скором времени разглядеть волка в своем овечьем стаде.
«Если только глаз не замылился от количества мнимых заговорщиков», – мрачно добавил внутренний голос.
Пора было уходить. Каждая минута промедления грозила публичным разоблачением. Вокруг, словно в ожидании чего-то, стояли трое разведчиков и пятеро гвардейцев. Сдадут или отпустят? Я тоже замерла на месте, прикидывая, смогу ли зацепиться за стену, если нырну еще раз.
– Мы отвернемся. – Юная разведчица с полупрозрачными крыльями понятливо улыбнулась и подала пример остальным.
Один из гвардейцев «случайно» обронил карабин с крюком, другой подпихнул ногой веревку. Второй дали шанс, и она им воспользовалась…
В детстве мы много лазили, покоряли вершины Улья, спускались по шахтам лифтов вглубь подземелий. Но то было на спор, и тогда была безупречная страховка – крылья. Все выглядело как игра. Сейчас же адреналин кипел в крови от осознания реальной опасности: несколько отвесных метров вниз и скользкие камни, обточенные временем и степными ветрами.
Вторая справилась! Под конец спрыгнула с трехметровой высоты и очутилась рядом с разбитой вдребезги головой Уугра. В отличие от большинства жителей Улья, мозгов у твари оказалось предостаточно. Почувствовав шевеление сбоку, я обернулась.
Рядом с распластанной тушей сидел Король отверженных. С тоской и какой-то невероятной лаской во взгляде он гладил волосатую лапу мертвого Палача.
– Ну и шороха ты навела.
– Я?
Волк поднялся, посмотрел наверх, где, как муравьи, суетились жители Улья, и, взяв меня за руку, направился в сторону степи, расстеленной у подножия города плешивым ковром. На горизонте маячили черные точки – полчище изгоев.
– Ты выпустил эту тварь? – Не сбавляя шагу, я выдернула пальцы из крепкого захвата.
– Ты плохо обо мне думаешь.
Выходец из гетто покачал головой, а в глазах блеснули лукавые искорки.
– Где твоя бутоньерка? – Его нагрудный карман был пуст. – Уугр – существо здравомыслящее, обладающее зачатками интеллекта. Он не мог ни с того ни с сего взбрыкнуть!
– Палач, как и я, посчитал День Пахаря глупым праздником, – усмехнулся мужчина и через минуту добавил: – А может, страус оказался жестким. Перья грызть удовольствия мало…
Рыкнув, разведчица, опрокинула Короля наземь и, сев сверху, сдавила рукой горло.
– Ты залил всю площадь кровью, убил десяток мирных жителей! От Правящего Совета почти ничего не осталось!
Не оказывая сопротивления, Волк лежал подо мной и беззвучно сотрясался от хохота. Но лишь до тех пор, пока я не назвала его «лицемерным и неблагодарным ублюдком».
– Почему сразу я? – В один миг став серьезным, он попытался освободиться от удавки на шее. – Я был с ее Величеством все это время.
И в словах самозванца не было ни грамма лжи. Разведчица поджала губы от досады и резко встала. Предводитель отверженных остался лежать на земле.
– Я не говорил, что у Душка есть Королевский сорт? – крикнул он мне в спину. – Уугры звереют от одного его вида… Ну что, теперь добьешь несчастного и обездоленного?
Хотелось, очень хотелось. Но со смертью Короля орда из отверженных никуда не денется. Кто я такая, чтобы вмешиваться в дела Ее Величества?
– Она приказала избавиться от Совета? – Я все-таки обернулась, чтобы посмотреть в лицо выходцу из гетто, взлетевшему по карьерной лестнице почти до небес.
Тот неспешно поднялся, отряхнулся от приставшей к одежде пыли и одарил меня жалостливым взглядом.
– От тебя.
Он глубоко ошибался, если надеялся своим заявлением перевернуть мое мироздание. Несколько лет назад Ники уже опрокинула его вверх дном.
– Так почему я до сих пор жива?
Приблизившись почти вплотную, Волк коснулся губами уха и шепнул:
– Мы уже с тобой мертвы, как и все отверженные, – и, мельком глянув на стены Улья, где стоял внешний гарнизон, побрел прочь от негостеприимного города.
Второму изгою ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Впрочем, гвардейцы рассматривали сверху труп Уугра, и дела им не было до двух тонких, удалявшихся в степь фигур.
Я брела за Королем без какого-либо смысла. Разведчица в принципе чувствовала себя потерянной, лишенной не столько поддержки, сколько дела всей жизни. Она собиралась реализовать мечту Ники, но человеческая девушка молчала. Порой казалось, что она и вовсе умерла. С выключенным двигателем можно по инерции катиться дальше, но на долгий путь этой энергии не хватит.
Стоило признать правду Волка – он делает хорошее дело: бывшему портному дает в руки иглу, повара ставит у котла, одному из подданных и вовсе позволяет бегать на четырех лапах… Только меня он использует по другому назначению. Почему?
– Давай я расскажу тебе свою историю, – словно в ответ на мои мысли, сказал он на одном из привалов. – Дорога длинная, а в тишине идти скучно.
После нескольких часов, проведенных в молчании, хриплый голос ненавистного спутника оказался неожиданно приятным для слуха.
– Королева в первый раз вытащила меня из лаборатории. Ей было интересно посмотреть, что за странный феномен прижился в ее законных владениях и как он будет вести себя не под прицелом ученых-исследователей, а, скажем так, в естественной среде. Я тогда был мелкий и совсем дурной. Столько гадостей наговорил, до сих пор удивляюсь, как меня не вышвырнули. Я же почти бросил вызов Ее Величеству! А она проигнорировала… Не дело же тягаться с семилетним мальцом, а вот приструнить его следовало бы. Так я попал в самое жуткое место, ад этого мира – в Лабиринт. Нет, не в клетки, – пояснил он по ходу повествования. – Я очутился по другую сторону: выскабливал пыточные в перерывах между сменами, мыл инструменты, был на побегушках у Палачей, в общем, делал много грязной работы. И просвета во всем этом деле не было…
Неудивительно, там даже лампы «светлячки» перегорают раньше положенного срока.
– Однажды наступил момент, когда я начал просыпаться от собственного крика. И тогда решил, что уже в полной мере отработал наказание ее Величества… Как ни странно, меня легко отпустили, и я вернулся в гетто. Не могу сказать, что там стал лучше спать. Чужие кошмары продолжали донимать ночами, а днем не давали покоя уже мои собственные. Спустя несколько месяцев я попал за стену. До дрожи боялся, что меня кинутся искать и вернут либо Королеве, которая придумает очередную изощренную кару лишь за то, что я вырос не под ее опекой, либо в лабораторию под круглосуточное наблюдение, где мне будет еще хуже. В гетто говорили, что без Королевской поддержки – так они называли те жалкие подачки – не выжить. А я смог. Всем назло.
В сгустившихся сумерках надменная улыбка Волка выглядела зловещей. И как разведчица ни старалась, не смогла проникнуться жалостью к ущербному существу, появившемуся на свет не в том мире.
– Когда я возвратился в родной уголок через несколько лет, меня вспомнили. Хотели даже прогнать. Старые и больные пошли на меня с палками, ты представляешь? На меня, рожденного в гетто!
«Вот мерзавцы, – усмехнулась Вторая. – Да как они только посмели!»
– Произошел бунт. Тогда под камнями завалило маленькую девочку. – Рассказчик грустно вздохнул, словно то было единственным злодеянием, о котором он искренне сожалел. – Будучи косвенно причастным к произошедшему, я поклялся вернуться за ней, когда шумиха уляжется, забрать с собой и позаботиться… если, конечно, она выживет…
И Король слово сдержал: назвал сероглазое отродье своей сестрой.
Давние события задели какие-то рычаги в моей голове, и те с хрустом пришли в движение. Память шептала: «Я там была». Предшествующий отрезок жизни разведчица помнила до мельчайших деталей, а вот после был полный мрак с редкими, размытыми светлыми пятнами. И проломиться сквозь блокаду, возведенную аккурат в том временном лаге, Вторая никак не могла.
Не замечая моей растерянности, Волк продолжил говорить:
– Трагический инцидент не был бы передан огласке, не случись презабавное столкновение «интересов» Короны. Впервые после Кровавой бойни разведчики дрались с гвардейцами. Это было настолько возмутительно и неправильно, что геттовцы покидали свои палки и сели смотреть на побоище, точнее, избиение внутренних сил Улья. Занимательное зрелище, скажу тебе!
Приятные воспоминания вызвали улыбку на его нездорово бледном, осунувшемся лице.
– К моему большому сожалению, я наблюдал издалека. Разведчики двигались быстро и красиво, кружились, словно хищники. Уже после узнал подробности и исход сражения. Они уложили троих гвардейцев бесконтактными ударами! Не оставив ни единого синяка, вымотали их знатно…
Волк наивно полагал, что крылья – в бою помеха. И очень удивился, когда увидел обратное. Разведчиков не тяготило ничего, в то время как их соперникам мешало буквально все: от столпившегося вокруг народа до фирменных пряжек на ремнях.
Его история на время прервалась. Королю нужен был сон и отдых. Блистать своими охотничьими навыками я не собиралась, потому и ужин у нас вышел исключительно вегетарианский – из трав и грибов. В отличие от выходца из гетто, разведчица не привыкла сутками голодать.
Волк продолжил свой рассказ, когда мы миновали старые катакомбы. Встретившиеся в туннелях землекопы нападать на Вторую не решились, а от ходячего феномена и вовсе отшатнулись, как от чумы.
– Оставаться в гетто с враждебно настроенными соседями смысла не было, и я пошел бродить по закоулкам Улья. Изведал каждый метр города, каждую его щель. Ты не знаешь, но Улей трещит по швам. Еще несколько десятков лет – и он сложится, как карточный домик. Красные Палаты рухнут в Лабиринт. А на голову Королеве свалится несколько сотен «сирых и убогих». Хотел бы я посмотреть на это зрелище, но, боюсь, не дотяну…
– Злодеи обычно очень живучи, – не удержалась я от комментария и, поведя носом, поморщилась. Ветер, бесновавшийся в высокогорье, принес запах смерти: мы приближались к лагерю отверженных.
– Ну что ты! Какой же я злодей? Без силы, я думаю, светит мне человеческий век. Возможно, с твоей помощью получится его чуточку растянуть.
Король протянул руку, собираясь погладить меня по голове. Разведчица, стиснув зубы, ударила его по пальцам. Внезапные порывы нежности совершенно не соответствовали оговоренному потребительскому отношению и настораживали едва ли не сильнее его прочих выходок. Ни капли не обидевшись, мужчина только рассмеялся.
– Странная ты… Так на чем я остановился? Ах да, побывал я почти везде, узнал много всего. Знаешь, что рассказывали в Лабиринте?
– Боюсь даже представить.
Мрачно покосившись на своего спутника, я увеличила расстояние между нами.
– То же, что и в темных подворотнях: свои и чужие тайны. Не поверишь, но я стал интересен Королеве. Конечно, ей докладывали обо всех моих перемещениях, но ограничить в свободе не могли. Законы я не нарушал, ну почти…
Судя по продолжению истории, его руки были чисты, как у пастора. Волк признался лишь в одном убийстве и то совершенном вследствие самообороны. Это вполне могло оказаться правдой: пустышек не понимали и не принимали. Больше негатива у жителей Улья вызывали разве что Искаженные – зависимые от других. Невероятным образом выходец из гетто смог совместить в себе все неприглядные стороны нашего существования.
– Ее Величество предложила поучаствовать в одном любопытном деле, и ваш верный слуга согласился.
Он широким жестом обвел поляну. Обезображенные и искалеченные фигуры рассредоточились по всей территории лагеря. Кто-то создавал видимость бурной деятельности, кто-то тихо лежал и разлагался. Полумертвые подданные даже не посмотрели на своего Короля. Все их внимание было приковано ко мне.
Словно не заметив их нездорового интереса, Волк повел меня к шатрам, продолжая рассказ:
– Я, как настоящий разведчик, получил секретное задание за пределами Улья и впервые стал кому-то полезен. Это ощущение невероятно окрылило!
– Смотрю, до сих пор летаешь от счастья и жаждешь выслужиться перед Королевой. Ты поэтому уничтожил Правящий Совет?
Несмотря на положение отщепенца, судьба Улья волновала меня гораздо больше, чем собственная.
– Это был не я, – парировал Волк. – Кто-то грамотно использовал мои знания.
– Кому ты подарил свой проклятый цветок?
Дернув за локоть, заставила Короля остановиться и развернуться ко мне лицом.
– Мужской особи, – ответил тот и лукаво улыбнулся. – Я подогрел твое любопытство? Останешься со мной сегодня?
Информацию из этого хитреца угрозами не вытянуть. Да и пригрозить ему, по сути, было нечем. Разведчица глухо зарычала.
– Я на нуле. – И это была правда.
– Тогда мы просто поужинаем.
Не верила я ни в какие «просто». Даже у Ники в мире людей неприятности начинались именно с такой фразы.
– Жду обещанной прогулки к барьеру и потому откажусь от еды в пользу вашего Величества. – Вторая шутливо поклонилась. – Ведь сытый Король – добрый Король.
Волк промолчал, только взгляд его сделался мутным, задумчивым. Я дошла до шатра, принадлежавшего старику-лекарю, и обернулась. Выходец из гетто не шелохнулся, стоял все в той же позе и смотрел на меня.
Ненормальный!
По понятным причинам целитель редко выходил за пределы дома, ставшего одновременно и ловушкой и убежищем. В дряхлом теле еще бил ключ – слабый, угасающий, но вполне автономный. Для отверженных живой источник Силы был вкуснее любого блюда, состряпанного их умелым поваром, и я уже не чаяла встретить старика в светлой памяти и относительно добром здравии. Приказы Короля действительно имели здесь силу. И игнорировать их – означало бросить вызов всем.
– Рада вас видеть. Живым.
– Я тоже. Не думал, что ты вернешься. Стены Улья еще стоят?
– Стоят, а вот Правящего Совета больше нет, – шумно выдохнула я, опускаясь прямо на грязный пол. Ноги, забывшие тренировки, гудели от долгой прогулки.
– Это вполне предсказуемо. – Лекарь протирал тряпкой стеклянные колбы и равнодушно пожал плечами. – Я удивлен, что после Кровавой бойни Королева собрала еще один Совет. Добровольно повесить себе хомут на шею…
– Правящий Совет решал почти все вопросы! Ее Величество уже давно не принимала участия в жизни города. Ну, за исключением своих прямых обязанностей и определения вектора нашего развития.
– Роботы? – Он отвлекся на мгновение, поднял на меня подернутые пеленой глаза.
– И они в том числе.
– Ничего нового. Все так же топчемся на месте.
После этих слов меня вдруг охватила ярость.
– Первая Сотня своим своеволием и безалаберным поступком отбросила нас на несколько лет назад! Все ваши наработки были сожжены. Мы ищем выход, изучаем родственные виды, осваиваем соседние миры.
– Что-то слишком вяленько. У нас был уже готовый план…
– И где же вы теперь?? – Я вскочила с пола. – Где эти сильные мира сего?! Прячутся по норам, как последние предатели?
– Я расскажу тебе одну историю. – Старик вернулся к своему любимому делу – перебору склянок.
– Мне нужны не старые россказни, а факты! – Но он не обратил внимания на мой раздраженный тон, даже не подал виду, что заметил его.
– Кровавую бойню прозвали такой не из-за жестокого сражения. Конечно, без жестокости не обошлось. Королева отдала приказ вырезать всех Несогласных, не позволить им уйти. Первая Сотня – основная сила – поделилась ровно пополам. Среди тех, кто собирался отправиться в экспедицию, были воины, но также было много мирных жителей – творцов, созидателей, ученых. Светлые умы, почти безоружные…
Лекарь закряхтел и посмотрел на свои дряблые, сморщенные руки, сжал и разжал пальцы несколько раз.
– Разногласия крови решили исход боя.
В детстве, вопреки правилу не поминать покойников, нам часто рассказывали про Черного Карателя – легендарного Палача. Того, кто спас Улей, не позволил расколоть его, закрыл своим телом Ее Величество от предателей-диверсантов, что резали всех направо и налево…
– Да, этот засранец сначала подгонял нас, а под конец сражения, когда Пристань была уже устелена мертвыми телами, перешел на сторону Короны, наставил оружие на своего брата!
Шептались, он был единственным, кто родился в этом мире и заслужил номер в Первой Сотне. Невероятно сильный – под стать Королеве, хитрый, безжалостный, имевший слабости лишь в своем отражении…
– Своем отражении? Так теперь говорят?
– Да уже почти не говорят, – хмыкнула я, слушая историю без особого энтузиазма. Детали событий минувших дней не давали ответов на мои вопросы. – Мы все единой крови. Предатель пошел против предателя и стал героем. Кого же тут осуждать?
– Ваш герой погубил всех, – последовал тихий, изрядно приправленный горечью ответ. – Несколько Несогласных успели скрыться в порталах, причем разных миров. Но будучи сильно раненными, они едва смогли бы выдержать переход. А верные Короне остатки Первой Сотни, я слышал, не пережили допрос Ее Величества.
– Только тебе, я смотрю, невероятно повезло! Впрочем, те трагические происшествия не имеют никакого отношения к настоящему. Разве что на трон покушались во все времена.
Я отмахнулась от неловких попыток старика отстоять честь и доблесть моих почивших предков и отошла в другой угол шатра. Оттуда на меня смотрел всепонимающий и молчаливый Кир – по опыту разведчицы лучший компаньон.
– Правящий Совет был всегда, с основания колонии. Сложно представить, что Королева захочет уничтожить то, что некогда сама и создала.
Я начала рассуждать вслух, привычным движением пальцев перебирая волосы на голове андроида. И это, лишенное какого-либо смысла действие, обладало превосходным успокоительным эффектом.
– Значит, Первый перешел к решительным действиям. Предатель! И как складно у него все вышло… На Празднике замечен не был, а столько крови пустил. Убрал последнюю преграду на пути к трону. Теперь Ее Величеству грозит реальная опасность… Но какой вес в городе имеет мнение изгоя?
– Никакой, – вдруг отозвался лекарь и спустя минуту, растянувшуюся на вечность, продолжил: – Поэтому я посоветовал бы в первую очередь позаботиться о себе.
Хорошая мысль, дельная! И есть у кого поучиться – у полоумного отшельника, что каким-то чудом единственный выжил в Кровавой бойне…
Однако это у Ники был здравый эгоизм, разведчицу до сих пор не отпускал долг перед Короной. И еще вина за одно пустяковое происшествие.
– Ты хороший костоправ?
Колба едва не разбилась, упала на пол и закатилась под стол, когда я попросила посмотреть травму одной из отверженных. Старик долго сопротивлялся, но Вторая не привыкла отступать.
– Никому до тебя в голову не приходило их лечить! – И его неожиданно громкий голос, казавшийся уже не таким грозным, как при первом знакомстве, был слышен за пределами шатра.
– Я сама вправлю плечо. Разведчики умеют оказывать помощь подобного рода. Даже смогу пришить конечность, если она выпадет. Не так аккуратно, как мог бы сделать ты…
– Перестань, я сказал, что согласен. Веди сюда старуху! – раздраженно рявкнул лекарь, который был в разы древнее упомянутой особы.
Разведчица знала, на что давить, и, победоносно дернув занавес, довольная вышла на поляну.
У всех собравшихся здесь существ руки скучали по любимому делу. Даже целителю с забытым прошлым тяжело оставаться долгие годы невостребованным. Я видела, с каким блеском в глазах он лечил меня, как скрупулезно день ото дня перебирал никому не нужные травы и снадобья.
Нянечка нашлась быстро, даже не пришлось плутать между рядами отверженных, построенных по распоряжению Короля. Тот был неподалеку и наблюдал за моими передвижениями. Сотни пар немигающих глаз также не упускали меня из виду и провожали обратно до самого шатра.
«Не надо, не стоит беспокоиться», – причитала бывшая фаворитка Королевы, пока я ее чуть ли не силком затаскивала вовнутрь. Та наивно полагала, что, примотав тряпками безвольную руку к телу, вернет ей былую чувствительность.
Лекарь хмуро посмотрел на пациентку и сделал шаг навстречу.
Я предполагала всевозможные варианты развития событий, но никак не тот, который по факту произошел. У отверженной случилась самая настоящая истерика. При виде целителя она подскочила на месте, взвилась, как юла, и зашлась истошным криком. По дурости я попыталась ее схватить и успокоить. Но кинувшаяся было к выходу старуха ожесточенно набросилась на внезапную преграду в лице разведчицы. Подпустив нянечку слишком близко, Вторая не успела увернуться от когтей. Более того, опасаясь сломать очередную кость, она почти не отбивалась, лишь пыталась удержать обезумевшую на расстоянии.
Послышался хруст. Моя рука, упиравшаяся в грудную клетку, продавив ребра, ушла вниз.
Твою ж мать!
С чудовищной, непонятно откуда взявшейся силой отверженная повалила меня на пол и вцепилась в шею. Ее клыки сомкнулись в том самом месте, где пульсировала артерия. Старик успел оттащить бывшую фаворитку Королевы за миг до того, как в шатер ворвался Волк, за миг до того, как брызнул фонтан из крови и залил алым цветом грязные стены…
«Неспроста же говорят, добро не остается безнаказанным», – мрачно подумала разведчица, с трудом поднимаясь на ноги. Будь у руля менее жизнеспособная Ники, я бы уже давным-давно сдохла.
Почувствовав свою стихию, лекарь не растерялся и вовремя зажал рану. Тепло от его ладоней покалывало кожу, успокаивало раскаленные нервы, снимало боль. Силовыми нитями он соединял стенки порванной вены.
На лице явившегося так не вовремя мужчины застыла жесткая маска. Он держал за волосы притихшую отверженную и шептал ей на ухо:
– Ты посмела напасть на мою Королеву…
Последние слова вдруг всколыхнули в душе какое-то позабытое, но смутно приятное чувство, но мираж тотчас же рассеялся, когда Волк свободной рукой провел по ткани шатра, размазывая капли крови.
«Нет! Не делай этого!»
Но не успела Вторая возмутиться, как выходец из гетто облизал окрашенные пальцы и, довольно зажмурившись, проговорил:
– Впрочем, тебя понять можно…
Меня чуть не вырвало от отвращения. А нянечка, получив свободу, прошмыгнула сквозь приоткрытую щель занавеса.
– Она хорошо себя контролирует и понимает больше других? – припомнила я слова, сказанные однажды предводителем отверженных.
– Ты ее спровоцировала, – пожал плечами Волк и подошел ближе. И по его напряженному лицу было сложно понять: собирался он повторить подвиг отверженной или всего-навсего хотел убедиться в качестве проделанной целителем работы.
– Мне здесь не место. – Из всей гаммы бушующих внутри эмоций на первый план вышла злость. – Жду когда Ваше Величество до этого самолично допрет….
– Ну-ну, не груби. Ты могла остаться у стен Улья, но пошла за мной.
Да, пошла. Мне нужны были ответы. Вторая больше всего желала заполнить достоверной информацией дыру в голове. Только где бы найти надежный источник, когда вокруг одни лжецы да предатели?
– Выспись как следует, завтра мы идем на Пристань.
Король некоторое время буравил взглядом стену шатра, окропленную кровью, потом развернулся и направился к выходу – усмирять тех, кто, судя по звукам, бесновался снаружи.
– Собрать бы вещи, – тихо вымолвил старик, окидывая печальным взором свой немалый скарб.
Сунуть голову Кира в наплечный мешок – труда не составило. А больше мне здесь ничего и не принадлежало.
Лагерь отверженных только к концу следующего дня сменил дислокацию. Изгои передвигались очень медленно, катили бочки, тянули утварь на старых корытах и древних телегах. Тех, кто был не в состоянии ходить, несли на руках. Мы с Волком добрались до цели первыми. Зачем он потащил с собой всю братию – так и осталось загадкой. Очевидно, без свиты Король не чувствовал в достаточной мере собственного величия. Пока вереница его подданных заполняла собой небольшой участок, прилегавший к Гиганту по другую сторону от Пристани, я наворачивала круги вокруг барьера, изучала его и думала…
Все наши творения жили за счет своего создателя. Порталы находились под охраной Королевы, а значит, возведенный вокруг купол питался исключительно ее энергией. Чего уж говорить, весь Улей так жил! Во время спасения Дока моя Сила каким-то образом легла поверх нити-связи с Ее Величеством и аннулировала последнюю. Определенно, имела место случайность. Но возможно ли ее повторение теперь? Когда на месте горе-ученого находилось выпуклое защитное поле, переливавшееся всеми цветами радуги. Разведчица даже не представляла, с какой стороны к нему подступиться.
– Починили. – Перед носом вдруг замаячил тускло светящийся экран ожившего командирского браслета. – Осталось лишь поймать сигнал.
Мне было глубоко плевать на таланты отверженных взломщиков, и, не дождавшись ответной реакции, Волк стукнул кулаком по стенке купола. Тот, вопреки моим надеждам, не поджарил его, а лишь уплотнился и перестал мерцать.
– И что ты там хочешь найти? – Мужчина ткнул пальцем в сторону неактивной воронки, привязанной на самом дне вырытого котлована. Сгусток воздуха имел идеальную спиралевидную форму и характерное голубоватое свечение. В мире людей небо было удивительно красивого цвета…
– Не твое дело, – привычно огрызнулась Вторая, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Она несколько часов пыталась дозваться Ники, но та не отвечала.
Есть ли смысл уходить? Что разведчица будет делать на кухне девяти квадратных метров с зеленым гарнитуром и бамбуковой столешницей?
– Я должен был тебя убить, – сказал вдруг Волк, подходя совсем близко. Его пальцы коснулись шеи, затем пробежали по спине. – Но едва ли представлял, что делать, если Уугр тобой не заинтересуется. Королева приказала не трогать Четвертого. Остальные – на усмотрение твари.
Он продолжал вести рукой вдоль позвоночника. Я стояла, сжав зубы, и понимала, что, если дернусь, его откровения тут же прервутся.
– Не знаю, в какой момент я решил переиграть сценарий. Подумал, какая разница – сейчас или чуть позже. Она говорила, что я заслужу свое место в этом мире, но в систему Улья никогда не войду из-за отсутствия силы. Никто не захочет добровольно делить ее с таким, как я. Ее Величество считала это пустой тратой ресурса. Знаешь, теперь я начал ее понимать. Не хочу тебя ни с кем делить, хоть и знаю, что новый источник может продлить существование многих моих подчиненных… Мне интересно, что ты натворила? За что тебя так? – Его рука остановилась на лопатках, в месте, где сходились крылья. – Среди отверженных примерно половина диверсантов, но ни одного из них не приказывали срочно разыскать и убрать.
Внешне я хоть и сохраняла невозмутимый вид, внутри разливалась горькая тоска. Непонимание и обида душили, сжимали сердце до боли.
– Да, они бродят себе в округе и тихо мрут. Я же, вопреки всем правилам, собираюсь жить долго и счастливо.
– Замечательная установка, – усмехнулся Волк. – Радует, что мы смотрим в одном направлении. Глядишь, так еще и общие интересы появятся…
– Сила тебя уничтожит. – Я развернулась к нему и, не желая встречаться взглядом, стала рассматривать отверженных, копошившихся за его спиной. – И совсем скоро. Не забудь написать завещание.
– Не хочу тебя расстраивать, моя Королева. – Выходец из гетто сделал особое ударение на последнее слово. – Но именно ты делаешь меня живее всех живых.
– Так считают все Искаженные, до поры до времени…
– Я далеко не все. И в скором времени докажу это. – Предводитель отверженных подкинул командирский браслет и легко поймал его одной рукой. – Мое Королевство будет больше, сильнее и богаче Улья.
«Блажен, кто верует», – тихий, еле слышный шепот.
Ники?
– Достаточно пары дней на созерцание местных окрестностей?
– Более чем! – крикнула я чересчур бодро.
Волк лишь повел бровью, молча развернулся и оставил наедине… разведчицу и человеческую девушку. Им было о чем поговорить.
На ужин мы опоздали. Пришли, когда скелет неведомого существа, имевшего когда-то чешую и ласты, был обглодан до костей. Его нашли неподалеку от Пристани, что означало сразу две вещи: съеденная тварь – пришелец и разведчики следят за территорией, убирают «отходы» других миров. Первый факт тревожил мало, учитывая, что я не попала под раздачу и не мне мучиться ночью с животом. А вот с постоянным режимом наблюдения хорошо бы что-то сделать, иначе уйти незамеченной не выйдет.
