Текст книги "Улей. Отверженная (СИ)"
Автор книги: Алёна Лужанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Под удивленным взглядом Четвертого молния на моей форме бесшумно поползла вниз.
– Твоих рук дело? – Проведя пальцем по горизонтальному шраму ниже пупка, я вернулась к интересующей меня теме.
Его руки скользнули выше оголенной полоски живота, сминая ткань, но не касаясь кожи.
– Мой – вот этот, между восьмым и девятым ребром. Эту блокирующую точку можно достать лишь длинным и острым предметом. Жалом удобнее всего, но ножом оказалось быстрее.
След от колотой раны остался лишь призраком. В отличие от него, первый шрам не желал так легко исчезать с живота, несмотря на повышенную регенерацию разведчиков.
– Тогда на что я могла так напороться?
– А я почем знаю? – Он зло прищурился. – У Дока спроси. Он теперь твое тело знает лучше, чем я.
Значит, не Четвертый – и это была отличная новость. Я мысленно ликовала: уж тело меня точно не обманет. Обладая зачатками эмпатии, ведущий разведчик уловил мои радостные эмоции и скривился.
– Зря я не верил слухам. Верно говорят: чердак у тебя не в порядке.
– Вот и не лезь ко мне! – Фыркнула и отошла от источника, позволяя Четвертому наполнить фляги.
– А знаешь, что еще говорят?
И когда только жители Улья успевали трепаться? Мало у них работы, что ли? Своих проблем не хватало? Помнится, большие компании работяг собирались после тяжелого трудового дня в кабаке на втором уровне – он был просторнее и на порядок комфортнее, чем у Сотого – и обсуждали последние новости Улья. Не думала я, что за пару часов, проведенных на свободе, стану темой номер один.
– Высшая степень извращения – предпочесть живому телу искусственно выращенное. И место тебе с твоими пристрастиями в Лабиринте, а не в разведке. Это не мои мысли. Это… как же ее… цитата!
Я почувствовала, как вновь начинаю закипать. Четвертому давно следовало бы остановиться, но непонятная обида не давала ему закрыть рот.
– А мелкого чего не взяла? Не похож на твое отродье?
Щелчок в голове. И все установленные ранее предохранители полетели в бездну.
Развернувшись, я выпустила силу. Ведущий разведчик неуловимым пассом поставил перед собой щит, но ошибся с направлением. Лавина, обойдя его стороной, ударила по основанию стены, откуда бил ключ.
Секунда. Две. Три. И как только Четвертый снова открыл рот, чтобы продолжить словесное извержение, сверху обрушились камни. Их грохот заглушил поток ругательств, а многовековая пыль, поднявшись до потолка, закрыла весь обзор.
Подхватив в одну руку вымытую обувь, а во вторую наполненные фляжки – Четвертый не мог не исполнить приказ Командира, – я босиком вышла в коридор, оставив ведущего разведгруппы под завалом.
Чай, не маленький, справится.
Командир был встревожен. Мы отсутствовали добрых полчаса.
– Почему так долго? Где ведущий разведчик?
– Убила. – Я флегматично пожала плечами, пристраивая обувь сушиться у разведенного костра: прогресс – прогрессом, а кашка – в котелке. Пахло весьма съедобно, и Кир, расплывшись в доброй улыбке, протянул мне полную миску.
– Вторая! – громыхнуло над ухом. – Объяснись!
На виске Командира вздулась вена. Резко запахло озоном, как перед грозой.
– Да жив наш «щит и меч». Не переживай, – отмахнулась я, облизывая ложку.
– Не переживать?! – Моя выходка его неожиданно сильно взбесила. Раньше такого не наблюдалось. – Я несу за всех вас ответственность. Напомнить тебе, почему я весь побитый, а на моих солдатах обычно ни царапины?
Побитый – не то слово. Командир будто умирал и воскрешал несколько раз. В Улье шептались: от разбитого сердца и плоть гниет. Я не верила – наше начальство никак не подходило под описание того юнца, что некогда ухаживал за ученой из Первой Сотни; того, кто просидел в чулане, запертый на замок, в то время, как шла Кровавая бойня; того, кто чуть не сошел с ума, потеряв возлюбленную. Конечно, это все бредни, досужие сплетни о событиях столетней давности.
– Потому что моя задача – не вести разведгруппу, на это место ставят сильнейших, а вернуть ее в целости и сохранности. И если принятое мной решение наносит кому-то урон, то все последствия я принимаю на себя. Ведь это исключительно моя ошибка, мой стратегический просчет. И если, к примеру, у моего подчиненного не получится деактивировать бомбу, кто встанет стеной? Пра-авильно…
Каша уже заканчивалась, а ликбез начальства еще нет. Я молча ковыряла ложкой дно миски и ждала, когда Командир подойдет непосредственно к финальной части.
– Ладно, скажу кратко. Четвертый далеко не подарок, я знаю, но он один из лучших. Его жизнь стоит пяти обычных разведчиков. Сечешь арифметику? Представляешь, какая будет нагрузка на Улей? – Он замолчал, дабы перевести дух. – Если задумаешь устранить Четвертого, начни с меня.
– Какая интересная связь между вами.
Эта мысль не должна была развиться в слова. Место ей было исключительно в моей черепной коробке – это я сообразила лишь после того, как неуловимая эмоция скользнула тенью по лицу начальства. Что это было? Замешательство? Тревога?
– У меня есть, как ты выразилась, связь с каждым моим подчиненным. Я знаю, что в экстремальной ситуации на Дока нападет ступор, знаю, как отреагирует Четвертый на внезапную атаку, на «нож в спину». А вот твое поведение в той или иной ситуации спрогнозировать не могу. Сложно, но я наблюдаю за тобой…
– И что ты видишь? – перебила я его пылкую речь.
Нескольку секунд длилась пауза. Наконец, Командир, совладал с гневом и уже спокойным тоном признался:
– Угрозы не чувствую, хотя искришь ты знатно.
– Четвертый из особой породы – безмозглых. Извести их сложнее, чем тараканов, – и для его успокоения добавила шепотом: – По чесноку, я не думаю, что у меня хватит сил.
– Конечно, не хватит.
Недобро зыркнув на меня, Четвертый подсел к костру. Он знал все коды выживания наизусть и быстро справился с проблемой. Даже успел привести себя в порядок: влажные волосы были зачесаны назад, да и на форме не было ни пылинки.
– Всем отбой! – гаркнул Командир так громко, что у меня аж уши заложило. – Я поставил защитный круг. Кир, ты дежуришь.
Мой муж с энтузиазмом поднялся и отошел к боковой стене, откуда просматривались вход и выход. Очевидно, начальство задумало выдрессировать мою «игрушку» под свои нужды. Придется заняться педагогикой раньше него.
Не позволяя организму уйти в глубокую фазу сна, я собиралась проваляться около получаса и встать первой. Люди спят мало, и вместе с ними моя потребность во сне заметно уменьшилась. Однако что-то пошло не так. Веки стали свинцовыми, и меня, словно в омут, затянуло в круговорот воспоминаний.
Наша с Киром спальня, в нежно-персиковых тонах…. С рождением ребенка в ней появилось много новой мебели, которая совершенно не подходила по цвету к обоям. В соседней комнате еще не закончили ремонт, поэтому мы ходили, постоянно натыкаясь на углы и непривычные для будуарной комнаты предметы. «Надо будет обязательно доделать детскую» – подумала я, рассматривая царивший вокруг хаос.
На руках у меня обнаружился спящий ребенок. Мой ребенок. Такое нежное личико было сложно перепутать с другим. Щеки вываливались из чепчика, придавая ему еще более кукольный вид. Радость моя…
– С тобой не соскучишься, Вторая! – Смех, будто звон колокольчиков, заставил меня сильнее прижать малыша к груди.
Королева восседала на кресле возле комода и теребила кисточку на шнурке, декоративно спускающемся от портьер. В подвесном зеркале отражались цветные флаконы и баночки с косметическими средствами, боковина нашей кровати, загроможденный коробками угол и даже мы с малышом. Не было только Ее Величества.
Меня снова посетил призрак.
– Одно творение я простила тебе. – Выбрав ярко-алый пузырек, Королева распылила в воздухе мои духи. – Более того, разрешила оформить на него лицензию…
По комнате поплыл тягучий цветочный аромат – Кир выбирал. Ее Величество одобрила.
– Да-да, я о Восьминожке – твоем чу́дном детище. Очень тонкая и искусная работа. Выше всяческих похвал. Но зачем? Зачем было вкладывать душу и оживлять эту металлическую громадину?
С перепугу…
Тогда гвардия в совместной операции с разведкой поймала Тринадцатого – Палача, сбежавшего из Лабиринта. Надо было просто усилить транспортировочную камеру. Дельце – простое, непыльное, учитывая, что та, и без того отличалась повышенной прочностью. Восемь рёбер жёсткости, искрящие, непроницаемые грани, мозговой центр, торчащий вздувшимся пузырём на крыше. Нелепая и уродливая конструкция, похожая на головоногого монстра, вызывала отвращение и иррациональный трепет. Я была подростком, только-только вышла из тренировочного корпуса и попала на свое первое задание.
– Знаю. – Королева махнула рукой. – На охрану хитрого ублюдка поставили недоросля. Бестолочи! Как им вообще могло такое прийти на ум?
Ее гневный тон заставил мои внутренности съежиться. Примерно такие же ощущения я испытала, когда Палач полез мне в голову. Тогда Вторая пережила ни с чем не сравнимый ужас, да и после янтарные глаза с черными крапинками еще долго преследовали, являлись во сне, вытягивали душу, пытались подчинить даже из-за грани. Ночные кошмары ушли лишь с появлением Ники.
– Не будем вспоминать события минувших дней. – Ее Величество быстро взяла себя в руки. – Они нагоняют тоску, напоминают о возрасте.
О Доке, хоть он и был частью настоящего, она говорить не хотела. Я тоже не горела желанием поднимать эту неприятную для нас обеих тему.
– Ты правда считаешь, что этот детеныш твой? – Внимательный взгляд остановился на завернутом в пеленку ребенке. Руки инстинктивно сжались в непроизвольном желании оградить спящего младенца от внешнего мира.
– Несмотря на схожие оболочки и пересекающиеся гены, мы не совместимы с примитивными видами. К счастью или к сожалению…
– Я его родила. Я помню. Такое не сотрешь из памяти. – Обрывочные фразы выдавали мою неуверенность и страх.
– Неужели? – Королева подняла одну бровь. Слишком притворным вышло удивление. – Давай я перечислю тебе факты, а ты сама сделаешь выводы. Во-первых, – она по-деловому загнула указательный палец, увенчанный острым когтем, – ты не роженица, а разведчик. Разные функции, разное телосложение. Правда, я несколько раз предлагала тебе на время сменить профессию, но всегда получала мягкий отказ.
Это верно – раньше у меня были иные принципы.
– Забавно, что ни один партнер для скрещивания тебя так и не устроил. И биологическим материалом ты делиться не хотела. Как собака на траве. Ни себе, ни людям. – Комната снова наполнилась мелодичным звоном.
К Королеве вернулось ее игривое настроение. Она невероятно гордилась своими познаниями в народных поговорках, да и в целом, культуре чужого мира. Поправлять ее было опасно для жизни.
– Во-вторых – это серьезные межвидовые отличия, незаметные на первый взгляд.
– Был же случай…
Ее Величество резко поменялась в лице и тот час же остановила меня.
– Обратный случай! Даже не сравнивай себя с ней. Уму непостижимо, как смогли обрюхатить ту заблудшую корову. Благо хоть кровь не испортили.
Конечно, она имела в виду не парнокопытное, просто гуманизмом Королева не отличалась.
– И знаешь, глядя на неплохой, в общем-то, результат, другие начали задумываться о более тесном взаимоотношении с соседями…. Решили, что это панацея от всех наших бед. К счастью, я вовремя приняла меры: больше никаких внеплановых сюрпризов!
Холодная улыбка застыла на ее идеальном, словно выточенном из мрамора, лице.
– Даже если ты, Вторая, и смогла бы выносить человеческого детеныша, родить его не позволила бы наша физиология. Сама понимаешь, о чем я.
Я понимала.
Несмотря на неизменный во все эпохи и культуры процесс зачатия, женские особи Улья имели несколько иное строение внутренних органов. Даже сама беременность у них протекала по-другому. Недозрелых эмбрионов, рожденных гораздо раньше «человеческих» сроков, приносили Королеве для дальнейшего выращивания. Наши детеныши, откармливаемые силой, развивались вне утробы биологической матери, в специальных инкубаторах, в «сотах» – таков порядок.
– Мне повезло. У женщин в мире людей есть несколько путей родоразрешения. И кесарево…
– Ах, ты про тот шрам? – Королева помрачнела еще больше.
Моргнули разом все лампы, заскрипели половицы, попадали коробки в углу. Включился вдруг старый кондиционер, висевший в углу спальни, и подул холодным воздухом. Ребенок вздрогнул от шума и начал просыпаться.
– Его не должно было быть. – Бросив непонятную фразу, Ее Величество поднялась с кресла. – Мы с ним позже разберемся. Обещаю, я найду того, кто его оставил.
Сказала – и испарилась. А на полированном ящике комода белел шестигранник, высеченный острым когтем, – метка Улья.
Проснулась я с дикой головной болью и разбитым сердцем. Сжала и разжала пальцы рук. Ощущения, будто пару секунд назад они и взаправду держали четырехкилограммового младенца, никуда не делись. Вторая недовольно заворчала – ночами бесчинствовала Ники. И это было неправильно. Если так продолжится дальше, я окончательно сойду с ума.
Это был сон, всего лишь плохой сон. И разве я могла изменить своим планам, дав волю воображению? Я бы поверила живой Королеве, а не той, что поселилась в моих кошмарах, но мне отказали в аудиенции.
Остальные члены разведгруппы еще спали. Я встала, размялась и подсела к Киру. Тот исправно нес вахту.
– Привет. – Как бы нелепо это ни звучало, мне не хватало обыкновенной поддержки – сказывалось влияние человеческого социума. Андроид посмотрел на меня своим кристально чистым взглядом.
– Ты же понимаешь меня?
На секунду замер, обдумал и кивнул.
– Знаешь, кто я?
Он сжал кулак и поднял два пальца.
– Это что? А, Вторая? – Я усмехнулась. – Да, в нашем мире с именами сложно. А знаешь, почему?
Мне не требовалось ответа, а как слушатель копия Кира была идеальной.
– Чтобы было легко заменить одну фигуру другой. Мы все обезличены, только уровень силы определяет место по жизни. На самом деле я не такая крутая, как это может показаться со стороны. Я Сто Вторая. Так случилась, что первая сотня погибла в Кровавой Бойне. Наш десяток – последний из старого расплода, но об этом я тебе потом как-нибудь расскажу. Зови меня Ники – для меня это имя роднее. Ты помнишь, как зовут тебя?
Опять жесты. Кир хвастался, что мог бы пойти работать сурдопереводчиком.
«Люблю» – он беззвучно шевелил губами, подносил левую ладонь к подбородку, затем направлял ее к сердцу.
– Произнеси вслух.
– К…и…р. – Первые звуки давались сложно. – Ки-ир.
От знакомого голоса бросило в дрожь. После такой реакции разве нужны еще какие-либо доказательства? Ники бы сейчас и вовсе повисла у него на шее от избытка чувств. Если память и могла обмануть, то тело никогда. Один раз обжегшись, руку в огонь не сунешь.
– Замечательно, Кир. Теперь давай разберемся в твоих базовых установках. Скажи, кем я тебе прихожусь.
Опять два пальца вверх.
– Нет, ты не выходец Улья и не разведчик, мы не обязаны устанавливать наши отношения относительно своего потенциала и всеобщей полезности. – Я задумалась на миг. Вряд ли он поймет. – Тут все на порядок сложнее, чем у нас дома. Просто запомни, я Ники и я твоя жена.
Моя «половинка» – говорил он. А я недоумевала, что он имеет в виду. Физически я чувствовала себя прекрасно и цельно.
– Ты сильно зависел от меня, говорил, что жить без меня не сможешь.
– Не смогу?
– Тот Кир врал, конечно, но мне было приятно. А что касается тебя…
Скорей всего, разберут, когда я уйду, или оставят на потеху таким, как Четвертый. Было очевидно, что жителям Улья он пришелся не по нраву: пробный экземпляр оказался идеальным. Повезет, если Командир заберет его к себе. От этих мыслей у меня непроизвольно сжались кулаки и раскалился уголек в животе.
Неужели это ревность?
Почувствовав колебание внутри периметра, защитный круг Командира отреагировал предупреждающим сигналом.
Первым вскочил Док и рванул вглубь пещеры.
– Куда?! – рявкнул Командир, перекатываясь на бок и выпуская аркан, сотканный из силовых нитей. Не хватило доли секунды – беглец, петляя, как заяц, между наваленными камнями, успел скрыться за поворотом.
– Вот торпеда! – Четвертый, сидя на полу, сотрясался от хохота и не спешил следовать за Доком. – Вторая, признавайся, ты подпалила ему зад?
Резко поднявшись на ноги, я бросилась в темноту пещеры и сразу попала в звуковой вакуум. После возникшего беспорядка и шума резкая тишина ударила по ушам.
«Спасибо», – прошептала неведомому создателю этого чуда. Он разом обрубил колкие фразы, пущенные мне вслед.
Если бы Док был нормальным, отсутствие звуков его бы смутило и, возможно, даже остановило. Но длинный коридор впереди был пуст. Он разветвлялся, как крона деревьев, на несколько ходов то узких, то широких и уходил то вверх, то вниз. Проклиная свою несдержанность, я закрыла глаза и сосредоточилась на обонянии. Смешанный букет из запахов страха, пота, масла и металла стал отличным ориентиром. К тому же на лице Дока был мой след, и я уверенно шла по нему, пока не оказалась на краю обрыва.
Дальше пути не было. Блики от светящегося мха играли на поверхности подземной реки. Она текла неторопливо и казалась обманчиво неглубокой. Вода смыла все запахи, но оставила отпечаток моей Силы. Он явственно проглядывался на другом берегу.
Как с рождения бескрылый Док мог пересечь реку?
Мне пришел в голову только один способ. Разбежавшись, я оттолкнулась ногами и прыгнула через пропасть. Это был самый короткий полет в моей жизни. Не хватило буквально полуметра до цели. Зацепившись удлинившимися когтями за каменный выступ, я повисла на руках, едва не касаясь воды. На голову посыпалась крошка вперемешку с пылью.
Вот смеху-то будет – особенно у гвардейцев, – если узнают, что ученый-исследователь оказался более прыгучим, нежели разведчик. Хорошо, что никто не видел. Стоило признаться: я совсем растеряла подготовку.
Те несколько секунд, что я карабкалась по стене, были навсегда утеряны. Натянутая в струну нить-связь ослабла. Что-то заставило Дока остановиться, и вряд ли это был голос разума.
Один… два… три… Третий поворот я чуть не пролетела мимо. «Проклятые катакомбы, – сказал Четвертый, изучая наш маршрут. – Сравнять бы их с землей». А Командир ответил: «Если хочешь, чтобы мозги совсем спеклись, иди поверху».
Снаружи было однозначно безопаснее. Даже неприхотливые Уугры прятались по норам от палящего солнца. По понятным причинам и мы облюбовали короткий путь сквозь горы. Здесь обитали различные твари, в основном мелкие хищники. Съесть не съедят, но напакостить могут. Разведгруппы периодически проводили зачистки. И даже Док пару раз ходил с нами, дабы взять пробы для Королевской лаборатории, не доверял тонкую работу нашим грубым рукам. Поди докажи, что даже Четвертый с его «лопатами» мог с ловкостью шелкопряда создать узорчатое панно из силовых нитей.
Наконец, преодолев последние несколько метров, я оказалась на перекрестке нескольких ходов. Из продырявленного потолка просачивались слабые лучки света. После кромешной темноты они казались болезненно яркими. Проморгавшись, я оглянулась. Некогда круглое помещение исказило свои формы – часть находилась под завалом. Один проем зарос папоротником. В другом – на вид наиболее узком – торчал бок гигантского пещерного слизня. Два оставшихся лаза были более-менее проходимы.
Док нашелся у дальней стены. Нелепо размахивая руками, он пятился от трех землекопов. Морщинистые, лысые, с крупными выступающими передними зубами. Если бы не их метровый размер, они были бы обычными роющими грызунами – страшными, да и только. Но наш мир богат уникальными тварями. Он напоминает огромную сточную яму, куда сливают самых жутких, не вышедших ни лицом, ни добрым нравом созданий.
Мое появление стало сюрпризом для хищников. Они до последнего думали, что я сверну в другом направлении. Больных и раненых принято оставлять. Зачем я за ним пришла?
Землекопы, по натуре бесстрашные и холоднокровные, быстро сориентировались и скорректировали расстановку сил. Двое направились ко мне, третий атаковал Дока.
При выбросе силы я испытала истинное удовольствие, совершенно не подобающее ситуации. Сбросив оковы, лавина хлестнула по нападавшим чистым огнем. За секунды она выпила их жизнь без остатка и хлынула обратно в вены. Третьему ударная волна лишь подпалила бок, и он, разъяренный, метался от меня к Доку, щелкая зубами и брызжа слюной.
– Док, давай, прикончи его! – крикнула я. – Ты же Двадцатый.
Разведчик или ученый – не имеет значения. Когда стоит вопрос жизни и смерти, нужно уметь постоять за себя или хотя бы попытаться дать отпор.
– Зачем она так со мной? Зачем?!
Землекоп в итоге остановился свой выбор на более слабом противнике и начал боком к нему подбираться, при этом не теряя меня из виду.
– Кто?
– Почему она не отпускает меня? Зачем мучает? Это что игра такая? Я знаю, в Красных Палатах любят играть в игры…
Док бредил, кричал и махал руками. Хищник уже успел изучить необычное поведение загнанной в угол добычи, и ее хаотичные движения его больше не пугали.
– Ну же, Док! Не зря же Королева влила в тебя столько Силы!
Ему было недостаточно копаться в лабораторных образцах да присматривать за Королевским зоопарком, оттого и тянуло ученого-исследователя к нам, в разведку.
С одним землекопом даже наша повариха справилась бы. Но Док то ли не мог, то ли не хотел защищаться. А между тем безумный танец подходил к финалу. Хищник крутанулся вокруг своей оси, подсек гладким хвостом ноги своей добычи и прыгнул.
– Видимо, зря.
Кровь из проколотого звериного горла струей хлынула на землю.
«И Ее Величество иногда ошибается», – думала я, стягивая безжизненную тушу землекопа с полумертвого ученого. Бережно положила ее на пол и пояснила, скорее, для себя:
– Жирненький. Пойдет нам на ужин.
– Где мы?
– Да все там же. В старых катакомбах.
– Извини, я… – Док выглядел не в меру растрепанным. И мокрым, с головы до пят. – Я услышал гудок – тот самый звук, который был перед…
– Тише-тише. Это был обычный предупредительный сигнал. Он стандартный для всех случаев.
– Я бежал от него…
– Очевидно, еще и плыл, – хмыкнула я.
Дорожный костюм следовало снять и выжать. Он не был рассчитан на плавание в подземных водах и не предполагал, какой непутевый владелец ему достанется.
– Далеко мы забрались?
Сверившись с внутренним компасом, я не без радости отметила, что основное направление с некоторыми погрешностями было сохранено, и более того: марафон «Безумный Док» нас заметно ускорил.
– Напомнить тебе код 121? – произнесла я наигранно строго. Что взять с контуженного?
– Ежели потерялся или отстал от группы и оцениваешь свое состояние здоровья не ниже двух баллов из пяти возможных, замри на месте и не шевелись. Постарайся обезопасить зону вокруг себя, – отрапортовал он без запинки.
– Разденься пока. – Пришлось снять с себя куртку. – И вытрись хорошенько, а то заржавеешь. Командир скоро нас найдет.
Док вдруг сменил вид кающийся на холодный и отстраненный.
– Благодарю за заботу. Инородные фрагменты моего тела не так сильно подвержены коррозии.
Пожав плечами – хозяин – барин, ему виднее – я пристроилась рядом, вытащила из ножен кинжал и принялась освежевывать землекопа.
Рядом с Киром мне приходилось играть роль инфантильной барышни. Я привыкла. И после того прекрасного мира зрелище выпотрошенной, блестящей от размазанной крови туши было омерзительным до тошноты. Однако руки знали свое дело и ловко орудовали кинжалом.
Дабы отвлечь себя, я задала Доку давно назревший вопрос:
– Когда ты успел насолить Королеве?
– О чем вы?
У ученого-исследователя, как и было положено, напрочь отсутствовали артистичные навыки.
– В тебе ума, как в нас троих вместе взятых. Искусственный интеллект Кира в расчет не беру. Ты не задумывался, почему именно тебя определили в нашу группу?
– Я вел ваш проект от начала и до конца. И ответственен за то, чтобы вы успешно завершили адаптацию и вернулись к основной работе.
– Одного безумца поставили следить за другим? – Я засмеялась, – Брось, Док. Давай снизим уровень лжи и повысим на несколько пунктов доверие. В прошлом мы неплохо ладили, да и в ближайшем будущем нам плыть в одной лодке.
Или тонуть…
– Мне нечего вам ответить. «Приказы не обсуждаются» – кажется, так выразился Командир.
Разозлившись, я с силой воткнула кинжал в тушу землекопа. Как бы мои мысли ни были забиты планами по возвращению Ники домой, сомнения, что «что-то не так», посеянные Командиром, с каждым днем только усиливались. И растущая внутри тревога не давала покоя.
Мой героический образ за короткий период времени обросла грязными сплетнями. Собранная из наиболее «ярких» персонажей Улья разведгруппа получила заведомо провальное задание. Жасминовой Леди резко захотелось пополнить свою коллекцию живым Уугром? Ну-ну. Фавориты Королевы слишком утончены, чтобы видеть суровую реальность этого мира. Дурака Четвертого учили акупунктуре вместо того, чтобы вышвырнуть из разведчиков. Командир, который радел за каждого своего солдата, скрывал свое особое отношение к одному. Теперь еще и Док что-то недоговаривал!
У разведчиков, в отличие от Палачей из Лабиринта, был слабый дар эмпатии, и временами я об этом очень сожалела. Вроде как чувствуешь что-то, пытаешься поймать, зачерпнуть ладонью поток чужих мыслей, но он, как вода, просачивается сквозь пальцы. Но даже бездарю было очевидно одно: над Ульем сгустились грозовые тучи. И кто-то их специально пригнал.
Напряжение улавливалось в атмосфере – в самом воздухе, витающем в Королевстве, в лицах его жителей, в задраенных люках. И мне почему-то было не все равно. То ли оттого, что Вторая страшилась за Королеву, то ли оттого, что Ники предчувствовала: ей достанется роль громоотвода. Все предшествующие события на первый взгляд не были связаны друг с другом, но вели к одной развязке. Вопрос, к какой?
– Остановись. Уже всего его искромсала.
Чьи-то сильные пальцы мягко вытащили кинжал из моих окровавленных рук.
Не знаю, сколько времени прошло, но лучи, пробивавшиеся сквозь потолок, совсем истончились. Близилось время заката.
– Командир, хочу тебя расстроить. Ты плохо знаешь свою группу.
Рассеченная старым шрамом бровь поползла вверх.
– Говорил, на Дока нападет ступор?
– Док, как и ты, оказался полон сюрпризов.
Командир, схватив за предплечье, одним рывком поднял на ноги меня, а затем и контуженного ученого. Пещера почти целиком погрузилась во тьму. Наша разведгруппа, наконец, воссоединилась. Четвертый на удивление молча, не проронив ни слова, свалил рядом запасную одежду и обратился к начальству с рабочими вопросами. Мне было все равно, продолжить путь или заночевать здесь, поэтому стала озираться в поисках Кира.
Мой муж нашелся около входа. Наклонившись, он разглядывал обугленные туши землекопов.
– Ужин?
– Нет, эти уже не съедобны. Я сожгла все полезное в них. Ты как?
Кир поднял голову. Его лицо все было залито кровью.
– Командир!?
– Не ори, всего лишь царапина на лбу. Знаешь ли, весьма неудобно, что он не видит в темноте. Я, конечно, понимаю, как ценны для тебя оригинальные качества. Но уж зрение могли бы ему подкрутить.
Проглотив вырывающиеся ругательства, я отвела Кира к дальнему углу, где нас не могли потревожить, и усадила его на булыжник.
– Бедный мой, – закудахтала Ники. – Дай посмотреть. Больно?
– Больно.
Кир не выносил вида крови. Однажды я порезала палец на кухне. Во время готовки ведь вполне нормально получать такие травмы. Пришлось оказывать себе первую помощь самостоятельно, муж паниковал и создавал одну лишь суету вокруг.
Оболочка андроида была сделана из живого, эластичного материала. Для большей схожести с кожным покровом она была пронизана капиллярами и нервными окончаниями. Оградив себя от технических подробностей, я закрыла глаза и начала стягивать края раны, сшивая их силовыми нитями.
Вспышка старых воспоминаний на миг отвлекла меня.
В тот раз рана была не такой пустяковой. Взрывной волной снесло почти полголовы. Он должен был сразу умереть, но не иначе как волею высших сил еще дышал. Вокруг царил хаос – никто не был к такому готов. Шок, паника, крики. И растущая на глазах воронка-смерч.
Я находилась ближе всех и должна была одним ударом облегчить мучения Дока. Это все, чего требовала от меня Корона. Но вопреки разуму, я начала ворошить покрытую пеплом землю в поисках подходящего материала.
Под руку попался его портфель с многочисленными инструментами.
– Терпи.
Металл хорошо дружит с силой. Я рискнула.
– Ты не первый мой выживший пациент, если тебя это приободрит. Док был безнадежен, но, как видишь…
– Страшный, – прошептал Кир, вдохновленный моей историей.
– Уж слепила из того, что было. – Ники промурлыкала строчки из известной песни, пока Вторая заканчивала работу.
– Любишь?
Странный вопрос заставил меня с удивлением хлопнуть ресницами.
– Не я, а Королева должна была. Он хотел стать ее фаворитом. Не знаю продолжения, но, по-видимому, у них не срослось. Чего не скажешь о твоей ране. – Я легонько щелкнула Кира по лбу. – Теперь ты как новенький. Береги себя. В этом мире ты очень уязвим. В случае чего держись…
– Эй, голубчики. Вы с нами? Или тут остаетесь?
Командир махнул рукой и перекинул связанную тушу землекопа через плечо.
– Мы выберемся на поверхность и там заночуем.
Док все же сменил комплект одежды. Рубашка с плеча Четвертого с прорезями под крылья была чересчур велика. Штаны – их одолжил Командир – держались лишь благодаря туго затянутому поясу. Конечно, замерзнуть горе-ученому не грозило – наши тела регулировали температуру и подстраивались под окружающую среду. Док мог щеголять и голым, но такая перспектива никого не радовала.
Мы с Киром должны были взять сумки. Четвертый вызвался забрать из тайника стабилизатор. Он представлял собой большую железную раму, что фиксировала порталы, привязывала их к одному месту. Тащить такой предмет из Улья было несподручно, и Командир решил воспользоваться запасным, припасенным, как оказалось, в этом месте прошлой группой.
В руках Четвертого мой кинжал смотрелся зубочисткой. Он покрутил его в пальцах и, недолго думая, метнул в стену.
Хрясь!
Если бы не активированный Командиром за пару секунд до бедствия экран, мы бы сейчас стояли все измазанные кислотной жидкостью. Она ярко-желтыми кляксами повисла в воздухе в нескольких дюймах от нас.
– В следующий раз предупреждай, когда собираешься развести грязь, – зарычало начальство.
Древесный слизняк, лопнув, забрызгал все стены.
– Мог бы выманить его, а не убивать. – Я была солидарна с Командиром и не одобряла манеру Четвертого идти напролом. – Он же не нападал на тебя.
– И как ты себе это представляешь?
Брезгливо поморщившись, ведущий разведгруппы не стал лезть руками в лаз с останками и на силовом аркане вытащил стабилизатор из тайника. Благо тот был замотан в холстину и почти не пострадал.
