Текст книги "Приют на свалке"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– Не убегай, пожалуйста! – попросил он, засыпая.

Клео напряженно ждала, когда майор заснет, чтобы она смогла уйти. Просьбу остаться она не могла выполнить ни при каких обстоятельствах, так же как не могла выйти за него замуж. Левицкий что-то протестующе забормотал, когда она убрала с себя его руку, но не проснулся. Она облегченно выдохнула, быстро натянула одежду и неслышно выскользнула в коридор. Девушка очень надеялась, что не опоздала…

Эта ночь все перевернула в ней. Она много слышала о Левицком еще до того, как собралась придти в приют. Представляла себе бесчувственного грубияна. После первой же встречи убедилась, что рассказы о грозном майоре нисколько не преувеличены. Она играла с ним, стараясь вывести из себя. Ей было необходимо, чтобы он думал о ней. Плохо или хорошо, но все время о ней. Вчера ночью Клео с торжеством убедилась, что победила. Этот мужик тоже у ее ног, и она сможет использовать его в своих целях. Но сегодня все встало с ног на голову. Хам превратился в нежного мужчину. Ей показалось, что она заглянула Марку в душу. Заглянула – и тут же прониклась к нему сочувствием. Это плохо – очень плохо в ее случае. Потому что она пришла в приют, для того, чтобы обмануть майора, а значит, они должны быть врагами. Того, кого жалко, предать будет трудно…

На лестнице второго этажа Клео скорее почувствовала, чем заметила чье-то присутствие. На мгновение остановилась.

– Ты где пропадала? – услышала знакомый шепот. – Пойдем скорее. Еще час-полтора – и все встанут!

– Майор только что уснул, – пояснила девушка виновато. – Еды не дал. У тебя есть что-нибудь?

– Есть… Зачем ты с майором-то связалась? Ясно же, что жмот…

– Посмотрим, – пожала плечами Клео, спускаясь следом за невысоким мальчишкой на первый этаж. – Этот метод еще ни разу меня не подводил.

Провожатый ехидно хмыкнул. Тут же предупредил:

– Внизу – ни слова. В столовой дежурные. Могут услышать.

На первом этаже, она сначала не сообразила куда идти, но ее настойчиво потянули за руку в нужном направлении. Вскоре послышался еле слышный скрежет отмычки. Хорошо еще, что двери в приюте смазаны. Если бы сейчас раздался скрип на весь коридор – их бы сразу поймали.

Они шагнули внутрь, мальчишка заботливо прикрыл дверь за собой.

– Лифтер! – позвал он негромко.

В темноте звякнула цепь. Послышался сонный голос:

– Испанец?

– Так точно, господин Лифтер, – иронично подтвердил Серхио согласно уставу приюта. – Принес тебе еды и еще один сюрприз, – он нащупал в темноте руку вожака и сунул туда два куска хлеба.

– Какой еще сюрприз? – недовольно буркнул Витька, тут же откусив кусок.

– Да вот. Гости к тебе.

– Какие на фиг гости? – Лифтер старательно щурился в темноте, хотя понимал, что это бесполезно – все равно ничего не разглядит.

Мягкая ладонь коснулась его головы.

– Это я, Вить… – дрожащим голосом произнесла девушка.

– Ирка? – от неожиданности он чуть не подавился.

Утро четверга. Приют

…Утром Марк потрогал постель рядом с собой и не захотел открывать глаза. Пустая комната давила невыносимым грузом. Он попытался сбросить это наваждение: «Фигня. Сегодня же поговорю с ней еще раз. Или станет моей женой или пусть убирается». Легче не стало. Почему-то казалось, что девушка скорее уйдет из приюта, чем выйдет за него замуж. «Может, действительно, мне надо относиться к этому проще?»

Тут же озарила другая мысль: он ведь собирался сегодня ночью сторожить тайник с едой. Из-за этой девчонки обо всем забыл.

Майор посмотрел на часы – 6:05, стремительно вскочил. Одевание и посещение очистителя заняло еще пять минут. Почти бегом он направился к тайнику на первом этаже. Там уже стоял сяньшень.

– Что? – спросил майор, даже не поприветствовав старика.

– У меня было мало времени и материалов, господин майор, чтобы установить хорошую сигнализацию…

Марк отодвинул воспитателя и заглянул в тайник. Чтобы попасть туда, сначала следовало вскрыть дверь склада, где хранились вещи для продажи на ярмарке. Внутри этой комнаты в дальнем углу справа, замаскировали штукатуркой еще одну потайную дверь. Она открывалась нажатием на небольшой выступ у плинтуса. Этот тайник они придумали с сяньшенем, как только Марк появился в приюте. Долгие годы о нем никто не знал, кроме их двоих.

Майор цепким взглядом окинул ровные ряды ящиков с едой и водой. Он уже и сам увидел то, что секундой позже озвучил сяньшень:

– Еще один ящик украли.

Марк старался сохранять самообладание.

– Поймаю – убью! – процедил он сквозь зубы. – Неужели они не понимают, что это вопрос выживания. Если я их не поймаю, весь приют будет голодать. Ладно бы воровали раз в месяц… – повернулся к старику. – Что вы предлагаете?

– Мы должны предпринять что-то в тайне от лейтенантов.

– Это я понял, – раздраженно отмахнулся Марк. – Что именно?

– Мы можем купить дорогостоящую сигнализацию. Но ее установка – не минутное дело, а значит, воров можем спугнуть, пока будем устанавливать. Или они найдут способ отключить и ее.

– Тогда что?

Старик закрыл дверь тайника и стал закрывать ложную стену вещами. Левицкий не делал никаких попыток помочь ему. Сяньшень медленно работал. Прежде чем ответить на вопрос пожевал губами.

– В молодости я слышал, что одно преступление раскрыли с помощью одного очень незаметного порошка. Если бы его достать… Правда, стоил он недешево, но…

– Но у нас нет другого выхода! – закончил Марк за него. – Говорите скорее, что за порошок.

Старик закончил работу и задумчиво посмотрел на Марка.

– Он очень едкий. В том смысле, что если прикоснуться к нему, то даже очиститель не уберет следы. На свету кожа, там, где к ней прикасался порошок, почернеет. И будет темной не меньше недели. Если на ярмарке купить такой порошок – литров пять, я думаю, хватит – то мы непременно вычислим воров. Правда, придется заплатить за это ящиком еды.

– Обязательно покупать пять литров?

– Да, господин майор. Если мы обсыплем только ящики, узнаем рядовых. Но чтобы узнать, кто из лейтенантов замешан, надо обсыпать и банки внутри.

Левицкий понимающе кивнул.

– Хорошо. В воскресение на ярмарке обменяете ящик еды на 5 литров этого волшебного порошка. Прорва еды, черт подери! С кем вы это сделаете? – уточнил он.

– Покупать можно с кем угодно. Не думаю, что кто-то в приюте знает, для чего нужен тамьян. А вот обрабатывать еду придется нам с вами. Думаю, лучше это сделать сразу после отбоя. Наденем перчатки – и обсыплем все.

– Хотите сказать, что никому нельзя доверять? – спросил Марк серьезно.

– Совершенно уверен я только в Эрике, – объяснил сяньшень. – Но даже и его я не хочу посвящать в наши планы.

– Хорошо, – повторил майор. – Сделаем так, как вы предложили, – Левицкий собирался уходить, но старик остановил его.

– Господин майор, хочу предупредить, что сегодня на утренней пятиминутке я снова сообщу о краже, иначе виновные могут что-то заподозрить. Там я предложу заказать новую сигнализацию, а пока ее устанавливают, патрулировать коридор по ночам. Мы ведь сможем купить порошок только в воскресение. За эти дни обнаглевшие воры могут весь запас вытащить. В воскресенье обработаем порошком и снимем патруль. Воры подумают, что разговоры о сигнализации блеф. Может, сначала и будут осторожничать, но потом все равно попадутся.

– Вы все продумали сяньшень. Спасибо. Так и сделаем.

После невеселого разговора, Левицкий направился к Лифтеру. Повинуясь какому-то неясному побуждению, зашел в столовую и положил в карман одну порцию хлеба, упакованную в целлофан. Открыл дверь и наткнулся на тот же яростный, ненавидящий взгляд.

"Сколько же силы в нем!" – Марк невольно восхитился: мальчишка четвертые сутки без еды, на цепи, а в глазах по-прежнему блеск. Он не сдастся. Его можно убить, но не сломить его дух. "Что же он такой упрямый? Как достучаться до него?"

Левицкий молча протянул хлеб Лифтеру. Тот неверяще смотрел на протянутую руку несколько секунд, потом выдернул хлеб, но не съел, как ожидалось, а спрятал в кармане. Потом посмотрел на Левицкого с вызовом. Тот расстегнул наручники.

– Отдохни немного

В глазах Хорька мелькнуло и тут же исчезло недоумение. Он стал разминать руки. Марк, не упуская из вида ни одного движения – вдруг бросится, сел на пол напротив него. Немного подождал.

– Послушай, Виктор, – спокойно начал он. Пацан вздрогнул. – Хочу поговорить с тобой откровенно. Вижу, что ты ненавидишь меня. Могу понять почему. А вот ты мне нравишься, – усмешка скользнула по губам Лифтера. – Если бы ты мне не нравился, я бы давно скормил тебя хищникам. Мне нравится твое желание сражаться до самой смерти. Только с кем сражаться? Мне просто интересно, неужели подъездная банда – это все, о чем ты мечтал?

Лифтер положил руки на согнутые колени и оскалился.

– Нет. Я мечтал вырасти и убивать таких как ты.

Левицкий замолчал на мгновение. Потом уточнил:

– Хочешь отомстить?

– Да!

– За гибель родителей?

– Да!

– Тогда тебе стоит добраться до Бога.

Лифтер злобно рассмеялся:

– Как вы любите списывать свои преступления на Бога. Если случается утечка ядовитого газа на заводе, это Бог, что ли виноват?

– Разве нет? Если Бог есть – то Он. Если Его нет – то это очередная нелепая случайность. Виноватых нет.

– То есть ты, майор, считаешь, что если человеку угрожают: сделаешь по-нашему – будешь жить; не сделаешь – погибнешь на заводе. И потом упрямец погибает, в этом виноват Бог?

Дело принимало необычный оборот. Марк не торопился с ответом.

– Откуда ты знаешь, что все было именно так?

– Знаю!

Марк не находил ответа на это. Неожиданно для себя произнес:

– Мою жену и сына расстреляли бандиты. Отморозков потом скормили хищникам, но это не особенно меня утешило, – он опустил глаза, а потому не заметил, что Лифтер впервые посмотрел на него заинтересованно. – У всех, кто оказался здесь – трудная судьба. Рассказать о моих лейтенантах? Эрик остался сиротой в пять лет. Еще пять лет бродяжничал в подъезде, пока его не поймали и не выкинули на свалку. Как ни странно, он не задохнулся, не попал в пасть хищникам, а добрался до приюта. Жил здесь с сяньшенем и его женой. Степан Головня был такой же шпаной как ты. Он в приюте уже восемь лет. У Итиро Такаси родители, возможно, до сих пор живы. А может, и нет. Он ничего не знает. Токио не любит тех, кого выкинуло в приют и не расположено отвечать на вопросы. У Карангело вся семья вымерла от какой-то болезни. Ее хотели в службу сервиса пристроить, но она предпочла сбежать к нам… Ты понимаешь, о чем я? Мы такие же, как ты. Мы не враги. Мы вместе сражаемся с хищниками, с городами, со всем миром. Мы пытаемся доказать, что мы не отбросы общества, напрасно они выбросили нас. Я еще раз спрашиваю тебя: чего ты хочешь от жизни? Мы можем пойти войной друг на друга – пусть хищники радуются нашим трупам. Или начать жизнь заново, по-другому.

– Это не для меня, майор! – усмехнулся Лифтер. – Не нужна мне обетованная квартира в городе. Я добьюсь всего сам, без твоей помощи. У меня свои цели и я пойду к ним своим путем.

– Твоя воля, – кивнул Марк и поднялся. – Давай руки.

Лифтер протянул тонкие кисти.

– Хлеб тоже вернуть? – он нагло прищурился и что-то знакомое мелькнуло в его лице, но Левицкий так и не смог понять, кого мальчишка напомнил ему.

Марк сморщился:

– Ешь. Сильно тебе это не поможет. Можешь считать, что я просто продлеваю твои мучения.

Направляясь на пятиминутку, поймал себя на мысли, что доволен разговором. Хорек не согласился с его доводами, но они спокойно разговаривали. Как мужчина с мужчиной.

Ким собирался на пятиминутку, когда услышал, что у соседей громко хлопнула дверь. Тендхар вернулся с дежурства полчаса назад и уже снова уходит. Он обернулся к Лейлани.

– У них все в порядке? – спросил он.

– Диана ко мне не приходит, после того как ты поговорил с Павлом, – грустно улыбнулась жена. – Но плача я не слышу.

– Вот видишь, – Адольфссон погладил ее по руке. – А если бы мы не вмешались, все так бы и продолжалось. Нельзя в таких случаях молчать.

– Думаешь, он ее не бьет?

– Думаю, нет. Ты, может быть, удивишься, но такие люди обычно трусы. Потому и срывают свою злость на тех, кто слабее, кто не может дать сдачи, – девушка закашлялась, и он тут же предложил. – Дать воды?

– Не надо, – отказалась Лейлани. – Я сама позже возьму. Немного першило в горле, но уже прошло.

Он застегнул рубашку, неотрывно глядя на жену. На щеках появился румянец, и взгляд стал не такой тоскливый как раньше.

– Мне кажется, тебе стало лучше, – заметил он.

– Конечно, лучше. Лекарства-то я не экономлю теперь. Спасибо, – она благодарно поцеловала его лоб.

– Не за что, милая. Поправляйся.

Улучшение здоровья Лейлани возродили в нем надежду, что он успеет накопить еды и вызвать московского доктора до того, как жене уже нельзя будет помочь. Если бы он мог убедить Марка помочь ему! Он еще посидел с минутку, любуясь тонкими чертами жены.

– Иди уже! – засмеялась она.

– Если бы ты знала, как я не люблю от тебя уходить, – наигранно опечалился Ким.

– Если бы ты знал, как я не люблю, когда ты уходишь, – в тон ответила Лейлани. – Но тебе пора. Нехорошо опаздывать.

Ким кивнул и, уже не оборачиваясь, вышел в коридор. Не успел сделать и двух шагов, как услышал, что дверь Тендхаров распахнулась. Раздался слабый стон. Он недоуменно обернулся и замер. Прислонившись к косяку, стояла бледная, заплаканная Диана, а по ногам текла кровь. Ким замер от ужаса. Девушка проследила за его взглядом и, охнув, стала падать. Он едва успел подскочить к ней, чтобы подхватить на руки. Быстро занес обратно, положил на кровать, не думая о том, что сейчас испачкает покрывало кровью.

– Что случилось? – спросил он, уже зная ответ.

Диана начала причитать навзрыд:

– Он меня не бил. Не бил, слышишь? Я сама упала. Он меня пальцем не тронул! Я сама.

– Я позову Аревик Ашотовну, – кинулся Ким.

Он распахнул дверь своей комнаты.

– Лейлани, – он старался говорить спокойно, – пригласи к Тендхарам Катаржину и Дарею, – он быстро перебрал в уме девушек на их этаже, которым не грозит потерять ребенка от стресса и которые не кормят младенцев грудью. – Сама не заходи к Диане. Поняла? Обещай, что не зайдешь.

– Что случилось? – Лейлани изменилась в лице.

– Неважно! Обещай, – прервал ее Ким.

– Обещаю, – машинально прошептала девушка.

– Я сейчас вернусь, – Ким помчался на этаж ниже. Может быть, Аревик Ашотовна еще не успела спуститься вниз. Пульс гулко стучал в висках. Диана вот-вот потеряет ребенка, а виной всему – Павел. Если бы жена Тендхара промолчала сейчас, он бы еще посомневался по поводу того, что произошло. Но она с таким жаром принялась доказывать, что муж невиновен, что сомнений не осталось. Тендхар ударил ее по животу. И не рассчитал силу. В Киме кипела ненависть. Такая ненависть, что темнело в глазах. Он старался держать себя в руках и взмолился, чтобы не встретиться сейчас с Павлом, потому что не мог за себя поручиться.

На этаже воспитателей столкнулся с миссис Хиггинс. Она, разглядев лейтенанта, испуганно отшатнулась:

– Что с Вами, Адольфссон?

– Аревик Ашотовна… – спросил он без объяснений.

– Она уже спустилась вниз… Что случилось? Что-то с Лейлани?

Ким, не отвечая, побежал на первый этаж, догнал старушку на входе в спортзал.

– Аревик Ашотовна, – взял он ее под руку, – к Тендхарам срочно. У Дианы выкидыш.

– Что ты! – всплеснула она руками. – Надо мой чемоданчик. Я наверх пойду, а ты найди Резлерову Магду. Скажи, что случилось, она все принесет. Ой, что за беда! – причитала она, семеня в сторону лестницы.

Ким обогнал ее, поднялся к девочкам. Через дежурную вызвал Магду, вместе с ней спустился в медпункт, помог донести инструменты. Девочка побледнела и страшно волновалась, боясь забыть что-нибудь.

– Быстрее! – торопил Ким. Он надеялся, что инструменты не понадобятся, что Диане помогут.

У комнаты Тендхаров уже столпилось человек десять – жены лейтенантов, воспитательницы. Подошли Эрик и Дэйл. В комнату никого не пускали. Все перешептывались. Ким, опустив глаза в пол, занес к Тендхарам чемоданчик. Аревик Ашотовна раздевала девушку. В глаза Киму бросились многочисленные синие и желтые кровоподтеки на теле Дианы. И красное пятно внизу живота. Он быстро зажмурился и шумно вдохнул воздух. Такое пятно могло остаться, только если ударили ботинком. Он поставил чемоданчик и вышел, тяжело дыша.

– Что? Что там? – подскочила Лейлани. А позади маячила высокая фигура Павла.

– Что здесь происходит? – встревожился он.

Ким отодвинул в сторону жену, даже не посмотрев на нее. Шагнул к Тендхару.

– А ты, с…, не знаешь, что происходит? – спросил Ким.

Он стремительно ударил Павла в живот, но на этот раз Тендхар оказался готов к нападению. Он скользнул в сторону, уходя от удара, и изо всей силы стукнув Кима по челюсти. Если бы Адольфссон не отклонился, его бы вырубило. Лейлани испуганно вскрикнула.

– Мальчики, вы чего?! – закричала Катаржина.

Но они не обращали внимания на крики – наносили удары один за другим, так, как учил майор: на поражение, на смерть.

– Позовите майора! – завизжал кто-то, но это предупреждение запоздало, потому что послышался грохот ботинок, а потом знакомый крик:

– Отставить, твою мать! Какого черта?

Их с Тендхаром растащили. Ким с ненавистью смотрел на Павла. Тот отвечал таким же взглядом. Марк развернул Кима лицом к себе.

– Старший лейтенант Адольфссон. Доложите обстановку.

Он машинально вытер струйку крови со лба – рассек в пылу драки.

– Диана Тендхар потеряла ребенка, – не глядя на майора, объяснил он.

– Как потеряла? Почему?

– Пусть сам скажет, – процедил он сквозь зубы.

Левицкий повернулся к Павлу.

– Старший лейтенант Тендхар.

– Я… я… – заикаясь, начал он, но так и не смог закончить, понимая, что не может обмануть, а если скажет правду…

– Он ее бил! – возмущенно произнесла Лейлани.

– Что?! – Марк, побелев от гнева, всмотрелся в Тендхара. – Тварь, – убедившись, что это правда, он двумя пальцами сжал кадык Павла, так что тот стал хрипеть и краснеть. – Тварь!

– Марк! – Зверев подскочил к ним. – Марк, так нельзя! – закричал он.

Левицкий тут же отступил. Павел схватился руками за горло.

– Да. Так нельзя. Мы будем судить его. Наручники! – приказал он, не отрывая взгляда от Тендхара.

Он сам скрутил руки Павлу за спиной и толкнул в спину, направив к лестнице.

– Построить классы в спортзале! – отдал он команду.

…В спортзале стояла небывалая тишина. Кажется, воспитанники даже не дышали. Марк поставил Тендхара на колени. Оглядел всех.

– Старший лейтенант Тендхар, – начал он. – Ты обвиняешься в том, что убил своего нерожденного ребенка и пытался убить жену. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Я не хотел! – губы Павла затряслись. – Я не хотел! Это случайно. Случайно! – голос его готов был сорваться на крик.

– Какого наказания заслуживает он? – спросил Марк.

– Смерти! – первым яростно отозвался Ким.

– Смерти, – подхватили другие лейтенанты, а за ними дети.

Марк неожиданно заметил, что у входа в спортзал стоит Клео и с отрешенным лицом наблюдает за происходящим. Левицкий подождал, пока она посмотрит на него. Почему-то стало важно узнать, что скажет она.

Девушка твердо встретила его взгляд и кивнула: "Да!"

– Старший лейтенант Тендхар, – вынес вердикт Марк. – Ты приговариваешься к смерти.

Дал знак лейтенантам. Ким и Эрик подхватили Павла под руки, поставили на ноги, повели из зала. Тендхар не сопротивлялся. Марк и остальные лейтенанты следовали в отдалении. У выхода, Левицкий обернулся к замершим детям и воспитателям:

– Все могут идти в столовую.

Тендхара привели фильтр-коридор. Эрик, Ким и Марк надели респираторы. Снова подхватили Павла под руки. Он по-прежнему не сопротивлялся. Казалось, силы покинули его. Он тяжело дышал и обреченно смотрел в пол.

Втроем они отвели его подальше на свалку. Здесь Марк снял наручники и крепко связал руки и ноги синтетической веревкой. После этого вернулись в приют. Хищники ни за что не оставят его без внимания. После обеда, когда добытчики выйдут на свалку, Тендхара уже не будет.

Арташес следил за судом над Тендхаром, почти не дыша. Страшного, казавшегося ему всемогущим, лейтенанта приговорили к смерти. Злой майор, согласился с этим решением, а по слухам, сам чуть не убил Павла.

Когда все вокруг кричали: "Смерти!" – Арташес молчал. Он не поверил тому, что происходит до тех пор, пока майор с двумя лейтенантами и Тендхаром не вошли в фильтр-комнату. Когда минут через пятнадцать они вернулись, Павла с ними уже не было. Но и после этого он не мог прийти в себя. Его одноклассник Корбин, заметил это, но, помня, как новенький мгновенно вспыхивает, не стал лезть с вопросами, а вместо этого начал рассуждать вслух, будто сам с собой.

– Всегда думал, что Тендхар сволочь, но чтобы до такой степени… Теперь в приюте станет намного спокойнее и в четвертый класс не так страшно переходить.

Арташес решил тоже поделиться мыслями:

– Никогда не думал, что майор может наказать лейтенантов, – он искоса взглянул на товарища.

– Ты пока плохо майора знаешь, – серьезно ответил тот. – Когда впервые попадаешь сюда… Особенно после того, как родители погибли… – Корбин на миг поник. – Но потом понимаешь, что если он и строг, то для нашего блага. Растит из нас людей, а не слюнтяев. Может он и строг, но и справедлив тоже.

Арташес с минуту помолчал, обдумывая сказанное, а потом решился.

– Майор говорил, что у нас еда пропала… А если бы он узнал, что ворует один из лейтенантов, он бы его тоже убил?

– Конечно, убил бы, нисколько не сомневаюсь, – он всмотрелся в новенького. – Ты что-то знаешь об этом?

– Нет, – на этот раз Саргсян не вспылил, ответил спокойно, но твердо. – У меня есть подозрения, но я пока ими делиться не буду.

– Как знаешь, – пожал плечами Бенсел, удивляясь странной перемене в подшефном. Он будто бы сбросил тяжелый груз, который до сих пор носил на плечах.

Внутри себя Арташес решил, что даст отпор Оливеру Тимо. А если тот продолжит приставать, тогда пойдет к Левицкому и расскажет все – пусть он разбирается. Даже если он ошибся и на самом деле банду прикрывает вовсе не Тендхар, а другой лейтенант, он все равно воспротивится им. Внутреннее убеждение говорило, что первый разговор с Тимо он должен выдержать сам. Чтобы доказать себе, что его не сломали, что он еще чего-то стоит. Что отец может им гордиться.

Бояться банды и делать то, что они говорят, он не будет. Никогда.

Клео специально спустилась вниз, чтобы узнать, что сделают с Тендхаром. Она не видела, как Марк чуть не убил лейтенанта. Даже не поверила, когда ей рассказали. Казалось невероятным, что майор готов наказать своих любимчиков. Девушка хоть и болтала с лейтенантами, но старалась их воспринимать как врагов. Разве нормальные парни будут служить майору? Это событие все перевернуло в ней. Оказывается, для Левицкого нет своих и чужих. Он готов наказать даже тех, кто очень близок ему. Он поступает так, как считает правильным.

Клео вовсе не казалось, что с Тендхаром поступили слишком сурово. Марк правильно сказал: он убийца. Она, может быть, как никто другой ужасалась тому, что произошло. Она видела Диану, видела синяки на ее теле. Аревик Ашотовна просила ее помочь ухаживать за девушкой. Старушка надеялась спасти малыша, но Клео понимала: ничего не выйдет. Более того, скорее всего, Диана тоже умрет. Если, конечно, Марк не вызовет врача из города, чтобы тот почистил девушку. Но уж на такой подвиг майор точно неспособен. Такаси рассказал ей немного о Киме. Теперь воображение живо нарисовало сцену: "Тратить кучу еды, чтобы вызвать врача для Дианы? Если бы еще она какую-то существенную пользу приносила приюту, я бы подумал. Нет, мы ничем не можем ей помочь"

Она поднялась наверх. Толпа у дверей Тендхаров уже разошлась. Девушка вошла в комнату. Диана истекала кровью. Попытки престарелой медсестры как-то остановить этот процесс не увенчались успехом. Когда Клео вошла, старушка воскликнула:

– Клео, как хорошо, что ты пришла. Помоги мне.

Вместе они подняли Диану, постелили на кровать клеенку, сверху свежую простынь. Уложили ее обратно.

Диана искоса поглядывала на новую учительницу, но не решалась спрашивать ни о чем.

– Все, детонька, полежи немного, а я сейчас приду. Клео выйди со мной на минуточку.

Как только они оказались в коридоре, Аревик Ашотовна спросила:

– Где Павел?

– Выбросили на свалку, – кратко ответила она. Старушка ахнула. – А что вы хотели? – Клео прищурилась. – Я бы таких сама убила!

– Тише! – испуганно зашептала та. – Диане не говори ничего. Любит она его. Если узнает… Ладно, я пойду, поговорю с господином майором, надо врача вызвать для нее.

– Бесполезно!

– Знаю, что просить об этом бесполезно, – медсестра поняла ее с полуслова. – Но и не сказать об этом майору я не могу. Иначе получится, что я ее убила…

Охая, она пошла к лестнице, а Клео вернулась к больной. "Любит она его", – звучали в ушах слова Аревик Ашотовны. Вот уже чего она никогда не могла понять, так это того, как можно любить того, кто тебя бьет. Попробовал бы кто-нибудь ее ударить…

Клео всмотрелась в лицо девушки на кровати. На бледном лице ярко выделялись пигментные пятна, в глазах отчаяние. Интересно, чего она больше боится?

– Ребенка не спасти? – спросила она робко, отвечая на ее мысли. Клео не смогла сказать правду:

– Может, еще спасут. Сейчас врач придет – и спасут.

Диана кивнула, кажется, немного успокоилась. Клео не отрываясь, смотрела, как набухала в крови ткань, которою медсестра положила под нее.

Мысли вернулись к брату. Если бы достали ключи от наручников, они бы помогли ему бежать. Ключи есть только у Марка. Она дважды ночевала у майора, но так и не поняла, где он хранит их. Может, потому что не до этого было… Мысли вернулись к прошедшей ночи и щеки невольно вспыхнули румянцем. За четыре года с тех пор как погибли родители, она знала столько мужчин, что уже давно сбилась со счета. И не один не вел себя так, как Марк. Впрочем, если бы майор знал, что перед ним девочка из службы сервиса, он бы тоже вряд ли церемонился с ней. Это он просто хотел понравиться – предложение все-таки сделал… Ей второй раз в жизни предлагали выйти замуж. В первый раз – директор химического завода, о котором она рассказывала в первый день, как пришла в приют.

Она до сих пор мучилась угрызениями совести – могла спасти родителей и не спасла. Противно ей, видите ли, было замуж за старого толстяка выходить. А он ведь предупреждал: не хочешь быть моей женой – будешь общей шлюхой. Так что все равно под него легла. Еще и старалась как! Чтобы брата не убили, как родителей. А после него еще сотни других. Была Ирина Кожевая – стала Клеопатра. Где только мадам такое дурацкое имя выкопала? И замуж ей теперь никогда не выйти, и детей никогда у нее не будет. Никогда!

"К черту! – одернула она себя. – Главное – брата спасти". Она не уберегла родителей, так хоть Витьку надо. Любой ценой. Беда в том, что Клео никак не могла решить, как именно его спасти. Он как узнал, где сестра работает, так и ушел по подъездам воровать. Год она только и прожила спокойно. Он, понимаете ли, гордый. Не хочет жить на еду, которую сестра в службе сервиса получает. Того не поймет дурашка, что обратной дороги все равно нет, даже если она очень захочет. За то, что он ворует и убивает, ей приходится бесплатно работать, чтобы его из передряг вытащить. Так может, и правда, лучше ему в приюте? Главное, чтобы Марк его к хищникам не выбросил, а так пусть и сидит в карцере. Она да Испанец будут ему еду приносить…

Глаза Клео после бессонной ночи слипались. Она помотала головой, чтобы прогнать сонливость.

– Диана, – позвала тихо. – Тебе не холодно?

– Нет, – ответила девушка. – Клео, почему же они так долго? Они же не успеют его спасти.

– Все будет хорошо, не бойся, – она погладила девушку по руке.

– Клео, позови, пожалуйста, Павла, – попросила Диана. – Почему он не приходит? Он что, сердится?

– Он… занят. Сейчас же уроки, – нашлась Клео.

– У тебя тоже уроки, но ты же сидишь со мной. Ты попроси майора, пусть они его отпустят. Попроси, ладно?

– Ладно, – согласилась Клео. – Только знаешь что, давай-ка я тебе еще один укол сделаю, пока врач не пришел. А то мало ли что?

– Какой укол? – насторожилась Диана.

– Чтобы ребенка спасти, какой же еще… – Клео приготовила шприц со снотворным.

– Точно поможет? – Диана протянула руку.

– Хуже не будет, – впервые не солгала Клео.

Как только девушка уснула, она прикрыла ее простынею и, постелив себе покрывало, тоже легла на пол. Надо хоть немного вздремнуть, пока есть время.

Очнулась оттого, что распахнулась дверь. Она вскочила, протерла глаза. В комнату вошел Марк, тут же повернулся к ней спиной, будто и не заметил. Следом за ним невысокий человек в строгом сером костюме. Он склонился над Дианой, пощупал пульс.

– Спит… Что ж, значит, на анестезии вы сэкономите, – обратился он к майору.

– Нет! – тут же встряла Клео. Взглянула на электронные часы, стоявшие у Тендхаров. – Я ей полтора часа назад уколола, она вот-вот должна проснуться… Лучше не экономить, – объяснила она.

Врач вопросительно посмотрел на Левицкого. Тот перевел взгляд на Клео, потом скрепя сердце, кивнул. Если бы сейчас они остались наедине, Клео бы расцеловала Марка. Сердце ее ликовало. То ли оттого, что Диану спасут, то ли оттого, что она все-таки ошиблась в майоре. Все они ошиблись.

– Что ж, как скажете… – пробормотал врач. – Помогите отодвинуть кровать от стены, – обратился он к майору. Марк легко справился с этой задачей. Диана была маленькой, да и кровать из прочного пластика много не весила. Но, тем не менее, врач бы один не справился, а Левицкий – запросто. – Вы господин майор, можете идти. Эта девушка мне поможет, – объявил врач. Он поставил чемоданчик на пластиковый табурет и деловито стал раскладывать инструменты.

Левицкий вышел. Клео проводила его взглядом. Доктор надел перчатки, сделал дополнительный укол Диане. Девушка даже не проснулась. Вместе они согнули ей ноги.

– Держи крепко за колени, чтобы ноги не упали, – предупредил врач, постелил клеенку и, ловко орудуя металлическими щипцами, стал вытаскивать из Дианы кровавые куски.

Клео на секунду зажмурилась, когда различила в одном из них маленькую головку. "Почему они думают, что я могу спокойно на это смотреть? – удивилась она. Тут же горько усмехнулась, открыла глаза. – Впрочем, я действительно могу".

Точно так же она работала в службе сервиса. Сознание словно раздваивалось, она отрешалась от того, что происходило, будто не ее тело ублажало мужчин. Будто она сейчас вообще не здесь, а, например…

Она вспомнила, что сегодня вечером она снова пойдет к Марку. И впервые в жизни ей хочется встретиться с мужчиной. Может быть, он будет так же нежен, как вчера… От этих мыслей Клео вспыхнула. Вот только, что она скажет Марку, если он будет настаивать на совместной жизни… Ничего, что-нибудь придумает…