Текст книги "Приют на свалке"

Автор книги: Алена Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Ночь с понедельника на вторник. Приют

Свидание в подвале обычное дело в приюте. В приемнике всегда горит свет. Дежурных можно отправить спать, а самим устроиться на скамеечке. Поболтать или…

Славик Зверев закинул ногу на ногу. Про "или" думать нельзя – сразу становится неудобно сидеть. А Александра… Она вряд ли войдет в его положение. По крайней мере, не сегодня. Да и придет ли? Уверенность, которая появилась утром, исчезла вместе с дневным светом. Минуты проходили за минутами. Он взглянул на электронные часы на запястье. В приюте часы, как и форма, полагались только старшим лейтенантам. Уже первый час ночи. Не придет. Он устало прислонился к стене. Закрыл глаза.

– Эх ты, кавалер! – он вздрогнул от ее голоса и вскочил. – Приглашает на свидание, а сам спит. Может, мне уйти? – Александра стояла на пороге приемника.

– Привет! – только и смог вымолвить он.

– Здоровались уже… – нахмурилась Александра и, не дожидаясь приглашения, прошла в приемник, села рядом на скамейку.

Такое начало выбило из колеи. Он не знал, что сказать. В приемнике повисла тишина.

– Близнецы родились, – наконец, пошутил Славик, искоса посматривая на красивый профиль.

– Хочешь сказать, пруха кому-то? – губы девушки скривились. – Везня. Разве может кому-то вообще в этом мире везти? Зачем это все?

– Что все? – Зверев заметил, что Александра на взводе. Она и говорила как-то с надрывом, будто обидел ее кто-то. Что ж… Главное, она пришла. Пришла, чтобы рассказать обо всем. Значит, он выслушает. – Ты о чем, Алекс? – мягко поинтересовался он.

Девушка взлохматила короткие темные волосы, устало прислонилась к стене.

– Вот эта жизнь – зачем? – объяснила она устало. – Смотри: ты скоро женишься. Родит тебе жена двоих ребятишек. Пусть даже пруха тебе будет – близнецов родит. Получишь квартиру в городе. Станешь мусорщиком. Или даже охотником. Но в один прекрасный день тебя убьют или ранят тяжело. И что тогда станет с твоей семьей? Где тогда будет твое везение?

– Алекс, – он изумленно уставился на нее. – Ты говоришь о том, что может произойти, и из-за этого не хочешь жить? Ты еще о правнуках подумай!

– А хоть и о правнуках, – она понуро опустила голову. – Я знала, что ты не поймешь, – девушка тяжело вздохнула. – Я действительно иногда думаю о правнуках. Для чего они будут жить? Кому нужна такая жизнь? Они не увидят ничего лучшего, чем видели мы: муштру, свалку, синтетическую еду, снова муштру… Что в нашей жизни можно назвать везением? Да не только в нашей. В любой. И у них будет так же…

– А что ты предлагаешь: от голода сдохнуть или к хищникам в пасть? Это выход, по-твоему?

Александра упорно отводила глаза, а Славик пристальней всматривался в эту, казавшуюся несгибаемой девушку. Оказалось, она вовсе не такая сильная, как делает вид.

– Почему нет? – она пожала плечами. – Почему ты считаешь, что жить лучше, чем не жить? Мне порой так тошно, что и вправду думаешь…

– Алекс, ты серьезно? – он всматривался в ее лицо с тревогой.

Она вымученно улыбнулась и отвернулась от испытующего взгляда.

– Тебя никогда не интересовало, как мы оказались на этой свалке? – продолжала спрашивать она.

– Ну, как же… – Славик окончательно растерялся. – Мы ведь изучаем на духовных уроках…

– "В начале сотворил Бог свалку"? – зло рассмеялась Александра. – Ты в это веришь?

– Если честно, никогда не задумывался. Некогда было. Да и как-то… все равно. Главное, мы уже здесь…

– Как может быть все равно? – изумилась Александра. – Разве ты никогда не хотел выбраться отсюда?

– Нет, – покачал головой Зверев. – Разве это возможно?

– А легенды об Историке?

– О том, что когда-то жил человек, который точно знал, как люди оказались на свалке и как отсюда выбраться? Он же еретик, – хмыкнул парень.

– И что? А ведь как живучи легенды! Что если кому-то очень надо, чтобы мы не верили в Историка, не искали его записи.

– Если бы записи существовали, они бы давно уже нашлись. Мне кажется, лучше жить в реальности, чем несбыточной мечтой. Что тебе дала эта легенда об Историке? По-моему, только желание умереть.

– Извини, – Александра немного успокоилась. – Наверно, ты прав… – она еще раз взлохматила волосы, принужденно рассмеялась. – Я испортила тебе свидание. Только зашла и вывалила на тебя все, что накопилось. Не ту ты девушку выбрал…

– Зачем ты извиняешься? Разве можно такое в себе носить? Ты майору говорила об этом?

– Кому??? – она вскинула голову, натянулась как струна. К ней тут же возвратилась язвительность. Она с такой интонацией произнесла единственное слово, что Славик смутился.

– Ты его не любишь?

– Он что – жених, чтобы его любить? Он господин – мы рабы. Приказы не обсуждаются. Начальник всегда прав. А мадам Байи знаешь, что он сказал, когда Бенни забирал на свалку? "Я, – говорит, – Бог. И вы в моей власти".

– И что, вы с мадам Байи это всерьез приняли? – рассмеялся Зверев. – Да он просто других слов не может найти, чтобы с нашей мадам разговаривать! – он опустил голову, задумался. – Не знаю… Мы всегда к майору. Он что-то такое скажет… что нужно услышать именно сейчас.

Александра хмыкнула:

– Что-то правильное, да? А я не хочу ничего правильного слышать. Он весь такой правильный до тошноты. Железный, несгибаемый. Точно знает, что нужно делать. И для других правильные ответы наготове. Только с собой не знает что делать. Как хищник нашими жизнями живет.

– Что ты такое говоришь?

– А разве нет? Что бы он делал без этого приюта? Неужели ты не понимаешь – он как кусок свежего дерьма абсолютно ни на что не годится. Только командовать. Ни одному городу не нужен. Его бы хищникам скормили, если бы он здесь не спрятался. Будешь опять его защищать?

– Буду, – упрямо проговорил Славик. – Я может не смогу так образно как ты… Но без майора мы бы пропали. Он научил нас выживать. Дал нам смысл жизни. Дал надежду. И чувствуешь себя… Надежно чувствуешь. Что он не бросит. Прикроет.

– Это потому что он не обещал тебя скормить хищникам.

– Как не обещал? – Славик широко улыбнулся. – Да у него это любимое ругательство! Ты просто здесь два года, а вот если бы с самого начала…

– Мне и двух лет хватило! Больных детей к хищникам. Провинился – к хищникам!

– А в городах не так? – Славик заметил, как она сникла. – Знаешь, легко быть добреньким как миссис Хиггинс или мадам Байи. Их накормят, напоят, на свалку зарабатывать на жизнь не выгонят. Поэтому можно всех жалеть и ругать майора. А ему каждый день приходится выбирать между тобой и этим дауном. Скормит хищникам тебя – еще десять человек останутся голодными. Скормит его – еще одного накормит. Такова жизнь.

– Да ради чего? – у нее блеснули слезы. – Зачем такая жизнь? Я об этом и спрашивала тебя с самого начала. Объясни мне, если знаешь!

– Я не знаю, – он сник. – Да и кто может знать? Но раз живем, значит, надо, – он вновь посмотрел на Александру, голос теперь звучал уверенней. – Если живем, значит, надо до конца. Сколько отмеряно. Да и разве все так плохо? Я был у Эрика, когда родился первенец. Видела бы ты его лицо! Вот ради этого – подержать сына на руках стоило промучиться двадцать лет.

– И потерять его, как майор свою семью, – тут же саркастически вставила девушка.

– А может, и нет. Может, обойдется. Если бы все погибали – города бы вымерли. А они стоят. И мы тоже. Растем. Свадьбы играем. Первый выпуск на носу. Прорвемся, Алекс, – он осторожно накрыл ее руку своей ладонью.

Она задумчиво посмотрела на его руку и неожиданно попросила:

– Поцелуй меня…

Славик задержал дыхание. Потом медленно наклонился к ее губам. Нежно коснулся их. Тут же руками обхватил ее затылок, но она вывернулась и вскочила.

– Не надо!

– Алекс…

– Я пойду.

– Подожди, – он поднялся, попытался взять ее руку, но она отошла. – Прости, я не буду!

– Это я виновата. Ты молодой парень, нельзя тебя дразнить. Но я не могу так сразу. Прости… Я пойду.

– Пожалуйста… я не хотел тебя обидеть. Останься! – он смотрел умоляюще.

– Славик… ты мне очень помог сегодня. Выслушал. Спасибо. Знаешь, я на мгновение даже почувствовала ту же уверенность, что и ты. Ты мне нравишься. Всегда нравился… Но я не могу ничего обещать.

– Даже таких разговоров в приемнике?

– О! этого сколько угодно, – улыбнулась она.

– А мне ничего не нужно.

– Совсем-совсем ничего? – недоверчиво прищурилась она.

– Я имею в виду, что не буду торопить тебя, – смутился он. – Согласен ждать, сколько скажешь. Только приходи.

– Ты необыкновенный парень, – покачала она головой.

– Я просто люблю тебя.

– Славик…

– Правда, люблю, – и, не давая ей возразить, тут же спросил. – Придешь завтра?

– Подумаю, – лукаво стрельнула она глазами.

– Александра, – укоризненно произнес он.

– Приду. Ну… пока.

– Александра… – снова позвал он.

– Что?

– Спасибо за все.

Девушка лишь хмыкнула и пожала плечами. Когда она ушла, Славик еще посидел, прислонившись к стене. Чудесный вечер. Он даже предположить не мог, что все пройдет так. И губы у нее…

"Будет моей, – радостно твердил он про себя. – Не сегодня, так завтра. Через месяц. Через три. Все равно будет моей"

Ночь с понедельника на вторник. Лондон

Йорген понятия не имел, что здесь установили сигнализацию. У него оставалось минуты три, пока наряд с минус третьего этажа поднимется сюда. Любая из лестниц для отступления отпадает – их первыми перекроют и сверху, и снизу. Заодно обнаружат пропажу одного полицейского. Что делать? Он быстро осмотрел все вокруг себя. Слева и справа стены, впереди дверь в тоннель на ярмарку, которую он так и не успел открыть. Наверху под потолком проходили трубы. Справа в коридор, ведущий к лифтам и лестницам, уходила квадратная труба вентиляции. Она большая, но забраться туда он не успеет. А вот слева три круглые трубы электроснабжения, диаметром сантиметров двадцать каждая – внутри них множество кабелей. Возле двери они плотно прилегают к потолку, а вот на пятачке между лифтами остается небольшой зазор, в котором можно попытаться укрыться. Рискованно, но это единственный шанс. Он разбежался по коридору, подпрыгнул и оказался на трубах буквально за три секунды до того, как с пяти лестниц почти одновременно высыпали полицейские. Йорген лежал, зажатый как в тисках, повернув голову на бок. В поле зрения оказалось человек десять. Длинноствольные парализаторы на изготовке. Где-то по три-четыре человека с лестницы, значит, всего человек пятнадцать, тут же сообразил он. Хорошо, что они шумели, как токарные станки, иначе могли бы его услышать – Йорген с трудом сдерживал дыхание. Он не видел, что они осматривали, но, судя по тому, что выстрелов не раздавалось, наверх глянуть не догадались. Конечно, если они, ожидали встретить здесь беспризорника, то смотреть вверх ни к чему – ни одному ребенку на трубы не забраться.

Один из полицейских заговорил по рации.

– Капитан Сингх, у дверей ярмарки никого нет, двери закрыты. Есть, – тут же раздались команды. – Рядовые Адельгейм, Ведерников, Трамп, Зозуля, Кейпшоу – остаются у выхода на лестницы. Рядовой Юзефович обыскать центральное крыло, рядовой Нзимби – обыскать правое крыло. Остальные за мной, посмотрим, что творится в тоннеле, может, оттуда была попытка проникновения.

Снова топот ног. Потом шутливые переругивания:

– Как всегда! Чуть что – сразу Ведерников. Я, может, тоже в тоннель хочу.

– Чуть что – сразу Трамп, – возразили ему от другой лестницы. – Как будто только Нзимби и Юзефович обыскивать умеют.

– Потише, – вступил третий, – а то еще услышат – получишь в рыло. Три месяца служишь, а на ветеранов наезжаешь.

– Ветераны, – процедил негромко Трамп. Видимо, он не хотел быть услышанным. – Три года в полиции уже ветераны… Ладно бы хоть ефрейторы какие захудалые были.

– В следующем году будут тебе ефрейторы. Ефрейторы, между прочим, фингалы точнее ставят, – из темноты хихикнули.

Трамп только пробурчал что-то под нос. Йорген смекнул, что возле лестницы оставили восемнадцатилетних новобранцев. Может, еще и обойдется…

– Блин, что за несправедливость! – это снова Ведерников. – Ведь чуть-чуть не дотянул до нормы охотника. Инструктор, зараза, даже за еду не согласился пяток отжиманий накинуть. А теперь прыгай по ночам за этими бесами.

Бесами в полиции назвали беспризорников.

– Дурак ты, – снова раздался ехидный голос из темноты. – Я специально не старался. Чё там у охотников? На два ящика еды зарплата больше? Зато тут люди до старости доживают, а у них что ни месяц, то похороны.

– Ага, до старости! – заспорил Трамп. – Мы тоже за неделю сержанта, ефрейтора и двух рядовых похоронили, забыл? Вот сейчас встретится еще один такой Лифтер лейтенанту – и каюк.

– Да ладно тебе, – перебил Ведерников. – Их там толпа целая. Скорее Нзимби или Юзефовича порежут.

– Типун тебе на язык, – это уже четвертый от самой дальней лестницы.

– А я все равно, хочу быть охотником, – продолжил, Ведерников тише. – Всю жизнь мечтал…

Йорген решал, что делать дальше. Можно подождать пока все утихнет, и полицейские уберутся на этаж -3. Только вот тогда сигнализацию снова включат и неизвестно, как и когда он сможет на ярмарку попасть. А сейчас двери в тоннель открыты. Попытаться туда проскользнуть? Если получится – в тоннеле есть ответвления. Они хоть и закрыты на замок тоже, но вряд ли там сигнализацию установили. Можно вскрыть дверь быстренько и там спрятаться, подождать, когда они уйдут. Они уже за собой двери проверили, второй раз вряд ли проверять будут. Правда, тогда двери ярмарки закроют, и он уже застрянет в тоннеле, пока комендантский час не кончится – двери не откроют, а потом придется ждать, когда в город будут возвращаться много людей – тогда полицейские из визовой службы не смогут вспомнить, выходил Йорген из Лондона или нет. Кажется, это лучший вариант. Он еще раз скосил глаза вниз.

Ближе к нему Ведерников, он даже видел, как тот расслаблено прислонился к стене. Он мог бы убить его на счет раз. Но убивать не хотелось. Лучше бы проскользнуть по-тихому, пока они внимательно не приглядываются.

Мысленно он уже составил в голове два плана. Лучший и худший. Худший – это придется зарезать Ведерникова, мечтающего стать охотником, забрать у него парализатор, обездвижить остальных. Оружие полицейских убивает только если очень точно попадешь в солнечное сплетение – тогда останавливается и сердцебиение, и дыхание. При попадании в голову человек теряет сознание, в остальных случаях лишь обездвиживает какую-то часть тела в зависимости от установленной мощности на срок от одного часа до суток. В общем, пока он справится с этой командой – поднимется шум, набежит еще толпа народу, придется обездвижить или убить и их. А дальше… о том, что будет дальше, не хотелось даже думать. Если он и справится, обратной дороги не будет, придется просить убежища на родине – в Нью-Йорке. Еву и дочек он потеряет навсегда. Черт бы побрал этого Депрерадовича – не сдох, сволочь до сих пор. Лизы нет, а он живой. Наверно, повышение в звании получил…

Йорген остановил себя, начал обратный отсчет: десять, девять, восемь… Ему бы только нырнуть в коридор в левом крыле, и тогда полицейские, охраняющие лестницы его уже не увидят. Четыре, три, два… Трамп стал рассказывать анекдот. Как же ты, кстати, мальчик… Ноль!

Дождавшись взрыва смеха, Йорген выскользнул из-за труб и мягко спрыгнул вниз. Гладкий костюм не зашуршал. Два шага – и он в левом крыле, невидимый для всех.

– Кто здесь? – вскрикнул Ведерников.

"Ну и нюх у парня. Хорошим был бы охотником", – Йорген приготовил нож.

– Ты чего? – спрашивает Трамп.

– Мне показалось, кто-то спрыгнул сверху и в левое крыло нырнул, – объясняет парень.

– Показалось… – лениво отзываются в ответ.

– Надо бы проверить, – настаивает Ведерников.

Йорген слушает его шаги, прижавшись к стене. Один, второй… Сейчас он покажется в проходе…

– Ведерников, стоял бы ты лучше на месте. Сейчас бес проскочит на лестнице – и не то, что охотником не будешь – из полиции вылетишь.

Парень остановился, не сделав третьего, рокового шага.

– Так проверить бы надо… – голос звучал неуверенно.

– Нзимби вызови. Ему поручили – вот пусть и проверяет. Он у нас как хищник – действует быстро. Наверняка свою работу уже закончил.

Йорген услышал, как Ведерников потопал обратно к лестнице. Опустил руку, проглотил слюну. Обошлось. Он бесшумно направился к открытым дверям тоннеля. За спиной опять разговаривали по рации:

– Рядовой Нзимби, кто-то проскользнул в левое крыло, надо бы проверить…

Йорген уже вошел в тоннель. Впереди замаячили бледно-красные фигуры. Значит, и они его видят. Он подбежал к ближайшей двери. Хорошо, что здесь замки проще, он вскрыл в три секунды и спрятался за дверью. На всякий случай ушел глубже – вдруг решат проверить. Снова замер прислушиваясь, потом включил усилитель звука, спустил в ухо проводок.

– Рядовой Нзимби, что вы здесь делаете? – различил он далекий голос.

– Господин лейтенант, разрешите доложить. Правое крыло по вашему приказанию проверено, никто не обнаружен. Рядовой Ведерников заметил, как кто-то проник в левое крыло. Я пошел вам навстречу.

– Откуда же он проник, если лестницы перекрыты, а правое и центральное крыло проверял ты и рядовой Юзефович?

– Не знаю, господин лейтенант, – растеряно ответил невидимый Нзимби.

"Пронесло", – подумал Йорген.

– Господин лейтенант, – раздался другой голос, – а вы разве не видели, кто-то у дверей показался, когда мы возвращались? Мне кажется, в левый тоннель свернул. Давайте проверим.

– Ладно, проверим. Оружие наизготовку.

Он услышал легкий шорох – открыли дверь в тоннель, где он прятался. "Да что же это за невезуха такая?"

– Видите, господин лейтенант? – когда мы на ярмарку шли, здесь закрыто было. А теперь – открыто. Точно сюда успел проскользнуть бес.

Йорген неслышно отступал вглубь. Пусть попробуют его поймать: по этим тоннелям можно всю жизнь бродить, главное, не заблудиться. Эта же мысль пришла в голову и рядовому Нзимби.

– Думаете, этот бесенок будет нас ждать? Уйдет глубже. Мы тут целый год можем за ним гоняться.

– Вот и надо его загнать так, чтобы обратной дороги не нашел, – разозлился Курмаев.

В этот момент, под ногами Йоргена что-то противно хрустнуло, он подвернул ногу, упал на стену. Древняя кладка с шумом стала осыпаться.

"Если не везет, то надолго", – стиснул зубы Йорген, чтобы не выматериться от боли в ноге.

– Выходи по-хорошему, – крикнули ему из темноты. – Поймаем, ведь на куски порвем!

"Или к хищникам выкинете…" – устало подумал он и, покрутив ногой, осторожно пошел дальше.

Ночь с понедельника на вторник. Приют

Единственная женщина в команде охотников была и агрессивно-сексуальной, и неприступной, как город для хищников. Казалось, ей нравилось, играть с парнями. Охотники хотели и ненавидели ее. Марк не стал исключением. Хотя ненависть появилась не сразу. Сначала только презрение, какое испытывает каждый сильный по отношению к навязанному ему слабому. Лиза и Йорген стали охотниками почти одновременно с Марком, только до этого они работали мусорщиками, а он служил в полиции. Марк прослужил в команде три месяца, когда в один день погибло сразу два охотника. Восемнадцать парней собрались в тренажерном зале, чтобы познакомиться с новыми членами команды, лишь недавно сдавших тест.

Сначала появился Йорген – обаятельный, смешливый парень. За ним – Лиза: красивые бедра затянуты в черную блестящую юбку, серебристая блузка расстегнута на пару пуговиц, так что почти видна грудь. На это охотники обратили внимание в первую очередь. И только потом на правильные черты лица, пухлые губы с ярко-красной губной помадой и длинные каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Марк хмыкнул: "Зачем таких берут? Вместо мусорщиков, будем еще одну задницу прикрывать"

Так думал не он один, потому что тут же посыпались подколы от ветеранов:

– Какая девочка! – притворно задыхаясь от волнения, проблеял младший лейтенант Ньюманн. – Прости за любопытство, а жить ты тоже в нашем общежитии будешь?

Лиза медленно перевела на него взгляд, улыбнулась, приподняв верхнюю губу. Все полюбовались ее ровными белыми зубами. Красиво поманила пальчиком Ньюманна.

– Иди, сюда. Только тебе, малыш, я скажу на ушко, где я ночую, – ничего не подозревающий младший лейтенант приблизился, и она молниеносным ударом врезала ему в челюсть, так что он отлетел на руки товарищей.

– С…! – заорал он в бешенстве, вытирая сочащуюся из губы кровь. – Я тебя убью.

Товарищи благоразумно придерживали его, уговаривая одуматься. Вместе с тем делали знаки Лизе, чтобы она ушла потихоньку. Рядовой Бреквел вскинула подбородок:

– Попробуй, убей.

Тут уже охотники решили, что наглую девку надо проучить. По морде она мужику съездила, потому что он не ожидал, но в честном бою девушка не может справиться с парнем. Ньюманна отпустили.

Он в одно мгновение подлетел к Лизе, размахнулся, чтобы ударить ее в лицо. Все ждали, что сейчас девка отлетит к стене так же, как младший лейтенант и конфликт будет исчерпан. Но она сделала шаг назад, чуть повернувшись спиной к Ньюманну, кулак просвистел мимо предплечья – Марк заметил, что плечом она изменила траекторию движения руки противника, тут же замахнулась ребром левой ладони на шею Ньюманна. Лейтенант пытался блокировать удар, а Лиза правой рукой наотмашь вмазала в солнечное сплетение. Парень повис у нее на руке, потом отступил, согнувшись, пытаясь вдохнуть. Все молча смотрели на эту сцену, длившуюся около десяти секунд. Когда Ньюманн выпрямился, желания убить девушку у него поубавилось.

– Я умею драться, – сообщила ему Бреквел. – А ты нет. Еще раз назовешь меня девочкой – сломаю руку.

Парни поверили, что так и сделает. Тут еще кто-то шепнул, что "у девки связи на верхних этажах", от нее отстали. Умеешь драться – молодец. Есть связи – умничка. Может быть, и стала бы она полноправным членом команды. Стали бы ее воспринимать, как "мужика с длинными волосами". Так нет же, она ни на минуту не давала забыть им, что она – красивая женщина. Спасибо, хоть не жила с ними в общежитии и не переодевалась в их присутствии. Зато она могла явиться на холостяцкую вечеринку, посвященную женитьбе кого-нибудь из охотников в сногсшибательном платье с разрезом чуть не до пупка. Все благоразумно держались от нее на расстоянии, но веселье шло насмарку. Потому что, какое тут веселье, когда человек десять голодных парней взгляд не могут отвести от ее стройных ног. Но и этого ей мало. Она еще выбирала себе кого-нибудь в жертву и старательно его обхаживала. Но стоило парню потерять контроль, и попытаться хоть потрогать сидевшее рядом сокровище, следовало неминуемое наказание – удары по болевым точкам, а то и вывихнутые руки для особо непонятливых.

Однажды Лиза объявила охоту на Марка. Началось все с того, что перед выходом на свалку она становилась напротив, чуть расстегнув охотничий костюм, под которым виднелось обнаженное тело. Охотники надевали костюм на цивильную одежду. Ей это не нравилось. Воображение услужливо подсказывало, что чуть-чуть потяни молнию вниз и покажется роскошная грудь. Марк взглянул в красивые карие глаза и отвернулся. Но Лиза не отстала, маячила перед глазами. То поглаживала бедра, то делала какие-то волнующие движения. И однажды Левицкому это надоело. Он рывком притянул ее к себе, зажав одну ее руку между телами, а вторую выкрутив назад. Лиза зашипела. Сначала Марку показалось, что она попытается укусить, но девушка лишь процедила сквозь зубы:

– Не трогай меня, ефрейтор Левицкий!

– Не играй со мной, ефрейтор Бреквел! – парировал он так же зло и оттолкнул ее. Однако Лиза не успокоилась. Она кинулась к нему, ударила ногой, он легко ускользнул в сторону, захватил ногу и швырнул на пол, постаравшись ничего ей не сломать. Она снова вскочила. На этот раз нападать не спешила, кажется, обдумывала лучшую тактику. Наконец атаковала, но Марк молниеносно захватил руку, повернулся к девушке спиной, и снова швырнул на пол, на этот раз через себя. Когда же Лиза напала в третий раз, он решил, что хватит церемониться. Блокировав удар, сделал подсечку, выгнул ей руку так, что она вскрикнула от боли. Опустил девушку на пол, все так же держа руку. Лиза кривилась от боли и кусала губы. Марк стоял на коленях над ней.

– Хочешь еще? – мрачно спросил он.

– Ага, – простонала Лиза. – Отпусти!

Он ослабил захват, но держался настороже. Она расслабленно лежала на полу у его ног.

– Где ты так научился драться, Левицкий? – поинтересовалась она.

– Я два года служил в полиции, – объяснил он.

– А-а-а, – понимающе протянула она. – Слушай, Левицкий, а давай поженимся.

Несколько мгновений Марк ничего не отвечал, ожидая, что она рассмеется. Лиза вывернулась из его рук, села на пол, заглянула в лицо.

– Первый раз встречаю парня, который сильнее меня. Давай поженимся, Левицкий.

– Давай, – неуверенно произнес он.

– Завтра, – предложила Лиза.

– Давай завтра, – пожал плечами Марк, ожидая подвоха. – Только тогда надо сегодня предупредить нашего врача.

– Так пойдем, предупредим, – легко согласилась она. Они встали, еще раз взглянули друг на друга и направились к лифту. Поднявшись из общежития на плюс второй этаж, где располагалась больница, свернули в правое крыло. Лиза сама нажала кнопку вызова доктора Ойвина, который курировал их команду, по совместительству, как и все врачи, являясь священником.

Он недоуменно уставился на пару, стоящую возле дверей правого крыла, где находились его больные:

– Марк, Лиза… Вы заболели?

– Нет, нам нужно, чтобы вы нас обвенчали завтра, – начал Марк, косясь на Лизу.

– В десять утра, – подхватила девушка.

– Обвенчал? В десять? – до Ойвина трудно доходило. И Марк почему-то ждал, что Лиза посмеется над ним. – В десять… – растерянно повторил священник. – Ну, да. Вы хотите пораньше, чтобы потом устроить торжественный обед…

– Обеда завтра не будет, – поправила его Лиза. – Обед будет послезавтра.

– Но как же… Обычно…

– У нас не будет как обычно. Так что, можно на вас рассчитывать? – уточнила Лиза.

– Да-да, конечно, – неуверенно пробормотал доктор.

Они направились обратно к лифту, а врач смотрел им вслед.

На следующий день произошло рекордное по краткости венчание, после которого молодые удалились в комнату, за аренду которой Марк заплатил еду еще предыдущим вечером…

Обещанный обед тоже устроили. Товарищи за эти сутки успели свыкнуться с мыслью, что холостяцкой вечеринки не будет, и что Марк теперь женатик. Он переживал, что Лиза после свадьбы будет так же завлекать мужчин – внезапно он осознал, что жутко ревнив. Но девушку будто подменили. Шикарные платья она не выкинула, но надевала их исключительно на приемы у мэра, когда им давали очередное звание или награждали за успешную операцию. Но даже там Лиза практически не отлучалась от Марка. Величественная и красивая плыла по залу, не замечая восхищенных взглядов. С томным высокомерием беседовала с женщинами. Пристально следила за тем, чтобы к Марку не подходили красотки из службы сервиса. Но его никто не волновал кроме жены. И глядя на ее длинные ноги в разрезе вечернего платья, он думал: "Пусть смотрят. Кроме меня это никому не достанется".

Марк тупо смотрел на экран, где крутая шпионка, с нежной душой сначала убивала человек тридцать, потом рыдала из-за какого-нибудь пустяка, снова шла убивать, снова рыдала. "Опять брехня…" – оценил он. Марк понимал, что для шпионской профессии нужен характер как у Лизы. Она умела играть любую роль, но внутри оставалась несгибаемой. Такая вот слюнтяйка свихнется после первого же задания. Если за каждую ерунду так переживать, никакие нервы не выдержат. Марк посмотрел на часы – третий час ночи. Есть надежда, что он уснет без сновидений. Он выключил телевизор.