Текст книги "Специальный агент высших сил"
Автор книги: Алексей Зубко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– …пожелать?
– Мне Кощей Бессмертный нужен, – сообщил я.
– Герой, – в один голос решили спиралевидные создания. А затем их мнения разделились.
– Самоубийца, – заявил один.
– Сумасшедший, – возразил другой.
– Сумасшедший самоубийца, – придя к взаимопониманию, в унисон заявили оба.
– Так где хозяин? – теряя терпение, повторил я вопрос.
– Ответь на две загадки, – предложили они. – И мы тебе укажем путь.
– Может, сперва проведете к нему, а загадки я на обратном пути отгадаю?
– Обратном? – удивилось существо по правую руку от меня.
– Мечтатель, – заметило его подобие по левую руку от меня.
– Спрашивайте.
– Вот… это… другой… разговор! – обрадовались создания со спиралевидными телами и шарообразными головами. И первое тотчас приступило к делу: – Загадка первая. Зачем мы надеваем шляпы?
– Да мало ли… – растерялся я. – Может, от непогоды так защищаетесь, может, для форсу…
– Ха-ха… хи-хи… Неправильно. Шляпу мы надеваем следом за париком.
– Это неправильная загадка! – возмутился я.
– Вторая загадка, – игнорируя мое возмущение, произнесло второе существо. – Зачем у нас мозг?
– Ду… – начал было я, но вовремя спохватился, вспомнив, как попался на первом вопросе, и ответил: – За лобной костью.
– Хи-хи… ха-ха… Неправильно. Чтобы думать.
– Но…
– Ты неправильно ответил на оба вопроса.
Спиралевидные создания качнули головами и провалились в открывшиеся под их основаниями провалы.
– Значит, так?! – сердито спросил я сам у себя. И сам себе ответил: – Сейчас поглядим…
Сделав несколько ходок к сложенным штабелями дровам, я соорудил из них две довольно хрупкие конструкции – мечту любителя лапты, и взялся за ножку поломанной табуретки.
Бом… м… м… – загудел гонг.
Выскочив, словно чертик из табакерки, существа с шарообразными головами одновременно приложились ими о нависающие сверху конструкции из сучковатых поленьев и взвыли:
– У-у-у…
– У меня к вам тоже загадка, – сообщил я им, игнорируя злые взгляды. – Зачем мозг человеку?
– Ты… что… это… творишь?!
– Неправильный ответ.
– Это не ответ.
– А мне все равно. Как мне пройти к Бессмертному?
– Ты не ответил… на вопросы. – И существа исчезли, провалившись под пол.
Восстановив разрушенную конструкцию из дров, я повторно ударил в гонг. И, дождавшись, пока утихнет его гул, грохот падающих дров и вой существ, повторил вопрос:
– Где Бессмертный?
Пришлось позвонить в гонг еще раз пять, прежде чем существа, судорожно дергая шарообразными головами, выдали мне необходимую информацию:
– В подвале.
– Как туда пройти?
– Ногами. – Одного моего выразительного взгляда на гонг хватило, чтобы они поспешили уточнить свой ответ: – Крайняя дверь.
– Спасибо!
Я отбросил ставшую ненужной ножку от табуретки и поспешил в указанном направлении.
Без труда открыв необходимую дверь, оказываюсь в небольшой комнате, в центре которой стоит хрустальный гроб со спящей внутри красавицей. Это если верить народной молве, ибо доподлинно установить сей факт возможно, лишь сдунув толстый слой пыли, скрывающий ее от посторонних глаз.
– А она что тут делает? – вслух произношу я. – Или поспать больше негде?
Присмотревшись, я замечаю тянущийся от изголовья красавицы к потолку едва различимый шнур, привязанный к целому пучку стальных пик.
Да уж… ловушка рассчитана на настоящего героя, не чета мне. Ибо всякий уважающий себя спасатель похищенных царевен, королевен и просто красавиц не задумываясь бросился бы выполнять требуемое для пробуждения дрыхнущей беспробудным сном девы действие – поцелуй в уста сахарные. Но вместо благодарности – получите острой пикой в… Куда же попадет пика? Однозначно за пределами хрустального гроба. Поскольку, если возникающую после каждого пробравшегося во дворец героя вакансию на должность спящей красавицы и не составит особого труда обеспечить кандидатурой, то заказывать гномам известное изделие из цельного куска горного хрусталя – занятие хлопотное и весьма дорогостоящее. Итак, торопливый герой склоняется к своему призу за мужество, задевает за шнурок, пики падают вниз, пронзив ту часть героического тела, которая в этот момент несколько оттопырена назад и при этом не защищена доспехами. О… какое коварство! Не зря Кощей заслужил титул главного мерзавца на бескрайних просторах Руси.
– Баю-баюшки-баю, пропел я, успокаивая нервно зашевелившуюся спящую красавицу.
Оставив ее досматривать сны, осторожно миную хрустальное ложе и подхожу к чернеющему провалу хода, который ведет куда-то дальше.
У самого входа в стену воткнут чадящий факел, с трудом освещающий первые несколько ступеней, уходящих вниз.
Осмотрев крепление факела и не найдя ничего подозрительного, я выдернул его и, держа на вытянутой вперед руке, осторожно начал спускаться. Голову пришлось нагнуть, чтобы не испытывать на прочность каменные плиты Лестничного свода. Я и без того склонен верить, что они значительно крепче лобной кости моего черепа.
С истеричным писком из-под моей ноги выпрыгнула толстенная крыса. Отбежав на безопасное расстояние, она оскалила острые, как иглы, зубы и блеснула черными бусинками глаз. Затем отступила к стене и, поднявшись на задние лапы, передними нажала на выступающий из кладки блок. Последний со скрипом подался внутрь стены, открыв тайный ход, рассчитанный на существо размерами с тощую кошку или жирную крысу. Не очень жирную… Поскольку, будь она немного толще, той, что сейчас с сопением протискивается в открытый ею же лаз, даже я не смог бы помочь. А так я легонько подтолкнул застрявшую крысу носком валенка, и она оказалась в потайной лазейке. Скрипнув, каменный блок вернулся на место.
Продолжив движение, я с удивлением отметил, что с каждым шагом мое окружение чудесным образом меняется. Словно я передвигаю себя не только в пространстве, но и во времени. Плохо подогнанные один к другому грубо отесанные блоки сменились тщательно отшлифованными, а затем и вовсе скрылись под штукатуркой. Последняя, претерпев ряд изменений, от простого замазывания до изящного напыления, уступила место мраморной плитке. Улучшилось не только оформление лестницы, но и ее освещение. Сперва появились закрепленные через каждый метр факелы, затем на смену им пришли колдовские светильники, мерцающие пронзительно-ярким зеленым светом. Кроме этого изменились и размеры прохода в сторону их увеличения. Если в начале спуска мне приходилось пригибаться, дабы не украсить голову шишкой, то теперь, чтобы достать до свода, пришлось бы не только вытянуться во весь рост, но и забраться перед этим на высокий стул.
Преодолев очередной виток лестницы, я вышел в широкий и прямой, как стрела, коридор, освещенный все тем же ярко-зеленым колдовским огнем.
– Подземелье, однако, – заметил я, осматриваясь в поисках железнодорожной колеи. Уж больно этот коридор был похож на метрополитен. Того и смотри, усталый голос произнесет: «Осторожно, двери закрываются…»
Рельсов в коридоре не оказалось, и совсем не усталый голос вместо предупреждения о необходимости соблюдать правила безопасности выдвинул требование:
– Жрать давай!
– Кто здесь? – спросил я.
– Ты сперва накорми, – потребовал тот же голос, – а затем вопросы задавай.
– Может, тебе еще и баньку истопить?
– Неплохо бы.
– И спать на перины пуховые уложить…
– Само собой!
Махнув рукой на невоспитанного узника (а кто еще будет сидеть в зарешеченной камере с амбарным замком на железной двери?), я зашагал по коридору. Минуя очередные запертые на замок двери, я говорил себе, что у меня сейчас нет времени на возню с замками… освобожу узников на обратном пути. Главное – найти Ванюшу.
Коридор закончился неосвещенным тупиком.
Пришлось осветить его факелом, что позволило обнаружить маленькую дверцу с прибитой к ней металлической трафареткой «Не влезай – убьет!» и нарисованным ниже пробитым молнией черепом.
«Мне сюда», – решил я. И без колебаний взялся за дверную ручку.
За дверью оказалась вместительная пещера, по колено засыпанная золотыми монетами и драгоценными камнями. Среди этого великолепия, при свете одной-единственной свечи строит золотые замки старик рахитичного телосложения в замусоленном халате на голое тело и с массивной короной на плешивом челе. Обернувшись на звук открываемой двери, он задел построенный из монет замок, и тот, покосившись, начал рассыпаться, стекая золотым потоком к ногам старика.
«И это Кощей Бессмертный? – мелькнула мысль. – Не может быть!»
– Мое…
Сперва я не сообразил, что скрип, донесшийся до моих ушей, – это слова, с трудом произносимые неимоверно тощим стариком.
– Мое… золото… все мое!!! – Сорвавшись на визг, он выхватил из кармана кинжал и прыгнул на меня, но, поскользнувшись на наваленном под ногами богатстве, потерял равновесие и зарылся в него с головой. Лишь желтые пятки остались торчать из россыпи монет и драгоценных каменьев.
– Где Иван? – спросил я, наступив на тощую шею и выдернув из дернувшейся руки с длинными нестрижеными ногтями ржавый стилет. – Где он?!
– Его здесь нет, – сообщил раздавшийся у меня за спиной голос – И отпусти чахлика, а то, не ровен час, подохнет, забыв, что бессмертный. Вон как уже позеленел весь… под старину благородную. Прям антиквариат.
Обернувшись, дабы посмотреть на появившегося нежданно советчика, я онемел при виде открывшейся моим глазам картины. Парадокс, доведенный до абсурда. Нонсенс! Тут уж одно из двух: либо моя психика оказалась значительно более хрупкой, чем требовали того выпавшие на ее долю испытания, либо в высших сферах произошло что-то непоправимое, нарушившее сами основы мироздания.
– Ик! – невольно сорвалось с моих губ.
– Оригинальное приветствие… Может, повторишь на бис?
– От… Ик! Ой!., бис!
Отступление четвертое
МАРА [6]6
Мара– богиня смерти, злой дух у древних славян.
[Закрыть] ПРИНОСИТ ДУРНЫЕ ВЕСТИ
Окосела наша Мара – светит глазик словно фара,
И хотя ее боюсь – все равно сейчас напьюсь.
Застольный тост языческих богов
Утренняя Зорька, потирая заспанные глазенки, вышла из чертога Сварога [7]7
Сварог– высший бог у древних славян.
[Закрыть]. Подставила лицо свежему ветерку, вдохнула прохладный воздух и обвела взглядом подворье.
– Хорошо нынче Новый год встретили, наверное… – решила она, обозревая царящий: вокруг беспорядок. Еще только вчера тщательно притрушенные свежим снегом облака затоптаны, завалены пестрыми ленточками, ореховой скорлупой, банановой кожурой… этот, в общем-то, экзотический для славян плод появился на столе древнеславянских богов с легкой руки Чернобога [8]8
Чернобог– в славян. мифологии олицетворение злого начала, исконный враг добра.
[Закрыть]. А все началось с рассказов одного купца, умудрившегося сходить за семь морей и привезшего вместе с товарами диковинными и байки увлекательные. Про зверей невиданных, про плоды чудесные, про людей разных. Желтых, черных и красных… Как услыхал про то Чернобог, загорелся идеей. Хочу, говорит, посмотреть людей, созданных по образу и подобию моему. Его особо отговаривать не стали – чем дальше он от чертогов, тем спокойнее в них. Никто заговоры не замышляет, интриги не плетет, перевороты не готовит… Всем миром собрали в путь – дорогу, помахали платочками, Стрибог [9]9
Стрибог– бог ветров у древних славян.
[Закрыть]с ветрами договорился, чтобы все время попутными были, сел в ладью Чернобог и отправился в путешествие. Почти целый год в чертогах Сварога царило спокойствие и тишина. А затем вернулся Чернобог. Правда, совсем не с той стороны, с которой его ждали, а с противоположной. А все потому, что ветры наказ Стрибога исправно выполнили, куда он рукой указал, туда они и несли ладью. Сперва-то Чернобог не противился, но, когда достиг земель заветных, осмотрелся и в обратный путь засобирался, попытался было вспять ладью поворотить. Да не тут-то было. Против ветра на парусе не пойдешь, да и грести утомительно, вот и пришлось Чернобогу против воли первым «кругосветку» совершить. Привез он всем в гостинец плодов диковинных. Боги сперва растерялись, не ожидали они такой любезности. Но после того как на шкурке банановой поскользнулся Ярило да с облака свалился, словно метеорит в землю зарывшись, все стало на свои места – понятен стал злой умысел даров этих. Боги успокоились. И жизнь вошла в нормальное русло.
Утренняя Зорька вернулась в избу и, без стука войдя в опочивальню Стрибога, бесцеремонно разбудила его, за ногу вытянув из-под кровати.
– Спа-а-ать, – протянул повелитель ветров, ухватившись за ножку кровати и пытаясь рывками вернуть тело в укромное место.
– Вставай, лежебока!
– Отдзынь!
– Чего-чего? – насупилась Зоренька.
– Отстань!
– А… – не выпуская из рук ногу двоюродного брата, Утренняя Зоренька вышла в коридор.
– Куда ты ме… – начал было повелитель ветров, но тут они достигли порожка и почти благополучно миновали его.
Бум! – Преодолев выступ, голова Стрибога вновь соприкоснулась с деревянным настилом пола.
– Ой! Осторожнее!
– Постараюсь.
– И куда мы направляемся? – поинтересовался, перевернувшись на бок, но не делая попытки вырваться, ветреный бог славян. Надо заметить, касается эта ветреность не только его профессиональной специализации, но и характера.
– Во двор.
– Зачем?! Там же холодно!
– Прибраться нужно, – заявила Зоренька, распахнув входную дверь и вытащив братца на крыльцо.
Обрадованные появлением повелителя, гулявшие по подворью ветры, словно игривые псы, бросились к Стрибогу и принялись ластиться. А поскольку по этой поре года ветры в этих краях преимущественно северные, то вместе с собой они принесли ледяную стужу и круговерть снежинок. Все еще бродившие в крови славянского божества алкогольные пары мигом замерзли, подтвердив предположение, что зелено вино нерадивая ключница делала. Протрезвевший Стрибог взвыл дурным голосом и скатился с крыльца, питаясь укрыться от настойчивых ветров. Те дружно рванули за ним, наполнив подворье свистом, воем и матом. Правда, источником последнего послужил Стрибог, пытающийся наспех сочинить заклинание, которым можно обуздать излишне распоясавшиеся ветры.
– У тебя хорошо получается, – заметила Утренняя Зорька, проследив за тем, как увлекаемый порывами ветра мусор образует кучу, стремительно дрейфующую по подворью вслед за повелителем ветров. – Думаю, к тому времени как поднимутся остальные, ты управишься. А мне пора. Дела…
То ли согревшись от стремительного бега с препятствиями, то ли промерзнув до предела, Стрибог смог взять в руки сперва себя, обхватив за плечи, чтобы не дрожали, а после и ветры, направив их разрушительную силу на исключительно мирное занятие по уборке прилегающей к обители древних славянских богов территории.
– Вот так-то лучше, – заметил он, наблюдая за пригнанной тучной тучкой, из которой один из молодых да резвых ветров осторожными рывками выжимал влагу, тотчас превращавшуюся в снежные хлопья, которыми притрушивали свежеубранное подворье.
За всей этой суетой он прозевал появление нежданного гостя. Вернее гостьи.
– Заметаешь следы преступления? – поинтересовалась она, неслышно зайдя ветреному божеству за спину.
Стрибог испуганно дернулся, наступил на припорошенную снегом банановую кожуру и упал прямо на переполненную влагой тучку. Ветры испуганно шарахнулись в разные стороны.
– Мара, – только и успел произнести насквозь промокший повелитель ветров, превратившись в ледяную статую.
Вышеназванная богиня довольно хохотнула и направилась в чертог, потирая руки в предвкушении предстоящего фурора, который она произведет своим появлением и принесенными новостями.
Проводив ее застывшим взглядом, Стрибог попытался выбраться из ледяного плена, но ему это не удалось. Равно как и призвать на помощь ветры, на которых появление Мары оказало негативное воздействие, враз разложив с таким трудом налаженную дисциплину, вследствие чего они принялись бессмысленно носиться по подворью, разбрасывая собранный мусор и страшно завывая.
– Кто незваной ходит в гости? – с мелодичностью бензопилы «Дружба» пропела Мара, которую за глаза порою величают Мара из Кошмара. – Чьи вести станут в горле костью?
Она скользнула в сени и, мимоходом задев рукавом накидки сопящего на комоде Дрёму, прошла внутрь чертогов. За ее спиной послышались грохот и проклятия. Мара довольно улыбнулась, чувствуя вдохновение. Все указывало на то, что сегодняшний день и, если верить народным приметам, весь год задался.
Сверзившийся с комода Дрёма, озвучив навернувшиеся мысли и потирая мохнатый бок, попытался подняться на ноги, но задел выставленные для просушки валенки и оказался завален ими с головой. К тому времени когда он смог выбраться из-под завала, до его слуха донесся рассерженный рев Сварога, интересовавшегося, какого черта она приперлась. Гадая о личности предутренней гостьи, посмевшей потревожить отца-прародителя древнеславянских богов, Дрёма вышел на крыльцо и, от удивления позабыв про существование ступенек, растянулся на снегу.
– Что же это такое творится? – сам себя спросил он. У заледеневшего Стрибога и ополоумевших ветров спрашивать смысла нет – им не до того.
А наверху тем временем Мара обрушила на Сварога целый поток новостей.
– Я пришла не за ради удовольствия лицезреть тебя, Небесный кузнец, и твое исподнее.
Отец богов покраснел и натянул по самый подбородок медвежью шкуру, служившую ему одеялом. Спорить с гостьей относительно наличия исподнего ему показалось неуместным, поэтому он не очень любезно заявил:
– Так не тяни время – выкладывай, чего там у тебя?
– Не у меня, – поправила его Мара, – а у тебя.
– Может, попробуешь для разнообразия хорошую новость сообщить:..
– Отчего же не попробовать.
– Давай.
– На мою Давалку у тебя еще берушка не выросла, – присаживаясь на край постели, заявила Мара. Видимо; ее в детстве недостаточно пороли, а потому уважения к старшим не привили. – Хорошую новость я оставлю на десерт.
– Ну-ну… – протянул Сварог, проворно отодвигаясь в дальний угол ложа.
– У нас опять новый бог объявился.
– Знаю, – вздохнул Сварог.
– А про то, что он вознамерился всех прочих богов извести, знаешь?
– Все они с этого начинают либо этим заканчивают.
– Не нравится мне твое безразличие, – заявила Мара, забравшись на кровать с ногами и потянув на себя шкуру. – Вытеснят нас молодые да более решительные…
– А тебе не пора? – уцепившись за медвежий мех, спросил отец славянских богов.
– Это не все новости.
– Ну что еще?
– Лель в Кощеев замок поехал.
– Зачем?!
– Сынишку искать.
– Что с Ванюшкой?
– Похитили, – пожала плечами Мара. – Вот, пожалуй, и все новости на сегодня. Ах, да! Обещанная, хорошая… Я уже ухожу. Бай-бай!
Ее фигура дрогнула и растаяла. Словно призрак при первом петушином крике, словно мираж при приближении усталого путника…
За окном что-то ярко сверкнуло и громыхнуло, выведя Сварога из оцепенения. Он встрепенулся и разжал судорожно сжатые пальцы. Медвежья шкура скользнула по голым ногам и упала на пол, в грязную лужу, набежавшую с сапожек незваной гостьи.
– Тьфу-тьфу-тьфу на тебя! – Сварог троекратно сплюнул через левое плечо и, выглянув в окно, стал свидетелем того, как Перун при помощи своих молний разбивает сковавший Стрибога ледяной панцирь и заодно отбивается от бестолково снующих по подворью ветров. А рядом, заламывая руки и отдавая ценные указания, суетится Мокоша [10]10
Мокоша (Мокошь) – богиня, покровительница дома, семейного очага и женского рукоделия у древних славян.
[Закрыть]. Без пользы для дела, но со всей самоотдачей.
– Что же делать? – запустив пятерню в густой чуб, произнес Сварог. – Что?
ГЛАВА 6
Ангел-хранитель и бес-искуситель в одном лице
Рогов бояться – замуж не ходить.
Коза-дереза
– Ик!
– А где простое человеческое «здрасьте»?
– Ик!.. Икота напала, – пояснили, переводя дыхание.
– А… так это мы мигом исправим. Эй, Бессмертный! В твоем каземате благородные напитки водятся? Спирт, самогон или хотя бы водка?
Частично выкопавшийся из-под золота хозяин несметных сокровищ что-то промычал и отрицательно замотал головой.
– Удивительная бедность, – заявил черт, утонув по колено в рассыпанном повсюду золоте.
Напавшая икота не дает мне в полной мере сосредоточиться и осмыслить увиденное, но то, что передо мной стоит черт собственной персоной, с каждой его фразой становится все очевиднее. А если при этом закрыть глаза, то сомнениям места не остается. Но, открыв их, вижу перед собой что-то несуразное. Пятнадцатисантиметровое тело покрыто густой шерстью, выкрашенной под платину, лишь местами просвечивает природный темно-бурый окрас. Видимо, черт обесцвечивался своими силами, решив сэкономить на посещении косметического кабинета. На копыта «надеты» сандалии, чьи длинные завязки оплетают кривые ноги по самые коленки и заканчиваются веселенькими бантиками. Длинный и тонкий хвост обмотан вокруг пояса в два с половиной оборота, так что расчесанная кисточка, венчающая его, служит природным передничком. За спиной черта топорщится пара белоснежных ангельских крыльев, явно позаимствованных с чужого плеча. Во-первых, черти крыльев не имеют. Вообще. В отличие от демонов, которые после падения сменили опаленные крылья лебединого фасона на перепончатые, подобные тем, которыми шелестят во тьме ночной летучие мыши. Во-вторых, они ему великоваты по размеру и поэтому тянутся по земле. Если добавить, к этому прикрученное к рогам скотчем светящееся кольцо (неоновую лампочку), изображающее собой нимб, и закрепленный за спиной вещмешок армейского образца с множеством кармашков, то картина получается полной. Сильно же он изменился с той поры, как я видел его последний раз, около года тому.
– Ик! – с доводящей до белого каления систематичностью икнул я.
– Ладно… ладно… – Засунув руку за спину, черт пошевелил крыльями и извлек плоскую флягу, в которой что-то булькнуло. – На уж, от души отрываю.
– Что это?
– Душа? Откуда мне знать, у меня же ее нет? Просто выражение такое, нахватался у людей…
– В бу… Ик!.. Тылке что?
Хозяин этой подземной сокровищницы лишь глазами сверкает, чего-то выжидая.
– Лекарство. Пей.
Выпил. Горло обожгло жидким пламенем, а в желудке поселился целый выводок саламандр. С губ вместо крика сорвался стон, глаза полезли на лоб… но икота пропала.
– Полегчало? – поинтересовался черт, глядя на меня широко открытыми глазами, в которых за маской ангельского терпения скрывается дьявольское коварство.
Вытерев рукавом слезы с глаз, я сумел-таки перевести дыхание и просипеть:
– Водка?
– Обижаешь, – нахмурился черт. – Чистый спирт.
Вернув флягу владельцу, я поинтересовался:
– Что ты тут в таком виде делаешь, в клоуны подался или к спектаклю готовишься?
– Пришел протянуть руку помощи, – с пафосом заявил черт, распластав крылья и задрав кверху подбородок. – Ибо отныне, присно и во веки веков ты не одинок в этом жестоком мире!
– В смысле?
– Теперь я постоянно буду рядом, – смиренно произнес черт. А неоновый нимб над его головой просигналил то же на морзянке. – Чтобы в трудную минуту предоставить свою жилетку под твои слезы.
– Как-то это неожиданно, – признался я.
– А ты думаешь, я ожидал, что мне в самом расцвете аморальных и физических сил придется переквалифицироваться в ангелы-хранители с припиской к одному хорошо тебе знакомому человеку?
– К кому?
– К тебе.
– Ко мне?!
– Ну… да!.. Чего кричать-то? Вон смотри-ка, Кащей с перепуга под страуса работает.
– Но ты ведь черт?! – заявил я, бросив быстрый взгляд на бессмертного златолюбца, успевшего в драгоценных насыпях вырыть окоп в полный рост и теперь углубляющего его за счет каменного пола. Гранитные осколки со свистом шрапнели летят к потолку.
– Это я раньше был простым чертом на побегушках для выполнения мелких поручений. А нынче я твой ангел-хранитель.
– Да какой с тебя ангел-хранитель?!.
– Старательный, – заверил меня черт. – Правда, я пока что новичок в этом деле, но быстро научусь.
– Но почему?
– Там, – указав пальцем на потолок, сообщил переквалифицировавшийся рогатый, – решили, что опека тебе не помешает, раз уж тебе поручена столь важная миссия.
– Какая миссия?
– Вернуть сына домой, а похитителя наказать примерно. Кстати, в этом вопросе мое руководство полностью солидарно с предписаниями небесной канцелярии. Так что теперь ты двойной агент на службе сил адских и райских, о чем и бумаги соответственные имеются, только мне их на руки не выдали – боятся, что потеряю. А это дело опасное, вот меня и направили охранять твою особу.
– А что, настоящего ангела-хранителя у них не нашлось?
– Во-первых, я лучше.
– Хм…
– И, наконец, во-вторых, не напомнишь ли мне, как тебя раньше звали?
– Асмодеем, – ответил я, осознав, что черт во всем прав. Начав с моего происхождения: Лель – языческий бог древних славян, вспомнив последующие мои работы: Купидон и Амур, и уж, конечно, не забыв о первоначальной должности князя вожделения при дворе Сатаны Первого и Единственного, можно с уверенностью сказать – настоящий ангел в хранителях мне не светит.
– Вот видишь, – чему-то обрадовался черт. – От своей удачи не убежишь.
– Значит, ты теперь мне будешь всегда помогать?
Черт почесал припудренный пятак и скривился:
– Не совсем… Я ведь еще того…
– Чего того?
– Не только по назначению сверху прибыл, но и прежнее руководство миссию на мои плечи возложило. Говорю же – ты двойной агент. А я теперь еще и твой бес-искуситель.
– Та-а-ак…
– Так что иногда буду делать мелкие пакости и толкать на путь порока, – чистосердечно признался черт. – Уж не обессудь.
– Черт с тобой, – махнул я на него рукой.
– Не… это с тобой теперь черт всегда будет.
– Там поглядим. А пока лучше помоги выпытать у Кощея, где он Ванюшку прячет.
– Это не Кощей. Это его брат близнец однояйцовый – Кащей. Он вообще за последнюю тысячу лет из своего хранилища не выходил. А сына твоего здесь нет. И, насколько мне известно, Кощей Бессмертный здесь ни при чем. Его самого пленили и держат на острове Буяне. Там же и сын…
Пока мы разговаривали, бессмертный скряга, с успехом воспользовавшись передовым опытом кольчатого червя, прополз под залежами золота и драгоценных камней и выскочил у самой двери. Там Кащей подскочил к противопожарному щиту огненно-красного цвета, на котором вместо положенных ведер и багров отчего-то висел один-единственный меч, схватил его и с визгливым хохотом закричал:
– Порублю!
– Может, заплатим? – отступая за мою спину, неуверенно предложил осваивающий охранные функции переквалифицировавшийся черт.
А старикан, с трудом удерживая в сухих ручонках огромный двуручный меч с мигающим, словно сирена над патрульной машиной, набалдашником, сделал шаг в нашем направлении.
– Заходи ему за спину, – посоветовал я черту.
– Это еще зачем?.. Я ведь не инкуб…
– Я брошу ему в лицо золото и попытаюсь выбить меч, а потом вместе завалим его.
– Лицо черта перекосилось в похабной ухмылке:
– Решил на старости лет восполнить пробелы в половом вопросе? Так я тебе не помощник, поскольку убежденный натурал.
– Заткнись, похабник! И помогай мне.
– Против меча-кладенца? Ни за что!
– Трепещите, злодеи! – взвыл бессмертный хранитель собственного золотого запаса, дергаясь вслед плавным взмахам меча. На миг у меня возникла надежда, что он сам выронит оружие, но везение сегодня решило обходить меня стороной. – Смерть ваша пришла.
– Да уж, против кладенца не попрешь, – заявил черт.
– Давай попробуем.
– Бесполезно.
– Что же делать? – растерялся я.
– Бежать!
Несмотря на истерический вопль, единый в двух лицах черт не сделал попытки воплотить свой совет в жизнь, а остался стоять на месте.
– Если ты меня зарубишь, – отступая от беснующегося Кащея, предупредил я, – то я пожалуюсь Рексу, и он тебя забодает.
Бессмертный замер, переваривая услышанное.
Я же воспользовался заминкой, чтобы шепнуть моему новоявленному ангелу-хранителю:
– Бежим на раз-два.
– Ты беги, а я тут задержусь немного.
– Не стоит так рисковать ради меня. – Самоотверженность бывшего нечистого поразила меня в самое сердце, и я, ухватив его за руку, попытался увлечь за собой. Но либо я за последнее время значительно ослаб, либо черт набрал несколько лишних пудов веса. Хотя по нему этого не скажешь. Внешне, если не обращать внимания на попытку войти в образ ангела-хранителя, он совершенно не изменился. Все тот же щуплый проныра с вечно бегающими из стороны в сторону глазками и едва заметным шрамом на лбу. – Что с тобой?
– Ничего. Беги. А я позже к тебе присоединюсь.
Отринув сомнения, Кащей решительно насупил брови и возобновил движение к нам. Правда, на втором шаге он поскользнулся на чьей-то золотой короне и, упав, скатился с золотого бархана. Но меч-кладенец при этом из рук не выпустил, пресекая попытку воспользоваться его временными трудностями.
– Беги же, наконец!
Медленно, но неотвратимо в моем мозгу созрела догадка, которую я и подтвердил, развернув черта к себе спиной.
Взмахнув крыльями, он попытался вырваться, но его удержал наспинный ранец, доверху набитый золотыми монетами и всякими изумрудами, алмазами, рубинами и прочими дорогостоящими минералами.
– Как тебе не стыдно?
– Наполовину.
– Что?
– Наполовину не стыдно. На бесовскую. А на ангельскую стыдно, – признался черт. Но надо же мне обеспечить старость? Да и… на благотворительность половину пожертвую. На восстановление памятников древности в родном аду. Или там на строительство медицинского центра реабилитации жертв неудавшегося совращения праведников.
– А что, такие бывают? – удивился я.
– Да вот то-то и оно… – неопределенно ответил черт. Неясно было, кем он в тот момент себя чувствовал: ангелом-хранителем или бесом-искусителем.
Кащей Бессмертный тем временем восстановил вертикальное положение и, подняв меч-кладенец над головой, ринулся в последний и решительный бой. В том смысле, что он решил: для нас этот бой будет последним. Не знаю как черт, но я с этим был категорически не согласен. И посему, издав вопль, способный потрясти и более уравновешенную личность, нежели мчащегося на нас полоумного хранителя несметных сокровищ, схватил наспинный ранец черта и что было мочи швырнул в направлении распахнутой настежь двери.
– А! – расправив крылья, но все равно напоминая кирпич в полете, истерически заорал черт. Впрочем, даже гордый орел, повелитель ветров и воздушных просторов, с таким весом за спиной летел бы исключительно вниз.
От рывка клапан на рюкзаке разошелся, и золотые монеты посыпались на землю, вызвав слаженный вопль в два голоса – черта и Кащея:
– Мое-е-е!
С запозданием, но все же довольно проворно я рванулся к выходу, намереваясь проскочить мимо выпустившего меня из виду бессмертного злодея.
В тот миг, когда верещащий черт пролетал над головой Кащея, последний сделал попытку остановить улетающее золото и, отбросив в сторону меч, в прыжке попытался поймать ранец. Его затея удалась лишь частично. Вместо летящего черта он ухватил всего одну выпавшую из сумки монетку, но зато брошенным клинком попал мне в ноги. Споткнувшись, я успел сгруппироваться и закончил падение кувырком через плечо и изящным скольжением на пузе по золотой насыпи. Гоня при этом перед собой такую волну, что просто ой-ей-ей!
Благополучно миновавший Кащея черт обернулся и, злорадно расхохотавшись, показал язык. За что и поплатился, не заметив стремительно надвигающейся стены.
