Текст книги "Специальный агент высших сил"

Автор книги: Алексей Зубко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Увидав наш кортеж, какой-то малец взобрался на плетень и закричал приветствие. Радостно да звонко.

Пролаял в ответ Пушок. Замахал руками Дон Кихот, заставив меня напрячься: а как выпадет на полном ходу? Свистнул молодецки Добрыня. Я тоже что-то прокричал.

А кони уже мчат дальше, дальше и дальше…

Тепло под медвежьей шубой, не продувает. Еще и пес прижался горячим боком. Романтика… Хотя и несколько мещанская, со всеми удобствами.

На ночь остановились в придорожном заведении, а с утра пораньше вновь отправились в путь. И к обеду были на месте.

Издали заметив клубящиеся над гигантской головой облачка пара, я закрутил головой в поисках каменной троллихи. Но ее нигде не видно. Ну да ладно, может, вернется, пока мы ее кавалера живой водой отпаивать будем. Главное, чтобы он нас за это потом не отблагодарил хорошим похлопыванием по плечу, что при его размерах будет не просто фатально, а и мокрого места не оставит.

– Эй, Святогор! – откопав ухо великана, прокричал я. – Подъем!

Сперва мне показалось, что мой крик пропал втуне, но вот холм дрогнул. С него начал слоями осыпаться снег, наконец он чихнул, породив небольшой ураган, впрочем, обошедший нас стороной (сани мы оставили сзади него – научены горьким опытом). Вздохнув печально, он поднял ресницы.

Нас накрыла снежная лавина.

Отряхнув с головы снег, я отступил на пару шагов и взмахнул руками.

– Здравствуй, Святогор!

– Это вы, – вздохнул он. – И что ж вам всем не спится?

– Мы тебе воду живую привезли.

– Зачем?

– Ты ее выпьешь и станешь здоровым.

– А зачем?

– То есть… – растерялся я.

– Ушла она, – вздохнул богатырь. – Сманил ее нерусь волосатый.

Дон Кихот как-то странно посмотрел на меня и спросил:

– Почто нечистый богатыря обидел? Зачем деву его сманил?

– Дык… – растерялся я. – Ты думаешь это был мой черт?

– А кто еще?

– Да на что ему троллиха сдалась… Святогор, а он какой из себя?

– Волосатый…

Обвинительный взгляд благородного идальго.

– …морда наглая, глазки маленькие, нос плоский, с хвостом…

После каждой характеристики Дон Кихот повторял свой жест.

– …огромный.

– То есть как огромный? – растерялся идальго. – Ну, да если сидеть по шею в земле, так кто угодно великаном покажется…

– Да у Святогора прыщик больше, чем мой «ангел-хранитель».

– Он ростом с мою ненаглядную. – В глазах богатыря заискрились капельки влаги. – И зовут не по-нашему… Кинг-Конг.

– Кинг-Конг?

– Кажется, так, – подтвердила голова, вызвав небольшие землетрясения. Уже второй раз на протяжении беседы я повалился на снег.

– Так он же обезьяна… – скривился я. – Только большая. Ну и, может, немного красивее.

– А что еще женщине нужно?

– Да… – Задумавшись каждый о своем, мы несколько минут молчали, но я начал замерзать, и мои мысли вернулись в более практичное русло.

– Не стоит так расстраиваться. Найдешь ты себе деву во сто крат лучше.

– Где?

– А мне почем знать? – удивился я. И философски заметил: – Русь-матушка-то велика – найдешь. А пока открывай рот пошире – поить будем.

ЭПИЛОГ
Не прошло и полгода…

Спасибо, Господи, за то, что избрал материалом для создания женщины ребро – их у меня много, – а не то, что у меня одно.

Адам

Лето на дворе.

Воздух полон ароматов зреющих груш и яблок, душистого разнотравья и едва уловимой свежести хвои, которую ленивый ветерок доносит из соснового бора.

Благодать.

Но вместо того чтобы наслаждаться покоем и уютом, я, словно кролик с батарейкой в одном месте, мечусь вдоль сарая, в тысячный раз меряя двор шагами.

Восемьдесят пять в одну сторону и девяносто три обратно. Это из-за того, что когда я иду обратно, то солнце светит мне прямо в глаз, и я инстинктивно ускоряю шаг, естественно, делая его мельче.

На крыше сарая, опустив головы на скрещенные лапы, лежат Пушок и Рекс, следящие за моим мельтешением одними глазами. Туда-сюда…

На завалинке пристроились и о чем-то переговариваются Добрыня и мой на одну вторую ангел-хранитель и на такую же долю бес-искуситель. Они время от времени призывают меня к спокойствию и приглашают посидеть рядом с ними.

Я лишь отмахиваюсь. Разве тут усидишь?

Из дома доносится женский крик, в происхождении которого я не сомневаюсь. Он может принадлежать лишь Ливии. Вздрогнув, я ускоряю шаг, до судорог сжав нервно дрожащие пальцы в кулак.

Тик-так, тик-так – пульсирует кровь в висках.

Снова крик. И перекрывающие его возгласы…

Дверь распахнулась и на крыльцо вышла бабка-повитуха.

– Ну что папаша, поздравляю!

Замершее сердце срывается вскачь, в ушах звенит, перед глазами пелена…

Вслед за повитухой на крыльце появляется Лада с кричащим свертком в руках.

– Девочка, – сообщает она, улыбаясь мне.

Вслед за ней выходит Леля. С таким же свертком:

– Мальчик!

Приблизившись к ним, я смотрю на маленькие сморщенные лица, чувствуя слезы. Не очами – сердцем. И это так приятно.

– А мамаша пускай пока полежит, отдохнет, – распоряжается бабка-повитуха, моргая красными, как у кролика-альбиноса, глазами.

– Занесите их в дом, а то замерзнут.

Лада лишь усмехается, но не спорит.

Приблизившись к кровати и обняв жену, я целую ее мокрые от слез глаза, шепча слова благодарности, любви.

– Иди, иди, – подталкивает меня Леля. – Ливии поспать нужно.

Выйдя во двор, я обнял поднявшегося навстречу Добрыню и попросил черта:

– Слетай к Дон Кихоту, пускай привезет Ванюшу.

– Нет, ну что почтовые голуби бывают – это я слышал, – деланно возмутился рогатый, – но чтобы почтовые черти…

И щелкнув хвостом, исчез в указанном направлении.

Вслед за мной на крыльцо вышла сестричка. Она ткнула меня кулачком под ребра и подмигнула:

– Меня Яга просила сообщить ей, как только Ливия разрешится от бремени.

– Слетай.

Она исчезла, но вернулась буквально через десять минут. И уже со стойким ароматом алкоголя и взглядом слегка навеселе.

– Ты где была? – удивился я.

– У Яги.

– И необходимо было пить?

– Так за здоровье же молодых, – пояснила Леля.

Я совсем растерялся.

– Каких молодых?

– Яги и этого… Пантелея.

– Ты шутишь?!

– Нет, – покачала рыжеволосой головой сестрица. – Свадьба, правда, скромная – без гостей, но так захотела невеста.

– Ну дела…

– А-а-а!..

Шлеп!

Проломив соломенный навес, в скирду сена упала крупная птица. Отплевывая соломинки, она высунула наружу свое кукольное личико и поинтересовалась:

– Не ждали?

– Здравствуй, птица вещая Гамаюн.

– То-то и оно, что вещая, – заметила птица. Все, что предрекла, – сбылось. Вот оно как.

– Судьба, – заметил Добрыня Никитич. – От нее не уйти.

– Любую судьбу вы творите своими руками, – заявила птица Гамаюн. – А я лишь намеки делаю, предугадывая то, к чему вы стремитесь и чего непременно добьетесь.

Да уж, судьба – это смесь тех обстоятельств, которым мы позволили нести нас своим теченьем, и тех, вопреки которым мы вершили свои деяния. И чем больше в судьбе доля последних, тем больше эта судьба наша [12]12
  В книге использованы фрагменты песен Александра Барыкина, а также групп: «Агата Кристи», «Ария», «Коррозия металла», «Наутилус Помпилиус», «Серьга», «Черный Обелиск», «Чиж & С». – Примеч. автора.


[Закрыть].