Текст книги " Юденич"

Автор книги: Алексей Шишов

   – По штату её отряд не имеет.

   – Тогда она вам будет отправлена вместе с опытным радистом и шифровальщиком...

Юденич, вступив в командование Отдельной Кавказской армии, предписал чернозубовскому отряду немедленно возвратиться в провинцию Южный Азербайджан. 17 января русские войска вновь заняли его столицу город Тавриз, захватив там 21 орудие местного шахского гарнизона, и к концу месяца уже контролировали все иранские земли, прилегавшие к границам России.

Отряду генерала Чернозубова пришлось на сей раз вступить в бои с местными «мятежниками», больше напоминавшими обыкновенных разбойников с большой дороги. Были обращены в бегство и авангардные конные отряды 13-го турецкого корпуса, действовавшего в Месопотамии.

Первоначально русской коннице преградили путь «скопища» конных курдов под начальством Мансур-бека. Они отступали с семьями, имуществом и скотом из-под города Сарай, где потерпели серьёзное поражение в бою. Вместе с курдами отступала турецкая пехота численностью в несколько тысяч. В небольшой долине у селения Касрик произошло столкновение сторон, начавшееся с того, что пехотный батальон из засады обстрелял передовую казачью сотню. Командир русского отряда генерал Николаев, начальник Закаспийской казачьей бригады, после выигранного боя доложил по радио в штаб Кавказской армии:

   – Турецкие войска генерала Халил-бея, разбитые отрядом генерала Чернозубова под городом Сарай, Отступили на юго-запад.

   – Каковы действия командования турок на сегодняшний день? Доложите подробно.

   – Чтобы не быть отрезанным, Халил-бей разбил свои отряды побатальонно и приказал самостоятельно, без втягивания в бои, по тропам проскользнуть мимо русских войск и сосредоточиться у Битлиса.

   – Сведения достоверны?

   – Да. Так в один голос показали на допросе несколько пленных турецких офицеров, один из них оказался офицером связи в штабе Халил-бея. Можно верить.

   – Ваше участие в деле?

   – Закаспийская казачья бригада у селения Касрик имела бой с курдской конницей вождя Мансур-бека и турками.

   – Итог боя?

   – Полностью разгромлен батальон турецкой пехоты. Конница Мансур-бека бежала к Битлису...

Однако Мансур-бек не дошёл со своими воинами до города Битлиса. Посовещавшись со старейшинами своего кочевого племени, он решил сдаться. Мансур-бек лично выехал под белым флагом на переговоры и был с почестями принят в штабе русского отряда. Там через переводчика-армянина он заявил следующее:

   – Мы – кочевники. Я глава одного из курдских племён, живущих у персидской границы. У меня – до четырёх тысяч семейств и стада овец. Мы отступаем с турецкими войсками из-под самого города Сарай. Защищая свои кочевья, имущество и племя, мы воевали против русских. Теперь мы не хотим воевать с вами.

   – Почему, уважаемый Мансур-бек, вы приняли такое решение?

   – Теперь всё – и моё племя, и кочевья, и стада овец остались позади русских войск...

   – Что вы хотите объявить нам?

   – Я как глава своего народа нахожу дальнейшее сопротивление русским войскам бесполезным и вредным и прошу вашей милости остаться под властью русского Белого царя.

   – А где гарантии, что ваши воины в удобный час не повернут оружие снова против нас? Какие гарантии, Мансур-бек, вы можете дать нам, русскому командованию?

   – Мы готовы дать гарантии.

   – Какие же?

   – Если нужно – моё племя сдаст русским начальникам своё оружие.

   – И что тогда вы, Мансур-бек, ожидаете в ответ от нас?

   – Я прошу считать моё племя мирным. Не воюющим больше за турецкого султана.

Условия для получения гарантии безопасности своему кочевому племени Мансур-бек предлагал действительно удивительные. Было хорошо известно, что молодой курд, не имеющий собственного оружия – винтовки, не может жениться, то есть никто за него не выйдет замуж, как за недостойного. Но вождь племени «куртинцев» пошёл на это.

Однако сдача оружия – турецких десятизарядных винтовок, стрелявших свинцовыми пулями, воинами племени Мансур-бека едва не сорвалась. Возвращаясь с переговоров, вождь со своими телохранителями неожиданно наткнулся по дороге на забайкальских казаков, которые, не зная о прошедших переговорах, обстреляли вражеских конников. Мансур-бек был убит.

Русское командование высказало вдове соболезнование, в племя были отправлены тела погибших и их кони. Младший брат Мансур-бека – Бегри-бек начал выполнять условия достигнутого соглашения, приказав воинам сдать полученное от турок оружие. За сдачей наблюдала казачья сотня...

Затем в событиях на фронте наступил «черёд» Батумской области. Юденич оказался фактически главноуправляющим Закавказским краем и потому не мог терпеть действий протурецких отрядов аджарских горцев-мусульман. Те нападали на небольшие группы военнослужащих русского Приморского отряда, вели разведку в пользу неприятеля.

Эти «мятежные» действия разворачивались в горной части Батумской области, в так называемом Чорохском крае. Там среди аджарцев оказалось немало турок, просочившихся через линию фронта. Был сменён командир Приморского отряда: вместо генерала Ельшина, получившего назначение на германо-австрийский фронт, командовать стал генерал Ляхов.

Командующий Кавказской армией при личной встрече по случаю назначения поставил перед ним серьёзную задачу:

   – Владимир Платонович, вам известна ситуация в Чорохском крае?

   – Да, ведь я был начальником Михайловской крепости и «потому хорошо знаком с Батумской областью.

   – В горах южнее Батума положение стало опасным. Пограничная стража уже не в состоянии справиться с мятежными селениями. Всё бы ничего, но к аджарцам пробралось немало турок, людей военных. Они же и доставили оружие в горы.

   – Да, я об этом знаю. Турками и мятежниками здесь командует Халит-бей. Сейчас его жандармский отряд усилен шестью пограничными батальонами.

   – По данным разведывательного отдела штаба армии турки намерены оперировать в Батумской области крупными силами, наступая от Артвина по Чорохской долине.

   – Николай Николаевич, проблему защиты тыла Приморского отряда можно решить только силой. И никак иначе.

   – Что вы предлагаете?

   – Надо создать небольшие оперативные отряды для поиска мятежных сил в лесах Чорохского края.

   – Такие отряды мною уже созданы.

   – Следует использовать забытый вами опыт Алексея Петровича Ермолова в Чечне. Иного пути для замирения мятежных горных селений я не вижу.

   – Хорошо, я с вами здесь согласен. Но предварительно надо предупреждать старейшин о возмездии за совершённые нападения и убийства. Объяснить им, что русская армия не позволит бить себя с тыла да ещё в условиях войны.

   – Старейшины, Николай Николаевич, нам не помогут.

   – Почему?

   – Потому что среди мятежников много турок, которые в горах могут действовать вполне самостоятельно.

   – Но аджарцы перед русской силой могут не подчиниться посланцам Энвер-паши.

   – Вряд ли. Как мне известно, в отрядах мятежников главенствуют выходцы из Турции, – Бахаеттин Шакир и Халит-бей, например. Это они организовали восстание в турецком селении Тавскерт.

   – Что ж, тогда действуйте военной силой.

   – Будет исполнено, ваше превосходительство. Вверенный мне Приморский отряд в состоянии очистить Чорохский край от аджарских мятежников.

   – Если мятежники превратят свои горные селения в крепости, как то было во времена Барятинского[11]11
  Барятинский Александр Иванович (1815-1879) – князь, генерал-фельдмаршал. В 1856-1862 гг. – главнокомандующий российскими войсками и наместник на Кавказе на последнем этапе Кавказской войны, взял в плен Шамиля (1859 г.).


[Закрыть] и Паскевича[12]12
  Паскевич Иван Фёдорович (1782-1856) – граф Эриванский (1828), светлейший князь Варшавский (1831), генерал– фельдмаршал. В 1827-1830 гг. командир отдельного Кавказского корпуса и главнокомандующий в Грузии во время Русско-персидской и Русско-турецких войн, с 1831 г. наместник Царства Польского.


[Закрыть], то смело штурмуйте их. Армия должна иметь уверенность в безопасности собственных тылов. Срок, Владимир Платонович, даётся на то до весны.

   – Считаю, этого времени вполне достаточно для замирения Чорохского края.

   – Собственных сил у отряда хватит на проведение операции против мятежников? Или выделить что-то из армейских резервов?

   – Нет, управимся сами.

   – Тогда, Владимир Платонович, отправляйтесь в отряд. Действуйте на берегах Чороха по обстоятельствам...

Генерал Ляхов справился с задачей «замирения» Чорохского края. Протурецкие отряда мятежных аджарцев-мусульман были или вытеснены в турецкие пределы, или разгромлены. Но при этом обстрелу подверглось не одно селение на берегах реки Чорох и был разрушен не один дом местного жителя.

Мусульманское восстание в Батумской области было ликвидировано к началу апреля 1915 года. Турецкие отряда были оттеснены за линию государственной границы.

Когда русские войска её перешли, они неожиданно столкнулись с крупными неприятельскими силами. Южнее селения Корнис 14-й Туркестанский стрелковый полк повёл атаку на вражескую позицию, но потеряв около сотни человек, отошёл назад. Как потом выяснилось, оборону здесь заняла 32-я турецкая пехотная дивизия. Мало того, что она имела численное превосходство над нападающими, но ещё и занимала хорошо оборудованные в инженером отношении горные перевалы.

Командующему армией приходилось заботиться о размещении многочисленных пленных. Всего с начала войны и до середины февраля в плен к русским попали четыре паши (многими дивизиями у турок командовали полковники), 337 офицеров и 17675 нижних чина. Для размещения военнопленных в городе Баку, на острове Наргин, было спешно выстроено большое число бараков.

Отдельная армия приобретала новую организацию, войск в ней стало больше. Усилиями Юденича был сформирован новый, 5-й Кавказский армейский корпус. В командование им вступил генерал-лейтенант Н. М. Истомин, до этого командовавший 20-й пехотной дивизией. Были сформированы 4-я Кавказская стрелковая, 4-я и 5-я Кавказские казачьи дивизии из кубанцев и терцев.

Великий князь Николай Николаевич-Младший и начальник штаба ставки генерал Н. Н. Янушкевич сдержали своё слово. Они действительно помогли Отдельной Кавказской армии чем могли. Из Польши прибыла Кавказская кавалерийская дивизия, которой не было там места для маневренных действий и рейдов по тылам германцев. Противники всё глубже и глубже зарывались в землю, и коннице уже не находилось места, чтобы разгуляться.

Прибывшая кавалерийская дивизия имела хороший опыт и состояла из прославленных полков русской армии. Это были полки – 16-й драгунский Тверской Наследника Цесаревича, 17-й драгунский Нижегородский Его Величества (едва ли не самый прославленный в Кавказской войне против имама Шамиля), 18-й драгунский Северский Его Величества короля Дании Христиана IX и 1-й Сунженско-Владикавказский имени генерала Слепцова Терского казачьего Войска.

Генерал Юденич лично встречал полки армейской кавалерии на Тифлисском вокзале. Первыми прибыли эшелоны с драгунами-тверцами. Они и принесли на Кавказский фронт знаменитую солдатскую песню Первой мировой войны «Под зелёною ракитой»:

 
Под зелёною ракитой
Русский раненый лежал,
И к груди, свинцом пробитой,
Крест свой медный прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
 
 
На истоптанный песок,
И уже слетались враны,
Чуя лакомый кусок.
 
 
Вдруг раздался клич военный,
Снова грянул жаркий бой.
И к раките прислонённый
Услыхал его герой.
 
 
Услыхал и приподнялся.
Как мертвец среди могил,
Услыхал, за саблю взялся,
Но упал, лишённый сил.
 

Прибытие подкреплений, создание новых дивизий давало Юденичу возможности проводить более широкие и глубокие наступательные операции. Сарыкамышская стала добрым началом. Впереди были новые, более впечатляющие по своему замыслу, размаху и, что самое важное, по результатам.

Высшее военное руководство Турции и германская военная миссия решили попытаться перехватить инициативу у русского командования и восстановить прежнее положение, то есть вернуть утраченные собственные территории. Неудачливому муширу Энвер-паше пришлось возвратиться в Стамбул без обещанных им султану лавров победителя – переиграть полководца Юденича у Сарыкамыша ему не удалось.

Однако вскоре Юденич лишился 5-го Кавказского армейского корпуса и 20-й пехотной дивизии. С этими войсками он связывал большие надежды на задуманную им наступательную операцию. Однако эти надежды самым неожиданным образом рухнули после очередного телеграфного разговора с Могилёвской Ставкой:

   – Ставка. У провода главнокомандующий и начальник штаба. Генерал Юденич, вы готовы к прямому разговору?

   – Готов.

   – Николай Николаевич, информируем вас о следующем. Наши союзники по Антанте, прежде всего Англия, настаивают на согласованном и решительном ударе по черноморским проливам. Инициатива принадлежит известному вам Черчиллю. Как вы относитесь к задуманной в Лондоне десантной операции?

   – Резко отрицательно.

   – Почему?

   – Кавказская армия не сможет пока прорваться в Центральную Анатолию и оттянуть от проливов значительные силы турок на себя.

   – Вы так считаете?

   – Да, такой возможности я просто не имею.

   – А в ближайшей перспективе?

   – Тоже нет.

   – В Ставке согласны с вашим мнением. Кроме того, мы учитываем ваши возможности на кампанию этого года.

   – Тогда в чём будет состоять участие Отдельной армии в операции?

   – Принято решение: готовить сильный десант с кораблей Черноморского флота в район Константинополя.

   – Кто будет руководить операцией на Босфоре?

   – В Крыму и Одессе сейчас формируется новая 7-я армия генерала Никитина. Задача на проведение большой десантной операции под Стамбул поручается ей.

   – Но для этого нужны сухопутные, хорошо подготовленные войска!

   – Да, и притом немалые.

   – Вас понял. Что будет взято для Босфорского десанта с Кавказа?

   – Ставка решила взять у вас 5-й Кавказский армейский Корпус и 20-ю пехотную дивизию. Не возражаете?

   – Решительно возражаю!

   – Почему? Аргументируйте.

   – С уходом с Кавказа этого корпуса и дивизии растянется фронт других соединений, особенно 1-го Кавказского армейского корпуса. Возможности для глубоких наступательных операций заметно снизятся. Будет трудно и держать активную оборону.

   – Но в Ставке считают, что положение у вас прочное.

   – Противостоящему против вас противнику после Сарыкамыша трудно будет собраться с новыми силами.

   – Это неправильное мнение. По данным армейской разведки 3-я турецкая армия пополняется намного быстрее, чем мы ожидали.

   – Даже если так, Ставка всё равно не меняет задачи для формируемой 7-й армии генерала Никитина.

   – По моему мнению, это будет авантюрой. Союзники будут остановлены турками у Дарданелл, и на помощь Никитину к Константинополю они прорваться не сумеют.

   – Вы так думаете?

   – Это моё твёрдое убеждение.

   – Хорошо. Мы в Ставке ещё раз обсудим возможности России для проведения такой десантной операции. Но Ставка не меняет своего решения об отзыве с Кавказа 5-го корпуса и 20-й пехотной дивизии. Вам приказывается исполнить это решение.

   – Вас понял. Приказ будет выполнен в назначенный срок. Чем будут перевозиться войска?

   – Кораблями Черноморского флота и судами пароходных компаний. Ваша задача – подготовить всё для погрузки войск с берега.

   – Будет исполнено. Будут ли ещё какие-нибудь указания?

   – Да. Кавказской армии разрешено оставить у себя часть громоздкого табельного имущества уходящих войск и их боеприпасы. Всё это они получат на новом месте.

   – Приказ понят.

   – Тогда исполняйте...

Так 5-й Кавказский армейский корпус и 20-я пехотная дивизия, стоявшая ранее в приграничном городе Ахалцихе Тифлисской губернии, навсегда оставили Закавказье. В 20-й были собраны действительно одни из лучших полков Отдельной армии – пехотные Тенгинский, Навагинский, Куринский и, что самое обидное для Юденича, – 80-й пехотный Кабардинский полк. Его армия теряла в лице кабардинцев одних из самых главных героев Сарыкамышской эпопеи.

Вместе с кавказской пехотой в Севастополь отправилась и Кубанская пластунская бригада полковника Букретова. По прибытию в город русской воинской славы пластуны были представлены находившемуся здесь императору Николаю II.

Русскому царю были представлены герои Сарыкамыша – полковник Генерального штаба Букретов, награждённый, как и командующий Кавказской армии, орденом Святого Георгия 4-й степени, начальник пулемётной команды 11-го Кубанского пластунского батальона сотник Коджар, начальник пулемётной команды 12-го батальона хорунжий Ванжа. Государь обратился к пластунским офицерам со словами благодарности:

   – Спасибо вам, мои офицеры, что помогли генералу Юденичу сломить турок под Сарыкамышем...

Особая монаршья милость была оказана геройскому 3-му пластунскому батальону. Перед строем казаков Николай II обратился к ним с державным словом:

– За молодецкую боевую службу 3-го пластунского батальона и в память моего сегодняшнего смотра назначаю шефом батальона моего сына наследница цесаревича Алексея Николаевича.

Батальон казачьей пехоты с берегов Кубани ответил дружным и единодушным «ура!».

Государь, одетый в серую черкеску пластунов, был растроган до слёз. Он сказал кубанцам ещё несколько слов:

   – Славные пластуны, я рад вас видеть здесь, в Севастополе. В Крымской войне черноморскую крепость России доблестно защищали 2-й и 8-й пластунские батальоны с Кубани. Подтвердите теперь вашу славу под стенами Царьграда...

Новая армия, создававшаяся для десантной экспедиции под Константинополь, на треть состояла из кавказских войск. Но русским не суждено было высадиться на берегах Босфора.

Юденич оказался прав. Босфорская десантная операция Не состоялась, древний Царьград не увидел перед собой в 3.915 году русские войска. А 5-й Кавказский армейский корпус и 20-я пехотная дивизия были переброшены из портовых городов северного Причерноморья на Восточный фронт»

В задуманной операции против черноморских проливов не повезло и союзникам России. Высаженная на Галлиполийском полуострове армия британского генерала Гамильтона была сразу же остановлена 5-й турецкой армией под командованием германского генерала Лимана фон Сандерса.

Галлиполийские дела шли у союзников из рук вон плохо. Английские, австралийские, новозеландские, французские войска понесли огромные потери. В итоге Антанте пришлось Эвакуировать десант с Галлиполи. В Стамбуле праздновали это как большую победу Турции в Первой мировой войне, что в действительности так и было.

Поражение Дарданелльской экспедиции Антанты всерьёз обеспокоило командующего Кавказской армией. Он понимал, что немалая часть воодушевлённых одержанной победой турецких войск с проливной оборонительной зоны может в скором времени оказаться против его армии.

Чтобы упрочить русские позиции в Турецкой Армении, штаб Юденича задумал и провёл смелую операцию – рейд нескольких тысяч конников. Её осуществление было поручено командиру Кавказской кавалерийской дивизии генерал– лейтенанту Густаву-Классу-Роберту Робертовичу Шерпанье.

В мае месяце кавалерийские полки Шерпанье предприняли удачный рейд от персидского города Тавриза вокруг Венского озера на города Ван и Урмия, закончившийся в восточной части Турецкой Армении. В рейд было отправлено 36 кавалерийских эскадронов и сотен при 12 горных и 10 полевых орудиях.

В рейд по вражеским тылам по приказу генерала Юденича ушли три драгунских полка – 16-й Тверской, 17-й Нижегородский, 18-й Северский я три казачьих полка – кубанский 1-й Хопёрский и забайкальские 3-й Верхнеудинский и 2-й Аргунский.

В сводном отряде Шерпанье имелось и автоматическое оружие – станковые пулемёты: каждая кавалерийская дивизия получила в свой штат пулемётную команду на 8 «максимов» на двуколках. Их могли перевозить в разобранном виде и во вьюках.

Время для проведения операции большими силами конницы было удачное: трава всюду была в изобилии, кони и обозные верблюды были полностью обеспечены подножным кормом.

Была и другая, не менее веская причина. После достоверных известий о страшном поражении турок под Сарыкамышем христианское население Турецкой Армении стало браться за оружие. В середине февраля во многих деревнях стали образовываться армянские партизанские отряды. Затем такие отряды появились в районе города Ван и вблизи Сивасского уезда.

Турецкое командование сразу поняло всю опасность восстания у себя в тылу. Жандармские батальоны из Харпута, Диарбекира и Битлиса начали операции против армянских партизан, обрушивая свой гнев прежде всего на мирное население.

Хотя больших боев не произошло, экспедиция генерал-лейтенанта Шерпанье сумела отличиться на всём пути в 800 вёрст, которые конные полки и батареи прошли за две недели. У турок было захвачено 29 артиллерийских орудий, из которых 26 стали трофеями при взятии города Ван. Жители тепло встретили у себя русских, чего армянам-христианам с берегов Ванского озера турки не простили.

Рейд русской драгунской и казачьей конниц произвёл устрашающее впечатление на местные воинственные курдские племена: в армейском штабе Юденича хорошо знали, что племенные отряды курдов составляли большую часть турецкой кавалерии на Кавказе.

Была и другая причина боязни местных курдских племён появления на их землях больших сил русской конницы. Они боялись мести за совершённое ими в персидском городе Соудж-булаг злодеяние: там был убит российский консул полковник Яс, голова которого долго возилась курдами на пике...

Новым командующим 3-й турецкой армии был назначен генерал-Лейтенант Хафих Хаки-паша. Но он неожиданно вскоре умер. Тогда на его место был назначен генерал-лейтенант Махмут Камиль-паша, состоявший до того в должности заместителя военного министра. Ему были подчинены практически все воинские силы, расположенные на Кавказском театре военных действий – полевые войска, крепостные Гарнизоны, жандармерия, пограничная стража.

Новый командующий сумел реально оценить свои возможности. В наследство от военного министра Энвер-паши ему достались пехотные полки, численность которых в редких случаях достигала тысячи человек. Дивизии имели максимум три-четыре тысячи солдат. Общая численность 3-й армии уменьшилась на одну треть.

Махмуд Камиль-паша энергично взялся за подготовку нового «победоносного» наступления на российское Закавказье: из глубины Турции подтягивались обученные резерву, производилась перегруппировка действующих войск. В результате боевая сила 3-й султанской армии была восстановлена и даже стала ещё более впечатляющей. К июню 1915 года в армии насчитывалось 150 тысяч человек и 360 орудий.

Новый командующий турецкой армией задумал действительно смелый план. Он принял решение: силами специально созданной ударной группировки численностью около 60 тысяч человек нанести поражение слабому по составу 4-му Кавказскому армейскому корпусу и выйти во фланг и тыл основным силам русских.

Во главе ударной, так называемой «правофланговой группы» был поставлен генерал-лейтенант Абдулкерим-паша. Это был достаточно опытный военачальник, хорошо знавший Кавказ. Не случайно в 1918 году, после развала Российского государства, стамбульское правительство сделало его своим дипломатическим представителем в Тифлисе, столице Республики Грузии.

К тому времени Отдельная Кавказская армия насчитывала в своих рядах 133 тысячи штыков, 36 тысяч шашек и 356 артиллерийских орудий. С северо-запада на юго-восток эти силы располагались весной 1915 года следующим образом: Приморский отряд, 2-й Туркестанский, 1-й Кавказский и 4-й Кавказский армейские корпуса, Азербайджанский отряд.

Русской армейской разведке удалось установить сам факт готовящегося неприятельского наступления. С передовой линии командующему было доложено, что новый начальник штаба 3-й турецкой армии германский майор Ф. Гузе с группой штабных офицеров прибыл для проведения рекогносцировки. Как было замечено, он на местности уточнял исходное положение первого эшелона наступающих войск. Взятые той же ночью пленные подтвердили результаты визуального наблюдения за вражескими позициями.

В штабе Юденича уже имелись отдельные сведения об ударной группировке Абдулкерим-паши, хотя полнотой они не отличались. Однако сопоставив их со свежей разведывательной информацией, командующий понял, что противник со дня на день начнёт операцию по прорыву русских позиций крупными силами.

Однако Махмуд Камиль-паша, равно как и мушир Энвер-паша, недооценили своего противника в лице генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича. Он по всем правилам стратегии и тактики решил упредить противника в наступательных действиях, при этом руководствуясь словами великого Суворова-Рымникского, русского военного гения:

   – Удивить противника – значит победить его!

Но сказав знаменитое суворовское изречение, Юденич обязательно добавлял свои собственные слова:

   – Удивить и победить турок можно только при условии знания их силы, воли и слабых сторон...

Задача командующим была поставлена 4-му Кавказскому армейскому корпусу: массированным ударом конницы разбить на левом фланге фронта в долине реки Евфрат сосредоточившиеся там крупные силы врага.

Генерал-лейтенант Огановский повёл вперёд свою конницу по трём расходящимся направлениям. Такое решение с тактической точки зрения оказалось крайне неудачным. Огромная масса русской конницы – 115 эскадронов и сотен, почти пять кавалерийских дивизий, оказались распылёнными на большом расстоянии. Корпус задачу на упреждающий удар фактически не выполнил. Кроме шума и паники в турецких ближних тылах, результатов не было.

Узнав о том, обрадованный Махмуд Камиль-паша отдал приказ о наступлении. 9 июля 1915 года группировка, насчитывавшая в своих рядах более 80 пехотных батальонов и кавалерийских эскадронов, нанесла сильный удар на Мелязгертском направлении. Абдулкерим-паша стремился любой ценой прорвать фланговую оборону противостоящего ему русского 4-го Кавказского армейского корпуса, так и не доведённого до штатной численности.

Турки стремились в первую очередь перерезать растянутые в горах коммуникации, особенно те, которые проходили по долине реки Северный Евфрат. Неприятельские военачальники достоверно знали, что русские не могли держать для их защиты значительные силы, испытывавшие к тому же немалые затруднения с доставкой провианта.

Атакующим удалось застать врасплох подразделения боевого охранения русских, которое, не оказав организованного сопротивления, отошло к главным силам. В корпусном тылу начали активно действовать многочисленные диверсионные группы, находившие содействие у местного мусульманского населения.

Не поддержанный соседним Азербайджанским отрядом, 4-й Кавказский армейский корпус оказался в критическом положении. Его командир генерал Огановский вынужден был обратиться в штаб армии с просьбой разрешить отвод части сил на рубеж севернее Алашкертской долины:

   – Докладывает командир четвёртого генерал Огановский. Противник перешёл в наступление большими силами и части корпуса ведут тяжёлые оборонительные бои.

   – Пётр Иванович, почему боевое охранение корпуса не выполнило своей задачи?

   – Причин несколько, и все они веские.

   – Какие же вы видите причины?

   – Во-первых, турецкие диверсанты е отрядами мусульманского населения перерезали нам коммуникации. Во-вторых, горная местность не позволила организовать взаимодействие между частями боевого охранения. И в-третьих, беспечность отдельных командиров.

   – Что делается для борьбы с диверсантами?

   – Созданы подвижные заставы из казачьих сотен и полусотен, им приказано преследовать диверсантов до их полного уничтожения. Перекрыты перевалы на дорогах.

   – Сколько сможете продержаться на занимаемых позициях?

   – Все позиции удержать не в состоянии. Турки начали действовать обходными отрядами, одновременно атакуя нас с фронта.

   – Ваши просьбы?

   – Нужна помощь резервами, прежде всего пехотой.

   – Армия резервов имеет, как вы знаете, немного. К тому же быстро подойти из Карса по горам они не смогут.

   – Тогда разрешите отвести часть сил корпуса на рубеж севернее Алашкертской долины.

   – Что это вам даст?

   – Спрямление линии фронта и усиление боевых порядков на передовой позиции.

– Отступление разрешаю в самом крайнем случае. Штаб армии сейчас занимается вопросами организации вам помощи.

   – Держаться стало сложно: с утра турки атаковали нас уже дважды. В ряде мест они отбили у нас господствующие высоты. Полки несут большие потери. Транспорты с ранеными обстреливаются группами диверсантов и требуют усиленной охраны.

   – Отбивайте атаки противника артиллерийским огнём.

   – Это не всегда удаётся. Полевые батареи и большинство горных с сегодняшнего дня перешли на экономию боеприпасов. Подвоз их с корпусных складов затруднён в силу сложившейся ситуации.

   – Изыскивайте любые меры для удержания позиций. Проявляйте частную инициативу. Помощь вам будет оказана.

   – Приказ понят, Николай Николаевич.

   – Ещё раз – держитесь. Отход севернее Алашкертской долины разрешаю только в самом крайнем случае...

Однако Огановский не сумел отразить натиск ударной группировки Абдулкерим-паши. После тяжёлых боев в середине июля 4-й Кавказский армейский корпус стал отходить в направлении государственной границы. Турки, энергично наступая, заняли Караклис и стали взбираться от рубежа к рубежу на гребни Агридагского хребта. Отступавшие русские войска вели тяжёлые арьергардные бои, изредка контратакуя.

Абдулкерим-паша успешно решил первую половину подставленной ему Махмуд Камиль-пашой задачи на наступление. Весь левый фланг русских оказался в критическом положении. Но они сумели отступить к границе без серьёзных потерь.

Генерал Юденич, как опытный шахматист, отреагировал на ход противной стороны незамедлительно. Правильно понимая всю тяжесть складывающейся ситуации, он распорядился срочно сформировать сводный отряд, возглавить который поручалось решительному генералу Баратову.

План Юденича был задуман на самой высокой ноте искусства стратегии. Командующий русской армией решил дать Игуркам возможность втянуться в горы как можно дальше, а затем молниеносным ударом в тыл перекрыть неприятелю пути к отступлению.

Баратовский отряд начал скрытное сосредоточение у Даяра. Основу отряда составили 4-я Кавказская стрелковая и Кавказская казачья дивизии. Последняя состояла из первоочередных Кубанского, Уманского, Хопёрского и Горско-Моздокского казачьих полков. С дивизиями уходила в наступление их артиллерия.

Отряд генерала Н. Н. Баратова получился маневренный и «лёгкий на подъем. Он состоял из 24 батальонов стрелков, 36 казачьих сотен и имел около 40 орудий. Все войска, сведённые в него, имели опыт ведения боев в горах.

Командующий армией, утвердив план ответного удара по группировке Абдулкерим-паши, лично поставил боевую задачу генерал-лейтенанту Баратову:

   – Николай Николаевич, вам известно о критическом положении корпуса Огановского?

   – Да, известно. 4-й Кавказский отходит к российской границе по всей линии фронта.

   – Государь и великий князь Николай Николаевич в Ставке обеспокоены ходом событий на нашем левом фланге. Поэтому спрашиваю: готов ли ваш отряд выступить завтра утром?