Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Нормально, – сказал Гриффин, стараясь взять дыхание под контроль.

– Это, безусловно, сенсационный первый шаг, – воскликнул Бриггс. Гриффин обматерил про себя свой аппетит и пообещал держать себя в форме.

Если, конечно, вернется в целости и сохранности.

– Системы управления работают нормально, – сообщил Картер. – Набираю оптимальную скорость планирования... Готово. – Нос "Кондора" значительно поднялся вверх, принимая более "нормальное" положение. Под обшивкой "Кондора" скрывались тысячи крошечных гидравлических приводов, управлявших большей частью покрытия фюзеляжа – в сущности, весь корпус был одним крылом с почти абсолютным контролем над подъемной силой или сопротивлением. Самолет мог планировать, снижаясь неспешно, как перо, а в следующий момент мог нырнуть вниз, словно семитонный камень, а затем снова перейти полет плавный, словно у облака, и все это без единого закрылка и элерона.

– Все нормально, "Кондор". Расслабьтесь и отдохните, мы на глиссаде к цели.

* * *

Мары, Республика Туркменистан

в это же время

* * *

Хотя Мары всю свою историю находились на перекрестке дорог и торговых путей в Средней Азии, сейчас это определенно было пустынное и заброшенное место.

Когда-то Мары были вторым по величине городом Туркменистана и узлом железных и автомобильных дорог, а также нефтепроводов, переправляющих огромные нефтяные и газовые богатства Туркменистана в другие районы Средней Азии, а также на восток, в Индию. В настоящее время, это был также самый восточный оплот армии Российской Федерации, пытавшейся вырвать контроль над Туркменистаном из рук временного исламистского правительства и снова заменить его пророссийским. Большая часть мусульманского населения бежала на север, к Чарджо́у, готовые пересечь границу с Узбекистаном, если это будет необходимо. Некоторые более упорные решились на опасный переход через горящие пески пустыни Кара-Кум к Керки, чтобы бежать в Узбекистан или Афганистан, если русские решатся преследовать их так далеко.

Мары были первым боевым назначением для подполковника Артема Воробьева. Он возглавлял 117-й мотострелковый полк, включавший около трех тысяч военнослужащих, перевозимых огромным набором транспортных средств, от грузовых автомобилей до бронетранспортеров БТР-60 и разведывательных машин БРДМ. Воробьеву также повезло иметь в своем распоряжение батальон легких танков Т-72 для усиления его сил, развернутый прямо на шоссе Ашхабад – Мары*. Также он имел почти полный дивизион ПВО, в том числе четыре зенитные установки ЗСУ-23-4 и три зенитно-ракетных системы 9К35 "Стрела-10", а также командно-штабные машины, радарные установки и транспортно-заряжающие машины.

* Так в тексте. Т-72 является основным боевым, а не легким танком. Также, в состав мотострелкового полка танковый батальон входит штатно. Бросается в глаза также совершенно «древний» состав вооружения полка, не считая Т-72.

Они полагались также на размещенную поблизости бригаду С-300, но, конечно же, проклятые американцы и их беспилотные бомбардировщики-невидимки позаботились об этом подразделении. Скандал, вызванный его решением развернуть бригаду С-300 так далеко впереди позиций полка был, к счастью, погашен решением ООН об запрещении полетов любых иностранных военных самолетов в Туркменистане. Он все еще оставался командующим, и был полон решимости не облажаться снова.

"Стрела-10" представляла собой зенитно-ракетный комплекс с ракетами с тепловыми головками самонаведения, гораздо более эффективная против высокоэффективных самолетов, таких, как сбитый несколько недель назад американский бомбардировщик. Однако задачей Воробьева, как командира разведывательного подразделения, было не принять на себя массированный воздушный или наземный удар, а войдя в контакт с любыми силами противника, сообщить их состав и местоположение, после чего выйти из боя и поддерживать связь с тяжелыми подкреплениями. Основные силы находились за много километров отсюда, но это были две полностью укомплектованные бригады, растянувшиеся на пятьдесят километров между Марами и Тедженом, поддержанные авиацией, средствами ПВО, инженерными подразделениями и силами специального назначения.

Командно-штабная машина Воробьева располагалась в западной части позиций полка, примерно в десяти километрах к юго-западу от главного аэропорта в Марах и в четырех километрах от передового охранения на востоке. Он гордился своими силами, напоминая это командирам рот и батальонов каждый день. За восемнадцать лет военной службы Воробьев служил по всей Российской Федерации в различных подразделениях, однако, как офицер штаба, а не боевой командир. Он много работал и использовал свои связи, чтобы попасть в лучшие учебные центры, дабы иметь возможность вписать в свое резюме большое количество научных работ, но, несмотря на высокие оценки и одобрение от генералов и даже нескольких вице-маршалов* в Москве, ему постоянно не хватало того, что было нужно было для получения флагманского ранга**: реального боевого опыта.

* В ВС РФ такого звания не существует. Даже звание «Маршал Российской Федерации» существует чисто номинально, и реально присваивалось лишь одному человеку.

** Так в оригинале. Возможно, дело в имеющемся в США праве генералов вывешивать соответствующий званию флаг перед входом в свой кабинет

Когда он получил назначение в Туркменистан, он решил, что его служба закончилась – назначение в Среднюю Азию было хуже, чем в Сибирь. Однако, как оказалось, один из многих его покровителей сделал ему одолжение: он получал под командование полк, что будет хорошо смотреться в послужном списке любого подполковника, притом его служба пройдет в относительно тихом и безопасном месте – в Ашхабаде. Ничего не случиться.

То есть, ничего не случалось первые два месяца после того, как они принял командование. Затем, как говорил его дед, "On idyot pyerdyachim parom". Талибы вторглись в Туркменистан, один из оставшихся полков его дивизии, которому было поручено защищать Мары, был разгромлен, и в результате он попал прямо на передовую с категоричным приказом из Москвы не недооценивать Талибан, или то же самое случиться и с ними. Сегодня полк Воробьева просто ждал атаки любых вражеских сил, будь то туркмены, Талибы или американские бомбардировщики В-1. Здесь, в Туркменских пустошах, Мары стали для него "линией смерти". Если он продержится, он получит свое долгожданное продвижение, возможно, вернется к штабной работе как polkovnik или, возможно, даже генерал-майор. Если нет, лучшее, на что он может надеяться – это выйти в отставку, сохранив звезды podpolkovnik на плечах.

Если он выживет.

Приближались девять часов вечера, время, когда происходила смена постовых в большей части полка. Поскольку в это время множество людей находилось на своих постах, Воробьев сделал привычкой совершать обход позиций как минимум одной роты, прежде, чем направиться в свою палатку и заняться рассмотрением докладов, заметок и составлением приказов для командиров батальонов. Его водитель подождал, пока он натянет шлем и туго завяжет ремень под подбородком. В этот вечер его также сопровождали командир минометной роты Новиков и командир одного из батальонов Кузьмин. Эти полуторачасовые поездки давали младшим офицерам возможность ознакомиться с ситуацией в полку и задать некоторые вопросы непосредственно командиру.

Вечер был довольно приятным, но Воробьев понимал, что погода на юге Туркмении в конце весны была непредсказуемой, а иногда и очень резко меняющейся.

– Поехали, сержант, – сказал он. Он отдал честь двоим младшим офицерам, а затем пожал им руки. Лениво поговорив, они направились к первой контрольной точке, до которой было около двадцати минут пути.

* * *

– Кажись, мы прошли этот долгий путь зря, – сказал Хэл Бриггс. Внутри маленького "Кондора" было устрашающе тихо, лишь доносился через шлемы тихий свист воздуха. Но что-то беспокоило всех.

Это было место посадки. И, похоже, несколько российских патрулей двигались прямо сюда.

– Мы работаем с Тураби и туркменскими партизанами с момента ввода миротворческих сил, – пошел дальше Гриффин. – Они рисковали жизнями, чтобы передать нам информацию.

– Ну, а теперь русские, похоже, собираются повязать их, – сказал Бриггс, изучая свежие спутниковые снимки. – Один русский патруль, похоже, перехватил их, а еще два выдвигаются.

– Площадка под угрозой, – доложил офицер разведки с Баттл-Маунтин. – Рекомендую прервать выполнение. При вашей высоте вы сможете добраться до Бухары с хорошим остатком топлива.

– Полковник Гриффин? Мне нужна ваша оценка ситуации.

– Мы не можем допустить, чтобы эти туркмены были захвачены, если хотим иметь шанс вырвать Туркменистан рук русских, Хэл.

Бриггс кратко обдумал ситуацию.

– Топ? Соображения?

Крис Уолл видел Джалалуддина Тураби только два раза – в последний раз, когда бывшее боевики-талибы Тураби помогли спецназу Боевой Группы отбить российское нападение на Туркменистан.

– Трудно сказать, сэр, – ответил Уолл. – Но я вижу не больше отделения вблизи точки посадки и, возможно, еще взвод в пределах пятнадцати километров. Вы легко сделаете этих ребят. Нам нужно только суметь подняться в воздух прежде, чем прибудут более крупные силы.

Бриггс на несколько секунд задумался.

– Принял. Контроль, "Кондор" идет по плану.

– Хэл, ты уверен? – Спросил Дэйв Люгер. – Все выглядит немного напряжно.

– Не настолько, как для Тураби, – ответил Хэл. – Опускайте нас, сэр.

Последовала пауза, на это раз в Баттл-Маунтин – Картер явно задавался вопросом о разумности такого решения. Но вскоре он ответил: – Хорошо, "Кондор". Всем начать предпосадочную проверку. Держитесь крепче.

Они находились всего в нескольких километрах от зоны посадки, все еще скользя в юго-западном направлении на высоте пяти тысяч двухсот метров. Одновременно с тем, как Гриффин успел подумать, что нет никакой возможности приземлиться в заданной точке с такой высоты, как нос опустился и его тело повисло на ремнях. Желудок снова подступил к горлу. Затем за внезапным резким усилением шума воздуха снаружи и сильной тряской он услышал и ощутил, как выпустились шасси и коснулись земли через несколько мгновений.

Шум резко усилился раз в сто, когда адаптивная обшивка переключилась в режим максимального лобового сопротивления. В тело снова впились привязные ремни, как ему показалось, минут на пять, хотя на самом деле всего лишь на несколько секунд. Еще через пару мгновений натяжение исчезло, Хэл Бриггс отстегнулся и выбрался из люка. Гриффин спешно последовал за ним. Как ему и говорили на инструктаже, Гриффин начал следить за окрестностями при помощи сенсоров брони, пока Хэл оттолкал "Кондор" с шоссе и раскрыл над ним камуфляжную сеть с защитой от радаров. Ее было легко обнаружить в дневное время, но ночью она выглядела простой кучей песка и обеспечивала защиту от обнаружения инфракрасными системами.

Гриффин взял оружие – большую и тяжелую винтовку, которую не смог бы поднять ни один спецназовец, но которая была идеальным оружием для "Железных дровосеков" с их экзоскелетами. Винтовка представляла собой рельсовую пушку или рельсотрон, разгонявшую большой титановый снаряд до скоростей в нескольких тысяч метров в секунду с поразительной точностью. В сочетании с системами наведения и экзоскелетом брони, она была разрушительным средством против любой военной техники, от танка до бомбардировщика при эффективной дальности огня свыше пяти километров.

– Вы в порядке, сэр? – Спросил Хэл.

– Да. Порядок, – ответил Гриффин.

– Тогда вперед за вашим парнем, полковник, – сказал Бриггс. Он проверил карту, сделал шаг в нужном направлении и включи двигатели в ботинках – и исчез со свистом сжатого воздуха.

Ну поехали, сказал Гриффин сам себе. Он встал в нужном направлении, напрягся и дал системе команду – которую в ходе тренировок называл "держать красные тапки вместе". Он ощутил толчок от ускорителей, но понял, что остался в вертикальном положении – ему не нужно было думать о том, как лететь или падать. Систем стабилизации контролировала прыжок и выполнила его настолько гладко, что ему пришлось проверить сенсоры, дабы убедиться, что он действительно летит. Но несколько мгновений спустя он ощутил импульс, замедляющий падение и слегка согнул ноги в коленях, чтобы уменьшить удар при приземлении.

Хэл был в сорока метрах от него.

– Хороший прыжок, сэр. Следуйте за мной. – И снова исчез.

Здорово, подумал Гриффин, ожидая, пока двигатели перезарядятся для следующего прыжка. Здорово, просто здорово...

* * *

Три человека стояли на коленях на песке с руками за головами под охраной дозора, когда прибыл второй дозор с колесным БТР. Из БТР выбрался офицер и подошел к пленным.

– Что у вас, сержант? – Спросил он.

– Они засели здесь в норах, сэр, – ответил сержант. – Похоже, они за чем-то наблюдали. И посмотрите на это, – сержант осветил предмет фонариком. – Это бинокль с мощным усилением. Но есть кое-что еще...

– Это цифровая камера, чтобы делать снимки, – сказал офицер, внимательно осмотрев бинокль. – Здесь сбоку разъем... Похоже, для передатчика, возможно, спутникового, da? Проверьте окрестности металлоискателем. Могу поспорить, вы найдете спутниковый передатчик. – Он указал на пленных. – Знаете, который главный?

– Кажется, они не понимают по-русски, – сказал сержант, – но я думаю, главный он. – Он указал на высокого туркменского солдата с пустой кобурой на ремне. – У него единственного был пистолет. Российский, в очень хорошем состоянии, и, похоже, он знал, как носить его.

Офицер подошел к человеку и осветил его фонариком. Через несколько мгновений его лицо расползлось в широкой улыбке.

– Ну и ну. Сержант, ты что, не понял, кто у нас тут? Это же сам генерал Джалаледдин Тураби, новый командующий так называемыми туркменскими вооруженными силами. – Он наклонился. – Я не прав, генерал? И ваш помощник, Абдул Дендара, нет? Говорите, пока все ваши люди могут вас услышать. – Человек хранил молчание, покачав головой в знак непонимания. – Продолжаете играть в немого, генерал? Офицер достал пистолет, направил его на голову пленного рядом с генералом и выстрелил. Обезглавленное тело молодого человека упало почти на колени Тураби. – Ну как? Вспоминается русский язык?

– Yob tvoyu mat" khuyesas! – Выругался Тураби по-русски.

– Вот видите, сержант? Генерал Тураби очень хорошо знает русский язык. Мы должны забрать его обратно в столицу и обращаться с ним очень вежливо, никак не причиняя ему вреда – по крайней мере, пока. Второго – расстрелять. У нас нет достаточно средств, чтобы кормить всю проклятую туркменскую армию.

– Суки! Вы не можете просто убить нас! Мы военнопленные! – Крикнул Тураби. Когда его оттащили, сержант рявкнул приказ. Один из его подчиненных щелкнул предохранителем автомата...

... Но в ту же секунду раздалось оглушительное БААНГГ! Патрульная машина вспыхнула, освещая местность. Из разбитого бака хлынуло дизельное топливо. Русские и туркмены одновременно залегли, упав на пустынную землю.

Офицер увидел несколько ярких вспышек и предположил, что это выстрелы его людей. – Сержант! Крикнул он. – где они! – Никакого ответа. – Сержант!

– Боюсь, он не может ответить вас, сэр, – раздался странный механический голос. Вдруг русский ощутил, что кто-то схватил его за куртку и понял, что его подняли в воздух – какая-то неземного вида фигура, словно сошедшая со страниц научно-фантастического журнала.

– Vyyabat! – Крикнул он. – Кто ты такой, черт тебя дери?

– Вырубаем тут все и сваливаем, сэр, – сказал Хэл Бриггс.

– Американцы? Вы американцы? – Крикнул офицер. – Какого вы здесь делаете? Я буду... – Но Гриффит заставил его замолчать энергетическим разрядом из наплечных электродов и бросил потерявшего сознание офицера на песок.

Затем Тревор Гриффин подошел к Джалалуддину Тураби и помог ему подняться на ноги. – Вы в порядке? – Спросил он по-русски через автоматический переводчик бронекостюма.

– Ты... Ты из американских воинов-роботов, – выдохнул Тураби. – Зачем ты здесь?

– Я из разведывательного управления ВВС США, генерал Тураби, – сказал Гриффин. Тураби все еще выглядел озадаченным. – Я из Техаса, помните, генерал? Вы отправляли нам снимки русских уже несколько недель. Мы здесь, чтобы вывести вас и вашего человека в безопасное место. Уходим. Мы должны выбираться.

Они вернулись к укрытому "Кондору", убрали камуфляж и выкатили его на шоссе. Тураби и сержанта Абдула Дендару уложили в кабине и зафиксировали, за ними внутрь забрались Гриффин и Бриггс. Он немедленно запустил двигатели. – "Бобкэт-контроль", я "Кондор", мы готовы к отходу.

– Рад слышать это, ребята, – ответил Дейв Люгер.

– "Кондор", запускаю проверку. Готовьтесь к запуску двигателя... Системы в порядке, – раздалось через несколько секунд. – Немного понижено давление в гидравлической системе – возможно, где-то утечка. Продолжаю запуск двигателя. – В хвосте "Кондора" выдвинулся небольшой воздухозаборник, и через несколько секунд они услышали резкий визг турбореактивного двигателя. – Запуск двигателя прошел нормально, провожу проверку других систем... Давление в гидравлической надает, почти у красной черту. Давайте посмотрим, сможем ли мы взлететь прежде, чем система полностью откажет. Хэл, следи за рулем и держи его точно посередине шоссе. Готовы?

– Уходим.

Но случилось то, чего не должно было случиться. Как только "Кондор" начал движение, его нос дернулся в сторону и они ощутили сильную дрожь под ногами.

– Контроль, потерял управление, – сказал Хэл. – Ощущаю сильную вибрацию в носу.

– Давление в гидравлике упало до нуля, – сказал Картер. – Носовая стойка только что осталась без гидравлической системы. Хэл, вам придется блокировать ее стопором. У вас не будет рулевого управления, так что придется выровнять "Кондор" на шоссе вручную. Используйте тормоза, чтобы выровнять его, пока не наберете скорость, достаточную для работы плоскостей управления. Аккуратнее с тормозами – вы перевернетесь, если слишком сильно выжмете их на взлетной скорости.

– Я выйду и выровняю его, – сказал Гриффин и прежде, чем Хэл успел возразить, открыл люк и выбрался наружу. У него не возникло никаких проблем с тем, чтобы поднять нос самолета и выровнять его точно по центру шоссе.

Но одновременно с этим в шлеме раздался сигнал тревоги.

– Обнаружил направляющийся сюда самолет, – он поднял рельсовую пушку и повернулся в сторону цели, пока не увидел на визоре отметку. – Вижу его! – Сказал он взволнованно. – Маловысотная, дальность десять километров, скорость сто десять. Вероятно, чертов вертолет или штурмовик.

– Спокойно, сэр. Ждите, пока он войдет в зону поражения, – сказал Хэл. В экзоскелете Гриффин легко мог отслеживать стволом оружия приближающийся аппарат. – Появиться в любую секунду. Не берите поправок – снаряд в дохрена раз быстрее, чем...

– Внимание, лазерное облучение. Внимание, лазерное облучение, – внезапно раздалось в шлеме Гриффина.

– Лазер! – Закричал он. – Нас подсвечивают! – не дожидаясь чего-либо, он схватил рельсовую пушку и выстрелил по приближающемуся вертолету, не дожидаясь захвата в надежде, что пилот начнет уклонятся от выстрела или наводчик потеряет захват.

Ни того, ни другого не случилось. На электронном визоре появилась еще одна цель – и она двигалась намного быстрее, чем вертолет.

Без колебаний, он запрыгнул на крышу "Кондора" и начал следить за лазерным лучом. Словно хоккейный вратарь, он пригнулся, держа цель в центре поля зрения. Он поднял орудие и попытался выстрелить прямо в приближающуюся ракету.

Но прежде, чем он успел выстрелить, последовал удар. Ракета ударилась о ствол рельсотрона и правую ругу Гриффина, ушла в сторону от "Кондора", ударилась о землю и взорвалась. Рельсотрон разломился прямо в руках, а его самого швырнуло спиной на твёрдую землю за несколько метров.

Но он остался жив. Он слышал предупредительные зуммеры, электронная система обзора вышла из строя, ему казалось, что его проворачивают на вертеле над костром – но он остался жив.

– Полковник Гриффин! – Услышал он крик Хэла Бриггаса. Бриггс стоял на коленях рядом с ним, срывая искрящие блоки с его пояса и стягивая шлем. – Японская мама...

– Где... Где вертолет, Хэл? – Выдохнул Гриффин. – Сбей его нахрен!

Хэл повернулся и вскинул рельсовую пушку – но прежде, чем успел навести ее на вертолет, поблизости раздался еще один взрыв. Российский вертолет выпусти еще одну управляемую ракету в "Кондор", разнеся его на куски.

– О господи! – Крикнул Гриффин. – Там же Тураби и его сержант...

– Они выбрались, – сказал Хэл. – Пытаются укрыться. – Одновременно с тем, как он изготовился выстрелить в вертолет, раздался предупреждающий сигнал. – Твою мать, еще один на подходе.

Он повернулся ко второму вертолету, но затем закинул рельсовую пушку за спину, поднял Гриффита и отпрыгнул в сторону – так как в ту же секунду вторая ракета с лазерным наведением ударила в то место, где они были за долю секунды до этого. Хэл приземлился на ноги, и сумел нагнуться, закрывая Гриффина своим телом, когда второй вертолет, российский Ми-24 "Хайнд-Д" открыл по ним огонь из 30-мм пушки*. Удары снарядов были настолько сильны, что даже защищенный бронированным корпусом Бриггса Гриффин ощутил, как у него перебивает дыхание. Как только обстрел прекратился, Бриггс подхватил Гриффина и сделал еще один прыжок в сторону, подальше от Тураби и Дендары.

* «Хайнд-Д» – обозначение Ми-25 по классификации НАТО, что порождает сразу несколько вопросов: Ми-25 – экспортная модификация Ми-24Д, никогда не состоявшая на вооружении российских ВС. Во-вторых, Ми-24Д оснащен не 30-мм пушкой, а 12,7-мм пулеметом, в третьих – ракетами «Фаланга» с проводным управлением, при котором не используется лазерная подсветка цели. Ну и почему вертолет не дал по ним очередь НАР, тоже достаточно интересно

Но взрывы, атака вертолета и последний прыжок значительно истощили элементы питания – приземлившись на ноги, он услышал, предупреждающие сигналы. Гриффин, очевидно, тоже понял это, так как протянул ему запасной блок питания. – Повернись – я заменю.

– Не этот, – сказал Хэл, осмотрев блок – они был разбит, как и почти все, что было на Треворе. Он быстро вытащил почти разряженный блок питания и заменил его аварийным, а затем сделал еще один прыжок, когда заметил, как первый вертолет начал заходить в атаку для обстрела пушкой или ракетами.

Но стало очевидно, что российские пилоты хорошо просчитали схему своего движения. Хэл мог прыгать в любом направлении, но вертолетам нужно было сделать лишь небольшую поправку, чтобы зайти на них сверху. Стоило ему приземлиться на ноги, как снаряды посыпались на него дождем, а второй вертолет начал заходить в атаку.

Хэл увидел всего в нескольких метрах мелкую промоину и, ожидая подзарядки двигателей, обратился к Гриффину. – Вы должны остаться здесь, сэр, – сказал он. – Ему мы хотим остановить этих козлов, мне нужно пространство. Укройтесь так, как только сможете и заройтесь в песок – ваш костюм поможет вам скрыться от из ИК-датчиков.

– Хэл... – Но тот исчез секундой спустя.

Приземлившись, Бриггс немедленно вскинул рельсовую пушку, прицелился в ближайший вертолет и выстрелил. Ничего не случилось – он увидел как желто-голубая полоса ударила в вертолет, но тот продолжал накатываться на него. Хэл снова поднял орудие и изготовился выпустить еще один снаряд.

Но мгновением спустя понял, что большой вертолет уже не летит на него, а падает на него. Основной винт оказался срезан в миллисекунду после того, как титановый снаряд разрушил один из двигателей и коробку передач, а секундой спустя вертолет превратился в не более, чем рукотворный метеорит. Кабина наполнилась горящим топливом и гидравлической жидкостью, почти сразу же детонировал боекомплект на подвесках, оторвав их от объятого пламенеем фюзеляжа. Хэл отпрыгнул за секунду до удара, когда вертолет врезался прямо в то место, на котором он стоял.

– Сделал ублюдка, сэр, – доложил Хэл, не поняв, что рация Гриффина была уничтожена и тот не мог его слышать. Он включил датчики, чтобы определить местоположение Гриффина.

И с ужасом понял, что второй российский ударный вертолет засек Тревора Гриффина и собирался атаковать! Он поднял рельсовую пушку в ту же секунду, когда стрелок начал наводить 30-мм орудие на укрытие Гриффина.

Но в этот самый момент две ракеты прочертили ночное небо и ударили в двигатели "Хаинда". Вертолет сразу взорвался, и пытающим огненным шаром ударился о землю в нескольких сотнях метров от полковника ВВС.

Задумавшись, кто выпустил эти ракеты, Хэл услышал:

– Извините за опоздание, "Дровосек". – Это был Келвин Картер. – Прибыли, как только смогли. – Вскоре менее чем в ста пятидесяти метрах над головой раздался безошибочно угадываемый рев двигателей QB-52.

– Как раз вовремя, – сказал Хэл. – Еще три секунды и из полковник бы решето сделали.

– Вас понял, – сказал Картер. – Рад, что мы смогли помочь. Мы собираемся нанести визит паре самолетов раски, направляющихся сюда. Ближайшие наземные силы в ста тридцати километрах к юго-западу. На "Мегафортрессе" нет оружия "воздух-земля", но мы можем создать затруднения, чтобы помочь вам. Следите за небом.

– Спасибо, "Бобкэт", – сказал Бриггс и переключился на связь с Гриффином. – Как вы, сэр?

– Могу сказать, Хэл, – слабо ответил Гриффин. – Что жизнь может пронестись перед глазами за одну ночь. Два раза. Я уверен, что так, черт его подери, оно и было.

– Вы спасли нам филей, полковник, – сказал Хэл, помогая Гриффину снимать ставшую бесполезной броню. – И заслужили право вступить в наш эксклюзивный клуб, если хотите.

– Знаешь, у меня в Сан-Антонио ждет уютный кабинет, а еще жена и дети – и я думаю, я там задержусь на некоторое время, – честно ответил Гриффин. – То есть, если мы сможем выбраться отсюда без "Кондора".

В этот момент предупреждающий сигнал заставил Хэла обернуться. – Еще техника? Я думал, Картер сказал, что все чисто. – Хэл поднял рельсотрон, готовясь к бою.

Но увидел только Джалалуддина Тураби, отчаянно махавшего им руками с крыши российского бронетранспортера. Он и Дендара вернулись на то место, где они были схвачены, подобрали оружие и захватили БТР.

– Вот кусок говна! Неужели русские не знают, что технику надо чистить? – Спросил Тураби. – Но мы можем добраться на нем до Репетека, где нас встретят мои люди. Поехали?

* * *

Авиационная база ЦРУ, около Бухары, Республика Узбекистан

В конце того же дня

* * *

– Информация подтвердилась, сэр, – сказал офицер разведки, передавая командиру доклад. – Снова проклятые ВВС.

– Так и думал, – сердито ответил командир. Он прочитал доклад, качая головой, а затем скомкал его и ударил кулаком по столу. – Операция спецназа с поддержкой проклятого бомбардировщика В-52 – и ни одного, черт подери, слова ни нам, ни Лэнгли. – Где сейчас этот Тураби?

– Его вывезли в Чарджоу, а затем на USS "Линкольн" в Аравийском море, – сказал офицер разведки. – Боб, мы должны сворачиваться немедленно. Русские намерены выдвинуться на восток, занять Мары, а затем зачистить все к северу и могут начать бомбить нас в любой момент. Мы должны выводить наших ребят и сворачиваться.

– Знаю, черт побери, знаю. Годы работы в сортир – не только в Туркменистане, но и в Иране и во всей Центральной Азии. ВВС действительно подложили нам свинью этим вечером.

Командир посмотрел на ангар, где располагался его кабинет. Вертолет ВВС МН-53М "Пэйв Лоу IV" с шестью членами экипажа и группой спецназа в двенадцать человек был готов отправляться немедленно, и он не сомневался, что ему не придется искать желающих попасть на него. У него был большой контингент оперативников и ценных информаторов на улицах Ашхабада, столицы Туркменистана, а также в Иране, Афганистане и Пакистане, а также в Красноводске, крупном российском порту на побережье Каспийского моря. Вся эта сеть непрерывно добывала информацию о вражеской активности в Центральной Азии. У него были люди в Аль-Кайеде, среди российских военных, афганских наркоторговцев и террористов в радиусе полутора тысяч километров.

И все это накрылось из-за какой-то жопоголовой операции ВВС в Марах.

Было слишком рискованно оставаться в Узбекистане. Русские становились роем рассерженных ос, потерявших рассудок и готовых наброситься на все, не бывшее русским. Все активы в Центральной Азии оказались под угрозой. Американцы убили много русских, прорываясь из Туркменистана с боем – и не было сомнений, что русские хотели отыграться.

– Выбора у нас нет, – сказал он наконец. – Отправляй всем ребятам сообщение по закрытому каналу, чтобы мчались со всех ног в поле и начали следить за точками эвакуации. – Оперативники ЦРУ использовали собственные секретные импульсные микропередатчики – закодированы при помощи аппаратуры сообщения передавались импульсами в доли секунды, тем самым снижая вероятность перехвата и отслеживания передатчиков. Штаб-квартира ЦРУ также отсылала сообщения поверх обычных сигналов системы радио– и телевещания – иногда они казались просто статическими помехами, другие можно было прочитать только при помощи специальных линз или замедляя записи определенных передач, обеспечивая связь и информаторами и оперативниками под прикрытием.

Все информаторы и оперативники под прикрытием, сумевшие получить сообщение, должны были немедленно начать эвакуацию. Сама процедура различалась для разных оперативников, но целью каждого было прибыть на одну или несколько точек эвакуации, где он или она должны были находиться до получения сигнала о том, что их готовы подобрать. Ожидание могло занять несколько дней, иногда недель – главными было доверие и терпение. Иногда оперативники или агенты скрывались в пустыне, постоянно перемещаясь. Если им везло и они могли остаться не обнаружены, ежедневно проверяя точку встречи, это было верным признаком того, что спасатели были на подходе.

– Вас понял, – ответил начальник разведывательного отдела. – Мы поддерживаем связь со всеми. Проблем с выводом возникнуть не должно.

– Скажи спасибо ВВС за то, что поставили русских на уши, – с горечью ответил командир базы. – Я уж удостоверюсь, что на этот раз Лэнгли прищемит кому-то в Пентагоне хвост. Кто-то должен лишиться звездочек за все это. Они не могли просто...

Командир базы едва не упал со стула от мощного взрыва, но когда он сумел подняться и броситься к выходу, вторая бомба ударила в свод ангара и взорвалась. Он уже ничего не увидел и не почувствовал...

* * *

Авиационная база ЦРУ в Узбекистане не была ни для кого секретом – в особенности, для русских. Поскольку Россия была полноправным партнером по обороне Узбекистана и, в основном, отвечала за охрану его границ и оборону, русские имели множество сведений о перемещениях по приграничной полосе – в том числе сотрудников ЦРУ и их самых надежных информаторов.