Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Вы извините за выражение, Хаузер, но мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать ваше мнение о моих оперативных силах! – Ответил Маскока.

– Так, разошлись, оба! – Рявкнул Венти.

Но Маскока отнюдь не пререкался с Хаузером.

– Я говорю вам о том, что наземные силы Воздушной боевой группы генерала Люгера находятся на Алеутах и готовы к быстрой и скрытной разведывательной операции в районе Якутска, – продолжил он. – В отличие от Маклэнехэна, я доверяю Люгеру. – Лицо Патрика сохранило стоическое выражение, несмотря на прямое обвинение, но если Маскока и обратил внимание от отсутствие реакции с его стороны, но никак этого не показал. – Если бы там был Маклэнехэн, он бы уже бросился в Якутск и устроил там черт знает что, но Люгер умеет подойти к пределу и остановиться, и я ценю это его качество. Мой вопрос Министру и Начальникам Штабов прост: хотите ли вы, чтобы Люгеровские ребята сделали это?

– Каковы ваши рекомендации, генерал Маскока? – Спросил министр Гофф.

– Люгеровские "Железные дровосеки" – наше единственное подразделение в регионе, способное предоставить нам необходимую информацию, – ответил Маскока. – План прост, и подразумевает участие лишь нескольких самолетов и десантников, и имеются достаточные шансы на успех. Примерно через два часа мы сможем получить обзор ситуации в Якутске. Я рекомендую вам дать разрешение на операцию. Также было бы хорошо, если бы их могли поддержать разведывательные подразделения Морской пехоты или группа армейского спецназа.

– У меня есть готовые к операции силы, – добавил командующий Корпусом Морской пехоты генерал Пол Хукс, кратко ознакомившись с отчетом, переданным ему помощником. – Рота "Браво" 1-го батальона 4-го полка морской пехоты, водящая в состав 11-й Экспедиционной Группы Морской Пехоты в Форт-Грили на Аляске, заканчивают совместные учения в ВВС. Они способны выполнять задачи спецназа, и готовы поддержать ваших ребят.

– Так, всем стоп машина, – сказал Гофф, подняв руки. – Я не разрешаю никакой вооруженной операции в России, и меня не волнует, насколько хороши ваши силы. Передайте генералу Люгеру ждать моих указаний. Я не хочу обострять ситуацию больше, чем уже есть. Вопросы? – Прежде, чем кто-либо успел ответить, он сказал: – Желаю вам всем оказаться в этой комнате, когда я буду докладывать это президенту. Возможно, вы лучше поймете, что вы устроили, когда все связи нарушатся, и эмоции и личные предубеждения возобладают над здравым смыслом. Хаузер, Маклэнехэн, останьтесь. Остальные свободны.

Когда остальные отключились от защищенной линии связи, Гофф продолжил.

– Генерал Маклэнехэн, генерал Хаузер требует отстранить вас от командования 966-м крылом, не дожидаясь трибунала. Я полагаю, вы знакомы с обвинениями. По традиции, я предоставляю вам возможность подать в отставку вместо трибунала.

– При всем уважении, сэр, я возражаю, – сказал Хаузер. – Я требую, чтобы Маклэнехэн предстал перед трибуналом.

– Возражение отклонено, – сказал Гофф. – Генерал Маклэнехэн?

– Сэр, прежде, чем ответить на эти обвинения, я хотел бы предоставить вас и генералу Хаузеру последний отчет по ситуации по противовоздушной обороне...

– Нет никакой "ситуации по противовоздушной обороне", Маклэнехэн! – Рявкнул Хаузер.

Патрик поднес в поле зрения камеры папку с грифом "Секретно".

– Разрешите, сэр?

Гофф кивнул:

– Только скорее, генерал.

– Сэр, я смоделировал сценарий при помощи системы "Каталог средств нападения" с использованием новейших данных разведки и полученной информации о развертывании российских стратегических сил в Сибири, – сказал Патрик.

– И каковы выводы?

– Возможен успешный удар российской бомбардировочной авиации по Соединенным Штатам Америки, – ответил Маклэнехэн.

– Успокойтесь, Маклэнехэн, – закричал Хаузер..

– Это точно следует из последних докладов, – продолжил Патрик. – Для большей консервативности оценки я ускорил сроки нашей реакции на пятьдесят процентов и сократил российские силы на пятьдесят процентов. Результат остался тем же: Соединенные Штаты могут быть успешно атакованы российской стратегической авиацией, и около половины наших ядерных сил, в особенности ракет наземного базирования и бомбардировщиков будут уничтожены.

– Это нонсенс! – Заявил Хаузер.

– Сэр, мои данные достоверны и я заключаю, что это не только возможно, но и неизбежно, – ответил Маклэнехэн. – Русские модифицировали свои бомбардировщики для межконтинентальных операций, изменили расположение ударных и вспомогательных сил и подготовили нечто, напоминающее скоординированную атаку с использование самолетов дальней авиации. Я полагаю, их цель состоит в уничтожении значительной части наших наземных сил ядерного сдерживания. Этот удар может быть нанесен в любой момент. Наша единственная надежда на выживание заключается в том, чтобы как можно быстрее поднять в воздух вооруженные перехватчики и самолеты воздушной разведки, и держать их в воздухе до тех пор, пока намерения русских не будут точно определены.

– Маклэнехэн, вы забываетесь!

– Успокойтесь, генерал Хаузер, – сказал Роберт Гофф. – Генерал Маклэнехэн, пускай мое мнение о вас таково, что я не стал бы его прилюдно озвучивать, и тем не менее полагаю, ваш прошлый опыт дает вам право быть услышанным. Я знаю, что вы порой переступаете полномочия, но я верю, что вы делаете это из благих намерений – так, как сами их понимаете. Я не вижу причин бить тревогу на основании гадания на компьютерных картах Таро, но готов проявить должную осмотрительность и проявить к вам большее доверие, чем вы заслужили своими поступками.

– Я хотел бы немедленно передать вас этот доклад. Я хотел бы, чтобы вы его рассмотрели и высказали свои соображения.

– Сэр, я не думаю, что сейчас время для...

– Плохо, генерал, – запальчиво сказал Гофф. – Вот прямой результат вашего отношения. Вы отдалились ото всех настолько, что никто вам не доверяет. Вы создали такую ситуацию, Патрик, а не я, не генерал Хаузер, не генерал Самсон и не президент.

– Генерал Хаузер, я хочу, чтобы доклад Маклэнехэна был немедленно рассмотрен и передан мне. Я уже знаю, как вы относитесь к Маклэнехэну, так что оформите все письменно и передайте по цепочке в мой кабинет. Никакой самодеятельности. Это понятно?

– Так точно, сэр.

– Это лучшее, что я могу сделать для вас, Патрик, – сказал Гофф. – Так что я надеюсь, что ваш доклад будет достаточно убедительным, потому что я не думаю, что вы сможете быть рядом, чтобы спорить и доказывать. Против вас выдвинуто обвинение. Ввиду вашего звания и выдающихся заслуг перед страной и ВВС, я предлагаю вам добровольный уход в отставку, чтобы избежать трибунала и каких-либо проблем для вашей семьи. Ваше слово?

– Я отказываюсь, сэр, – ответил Патрик. Хаузер казался потрясенным но затем расплылся в довольной улыбке. – Я прошу разрешения повидаться с семьей, так как они находятся в Сакраменто, а не в гарнизоне в Сан-Антонио.

– Генерал Хаузер?

– Возражений не имею, сэр, – ответил Хаузер.

– Очень хорошо, – сказал Гофф. – Генерал Маклэнехэн, вы освобождаетесь от службы. Обвинения, выдвинутые против вас генералом Хаузером не снимаются, однако вы сохраняете все привилегии своего звания и можете свободно перемещаться по территории Соединенных Штатов по своему усмотрению. Вы обязаны явиться на слушания или разбирательство по указанию председателя военного трибунала. На этом все.

Совещание закончилось. Хаузер встал, а затем взял в руки доклад Патрика.

– Почитаю, а потом передам генералу Самсону, когда будем лететь на базу Оффатт на встречу с командованием СТРАТКОМ, боевого командования ВВС и НОРАД, – сказал он. – Пусть это снежок против адского пламени, но я не дам ему и этого. Детский сад, пытаться дискредитировать меня и генерала Самсона, сосредотачивая внимание на себе. Все знают, что это за доклад – бесполезный и бессмысленный кусок дерьма. Бери свой чертов самолет и вали в свое Сакраменто, отдохни немного. Наслаждайся – потому что потом окажешься на зоне раньше, чем осознаешь это. Рад, что ты это понимаешь, Мак. Жаль, что Брэд Эллиот выбил из тебя остатки мозгов. Давай, до свидания, нанолетчик...

* * *

Над морем Бофорта, 725 км к северо-западу от Барроу, Аляска

Вскоре после этого

* * *

Достигли зоны начала противодействия, – объявил штурман ведущего бомбардировщика Ту-95 "Медведь".

– Понял, – ответил оператор средств радиоэлектронной борьбы. – Постановщики помех готовы. На всех частотах чисто. Вход в зону действия радаров Северной системы предупреждения через двадцать минут, – добавил оператор РЭБ.

Йозеф Леборов, командир экипажа, покачал головой и удивленно посмотрел на часы и план полета, чтобы удостовериться, что сказанное было верным. Казалось, что оператор РЭБ дал первый доклад всего несколько минут назад.

– Подтверждаю, – ответил он. – Экипаж, начать проверку. Начать подготовку к прорыву ПВО. – Он сделал последний глоток и спрятал фляжку в летную сумку, чертовски надеясь, что ему еще придется глотнуть из нее. Он раскрыл контрольный список на странице "Начало противодействия" и сказал:

– Юрий, начать проверку.

Контрольный список был внушителен. Он указывал отключить все внешние огни, транспондеры и любые другие автоматические радиопередатчики, используемые, например, для контроля положения в строю и при дозаправке в воздухе, убедиться, что все радиостанции были установлены на прием, чтобы никто не мог случайно выдать сигнал, понизить освещение в кабине и снизить давление, чтобы повреждение фюзеляжа не привело к взрывной декомпрессии. Даже самые маленькие и слабые источники света в кабине в чернильно-черном ночном небе казались прожекторами, поэтому он трижды проверил все источники освещения, а затем поставил включатели на предохранитель, чтобы убедиться, что случайно их не включит. Он прогонял процедуры из контрольного списка множество раз на учениях и тренажерах, но в данный момент они наполнились особым, совершенно другого уровня смыслом.

Несколько минут спустя, еще не успев закончить с контрольным списком, он услышал в гарнитуре жужжащий звук, и лоб и затылок мгновенно покрылись холодным потом:

– Облучение, диапазон "Индия-Джульетт"! – Крикнул оператор РЭБ. – Перехватчик F-16 "Фалкон"!

– Контрольный список ухода на предельно малую! – Крикнул Леборов, одновременно опуская нос и потянув на себя ручки управления четырьмя турбовинтовыми двигателями Кузнецова*, чтобы держать скорость ниже предельной. – Второй, уведомить группу, начать маневры уклонения и начать прорыв по индивидуальным маршрутам. – Чтобы гарантировать прорыв максимального числа самолетов через вражескую оборону, четыре группы по шесть самолетов распадались и начинали двигаться по одному разными маршрутами – курсы некоторых отличались на один-два градуса, а высоты примерно на сто метров. Голос Бодорева, когда он сообщил по рации о приближении вражеских истребителей, стал высоким, словно женский.

* На Ту-95 ручки управления двигателями находятся на рабочем месте бортинженера, а не первого пилота

Это был последний разговор с товарищами, пока они не встретятся на базе... Или на том свете.

F-16! Они не ожидали встретить F-16 еще по крайней мере час. Он поправил шаг винта всех четырех двигателей, чтобы уменьшить лобовое сопротивление и увеличить скорость снижения.

– Неужели он нас заметил?! – Это был глупый вопрос – они должны были предполагать, что американский истребитель их заметил. Они также должны были предполагать, что их было больше одного – истребители в американских ВВС всегда летали парами. К счастью, пока радар F-16 не мог взять их на сопровождение или атаковать, если они смогут уйти на малую высоту. Они затеряются на фоне Северного Ледовитого океана, а затем среди сложного рельефа северной части Канады.

– Не думаю, сэр, – ответил оператор РЭБ. – Радар работает в режиме дальнего обзора, и он не менял курса. Идет на северо-восток, но далеко от нас. Он может потерять нас через несколько минут.

Но, подумал Леборов, если истребитель был там, он находился в районе патрулирования на одном из наиболее вероятных направлений подхода российских бомбардировщиков – которым они и следовали – и был обязан найти их. Он понимал, что время быстро кончалось.

– Сообщения от группы поддержки? – Спросил он.

– Нет, – деревянным голосом ответил Бодорев. – Понятия не имею, где они.

– А если по срокам?

– Опережаем на две минуты, – ответил штурман. – Ветер попутный.

– Ветер попутный, твою мать, две минуты – столько нужно F-16, чтобы что-то заметить. – Бля, подумал Леборов. Скоро все американские и канадские военно-воздушные силы встанут на уши. Радиомолчание было важным элементом операции, но почему они не должны были знать, где находится ударная группа? – Ладно, все равно мы не можем здесь оставаться, – сказал он. Он еще сильнее опустил нос, подводя стрелку указателя воздушной скорости к красной черте. – Наш лучший шанс – нырнуть под область действия его радара, прежде, чем он выйдет на маршрут патрулирования – тогда мы сможем проскользнуть мимо.

Леборов не обратил внимания на то, что указатель скорость прошел красную черту, надеясь быстрее снизиться, но вскоре ощутил, как Бодорев потянул штурвал на себя.

– Джои, давай не будем ушатывать этого старого борова, – сказал он. – Нам еще домой лететь. – Он поднял нос, чтобы держать скорость ниже красной черты. Черт, подумал Леборов, сколько еще самолетов начали снижение? Сколько остались на высоте? Он надеялся, что все экипажи были достаточно дисциплинированы и готовы к появлению истребителя – или они превратятся в куски мертвого мяса.

* * *

Истребитель F-16C "Файтинг Фалкон", над морем Бофорта

В это же время

* * *

– "Найфпоинт", "Найфпоинт", я "Охотник-четыре", код "синий-четыре"

– "Охотник", я "Найфпоинт", ответчик в режим три-чарли и включить, готовность к проверке рэлээс... "Охотник", вы опознаны. Подтвердите одиночный вылет.

– "Найфпоинт", я "Охотник", подтверждаю, одиночный вылет. Ведомый присоединиться ко мне позже.

– Понял тебя, "Охотник". Целей не наблюдаю, занимай коридор джина-два, начинай патрулирование и следи за "джокером".

– Я "Охотник", приняла, выполняю.

По правде говоря, первый лейтенант ВВС США Келли Форман была рада лететь сама по себе, не следя за ведомым или ведущим. Небо Аляски приносило ей абсолютное наслаждение – ясное, чистое и холодное, только звезды в вышине о редкие огни внизу. Иногда ей казалось, что она была последним человеком на земле...

Что, очевидно, было не так, раз ее так срочно погнали в воздух.

Двадцатишестилетняя мать двоих мальчиков была пилотом свежего истребителя F-16С "Файтинг Фалкон" из 18-й истребительной эскадрильи "Песцы", дислоцированной на базе ВВС Эилсон на Аляске. Хотя "Песцы" относились к истребительно-бомбардировочной авиации, используя систему LANTIRN (low-altitude navigation and targeting infrared system for night – "система навигации на малой высоте и ночная инфракрасная система") – их часто привлекали к задачам противовоздушной обороны в дополнение к истребителям F-15 "Игл" из 19-й истребительной эскадрильи и Е-3 из 962-й эскадрильи самолетов ДРЛО с базы Элмендорф вблизи Анкориджа. Но сегодня она была сама по себе. Даже через час после вылета – ведомый остался на земле. Другой F-16 закончил патрулирование несколько минут назад вместе с заправщиком КС-135 из 168-й эскадрильи самолетов-заправщиков. Заправщика также не будет еще тридцать минут.

Форман находилась в трехстах тридцати километрах к северо-западу от мыса Барроу над бескрайними просторами Северного Ледовитого океана. Она только что вышла на курс патрулирования, представляющий собой узкий треугольник, ведущий ее на северо-запад с возвратом на юго-восток на высоте пяти тысяч метров. Это было "патрулирование на малой высоте", что позволяло радиолокационной станции APG-68 обозревать все пространство от поверхности океана до высоты десять тысяч метров при оптимальной дальности сто пятьдесят километров в обычном режиме дальнего обзора. Когда ведомый присоединиться к ней, он займет позицию для высотного патрулирования – на высоте восемь тысяч четыреста метров, что позволит ему обозревать все до высоты семнадцать тысяч.

Действуя согласно поставленной задаче, Форман снизила скорость для экономии топлива и начала доворот на сторону треугольника, ведущую в северо-западном направлении.

– "Охотник-четыре" заняла коридор "джина-два", – доложила она "Найфпоинту".

"Найфпоинт" был позывным регионального центра слежения НОРАД на базе Элмендорф, получавшего информацию от Северной системы предупреждения, Федерального управления гражданской авиации, "транспорт Канада" и другие военных и гражданских станций слежения. Но, в отличие от другие центров управления воздушным движением, задачей которых было разводить самолеты настолько далеко, насколько это возможно, задачей "Найфпоинта" было подводить истребители к другим самолетам настолько близко, насколько это было возможно.

– Принял, "Охотник", – ответил диспетчер. – Контактов не наблюдаю. – Здесь, на краю Соединенных Штатов, "Найфпоинт" полагался в деле обнаружения потенциальных нарушителей воздушного пространства на радары Северной системы предупреждения – потому что радары Федерального авиационного агентства в Фейрбенкс и Анкоридже не имели достаточной дальности, чтобы засечь их так далеко на севере. Северная система предупреждения на участке Аляски состояла из четырех частично обслуживаемых радиолокационных станций дальнего радиуса действия, кодовое обозначение "Иглу" и семи автоматических станций малой дальности, кодовое обозначение "Фрост", предназначенных для перекрытия пробелов в зонах покрытия станций большой дальности.

Воздушное патрулирование представляло собой сочетание технической разведки, самолетов на определенных маршрутах патрулирования, с расположением для взаимного перекрытия, радиолокационного наблюдения и разведки станциями предупреждения об облучении – и, конечно, отсутствия сна. Форман нравились учения по перехвату, потому что она знала, что где-то там точно будет нарушитель, которого нужно будет найти. В реальности ей предстояло искать черную кошку в темной комнате, которой там могло и не быть. Истребители ПВО много раз летали по указаниями радаров FAA или Северной системы предупреждения, маневрировали с выключенными радарами, заходя нарушителю в хвост для идентификации. Это было чертовски интересно.

Но не сегодня. Она не знала точной причины этого вылета на патрулирование, но пока не видела никаких признаков нарушителя. Истребители часто летали на воздушное патрулирование, так как обнаруживались русские самолеты-разведчики, или потому, что НОРАД, ВВС или канадцы хотели что-то проверить или испытать. На этот раз ничего такого не было, поэтому она предполагала, что где-то там был нарушитель, которого нужно было обнаружить.

Еще подняли в воздух в самом конце дня, после письменного экзамена по предполетной подготовке и просто восьми часов обычного дня службы. Восемь часов, за которыми последовали еще несколько часов полета в предрассветные часы... Утомляли. Утро могло быть долгим, очень долгим.

Она выполнила разворот на восток после прохода первых восьмидесяти километров маршрута на северо-запад и услышала:

– "Найфпоинт", я "Охотник-восемь", код синий-четыре. – Это был ее ведомый, наконец, начавший проверку диспетчером НОРАД.

– "Охотник-четыре", я "Найфпоинт", к вам компания на вашей частоте.

– "Найфпоинт", вас поняла. Запрашиваю переход на частоту для связи с ведомым. Я буду отслеживать вашу частоту.

– Вас понял, "Охотник", смену разрешаю.

Форман переключилась на вторичную частоту.

– "Восьмой", я "четвертый". Долго копаешься. Девушки не любят тех, кто опаздывает на свидания.

– Приношу свои извинения – вся предполетная сегодня была через одно место. Наверное, потому, что полнолуние. Примерно в трехстах двадцати километрах от тебя. Как обстановка?

– Тихо и приятно. Иду в патрулировании на средней высоте. Состояние нормальное, – она проверила навигационную систему, проверяя остаток топлива. – "Джокер" плюс один. – "Джокером" именовался запас топлива, достаточный для того, чтобы покинуть зону дежурства и добраться до базы. При обычном расходе у нее оставался еще час прежде, чем придется уходить при нормальном остатке топлива, что на Аляске было более чем существенно. Из-за постоянных перемен погоды и условий для посадки, а также малого числа запасных аэродромов, расположенных очень далеко друг от друга, каждый истребитель заправлялся настолько, насколько это было возможно. F-16 Келли нес два подвесных 1 400-литровых топливных бака, четыре ракеты AIM-120 AMRAAM с радарным наведением и две AIM-9L "Сайдуаиндер" с тепловыми голосками самонаведения, а также полный боекомплект к 20-мм пушке. Самолеты-заправщики были здесь редкими и ценными гостями.

– Понял тебя. Набираю скорость. Какие-либо признаки "Роадкиллов"? – "Роадкилл" было принятым в эскадрилье "песцов" прозвищем их товарищей из 19-й истребительной эскадрильи, из-за их эмблемы, стилизованного изображения бойцового петуха, которого многие находили похожим на сбитого машиной*. F-15 19-й эскадрильи, работающие с самолетами Е-3С АВАКС были специализированы для противовоздушной обороны, так как F-15 имел большую скорость и дальности, два надежных двигателя и лучший радар, позволявший сбивать всех плохих парней. Они, без сомнения, приступят к патрулированию, как только прибудут, хотя пилоты F-16 тоже любили выжимать из своих машин все возможное.

* «Роадкилл» – сбитое автомобилем на дороге животное. В переносном смысле «пугало» или «страшилище»

– Никак нет. – Внезапно эфир заполнил треск статических помех, что в этих высоких широтах было обычным делом, возникающим, как правило, из-за солнечной активности. Обычные здесь северные сияния были прекрасны, но вспышки на Солнце, заставлявшие небо переливаться волнами мерцающего света, серьезно нарушали работу радиостанций.

– Поняла. Я сообщу, если что-то от них услышу. До встречи, – несмотря на усиливающийся треск помех, Келли ощутила облегчение. Хотя ей и нравилось летать самой по себе, она была рада услышать в эфире дружественный голос, узнать, что сюда направляются дружественные силы – особенно тому, что среди них был самолет-заправщик.

Форман находилась в двух минутах до поворота на юго-восток, когда у левого края центральной части экрана радара появилась мерцающая отметка цели. Похоже, клюет, подумала она, выполняя резкий разворот влево на обнаруженную цель. Она находилась на достаточной высоте, чтобы это была не льдина или что-то...

Закончив разворот, она не смогла поверить в то, что увидела – отметки целей заполонили весь экран радара! Она подумала, что это было следствием неисправности, поэтому выключила радар, переведя рукоятку на положение "ВЫКЛ.", а затем обратно на "ИЗЛУЧЕНИЕ". Цели остались на том же месте. Возможно, два десятка, идущие разными эшелонами.

– Т-твою ммать, – пробормотала она, отчаянно переключая радиостанцию на командную частоту. Продираясь через завесу помех, она сообщила:

– "Найфпоинт", "Найфпоинт", я "Охотник-четыре". "Горилла", повторяю, код "горилла", к северо-западу от два-четыре. – "Горилла" было кодовым словом, обозначавшим крупное формирование неопознанных самолетов неустановленной численности. Форман указала местоположение цели относительно воображаемой точки, определяемой перед каждым вылетом. Она не могла сообщить высоту, скорость и любые другие точные параметры целей, так как их было слишком много.

– "Охотник", повтори... – Раздался громкий визг, от которого система не смогла отстроиться путем скачкообразного изменения частоты. – "Охотник", состояние "сгиб". Повторяю, "сгиб". Держите нас в курсе.

Так это были помехи – кто-то их глушил! Форман переключилась на вторичную частоту и поняла, что и она безнадежно задавлена. Визг заглушал все звуки раньше, чем она успевала нажать на кнопку микрофона. И кто-то, стало быть, глушил и радары Северной системы предупреждения, потому что код "сгиб" означал, что наземные РЛС вышли из строя. Она осталась совсем одна, наедине с огромным числом самолетов, несущихся на нее, и не имела возможности с кем-либо связаться.

Единственное, на что она могла полагаться, это на приказы и доктрину: любые неопознанные самолеты, входящие в Зону идентификации системы ПВО должны быть опознаны и при подтверждении враждебных намерений уничтожены как можно скорее до входа в воздушное пространство США. Она должна была начать перехват, пока у нее оставался запас топлива больший, чем минимальный необходимый для возвращения на базу запас.

Движением ручки управления Форман зашла на ведущий самолет передового формирования, перевела строб захвата чуть ниже и левее центра ИЛС и начала сближение. Этот парень все понял, начав снижение со скоростью пять тысяч метров в минуту. Слишком поздно, дорогой, подумала она – ты мой!

* * *

Станция предупреждения об облучении взвыла снова – но на этот раз вместо устойчивого повторяющегося сигнала она издала краткий, пронзительно высокий звук.

– Мы в захвате, – сказал оператор РЭБ. – Истребитель на одиннадцать часов... Выходит на дистанцию поражения.

Леборов не мог поверить в то, на какой скорости двигалась эта штука – казалось, всего секунду назад они были предупреждены об облучении.

– Что, черт подери, мне делать? – Закричал он.

– Доворот влево, прямо на него, – крикнул оператор РЭБ. – Это увеличит скорость сближения, и он будет вынужден сманеврировать. – Это было не так, так как F-16 мог выпустить ракеты "Сайдуаиндер" прямо им в нос – но он должен был что-то порекомендовать пилоту, пока они не снизятся. – Все станции помех включены... Диполи и ЛТЦ наготове.

– Снижаемся с двух тысяч до пятисот, – сказал штурман.

– Нахрен! Снижаемся до ста, – ответил Леборов. – Если он захочет снизиться и поиграть, пусть снизится в кусты! – Бравада? Быть может, но он не собирался позволить сбить себя без боя, и для Ту-95 единственным выходом было уйти на предельно малую.

* * *

Пятьдесят километров... Тридцать... Самолет снизился до полутора тысяч метров и быстро продолжал снижаться. Она находилась на трех тысячах, и ей на самом деле не хотелось отпускать этого парня вниз прежде, чем она его опознает. Он слегка довернул прямо на нее, так что они двигались прямо навстречу друг другу. Форман настроила освещение кабины на режим малой освещенности и опустила на глаза очки ночного видения PVS-9. Все вокруг стало матово-зеленым и очень слабо контрастным, но она увидела горизонт, береговую линию. далеко позади, инверсионный след своего самолета – и скопление ярких точек вдали: неопознанный самолет. Их было так много, настоящее звездное скопление.

Форман подумала о том, чтобы попытаться запросить самолет на международной частоте для чрезвычайных ситуацией "GUARD", но помехи были слишком сильны и усиливались по мере приближения. Считать ли это "враждебными действиями"? Вероятно, да. Двадцать. Пятнадцать.

Неожиданно одна из целей на экране радара направилась вправо от нее, двигаясь... Черт, это было что-то сверхзвуковое. Она немедленно довернула, выжала форсаж до упора и резко довернула вправо, начиная преследование. Первая цель не развивала больше 750 км/ч даже в снижении, заставляющем кишки подступать к горлу, но эта новая двигалась вдвое быстрее! Она достигнет берега быстрее, чем все остальные – если только не будет перехвачена в первую очередь.

Она снова попыталась взывать "Найфпоинт" или своего ведомого, чтобы сообщить о новом контакте, но помехи были слишком сильны. Каждый из приближающихся самолетов должен был нести мощнейшие генераторы помех, чтобы задавить цифровые системы связи и даже радары Северной системы предупреждения на такой дистанции! Даже ее радар APG-68 снежил, несмотря на работу в режиме отстройки от помех.

Быстро приближающаяся цель находилась тринадцати тысячах метров и двигалась на сверхзвуковой скорости на юго-восток. Форман захватила ее радаром и запросила системой "свой-чужой". Ответ отрицательный – это "бандит". Сверхзвуковая цель, без кодов опознавания, летящая трансполярным маршрутом в завесе радиоэлектронного подавления – если только это не пилот "Конкорда" лихачащий ради богатых пассажиров на борту, это однозначно противник.

"Бандит" набирал Мах 1.1, предельную скорость для F-16 при подвесных топливных баках. Пилот-истребитель не с Аляски не устоял бы перед искушением сбросить их, в особенности там, где в любой момент можно было бы встретить самолет-заправщик, но здесь его могло и не оказаться. Как только она опознает этого парня и доложит "девятнадцатому", ее работа завершиться – даже при наличии заправщика над Аляской уже давно никто не рисковал летать без достаточного запаса топлива.

Было забавно думать о таком в такое время, подумала про себя Келли. Она гналась за неопознанным бандитом под мощным радиоэлектронным подавлением и могла думать только о том, кому-то придется раскошелиться на пару 1 400-литровых подвесных топливных баков.

Она попыталась запросить его по системе "Свой-чужой" еще раз – снова ответ отрицательный – и, сняв блокировку, переключилась с ракет на 20-мм авиапушку. Этот парень, подумала она, безусловно отвечает всем критериям вражеского самолета, но она имела достаточную скорость, чтобы произвести визуальное опознание. На скорости Мах1 ему потребуется еще пятнадцать минут, чтобы добраться до канадского побережья. Топлива у нее самой было на сорок пять минут – и запас быстро таял на форсаже, так что она решили подойти близко для визуального опознания.

Она продолжала набирать скорость и должна была сблизиться на расстояние видимости через пять минут, как вдруг ее станция предупреждения об облучении выдала резкий высокотональный сигнал. Дидлдидлдидл... Она находилась в захвате! На ИЛС отображался неопознанный противник прямо впереди. Но впереди не было никого, кроме этого парня...

Хвостовая установка! Это был единственный вариант. Чертов "бандит" захватил ее хвостовой пушечной установкой с радарным наведением!

И конечно, черт подери, спустя мгновение она заметила вспышки света, летящие в ее сторону. Урод открыл по ней огонь! Она немедленно отстрелила противорадарные ловушки и резко отвернула в сторону. Она услышала пару ударов по фюзеляжу, но никакого предупреждения о повреждениях не было.

Келли не была напугана – она была в ярости! В ходе операции "Южный дозор" ее обстреливали иракские ЗРК, ее много раз условно обстреливали на учениях всевозможными зенитными ракетами, ракетами "воздух-воздух", обстреливали из авиапушек... Но по ней не разу не стреляли из хвостовой установки. Она даже не думала, что у какого-либо самолета еще остались хвостовые установки! Разъярившись, она переключилась с пушки на ракеты "Сайдуаиндер" и довернула на "бандита", готовясь к пуску.