Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

* От двух килотонных взрывов за 19 км даже стекла бы не то, что не вылетели, даже не задрожали бы

– Слава богу.

– Удары по континентальной части США, по всей видимости, были нанесены бомбардировщиками Ту-95 "Медведь", оснащенных сверхдальними гиперзвуковыми ракетами AS-19, кодовое название "Коала", – сказал Венти. – Бомбардировщики "Медведь" не сверхзвуковые, но их дальность почти вдвое выше, чем у "Блэкджеков"*. Несколько "Медведей" были перехвачены и сбиты канадской ПВО.

* Дальность Ту-160 и Ту-95 примерно одинакова – вероятно, автор перепутал Ту-160 с Ту-22М, дальность которого как раз «почти в два раза меньше», чем у Ту-95.

– AS-19? Не эти ли ракеты были обнаружены над Узбекистаном? – Спросил вице-президент Базик.

– Да, сэр, – сказал министр обороны Гофф. – Видимо, удар по базе ЦРУ в Узбекистане стал их испытанием.

– Твою мать...

– Затем была поражена база ВВС Гранд-Форкс в двадцати пяти километрах к западу от города Гранд-Форкс в Северной Дакоте, – продолжил Венти. – В Гранд-Форкс находился штаб нового Национального командования ПРО, которое должно взять ответственность за силы противоракетной обороны США. На базе также находилось крупное хранилище ядерного оружия, в котором находилось примерно четыреста сорок боеголовок для ракет "Минитмен", авиационных крылатых ракет, а также ядерных авиационных бомб В61 и В83. Оно было поражено российской ракетой с высокой точностью. Возможно, жертв от самого удара было не так много, однако есть угроза радиоактивного загрязнения от материалов, которые не сгорели при взрыве. Также, на базе располагалось 319-е крыло заправщиков в составе двадцати двух самолетов КС-135R.

Президент смог только покачать головой, почти отключившись из-за масштаба бедствия. Радиоактивные осадки – грязь и пыль, ставшие радиоактивными от гамма-излучения при взрыве, поднятые в небо силой взрыва, а затем разнесенные сильными ветрами на тысячи квадратных километров – были тем, чему после окончания Холодной войны и распада Советского Союза уделялось очень мало внимания. Торн вспомнил учения по гражданской обороне, участником которых он становился в школьные годы. Радиоактивные осадки вызывали кошмары у особо впечатлительных детей младшего возраста. Теперь им предстояло столкнуться с ними по-настоящему – и он понял, что все еще боится того вреда, который они могут принести.

– Следующей стала база ВВС Мальмстрем, всего в восьми километрах к востоку от Грейт-Фоллс в Монтане, – продолжил Венти. – Там базировалось 341-е космическое крыло в составе двухсот ракет "Минитмен-III" в двадцати стартовых комплексах на площади в девять тысяч квадратных километров. Сама база, не имеющая действующей взлетной полосы, не пострадала. К сожалению, стартовые комплексы ракет окружают город с трех сторон, и мы зафиксировали взрывы по всему городу. Возможно, число жертв будет относительно небольшим, но пока рано об этом говорить.

– Затем удар был нанесен по базе ВВС Эллсворт, находящейся в восемнадцати километрах к востоку от Рапид-сити в Южной Дакоте. На ней размещалось 28-е бомбардировочное авиакрыло, оснащенное бомбардировщиками В-1В "Лансер". Она была поражена одной ракетой. Этот удар несколько странен, так как все другие были направлены на носители ядерного оружия, а эти В-1 были переоборудованы с целью невозможности их оснащения ядерным оружием в соответствии с ограничениями по договору СНВ. Хотя мы могли бы снова модифицировать их для возможности оснащения ядерным оружием, это займет несколько месяцев и значительно снизит наши возможности в обычных авиационных вооружениях. Это указывает на недостаток в разведывательной информации русских – или они забыли, что мы сделали В-1 неядерными, или решили, что мы намерены снова сделать их ядерными.

– Именно это мы и должны сделать, сэр, – вмешался Казнер. – Как и самолеты, снимаемые с консервации. Как только мы переоснастим их и подготовим экипажи, мы должны привести их в максимальную боевую готовность.

– У меня нет никакого намерения возвращать ядерные бомбардировщики в боевую готовность, генерал, – сказал Торн. – Те времена закончились.

– При всем уважении, господин президент, судя по всему, те времена вернулись, – горько сказал Казнер. – Без МБР у нас не останется выбора, кроме как держать все самолеты в готовности к применению ядерного оружия – не только стратегические бомбардировщики, но и каждый ударный самолет, способный нести ядерное оружие.

– Генерал Казнер...

– Господин президент, мы не можем терять времени. Потребуется от четырех до восьми недель, чтобы переоснастить В-1 оборудованием, необходимым для применения ядерных средств, а также от двадцати до тридцати недель на подготовку летного состава и от сорока до шестидесяти на подготовку специалистов по технического обслуживанию. Нам нужно...

– Хватит, генерал! – Строго сказал Торн. – Мы обсужим это, когда придет время.

– Придет ли? Или просто еще шесть тысяч человек на одной из моих баз погибнут?

– Я сказал, хватит, генерал, – Рявкнул Торн. Он заметил, что ни вице-президент Базик, ни госсекретарь Гофф*, ни председатель ОКНШ Венти не попытались осадить Казнера – они хотели видеть, что Торн самостоятельно справиться с ним. – Я уверяю вас, что когда придет время, мы организуем соответствующий ответ и применим любое оружие для его реализации. Но пока я хочу узнать, что мы потеряли и что у нас осталось, прежде, чем начинать оснащать бомбардировщики ядерными средствами. Это понятно, генерал? – Казнер не ответил и только неуверенно кивнул. Торн отметил это и строго на него посмотрел, но не стал давить. – Генерал Венти, продолжайте.

* Так в тексте, хотя Гофф – министр (секретарь) обороны

– Да, сэр. Затем был нанесен удар по базе ВВС «Фрэнсис Е. Уоррен», рядом с городом Шайенн в Вайоминге. На базе был расположен штаб 20-й воздушной армии, ответственной за все межконтинентальные ракеты наземного базирования в США, а также 90-е космическое крыло в составе 150 ракет «Минитмен». Одна из ракет ударила по самой базе – мы пока не знаем, куда именно. Большинство остальных были направлены на пятнадцать стартовых площадок, рассеянных на площади пять тысяч квадратных километров в Вайоминге, Колорадо и Небраске.

– Следующей целью была база ВВС Уайтман, находящаяся в сельской местности в западной части штата Миссури, примерно в семидесяти километрах к востоку от Канзас-Сити. На базе было размещено 59-е бомбардировочное авиакрыло в составе девятнадцати малозаметных бомбардировщиков В-2 "Спирит" и четырнадцати заправщиков КС-135R, а также штурмовики А-10 "Тандерболт" для непосредственной авиационной поддержки крыла. В базу попали две российские боеголовки. На базе находилось от четырех до пяти тысяч человек личного состава.

– Последней целью стала база ВВС Оффатт, находящаяся в пятнадцати километрах к югу от Омахи, в штате Небраска. Там дислоцировалось 55-е авиакрыло, ответственное за стратегические средства радиоэлектронной разведки и управление воздушным движением и, конечно, штаб Стратегического командования США, Объединенный разведывательный центр, метеорологический центр ВВС, а также Национальный воздушный оперативный центр Пентагона – все важнейшие разведывательные управления, необходимые для планирования и исполнения стратегических боевых задач, которые мы могли бы поставит в ядерной войне с Россией. База была поражена как минимум четырьмя боеголовками.

– Численность личного состава базы Оффатт? – Спросил президент мертвенным голосом.

Венти поколебался, сглотнул, и ответил:

– Более восьми тысяч.

– Гос-споди, – воскликнул вице-президент Базик.

– Имел место и один явный промах, сэр, но, к сожалению, это может быть величайшей катастрофой этой атаки, – сказал Венти. – Одна ракета с двумя боеголовками была нацелена, по-видимому, на хранилище ядерного оружия на базе ВВС Фэйрчаильд возле Спокане, штат Вашингтон, где хранится около пятисот ядерных бомб различной мощности, в том числе боеголовки для крылатых ракет, противокорабельных ракет и торпед. Ракета не достигла цели и боеголовки взорвались за пределами города. Пока не сообщается о пострадавших, но известно о сильных разрушениях.

– СПРН сообщает о в общей сложности шестидесяти трех ядерных взрывах на территории Соединенных Штатов, – подытожил Венти. – Тридцать одна боеголовка была направлена на центры запуска ракет "Минитмен-3", очевидно, с целью недопущения запуска ракет; шестнадцать на объекты ПРО, десять на базы стратегических бомбардировщиков и базы хранения, и шесть на пункты стратегического командования и управления, в основном, на связанные с применением ядерного оружия. Центр воздушного предупреждения отследил более пятидесяти ракет, достигших континентальной части США, так что, возможно, целых десять российских ракет дали сбой и не взорвались. Одна ракета вышла из строя, но боеголовка детонировала, с катастрофическим результатом.

– Вы все еще не установили связь со СТРАТКОМ? – Спросил президент.

– Нет, сэр. Судя по всему, Оффатт был поражен тремя боеголовками, – сказал генерал Венти. – Одна поразила непосредственно авиабазу, а две другие – подземный командный центр. Если кто-то и выжил, оттуда не поступало никаких сообщений. Одна боеголовка взорвалась к северу от города Белвью – о повреждениях и пострадавших пока не сообщается. Все боеголовки были очень малой мощности, возможно, одна или две килотонны – менее одной десятой от бомбы, сброшенной на Хиросиму.

– Есть шансы, что кто-то из СТРАТКОМ выжил?

– Командный центр был построен с расчетом на то, чтобы выдержать попадание мегатонной боеголовки, – ответил Венти. – Но многие из этих использованных в атаке боеголовок были разработаны для поражения подземных объектов. Вполне возможно, что внутри подземных сооружений кто-либо мог выжить, если комплекс был полностью закрыт и переведен на собственные источники энергии и воздуха. То же самое касается пусковых установок ракет "Минитмен". Они построены на амортизаторах, способных выдерживать огромное давление. Но они не могли уцелеть при попадании в огненный шар. Если земля и защитные перекрытия не остановят огненный шар, они не выдержат.

– И с Оффатт вылетел только один самолет?

– Да, один из национальных летающих командных пунктов Е-4В, находившийся в готовности. Он был готов к взлету и полностью исправен, хотя не был полностью укомплектован личным составом. Старший на борту – контр-адмирал Джеррод Ричленд. Несмотря на неполный состав, они способны выполнять все задачи командного центра СТРАТКОМ. Ни один самолет более не покинул базы.

– То есть, я сохраняю связь с нашими подводными лодками и военным командованием, и имею контроль над ядерными силами? – Уточнил президент.

– Е-4 представляет собой носитель средств связи на глобальном уровне, обеспечивая возможность прямой связи с любым гражданским или военным на планете с радиоприемником или компьютером. Он сменил старые самолеты ЕС-135 "Лукинг Гласс", разработанные для дублирования функций подземного командного пункта Стратегического авиационного командования, – ответил Венти. – Е-6В представляет собой самолет связи, обеспечивающий связь с воинскими частями и стратегическими подводными лодками в подводном положении, но отличие модели "В" состоит в том, что он также может отправлять ядерными силам приказы на исполнение, а также отслеживать и запускать баллистические ракеты наземного базирования.

– Разве я не могу сделать это с "Борта ?1"? – Спросил президент.

– Вы можете легко связаться с Е-4 или Е-6 и отдать через них любой приказ военным или гражданским подразделениями, а также можете выступать с теле– и радиообращениями к американскому народу, – пояснил Венти. – Но "Борт ?1" это не военный командный пункт, а, скорее, летающий Белый Дом. Вы не можете отдать приказ о ядерном ударе непосредственно с него.

– Так у меня есть контроль над нашими ядерными силами, или нет? – Спросил президент, изо всех сил стараясь удержать голову ясной в свете огромного нагромождения информации. – С учетом того, что у нас есть?

– Вы можете отдать приказ подводным лодкам с баллистическими ракетами в любой момент, отправив кодовое сообщение через самолеты Е-6А, находящиеся в воздухе над Атлантическими и Тихим океанами, – вмешался адмирал Чарльз Эндоуэр, начальник штаба ВМФ, оставшийся в Национальном военном командном центре в Пентагоне. – После этого Е-6А должны будут передать приказ носителям на сверхнизких частотах. Система сохраняет работоспособность.

– Мы же изменили DEFCON и уровень готовности...

– Поэтому на подлодках знают о высоком уровне угрозы, – сказал Эндоуэр. – При DEFCON-один и красном уровне готовности они должны выйти на позицию для запуска и ждать. После нескольких дней, в случае отсутствия сообщения об отмене, они произведут пуск. – Эндоуэр увидел беспокойство на лице Торна и быстро пояснил: – Такова процедура при данном статусе, сэр. Если руководство страны будет уничтожено, при DEFCON-один подводные лодки имеют право произвести пуск, если не получат от вас сообщения. Это обеспечивает максимальную скрытность и максимальный сдерживающий эффект – подводные лодки не должны рисковать, выдавая себя при получении ещё одного приказа на запуск, а русские знают, что не смогут полностью. вывести из строя наши самые живучие ядерные средства, просто уничтожив президента.

– Так что же у нас осталось?

– Мы не знаем, сколько МБР наземного базирования у нас осталось, – ответил генерал Венти. – Ввиду уничтожения СТРАТКОМ и штаба Двадцатой Армии, Космическому командованию нужно наладить запасные линии связи для оценки состояния центров запуска "Минитменов" и самих ракет. Это должно быть сделано в ближайшее время.

– Если кто-то уцелел, смогут ли они запустить ракеты?

– МБР должен взять под контроль самолет типа "В", сэр, – сказал Венти. – Подождите... – Он изучил доклад и сказал: – Самолет Е-6В с базы ВВС Тинкер в Оклахома-сити. Как правило, они принимают экипажи в Оффатте и затем рассредоточиваются по различным районам Соединенных Штатов. Самолеты, оставшиеся в Оффатт, были уничтожены, но дежурный Е-6В вылетел на военно-воздушную базу ВМФ Даллас, как только была объявлена чрезвычайная ситуация по ПВО. Они поднимутся в воздух и выйдут в район боевого дежурства над Вайомингом, и постараются взять под контроль столько ядерных ракетам, сколько это будет возможно.

Венти кивнул на экран.

– Что касается бомбардировщиков, то стратегической авиации у нас больше нет. Если вы обратите внимание на спутниковые снимки, то увидите, что уничтожены три критически важные базы: это база Майнот в Северной Дакоте, база Эллсворт в Южной Дакоте и база Уайтман в Миссури, – продолжил он. – Мы не знаем, сколько бомбардировщиков уцелело на этих базах. Это означает, что только авиакрыло В-52 в Барксдейле, что неподалеку от Шривпорта в Луизиане, сохраняет способность к нанесению ядерного удара.

– Сколько там бомбардировщиков?

– Восемнадцать, сэр.

– И все? Это все тяжелые бомбардировщики, что у нас остались?

– Это все бомбардировщики-носители ядерного оружия, которые у нас остались, сэр, – сказал Венти. – Возможно, уцелели еще несколько, которые находились в воздухе во время удара. Генерал Казнер, есть ли еще какие-либо силы?

– Уцелела только одна база дальних бомбардировщиков В-1В "Лансер", а именно база ВВС Десс в Абелине, в Техасе, – ответил Казнер. – На ней находится около двадцати самолетов, а также заправщики. Кроме того, мы развернули четыре бомбардировщика В-1 с базы Эллсворт на базе ВВС Андерсен на Гуаме и шесть на Диего-Гарсия в Индийском океане в рамках создания нештатной военно-морской группы быстрого удара для поддержки наших сухопутных сил на Ближнем Востоке и в Азии. Таким образом, у нас имеются около тридцати В-1. Помимо них у нас также имеются двадцать-тридцать В-1 в "хранении в полетопригодном состоянии". Это самый смешной оксюморон, который я когда-либо слышал – на то, чтобы они снова смогли летать, уйдет несколько месяцев, а некоторые уже так и не получиться поднять в воздух. Кроме того, сэр, имейте в виду, что В-1 не способны нести ядерного оружия без значительной и длительной модификации. Тем не менее, теперь они могут быть оснащены крылатыми ракетами – они всегда могли были быть оснащены ими, но это было запрещено договором СНВ. Я полагаю, теперь можно быть уверенными, что все договоры с русскими являются недействительны.

– Я сообщу вам, какие договоры остаются в силе, и какие объявляются недействительными, генерал Казнер, – отрезал президент.

– Конечно, – сердито продолжил Казнер, игнорируя президента, – мы переоснастили столько стратегических крылатых ракет обычными боевыми частями, что их не хватит на все В-1. Барксдейл остался без КРВБ и имеет передовых крылатых ракет только на оснащение своих собственных В-52...

– Генерал Казнер, выпейте кофе, – сказал Венти, нажимая кнопку, выключающую трансляцию с камеры Казнера. Он повернулся к собственной камере. – Прошу прощения, господин президент. Он несколько расстроен. Семья генерала Казнера из Шайенна.

– Все мы немного расстроены, генерал, – сказал Торн. – Пусть возвращается к своим обязанностям, как только обретет способность ясно мыслить и ясно выражаться. Понятно?

– Так точно, сэр.

– Итак, что у нас осталось для ответного удара по русским, генерал? – Спросил вице-президент Базик.

Венти прикинул в уме.

– В настоящее время, сэр, у нас шесть лодок класса "Огайо" на боевом дежурстве, по три в Тихом океане и в Атлантике. Каждая несет двадцать четыре баллистические ракеты подводных лодок – БРПЛ – D-5 "Трайдент-II", каждая из которых оснащена пятью боевыми частями индивидуального наведения, – сказал он. – Также еще четыре лодки могут быть выведены в море в ближайшее время.

– А остальные лодки?

– В капитальном ремонте, сэр. На окончание каждого уйдет около года.

– Каковы их цели?

– В ходе боевого дежурства каждая БРПЛ оснащена пустым набором координат, – ответил Эндоуэр. – Это мера безопасности на случай случайного или террористического запуска. Но после изменения DEFCON, экипажи вводят координаты целей из каталогов. Это военные базы, центры управления и транспорта, а также главные линии связи.

– То есть города?

– Да, сэр – объекты связи, электростанции, газо– и нефтепроводы, шоссе, железные дороги, порты – любые объекты гражданской инфраструктуры, которые могли бы обеспечить ведение военных действий, – сказал Эндоуэр. – Задача состоит в том, чтобы лишить Россию способности к ведению войны на межконтинентальном уровне.

– Несмотря на то, что это означает большие потери гражданского населения?

– Мы не будем специально атаковать гражданское население. Нам не нужно бомбить города без разбора, – сказал Венти.

– Какие еще носители ядерного оружия есть в нашем распоряжении? – Спросил президент.

– У нас есть пятнадцать тяжелых бомбардировщиков, готовых к нанесению ядерного удара, а также еще два на плановом техобслуживании и один "на текущем ремонте" – что означает, что это "королева ангара", используемая в качестве источника запчастей.

– Пятнадцать бомбардировщиков? И все? – Воскликнул президент. – Господи!

– И тридцать В-1, не способных нести ядерного оружия, – напомнил Венти. – Единственным соединением дальних ядерных бомбардировщиков являются восемнадцать В-52 в Барксдейле, а также самолеты, находившиеся в воздухе во время ударов. Мы полагаем, что уцелело только два малозаметных В-2. Это означает, что у нас остаются около двадцати бомбардировщиков большой дальности, способных нести ядерные средства. У нас есть и другие носители ядерного оружия, но им потребуется время на приведение к готовность, и они не так живучи, как тяжеловесы, – продолжил Венти. – Как я уже говорил, у нас есть около тридцати бомбардировщиков В-1, которые возможно переоборудовать в носители ядерного оружия. Также ВВС располагают примерно ста семьюдесятью пятью истребителями-бомбардировщиками F-15E "Страйк Игл", способных нести тактические ядерные средства, располагающиеся на шести базах в континентальной части США и на Аляске. К несчастью, мы вывели F-15Е с базы КВВС Лэйкенхеат в Англии, как и все ядерное оружие из Европы. Несмотря на отсутствие баллистических ракет, как на подводных лодках, надводные корабли располагают крылатыми ракетами с ядерными боеголовками и ядерными бомбами, которые способны нести палубные истребители F/A-18 "Хорнет"

– Я полагаю, будет целесообразно рассредоточить эти бомбардировщики и любые другие уцелевшие бомбардировщики по всей стране, – сказал министр обороны Гофф. – Тогда русским будет труднее уничтожить их. Если они нанесут удар по оставшимся базам, самолетов там не будет.

– Я уже отправил Боевому командованию именно такой приказ, – сказал Венти. – Мы можем связаться по телефонам или другим линиям мгновенной связи со всеми командирами, как и вы с "Борта ?1". Генерал Маскока направляется обратно в Лэнгли. Он направлялся на базу Оффатт на совещание с участием командного состава СТРАТКОМ, НОРАД, космического командования, а также 1-й и 8-й воздушных армий по вопросу воссоздание четкой системы ПВО над континентальной частью США, а также, возможно, по вопросу приведения бомбардировочной авиации в полную боевую готовность. – Он сделал паузу, сглотнул и добавил: – Я не получал никаких сообщений от генерала Самсона, командующего 8-й армией, то есть нашей бомбардировочной авиацией. Персонал его штаба сообщает, что он направлялся к базе Оффатт, когда был нанесен удар. ВВС также не имеют информации насчет генерала Шепарда, командующего НОРАД, генерала Уолленски, командующего Космического командования, генерала Крэйга, командующего 1-й воздушной армией, а также генерала Хаузера, главы Разведывательного управления ВВС. Возможно, все они находились на базе Оффатт в момент удара.

– О, господи, – выдохнул Гофф. – Большая часть высшего комсостава ВВС.

– Нам нужно, чтобы все погибшие и пропавшие генералы были немедленно заменены, – сказал президент. – Также, мне нужно немедленно переговорить с их заместителями. Я не могу даже попытаться начать планировать ответ на этот удар, пока не узнаю, что у нас есть и что есть у них.

– Мои сотрудники уже работают над этим, господин президент, – сказал Венти. – Я уже разговаривал с заместителем командира 966-го крыла информационной борьбы полковником Тревором Гриффином. Он вылетает из Сан-Антонио и будет в Пентагоне через несколько часов. Отделение СТРАТКОМ в Пентагоне готово предоставить вам доклад по состоянию стратегических сил в любой момент, когда вы будете готовы.

– Пусть Гриффин свяжется со мной, как только будет готов, – сказал Торн. – Что по гражданской обороне и убежищам?

– Губернаторы пострадавших штатов и нескольких соседних задействовали Национальную гвардию, – ответил Гофф. – Мы также взаимодействуем с Федеральным Агентством по чрезвычайным ситуациями и Северным Командованием США по вопросам обеспечения зон поражения и оказания помощи пострадавшим. Слишком рано оценивать степень загрязнения – большинство боеголовок взорвалось под землей и имели крайне малую мощность, так что опасность радиоактивных осадков должна быть минимальной.

– Слава богу, – пробормотал президент. Он устало протер глаза. – Хорошо. Итак, мой первый приказ – выяснить, что мы потеряли, и что у нас осталось. Я не могу многого сообщить американскому народу или миру, за исключением того, что я жив, наша столица уцелела и наше правительство по-прежнему работает. Однако очень скоро начнут задаваться вопросы, каков будет наш первый шаг. Это все, что мне пока нужно знать. Мы проведем следующее совещание через час или ранее, если того потребует обстановка. – Он отключил связь.

* * *

Авиабаза Резерва ВВС "Баттл Моунтаин"

Вскоре после этого

* * *

– Рад снова вас видеть, Таггер, – сказал Патрик Маклэнехэн. Он находился в центре боевого управления, разговаривая с полковником Гриффином из штаба Разведывательного управления ВВС по защищенной линии видеосвязи. В данный момент он деловито просматривал потоки данных, передаваемых в Баттл-Маунтин из 70-го разведывательного авиакрыла, базирующегося в Форт-Мид, штат Мэрилэнд, где несколько технических специалистов и аналитиков просматривали последние спутниковые снимки. – Рад, что вы в деле.

– Хотел бы только, чтобы причиной этого не был чертов русский удар, – сказал Гриффин.

– У нас будет куча проблем в самое ближайшее время, Таггер, – сказал Патрик. – Уж это я точно могу гарантировать. – Последовала краткая пауза, когда они задумались о разрушениях, выведших из строя Оффатт, Майнот, Эллсворт, Уайтман, и все другие объекты, ставшие целями российских крылатых ракет. Америка подверглась крупнейшему в своей истории удару по собственной земле – и теперь их задачей было представить президенту иные варианты действий, помимо ответного ядерного удара.

– Доклад выглядит неплохо, – сказал Патрик, чтобы нарушить молчание.

– Последняя сводка, – сказал Тревор Гриффин. – Последний NIRTSat прошел всего пять минут назад. Ребята, у вас самые лучшие игрушки, которые я только видел.

Это действительно было так, подумал Патрик. Четыре спутника NIRTSat, запущенные Джоном Мастерсом всего несколько часов назад – быстро прошли над Южной Сибирью, фотографируя сотни тысяч квадратных километров территории сверхширокополосными радиолокационными и инфракрасными камерами каждые двадцать минут, а затем моментально передали снимки на Баттл-Маунтин. Изображения были проанализирован посредством сравнения размеров, плотности и цифровых сигнатур обнаруженных целей с эталонными данными известных военных объектов.

– Ладно, ребята, вот, что мы имеем, – начал Таггер. – Начнем с бомбардировщиков. Русские понесли некоторые потери своих бомбардировщиков в ходе атаки, но удар был очень эффективен и нам крепко дали под задницу. У них остается сто пятьдесят или около того самолетов, рассеянных по десяти базам. Они потеряли около четверти самолетов в ходе первого налета, но это никак не сказалось на них. Безусловно, судя по всему, они перевооружаются и готовятся к новому удару – и на этот раз им будет даже легче его нанести. Их следующий удар может быть нанесен по любой военной базе и любому правительственному учреждению в Северной Америке.

– Использование заправщиков впечатляет – они проявили уровень организации, равный нашему, – отметил Таггер. – Они подняли бомбардировщики с максимальной загрузкой и минимальным запасом топлива, заправили их с заправщиков в ходе набора высоты, а затем заправили их на большой высоте заправщиками из Якутска перед началом удара. Они заправлялись весь путь до цели, и у нах остался огромный запас на обратный полет. К тому моменту, как бомбардировщики вернулись в Сибирь, танкеры уже приняли топливо в Якутске, встретили бомбардировщики и повторили ту же процедуру на посадке. Вопросы?

Патрик ничего не сказал, но медленно кивнул, так как ознакомился со спутниковыми снимками баз, переданными ему Гриффином.

– Теперь давайте рассмотрим состояние российских ракет наземного базирования, – продолжил Таггер. – SS-18 в Алейске и Ужуре определенно находятся в полной боевой готовности. Наибольшее число ракет развернуто в Ужуре – четыре центра управления запуском, каждый из которых управляет двенадцатью ракетными шахтами. В Алейске только два центра управления запуском.

– Касательно вашего, Патрик, вопроса о конструкции центров управления запуском. Русские прекратили модернизацию центров управления запуском SS-18 в пользу мобильных ракетных комплексов. Они полагают, что мы атакуем ЦУЗ, так что предпочли идею иметь возможность выпустить ракеты до удара вместо того, чтобы пережить атаку. Так что ответом станет то, что ракеты, такие как "Лонгхорн", адаптированные для поражения бункеров – бронебойный наконечник, ускоритель и замедленный взрыватель – с неядерными боеголовками повышенной мощности на основе термонитрата смогут, по нашему мнению, поразить центры управления запуском SS-18. Мы лишь должны быть уверены, что доберемся до них раньше, чем они запустят ракеты.

– Реальная проблема, это SS-25, – продолжил Тревор Гриффин. – Эту уроды мобильны в пределах дорог и у них достаточно времени на развёртывание. Мы рискнули и проверили все известные пункты базирования SS-25, и я полагаю, это несколько окупилось.

– Наибольшее соединение, в Канске, располагает сорока шестью установками, но все они находятся в пунктах базирования. несмотря на то, что они все равно могут запустить ракеты оттуда, мы надеемся, что это следствие неисправности или неповиновения. Самое малое соединение, в Дровяной, даже не вывело установки с базы – они находятся в гаражах. Оба эти соединения географически изолированы, так что я полагаю, без присутствия взрослых, местные командиры сами решают, развертывать им своим луноходы, или нет. Похоже, в этих случаях речь идет об очень ограниченном развертывании.

– Три других ракетных соединения отследить труднее, – признал Таггер. – Они рассредоточились очень быстро и оставили в пунктах базирования намного меньше сил – возможно, не более четверти. В Барнауле, Новосибирске и Иркутске они ушли от наблюдения. Мы можем следить за теми, что остались в гарнизонах, но более семидесяти ракет на данный момент мы не отслеживаем.

– То есть, мы нацелились на гарнизоны, и надеемся, что сможем обнаружить остальные, – сказал Патрик.

– Мы осмотрели пункты дислокации, – сказал Дэйвид. – SS-25 могут быть мобильны, но их можно обнаружить и остановить в гарнизонах. а в открытую они обнаружимы и столько же уязвимы, как дерево. "Стелсхоки", оснащенные широкоформатными датчиками легко могут заглянуть внутрь гарнизонных укрытий посредством радиолокационных и инфракрасных систем, а также обнаружить установки под листвой и камуфляжем.

– Но мы определенно получили и сюрприз, – продолжил Таггер. – Мы не следили за ними специально, но все равно наткнулись на это. На активность в старых пунктах дислокации SS-24 в Красноярске.

– Что? – Обратил внимание Патрик. – SS-24 в деле? – SS-24 "Скальпель" представляли собой МБР железнодорожного мобильного комплекса, сокращенные в рамках договоров об ограничении вооружения в 1990-е. SS-24 были копией американских ракет "Миротворец", дальнего радиуса действия с десятью ядерными боевыми индивидуального наведения. Как и оригинальные ракеты "Миротворец", SS-24 была разработана для пуска с мобильных платформ, способных перемещаться по железнодорожной системе, сливаясь со значительным количеством поездов и делая их обнаружение практически невозможным. В начале 1990– Россия располагала 150 трехракетными поездами, рассредоточенными по стране*. Они могли быть запущены из любой точки после всего лишь нескольких минут, нужных на приведение в боевую готовность, и были оснащены самыми точными боеголовками, которые когда-либо несли российские баллистические ракеты.