Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Теперь что касается оружия. Если у нас останутся Х-90 и мы не сможем выпустить их по запасным целям, нам следует сохранить их, – продолжил Леборов. – Если есть опасность попадания ракет в руки противника, мы должны сбросить их в глухой местности, в океан или на лед. Если мы будем на земле, мы все равно должны отстрелить их – они не детонируют и будут бесполезны после разрядки аккумуляторов. Наконец, если оружие будет невозможно сбросить вообще, мы должны будем покинуть его и дать ему разбиться. Если это произойдет на земле, мы должны ни при каких обстоятельствах не допускать противника к системе управления вооружением. Я останусь на своем месте и буду иметь полный контроль над ракетами. В общем: мы не должны допустить попадания работоспособных ядерных боеголовок в руки противника. Это, конечно, не касается Х-31, так как эти ракеты несут неядерные боеголовки.

– О выживании. Если мы окажемся сбиты над землей, задачей каждого члена экипажа будет выжить и добраться до установленной зоны эвакуации. Наши зоны эвакуации после ударов находятся вблизи Норман Уэллс, Пин-Поинт, Инувика, Принс-Руперта, УайтХорс и Форт-Нельсон. Если вы не знаете, как туда добраться сейчас, запоминайте быстрее, поскольку мы уничтожим все карты после пуска ракет. Вы все хорошо подготовлены для выживания в холодную погоду, и я думаю, все мы имеем хорошие шансы выжить и добраться до назначенных точек эвакуации. Пытайтесь найти друг друга, если это возможно, но не идите вместе, если не нуждаетесь в помощи. Точки эвакуации будут время от времени проверяться нашими силами или, в случае удачи, группами спецназа, так что как только доберетесь туда, ищите наших. Прежде всего, помните свои тренировки и сохраняйте холодную голову.

– Сопротивление: если вы окажетесь схвачены, помните, что ваша первоочередной долг перед свои экипажем и своей страной – это выжить. Во-вторых – прилагать все силы для неразглашения государственной тайны. В-третьих – сбежать и вернуться к своим. Вы должны прилагать все силы для защиты своей страны и своего экипажа, но если понимаете, что вас убьют, если вы не заговорите – говорите, но так мало, как только возможно. Канадцы и американцы не считаются особенно жестокими людьми, но офицеры разведки в поле и на удаленных аванпостах могут быть самыми непредсказуемыми и, конечно, после использования против них ядерного оружия они, скорее всего, будут очень, очень злы.

– При необходимости, вы можете раскрыть минимальные сведения – свое имя, звание, личный номер и дату рождения – чтобы просить пощады. Старайтесь любым образом избегать злоупотреблений, пыток, или просто допросов – напоминайте им о законных правах, Женевской конвенции, требуйте представителей Красного Креста, взывайте к справедливости и гуманности, скажите, что у вас семья, вы ранены, бла-бла-бла, и вообще никак им не повредите. Здесь не место игре в героев. Помните, что мы говорим не об афганцах и не о чеченцах – канадцы или американцы реагируют на подобное. Опять же, если вы будете помнить, чему вас учили и держать голову холодной, с вами все будет в порядке. Черт, вы, возможно, даже попадете на реалити-шоу, подпишите контракт на съемки в голливудском фильме, женитесь на Памеле Андерсон и сам адвокат Джонни Кокран согласиться представлять вас в суде на день или два. – Это вызвало смех, который Леборов смог расслышать даже в шумной кабине.

– Если вы сбежите, ваши шансы на помощь от местного населения неизвестны, – продолжил командир экипажа. – Вы можете столкнуться с местными жителями, говорящими по-русски, но не ждите от них пророссийских настроений. Как правило, люди, живущие в Арктике в России, помогают чужим, которых встречают в тундре – это неписанный закон живущих в неблагоприятных регионах. Тем не менее, старайтесь избегать незнакомых людей и идите на контакт, только если ваше положение становиться отчаянным. Мы предполагаем, что согласно Женевской конвенции с нами должны будут обращаться как с военнопленными, но помните, что если вы убьете кого-либо, или попытаетесь сбежать, с вами могут плохо обращаться. пытать, или даже расстрелять, хотя в Канаде нет смертной казни. Понятно?

– Вопросы? – Спросил Леборов. Они обсудили некоторые аспекты, в основном, погодные условия и местность в северной Канаде, а также немного о базе для дозаправки. Норманн Уэллс находилась прямо последи обширных нефтяных месторождений в Канаде, так что там будет обширная авиационная инфраструктура и, соответственно, много авиационного топлива. Было, конечно, сомнительно, что они смогут похитить достаточно топлива для все Ту-95, количеством двадцать один – так что в этом случае придется взять лучшие самолеты, принять членов экипажей остальных и все, что можно из имущества*. Группы спецназа отойдут на подводной лодке из залива Маккензи, так что некоторых членов экипажей будет возможно вывести с ними.

* Дальность полета Ту-95 составляет 12 000 км, что позволяет выполнить эту операцию без дозаправок. Тем более, после дозаправки над Чукотским морем, описанной в главе 4, посадка в Канаде абсолютно не нужна – Ту-95 хватит дальности, чтобы вернуться не то, что в Россию вообще, а в «родной» Энгельс. Тем более, что мешало снова произвести дозаправку в воздухе заправщиками из Якутска?

– Да пошло оно все, – сказал Бодорев, когда инструктаж был завершен. – Я остаюсь в Канаде.

Леборов не поверил своим ушам.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что если не смогу улететь, то останусь, – ответил штурман. – Я довольно неплохо говорю по-английски, так что и по-канадски смогу, нет? Стану "кукурузником". Буду катать туристов летом и возить припасы зимой. Или подамся на "русскую охотничью ярмарку" с дрессированными медведями в Ситке, на Аляске. Буду выступать перед туристами с круизных лайнеров. Спрячусь, так сказать, у них под самым носом.

– Ты с ума сошел, – сказал Леборов. – Ты думаешь, у них будут дрессированные медведи и охотничьи ярмарки после того, что мы сделаем сегодня?

– Больше, чем когда-либо, – ответил Бодорев.

– У тебя же кто-то остался в России, забыл? Ты летчик и офицер российских ВВС!

– Это у тебя есть к кому вернуться – если они тебе позволят, – сказал, резко посерьезнев, Бодорев. – Куда бы ты не попал после того, как все это закончиться, у тебя, по крайней мере, будет семья. У меня всей этой ерунды нет.

– Ты станешь героем, – сказал Леборов. – И будешь всю оставшуюся службу рассказывать, как выжил, прорвавшись через канадскую и американскую ПВО, и отбомбился по ним.

Второй пилот рассмеялся.

– Думаю, я предпочту дрессированных медведей, Джои, – сказал он. – Но сначала удостоверюсь, что ты улетел домой, не волнуйся. – Леборов не ответил. Он не хотел продолжать разговор на эту тему.

– Подходим к точке поворота, – сказал штурман.

– О, еще одна причина остаться в Канаде, дружище, – сказал Бодорев. – Большое Медвежье озеро. Одно из крупнейших пресноводных озер в мире и лучшее на данный момент место для ловли форели. Я читал, что здесь можно поймать форель, которую смогут унести только два человека. Помощник официанта на любой из лодочных станций за месяц получает больше, чем летчик российских ВВС за год.

– Ты, коллега, совсем головой где-то долбанулся.

Штурман дал коррекцию курса, направив самолет на восток от озера. Несмотря на то, что в это время года здесь не было никого, кроме оленей, медведей и нефтяных вышек, пролет над озером выдаст их возможным воздушным патрулям.

– Сорок минут до зоны пуска, – сказал штурман.

– Кончай этот дурацкий отсчет, – раздраженно сказал Леборов. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Просто дай знать, когда нужно будет запускать проверку своих систем – все остальное уже готово к пуску. Начинаем проверку...

Неожиданно все услышали в наушниках сигнал тревоги.

– Радар, режим обзора, УВЧ-диапазон, на два часа, – доложил оператор РЭБ.

– Обзорный режим? Источник?

– Воздушный радар, возможно, самолет ДРЛО, – сказал оператор РЭБ.

– Снизиться до ста? – Спросил Бодорев.

– Если это самолет ДРЛО, не важно, как низко мы будем идти – он нас увидит, – мрачно сказал Леборов. – Наш единственный шанс – попытаться сбить его прежде...

В этот момент они услышали еще один предупреждающий сигнал.

– Радар истребителя, на два часа, – доложил оператор РЭБ. – Х-диапазон, вероятно, канадский CF-18 "Хорнет". Началось – АВАКС начал охоту.

– ... чем он выдаст целеуказание истребителям, – закончил Леборов. – Набрать высоту пуска. – У них не было выбора. Нужно было набрать высоту тысяча метров для пуска Х-31 из бомбоотсека.

– Самолет ДРЛО переключается из режима дальнего сканирования в режим узкого луча. Думаю, они нас заметили. Начинаю противодействие. Все станции запущены.

– Мне нужно огневое решение прямо сейчас! – Сказал Леборов.

– Нет азимута и дальности.

– Черт тебя дери, ты только что сообщил мне азимут!

– Это общее направление по сигналу радара, – ответил оператор средств РЭБ. – Система не может расчитать данные для пуска.

– Мне не нужны объяснения, мне нужно его сбить! – Рявкнул Леборов! – "Хорнеты" заметят нас любой момент!

– Нет азимута...

– Нахрен системы! – Заорал Леборов! – Пуск по последнему известному азимуту. Хотя бы пуганем!

Сделав короткую паузу, он объявил:

– Экипаж, к пуску! Запускаю систему!

– Включаю! – Крикнул Леборов, включив три тумблера под красными защитными крышками. – Огонь, черт тебя дери!

– Бомботсек открывается! – Крикнул оператор РЭБ. Через несколько секунд раздался низкий грохот, когда массивные створки бомболюка Ту-95 распахнулись.

– Пуск! – Оба пилота закрыли глаза, когда огромная полоса огня осветила кабину. Невероятный рев заглушил даже гул турбовинтовых двигателей самолета. Первая ракета Х-31П отлетела от бомбардировщика на твердотопливном ускорителе и начала набирать высоту.

– Самолет ДРЛО выключил радар, – выдохнул оператор РЭБ. Пуск принес желаемый эффект – экипаж выключил радар, чтобы уйти от ракеты. – Цель групповая, Х-диапазон, CF-18 "Хорнет", на три часа!

Леборов заложил резкий вираж вправо, прямо на Большое Медвежье озеро. Он надеялся, что этим маневром займет курс, перпендикулярный траектории "Хорнетов", что скроет российский бомбардировщик от импульсной доплеровской РЛС "Хорнета". Было несколько смешно пытаться скрыть такого огромного хромоного носорога, как Ту-95 от передового перехватчика, такого как CF-18 "Хорнет", но ради своего экипажа он должен был перепробовать все.

– "Хорнет" на девять... Стоп... Включает радар, есть захват... Выпустить помехи и резко влево! – Леборов резко завалил Ту-95 влево, надеясь таким образом сократить отражающую поверхность и сделать облако дипольных отражателей более привлекательной целью на радаре истребителя противника. – "Хорнет"... стоп... "Хорнет" доворачивает на северо-восток... Есть захват... Ракетная атака, ракетная атака!... Так, он обстреливает не нас... Фиксирую пуск ракет AMRAAM, но не по нам... Еще одна ракетная атака!

Леборов переключил гарнитуру на частоту соединения.

– Внимание, ребята, козлы атакуют!

– Второй "Хорнет" на восемь. Резко доворачивает влево, курс один-два-ноль... Похоже, третий "Хорнет"...

– Это один-семь, в нас попали, в нас попали! – Внезапно раздалось на командной частоте. – Покидаю машину! – И наступила тишина.

– Один-седьмой сбит, – сказал Бодорев.

– Бандит на шесть часов с превышением, – крикнул по ВПУ хвостовой стрелок.

– Облучения не фиксирую, – сказал оператор РЭБ. – Ему будет нужно использовать для атаки инфракрасную систему или очки ночного видения. – Они услышали треск и сильную вибрацию – открыли огонь большие сдвоенные хвостовые 23-мм пушки Ту-95. Несколько мгновений спустя сверху раздался рев мощных реактивных двигателей, когда "Хорнет" прошел мимо. Они понимали, что как для акулы, первый раз проносящейся мимо добычи, первый проход для "Хорнета" был направлен на идентификацию цели – для атаки на следующем заходе.

– Самолет ДРЛО включает радар, – доложил оператор РЭБ. – Первая ракета прошла мимо.

– Грохни этого гада! – Крикнул Леборов.

– Нет огневого решения.

– "Бандит" на пять часов, дальность семь, – доложил бортстрелок. – Быстро приближается... шесть... пять...

– Есть огневое решение! – Крикнул оператор РЭБ. – Держу его! Держитесь ровно! Бомбоотсек откывается! – Через несколько секунд они выпустили вторую ракету Х-31. Два пилота увидели, как ракета пролетела, казалось, прямо перед ними, а затем ощутили удар, когда она преодолела звуковой барьер. – АВАКС выключил радар...Х-31 переходит в активный режим... Идет к цели, есть захват!– Пилоты успели удивиться этому, но через несколько секунд увидели в отдалении огромную вспышку. Большая огненная масса медленно начала опускаться в ночном небе, разбрасывая обломки.

– Попал! – Закричал Бодорев. – Ты сделал АВАКС! Отличный вы...

В этот же момент снова раздался звук стрельбы хвостовой установки.

– "Бандит" на четыре часа! – Крикнул наводчик. Они не могли маневрировать при запуске ракеты Х-31, и теперь были для канадского "Хорнета" легкой добычей. Раздалось несколько оглушительных ударов по фюзеляжу, словно нанесенных огромной кувалдой. Первый двигатель на левом крыле взвыл и замер, бомбардировщик резко рванулся в сторону. Леборов силился сохранить управление. – Второй "бандит" на семь часов с превышением, дальность шесть... Подходит со снижением, пять... Четыре... – Хвостовая установка снова открыла огонь – и резко замолчала. Наступила жуткая тишина.

Новые удары сотрясли бомбардировщик. Вспышка осветила кабину. – Пожар в четвёртом двигателе! – Закричал Бодорев. Леборов изменил положение винтов на "Холостой" и выставил рычаг регулировки смести* на положение "ВЫКЛ.". Бодорев дернул ручку, включающую систему пожаротушения, перекрывая подачу топлива в четвертый двигатель и изолируя его электрические, пневматические и гидравлические системы.

* устройство контроля подачи топлива и оборотов вала, на котором закреплен воздушный винт. Опять таки, вся эта красота находиться в ведении бортинженера

– Вторая Х-90 в порядке, – сообщил бомбардир. – Но вижу огонь из четвертого двигателя – он все еще горит! Готов отстрелить ракету номер два.

– Отставить! – Крикнул Леборов. – Мы проделали этот путь не затем, чтобы отстрелить ракеты за борт!

– Джои, если не отстрелить ракету, нас разнесет на мелкие кусочки, – сказал Бодорев.

– Тогда запустим эту драную ракету!

– Мы еще в сорока минутах от зоны пуска.

– Забыть про зону пуска! – Крикнул Леборов. – Перенацелить на цели ближе!

– Но... Как мы... Я имею в виду, на какие?

– Включай проклятое радио и координируй смену целей с другими бортами, – сказал Леборов. – Нас обнаружили, так что я полагаю, мы можем нарушить режим радиомолчания. Затем свяжись с другими формированиями и прикажи им выполнить перераспределение целей. Ты на ведущем самолете, так что ты определяешь, кому какие цели атаковать. Живее! Штурман, помоги ему!

– По... Понял, – бомбардир включил радиостанцию и немедленно начал отдавать приказы остальным самолетам. В системы каждого бомбардировщика был загружен одинаковый набор координат, так что было несложно выбрать самые северные в пределах досягаемости и ввести их. Наконец, бомбардир скомандовал второму звену изменить наборы целей, так что второе звено могло взять те, что находились дальше на юг.

Несколько долгих мгновений в кабине было очень тихо, но вот пилоты заметили, что загорелся большой красный индикатор "ОТСЧЕТ" на верхней части приборной панели.

– Бомбардир, вошли в зону пуска.

– Принял. Включаю систему.

– "Бандит", на восемь с превышением, дальность семь...

– Включаю! Запускай чертовы ракеты!

Индикатор "ОТСЧЕТ" замигал.

– Подготовка к пуску начата... Пилот, плавный набор высоты и выровняйся...

– Шесть... Пять...

Индикатор "ОТСЧЕТ" загорелся ровно, когда хвост вдруг яростно дернуло из стороны в сторону.

– Пилот, держи ровнее.

– Похоже, мы теряем третий двигатель, – сказал Бодорев. – Давление масла падает... Падают обороты шестого винта. Мне его выключить?

– Нет. Я удержу, – Леборов яростно вцепился в штурвал, практически поднявшись с кресла, одновременно держа ноги на педалях управления, стараясь держать хвост на одной оси с носом.

Индикатор "ОТСЧЕТ" снова замигал – первая ракета снова запустила обратный отсчет. Внезапно индикатор ярко вспыхнул. – Первая пошла! – Крикнул оператор вооружения. Его словам, казалось, не вторило ничего – а затем раздался оглушительный рев, который казался в тысячу раз громче рева ускорителя Х-31, и первая ракета Х-90 понеслась вперед, начала набор высоты и скорости, и быстро исчезла в ночном небе.

– Вторая, отсчет!

Затем они услышали, как бортстрелок прокричал что-то, а через мгновение первый двигатель разлетелся впечатляющим шаром огня. Ракета AIM-9L "Сайдуаиндер", выпущенная канадским CF-18 "Хорнет" нашла свою цель.

– Пожар в первом двигателе! – Крикнул Леборов, выводя на ноль рычаги подачи топлива и оборотов винта. – Отключаю первый двигатель! – Он посмотрел на индикатор ОТСЧЕТ – он горел ровно, так как отсчет не мог быть запущен, пока не будут достигнуты правильные параметры полета. Леборов изо всех сил старался держать самолет, но он словно начал качаться, рыскать и поворачиваться во всех направлениях сразу.

– Первый не отключается! – Крикнул Бодорев.

– Что?

– Наверное, сдохло управление топливной системой – я не могу перекрыть подачу топлива в двигатель. Он все еще горит. Не могу изолировать гидравлику и плоскости управления.

Кабина начала наполняться дымом, сгущающимся с каждой секундой.

– Экипажу покинуть самолет! – Скомандовал Леборов.

– Я возьму его, Джои, – сказал Бодорев, ухватившись за штурвал.

– Отставить. Открывай люк и убирайся отсюда!

– Я тебе уже говорил, Джои – я останусь в Канаде, – сказал Бодорев с улыбкой на лице. – Тебя кто-то ждет дома, ты не забыл? Ты теперь человек семейный. Я остаюсь.

– Юрий...

– Самолет мой, – сказал Бодорев. Он указал пальцем на корму. – Уходи, командир.

Леборов понял, что второго пилота он не переубедит, так что быстро отстегнулся, нажал кнопку "ПОКИНУТЬ САМОЛЕТ" и положил руку Бодореву на плечо.

– Спасибо, Юрий, – сказал он.

– Может быть, еще увидимся на земле, Джои. Давай. Мне тут нужно поработать. – Бодорев сконцентрировался на удержании самолета, чтобы последняя ракета смогла завершить процедуру пуска.

На приборной панели загорелись индикаторы открытия аварийных люков, когда бортстрелок и бомбардир открыли их и выбросились. Бортинженер, штурман и оператор средств РЭБ собрались на нижней палубе, открыв нижний люк и выпустив направляющий рельс. Они прицепили к рельсу кольца парашютов и развернулись лицами к хвосту, положив одну руку на запасное кольцо парашюта, а второй взявший за рельс, и выпрыгнули за борт. Направляющий рельс предохранял их от попадания в турбулентность вокруг самолета и засасывания обратно к фюзеляжу. В конце рельса специальный механизм автоматический выдергивал кольцо парашюта, после чего барометрическое устройство автоматически определяло момент раскрытия. Так как они шли на очень малой высоте, немедленно вылетели стабилизирующие купола, а менее, чем через секунду раскрылись основные.

Леборов выбросился последним. Сначала он не мог поверить, что снаружи будет так тихо. Он мог слышать слабый жужжащий звук, вероятно, издаваемый удаляющимся Ту-95, но, вероятно, тот был уже очень далеко, потому что он едва мог слышать этот звук. Он задался вопрос, насколько далеко...

А потом тишину разорвал невероятный, оглушительный рев. Язык пламени появился, казалось, перед самым его лицом. Это ушла последняя ракета Х-90: Юрий Бодорев сумел удержать поврежденный самолет достаточно долго, чтобы ракета закончила процедуру подготовки.

Леборов потянул парашютную стропу, чтобы развернуться – и увидел, как ракета прочертила ночное небо. Затем появился еще один огненный след. Это был Ту-95, левый двигатель которого сильно горел. Опускаясь вниз на парашюте, Леборов видел, как огонь охватил все левое крыло. Он глядел на нижнюю часть самолета, надеясь увидеть второго пилота. Но вскоре бомбардировщик ушел по спирали в темноту и разбился в тундре внизу. Леборов так и не увидел, выпрыгнул ли Бодорев.

Он жестко ударился о промерзшую землю несколькими мгновениями спустя, опустившись типично для летчика – последовательно на ноги, задницу и голову. Ошеломленный, Леборов просто лежал на спине, не способный пошевелиться. Наполнившийся ветром парашют натянул стропы, явно намекая не необходимость отцепить их, но он не обращал внимания. Если даже парашют потащит его по земле, это не будет иметь особенного значения.

Лежа и пытаясь придти в себя, он увидел их – полосы огня, взорвавшие ясное ночное небо. Его товарищи сделали это – один за другим они выпускали ракеты. Он насчитал пятнадцать и сбился со счета, но они продолжали появляться. Он зажмуривался каждый раз, как на него накатывалась ударная волна, но для него это был желанный грохот.

Это был звук успеха.

* * *

Оперативный центр, гора Шайенн

В это же время

* * *

– Передайте "Виллейдж" поднимать все самолеты на маршруты патрулирования немедленно, – сказала Джоанна Кирсейдж. – Вооруженные или нет, поднять их в воздух, пока их задницы не размазали по всем окрестностям. "Ферри" и "Аргусу" поднять дежурные силы на патрулирование, "Виджилу" и "Фесту" рассредоточить все имеющиеся самолеты, – она говорила о подразделениях ПВО в центральной Канаде и западной части США. Нужно было поднять все имеющиеся самолеты в воздух, чтобы заняться бомбардировщиками, атакующими Аляску.

– Внимание, СПРН фиксирует стратегические объекты с DSP-три над центральной Канадой. – Сообщил старший диспетчер системы предупреждения о ракетном нападении. – Классифицируются как враждебные. Это не учения. Подтверждаю множественные цели, повторяю, множественные цели. Траектория в процессе определения.

Джоанна Кирсейдж едва не взлетела со своего кресла, увидев многочисленные линии траекторий, начавшие появляться на карте Канады. Слабо матерясь про себя, она подняла прозрачную пластиковую крышку на своей консоли и нажала кнопку, подождав, пока индикатор смениться с красного на зеленый – это означало, что каждый пользователь Системы аэрокосмической отчетности НОРАД был на связи – и объявила:

– Внимание, внимание, внимание, это "Якорь", срочно, секретно, сигнал "Горящая вершина". Система предупреждения о ракетном нападении фиксирует множественные цели над центральной Канадой. Расчет траекторий и целей в процессе. Это не учения. Всем постам доложить о готовности.

Это было уже второе предупреждение, объявленное ей за последние несколько минут – первое было об угрозе удара по Аляске бомбардировщиками с крылатыми ракетами. Это были не террористы и не чья-то самодеятельность – это было полномасштабное нападение на Соединенные Штаты Америки!

– "Три К", Это ОЦ ПВО, "Виллейдж" сообщает о перехвате истребителями российских бомбардировщиков Ту-95 "Медведь-Н", – доложил старший оперативный дежурный Оперативного центра ПВО. – Бомбардировщики выпустили ракеты из бомбоотсеков и сбили наш самолет ДРЛО...

– Они что?

– ... также они начали выпускать крупные ракеты из-под крыльев. Похоже, каждый "Медведь" несет две большие ракеты под крыльями и неизвестное число малых в бомбоотсеке.

– ОЦ, численность "Медведей"?

– "Три К", мы насчитали больше десяти, но их может быть намного больше, – ответил контроллер. – Мы сбили три единицы. У нас только два CF-18 "Хорнет", и без самолета ДРЛО они не могут дать полной картины.

Кирсейдж снова нажала кнопку системы оповещения.

– Внимание, воздушные силы НОРАД атакуют российские бомбардировщики в районе Большого Медвежьего озера, Альберта, Канада. Вражеские самолеты запускают гиперзвуковые ударные ракеты. Всем секторам НОРАД немедленно поднять дежурные силы на патрулирование и немедленно начать рассредоточение всех доступных самолетов.

Замигал индикатор на телефоне, но Кирсейдж могла смотреть только на появившиеся линии траекторий ракет, на огромной скорости несущихся на юг, в сторону США. Она открыла кодовую книгу и начала составлять новый сигнал, действуя так быстро, как только могла.

– Внимание, внимание, внимание, всем постам. Система предупреждения о ракетном нападении отслеживает вражеские ракеты, сигнал "Сьерра-Браво-семь". Воздушным средствам наблюдения, экстренный код "Танго-Альфа один-три", ожидайте...

А потом она замерла. Потому что компьютеры начали выдавать расчеты целей ракетных ударов. Ее рот открылся от удивления. Забыв коды, она нажала на кнопку и сказала:

– Все постам, это "Якорь". Определены траектории... Ракетные... Господи, нас атакуют! Америка подверглась атаке! Господи боже мой, нас атакуют!

ШЕСТЬ

* * *

Канзас-Сити, штат Миссури

В это же время

* * *

Начальник группы охраны президента из Секретной службы* ворвался в гостиничный номер президента без стука, но не удивился, увидев президента Торна поспешно натягивающим брюки. Президент всегда проявлял странную способность предвидеть события до того, как они случались.

– Что случилось, Марк? – Спросил президент.

* Служба безопасности президента США

– НВКЦ только что выдал сигнал «костер», – ответил начальник группы охраны дрожащим от ужаса голосом. Президент раскрыл рот от удивления и потребовал повторить, но одного взгляда на лицо охранника ему было достаточно, чтобы понять, что он действительно услышал то, что услышал – кодовое слово, обозначавшее «враг наносит по Соединенным Штатам ядерный удар» – и это были не учения. Президент моментально оделся для быстрого передвижения, надев поверх белой рубашки черно-коричневую кожаную куртку, темно-синюю бейсболку «Борта ВВС ?1», темно-серые брюки и повседневные ботинки на толстой подошве.

– Уходим, джентльмены, – сказал президент, проскочив мимо изумленных охранников в коридор и направившись к лестнице. Охранники секретной службы были обучены плотно окружать своих подопечных и практически нести их, так как обычно те были слишком потеряны, сонны или скованны страхом, чтобы двигаться достаточно быстро, но Торн, бывший офицер "Зеленых беретов", спецназа армии США, двигался достаточно быстро, чтобы охранникам самим пришлось гнаться за ним.

В бронированном лимузине Торна встретил офицер ВМФ США с "футболом" – кейсом, содержавшим кодированные документы и передатчик, позволяющий отдать приказы стратегическим ядерным силам США в любой точке мира.

– "Марин-один" готов к взлету, сэр, – сказал начальник охраны, когда они отъехали от входа в отель в окружении полицейских машин и "Сабурбанов" Секретной службы. Будем на точке через три минуты. – Он выслушал сообщение через гарнитуру. – Ваши помощники просят вернуться, чтобы забрать их.

– Отставить. Уходим, – ответил президент. Он явно не собирался никого ждать, что охрану более чем устраивало. Начальник охраны ответил на звонок по мобильному телефону защищенной связи, а затем передал трубку президенту.

– Это "Сеанс", ответил Торн, применив свой личный позывной. – Слушаю.

– Слава богу, с вами все в порядке, господин президент, – раздался голос вице-президента Лестера Базика. От волнения его тянучий выговор уроженца южной Флориды делал его слова практически неразборчивыми. – Ты в порядке?

– Нормально, Лэс. Что случилось?

– Я пока не знаю. Охрана ворвалась ко мне и только что не вынесла, – ответил Базик. – Я думал, эти гады оторвут мне руки, вынося меня из резиденции. Знаю, что мы направляемся в Эндрюс, а не в "Высокую точку". Думаю, дальше куда-то полетим.

– Кто еще с тобой?

– Никого, – ответил Базик. – Черт, я даже не смог поднять старую леди с кровати.

– Я поговорю с тобой после взлета, Лэс.

– Хорошо, Томас. Увидимся на твоем ранчо после того, как эта тряхомундия закончиться. – Его голос был намного тяжелее, чем можно было ждать от сказавшего подобные слова. Они оба понимали, что происходит что-то серьезное, и они, скорее всего, не вернуться в Вашингтон еще достаточно долго.

– Все будет хорошо, Лэс, – ответил президент. – Я перезвоню, как только что-то узнаю.

– Береги себя, Томас, – сказал Базик. Торн уже собирался повесить трубку, когда услышал: – Томас...?

– Давай, Лэс.

– Томас, тебе нужно действовать жестко, – сказал Базик. – У меня такое чувство, что дерьмо попало в вентилятор. Я хочу, чтобы ты был сильным, Томас – я хотел сказать, господин президент.

– Чего это ты стал называть меня "господин президент"...?

– Черт возьми, господин президент, выслушайте меня, – серьёзно сказал Базик. – Мы не сможем говорить некоторое время, так что просто послушайте. Я уже видел такое раньше, сэр.

– Видел что?

– Видел все то дерьмо, что, похоже, происходит сейчас, – ответил Базик. – В последний раз в 91-м, когда мы решили, что Иракцы запустили биологическое оружие по Израилю и мы готовились сбросить ядерную бомбу на Багдад*. Я был тогда чабаном сенатского большинства. Мы вылетели из Вашингтона быстрее, чем дерьмо из гуся. И не просто на "гору" – нас разогнали, чтобы сохранить правительство, сэр.

* Эти события описаны в романе Брауна «Цепочки командования»

– Что значит, «сохранить правительство»? – Спросил Торн. – Это все – мера предосторожности. Учитывая, что сейчас происходит в Туркменистане, на Ближнем Востоке, все усиление напряженности и бряцание оружием, это можно понять...

– Господин президент, при всем моем уважении, я понятия не имею, что, черт подери, должно случиться, – серьезно сказал Базик. – Но как только вы поднимаетесь на борт "Борта ?1", вы становитесь всей исполнительной ветвью власти в Соединенных Штатах – не только Белого дома, но и каждого органа и подразделения исполнительной власти. Вы можете оказаться в одиночестве и изоляции на дни, возможно, даже на недели. У вас не будет контакта с вашим кабинетом и вашими советниками.

– Я пытаюсь сказать вам то, о чем я думаю, господин президент, – продолжил Базик. – Это оповещение поступило прямо из НОРАД. Оно касается траекторий ракет и времени их полета. Они...

– О чем ты говоришь, Лэс?

– Я говорю вам, господин президент, что нас только что окатило громом с ясного неба, – ответил Базик. – И я говорю, что вы должны быть сильным и действовать предельно жестко. Очень, очень скоро в стране будет множество озлобленных людей, которые начнут искать лидера. Им должны стать вы. А зачастую быть лидером означат быть самым страшным, что они могут представить.

– Лэс... – Торн хотел еще раз сказать, что все будет хорошо, что это просто какая-то ошибка или ложная тревога, но он и сам не знал, что это было, так что решил, что будет глупо успокаивать старого политического волка, сам не зная, что происходит.

– Лэс, а моя семья? – Выдавил он из себя.