Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Спустя девяносто минут после прохождения Камчатки, крошечный "Кондор" пересек береговую линию Сибири и направился вглубь суши. Двадцать минут спустя он прошли горы Джугджур вдоль восточного побережья Сибири и, наконец, оставили позади радары в Магадане и Петропавловске – только чтобы увидеть предупреждение о радаре слежения в Якутске. Вместо суровой вулканической поверхности Камчатки, местность здесь была равнинной, покрытая бесконечной, казалось, тундрой, перемежающееся с заболоченными участками, гравийными полями и торфяниками – короче говоря, укрыться здесь было негде. Это означало, что они смогут видеть далеко вперед – но противник также мог их видеть.

– Ох ты ж еш твою, – сказал Бриггс, изучая карту на многофункциональном дисплее. – Если это не гребаная жопа мира, то я уже и не знаю. – Однако каждые двенадцать секунд – время, необходимое на полный поворот антенны – система предупреждения напоминала им, что вперед находятся источник угрозы.

– Внимание, радар раннего обнаружения, направление двенадцать, дальность пятьсот... Внимание, радар раннего обнаружения, направление двенадцать, дальность четыреста девяносто восемь...

– Да закройся ты, – сказал Бриггс и отключил звук.

* * *

Рязанский запасной пункт управления вооруженными силами, Российская Федерация

Вскоре после этого

* * *

За десятилетия, проведенные на командных должностях от младшего лейтенанта до генерала, Анатолий Грызлов научился обращать внимание на малейшее изменение шума, темпов движения или состояние личного состава командного пункта. Изменения были очень малозаметны – но достаточны, чтобы он проснулся и подскочил в кресле. Он ненадолго удалился в небольшой зал для совещаний, но даже после менее, чем часа сна, поднялся на ноги с ощущением бодрости.

– Что случилось, Степашин? – Рявкнул он, влетев в основную часть штабного помещения.

– Несколько частей ПВО докладывают о контактах с неопознанным противником, сэр, – ответил Степашин. Он быстро передвинулся к настенной карте. – Истребительные части в Петропавловске и Анадыре докладывают о потерях, один корабль в Охотском море атакован противорадарными ракетами.

Грызлов схватил длинный плоттер и проверил несколько линий на карте. С ликующим видом он указал на несколько временных пометок. – Я говорил вам, Николай – прямо по графику. Маклэнехэн насколько пунктуален, что по нему можно сверять часы.

– Все сообщения были о контактах с малоразмерными целями, – сказал Степашин. – Вы считаете, что приближается Маклэнехэн с бомбардировщиками?

– Не бомбардировщиками – пока нет, – уверенно ответил Грызлов. – Это "Стелсхоки", беспилотные ударные самолеты. Они могут нести ракеты, но их основной функцией является разведка. Я сказал вам передать четко и ясно, Николай – не использовать радары, или они будут уничтожены малозаметными самолетами. "Стелсхоки" запускаются "Мегафортрессами" и "Вампирами", но пока Маклэнехэн не готов к отправке тяжелых самолетов – пока не готов, но они пойдут в ближайшее время. Вероятно, пока они лишь запускали беспилотники.

Он указал на линии, уходящие к нескольким базам в Южной Сибири.

– Он там, Николай, и ваши люди должны быть готовы, – сказал он с блеском в глазах, указывающим на азарт. – Следующим предупреждением, которое мы получим, будет сообщение о главных силах бомбардировщиков, пытающихся прорвать нашу ПВО. Петропавловск может принять первую волну, но более вероятно, что это первыми об атаке сообщат снова узел обороны вокруг Анадыря, или Благовещенск, Владивосток, Сахалин или Магадан.

– Вы должны атаковать всеми имеющимися силами любую цель и обстреливать ее каждой ракетой, пока она не будет сбита или у вас не закончатся ракеты, – сказал Грызлов, тыча в Степашина сигаретой. – Мы можем достичь патовой ситуации или даже победы, если собьём один транспортный или малозаметный самолёт – всего один! Когда американцы поймут, что они не неуязвимы, они быстро вернуться за стол переговоров.

* * *

Якутск, Сибирь, Российская Федерация

Несколько часов спустя

* * *

Во всем мире не было более желанной картины, чем посадочная полоса на выходе из густой серой пасмурности, особенно через лобовое стекло, покрытое разводами ледяного дождя. Пилот заправщика Ил-78 ВВС Российской Федерации выдохнул с облегчением, что, как ему показалось, слышали все, находящиеся в большом и шумном самолете.

– Kalyosa, nizhniy, – скомандовал он, и второй пилот потянул рычаг выпуска шасси. – Закрылки тридцать, переключатель зажигания включен. – Он уменьшил мощность и направился к торцу взлетной полосы, пока штурман взял в руки контрольный список "прерванный заход на посадку", готовясь зачитывать информацию пилоту в случае необходимости прервать заход. Но все выглядело так, как должно было. На полосе был легкий ветер, но дождь достаточно сильно ограничивал видимость, так что требовалась определенная осторожность.

– Я три-четыре-четыре, вижу полосу.

– Три-четыре-четыре, посадку разрешаю, ветер три-пять-ноль, скорость восемнадцать узлов с порывами до двадцати двух. – Пилот посмотрел за завесу дождя и увидел зеленый свет с аэродромной вышки, визуально подтверждавший разрешение на посадку.

– Разрешение на посадку подтверждено, – повторил пилот. Молодой и горячий штурман испытал огромное облегчение – потому что последние два дня творилось черт знает что. Дело было не только в почти невероятном ударе по США – пилот все еще не был убежден, что это был мудрый шаг, но уважал генерала Грызлова за то, что тот нашел в себе смелость дать тигру под зад.

Да нет, не под зад – а переломать тигру лапы и отпинать по полной программе.

Происходящее было действительно удивительно быстрым и радикальным преобразованием российской армии, в особенности, военно-воздушных сил. Они больше не будут остаточными на фоне наземных и военно-морских сил. Военно-воздушные силы преобразовывались из средства доставки и поддержки в глобальную и точную ударную силу быстрого реагирования. Никогда еще военно-воздушные силы не играли решающей роли в каком-либо сражении – это была их первая полная победа, и она, конечно, будет не последней.

Авиабаза в Якутске стала прообразом этой невероятной трансформации. В прошлом, Россия опиралась на огромные самолеты и множество огромных баз на всей своей огромной территории, чтобы обеспечивать топливом свои ударные самолеты. Большинство базы к востоку от Урала были заброшены, так как военное руководство рассматривало сибирские пустоши как препятствие, которого следовало избегать, а не пространство, которое следовало завоевывать.

Но так больше не будет. Воздушные заправщики правили Сибирью, возглавили эту войну против Америки и будут вести в будущее еще десятилетиями. С флотом заправщиков последних моделей, таких как Ил-78, в пределах досягаемости оказывался действительно весь земной шар. В Якутске базировалось также несколько бомбардировщиков и истребителей, как и на любой российской военной базе с достаточным местом для их размещения, но главными здесь были заправщики.

С базой заправщиков в Якутске, обеспечивающим мост между базами на западе страны и Северной Америкой, у России, наконец, появился шанс вернуть себе законный статус мировой сверхдержавы*. Генерал Грызлов – большинство российских военных до сих пор не называли его "президентом", твердо веря, было большей честью обращаться к нему по званию, чем по политическому титулу был одним из наиболее выдающихся деятелей в области авиации в истории.

* Все равно, несколько непонятно, какие проблемы были у российской стратегической авиации с достижением Северной Америки через северный полюс

Похоже, что остальная часть самолетов уже вернулась со своих заданий – стоянка была заставлена заправщиками ИЛ-78 и Ту-16, истребителями МиГ-23 и МиГ-29, даже виднелось несколько бомбардировщиков Ту-95 и Ту-22М*. Также, у торца взлетной полосы виднелись несколько машин охраны – необычно, не не слишком удивительно, учитывая повышенные меры безопасности. В окрестностях, похоже. была не слишком высокая активность, за исключением нескольких дозоров, в основном, на колесных бронетранспортерах с пушками и пулеметами на крыше**.

* Разумеется, какие подразделения? Российская армия – это же орда, у которой есть столько-то самолетов, которые размазаны по абсолютно левым частям. Ну, там у батальона три танка, пять БТР и стратегический бомбардировщик )

** У всех российских колесных бронетранспортеров вооружение находится в башнях, а БТР-82 с 30-мм орудием тогда еще не было.

– Штурман, запросить состояние полосы, – скомандовал пилот.

– Da, – ответил пилот и вышел на связь: – Вышка, видимость на полосе и состояние покрытия?

– Видимость на полосе две тысячи, – ответил диспетчер. Затем он поколебался и добавил: – Предупреждаю, состояние покрытия khudshiy. Повторяю, khudshiy. Кhudshiy!

Второй пилот Ил-78 посмотрел на командира экипажа с выражением абсолютного ужаса. Тот был сосредоточен на посадке в условиях ухудшающихся погодных условий, так что ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять и осмыслить сказанное вторым пилотом.

– Uyedi na huy! – Крикнул пилот. – Уходим! Уходим! Полная тяга! – Второй пилот помедлил, но все же вывел РУД на полную бесфорсажную тягу. Пилот задрал нос, выравниваясь менее чем в пятидесяти метрах над полосой. Но скорости, как им показалось, не хватало, и на мгновение пилот убедился, что они врежутся, причем в землю, а не в остаток полосы.

Но остаток топлива был мал, и потому масса самолета была очень малой. Скорость быстро начала возрастать, когда двигатели набрали полную мощность. Когда скорость возросла до позволяющей начать набор высоты, пилот осторожно поднял нос, ощущая обстановку каждым нервом. Когда показатели скорости, скорости набора высоты и высотомера дружно поползли вверх, он скомандовал:

– Убрать шасси, закрылки двадцать.

– С кем мне связаться? – Отчаянно крикнул второй пилот, глядя в лобовое стекло в поисках чего-либо, свидетельствовавшего о чрезвычайной ситуации на базе. – Что мне сказать?

– Подожди, пока не уйдем, черт подери, – крикнул пилот. – Убрать закрылки! Проверить зажигание и инерциальные сепараторы! – Второй пилот проверил приборы, а затем нервно вгляделся в лобовое стекло, ища любые признаки проблем. Как только самолет набрал безопасную высоту, а закрылки и шасси были убраны, пилот резко накренил машину влево, входя подальше от аэродрома, в любой момент ожидая взрыва.

Облегчение, которое он испытал, когда самолет ушел в облачность было еще большим, чем то, что он испытал, когда вышел из облачности и увидел полосу несколько минут назад.

* * *

– Извините, сэр, – радировал Тед Мерритт. Он находился внутри диспетчерской Якутской авиабазы вместе с еще одним русскоговорящим морским пехотинцем. Тот был занят тем, что плотно стягивал руки российского сержанта пластиковыми наручниками – уже повалив лицом вниз и заткнул рот кляпом из тряпки. – Похоже, он сказал кодовое слово на экстренный уход – в первый раз слышал такое. Я взял персонал вышки под охрану – мы больше не можем доверять им вести радиообмен. С этого момента по радио будет работать мой капрал.

– Понял тебя, – ответил полковник Хэл Бриггс. – Заправщик еще не ушел далеко. Подождите. Бриггс Маклэнехэну, срочно. Один заправщик ушел в последнюю секунду. Вы можете перехватить его, или мы сами?

* * *

– Подожди, Дэйв, – ответил Патрик Маклэнехэн с борта своего ЕВ-52 "Мегафортресс", находящегося к юго-востоку от Якутска. Он включил ЛИДАР, состоящий из лазерных излучателей по всему самолету, мгновенно получив картинку каждого объекта в радиусе пятисот километров от бомбардировщика. Он сразу заметил уходящий заправщик Ил-78. Хотя он находился вне зоны досягаемости какого бы то ни было оружия бомбардировщика, его ребята могли справиться даже лучше, а он – сберечь боеприпасы.

– Маклэнехэн Уоллу, – сказал он по подкожному спутниковому передатчику непосредственно своим людям в Якутске. – Сержант, сбейте его.

– Вас понял, сэр, – ответил старшина Крис Уолл. Он, вместе с четырьмя морпехами огневого взвода составлял усиление группы прикрытия, вооруженной пулеметами М249, уже заложившей мины и датчики вокруг базы и теперь следившей за главным въездом на базу всего в нескольких километрах от шоссе, ведущего в Якутск, находящийся всего в двадцати километрах. Еще две огневые группы были распределены по периметру базы в сопровождении Бастиана и Энджел, тогда как последняя группа охраняла топливный склад и технику.

– Энджел, сделай его.

– Приняла, – ответила штаб-сержант Эмили Энджел. Как и Уолл, она была облачена в силовую броню "Железный дровосек", охраняя северный сектор базы. Подняв рельсовую пушку, она легко проследила за российским самолетом благодаря экзоскелету. Несколькими мгновениями спустя, она нажала на спуск. Трехкилограммовый титановый снаряд вылетел из орудия на скорости свыше шести километров в секунду, оставляя сине-желтый след уплотненного воздуха.

Могло показаться, что она промахнулась, и выстрелила снова через несколько секунд. Но первый выстрел не прошел мимо. Вместо двигателя на левом крыле, он ударил в крепление двигателя, разорвав топливные, пневматические и гидравлические магистрали. У пилота Ил-78 не было иного выбора, кроме как заглушить двигатель прежде, чем он развалиться на части.

Второй снаряд также попал в цель. Он вошел непосредственно в сопло двигателя на левом крыле, именно туда, куда целилась Энджел. Снаряд уже размягчился от трения, вызванного движением в воздухе, а пролет через имеющий температуру почти две тысячи градусов реактивный выхлоп разогрел его еще больше – в итоге, когда практически расплавленный кусок титана ударил в камеру сгорания, она полностью разлетелась на кучу обломков размером с кулак, которые пронеслись через компрессор двигателя Соловьев Д-30КП, разбив лопатки и почти мгновенно разорвав двигатель.

Ил-78 мог очень хорошо лететь только на двух двигателях, особенно учитывая малый вес, но пилоту нужно было опустить нос, чтобы восстановить утраченную скорость, и в момент поражения он шел на высоте всего четырехсот метров – у него не было времени, чтобы восстановить скорость. Пилот принял решение перевести исправные двигатели на холостой ход с совершить управляемую аварийную посадку. Ил-78 спланировал аккуратно, насколько это было возможно с выключенными правыми и полностью разрушенными левыми двигателями, так что пилот посадил заправщик на брюхо в болотистую тундру при почти идеальном положении самолета.

– Толстозадый готов, – доложила Энджел..

– Хорошо стреляешь, Энджел, – сказал Уолл. – Бери огневую группу и проверь выживших. Бери только раненых и не сопротивляющихся – с остальными разберись. У нас тут и так достаточно пленных.

– Поняла, – коротко ответила Энджел. Она вообще мало говорила, когда на ней была броня "Железный дровосек". Затем она сообщила по рации огневой группе морпехов на российском колёсном бронетранспортере подобрать ее, и они быстро направились к месту крушения.

Через тридцать минут она вернулась вместе со всеми семью членами экипажа, один из которых погиб, а двое получили ранение в ходе крушения. Находившиеся в сознании русские были шокированы. увидев американских морских пехотинцев на своей авиабазе посреди Сибири, и еще более шокированы, увидев Энджел в силовой броне "Железный дровосек".

Но это удивление было ничем по сравнению с тем, что они испытали, увидев странный В-52, заходивший на посадку на главную полосу. Это был В-52, но с острым длинным носом, опускавшимся вниз, как у сверхзвукового самолета, чтобы пилот мог лучше видеть полосу, и странным хвостом V-образной формы, который был практически незаметен.

В-52 остановился менее, чем на середине полосы и быстро вырулил на стоянку, где его уже ожидали заправщики. Двигатели продолжали работать, но открылся нижний люк, откуда показались Патрик Маклэнехэн и ещё двенадцать человек. На этом В-52 кабина экипажа, рассчитанная на двоих членов экипажа, была модифицирована – в ней было размещено шесть дополнительный мест, как на верхней, так и на нижней палубах. Растирая ноющий мышцы после полета в тесноте, дюжина специалистов технического обслуживания начали дозаправку "Мегафортресса".

– Dobro pozhalovat Yakutsk, генерал, – сказал Патрику Хэл Бриггс, когда они встретились в центре управления базы рядом с диспетчерской вышкой. Несмотря на броню «Железный дровосек», он сумел отдать генералу честь, а затем пожал ему руку. Сняв шлем и проведя рукой по бритой голове, он расплылся в широкой улыбке. – Я немного выучил русский на всякий случай. Добро пожаловать на базу «Возмездие», сэр.

– "База "Возмездие"? Отличное название.

– Один морпех придумал – и мне кажется, что оно обалденно в тему.

– Согласен, – сказал Патрик. – Изложите кратко обстановку, Хэл. Мы взлетим снова, как только заправимся и обеспечим оборону базы и сопровождение прибывающих самолетов.

– Вас понял, сэр, – ответил Хэл и подвел Патрика к большой карте Якутска на стене за столом в отделе планирования. – Мы находимся в основном комплексе сооружений базы, включающем в себя РЛС, оборудование связи, метеостанцию и оборонительные сооружения. Западный комплекс является основным местом размещения самолетов, и включает восемнадцать ангаров и стоянку для примерно тридцати тяжелых самолетов. Мы выкатили все российские самолеты и ангаров, чтобы освободить место для наших ребят. Также в двух ангарах мы разместили пленных в количестве двухсот или около того.

– Две сотни? Мы ожидали немного большое, или нет?

– Мы решили разместить всех пленных, выглядящих небоеспособными в отдельном ангаре под минимальной охраной, – сказал Бриггс. – Это риск, но оставлять четыре или пять сотен человек вместе опасно. Представляющиеся более стойкими солдаты охраны, летчики, старшие офицеры и сержанты находятся под неусыпной охраной. В конец концов, у кого-то может найтись достаточно мужества, чтобы сбежать и попытаться освободить остальных, и вот тогда нам придется попотеть. Пока мы не получим больше ребят, это лучшее, что я могу сделать.

– Сколько мы еще сможем их удерживать?

– Двенадцать морских пехотинцев, чтобы охранять двести пленных – я бы сказал, что это будет честный бой, пока горшкоголовые* не устанут или нонкомбатанты не станут реально тупыми. Пока все тихо. Этим занимается Марк Бастиан. Вид брони "Железный дровосек" их реально ошеломил, но уйдет немного времени прежде, чем они преодолеют страх и начнут думать о бунте. Но теперь, когда вы провели сюда еще несколько самолетов с группами техников, у меня высвободится еще несколько морпехов для охраны периметра и пленных.

* Горшкоголовые (англ. jarheads) – жаргонная кличка американских морских пехотинцев.

– Мы расположили несколько самолетов здесь и за пределами базы, чтобы она казалась действующей. В восточном комплексе были несколько бомбардировщиков, над которыми велись какие-то работы – мы вывели их из строя и захватили русского полковника.

– За взлетной полосой находится промышленная зона – склады, топливохранилища, завод и так далее. Также здесь есть жилая зона, дежурные помещения эскадрилий и другие вспомогательные сооружения. Мы считаем, что большая часть этого места была в значительной степени закрыта на ночь*, но примерно через час или около того люди начнут прибывать, и тогда точно дерьмо попадет в вентилятор. Мы повесили указатели "Объезд" и "Дорога закрыта", но это не одурачит их надолго. Крис установил мины и датчики по всему периметру, а морпехи готовы к бою. Они даже захватили несколько разведывательных беспилотников для слежения за периметром. Эти ребята чертовски хорошо.

* Угу, в ожидании вражеского налета и вообще в условиях войны и боевой готовности

Патрик кивнул. Это была не такая уж плотная оборона – его силы были размазаны предельно тонким слоем. Но морпехи привыкли к выброскам в горячие точки в окружение к плохим парням, и для них не было практически ничего невозможного. Морпехи двадцать первого века имели намного больше высокотехнологичных приблуд, но их задача по-прежнему сводилась к тому, чтобы отправить несколько отважных солдат напролом и надеяться, что они проявят свои навыки, мужество и упорство по максимуму.

– Передайте "Железным дровосекам" и лейтенанту Мерритту мою благодарность, – сказал Патрик. – И напомните, что я не намерен оставаться здесь не секундой больше, чем будет нужно.

– Все по расписанию, сэр?

– Пока что да, – сказал Патрик. – Транспортники МС-17 должны прорваться к Петропавловску в любую минуту. Ребекка и Дарен возглавляют группу прикрытия из трех "Вампиров". Ночью, при определенной доле везения, мы будем готовы начать операцию.

* * *

Над Беринговым морем, к востоку от Петропавловска

В это же время

* * *

– Время идти спать, tovarich, – сказал Дарен Мэйс. Он протянул руку к дисплею "суперкабины", коснулся символа, обозначавшего радиолокационную станцию у Петропавловска, и сказал:

– Атаковать цель.

– Приказ атаковать получен, выполнение, – ответил компьютер, и через несколько мгновений ЕВ-1С "Вампир" Мэйса выпустил две противорадарные ракеты AGM-88 HARM по первому радару. Вскоре русский радар дальнего действия взлетел на воздух.

– Радар уничтожен, – доложил Дарен. – Теперь истребители должны будут искать цели сам. Он отдал еще несколько голосовых команд. – Средства подавления и противодействия активны, МС-17 также активны. – Дарен запустил лазерный радар, мгновенно нарисовавший картину воздушного пространства вокруг него. – Два истребителя, направление одиннадцать, дальность пятьдесят восемь. Они мои.

Ребекка Фёрнесс посмотрела на дисплей "суперкабины" Дарена на правой стороне приборной панели "Вампира", на котором четко проецировалась тактическая обстановка. Они шли в тридцати пяти километрах впереди своих подопечных, двух транспортных самолетов специального назначения МС-17. Модифицированные специалистами Центра Высокотехнологичных авиационных оружейных разработок при помощи тех же систем, что были применены на модифицированных В-52 и В-1, МС-17 располагали усовершенствованными системами навигации и самообороны, позволявшими им действовать в глубине вражеской территории. Каждый из них нес от семидесяти до восьмидесяти членов групп техобслуживания, членов экипажа и солдат, а также семьдесят тонн грузов, включая боеприпасы, оборудование и расходные материалы.

Еще один ЕВ-1С "Вампир" запустил два "Стелсхока" для атаки Петропавловска, и теперь держался в паре сотен километров к северо-востоку, готовый принять их обратно и перевооружить для новых атак. Оба "Стелсхока" были оснащены комбинацией антирадарных ракет и кассет с минами, которые должны были уничтожить все ракетные системы ПВО около Петропавловска и, если повезет, заблокировать взлетную полосу. Третий "Вампир", оснащенный ракетами "Лонгхорн", тяжелыми контейнерами минирования и ракетами "воздух-воздух" для самообороны, был готов рвануться вперед и полностью вывести из боеспособности базу, чтобы помочь сопроводить МС-17 к побережью Сибири, как только "Стелсхоки" нанесут удар по Петропавловску.

– Атаковать истребитель, – скомандовал Дарен.

– Команда получена, начинаю атаку, – ответила система. – Передний отсек открывается... Поворот держателя... "Скорпион" запущен.

* * *

Внезапно, передача данных по каналу, обеспечивавшему управление перехватчиками, оборвалась. Это случалось часто, в особенности, если противник глушил радары. Система отстройки от помех автоматически меняла частоту и вскоре канал передачи восстанавливался. Система управления МиГ-29, хранящая данные по курсу и скорости целей, выводила эти данные на ИЛС пилота, так что при необходимости пилот МиГ-а мог просто...

– Звено "Зима", звено "Зима", – внезапно взревела рация, напугав пилота. – База под ударом! Бомбовый удар по полосе, радар управления уничтожен!... – В этот момент передача прервалась громким визгом, зажившим УВЧ-диапазон.

Пилот МиГ-а не мог не задуматься об альтернативной площадке: Магадан, основной запасной аэродром. находился более чем в тысяче километров, Кавазня, также запасная площадка, была не намного ближе. Они были близки к исчерпанию топлива, за исключением запаса на обратный полет, и еще даже не произвели пусков ракет! Нужно было включать собственный радар и атаковать. Он понадеялся, что ведомый также следил за остатком топлива. Что, черт подери, ударило по базе? Крылатая ракета?

Внимание пилота было сосредоточено на базе для отхода, а не на станции предупреждения, поэтому он заколебался на секунду или две, когда на приборной панели и ИЛС высветилось предупреждение о ракетной атаке. К тому времени, как он среагировал, было уже поздно – ракета AIM-120 "Скорпион" ударила прямо по центру самолета, мгновенной превратив его в огненный шар, рухнувший в воды Берингова моря.

* * *

– Первый сбит, – объявил Мэйс. – Так... Вторая ракета пошла.

Но ведомый не растерялся. Он включил радар и захватил цель на расстоянии семьдесят километров как раз в тот момент, когда сработала его собственная станция предупреждения об облучении. Он выпустил две Р-77 за секунду до того, как еще один "Скорпион" ударил в его самолет сзади слева. Он успел потянуться к держкам катапульты, но ему не хватило времени, чтобы вытащить их прежде, чем огненный шар поглотил его самолет.

* * *

– Ракетная атака! Черт, он их выпустил! – Закричал полковник Дарен Мэйс. Он не мог поверить, что ведомый смог запустить их так быстро – обычно, ведомые существуют просто для охраны ведущего и редко бывают столь осведомлены о ситуации, чтобы так быстро перейти в атаку после гибели ведущего. Русские, должно быть, изменили тактику, подумал Дарен – все истребители должны были производить пуски с максимальной дальности сразу после захвата цели. – Две АА-12. Время подлета... Черт, тридцать пять секунд.

Лазерные системы обзора "Вампира" четко отслеживали АА-12. У них было всего несколько секунд, чтобы перехватить их. МС-17 начали радиоэлектронное подавление, но АА-12 продолжали идти прямо к цели, возможно, самонаводясь на источники помех.

– Дарен, сбей их! – Крикнула Ребекка.

– Атаковать АА-12, – скомандовал Дарен системе управления. Но даже сделав это, он знал, что будет поздно. АА-12 набрали скорость Мах3. AIM-120 имели похожие дальность и скорость, но запускать их пришлось бы почти в лоб – когда шансы на поражение были наиболее низкими. Если хоть одна АА-12 окажется хотя бы в нескольких десятках метров от цели, МС-17 будет сбит.

Еще прежде, чем система управления подтвердила прием приказа, Дарен сказал:

– Прекратить противодействие. Начать рысканье. Ребекка, повернись к ним брюхом. Отключить систему маскировки.

– Дарен, что ты делаешь? – Закричала Ребекка. Одной из составляющих системы маскировки ЕВ-1С была электронная система, прозванная "маскировочным устройством", поглощавшая большую часть электромагнитной энергии, направленной на бомбардировщик. На большом расстоянии это делало его почти невидимым. – Нельзя ее выключать – ЭПР возрастет в четыре раза! Что, черт подери ты...

Но, взглянув на дисплей "суперкабины", она все отлично поняла. Решив помочь, она перевела двигатели на малые обороты, дабы АА-12 было проще перенавестить на них. Это сработало. Через несколько секунд обе российские АА-12 изменили курс, перенавелись на прекративший противодействие "Вампир" и врезались в него.

Ребекка и Дарен были готовы к этому – они видели ракеты на дисплее "суперкабины" и, едва ощутив удар, катапультировались. Они успели отлететь от подбитого бомбардировщика прежде, чем он взорвался огромным огненным шаром металла и топлива, рухнувшим в ледяные воды Берингова моря.

ДЕСЯТЬ

* * *

Над Якутском, Российская Федерация

Несколькими минутами спустя

* * *

– Патрик, как слышишь?

Патрик Маклэнехэн тупо откинулся в кресле, потеряв способность двигаться или говорить. Пилот, Саммер О'Ди, смотрела на командующего операцией со смесью грусти и страха. Она еще никогда не видела командующего Боевой группой ВВС настолько шокированным. – Генерал? На подходе цель, сэр. Судя по всему ударный вертолет или самолет разведки. – Ноль реакции. – Сэр, ответьте мне!

– Понял, – мрачно сказал Патрик. Он снова был в воздухе, на борту ЕВ-52 "Мегафортресс", кружащегося в районе Якутска и ведущего поиск любых признаков угроз или вражеских ответных мер. Они уже выпустили одну автономную крылатую ракету AGM-177 "Росомаха", разбросавшую более пятидесяти мин на пути колонны грузовиков и бронетранспортеров, не дав им приблизиться к базе. В воздухе первым ответом стали вертолеты. Патрик коснулся дисплея "суперкабины".

– Атаковать цель, – скомандовал он. Его голос показался призрачным эхо. Никто не обратил внимания ни на ответ компьютера, ни на старт ракеты AIM-120 из контейнера под левым крылом, ни на сообщение о поражении цели.

– Дэйв...

– Мы отправили "Пэйв Дашер" с Симии, он должен прибыть в течение примерно сорока минут, – сказал Люгер. МС-130П должен оказаться в воздухе примерно через тридцать минут, чтобы заправить его. – Они получили МС-130П "Combat Shadow" от Национальной гвардии Аляски на авиабазе национальной гвардии Кулис у Анкориджа для дозаправки турболетов и вертолетов.

– Мы найдем их, Мак.

Было трудно – нет, почти невозможно – снова вернуться к ситуации, но он знал, что следует отбросить печаль и шок, и приняться за задачи, стоящие перед ним.

– Что с МС-17, Дэйв?

– Все в порядке, идут над Охотским морем под конвоем двух оставшихся "Вампиров". Время до точки – девяносто минут. Дарен и Ребекка прикрывали транспорт, когда были сбиты – похоже, они закрыли их собственным самолетом.

– Нужно переопределить цели, назначенные Ребекке, другим самолетам.

– Работаем над этим, Мак, – сказал Люгер. – Проблем быть не должно. – Мы получаем свежие данные по позициям SS-24 и SS-25. Они рассеялись вокруг своих гарнизонов, но по крайней мере половина SS-25 все еще остается на постоянных базах. Мы можем уничтожить их в любой момент. SS-24 постоянно перемещаются. Мы не может сказать, ложные это цели или нет.

– Мы не можем их игнорировать, – сказал Патрик. Он знал, что они и не будут. – Дэйв Люгер был профессионалом. Но они не будут готовы к удару еще несколько часов, а за это время очень многое может измениться.

* * *

Рязанский запасной командный центр вооруженных сил, Российская Федерация

Вскоре после

* * *

Николай Степашин почти вбежал в конференц-зал, держа в руках доклад. Президент просматривал сообщения со всего мира, качая головой – ни одно из них не было радостным.

– Как, черт возьми, они могли получить новости об атаке на Симию так быстро и в таких подробностях? – Спросил Грызлов, услышав, как вошел Степашин. – Американцы должны были дать журналистам право присутствовать на борту их летающего командного пункта. – Он посмотрел вверх и обратил внимание на паническое выражение лица начальника генштаба.