Текст книги "Дэйл Браун - План Атаки (СИ)"

Автор книги: Алексей Заревич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Нет, просто давно практики не было, – сказал Леборов, стараясь расслабиться. – Как приборы?

– Обороты в допустимых пределах, разница мощностей в пределах процента-двух, распределение топлива сбалансировано в пределах двухсот килограммов, – ответил бортинженер, сидящий прямо за вторым пилотом.

– Просто засади этой шлюхе и полетели дальше, Джои, – сказал Бодорев. – Ты командир группы, так что покажи другим детишкам, как это делается.

Это, похоже, обеспечило ему всю необходимую поддержку – вместе с представлением, как начинающаяся почти прямо у его ног длинная заправочная штанга направляется прямо в manda его подруги – так как на следующем заходе Леборов попал в конус так легко и плавно, словно делал это каждый день в течение многих лет. Передача топлива будет долгой и нудной, так как при мощности всего в тысячу литров в минуту они будут принимать его пятнадцать минут, прежде, чем отойдут и уступят место другим самолетам.

Огромной армаде потребовалось три часа, чтобы завершить заправку. В ходе этого пяти бомбардировщикам и двум заправщиком пришлось прекратить полет и вернуться, так как они не смогли передать или получить топливо, либо столкнулись с другими неисправностями. Один самолет доложил о проблемах с оружием, заставивших его отстрелить две ракет с подкрыльевых узлов. К счастью, оставшиеся заправщики смогли заправить оставшиеся бомбардировщики, так что все получили необходимое топливо и могли продолжить выполнение задания.

Поскольку на одном самолете возникли проблемы с вооружением, командир группы решил визуально осмотреть вооружение в дополнение к стандартным процедурам проверки, проводимым непрерывно.

– Проверка вооружения завершена, все готово, неисправностей нет, – доложил бомбардир из носового отсека. – Готов к визуальной проверке.

– Штурман к визуальной проверке готов.

Леборов обернулся.

– Отставить, Аркадий. Мне нужно пройтись. Я сам. Пилот к проверке вооружения готов. – Бодорев надел кислородную маску, так как от пилота самолета требовалось надевать ее, когда второй пилот вставал с места, и показал своему коллеге и другу обычный знак на удачу – сведенные в кольцо большой и указательный пальца, что также означало "жопа".

Ссутулившись в тяжелой куртке и шлеме, с парашютом, и дыхательным аппаратом, Леборов прошел мимо бортмеханика и оператора средств РЭБ и похлопал по лечу штурмана, сидевшего в задней части кабины. Затем он открыл люк, ведущий в нижний отсек, спустился на нижнюю палубу*, закрыл за собой герметичный люк и последовал за бомбардиром к хвосту самолета, в сторону герметичного люка отсека вооружения. На Ту-95 не было системы катапультирования, ни вверх, ни вниз, члены экипажа покидали кабину по шесту, сносившему их в люк, где они попадали попадая в воздушный поток, уносивший их от самолета, а бомбардир и оператор вооружения просто сидели на открывающихся в случае надобности аварийных люках. Оператор вооружения открыл люк в переборке, и Леборов пополз в сторону хвоста к бомбоотсеку.

* Никакой нижней палубы на Ту-95 нет – герметичный лаз, соединяющий переднюю и среднюю кабины, идет через верхнюю часть фюзеляжа. На Ту-95МС нет ни средней кабины, ни лаза. Кроме того, судя по описаниям, автор берет данный элемент конструкции от... В-52

Проход был скользким от замороженного конденсата и охлаждающей жидкости, утекающей из нескольких отсеков с электроникой, но они не обратили на это внимания и продолжили ползти. Они могли слышать громкие щелчки работающей навигационной системы, которая использовала доплеровский радар, обеспечивающий входными данными аналоговый компьютер размером с холодильник, до сих пор использовавший рычаги и шестерни, чтобы выдавать данные по положению, курсу и скорости. Шум от больших сдвоенных пропеллеров с каждой стороны фюзеляжа был оглушительным даже с учетом шлемов с защитой ушей. Леборов нашел выключатель освещения внешних узлов подвески и взглянул на нее. Он уже видел эту ракету на земле в ходе предполетной подготовки, но когда Ту-95 находился в воздухе, они выглядела как-то иначе.

Левый узел занимала одна ракета Х-90 класса "Воздух-земля". Это были экспериментальные ракеты, впервые примененные, когда две из них были запущены по базе ЦРУ в Узбекистане в качестве завершающей фазы испытаний. Тогда они несли фугасные боевые части.

Но теперь они несли две термоядерные боеголовки в одну килотонну каждая.

Именуемые "Sat Loshka" то есть "Садовая лопатка", они были копиями американских ядерных бомб "Бункер Бастер", разработанных после операции "Буря в пустыне" для уничтожения защищенных подземных бункеров, целей, размещенных в природных пещерах или мест хранения биологического оружия без риска для гражданского населения. Боеголовка имела ракетный двигатель и бронированный нос, позволяющий ей перед взрывом пробивать до тридцати метров породы, даже усиленной сталью или кевларом. Это означало также, что ядерный гриб и ударная волна на поверхности будут незначительны. Каждая ракета имела собственную инерциальную систему наведения – комплекс электронных гироскопов и маятников, сообщавших системе управления скорость и положение в пространстве, но теперь, с добавлением спутниковой системы наведения ГЛОНАСС ее точность возросла до двадцати метров.

Штурман-бомбардир подполз к другому иллюминатору, чтобы осмотреть кормовую часть огромной ракеты. Казалось, они несли небольшой реактивный истребитель, подумал Леборов. Он увидел тонкую наледь у воздухозаборника перед носом ракеты, но это его не обеспокоило. Менее чем через минуту после запуска нос ракеты разогреется до нескольких сотен градусов по мере достижения скорости, в пять раз превышающей скорость звука. Он кивнул бомбардиру, указывая, что осмотр завершен, затем выключил освещение и переполз к правому борту, чтобы проверить вторую ракету. Все, что касалось ядерного орудия, требовало проверки двумя офицерами, даже если речь шла о визуальном осмотре изнутри самолета.

По две ракеты с термоядерными противобункерными боеголовками, быстрее любой зенитной ракеты – и самолет Леборова возглавлял стаю из еще тридцати одного бомбардировщика Ту-95, вооруженных аналогично. Каждая ракета несла две боеголовки индивидуального наведения, предназначенные для того, чтобы пробить землю и уничтожить даже самые защищенные бункеры. Американцы так и не узнают, что их убило. Бедные ублюдки.

На револьверной установке в бомбовом отсеке находились еще шесть противорадарных ракет большой дальности Х-31. Как только они дойдут до зоны пуска, самолет Леборова и три других ведущих начнут подавлять радарные установки вдоль предполагаемого маршрута полета, в то числе у Йеллоунайфа, Пин-Поинта, Ураниум-сити, Линн-Лейк, Форта Нельсон, Колд-Лейк, Эдмонтона и Уайт-Хорс. Прямоточный реактивный двигатель обеспечивал Х-31 дальность до двухсот километров, а максимальная скорость Мах3 в сочетании с девяностокилограммовой осколочно-фугасной боевой частью позволяла разносить радарные станции или здания на мелкие части в мгновение ока.

Завершив проверку, Леборов и бомбардир поползли по узкому проходу, и заглянули в кабину бортстрелка в самом хвосте самолета. Они не просили его открыть герметичный люк – это означало, что он должен был надеть кислородную маску и сбросить давление – а только постучали в иллюминатор и увидели, как он показал им большой палец. Бортстрелок сидел в окружении коробки с обедом, в которой виднелись остатки еды, небольшой стопки журналов, многочисленных бутылок с водой и металлических ящиков. Обычно бортстрелок находился в экипажем в передней кабине, занимая свое место только при приближении к вражеской территории, но во время полета группой он занимался слежением за ведомыми посредством хвостового радара и больших иллюминаторов, так что ему пришлось находится там весь полет*.

* Бортстрелок в хвостовом отсеке Ту-95МС полностью изолирован от остальной части самолета, общаясь с экипажем только по рации. Браун путает Ту-95МС с просто Ту-95, на котором имелась средняя кабина бортстрелка, связанная с кабиной экипажа герметичным лазом. На Ту-95МС такого лаза нет, так что весь этот эпизод был бы просто невозможен.

Несмотря на пробирающий до костей холод, к тому моменту как Леборов вернулся в кабину и забрался в кресло, он весь покрылся потом.

– Пилот вернулся, – сообщил он.

– Дерьмово выглядишь, – сказал Бодорев, посмотрев на командира экипажа. – Ты же не снова бомбардира rot yego yebal?

– Пошел ты...

Бодорев мягко посмотрел на своего друга.

– Все нормально, братишка?

Леборов помолчал несколько мгновений.

– Просто, черт его дери, Юрий, никто не заслуживает умереть в своей кровати, оказавшись в долбаном шаре ядерного пламени!

– Джои, это не наше решение и не наша забота, – ответил Бодорев. Он имел обыкновение называть друга англизированным именем, так как был слишком поглощен свойственной американцам двойственностью – странной смесью силы и юмора, беспощадности и щедрости. Некоторые думали, что его увлечение всем американским влияет на его работу – и, как Бодорев мог признаться самому себе, быть может, они были и правы. – Нашими целями являются пусковые установки баллистических ракет и подземные командные центры ядерных сил, а не спальни. К тому же, в чем разница – умереть от килотонной ядерной или от 1 000-тонной обычной бомбы? Мертвым все равно.

– Ты же знаешь, в чем разница, черт ее дери.

– Нет, коллега, не знаю. И не верю, что она есть. Нет никакой разницы между американской атакой на Энгельс и этим. Это удар военными силами по военной цели. Возможно, при этом погибнет некоторое количество гражданских – им нельзя будет помочь, а мы сделали все возможное, чтобы сократить потери среди гражданского населения, в том числе снизили мощность боеголовок до уровня, при котором они не смогут с гарантией уничтожить цели. И ты должен наслаждаться иронией – американцев атакуют мини-ядерными боеголовками, которые они же изобрели и поставили на вооружение...

– Я сейчас не в том настроении, чтобы оценить иронию, Юрий.

– Джои, мы более чем оправданы тем, что американцы атаковали Энгельс – мы воевали не против них, мы воевали против гребаных талибов, напавших на наши базы в Туркмении. – Бодорев продолжил гнуть эту линию так убедительно, как только мог, не привлекая внимания остальных членов экипажа. Последнее, что сейчас было нужно, так это чтобы они услышали, как второй пилот пытается доказать командиру экипажа что то, что они делают – правильно. – Американцы напали на нас без причины. Помни это! ОНИ напали на нас. Черт возьми, Джои, мы сами были там. Мы могли погибнуть под тем налетом. Треть нашего собственного полка была уничтожена в ту ночь, Джои. Треть. Я потерял много хороших друзей, так же как и ты, и знаю много детей, которые не перестают плакать по ночам, потому что бояться, что американские бомбы упадут им на головы во второй раз. Лучшая российская база бомбардировщиков заброшена, это город-призрак. И я убежден, что американцы без колебаний атакуют нас любым оружием, имеющимся в их распоряжении, в то числе ядерными. Вот почему этот удар необходим. И я очень уважаю президента Грызлова за мужество отдать приказ на эту операцию.

– Но зачем ядерные БЧ, Юрий?

– Ты замечательно это понимаешь, Джои, – ответил Бодорев. – Это тактическое решение, а не психологическое – мы должны нанести удар, а не отправить послание. Мы используем ядерные боеголовки, потому что с неядерными Х-90 не будут иметь достаточно разрушительной мощи. Они не сделают и вмятины ни в одной из назначенных целей. – Он сердито посмотрел на пилота. – Ты все это знаешь, друг мой. Командующий поставил тебе эту задачу всего три дня назад, и он выбрал тебя командиром операции, потому что считал тебя тем, кто сможет это сделать. Так что не надо плакаться мне в жилетку, zalupa.

– Я не плачусь. Я просто считаю, что ядерное орудие, а также биологическое и химическое это не просто оружие. Вот и все.

– Джои, выключи чмошника! Что случилось? Твоя подруга залетела, и теперь ты мечтаешь о совершенном мире без войн? Проснись, дружище. – Он пристально посмотрел на своего друга. – Она же залетела, да?

– Все хуже – я на ней женился.

– Ну и дурак! Никогда ты меня не слушаешь! – Сказал Бодорев, хлопнув его по плечу. – Ну поздравляю! Когда планировал рассказать генералу?

– Подал ему документы три дня назад. Он расписал нас вчера.

– Великий Йозеф Леборов, гроза гей-клубов.... Я хотел сказать, кабаков, идет в бой в прострации, потому что у него теперь жена и малолетний спиногрыз. Я рад дожить до этого дня. – Он похлопал друга по плечу. – Молодец. Если мы сделаем это, у тебя будет кто-то, к кому мы сможешь вернуться... А если нет – кто-то будет тебя помнить. Молодец, старший капитан. А теперь давай вернемся к долбаной работе, а?

– Вас понял, – сказал Леборов. Он включил внутреннюю связь. – Экипаж, вооружение проверено и готово, а мы наглядно убедились, что бортстрелок все еще с нами. Проверка. – Каждый из членов экипажа проверил кислород, оборудование и доложил о состоянии. – Очень хорошо. Штурман, местоположение?

– Тридцать две минуты до точки начала противодействия, – сказал штурман. Точкой начала противодействия считался рубеж, на котором их могли обнаружить американские самолеты ДРЛО, базирующиеся на авиабазе Эилсон в Фейрбенкс на Аляске. Пока что разведка не докладывала ни о каких самолетах противника, но Леборов знал, что все могло измениться в любой момент без всякого предупреждения. – Примерно три часа до зоны пуска.

– Благодарю, – ответил Леборов. Бодорев посмотрел на него и понял, что голос Леборова звучал несколько пискляво от долгого ползания по всему самолету и от осознания того, что все шло очень быстро, и очень, очень скоро будет еще хуже. Он показал другу жест "порядок", увидел тот же жест в ответ, проверил кислород и решил закончить последний паек прежде, чем начнется полный дурдом.

* * *

Зал совещаний министра обороны, Пентагон

Несколькими часами спустя

* * *

– А теперь, если вы не против, буду говорить я, и меня не волнует, против вы или нет – вы все напоминаете мне кучку ноющих и препирающихся детей, – сказал министр обороны США Роберт Гофф, резко со злой усталостью опускаясь в кресло. Он только что получил краткое изложение ситуации по версии председателя объединенного комитета начальников штабов, начальника штаба ВВС, главы боевого командования ВВС, главы разведывательного управления ВВС и, наконец, бригадного генерала Патрика Маклэнехэна, и голова у него действительно раскалывалась. Ввиду предупреждения, отправленного Командованию воздушно-космической обороны Северной Америки было созвано экстренное совещание со с высшим командным составом ВВС, в котором он участвовал, находясь непосредственно в своем кабинете.

После извещения от НОРАД, Белый дом немедленно перешел в режим боевой готовности и запустились сложные механизмы, направленные на эвакуацию президента и других членов правительства. В соответствии с планом, президент, министр обороны, председатель объединенного комитета начальников штабов и ближайший начальник штаба должны были находиться в непосредственной близости, а все члены руководства Конгресса должны были иметь возможность как можно скорее направиться на авиабазу Эндрюс, чтобы подняться на борт самолета Е-4В, известного как Летающий командный пункт. Е-4 располагал широким набором средств связи, позволявшим разговаривать с практически любым человеком на Земле. Президент, в случае своего перемещения, находился бы на борту одного из двух "летающих Белых домов" VC-25, известных как "Борт ?1" и имел возможность связи с военным командованием.

В случае невозможности добраться до базы Эндрюс, ключевые члены правительства должны были быть немедленно эвакуированы на "секретный объект", которым, как знали почти все в Вашингтоне, был "специальный объект "Маунт-Уэзер", известный под кодовым названием "Высокая точка", горная база площадью 175 гектаров неподалеку от Берривилля в Западной Вирджинии. Объект находился в ведении Федерального агентства по Чрезвычайным ситуациям, и был частью национальной программы непрерывной работы правительства. Подземный бункер в "высокой точке" располагал средствами связи, обеспечивающими военным и политическим лидерам прямые защищенные линии связи с Белым домом, "Бортом ?1", Пентагоном, летающим командным пунктом военно-морского флота Е-6В, летающим командным пунктом ВВС Е4 – всеми местами, где президент или члены высшего военного командования могли находиться в чрезвычайной ситуации. Но ни президент, ни члены кабинета министров не могли быть эвакуированы из Вашингтона иначе, как в случае крайней необходимости, и теперь задачей министра обороны Роберта Гоффа и председателя объединенного комитета начальников штабов Ричарда Венти было выработать рекомендации для президента.

Выслушав краткий доклад Венти – и несколько более подробный доклад главы НОРАД генерала Рэнделла Шепарда, Гофф немедленно вызвал администрацию Белого дома и оповестил их об "отсутствии непосредственной угрозы". Отправить такое сообщение было нелегко – если он ошибался, он мог обречь на гибель сотни, возможно, тысячи людей, включая высших государственных чиновников. Гофф, обычно веселый, улыбающийся и полный энтузиазма, был зол, как никогда. Его лицо помрачнело, взгляд принимал маниакальное выражение. Председатель объединенного комитета начальников штабов Ричарда Венти уже достаточно давно не видел его настолько злым.

Что было довольно логично, так как причина такого выражения лица была той же, что и в прошлый раз: Патрик Маклэнехэн.

– Я нахожу тот факт, что мы собрались здесь досадным недоразумением, – продолжил Гофф. – Но давайте перейдем к зачинщику сего беспорядка. Генерал Маклэнехэн, если можно так выразиться, вышел за пределы своих полномочий настолько, насколько это вообще возможно. Судя по вашим действиям, вам незнакомы такие понятия, как цепочки командования, субординация и прямой приказ и непосредственный командир. Ваши действия позорят ваш мундир и я думаю, что время поговорить о том, стоит ли вам носить американскую военную форму.

– Тем не менее, мы не можем игнорировать запах гари только потому, что нам не нравится человек, нажавший на кнопку пожарной сигнализации, – продолжил Гофф. – Генерал Хаузер, я понимаю вас и согласен, что есть много причин быть недовольным этим грубым нарушением полномочий и субординации. Я не аналитик, но согласен с вашим мнением, что мы не имеем достаточно сведений, чтобы дать точные оценки. Тем не менее, меня поражает ваша рекомендация ничего не предпринимать. Если бы сведения вам предоставит любой другой человек, вы, вероятно, что-либо бы сделали, но поскольку это был Маклэнехэн, вы советуете ничего не делать. – Гофф повернулся к Венти. – Генерал? Ваши соображения?

– Сэр, я знаю, что все здесь присутствующие думают о генерале Маклэнехэне, но тем не менее, он является настоящим профессионалом и его анализ представляется мне своевременным и четким, – сказал Венти. – Если он полагает, что есть угроза, мы должны что-то предпринять. Я рекомендую немедленно установить патрулирование над севером Америки силами истребителей и самолетов ДРЛО немедленно, пока мы сможем полностью реактивировать Северную Систему предупреждения. Генерал Маскока?

– Радиолокационное наблюдение самолетами ДРЛО над севером Аляски обеспечивается 3-м крылом, базирующимся в Элмендорфе, – ответил Томас Маскока из своего штаба на авиабазе Лэнгли в Вирджинии по защищенному каналу видеоконференции. – 354-е истребительное авиакрыло на Эилсоне обеспечить дежурство истребителями F-16, а их поддержат F-15 в готовности на Элмендорфе. Они смогут прибыть через пятнадцать-двадцать минут. Все может быть сделано в считанные минуты.

– Что касается остальной части севера США, мы установим наблюдение самолетами ДРЛО с базы ВВС Тинкер в Оклахоме над центральной Канадой и перебросим истребители ВВС Национальной Гвардии из Фресно и Кламат-Фоллс на северные базы, а также развернем истребители ВВС Национальной Гвардии из Сент-Луиса, Южной и Северной Дакоты, Монтаны, Колорадо, Мичигана, Айовы и Миннесоты для обеспечения противовоздушной обороны. Самолеты ДРЛО могут быть подняты в течение нескольких часов. Развертывание истребителей займет... некоторое время.

Шок на лице Гоффа был слишком очевиден, как бы он не пытался его скрыть.

– Сколько, генерал?

– Истребители во Фресно и Кламат-Фоллс находятся в полной боевой готовности и могут быть подняты в течение нескольких минут, – ответил Маскока. – Если мы сможем организовать их поддержку самолетами-заправщиками, мы можем поддерживать их в готовности к вылету, вооруженными и готовыми. Он обреченно развел руками. – Прочие самолёты никогда не находились в боевой готовности, если не объявлена мобилизация...

– Сколько это займет, генерал?

Маскока пожал плечами.

– Я бы назвал минимальным сроком семьдесят два часа, сэр, – ответил он. – Гофф приоткрыл рот от удивления, и Маскока быстро добавил: – Фресно и Кламат-Фоллс, вероятно, способны поднять полдесятка F-15 и F-16 в течение нескольких минут. Им придется отзывать личный состав, чтобы поднять больше самолетов, но, учитывая интенсивность учебных полетов, должны поднять еще полдесятка через час или два. Если вам нужны десять самолетов прямо сейчас, сэр, я бы сказал, что мы в полной заднице.

– Мне никогда и во сне не снилось... Я хотел сказать, что я никогда не думал, что нам нужно столько времени, чтобы поднять самолеты в воздух, в особенности после 11-го сентября, – сказал Гофф.

– Сэр, мы можем поднять в воздух истребители с одними пушками и прикрыть сто процентов территории США, чтобы пустить пыль в глаза CNN, где это будет смотреться здорово, – пояснил Маскока. – Но поднять истребитель, чтобы перехватить "Сессну-182", совершившую неправильный разворот и летящую к Белому дому это не то же самое, что перехватывать российские бомбардировщики и крылатые ракеты – то есть выполнять реальные задачи противовоздушной обороны, – сказал Маскока с явным разочарованием на лице. – Кроме того, кто-то должен оплачивать этот банкет – который не должен выйти за рамки бюджета! И, кстати говоря, я хочу знать, почему мы так доверяем докладу Маклэнехэна? Он бомбардировщик, а не разведчик, господи!

– Как и вы, генерал, – напомнил ему Венти.

– Прошу прощения, сэр, но вы говорите о поднятии дюжины истребителей на боевое дежурство над Канадой, а также требуете больше самолетов – только потому, что Маклэнехэн сказал, что так надо? При всем уважении, сэр, мне бы хотелось более надежных сведений.

– У вас есть все сведения, которые вам нужны, генерал, – сказал Венти. Он посмотрел на Гоффа. Тот кивнул и что-то записал в электронной записной книжке. – Берите и делайте.

– Вас понял, сэр, – сказал Маскока. На экране можно было видеть, как он поднял трубку и начал отдавать приказы.

– Генерал Шепард, каково состояние нашей радарной сети?

– В полной оперативной готовности, сэр, – ответил генерал ВВС США Рэнделл Шепард, глава Командования воздушно-космической обороны Северной Америки, отвечающего за сбор информации и оборону Северной Америка от удара баллистическими ракетами или стратегическими бомбардировщиками. Он также сидел на втором стуле – будучи командующими Северного командования США, отвечающего за сбор сведений и защиту США от военного или террористического нападения. – Радиолокационные станции дальнего обзора Северной системы предупреждения полностью функционируют, за исключением некоторых перерывов на технического обслуживание, которые не должны повлиять на эффективность системы. Станции малой дальности могут быть запущены в кратчайшие сроки в случае необходимости.

– Все истребительные подразделения НОРАД, полностью готовы: это дежурное звено из четырех F-16С на базе Эилсон, четыре F-15С в Элмендорфе, и четыре CF-18 в боевой готовности на базе Колд-Лейк в Канаде. Кроме того, подразделения в Кламат-Фоллс и Фресно, – продолжил Шепард. – Я считаю, что каждое крыло способно поднять один или два самолета в течение нескольких часов и быть в полной готовности примерно через два дня.

– Всего двенадцать истребителей на весь северо-запад Америки? – Недоверчиво спросил Гофф.

– Шестнадцать, включая истребители в континентальной части США, – сказал Шепард. – Мы полностью уполномочены их использовать. У нас просто было недостаточно финансирования. Части в южных штатах и операции по пресечению оборота наркотиков вытягивали все средства многие годы. – Он посмотрел на Патрика Маклэнехэна и добавил: – Мне все равно трудно поверить, что нам угрожают российские бомбардировщики, но, как бы там ни было, мы готовы ответить на любую угрозу.

– Что насчет ОТН-B? – Спросил Гофф.

На мгновение показалось, что Шепарду было больно это говорить.

– Сэр, я полагаю, что штаб или генерал Маклэнехэн владеют устаревшими сведениями. У нас работает только одна установка ОТН-B в Бангоре, штат Мэн, которая используется для океанических и атмосферных исследований в интересах Национального управления Океанических и атмосферных исследований, или по запросам Департамента Внутренней безопасности – запросов от которого, к слову, еще ни разу не поступало. Система на Западном побережье законсервирована, а Аляскинская была закрыта около четырнадцати лет назад, притом, что так и не была завершена.

– Система на Западном побережье может быть снова введена в строй? – Спросил Гофф.

– Да, сэр, но уйдет не менее двух недель, чтобы откалибровать ее и удостовериться в точности и надежности работы, – ответил Шепард. – И даже после этого мы не сможем быть уверены, что она даст нам то, что вы хотите. Самолеты ДРЛО наше наилучшее решение, сэр. Вы поднимаете их, мы сразу же подключаем их к сети и выводим всю информацию. Картинка с самолетов ДРЛО немедленно сливается Северной системе предупреждения и другим наземным станциям, которые получают полную трехмерную картину обстановки.

– Самолеты ДРЛО уже поднимаются, генерал Шепард, – сказал Венти. Он повернулся к Гоффу и сказал: – Сэр, я настоятельно рекомендую НОРАД приказать Эилсону, Эммендорфу и Колд-Лэйк незамедлительно объявить боевую готовность по категории "Браво".

– Согласен, – ответил Гофф. К категории "Браво" относились экипажи и самолеты второй очереди, находящиеся вне районов возможного непосредственного контакта с противником. К сожалению, это означало, что им требовалось несколько часов, чтобы подняться в воздух.

– Выполняю, сэр, – незамедлительно ответил Шепард, поднимая трубку. Генерал Маскока сделал записку и передал ее заместителю, державшемуся вне поля зрения камеры. НОРАД обычно просил Боевое командование ВВС о помощи в случае потребности в дополнительных самолетах, так что он хотел, чтобы его истребительные подразделения были готовы к моменту получения запроса и немедленно начали поднимать машины.

– Генерал Хаузер, какую поддержку вы можете обеспечить этой операции? – Спросил Венти.

– Сэр, лучшее, что может предложить Космическое командование, не считая уже упомянутых систем, это спутники Программы поддержки обороны, – ответил Хаузер. Спутники системы DSP предназначены для обнаружения запуска баллистических ракет по тепловому следу, но они могут быть перенастроены для обнаружения небольших источников тепла, таких, как двигатели бомбардировщиков, идущих над холодным морем или полярными шапками. Но это отвлечет их от их основной задачи – предупреждения о запусках баллистических ракет, так что я настоятельно возражаю против использования спутников. Я полагаю, сэр, что как только мы поднимем в воздух самолеты ДРЛО, мы получим всю систему обнаружения, которая может нам потребоваться.

– Но, к сожалению, группировки HAVE GAZE и SLOW WALKER задействованы в операциях в Средней Азии, и потребуется несколько дней, чтобы перевести их на орбиты, обеспечивающие наблюдение за севером Аляски и Канады. – Спутники этих группировок были оснащены инфракрасными системами обзора, предназначенными для обнаружения самолетов и ракет малой дальности. Но, в отличие от спутников DSP, которых было ровно три и которые должны были вести наблюдение за всем земным шаром, они могли эффективно вести наблюдение за конкретным районом. – DSP и самолеты ДРЛО это лучшее, что мы имеем на сегодняшний день, не ухудшая наши стратегические средства наблюдения.

– Согласен, – сказал генерал Шепард. – Если русские действительно готовятся к какому-то удару, НОРАД задействует спутники DSP для обнаружения запусков баллистических ракет сухопутного и морского базирования. Все наши другие средства обнаружения ограничены, так как ракетами требуется пересечь определенный горизонт, чтобы быть обнаруженными, что сокращает время предупреждения на срок от двух до восьми минут. Только DSP обеспечивают немедленную информацию о запуске.

– Очень хорошо – мы не будем трогать DSP, – сказал Гофф. Он подготовился к этому до начала совещания. – Итак, у нас есть самолёты ДРЛО, выдвигающиеся с Эилсона, а также истребители в боевой готовности, а также истребители, перебрасываемые с континентальной части США, а также радары Северной системы предупреждения. Мы что-то пропустили. – Ответа не последовало. – В таком случае...

– Сэр, я предлагаю начать рассредоточение бомбардировщиков и истребителей на запасные или гражданские аэродромы, – вмешался Патрик Маклэнехэн. – Если русские намерены атаковать, я полагаю, они не будут атаковать гражданские объекты, только военные. Поэтому военные самолету будут в большей безопасности на гражданских аэродромах.

– Генерал Маклэнехэн, я согласился на повышение боеготовности, потому что нахожу это разумным шагом, а большая часть нашей инфраструктуры к такому готова, – раздраженно ответил Гофф. – Но я не собираюсь предпринимать шагов, нарушающих повседневные операции или вызывающих волнение населения, наших союзников или русских, пока не получу новых сведений. – Он еще раз обвел взглядом стол переговоров. – Что-либо еще?

– Да, сэр, – вмешался генерал Маскока из Боевого командования ВВС. Он выглядел смущенным, но решил надавить: – Воздушная боевая группа генерала Люгера предоставила мне план операции, способной обеспечить необходимую информацию. Он предлагает отправить в Якутск в России небольшую разведгруппу, чтобы определить точные данные по самолетам-заправщикам. Согласно спутниковым изображениям, Якутск внезапно начал превращаться в крупную базу самолетов-заправщиков. Генерал Люгер полагает, что мы могли видеть только небольшую часть размещенных там самолетов.

– Долбаная Воздушная боевая группа не является разведывательной организацией, – отрезал Хаузер.