Текст книги "Александр Агренев. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алексей Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 74 страниц)

Та-та-та-та…

Гулко залаял пулемет, установленный на приземистом станке, полетела щепа от мишеней, и маленьким самумом взвился песок на двухсаженном валу, принимающем в себя свинцовых посланцев смерти. Пять минут… Десять, пятнадцать, двадцать – тупорылая машинка неутомимо "проглатывала" набитые ленты, время от времени запивая их водой и делая короткие паузы на перезарядку. И так же неутомимо крошила и дырявила все, что только попадалось ей на "зуб": ростовые и поясные мишени из досок, небольшой сруб из бревен полуметрового охвата и даже тоненький стальной лист. Но вот треск очередей захлебнулся. Задержка? Поломка?! Нет, подскочивший на ноги расчет сноровисто слил дымящийся кипяток из охладительного кожуха, и тут же залил новую порцию воды. Пользуясь паузой в представлении, профессор Чебышев поинтересовался:

– Александр Яковлевич, а каков ресурс у ствола, до полной его замены?

– Пятнадцать тысяч выстрелов, Пафнутий Львович. Но это только пока – есть, знаете ли, некоторые способы увеличить его живучесть, по крайней мере, вдвое.

Получив разрешение и дальше тратить боеприпасы, расчет добил остатки ближайших к позиции мишеней, и, совершенно неожиданно, предпринял короткий марш-бросок. Еще более неожиданным для присутствующих стало то, что сделали они это вместе со смертоносной машинкой: ее станок оказался оборудован небольшими колесиками, позволяя пулеметчику очень даже шустро перемещать по полю свое "орудие производства". Чуть сбоку от него сгибался под тяжестью набитых лент и карабина второй номер, а позади них делал то же самое третий, только вместо патронов он тащил две семилитровые фляги с водой. Преодолев за минуту примерно с полсотни саженей, расчет остановился, изготовился – и в пять лент добил все, что с прошлого раза оставалось целым.

– Господа. Позвольте представить вам пулемет Браунинга-Агренева станковый!

Господа позволили. Да еще как! Если бы расчет не подкатил свою машинку прямо к небольшой трибуне, на которой и восседали зрители, те не погнушались бы и сами подойти. Пока генералитет и военные чином пониже рассматривали, ощупывали и просто нежно оглаживали новую игрушку, попутно одолевая вопросами запыленного пулеметчика. А военный министр листал услужливо поднесенную адъютантом книжечку с тактико-техническими характеристиками БАС, профессор Чебышев обратился непосредственно к фабриканту.

– Калибр, надо полагать, три линии? Водяное охлаждение… На каком принципе строится его работа?

– Отвод части пороховых газов, с дальнейшим использованием этой энергии для перезарядки.

– Хм, занятно. Практическая скорострельность?

– Сто пятьдесят выстрелов в мерную минуту, Пафнутий Львович, при общем темпе стрельбы в четыреста восемьдесят.

– Прилично. Емкость ленты?

– На пятьдесят, на сто и на двести патронов.

– Ну, про расход спрашивать не буду, сам все видел. Прожорливая штучка! Ваше высокопревосходительство, а вы как считаете?

Ванновский вернул брошюрку адъютанту, и немного рассеяно признался:

– Я пока еще не составил, какого-либо определенного мнения, на сей счет. Что же, посмотрим на ваше чудо поближе, князь?

Господа военные тут же расступились перед своим министром и притихли, ожидая внятно выраженной реакции Петра Семеновича на такую новинку. К пулеметам Хайрема Максима глава военного ведомства был достаточно равнодушен, почитая их неудобными и несколько несовершенными – и уж точно не планировал их закупать для Русской императорской армии в массовом порядке. Разве что дюжину-другую штук, в крепостную артиллерию? С другой стороны, оружейный магнат и не претендовал на что-то конкретное. Он сразу заявил, что хочет лишь представить военной общественности некоторые свои разработки. Так сказать, чтобы были в курсе, на случай возможной нужды.

– Скажите, князь, а для чего такая широкая водозаливная горловина? Это ведь она, я не ошибаюсь?

– Так точно, ваше высокопревосходительство, она самая. Размеры же горловины увеличены с той целью, чтобы стало возможным использование для охлаждения ствола как льда, так и снега.

– Разумно, даже весьма. Вес… Как вы сказали? Браунинг-Агренев станковый?

– Совершенно верно, ваше высокопревосходительство. Вес с броневым щитком выделки Обуховского завода и колесным станком Долгина ровно четыре пуда. Отдельно от всего – полтора пуда. В комплект поставки входит колесный или трехлапый станок, щиток, дюжина холщовых сто или пятидесяти патронных лент и машинка для набивания оных. Так же сумки для переноски лент, кое-какие запасные части к пулемету, две фляги для воды и еще ряд полезных мелочей.

– Изрядно.

Ванновский впал в благородную задумчивость, поэтому эстафету вопросов осторожно подхватил давнишний знакомец князя Агренева, генерал-лейтенант Чагин:

– И сколько же стоит сей механизм?

– Пока полторы тысячи. Но в серийном производстве, я думаю, цена упадет рублей до девятисот.

Генералы молча переглянулись – уже сейчас экспериментальный образец БАС-а стоил заметно дешевле своего английского аналога. Если и надежность будет на сравнимом уровне, то… Можно как-нибудь при случае подумать, где такое оружие принесет наибольшую пользу.

– Господа, позвольте представить вам еще один перспективный образец.

По его знаку, четверо "помогальщиков" в черной форме ухватили и принесли прямо к "ценителям прекрасного" небольшой прямоугольный стол, накрытый обычной ситцевой тканью. Ткань полетела в сторону, и в руках у оружейного магната оказался невзрачный брусочек непонятно чего.

– Прошу, господа.

Передав зрителям пять таких брусочков, шестой князь оставил себе. Достал перочинный нож, выщелкнул лезвие, и с некоторой ленцой принялся строгать темно-желтую стружку, одновременно посматривая на реакцию публики. Публика тихо недоумевала.

– И что же это, позвольте полюбопытствовать?

– Гренит. Довольно мощная взрывчатка.

Три генерала и два полковника окаменели, остальные почувствовали себя ОЧЕНЬ неуютно.

– Но при этом практически нечувствительна к средней силы ударам, открытому огню, сырости. Конечно, она несколько уступает мелиниту… Чуть меньше чем в полтора раза. Зато гораздо безопаснее в обращении, легко плавится и обрабатывается. И разумеется, по своему действию на порядки превосходит нынешнюю начинку русских снарядов – черный порох.

Положив нож обратно, Александр с виду небрежно, а на самом деле осторожно вставил и обжал детонатор. Покрутил готовую к применению шашку в руках и щелкнул стальным колесиком своей Бензы.

Псшшшш…

Брусочек отлетел саженей на пять и канул в заранее выкопанной яме, сверкнув напоследок яркой точкой на конце бикфордова шнура.

Бум!!!

– Данные образцы конечно же опытные, и поступили ко мне, можно сказать, прямиком с лабораторного стола Дмитрия Ивановича Менделеева. Но я уверяю вас, господа, еще год или полтора, и вопрос промышленной выделки данной взрывчатки на моих Кыштымских заводах будет полностью решен.

Все те же люди в черной форме сноровисто развели костер, невдалеке от приходящих в себя офицеров.

– Если позволите, еще одна небольшая демонстрация, доказывающая, насколько безопасно новое вещество.

Через пять минут все присутствующие крайне внимательно наблюдали, как в костре горят, но упорно не взрываются два куска взрывчатки.

– Александр Яковлевич, могу ли я рассчитывать на образец этого вашего… Гренита?

– Разумеется, Пафнутий Львович. Прошу, все, что осталось.

Три брусочка были тут же упакованы и уложены в небольшой саквояж. Не давая зрителям передохнуть, князь Агренев порадовал их своими представлениями о том, какой именно должна быть солдатская амуниция. Фляжка-котелок, вещмешок, памятные медальоны (чтобы не было такого, что боец пропал без вести), пехотная лопатка… Насчет последней даже возник короткий спор – на тему нужности или не нужности оного предмета для солдата. Истину помог определить первый номер пулеметного расчета, он же автор колесного станка под БАС. Григорий Долгин для начала за пять минут вполне сносно окопался, затем все тем же инструментом с одного удара перерубил тонкую жердину. А напоследок метнул ее в услужливо поднесенную мишень. Попал. Да так удачно, что лопатку еле вывернули из расколотой доски.

– И оружие, и шанцевый инструмент разом. Вот видите, я был прав, господа!

– Предлагаете упразднить саперов, полковник?

– Зачем же? Просто изменить нынешние пехотные лопатки до полного соответствия с представленным образцом.

Полковник воинственно потряс перед лицом своего оппонента столь понравившимся инструментом. И оба они отвлеклись от своего спора, услышав очень интересный вопрос:

– Князь, а что это за бочка на колесах? Тоже какой-то новый образец оружия? Или, так сказать, по пожарной части?

Предмет интереса господ офицеров уже второй раз проезжал недалеко от трибуны, плавно покачиваясь на многочисленных на рытвинах и ухабах, и легонько дымя из короткой и толстой трубы.

– В некотором роде, господа, в некотором роде. Одну минуту…

Стол тут же поменяли на другой, застеленный белоснежной накрахмаленной скатертью, а возница, не спускавший с молодого промышленника глаз, по короткому жесту тут же подкатил поближе.

– Прошу поближе, господа. То, что вы видите перед собой, передвижная армейская полевая кухня. Как ясно из названия, готовить в ней можно прямо на ходу, обеспечивая личный состав горячей пищей при любых погодных и дорожных условиях. Данный образец накормит и напоит до роты солдат за раз…

Дюжий возница, сноровисто накинув на себя чистый передник и небольшую шапочку, достал непонятно откуда поварешку весьма солидных размеров, и откинул крышку-люк. Помешал, отчего в воздухе одуряющее вкусно запахло чем-то рыбным, опять закрыл и принялся греметь чем-то невидимым на другой стороне полевой кухни.

– Не угодно ли снять небольшую пробу?

На столе, как по мановению волшебной палочки, появились бутылки с вином, коньяком и сельтерской (на случай чьей-нибудь застарелой язвы), несколько блюд с легкими закусками, хлеб и столовые приборы – а мимо офицеров как раз понесли тарелки, до краев наполненные наваристой ухой из белорыбицы. Для любителей экстрима на стол поставили все ту же уху в солдатском котелке – и не абы как поставили, а поближе к фляжке, в которой плескался первосортный шестидесятиградусный арманьяк. Ну а для тех, кто не мыслил легкого перекуса без стакана крепкого чая, поставили и его – добыв сей дымящийся напиток все из той же полевой кухни.

Господа угощением не побрезговали. Уха под коньяк, что называется "пошла" – свежий воздух, обилие новых впечатлений, возможность пообщаться без особых формальностей… Шкатулка с сигарами окончательно настроила гостей Ораниенбаума на философский лад. Почти всех – парочка полковников-гвардейцев отправились побродить между останками мишеней, а генерал-майор Редигер с умеренным интересом ворошил солдатскую амуницию, так и оставшуюся лежать на отнесенном в сторонку столе. Ну и сам князь, в компании с Мосиным, что-то негромко обсуждали возле пулемета БАС.

– Помнится, Александр Яковлевич, мне вы показывали несколько другую конструкцию?..

Поглаживая ребристый кожух охлаждения, тульский оружейник довел руку до торчащего из кожуха длинного "клюва" пламегасителя, провел по нему кончиками пальцев, после чего щелкнул по броневому щитку.

– Определенно, другую.

Данное утверждение было сделано тоном нейтральным, и ни в коей мере не претендовало на ответ.

– Вы о первом детище Мозеса Натановича? При всех своих достоинствах, сей образец оружия все же недостаточно хорош. Для Русской императорской армии, конечно же. Слишком заметен при стрельбе, требует тяжелого станка, не совсем доработанная конструкция… Одним словом, это только для иностранных покупателей.

– Не совсем о нем, Александр Яковлевич. В личном кабинете господина Греве я видел один очень любопытный макет?..

– Ах, вы об этом?

По лицу и голосу князя было абсолютно непонятно, расстроен он такой осведомленностью Мосина, или же ему все равно.

– Это будущий ручной пулемет, но, к моему большому сожалению, там большие проблемы со стволом. Вернее с жаропрочной сталью для оного – таковая, увы, пока отсутствует в природе.

– Совсем?

– Ну, Грум-Гржимайло уже добился кое-каких успехов, но… Явно недостаточных даже для того, чтобы хотя бы с малейшей определенностью рассуждать о сроках. Увы.

– Три модели пулемета, хм. Кстати, а почему именно газоотводный вариант?

– Ну, для начала не три, а четыре. И четвертый сделан именно по схеме отдачи с коротким ходом ствола. Вот только господин Максим в свое время изрядно постарался для того, чтобы его патент было очень сложно обойти – вы уж поверьте, я знаю, о чем говорю.

– Что же, совсем никаких возможностей?

– Ну почему же. Кое-какие патенты сэра Максима вполне реально оспорить в суде – и до него патентовали принцип использования отдачи для перезарядки, только применительно к артиллерийскому орудию. Шансы есть, притом неплохие – но нужна ли мне шумиха, что поднимется в таком случае? Уж лучше я пока буду продвигать вполне хороший БАС номер два, чем отбиваться от судебных исков Хайрема Стивенсона, представляя армии БАС номер четыре. А там, время покажет!

Сергей Иванович понимающе качнул головой – он и сам не любил какие-либо скандалы, связанные со своим именем. Ему и тех, что уже были, хватило, что называется, "за глаза".

– Мне кто-то говорил, что компания Максима-Норденфельда переживает не самые лучшие времена. И даже, что сам Максим покинул компанию.

Добрый совет не остался без правдивого ответа:

– Но при этом остался ее акционером. Впрочем, мой представитель уже ведет переговоры о приобретении соответствующей лицензии.

– И?

– Норденфельд и рад бы таковую продать, да я не согласен на его цену и сопутствующие ей условия. Вот и торгуемся помаленьку… Но не будем о грустном. Как дела с нашим совместным проектом?

Сергей Иванович бы не сказал, что от обсуждения таких вопросов ему так уж взгрустнулось, скорее наоборот – но настаивать на продолжении столь интересной темы он не стал.

– Думаю, что ближе к середине лета я уже смогу представить на ваш суд опытный экземпляр.

– Прекрасно. Кстати, к тому времени у меня будет на подходе еще один проект, наподобие первого – надеюсь, вы, с вашим великодушием, не откажете мне в помощи?

– Что-то интересное? Впрочем, о чем это я… У вас, и неинтересное? Буду в полном вашем распоряжении, Александр Яковлевич.

– Вот и славно. Я рад, что могу на вас рассчитывать, Сергей Иванович.

Меж тем, команда пулеметчиков принесла высокий трехлапый станок и принялась сноровисто "перекидывать" пулемет с одной платформы на другую – а остальные люди в черной униформе довольно быстро и слаженно устанавливали новые мишени. На расстоянии ста саженей ряд за рядом вставали пехотинцы в атакующих шеренгах, в точном соответствии со всеми канонами современного военного искусства – плотные ряды, концентрация огня на противнике, командиры немного отдельно от основной массы. Чуть стороне от столь наглядной иллюстрации к главе учебника по тактике "батальон в атаке", так же сооружали какое-то непонятное мишенное поле. Только вместо дощатых щитов использовали веревки, натянутые между столбами, и многочисленные жестянки, подвешенные на этих самых веревках на различной высоте. Стеклянные банки, стоящие на низеньких столбиках, кусок кирпичной стены, закрепленный в специальной металлической раме… Прямо кунсткамера какая-то!

– Господа!

Внимание гостей уже в который раз сконцентрировалось на князе Агреневе.

– Желающие могут лично опробовать БАС в работе. К вашим услугам как обычное мишенное поле с групповыми мишенями, так и особое, с целями одиночного порядка. Прошу!

Первым рискнул выделиться полковник лейб-гвардии Измайловского, в который уже раз опередив остальных коллег по гвардейскому цеху. Решительно уселся в специальное седло на треноге, выслушал короткий инструктаж (целиться вот так, нажимать для стрельбы вот здесь), и непроизвольно оскалившись, нажал на спуск. Резкий и гулкий треск длиннющей очереди поставил точку всем тихим перешептываниям и разговорам.

– Еще!

В этот раз полковник повел себя как настоящий гурман: короткими, трех-пяти патронными очередями "промерил" дистанцию до первых мишеней, после чего исхитрился с первого же раза отстрелить у одной из них "голову".

– Еще!!!

Следующие сто патронов прорубили целую просеку среди деревянных солдат, а так же сподвигли к решительным действиям остальных офицеров – опасающихся, что вошедший в раж гвардеец не оставит им ни одного патрона. Зря, кстати, боялись – и десять тысяч патронов в двух ящиках это молчаливо гарантировали.

Спустя двадцать минут и тринадцать выпущенных лент, первое мишенное поле просто перестало существовать. На месте, где оно недавно было, клубилась серая пыль, более-менее равномерным слоем лежали щепки и обломки досок, а в воздухе витал устойчивый запах сгоревшего пороха. Самый сладкий запах для генералов! По крайней мере, именно так заявил присутствующим генерал-лейтенант Чагин, оценивающе разглядывая колышущиеся на ветру жестянки.

Та-та-та-та-та-БУМ!

Невольно дернувшись от неожиданного взрыва (и не он один, кстати), Чагин невозмутимо поинтересовался:

– Князь, у вас что, в каждой мишени по куску динамита?

– Ну что вы, ваше превосходительство! Только в каждой второй, и не динамит, а мелинит.

– А в каждой первой?!

– Обычнейшая краска, ваше превосходительство. Для большей наглядности попаданий.

– Наглядности, говорите? Что ж, проверим…

Пока лучшие и достойнейшие представители русского генералитета азартно доламывали мишенное поле номер два (а гвардейцы в компании двух чиновников ГИУ не менее азартно добивали остатки коньяка в бутылках), Александр провел время в беседе с профессором Чебышевым. Который смог рассказать молодому аристократу столько всего полезного и интересного, сколько тот не каждую неделю и слышал. К примеру, о том, что военная реформа в российской империи идет с немалым скрипом. Причина? Банальная – нет-с денег! Парижский дом Ротшильдов в кредите отказал (и кредите немалом – триста двадцать пять миллионов золотых франков!), а остальные банкирские дома даже трети потребной суммы не имели. Точнее, не хотели давать – по всей видимости, Альфонс Ротшильд позаботился и о том, чтобы в других местах министерство финансов Российской империи тоже получило отказ.

– Некоторые связывают этот отказ с той скандальной историей на Охтинском пороховом, но так ли это, или нет – кто знает?

– Прошу прощение, Пафнутий Львович, а что за история?

– А вы разве не слышали? Презанятнейший случай, доложу я вам. Дело же было в следующем: когда год назад на Охтинском заводе начали устанавливать производство нового пороха, наши французские союзники прислали нескольких своих инженеров – так сказать, на помощь. Среди прочих пожаловал и некто Мессен, тут же поставленный начальником цеха по выделке пироксилина. Да-с. Но начальствовал там этот мсье крайне недолго – чей-то ревнивый муж его сильно поколотил, надолго уложив в больничную койку.

– И что, из-за такой мелочи?!..

– Нет, конечно. Просто, когда стали проводить расследование, то случайно выяснились совершенно некрасивые вещи: этот самый Мессен, как оказалось, неоднократно подговаривал рабочих продать ему рецептуру нашего пороха. Сами понимаете, какой это скандал!.. Инженер, даром что больной, тут же отъехал на свою родину, а через неделю после этого Ротшильд без объяснения причин прервал переговоры. Вот так-с, Александр Яковлевич.

– Прошу прощения, господа.

Адъютант военного министра посмотрел на молодого промышленника-аристократа и сделал такое значительное лицо, что Агреневу сразу стало понятно – его ждут.

– Для начала, князь, позвольте поблагодарить вас за те учебные винтовки, что вы подарили Павловскому училищу. Мне уже несколько раз хвалили их, и неизменно в самых лестных выражениях.

– Не стоит, это пустяки. Обеспечить учебными пособиями ВСЕ военные учебные заведения империи – это скорее мой долг. И как патриота, и как недавнего выпускника одного из этих самых училищ. Кроме того, к учебным винтовкам я планирую передать еще и по два пулемета – один Хайрема Максима, один БАС. С тем, чтобы юнкера досконально изучили оружие как вероятного противника, так и свое собственное.

– Смело, смело. Это я про вашего вероятного противника – насколько мне помнится, пулеметы Максима производятся исключительно в Англии?

– Пока да. Но со временем, и Германия, и Австро-Венгрия наладят собственное производство – уж больно сильные преимущества дает наличие такого оружия в войсках.

– Вот как.

Умудренный жизнью и опытом военный министр поглядел на собеседника долгим непонятным взглядом, после чего с неподдельным интересом спросил:

– И в чем же заключаются эти самые преимущества?

– С появлением пулемета, плотные атакующие порядки стали опасны, и прежде всего для атакующей стороны.

И старый, и молодой мужчина почти одновременно поглядели на первое мишенное поле.

– Винтовочная пуля с легкостью пробивает аршинное в обхвате бревно, или три кирпича подряд – то есть при атаке обычным порядком она убьет или ранит не одного, а двух, или даже трех человек. То же самое верно и для кавалерии – два пулемета в обороне с легкостью остановят и эскадрон, и полк. То есть каждый заменяет собой, как минимум, роту солдат, сидящих в обороне.

– Смелое утверждение, очень смелое!

– Готов подтвердить свои слова делом, ваше высокопревосходительство. Если на то будет ваше одобрение, я довольно быстро организую учения с практической стрельбой. Разумеется, вместо кавалеристов и пехотинцев сделаем подходящие мишени на передвижных тележках, но в целом все будет как в реальном бою.

– Хм, я подумаю. Ну хорошо, а минусы у вашего БАС-а есть?

– Два, ваше высокопревосходительство, и оба существенные. Первый – для его производства необходимы современные станки и квалифицированные рабочие. Второе – он требует большого количества боеприпасов.

– Вот! Первое еще не так страшно, но вот второе!

– Ваше высокопревосходительство. Хотим мы этого или нет – пулеметы появятся во всех армиях Европы. Лучше немного потратиться на установление их производства сейчас, чем потом делать то же самое, только в дикой спешке. Попутно закупая оружие господина Максима втридорога, дабы хоть как-то перекрыть в нем нужду. То же самое и с патронным производством.

Александр поглядел на задумавшегося министра, и добавил:

– Si vis pacem, para bellum – древние римляне знали, о чем говорят.

– Все новое, это хорошо забытое старое… Ну что же, я подумаю над вашими словами. А пока, давайте-ка обсудим иное. Скажите, князь, за какой срок и цену вы можете поставить казне сто тысяч винтовок?

Каких именно, Ванновский тактично уточнять не стал. Назвать винтовку Мосина-Агренева "комиссионной образца 1891 года" – обидеть одного из ее создателей, а обозначать как-то по-другому должность не позволяет…

– При условии поставки заготовок для стволов с Ижевского завода и древесины ореха на ложи – три месяца, двадцать восемь рублей штука.

– Изрядно! А, скажем, триста тысяч?

– Восемь месяцев, двадцать шесть рублей штука.

– Как я погляжу, вам для ответа и времени никакого не надобно?

– Так точно, ваше высокопревосходительство, я уже произвел все необходимые расчеты.

– Изрядно, весьма изрядно. Ну что же, я запомню все, что вы мне сказали.

Князь начал вставать, но вовремя сдал обратно – как оказалось, это был еще не конец разговора.

– Александр Яковлевич. Ваше оружейное производство в Сестрорецке – самое современное в империи, это вне всяких сомнений. Поэтому, я бы был не прочь выслушать все ваши соображения о модернизации Сестрорецкого, Тульского и Ижевского казенных оружейных заводов.

Петр Семенович улыбнулся, на секунду став похожим на доброго дедушку, и добавил:

– В письменной форме, разумеется.

Завершение этой беседы стало одновременно и завершением закрытого и напрочь эксклюзивного показа достижений и новинок Русской оружейной компании. Нет, господа офицеры еще немного постреляли по куску кирпичной стены, разбивая ее остатки в мелкую глинистую крошку, срубили последнее бревно (скорее излохматили его в мочало)… Но прежнего воодушевления все же уже не было. Утомленные обилием новых впечатлений и свежего воздуха, гости еще нашли в себе силы попозировать пять-десять минут для фотографа, а так же принять в качестве памятного подарка солдатскую фляжку-котелок (вернее, арманьяк, налитый в эту самую фляжку). После чего устало загрузились на коляски и отбыли в Ораниенбаум, оставив князя наводить порядок.

– Командир?

– Собираемся, Гриша.

– Я тогда кухню к казарме местной подгоню – пускай служивые помогают с белорыбицей, не везти же ее домой? Да и поблагодарить их за помощь надо, старались как-никак.

От полевой кухни донеслось очень характерное звякание – словно бы две водочных бутылки стукнулись друг о друга. На вопросительный взгляд командира, Григорий жизнерадостно пояснил:

– Пусть по стопочке примут, за наше здоровье.

– Это верно. Здоровья нам потребуется много!..

Князь длинно выдохнул и поглядел на багровое солнце, стремящееся к горизонту.

– День явно удался…

***

– Как обычно, голубчик.

Половой в ответ на эти слова только угодливо кивнул, возвращая маленькую записную книжицу обратно за пояс. Вкусы этого клиента он изучил, что называется, от и до! Помнится, два года назад главный инженер завода Илис-Блитц у них обеды с доставкой до своего кабинета заказывал – уж очень не любил господин Герт отвлекаться от любимой работы, каждую минутку экономил. А теперь вот уже вторую неделю к ним заходит, да не по разу в день. Видать, после увольнения свободного времени поприбавилось…

– Прошу-с, за счет заведения.

Благосклонно употребив поднесенную рюмочку с водкой и проигнорировав маленькую вазочку с рассыпчатой черной икрой (как говорится, после первой не закусываем!), Иммануил Викторович кончиками ногтей провел по усам, приводя тем самым их в идеальнейший порядок. Оглядел полупустой зал, ненадолго остановив свое внимание на соседнем столике, за которым двое молодых мужчин весьма солидной комплекции вдумчиво изучали меню, и опять уткнулся в свою книжку. А может и не книжку – потому что он ее не только читал, но и довольно-таки регулярно делал в ней пометки. Нет, точно не книжку. Потому что записи в ней были сделаны исключительно его рукой, причем большинство – в предыдущие две недели. Его сиятельство князь Агренев в последнее время навалил на одного из своих директоров такое количество поручений и задач, что последний в кои-то веки почувствовал себя белкой в колесе: не успеешь разрешить одно дело, как тут же образовывается сразу два новых. Причем, как правило, еще важнее первого! Утешало во всем этом только одно обстоятельство – Луневу и Сонину приходилось еще хуже. Вот уж кого Александр Яковлевич нагрузил – можно сказать, по-царски! Первому досталось ни много ни мало – перезаключить все договора с поставщиками на более длительный срок. Дело вроде бы и легкое… Если только не знать, какая сумма неустойки была прописана в контрактах на случай невыполнения обязательств. Мало кому понравится перспектива потерять половину состояния из-за собственной невнимательности или ошибки подчиненных! Ну а Андрею Владимировичу и в самом деле досталось самое простое из возможного – всего лишь в месячный срок запустить оружейное производство в Коврове. Всего лишь. Цеха там уже отстроили, оборудование и станки или стояли, или спешно устанавливались, полная копия фабричного поселка тоже присутствовала… Ну, по большей части. Только одной малости и не хватало – тех, кто будет работать в этих самых цехах, литейке и прочих производствах. Короче, по результатам его деятельности, Сестрорецкая фабрика начисто лишилась второй смены, зато курсы подготовки приняли новую партию вчерашних крестьян – выпускники же оных как раз пригодились, чтобы восполнить "потери" в фабричной мастеровщине. И хотя результат всех этих переездов и реорганизаций был достаточно скромным (Ковров так пока и не выдал ни одной винтовки или пистолета) все же все основания для легкой зависти у Лунева и Герта были – управляющий компанией разрешил все свои поручения даже раньше назначенного срока. Хм, и тут же получил новое задание. Какое – не говорит, но судя по тому, что его семейство вдруг озаботилось сборами, а сам он зачастил в Москву… Кстати, и Горенин со своими ревизорами тоже перебрался в первопрестольную. А Греве как уехал в Кыштым, так и не возвращается – зато что ни письмо, так заявка на дополнительное оборудование. Совпадение?! Нет уж, вряд ли. Интересно, что же такое грандиозное задумал Александр Яковлевич, что все в постоянных хлопотах да разъездах?

– Прошу-с!

Неслышно подкравшийся половой, сноровисто сгрузил содержимое своего подноса на стол и отправился за следующей порцией небольших тарелочек и вазочек – был грешок за почтенным станкостроителем, любил он вкусно и обильно отобедать. Причем, к зависти окружающих, такое чревоугодничество совершенно никак не сказывалось на его сухопарой фигуре. Окропив лимонным соком тоненькие, полупрозрачные ломтики лососины, господин директор еще раз принял для аппетита, чуток закусил, а затем методично прошелся по всему, на что только падал его взгляд. Свежайшая буженина с хреном, потом мясные блинчики, после них кусочек нежнейшего молочного поросенка, затем чуть-чуть духовитой соляночки… Идиллия гурмана была прервана самым грубым и жестоким образом. Два незнакомых господина, не спросив никакого разрешения, подсели за стол к Герту, после чего один из них укоризненно произнес:

– Опять вы за старое принялись, Иммануил Викторович. Нехорошо-с!

Недрогнувшей рукою отправив в рот последнюю ложку солянки, Герт аккуратно промокнул уголки губ белоснежной салфеткой и без особого интереса спросил:

– С кем имею честь?..

– Ну, это не так уж и важно, потому что…

– И все же?

– Мы из дирекции завода "Людвиг Нобель".

Если гости незваные и ждали, что сестрорецкий директор переменится в лице, то делали они это зря. Задумчиво скользя взглядом по столу и внимательно прислушиваясь исключительно к себе (вернее, к собственному животу) Герт мимоходом приободрил умолкнувшего оратора:

– Ну что же вы замолчали, любезнейший? Продолжайте, прошу вас.

Гости переглянулись, после чего тот, что помоложе, вкрадчивым голосом поинтересовался:

– Вчера с нашего завода уволились двое отличнейших инструментальщиков, и я думаю, все мы понимаем, где именно они теперь будут работать.

Герту, по зрелому размышлению, все же восхотелось соленого нежинского огурчика. Причем именно после рюмочки водки. Что он тут же и исполнил.

– Дирекция завода находит неприемлемым сложившийся порядок вещей! И предупреждает, что если подобное повторится, то предпримет самые решительные меры. Даже и непопулярные!