Текст книги "Долгая дорога к дому"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

3.

Сергей весь взмок, пока тащил контейнер от лифта до посадочной площадки – ему пришлось отдуваться одному. Анмай настороженно осматривался вокруг и юноша чувствовал себя довольно-таки глупо. Наконец, они впихнули контейнер в грузовой отсек машины и залезли в неё сами. Когда она вернулись в ангар базы, Анмай даже не стал сажать её. Он подлетел прямо к кораблю, секция его днища опустилась, машина приземлилась на неё – и в один миг оказалась в грузовом отсеке.

Рубка корабля поразила Сергея пустотой – кроме экранов и сидений пилотов в ней больше ничего не было, если не считать ожидающей их тут Иситталы. Она тоже была в броне, но без шлема.

– А где пульт управления? – удивленно спросил юноша. Его сознание не поспевало за событиями и всё происходило, словно во сне.

– Управление тут, – Анмай показал на браслет. – Без весма оно не действует. А теперь сядь в кресло и пристегнись!

Юноша подчинился. Анмай уютно скрестил руки на животе и закрыл глаза. Сергей не представлял, как можно лететь с закрытыми глазами… но это работало. Под ними загрохотало, в окнах-экранах взметнулась пыль и пламя. По едва ощутимым покачиваниям корабля Сергей неожиданно остро ощутил, что под ними больше нет опоры. Спинка кресла нажала на его лопатки – и они понеслись.

4.

Массив центральной башни Хали вдруг занял полнеба. На выпуклой стеклянистой стене у её верхушки открылось подобие рта, выдохнувшего лиловое облако – похожее на светящийся туман, но страшное. Сергей не удивился, когда Анмай мгновенно развернул корабль так, что перед ними осталось лишь небо, и дал полный ход.

– Что… – успел сказать юноша прежде, чем перегрузка выжала весь воздух из его груди.

– Это страж! – Анмай ещё как-то мог говорить. – Я сдуру подошел слишком близко к генераторам! Теперь повезет, если просто уйдем живыми!

Сергей больше не мог спрашивать – он мог протолкнуть в себя ровно столько воздуха, чтобы не задохнуться. У него почему-то потемнело в глазах, он ничего не видел и это было обидно до слез – ему очень хотелось увидеть этот мир сверху. За грудиной родилась жгучая боль, но его душу сжигала боль куда более сильная – если ему, в общем-то сильному юноше, едва удавалось дышать, то каково же приходилось Иситтале?..

Он не знал, сколько минут это длилось, но потом он упал и стал падать… и падать… и падать…

Юноша с трудом сдержал испуганный крик и с ещё большим трудом – позыв к рвоте. Его желудок, словно воздушный шар, рвался вверх, безжалостно нажимая на солнечное сплетение – изнутри и это было почти невыносимо. Сергей полностью потерял ориентацию, он чувствовал, как кровь приливает к голове, пока ему не начало казаться, что его повесили за ноги. Он чувствовал ремни, прижимавшие его к креслу и был настолько уверен, что оно перевернулось вверх тормашками, что закрыл глаза. Ему мучительно хотелось выскочить из своей кожи.

– Это невесомость, – Анмай отделился от своего кресла и теперь плавал под потолком. – В космосе всегда так. Считается, что это очень приятно… наверное, если хорошо привыкнуть.

– А долго надо привыкать? – выдавил Сергей. Ему всё ещё казалось, что кто-то давит ему коленом точно между ребер. – Если долго, то я, пожалуй, сойду с ума.

– Недолго. Сутки или двое. Обычно.

– А ты много летал?

– Ну… если в общем… это первый раз. То есть, я отлично знаю, что делать, но сам я не летал. Разве что в мечтах. Я имею в виду это мое воплощение. Другие… другие Вэру… наверняка летали больше. Особенно первый. Он… – Анмай помолчал. – Я чувствую, что во мне… чего-то не хватает. Но не могу вспомнить. Чего-то очень важного… самого важного… – его лицо вдруг мучительно исказилось и это неожиданно больно задело юношу. Он попытался представить, каково сознавать себя копией истинного существа, одной из множества, но не смог.

– Теперь у нас только один шанс, – совершенно другим, спокойным голосом сказал файа. – Мы направляемся к Воротам, но не сможем войти в них – нас вынесет к Центральной. Там каждый сам выбирает свой путь, а наш корабль для этого не приспособлен… мы просто погибнем. Нужно найти центр управления и оттуда связаться с Файау. Сразу скажу – это маловероятно. Я плохо помню, что там. Могу представить… но не точно. Там всё живое… разумное… короче, сам увидишь.

– А как… как Иситтала? – юноша наконец догадался спросить о главном.

– Надеюсь, что в порядке. Ведь женщины вообще выносливей мужчин… впрочем, неважно.

Сергей уже достаточно опомнился, чтобы открыть глаза. Пускай голова ещё кружилась, но любопытство жадно требовало вобрать в себя весь окружающий мир. Вначале изображение на экранах показалось ему мешаниной цветных пятен, потом он понял. Небо стало серо-черной смутной поверхностью, похожей на плотный дым ночью. В нем угадывались струйчатые течения – реки смутно светящейся пыли. Зрелище было одновременно безвидным и пугающим – ведь он смотрел на предел этого мироздания. А то, что он вначале принял за клочок голубого неба – то был мир Элари. Сергей видел чисто-белые, тончайшие резные облака, под которыми смутно угадывались очертания морей и континентов. Он попытался понять, над каким местом они пролетают, но не смог. Моря были, как и положено, синими, но суша не зеленой, как ему думалось, а рыжей. Лишь кое-где виднелись темные пятна, которые могли быть лесами, а могли и озерами. Никаких городов, полей, дорог с такой высоты уже не было видно. Изображение под ними медленно двигалось, такое подробное и красочное, что у юноши просто захватило дух. Хотелось смотреть и смотреть на это не отрываясь.

Наконец он опомнился и попытался отыскать солнце, так ярко освещавшее землю под ними, однако тщетно. Его нигде не было. Зато он увидел Звезду – черный провал на темном фоне, окаймленный тусклым лиловым ореолом. Он выглядел на удивление зловеще и Сергей поёжился, вспомнив, что туда они и направлялись.

Это походило на сон – он путешествовал в космосе, словно в своих детских мечтах. При этой мысли ему стало на удивление хорошо – хотя его щеки и уши ещё горели от прилившей к голове крови.

– Солнце? – Анмай на миг задумался после его вопроса. – Мы уже вышли из его светового конуса. Тут всё искусственное, не забывай. Настоящее было бы размером со Звезду или еще больше. Жаль, что Элари не видел настоящих звезд – и уже никогда не увидит.

5.

Очень скоро жизнь на корабле вошла в нормальную колею. Разгоняя его, Анмай включил двигатель на малую тягу и на борту появилась слабая, но всё же ощутимая сила тяжести. Теперь Сергей мог ориентироваться и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Слабая гравитация оказалась удивительной, куда более приятной, чем невесомость. Едва придя в себя, он сразу же обшарил весь корабль. Впрочем, тот был невелик и кроме рубки, грузового ангара, жилой каюты и шлюза других помещений в нем не нашлось. Большую часть корпуса занимали двигатели, установленные в корме за глухой переборкой и разная аппаратура, спрятанная между двойных стенок обшивки. Ещё был узкий коридор меж наглухо отгороженных отсеков посадочных двигателей, соединяющий жилое помещение с ангаром и такой же коридорчик на корме. Стоявшие в нем устройства доставили юноше немало неприятностей. Есть и пить в невесомости оказалось нетрудно, но вот отправление нужд было сопряжено с большими сложностями. Когда Сергей просто попытался вымыть руки, то облился с ног до головы и чуть не захлебнулся, когда расползшаяся по коже вода полезла в нос.

– Недаром на большинстве космических кораблей есть искусственная гравитация, – сказал Анмай, когда перестал смеяться. – Но наш для неё слишком мал.

– А у нас хватит горючего, чтобы долететь до цели? – спросил сразу нахмурившийся Сергей.

– Горючего здесь нет. Наши двигатели получают энергию от реактора и для создания тяги разгоняют инертную массу. Её хватит, чтобы погасить орбитальную скорость и сесть внутри Ворот, но не больше. Это билет в один конец.

Сергей вдруг потерял интерес к дальнейшим расспросам. Он даже не представлял, что его желание вернуться домой приведет к таким сложностям. Если бы он знал, он бы отказался от помощи Анмая и Иситталы… но теперь оставалось лишь надеяться на лучшее.

Анмай говорил, что всё путешествие продлится тридцать шесть часов – вроде бы небольшой срок, но он растянулся, казалось, до бесконечности. Вэру вовсе не управлял кораблем – тот летел по заранее заданной программе. Большую часть времени он проводил с Иситталой, которая и впрямь переносила этот полет куда легче, чем мужчины. Сергей, боясь помешать паре, подолгу просиживал в рубке, стараясь свыкнуться с мыслью, что вскоре вернется в свой родной мир. Это было легко, поскольку он не мог в это поверить.

Через два часа после старта они прошли мимо одного из спутников – единственных знакомых Элари звезд. Вблизи спутник ничем не походил на звезду – Сергей увидел плоскую решетчатую платформу длиной в несколько миль, с множеством надстроек, антенн и телескопов.

– Они могут разглядеть на поверхности Ленгурьи даже муравья, – пояснил Анмай. – Мы все были там, как на ладони. Это построено моим народом, но вся эта техника давно устарела и почти не действует.

С каждым часом Ленгурья и Ирулана медленно отходили назад, становились всё меньше, а Звезда – всё больше, заполняя полнеба. Её тусклое лиловое свечение и острые пики, поднимавшиеся к ним из глубины, внушали юноше страх. Что бы там не говорил Анмай о его инстинктах – Сергей чувствовал, что там страшное место и его нужно обходить стороной. Впрочем, у него больше не было выбора – оставалось лишь пройти предначертанный им себе путь.

Наконец, настал час, когда планеты-близнецы – он так и не научился их различать – скрылись за пиками Звезды. То было пугающее зрелище – два нежных голубых диска словно насадились на острые черные шпили, а потом исчезли. Лишь тогда Сергей начал осознавать чудовищный размер сооружения, к которому они направлялись – осознавать, а не чувствовать, потому что почувствовать его было невозможно.

В назначенный час граненые шпили расступились. Сергей увидел многогранную шахту, ведущую в полую сердцевину громадины, такую большую, что в неё прошел бы целый мир. На её дне переливался сине-радужный свет – словно разводы на мыльной пленке, но ярче, гораздо ярче. Свет завораживал, манил, звал – а они падали к нему.

Анмай увеличил мощность двигателей, чтобы они действительно не упали туда. Теперь на борту была почти нормальная тяжесть и юноше казалось, что путешествие уже подходит к концу – сейчас они нырнут в этот свет… и окажутся дома.

– Ну, я-то не окажусь, – вздохнул Анмай, когда Сергей поделился с ним своими чувствами. – Я даже не знаю, где мой дом. Моей… моей родины больше нет. А мир, в котором я вторично родился на свет, теперь совершенно чужой. Здесь… я не знаю. Но мы не должны входить в Ворота – если нас не разорвет при входе, то выйти мы можем где угодно. Про эти Ворота говорят – "из одного во всё". Это правда. А главное – даже если мы попадем на теневую сторону, до Земли останется ещё около ста двадцати миллионов световых лет. Ты можешь представить, сколько займет это путешествие при нашей нынешней скорости?

Сергей мог и потому обиженно замолчал. Но его родной мир казался таким близким… попросту, ему не хотелось оставаться внутри Звезды – он был готов лететь угодно, но только не сюда. Впрочем, другие не разделяли его предчувствий и, когда Анмай вновь резко изменил курс, юноша переменил свое мнение.

Изнутри Звезда была удивительной – острия её шпилей, словно отраженные внутрь, касались углов вложенного в неё двадцатигранника из линий режуще-синего огня и переливающейся бледнорадужной пленки. Иногда она словно проваливалась в глубину и смятенным глазам юноши представала бездна, в которую падал струящийся свет… всё… всё мироздание.

– Это и есть Ворота Соизмеримости, – сказал Анмай. – Даже я не могу понять их природы. Они ведут как бы внутрь пустоты, в дополнительные, искусственно созданные измерения, в туннели, соединяющие эти Ворота с другими. А это, – он показал на истончавшиеся до невидимой остроты шпили, касавшиеся углов призрачного многогранника – только балластная сфера. Иначе портал начнет двигаться… я не могу это толком объяснить, у меня нет нужных слов… да и времени тоже.

Он говорил правду – здесь не было прямого пути. Приходилось всё время лавировать между шпилями. Никакой инертной массы не хватило бы на такое, но их выручали силовые поля, заполнявшие здесь всё пространство и окружавшие Звезду – именно они создавали её мрачное лиловое свечение и без знаний Вэру они бы не прошли сквозь них. Теперь корабль двигался как песчинка под напором могущественных внешних сил – Анмай мог лишь отчасти управлять им, лавируя силовым полем корабля, словно парусом яхты.

Он делал это с немалым искусством и всё же мощь сил, изгибавших и скручивавших их путь изрядно им досаждала – иногда Сергей ощущал себя мухой в погремушке. У него появилась привычка всё время держаться за что-нибудь, а в отсутствие опоры – судорожно нашаривать её и вцепляться руками и ногами. Она привилась на удивление легко и крепко – после нескольких сокрушительных ударов о стены, украсивших его спину и зад живописными синяками.

Ещё больше им досаждала жара – температура снаружи превышала пять тысяч градусов и их спасала лишь разреженность среды, через которую они проносились. Но укрыться от излучения Ворот было негде – охладители корабля работали с предельной нагрузкой и не справлялись. Внутри было чудовищно жарко и все они свели свои одеяния к повязкам из легкой ткани вокруг бедер. Но Сергей, наплевав на стыд, охотно обошелся бы и без неё – уроженец Сибири, он всегда плохо переносил жару.

Впрочем, ему становилось легче, когда он видел почти нагую Иситталу – она была поразительно красива и он тайком любовался ей, отчаянно смущаясь.

Полет внутри Звезды занял всего несколько часов, но юноше они показались вечностью. Лишь силовые поля спасли их от падения в Ворота – именно в них, почти невесомых на вид, была сосредоточена основная масса Звезды. Наконец, на противоположной стороне от входной, они увидели ещё одну шахту, гораздо меньше. Она вела в сумрачную многогранную полость, в которой плавал серый металлический шар. Всё это казалось небольшим и лишь по медлительности их движения Сергей начал представлять размеры. После полета над струящейся бездной, в которую проваливалось мироздание, ему начало казаться, что они приближаются к сердцу Вселенной, к месту, откуда движется всё. Сергей не мог объяснить своих чувств. Теперь вся его прежняя жизнь на Земле казалась ему совершенно бесцветной и неинтересной, словно жизнь растения или ежа. Он не мог поверить, что мог умереть, не увидев всего этого. То, что люди умирали, не увидев Ворот, теперь казалось ему чудовищной несправедливостью.

– Это и есть центр управления, – показывая на шар сказал Анмай. – Собственно, Ворота могут обойтись без него, так что это не совсем управляющий центр. Это опора, якорь… нет, не могу объяснить. Когда я был машиной, я это знал. Его диаметр – около двух тысяч миль, но это не планета. Это скорее похоже на погасшую звезду или белый карлик – там несколько слоев, всё более плотных… никаких машин в нашем понимании здесь нет. Я не помню полностью его устройства, но здесь есть уровень для… для живых существ. Мы должны найти вход.

Маневрируя среди силовых полей – инертная масса для двигателей давно кончилась – они вышли на орбиту вокруг шара. Его поверхность покрывал сложнейший, бесконечно повторяющийся во всё меньших деталях узор. Однако Вэру, действуя скорее по интуиции, чем по памяти, всё же нашел вход – на сей раз не шахту, а квадратный туннель, прорезанный в монолитном выступе размером с гору – одной из самых крупных деталей чудовищного узора. Когда корабль нырнул в него, Сергей увидел, что туннель огромен – но это была узнаваемая огромность. Они оказались среди привычных масштабов.

Туннель выходил в кубический зал с мягко блестевшими стенами, без малейших признаков других входов. Снаружи едва пробивался бледный свет Ворот и зал казался полутемным. Когда они сели, башмаки опор неожиданно ушли в монолитный металл, словно в сыр.

– Здесь всё из живой… пожалуй, это можно назвать нанометаллом, – предупредил Анмай. – Зато есть воздух и довольно прохладно. Похоже, нам надо выйти – хотя бы для того, чтобы осмотреться.

6.

Они вдвоем спустились вниз по узкой лесенке. Иситтала осталась в ангаре корабля, в бронированном скиммере. Анмай вновь надел свою боевую одежду. А вот Сергей, с пустыми руками, без брони, без силового пояса, ощущал себя голым. С того самого мига, как они влетели в туннель, он чувствовал себя как-то странно – мысли разбегались в беспорядке – и он не сразу заметил, что в зале появилось ещё одно существо. Похоже, оно просто вышло из стены. Ещё через секунду Сергей с удивлением понял, что это Анмай – в той же одежде и с тем же лицом, но без оружия и брони. Силового пояса тоже не было. Лишь его глаза были такими же, как на боевом шлеме файа – совершенно черными, громадными и страшными. Существо не двигалось, спокойно глядя на них и сложив руки на груди.

– Кто это? – шепотом спросил юноша.

– Ньярлат. Я имею в виду, настоящий, – почему-то помолчав ответил Анмай. – У Бесформенного вообще нет своего облика – он может принять любой, например, этот. Ведь он же Посланник… не-существо, даже не часть существа, а часть многих существ… это долго объяснять. Когда я был машиной, то хорошо его знал и был не слишком с ним любезен. Теперь наша судьба зависит от него – и я не жду от него чего-то хорошего. Здесь не церемонятся с незваными гостями, а мы – незваные. Мы нарушили границу. Но я всё равно не смог бы вернуть тебя домой, минуя это место…

– Ты поступил глупо, явившись сюда, – голос Ньярлата тоже был похож на голос Вэру, только какой-то рваный – словно его владелец надергал слова из разных фраз и теперь механически составлял из них другие, заботясь лишь о смысле – так могло говорить лишь существо, которому совершенно чужд человеческий образ мыслей. – Ты совершил большую глупость. Но зачем?

– Я хотел вернуть его домой, – Анмай показал на Сергея.

Изучающий взгляд Ньярлата обратился на юношу и тот вздрогнул. Не может же это быть на самом деле…

– Это глупая прихоть – его и твоя. В конце концов, это просто невозможно – без помощи файа, а я уже очень давно не слышал о них – они исчезли из этой Вселенной. Когда-то мы хорошо понимали друг друга, – но, хотя наши души похожи, ты стал столь наивен, что надеялся на мою жалость или сострадание – мне знакомы эти понятия, но они – вне меня. Ты просто забыл мою суть – ты глуп. Это не твоя вина, но раз ты здесь, я должен это сделать.

– Что?

– Что делают с теми, кто нарушил границу? Глупый вопрос, но я отвечу. Очень давно, когда ты ещё был Единым Правителем Фамайа, ты убил два миллиарда людей в ядерной войне. Мне, собственно, нет до этого дела, но у Мэйат за всё нужно платить, а я здесь главный казначей. Такова моя сущность и мой долг. Тебе понятно?

– Да, – Анмай говорил совершенно спокойно. – А что будет с ними? – он показал на Сергея, потом назад.

– Вы все умрете внутри себя, – Ньярлат вытянул правую руку. Она была пуста, но вокруг неё стал разгораться мертвенно-лиловый свет, собираясь в туманный огненный шар. – Здесь нельзя убивать, – но только тела, к сознаниям это не относится. Иситтала повторила твое преступление, а он, – Ньярлат показал на Сергея – просто…

Анмай опередил его лишь на мгновение, вскинув свою вооруженную руку.

Зал пронзила лазерная молния, ударив в грудь Ньярлата. Тот, казалось, взорвался и исчез в ослепительной вспышке, – но Сергей заметил темную фигуру внутри дрожащего облака слепящего пламени.

Анмай замер. Накаленный до призрачной белизны луч соединил его ваджру и нестерпимо сверкавший, переливающийся ореол, вспыхнувший вокруг Ньярлата. Ореол сжался, взмыл к потолку, яростно полыхая. Глядя на этот живой сгусток звездного огня Сергей вдруг понял, что видит настоящий облик Бесформенного – насколько он вообще мог его видеть.

Из самой сердцевины этой злой звезды ударил острый как бритва синий луч. Он уперся в Анмая, пройдя сквозь силовое поле, грохнул взрыв – и файа в облаке искр отбросило назад. Затем что-то, подобное туманному облаку, сгустилось на пути луча Ньярлата, и поглотило его.

Когда пламя погасло, Сергей увидел на панцире Вэру страшный пролом с развороченными, оплавленными краями – он тянулся от правого бока до центра груди, слишком глубокий, чтобы казаться только пробитой броней. Анмай лежал совершенно неподвижно, в позе, в какой обычно не лежат живые. Зато его корабль завибрировал, из его дюз с грохотом вырвалось пламя…

Но прежде, чем Иситтала успела вступить в бой, Ньярлат ударил сам. Сергей даже не успел понять, что это было – призрачно-бледная, посланная в узком секторе волна в клочья разорвала туманное облако и вогнала внутрь всю переднюю часть корабля, превратив её в бесформенное месиво искореженного металла. Разбитый остов перевернулся в воздухе, грохнулся на пол, смялся и остался лежать.

Сергея швырнуло к стене, и, наверное, тоже разбило бы об неё, но какая-то сила подхватила его и мягко опустила на пол. Воздух вокруг него помутнел. Это длилось не более секунды. Второе, гораздо более плотное облако сгустилось вокруг Ньярлата, гася его яростный блеск. Тот метался внутри, бешено пытаясь вырваться.

Юноша закричал и тут же услышал ещё один крик – Иситтала отвалила люк на борту корабля и вскинула лазер. Её луч нацелился в Ньярлата, но не достиг цели, рассеиваясь и дробясь в слоях защитного тумана. Хуже того, он пробил в них брешь. Ньярлат ударил в ответ и на сей раз достиг цели – на остове корабля вспыхнуло пламя и Иситтала исчезла в чудовищном облаке искр. На сей раз серебристый туман затянул всё, а когда он рассеялся, она просто пропала, словно тень. Сергей не успел рассмотреть, как и куда – страшный блеск лучей ослеплял. В глазах у него поплыли радужные и темные пятна и он даже не сразу заметил, что свет битвы погас. Ньярлат вернул себе прежнюю форму и пошел к нему, застыв на мгновение, словно вспомнив о чем-то…

По полу прошла дрожь – и вдруг разбитый остов корабля начал со скрежетом сминаться, разламываться и втягиваться вниз. Металл рвался, скручивался, брызгал искрами, потом раскалился и начал плавиться. Шумно вспыхнуло пламя, дым клубами плыл к потолку – и тут же исчезал, едва его коснувшись.

Сергей оторопело смотрел, как оседает в озеро расплавленной стали раскаленный добела остов. Он ждал взрыва, но его не было – корабль просто корежился, плавился и исчезал в полу. Воздух бурлил, как жидкое стекло, жар обжигал лицо юноши и заставлял слезиться глаза. Наконец, задравшийся кверху хвост корабля плавно погрузился в расплавленное море, разводы раскаленного и темного металла закружились, тускнея, и всё исчезло. Перед ним вновь была тусклая монолитная плита. Лишь тогда Сергей заметил, что весь дрожит.

– Анмай знал, что моя сущность не подвержена смерти, – сказал Ньярлат, спокойно сложив руки на груди. – Он лишь добивался легкой смерти для себя и для своей любимой, но меня не так просто провести. А вот что мне делать с тобой? Мне не нужна твоя жизнь. И твоя смерть мне тоже не нужна. Пожалуй, я верну тебя домой – если ты согласишься служить мне там…

– Никогда!

– В самом деле? – Ньярлат подошел к нему вплотную. Встретившись с ним взглядом, Сергей словно получил удар – его сознание на миг помутилось. Ноги обмякли, дурнотная слабость поползла вверх, подступая к сердцу. Юноша уже не думал о сопротивлении – сейчас главным было не упасть перед… этим на колени.

Он попятился, прижался спиной к стене… и беспомощно застыл перед подошедшим вплотную Ньярлатом. Его глаза оказались совсем близко – бездонно-черные, но в этой черноте плавали маленькие злые огоньки, они жили своей независимой жизнью, словно рой звезд. В вязкой глубине этих глаз легко можно было утонуть, как в смоле…

Юноша сделал последнее, что ещё было в его силах – плюнул в эти чудовищные глаза. И – попал.

В тот же миг его голова мотнулась от крепкой затрещины – кое-какие человеческие чувства Ньярлат всё же разделял. Но, едва опомнившись, Сергей поднял голову – и плюнул ему в глаза ещё раз. Ньярлат страшно ударил его в живот, уже не сдерживая силы – и через миг юноша потерял сознание от немыслимой боли.