Текст книги "Пособие по выживанию в сказке (СИ)"
Автор книги: Александра Шеина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
2.1
Мне снился приятный сон. Ярко зеленая полянка, пестрые цветочки, солнышко и светлый березовый лес, из которого выбегало множество милых ежиков. Один из них все ластился мне под ноги, умилительно поглядывая своими, почему-то, ярко желтыми глазками. Я уже было нагнулась, дабы потрепать очаровашку за нос-пимпочку, когда его глаза резко сменили свой цвет на пронзительно голубой с серыми прожилками. Затем ежик вообще презрительно сплюнул и грубым голосом обидно обозвал меня чокнутой, быстро сворачиваясь в клубок и укатываясь в лес. В этот момент я резко распахнула глаза и сонно почесала лоб, переворачиваясь на другой бок. Приснится же…
Комната, где я находилась, все еще утопала в темноте, видимо, поспать удалось не больше часа. В окно светила выглянувшая из-за туч луна, и я заворожено уставилась на нее, пытаясь понять, а это нормально, что она красная? Выглядела алая луна очень пугающе и в то же время невероятно красиво. Темные кратеры переливались серебряным цветом, а яркий цвет придавал небу вокруг жуткий кровавый ореол. Наверное, какая-то оптическая иллюзия, не больше.
– Красиво, докажите, милая леди? – неожиданно раздалось у меня над ухом.
Я резко обернулась, хлопнула глазами и завизжала, отпрянув назад и упав с невысокой кровати. Пятая точка больно поцеловалась с паркетом, а воздух выбило из легкий из-за сильного удара. Мозг судорожно пытался вспомнить хоть одну молитву, но ничего кроме «Чур, меня!» на задворках разума не находилось. Ехидный внутренний голос посетовал на мое окончательное и бесповоротное сумасшествие и тоже скрылся в туман, оставляя наедине с собственным кошмаром больного подсознания.
– Ну-ну, – поморщился полупрозрачный старик (полупрозрачный старик!), почесывая длинную седую бороду. – Что же Вы кричите, милая? Не ударились?
Дедуля взмыл в воздух и навис надо мной, протягивая иссушенную руку. Длинные паучьи пальцы едва заметно подрагивали и светились в темноте. Я же в свою очередь как немая рыба открывала и закрывала рот, задумавшись над важным вопросом: упасть в обморок прямо сейчас или пока повременить с этим моментом.
– Ну, милая леди, – даже обиделся на такую реакцию старичок. – Я же не кусаюсь. Чего вы так испугались?
– С-сон-н, – заикаясь, решила я вслух. – Все просто. Ты спишь, Лесницкая.
– Ну вот, – расстроился призрак. Он отлетел и уселся на краешек кровати с другой стороны, печально подперев подбородок кулаком. – Только понадеялся на новое интересное знакомство, и опять впустую. А ведь вы мне сначала понравились, милая леди.
Мысленно повторяя себе, что я просто сплю и это все чудится моему уставшему за насыщенный день разуму, я медленно подползла к кровати и залезла на нее. Укуталась в теплое одеяло и во все глаза разглядывала неожиданного гостя собственного сна. Жутковатый он, если честно. Даже милашка-ёжик из сна с плохими манерами и грубым голосом был куда приятнее.
– А Вы кто? – наконец осторожно подала голос.
Обрадованный призрак взмыл в воздух, а я сглотнула.
– Я – Кентервильское привидение! – гордо выпятив грудь, заявил дедуля.
Я икнула, прижимая ближе к груди одеяло и пытаясь выдавить из себя улыбку. Кажется, в далеком детстве я читала сказку про Кентервильское привидение, но что-то не помню, чтобы по сюжету оно жило в деревенском доме рядом с лесом. По-моему, действие проходило где-то в Англии или Ирландии? С чего вообще дедуля появился в моем сне?
– А что вы здесь делаете? – искренне удивилась я
– Живу, – пожал плечами призрак. – Помогаю Максиму.
– Так он в курсе, что вы здесь живете? – воскликнула пораженно. От моего громкого голоса дедушка поморщился.
– Конечно, – фыркнул он, закладывая руки под голову, – у нас взаимовыгодный договор.
Я сделала вид, что понимающе кивнула, хотя совершенно ничего не понимала. Ну и ладно. В конце концов, это просто сон, а тут положено твориться всякому абсурду. Кентервильское привидение рассказывало мне всякие страшные сказки, а я прямо сидя засыпала под его чуть скрипучий голос, давно перестав улавливать смысл историй. Последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в сон, это наставительное:
– Не рассказывайте Максиму, что я к вам приходил. Он запрещает мне общаться с гостями.
Я мысленно представила себе реакцию хозяина дома на мой рассказ о ночном визитере и сквозь сон ухмыльнулась. Скорее всего, Максим понимающе улыбнется, запрет меня в подвале и вызовет на подмогу врачей со смирительными рубашками, приговаривая что-то вроде «И тебя вылечат, и меня вылечат…» После этого голос дедушки из моего сна исчез, и я всю ночь провела в блаженной темноте и тишине.
Утром, вопреки моим опасениям, Максим не выгнал меня на улицу с первыми петухами. Более того, когда я около половины восьмого спустилась с услужливо выделенной мне на ночь комнаты на втором этаже, парень уже сидел внизу в столовой, уплетая завтрак. Никак не отреагировав на мое «Доброе утро!», он указал на вторую тарелку. Я пожала плечами и благодарно кивнула, принимаясь за холостяцкий омлет. Нужно заметить, очень вкусный и сытный. Или это мне с голода так показалось?
Сосед выглядел спокойным и в его глазах уже не искрились вчерашние раздраженность и злость. Он вообще, казалось, меня не замечал, медленно поглощая содержимое тарелки и рассматривая что-то в своем планшете.
– У тебя и интернет есть? – нарушила я тишину, казавшуюся мне слишком напряженной.
Парень кивнул, но голову так и не поднял, заставляя меня обиженно фыркнуть. Ну ничего себе, вежливость. Решил в негостеприимного хозяина поиграть? Ну-ну.
– Максим, а у тебя дома живут приведения? – вспоминая давешний сон, прямо в лоб выдала подавившемуся от удивления соседу.
Шоковая терапия прошла на ура. Теперь Максим Иванович больше не пытался игнорировать мое присутствие, и смотрел на меня то ли злым, то ли растерянным взглядом, видимо, едва сдерживаясь, дабы не покрутить пальцем у виска.
– Какие приведения? – наконец подал он голос.
– Кентервильское, например, – пожала плечами, доедая последний кусочек своей порции омлета.
– А ты его видела? – неожиданно спокойно поинтересовался собеседник, чем поверг меня в состояние прострации.
Так, что-то явно идет не по плану. Я почему-то думала, что парень тактично посоветует мне навестить узкий круг специалистов, лечащих мозги, а никак не поддержит шизофреническую беседу.
– Более того, – заговорщицки поведала ему. – Я с ним даже разговаривала!
Дальнейшие слова соседа окончательно меня изумили, и где-то на периферии сознания появилась мысль, что это мне пора советовать бедняге навестить психолога:
– Вот болтун, – фыркнул Максим, снова приступая к еде. – Запретил же ему к гостям подходить.
Вилка выпала из рук, со звоном ударяясь о пол, но мне было как-то не до упавшего столового предмета. В голове мгновенно всплыли слова призрака из сна (из сна ли?) о том, что хозяин, якобы, не разрешал ему общаться со мной. Так, стоп, Лесницкая. Прочь кашу из мозгов и включай уже свое серое вещество в активную работу! Парень просто шутит над тобой, а ты, между прочим, первая начала.
Под насмешливым взглядом соседа, я мотнула головой, прогоняя прочь глупые мысли и подозрения, и встала.
– Спасибо за завтрак и ночлег, – вежливо произнесла, оглядываясь на входную дверь. – Если что-то случиться, сразу заходи, помогу по-соседски и оплачу добро добром.
Не смей, мажор лесной. Прочитай в моих глазах, что это просто вежливость, а не в коем случае не приглашение из-за любых проблем бежать ко мне (хотя, это работает, скорее в обратную сторону и пока что только я достаю соседа собственными проблемами). Однако Максим идиотом не был и, судя по ехидной ухмылке, всё, что я пыталась передать взглядом, понял.
– Я созвонился со старостой деревни, он тебе к обеду рабочую силу подгонит, – хмыкнул, складывая на груди руки. – Доброго дня, соседка.
Я еще раз поблагодарила парня, на этот раз на самом деле искренне, и вышла из его дома. Обогнув по-прежнему стоящие на обочине жигули, тряхнула головой и смело направилась к своей избушке, что так сильно напугала меня вчера. Сейчас все произошедшее казалось глупым сном и воспалением больной фантазии. Ну действительно, как зверь мог попасть внутрь? Окна заколочены, а на двери амбарный замок. Через единственное отверстие в доме – дырки на крыше, в комнату могла просочиться разве что белка больная дистрофией. И вообще, в лучах утреннего солнца, дом казался обычным и лишь немного загадочным, но никак не призрачно-мрачным. Стало немного стыдно за свое вчерашнее поведение перед соседом. Еще бы он не взъелся на меня – вела себя как последняя истеричка.
Дверь скрипнула, пропуская меня внутрь жилища, и я снова оказалась в избушке бабы-яги. Сейчас, сквозь сколоченные доски на грязных окнах, просачивались спокойные солнечные лучи, освещающие убранство куда лучше, чем вчерашний свет фонарика. Я смело шагнула дальше, подходя к большому зеркалу рядом с комодом, которое вчера на заметила, и сдернула с него черное покрывало. Поднявшееся облако пыли забилось в нос и глаза. Пару раз чихнув и подождав, пока видимость снова станет нормальной, я восхищенно уставилась на огромное зеркало с тяжелой дорогой рамой, радующей глаз резными рисунками. Присмотрелась поближе, осторожно проводя кончиками пальцев по выступающей резьбе. Чего здесь только не было: и сидящая на ветвях чудесного дерева русалка, кокетливо расчесывающая свои длинные волосы; и трехглавый Змей-Горыныч, изрыгающий пламя на крошечные домики; и злобный Черномор, летящий в небе и отбивающийся от повисшего на его бороде Руслана; и волк, стоящий на двух ногах и что-то говорящий маленькой девочке в чепчике (видимо, Красной шапочке); и лежащий на печи Илья Муромец; и выглядывающая из проруби щука – в общем, целый набор сказочных персонажей довольно искусно вырезанных из дерева. Восхищенно цокнув, я покачала головой и шагнула к столу. Две толстые книги в кожаных переплетах с ремешками привлекли мое внимание еще вчера. Осторожно стряхнув с них пыль, я щелкнула кнопкой, отпирая первую и аккуратно открыла.
– Сказки? – вслух удивилась, продолжая листать старинный фолиант.
Внутри и правда были самые обычные, известные каждому ребенку, сказки с красочными иллюстрациями и резным текстом, как будто бы вручную написанным ровным и красивым почерком на чуть пожелтевших от времени страницах. Выглядело впечатляюще и дико дорого. Наверное, какой-то ценный антиквариат. Я помотала головой и открыла вторую книгу, которая, впрочем, так же была наполнена волшебными историями от корки до корки.
И что это значит? Родственница на старости лет решила удариться в детство? Сказочная рама, теперь еще и эти, старые и не дешевые, книги, да и вообще весь вид жилища, которое я уже сто раз окрестила избушкой бабы-яги…
– Хозяйка! – донесся громкий голос с улицы, вырвав меня из раздумий.
Ладно, у каждого свои причуды – решила, захлопывая тяжелую обложку и устремляясь на выход. У крыльца меня уже встречал невысокий улыбающийся старичок, ведущий за собой трех мужиков, что дружно смотрели на меня жалостливыми взглядами.
– Работать пришли, – сообщил мне староста деревни, – Вона эти молодцы, – кивнул на горестно вздыхающих мужиков за спиной. – крышу тебе подлатают, окна, да электричество проведут. Пустишь, хозяйка?
– Здравствуйте. Конечно, – пожала плечами, спускаясь с дырявого крыльца и уже привычно перепрыгивая дырки. – Мне может помочь чем?
– Нету, что ты, – замахал руками дедушка. – Мы для наследницы Марьи Егорьевны все и сами сделаем! Уважали ее тут все шибко. Жалко бабу, – вздохнул, снимая старую шляпу и платочком промокая пот на блестящей лысине. – Ты уж только не зажмись, пару бутылок этим иродам купи к окончанию работы-то, они тебе так в три раза лучше все сделают.
«Ироды» согласно закивали, одновременно растягиваясь в беззубых улыбках. Я пожала плечами и заверила работничков, что к вечеру будет им пара бутылок. Мужички довольно переглянулись и метнулись к только что подъехавшему трактору, начиная сгружать с него штакетники и доски.
– А что, деньгами не надо совсем? – шепотом спросила у старосты, что в работе не учувствовал, но внимательно следил за действиями своих подопечных.
– Нет, что ты! – замотал головой мужчина. – Говорю же, уважали мы очень Марью Егорьевны. Ты уж просто проследи за хозяйством-то ее и не дай ему сгинуть, вот и вся благодарность!
Я согласно кивнула, в душе радуясь, что не придется раскошеливаться на гонорар работникам. Последней зарплаты и тщательно оберегаемой заначки оставалось не так много, и, сейчас стоило поэкономить и задуматься о пополнении собственного денежного капитала.
Я мотнула головой, пообещав себе непременно поразмышлять над этим важным вопросом завтра, а пока просто решить, куда сходить на время ремонта. Тут я явно буду мешаться, а больше идти и некуда. Съездить что ли пока за обещанной водкой в уже знакомые «Погорелки»?
Решив так и сделать, я со вздохом залезла в салон старенькой машинки. Уже потянула руку к рулю, но замерла, замечая выходящего из соседнего дома Максима. В руках соседа была большая спортивная сумка, но вот к джипу он, почему-то, не пошел. Вместо этого, осторожно озираясь, парень направился прямиком в лес.
Ну и что это значит? Вчера не соврал: на самом деле маньяк, а сейчас вытаскивает останки своих жертв? Какого черта он забыл в лесу в совсем не рабочей одежде и с такой сумищей?
Я пригнулась, прячась за рулем, когда парень проходил мимо моей машины, и закусила губу, пытаясь придумать, что делать дальше. Скука и любопытство победили и, подождав, пока Максим скроется за деревьями, я выскочила на улицу. Следуя по пятам за соседом, я клятвенно пообещала себе, что ни в коем случае не иду подсматривать. Просто прогуляюсь, быстренько вернусь и сразу же отправлюсь в Погорелки…
***
Ага, конечно, быстренько. Лесницкая, когда ты научишься сначала думать и только потом делать?! Куда ты пошла «прогуляться» в незнакомый лес со своим топографическим кретинизмом?! На что вообще надеялась?!
Конечно же, Максима я так и не догнала, а тропинку спустя всего несколько минут потеряла. В руках ни телефона, который разрядился еще вчера в пути, ни даже бумажной карты, оставшейся в бардачке моей ласточки, не было. Сколько я бродила, понятия не имея, куда меня ведут собственные конечности, не знаю. Просто редкий по началу лес неожиданно сгустился и стал почти непроходимым. Солнце с трудом освещало путь сквозь высокие кроны деревьев, а я уже предчувствовала истерику.
Здесь же на самом деле наверняка водятся волки или медведи! Сейчас вот наткнусь на кого-нибудь из них и все. Было и нет Русланы Лесницкой двадцати пяти лет от роду. А я ведь даже замужем еще не была! Не познала радости и горести счастливой семейной жизни, детишек не родила! В Испанию не съездила, а ведь так мечтала!
Тряхнув волосами, я села прямо на поваленное дерево и натурально заревела, сетуя на свой идиотизм и горькую судьбу. Нет, ну правда. Что я такого сделала, чтобы вот так жестоко и бесславно умереть? С детства была паинькой. В школе носила очки, брекеты и исключительно пятерки в аккуратном дневнике, радуя родителей. Самостоятельно поступила в престижный институт в Москве, окончила его и по распределению попала в небольшой городок в Подмосковье, где и осела. Разгульный образ жизни не вела, половину зарплаты стабильно перечисляла во Владивосток семье, и каждый день в двенадцать часов ночи по расписанию видела яркие сны, чтобы в семь уже встать на работу…
Вспоминая прошлое, я даже плакать неожиданно перестала. Жизнь моя внезапно оказалась настолько бесполезной и скучной, что даже ярких воспоминаний не оказалось. И что, спрашивается, у меня перед глазами должно проноситься в последнюю секунду жизни? Осознав эту истину, мне стало еще грустнее умирать вот так глупо и некрасиво. Я снова всхлипнула, собираясь окончательно впасть в уныние, но меня отвлек странный крик, послышавшийся издалека.
Резко вздернула голову, прислушиваясь и молясь, чтобы это были не глюки. Повторившийся визг уведомил меня, что окончательно шарики за ролики еще не заехали, и я все еще пребываю в относительно здравом уме. Вскочила с дерева и со всех ног бросилась на звук, защищая лицо от ранящих встречных веток.
Крик повторился, и на этот раз я даже разобрала, что кричали.
– Отпусти меня, ирод несчастный, – верещал женский голос. – Ух я тебе, супостату, рога-то вправлю!
Я сглотнула, почему-то очень не вовремя понимая, что вообще-то не стоит влезать в подобные разборки, тем более в глубокой чаще незнакомого и темного леса, но ноги уже сами вынесли на круглую поляну, на которой и собрались участники громкого скандала.
Высокий сухонький старичок тянул за собой молодую девушку в странноватом сарафане в пол, стилизованном под старый русский наряд. У девушки были связаны руки, но она отчаянно брыкалась, пытаясь доказать собственному похитителю, что он не прав. Старичок же (и откуда в нем только силы столько, на вид дунешь – развалится) игнорировал фальцеты барышни, продолжая тащить ее за собой в чащу. Во мне, при виде всей этой картины, мгновенно проснулся защитник слабых и невинных (близкий друг идиотизма), и я, недолго думая, понеслась к странной процессии.
– А ну стоять, – рявкнула, до чертиков пугая и дедушку, и барышню, синхронно обернувшихся, и, собственно, саму себя. – Отпустил девушку сейчас же!
– Вот именно! – мгновенно поддержала меня похищаемая. – Быстро! Я все Кощеюшке расскажу! Уж он то с тобой разберется!
– Ты еще кто такая? – по-прежнему игнорируя связанную, просипел старичок, осматривая меня сверху вниз. – Я тебя ишмо не встречал! Откуда будешь?
– Из Гринписа, – выдала первое, что пришло в голову, направляясь ближе и поднимая с земли толстый сучок.
Нет, драться с дедушкой я ни в коем случае не собиралась (хотя, судя по всему, извращенец он еще тот), но припугнуть стоило. Вдруг старческий мозг решит, что я не слишком весомый противник и не захочет отпускать пленницу.
– Откуда-откуда? – прищурился дедуля, то ли не расслышав, что я сказала, то ли не поняв.
Впрочем, объяснить дремучему назначение этой чрезвычайно важной организации я не успела. Находчивая барышня, резко замотала головой в разные стороны, разгоняя спокойно лежащую до этого на груди толстенную косу и пуская ее в полет. Дедулина голова встречи с женской гордостью не выдержала. Отвлекшийся на меня старичок не успел увернуться и был отправлен в полет этим, несомненно, грозным оружием, подаренным самой природой. Девушка же, поняв, что ее больше ничего не держит, кинулась ко мне, прячась за спиной и крепко вцепляясь связанными в запястьях руками в мое плечо. Ух, силачка, наверняка синяки останутся!
Дедуля тем временем, кряхтя поднялся, смотря на нас рассерженным взглядом и упирая костлявые руки в бока, обтянутые лохмотьями.
– А ну, вернись! – приказал он беглянке, сдвинув густые брови. – Все равно поймаю!
– Не дождешься, – фыркнула та, все еще прячась за моими плечами.
– А ну-ка! – старичок было метнулся к нам, но я вовремя выставила перед собой палку, мысленно прося у пожилого человека прощения.
– Я владею ушу и каратэ, – осведомила растерянно моргнувшего противника. Знаю, что врать плохо, но вдруг испугается. – Имею черный пояс по тхэквондо, – добавила, замечая, как задумывается дедуля, хмуря и без того морщинистый лоб.
– А чтой это? – так и не вырвав из собственного разума никакой информации по поводу данных слов, наконец, сдался собеседник, почесывая лысеющую макушку.
– Колдовство! – сглотнув, соврала я, надеясь на тёмность и пугливость местных жителей. – Особенное!
Дедуля меня не подвел и испуганно попятился, а девушка позади захихикала.
– Леший с вами, – сплюнул он, – но я ишмо вернусь! И тебя я запомнил!
Он ткнул в меня корявым пальцем и шмыгнул в кусты. Я удивленно проводила взглядом больно шустрого пожилого человека и развернулась к блондинке, все еще стоявшей за моей спиной.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила, начиная развязывать запястье бедняжки.
– Ага-ага, – неожиданно весело отозвалась та. – Экмо ты его ушибла то! Поделом, ироду окаянному!
Я осторожно перевела взгляд на чересчур радостную девицу и выдавила из себя улыбку, окончательно освобождая ей руки. Как только дело было сделано, она мгновенно бросилась мне на шею, обнимая так крепко, что у меня быстро закончился кислород.
– Спасибо тебе! – благодарно выдохнула она, наконец, отпуская и позволяя наполнить опустошенные легкие. – Век не забуду!
– Да ничего страшного! – хрипя, подняла я руку, кашляя и стараясь не подпускать к себе любвеобильную особу ближе. – Пустяки!
– Я – Вася, – протянула мне руку девушка, дружелюбно улыбаясь.
– Руся, – отозвалась, пожимая ладонь в ответ.