Текст книги "Пособие по выживанию в сказке (СИ)"
Автор книги: Александра Шеина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
8.4
Такой удачи я точно не ожидала. Мелькнула мысль, что слишком уж всё просто получается, но я отогнала её прочь. Мало ли, может, судьба в кои-то веки решила послать мне удачи, а я её критикую.
Мне из-за штанов и отвоеванных в честном бою с Максимом и Кощеем кроссовок бежать было куда легче, чем Васе. Но девушка не растерялась, подхватила нелегкие юбки и припустила, не обращая внимания на каблуки на сапожках. Когда мы вылетели за ворота, которые оказались выходом в лес, она уже обогнала меня. Не надо было мне прогуливать пары физкультуры, ох не надо. Да и когда Алексей предлагал заняться с ним утренними пробежками, зря я всегда отнекивалась и заявляла, что неспортивная натура.
Между воротами и опушкой леса было пространство метров в тридцать. Мы как раз достигли первых деревьев, когда позади послышался волчий вой и звук погони.
– Беда, – охнула Василиса, – Руслана, давай быстрее!
Тропинка закончилась резко. Просто в какой-то момент вместо протоптанной травки под ногами оказались ухабы, ветки и ямы. В то же мгновение наш бег из обычного превратился в бег с препятствиями по пересеченной местности. В груди сжимался комок страха, который начинал пульсировать каждый раз, когда позади раздавался очередной лай или вой. Мы неслись с такой скоростью, с которой я никогда в жизни не бегала. Бок кололо иголками, лёгкие сжимал беспощадный стальной обруч, а глаза предательски слезились. Где-то в ушах оглушительно билось сердце, и ноги в какой-то момент перестали слушаться свою хозяйку.
– Вася, – прохрипела я через пять минут, показавшихся мне вечностью, – я больше не могу!
– Давай, Руслана! – девушка обернулась. Отпустила одну сторону сарафана, чтобы протянуть мне руку, но тут же об этом пожалела. Юбка зацепилась за куст, и тот с треском порвал толстую ткань. Девушка чертыхнулась, пытаясь выпутаться из плена. Я воспользовалась минутной передышкой, оперев руки в колени и мечтая хотя бы о глотке воды.
– Бежим! – снова рявкнула Вася, когда, наконец, смогла отобрать у цепких веточек свой подол. – Мы сможем!
Я в этом сильно сомневалась. Куда нам против стаи волков? Да и, если честно, подозрительным, казалось, уже то, что нас до сих пор не поймали. Через пару минут, за которые я уже несколько раз успела проклясть все вокруг и попрощаться с жизнью, всё встало на свои места. Мы вылетели на очередную крошечную поляну, на которой нас уже ждали. Лично я из-за сильнейшего головокружения даже сообразила не сразу, что человек в окружении волков перед нами – Иван. Вася было дернула меня за руку в обратную сторону, но волки окружали нас со всех сторон. Позади оказался тот огромный серый, которого я видела первый раз в доме Марьи Егорьевны, и который потом похитил меня у реки.
Иван выглядел расслабленным. Стоял рядом с огромным черным конём, держал в одной руке его узды, а второй ласково похлопывал монстра по шее. На нас он смотрел с какой-то отеческой улыбкой.
– Ты же вечером должен был вернуться. – прохрипела я, бессильно садясь на корточки и пытаясь отдышаться. От быстрого бега у меня отключились мозги, и сейчас я не испытывала прежнего страха перед этим человеком. Все, что я чувствовала – горящий бок, пересохшее горло и сводящие судорогами мышцы в ногах. А мечтала только о глотке воды и мягкой постели.
– Какая же ты слабая, Хранительница, – вздохнул Иван. Он отдал уздцы одному из слуг, которые только что вместе с Кикимором появились из леса, и двинулся к нам.
Я только отмахнулась. И без тебя знаю. Издеваешься еще, засранец.
Стоит сказать, что Василисе тоже было нехорошо. Она, конечно, не умирала, как я, но дышала тяжело. Вероятнее всего, только положение и гордость не позволяли девушке присесть рядом. Мне же на все вышеперечисленное было плевать, и под снисходительным взглядом Ивана, я плюхнулась прямо на пятую точку.
– Неужели вы думали, что ваш глупый план мог сработать?
Иван потешался над нами, причем с таким самодовольством, что становилось тошно. Судя по всему, ловушку нам подстроили с самого начала, слишком уж легко удался наш спектакль.
– Сволочь, – с чувством выдала я.
Иван мой выпад проигнорировал и остановился напротив Василисы. Девушка старалась дышать спокойно, но ее быстро вздымающаяся грудь и покрасневшее лицо показывали, что не так-то просто ей это дается.
– Говорил же, что не отпущу тебя. – ласково проговорил Царевич. Василиса скривилась и сложила на груди руки.
Я задрала голову к небу и постаралась успокоить дыхание. Полуденное солнце не слепило из-за большого количества огромных облаков. Они мерно плыли мимо, не обращая внимания ни на что вокруг. Белесые, чистые, и лишь некоторые из них чернели, намекая, что скоро им на смену придут грозовые тучи. Подождите-ка…
Я сглотнула, наблюдая как за одним из облаков промелькнула чья-то тень. Огромная, крылатая и… трёхголовая!
Так вот, как Горыныч прячется! За облаками! Ох, хитро!
Так. Нужно срочно что-то придумать.
Пока Иван говорил что-то Василисе, я, изображая из себя предсмертные хрипы, нащупала на земле тонкую веточку и принялась вычерчивать на земле позади себя буквы. Со стороны должно было казаться, что я просто чешу затекшую поясницу. На это ушло всего пара секунд, но, когда рядом со мной оказался Кикимор, я серьезно испугалась. Впрочем, дедуля ничего не заметил. Прошел мимо и вежливо поклонился Ивану.
– Воды принес, – прокряхтел он, вытягивая вперед небольшую флягу.
Иван кивнул и повернулся к Василисе.
– Выпей. Вижу же, что тяжело тебе.
Вася гордо отвернула голову и сделала вид, что не услышала.
– Упрямая. – фыркнул Иван.
Я же в отличие от Василисы уставилась на покрытую капельками фляжку с благоговением. Боже, я была готова на что угодно, лишь бы сделать хотя бы пару глотков. Василиса, конечно, молодец. И откуда только в ней столько выдержки?
– Попейте, – прокряхтел Кикимор.
Вася снова дернула головой, а я медленно поднялась на подгибающиеся ноги. Вот же они люди нехорошие. А я тут что, по их мнению, не умираю?
– Дайте мне глоточек, – получилось жалобно и так тихо, что услышал только Кикимор. Видимо, симпатия, которую Кикимор проявлял ко мне с утра, еще не прошла, потому что, пока Иван что-то доказывал Василисе, дедуля тяжело вздохнул, но все-таки протянул мне флягу.
– Один глоточек, – прошептал он.
Я согласна закивала и фактически вырвала из корявых рук посудину. Крышка открылась с легким хлопком, и я тут же присосалась к горлышку, где-то на границы сознания отмечая громкий крик Ивана:
– Не-е-ет!
Вода была невероятно вкусной. Словно ее только что собрали из чистейших прохладных источников. Она едва заметно пахла травами, а от каждого глоточка по телу разливалась блаженная нега. Я никогда не пила ничего подобного. Кто-то вырвал у меня из рук флягу, и я разочарованно застонала.
– Что ты творишь, глупец? – взревел Иван, встряхивая флакон и понимая, что там осталось совсем немного. – Что ты наделал?!
Ну и зачем так кричать? Подумаешь, дал попить бедной девушке. Где это запреще…
Я подняла глаза, чтобы высказать Ивану все, что накопилась внутри, но, внезапно, обомлела. Сердце забилось, будто сумасшедшее, кровь прилила к ушам, а в животе тугим комком свернулось щемящее чувство.
– Боже, – пробормотала, во все глаза разглядывая Самого Прекрасного Мужчину на Земле.
– Руслана, – обеспокоенно позвала меня Василиса, но я только отмахнулась от назойливой девушки. Глупая. Её любит такой Мужчина, а она нос воротит.
– Ванечка, – пробормотала, делая шаг вперед и поднимая руку. Светлых волнистых волос хотелось коснуться так сильно, что кончики пальцев неприятно закололо. – Ваня…
– О, Боги, – простонал Иван, отшатываясь от меня. – Ты, – снова взревел, разворачиваясь к испуганному Кикимору, – демоново отродье! Бесполезная деревяшка!
Дедуля испуганно икнул и будто бы уменьшился в размерах. Иван рассвирепел и замахнулся рукой с зажатой в ней флягой. От удара по лицу Кикимора спасло чудо и собственная вёрткость, удивительная для его возраста.
– Хозяин, – пропищал он севшим от ужаса голосом.
Иван ничего не ответил. Развернулся и кинулся к своему огромному коню.
– Ваня, – бросилась я за ним, путаясь в собственных ногах, которые почему-то стали ватными, – Ваня, куда же ты! А я?!
Я залюбовалась, как любимый запрыгнул в седло. Грациозный. Статный. Мечта всей жизни. Боже, сердце сейчас сойдет с ума!
– Руслана, что с тобой?! – кто-то схватил меня за руку и постарался удержать, но я только зло отмахнулась. Знала, что это была Василиса, и чувство бешеной ревности начало кусать внутренности. Иван уже пришпорил своего коня, и тот с места пустился в галоп.
Ладно, он точно в замок вернется. Никуда не денется.
– Отцепись, – зло огрызнулась я, вырывая руку из захвата. В глазах Василисы плескался ужас, и это еще сильнее меня разозлило. – Только попробуй навредить Ивану! Если узнаю – останешься без косы!
***
– Ну и что это значит? – Максим присел на корточки и руками раздвинул стелящуюся по земле траву. Закорючки на земле, которые, по заверению Горыныча, оставила здесь Руслана, разобрать было невозможно. Корявые буквы мало того, что были расположены задом наперед, так еще и в слова складываться никак не желали. На другом языке что ли она писала?
Хранитель попытался прочитать еще раз, потерпел поражение, и раздраженно закрыл глаза.
– Откуда у этого человека растут руки? – процедил он сквозь зубы. Прошедшие пара ночей были очень трудными. Максим постоянно винил себя, что не смог уберечь девушку, и строил догадки, что Иван мог с ней сделать. Догадки были одна хуже другой, и Хранитель был взвинчен настолько, что к нему боялся подходить даже Илья.
Кощей присел рядом с другом, но тоже ничего не смог понять. Максим устало взъерошил волосы и потер переносицу.
– Что еще сказал Горыныч?
– Убежать, видать, они пытались, – растеряно почесал голову Илья. – Да только не вышло у них. Поймал Иван. Горыныч говорит, разглядела его Руслана в облаках, вот и начала что-то на земле чертить.
Все трое снова задумчиво замолчали. Тяжелые тучи плыли с востока и своими кучерявыми лапами обнимали большую часть небосвода. Ветер протяжно завывал, приближалась гроза.
– Вот криворукая, – их молчание нарушил звонкий голос Колобка. Выпечка подскочила к ним и теперь с сомнением рассматривала выведенные на земле каракули, – ну, если писать в школе не научили, нарисовала бы что-нибудь.
Максим грозно взглянул на кругляш, и тот буркнув извинения, поспешил ускакать обратно. Под горячую руку Хранителя Колобок попадать не спешил.
– Не понимаю я, – устало протянул Максим, вставая на ноги и раздраженно мотая головой. – Нет у Русланы дара Хранительницы. Я уверен в том, что нет. Зачем она Ивану?
– Как ты можешь быть уверен? – недоверчиво переспросил Кощей. – Может, все же ошибаешься? Сколь я не думал, а другой причины не могу найти. Ну зачем ему Руслана еще понадобилась?
Хранитель упрямо замотал головой.
– Нет, я уверен. И Иван – не дурак, тоже прекрасно все понимает. Тут другое что-то…
Бессмертный пожал плечами, но спорить с другом не стал.
– Надо понять, что она здесь написала, – тяжело вздохнул Кощей, снова вглядываясь в размашистые закорючки на земле. – Дождь пойдет и все смоется.
– Бесполезно, – покачал головой Хранитель, – тут даже она сама не разберется.
Бессмертный устало вздохнул. Ну, по крайней мере, они узнали две важные вещи. Первая – обе девушки еще живы, вторая – Василиса пока не находится под приворотными чарами. Горыныч уверял, что она бежала своими ногами, а значит Иван еще не успел опоить девушку зельем.
***
– Русланочка, остановись пожалуйста. – Вася дернула меня за руку, когда я в очередной раз чуть не снесла головой деревянный косяк. – Руслана!
– Отцепись от меня, – рявкнула на девушку, – что пристала?! Ивана я ищу!
Василиса что-то забормотала себе под нос, но не отстала. Я же уже который раз завернула за угол с книгами. За целый день удалось выяснить, что именно там находилась опочивальня Ивана, вот только самого Царевича я застать так и не смогла. Поэтому и носилась весь день по замку в надежде его перехватить. Запирать нас с Василисой снова не стали, заявив, что сбежать мы все равно не сможем. Да, а кто ж пытается? Как можно сбежать от своей собственной судьбы, которая чудесным образом оказалась в руках? Да никак. Я Ивана добиваться намерена. А Вася мне сейчас только мешает.
– Да как же не поймешь ты, – стенала девушка, бродя за мной по пятам. – Колдовство это, и только. Не любишь ты Ивана! Подумай хорошенечко, прислушайся к сердцу да разуму! Разве ж можно за секунду полюбить?! Да и еще такое чудовище!
Слова Василисы ужасно раздражали. Мой разум был ясным как никогда, а сердце сжималось от боли и тоски по любимому, которого я со вчерашнего дня не видела. Много чего Ивану сказать хотелось: и в любви своей заверить, и прощения попросить за то, что убежать от него хотела и подставить. Мне ночью сегодня наша свадьба снилась. Только её Максим, почему-то расстроить собирался, и все говорил, что я за него замуж пойти должна. Проснулась, проклиная Хранителя на чем свет стоит. Правда, соседу я была благодарна за то, что он привел меня в этот Лес и позволил встретить свою судьбу. И пусть я сначала не понимала собственного счастья, зато теперь ценю как сокровище.
Я снова вырвалась из рук Василисы и по деревянной лестнице устремилась на первый этаж. На нижней ступеньке тихонько стоял Кикимор, задумавшись о чем-то своем.
– Где Иван?! – невежливо рявкнула на ухо дедушке.
Тот подпрыгнул на месте и ошалело захлопал глазами.
– Так почем же я знаю? – крякнул он, – Хозяин со мной со вчерашнего вечера ни словечком не перемолвился.
И столько грусти в скрипучем голосе.
– И правильно, что не перемолвился, – безжалостно припечатала я расстроенного дедушку, – Как ты посмел ослушаться его приказа?! Как посмел слово поперек молвить?
Я грозно нависла над Кикимором. Даже ударить дедулю по сморщенному затылку захотелось. Как подумаю, что он Ивану чуть весь план не сорвал, расстроил любимого до злости, так и хочется в темницы спустить. Василиса же говорила, что они здесь есть.
– Чего шумите? – с другой стороны холла, мягко ступая по паркету, показался Волк. Тот самый – большой серый и с жёлтыми глазами.
– А ты чего тут бродишь?! – рявкнула на зверя. Тот удивленно фыркнул и повернул свою лохматую голову на бок.
– Зар-р-р-рываешься, Хр-р-ранительница, – прорычал он.
Я презрительно цокнула и смело направилась к волчаре. Подошла и с размаху щелкнула зверя по мокрому носу. Тот удивленно застыл, а позади запричитала Василиса.
– Станешь мне перечить – обрею, – «ласково» пообещала я.
– Руся! – охнула Вася, а я только отмахнулась от девушки и бросилась дальше по коридору в попытке все-таки найти суженого.
Царевича нигде не находилось, и я до вечера пробегала по всему замку, навернув такой километраж что самые заядлые приверженцы фитнеса от зависти бросили бы свое занятие раз и навсегда. К закату ноги гудели, а голова раскалывалась. Еще и Вася продолжала давить на мозги своими причитаниями по поводу любовного зелья. Ну какое любовное зелье, что за чушь? Я же прекрасно осознаю себя и свои чувства, которые были такими сильными, что никакой магией их невозможно было бы подделать.
В общем, обратно в комнату я завалилась в отвратительном настроении. Василиса, что час назад, наконец, отстала от меня, и сейчас терпеливо ожидала в комнате, проводила меня грустным взглядом. Я с размаху плюхнулась на кровать, утыкаясь носом в подушку.
– Руся… – начала было девушка, но я подняла руку, и ей пришлось осечься.
– Он меня не любит, – хныкнула я в подушку. – Он тебя любит.
Царевна заохала, а я вдруг испытала самое простое женское желание – поистерить. И плевать, что противница сидит тут рядом и пытается мне рассказывать какие-то небылицы про затуманенный мозг и колдовство. Какая вообще разница, когда у меня под боком моя судьба живет, но бегает от меня, как от прокаженной.
– Он меня не лю-ю-ю-юбит, – выла я в подушку. Вася уже пересела ко мне на кровать и рассеянно гладила по волосам.
– И ты его не любишь, – предприняла она еще одну провальную попытку убедить меня в неискренности собственных чувств.
– Не правда, – всхлипнула я, – я люблю. И все готова ему отдать.
А он не ценит, поганец такой. Я уж, как только на поляне тогда поняла, какую глупость сотворила, что от судьбы своей едва не убежала. Весь вчерашний день хвостиком за Царевичем ходила, в глаза ему преданно заглядывала. А он, холодный, будто скала, все нос воротил, а сегодня вообще даже на глаза не появился. Прятался.
Долго плакать времени не было. Завтра меня ждали грандиозные планы по охмурению хозяина замка и встать я планировала как можно раньше. Оттолкнула от себя Василису и прямо в одежде завалилась спать, не пожелав девушке даже спокойной ночи.
Проснулась, как и собиралась, с первыми лучами солнца. Пока царевна сонно бормотала что-то во сне, я с головой зарылась в комод. Иван Василисе столько нарядов предоставил, неужто она жалким платьем с бывшей подругой не поделится? Я выбрала один из самых открытых сарафанов и поспешила напялить на себя. Фигура у Васи была куда грациознее и пышнее, чем у меня, поэтому сейчас я с тоской смотрела на себя в зеркало, понимая, что в груди сарафан безбожно провис.
– Вот ведь, – фыркнула, пытаясь исправить это дело тонкими поясами.
– Руся, ты чего делаешь? – сонно поинтересовалась Василиса. Девушка привстала на кровати и удивленно смотрела на меня.
– А что не видно? – огрызнулась я в ответ. Дизайнер из меня получился отвратительный, и сарафан висел как плащ на одноногой вешалке. – Вот же черт.
Я с тоской покосилась на брошенные на пол брюки и рубашку, в которых путешествовала все это время, сменяя на свою одежду, и вздохнула, стягивая Василисин наряд. Идею со сногсшибательным макияжем тоже пришлось отложить. Одного только взгляда на странные приспособления для нанесения местной косметики хватало, чтобы забыть об этой идее. Ну вот и что мне делать?
Ну, хоть волосы расчесать можно. Хотя и они, как назло, после стольких дней в лесу и отсутствия нормального шампуня, распушились и были похожи на стог сена. Эх-х-х-х, сейчас бы масочку какую-нибудь сделать или хотя бы лаком для укладки воспользоваться.
Я разочарованно вздохнула и поспешила стянуть волосы в хвост. О цивилизованных уходовых средствах можно было только мечтать, но даже целую коробку косметики я бы ни за что не обменяла на возможность прямо сейчас увидеть своего суженого.
– Бывай, – бросила изумленной Василисе, выскакивая за дверь. Не может же Иван и правда так долго от меня прятаться?
Сегодня удача решила мне улыбнуться. Иван обнаружился в столовой и поглощал свой завтрак.
– Опять ты, – закатил свои сумасшедше красивые глаза Царевич, – почему Кикимор вас не запер? Я же просил его.
– Потому что он знает, что я ни за что не сбегу! – радостно оповестила я Ивана, бегом оказываясь рядом и присаживаясь на соседний стул. Руками вцепилась Царевичу в свободное предплечье, а тот почему-то застонал.
– Да лучше бы ты сбежала, – произнес он себе под нос.
– Куда же я без тебя? – тяжело вздохнула я, подпирая рукой подбородок. Губы сами по себе расплылись в блаженной улыбке, когда я начала рассматривать каждую черточку на лице Ивана. Тот будто бы не замечал меня и спокойно ел, уткнувшись в книгу.
– Так вот она какая, любовь, – блаженно протянула я, во все глаза рассматривая радужную ауру вокруг головы любимого. Честное слово, кто бы сказал, не поверила, а тут сама вижу.
Иван закашлялся, подавившись кашей. Посмотрел на меня, закатил глаза и рявкнул:
– Кикимор!
Я дернулась от испуга, а Иван поспешил вырвать из моей стальной хватки свой локоть. Но я, естественно, так просто сдаваться не собиралась, поэтому в конечность Царевича вцепилась мертвой хваткой.
– Пусти, – шипел он, пытаясь выдрать из моих рук свою, – пусти тебе говорят!
Ага, сейчас, бегу и падаю. Я подумала немного и разжала все-таки руки. Иван, не ожидающий ослабления хватки, отшатнулся назад, а я, довольная хитрым маневром, с разбегу прыгнула ему на шею. Эх, Ванечка, силы бы тебе в ногах поднабрать – цены не будет. Что же ты свою суженную даже на руках удержать не можешь?
С оглушающим грохотом мы с Иваном повалились на землю. По пути Царевич захватил с собой стул и дернул скатерть, из-за чего вся посуда со звоном приземлилась рядом. Кикимор, вбежавший в кухню на зов хозяина застал нас в весьма провокационной позе. Иван лежал подо мной и обеими руками держался за ушибленную голову, а я обхватила его руками за шею и крепко прижалась щекой к широкой груди. Сердце пело, и хотелось сообщить всему миру о переполняющем меня счастье.
Весь мир, к сожалению, услышать меня не мог, а вот застывший Кикимор на роль благодарного зрителя вполне годился. Вон как стоит зыркает глазищами своими удивлёнными.
– Мы скоро поженимся! – радостно оповестила я дедулю, еще сильнее прижимаясь к Ивану.
– Чего? – взревел подо мной Царевич, от шока забывая про головную боль. Руки от макушки отодрал и вцепился мне в плечи, – слезь с меня сейчас же!
– Не-а, – мурлыкнула я, – не отпущу.
На всякий случай сильнее сжала ноги на его талии, помещая будущего мужа в стальной захват. Иван захрипел.
– Сними ее с меня! – заорал он встрепенувшемуся Кикимору, – сними сейчас же!
Тот опомнился и бросился к нам. На крики уже начали стягиваться слуги, но они Хозяину на помощь не спешили, толпясь вокруг и откровенно потешаясь над спектаклем. А я что? Чем больше свидетелей, тем лучше!
– Мы скоро женимся! – снова воскликнула счастливая я, чувствуя, как острые пальцы деревянного дедули впиваются мне в плечи в попытке оттащить от хозяина замка. – И у нас будут дети!
– Ох, свят-свят, – перекрестился Кикимор, на миг отрываясь от своего занятия.
– А ты не божись, – тут же обиделась на него я, – я Ивану таких детишек прекрасных рожу! Мальчика и девочку! А лучше сразу трех!
Пока я в красках описывала почему-то побледневшему Кикимору и покрасневшему Ивану процесс делания наших будущих детей, с пола меня все-таки подняли и от Царевича оторвали.
– Запри ее! – сипло приказал Иван, отшатываясь. Кикимор и еще кто-то из слуг держали меня под руки, но я все равно попыталась сделать шаг вперед и игриво поинтересовалась:
– А ты со мной запрешься?
Царевич закашлялся и поспешил ретироваться из кухни.
– Стесняется, – с нежной улыбкой прокомментировала его действия, – ну золотце, а не жених!