Текст книги "Пособие по выживанию в сказке (СИ)"
Автор книги: Александра Шеина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
10.2
Я стояла на краю гигантского замерзшего озера и задумчиво рассматривала неровную толщу льда. Она искрилась в прямых солнечных лучах полуденного солнца и едва заметно дрожала, издавая глухой несмолкающий гул. Этот жуткий звук закладывал уши и заставлял мурашки толпой носиться по дрожащему телу. Непонятное происхождение озера пугало не меньше, чем его внешний вид: температура вокруг была как в сауне, откуда взялся лёд?
Иван мариновал нас на месте уже больше часа, и лично я за это время успела покрыться испариной и вспотеть как загнанная лошадь. Кожемяка рядом тоже чувствовал себя далеко не свежим огурчиком. Дедуля, который на вид напоминал ходячий скелет с длинной седой бородой и лысой острой макушкой, давно плюнул и сел на землю, вытянув вперед закованные в кандалы руки и ноги. Я думала последовать его примеру, но пока не решалась. Почему-то меня очень волновало, что если я сейчас сяду рядом с богатырем, то снова вставать под тяжестью кандалов буду с грацией кабана, пытающегося оседлать лошадь. Не время, конечно, думать об изяществе, но гордость не позволяла еще сильнее унизиться перед Царевичем и его приспешниками. Пусть даже это касалось такой мелочи.
Место, где мы находились напоминало глубокий вулканический кратер, только вместо озера лавы в центре примостилось озеро льда. Понятия не имею, как Ивану удалось притащить нас сюда. Когда они с волками напали, то воспользовались усыпляющей магией, в результате мы не смогли дать никакого отпора, и очнулись уже здесь. Я в кандалах рядом с Кожемякой, а Максим, Яга, Кощей и Колобок в дальнем углу пещеры, скованные друг с другом толстыми цепями по рукам и ногам. Рядом с ними были еще люди, но издалека я не видела их лиц, да, если честно, и не пыталась рассмотреть. Подозреваю, что это были Хранители, перешедшие на сторону Ивана. Хотя, тогда непонятно, зачем он их связал, ведь Илья говорил, что они добровольно пришли к Царевичу.
Сам же Иван вместе с Волком и еще одним подозрительным старикашкой с неопрятной рыжей бородой, старательно копался в груде пыльных книг, сваленных на землю у ног.
– Ты уверен? – грозно вопрошал Иван. – У нас не будет второго шанса!
– Уверен, – басил старик, с противным скрипом почесывая подбородок, – Лёд зачарованный, только так расколотить и можно.
Иван недоверчиво покачал головой, но промолчал. Я прислушивалась к их разговору с отстраненным интересом и продолжала задумчиво рассматривала ледяную поверхность озера. Не было страшно. Мне казалось, что я все еще лежу в болезненном бреду у костра на поляне, и все происходящее сейчас – дурной сон. Действие отвара Яги прекращалось, и моё самочувствие с каждым мгновением становилось все хуже. Летнее солнышко нещадно пекло головы, а я ощущала, как поднимается моя температура. Пот лил градом, но тело постоянно содрогалось от холодных болезненных мурашек. Виски сдавливало, а по горлу будто какой-то садист проходился железной тёркой.
Пока я меланхолично разглядывала грязно-голубую поверхность льда, Иван со старичком сдвинулись с мертвой точки. Последний издал внезапный победоносный крик, схватил одну из книг и бросился к озеру. Подошел на самый край, так что носки его сапог оказались на льду, а пятки остались на земле, высоко поднял худые костлявые руки и забормотал что-то под свою крючковатый нос. Подозреваю, это было жутко страшное и интересное заклинание. Никаких волшебных шаров или искр, к моему большому сожалению, со сморщенных ладоней не слетело. Волшебство не было обременено яркими спецэффектами, и едва заметный сгущенный поток воздуха просто поднялся ввысь, а потом с шумом ударился в ледяную гладь в центре озера. Взрывная волна все-таки повалила меня с ног, и я решила, что теперь уже вставать и строить из себя леди точно смысла не было. Устроилась на заднице и на пару с Кожемякой принялась вяло наблюдать за входящим в раж спектаклем.
С первого раза неудачливому колдуну побороть замерзшую стихию не удалось. По поверхность протянулась маленькая трещинка, а поток воздуха отскочил и со свистом улетел к небу. Дедушка почесал голову, пожал плечами и попробовал снова. И снова бесполезно. Иван, что поначалу ждал со спокойным выражением лица, после очередной провальной попытки чародея, начал злиться. Его глаза полыхнули раздражением, а тонкие губы Царевич поджал, чтобы сдержаться и дать своему приспешнику закончить начатое дело. Маг же поникал плечами с каждым новым взмахом руки. Пробить ледяную гладь оказалось делом непростым, и дедушка, очевидно, понимал, чем ему грозит собственная некомпетентность.
– Старик, – едва сдерживаясь, процедил Иван сквозь зубы, – ты говорил, что это единственный способ, пробить Лёд. Ты говорил, что понял, как это сделать!
Чародей шумно вздохнул и как-то неуверенно пожал плечами:
– Видать, ошиб…
Он осекся, заметив, как выражение лица Ивана звереет на глазах. Царевич не стал отделываться словесными предупреждениями, выхватил меч и замахнулся. Лезвие свистнуло в воздухе и остановилось всего в паре миллиметров от шеи охнувшего волшебника. Выражение страха застыло на лице бедняги, а прозрачная кожа побледнела так сильно, будто дедуля находился на грани сердечного приступа.
– Разбей, – зарычал Царевич. – Разбей, а иначе я разобью его твоей головой!
Дедушка мелко закивал, а Иван опустил дрожащий в руке меч и сделал шаг назад. Обратно в ножны грозное оружие Царевич не убрал, давая чародею понять, что с ним будет, если заклинание в очередной раз не сработает.
Я печально покачала головой, ничуть не сочувствуя ни горе-магу, ни самому Ивану. Глаза слезились. Голова начинала болеть все сильнее. Я хлюпнула опухшим носом и взглядом нашла Максима. Тот, как оказалось, не мигая смотрел на меня, и взгляд Хранителя по-настоящему пугал, столько злости на его лице я не видела ни разу за все наше путешествие. Слава Богу, что направлена она была не на меня. Царевичу здорово повезло, что он заковал ребят до того, как они очнулись.
Очередной попытка чародея заставила меня вздрогнуть и разорвать зрительный контакт с соседом. Я снова повернулась к озеру и не сдержала ехидной усмешки. От испуга удар у дедули получился куда сильнее предыдущего, но под его жалобным взглядом, шарик из воздуха по-прежнему оттолкнулся от толщи льда и отправился к небу. Иван проследил за ним и медленно повернулся к магу. Тот задрожал и отступил назад, поднимая руки:
– Я не виноват, – сипло пробормотал он, – как все написано, так и делал!
Судя по выражению лица Царевича, оправдание не нашло в нем нужного отклика. Колдовская кровь вот-вот грозилась пролиться на разгоряченную землю, как эта самая земля, неожиданно, дрогнула. Все застыли. Я испуганно хлопнула глазами и в ужасе уставилась на ледяную поверхность. Та едва заметно вибрировала, подбрасывая тонкую ледяную крошку в воздух.
– Мамочки, – просипела, чувствуя, как холодеют от страха ступни.
Грохот повторился снова, и на этот раз сотрясла еще и высокие глинистые стены кратера. Они загудели, а дрогнувшая земля повалила с ног всех стоящих. Иван неграциозно бухнулся на четвереньки, поспешил вскочить обратно, но снова упал под очередным ударом. Лёд затрещал. Казалось, кто-то огромный и очень злой пытался пробиться из глубин озера. Я не сразу заметила, но сквозь несколько метров замерзшей воды начал проглядываться огонь. Поначалу ярко-красные всполохи можно было спутать с отражающимися лучами солнца, но спустя несколько секунд стало отчетливо видно, как под толщей льда разгорелся самый настоящий пожар. Выглядело это настолько потрясающе и в то же время страшно, что я на мгновение забыла про все свои недомогания. Даже моргать перестала, с ужасом наблюдая, как под напором живого огня трескается огромная ледяная глыба.
– Чудеса, – протянул Кожемяка.
Лёд не смог долго держаться и сдался. Оглушительный треск и мощная воздушная волна отбросила меня на спину. Земля снова дрогнула, а кожу обдало обжигающим жаром. Внезапный яркий свет заставил зажмуриться и уткнуться носом в глину, но и это не спасло от рези в глазах – даже земля горела ослепляющим сиянием.
– Кто??!! – прогрохотал низкий каркающий голос. – Кто посмел побеспокоить меня?!
От страха я начала всхлипывать, а глаза сжала с такой силой, что лоб заболел от напряжения. Царевич, в отличии от меня, не испугался, или очень тщательно это скрывал.
– Иван Царевич, – громко отозвался он, стараясь перекричать звук ревущего пламени. – Я на поклон к тебе пришел, Жар-Птица!
– И что же ты хочешь?
– Книгу, – твердо заявил Иван.
Горящее сказочное чудо немного подумало и поинтересовалась:
– Жертва?
– Готова.
Вот это они оба мастера переговоров. Кратко, сухо и по делу. Я бы даже зауважала обоих, если бы это самое «дело» не касалось напрямую меня. Мысли о возможном побеге только начали крутиться в голове, но быстро сбежали, прогоняемые адекватной оценкой ситуации. Немного подумав, я решила, что самым логичным вариантом сейчас – будет прощание с жизнью. Что ж, в отличии от того раза, когда я заблудилась в лесу, сейчас мне было, о чем вспомнить. Вот только легче от этого почему-то не становилось.
Глаз я не размыкала и вжалась в землю, на подсознании надеясь, что про меня все уже давно забыли. Как бы не так. Уж не знаю, как старик умудрился открыть глаза, но его сухая рука с легкостью нащупала ворот моей рубашки и сжала его.
– Не надо! – всхлипнула сипло, чувствуя, как меня за шкирку вздергивают на ноги. Те предательски подогнулись, и я повисла, будто нашкодивший котёнок.
– Больно не будет, – ехидно пообещал на ухо чародей и вытолкнул меня на разломанную плиту льда.
Я больно ударилась коленями и лбом и застонала. Рядом с таким же болезненным выдохом бухнулся Кожемяка.
– Руслана! – отчаянный крик Хранителя почти не было слышно из-за рева пламени.
– Прости, – всхлипнула себе под нос, – прости меня…
Стоило признать, что так страшно мне не было еще не разу в жизни. Теперь я точно знала, что вот-вот умру, и от ужаса не могла зацепиться ни за одну из мыслей, что со свистом летали в гудящей голове. Я хотела на ощупь поползти куда-то в сторону, но раздался громкий хлопок крыльев, а потом в плечи вцепились острые когти, глубоко оцарапав кожу. Я взвизгнула и почувствовала, как мое тело отрывается ото льда и поднимается в воздух. Сипло заверещал Кожемяка, а я вдруг поняла, что больше не могу бороться с обуявшим ужасом. Пробормотав себе под нос еще одно «прости», обращенное непонятно к кому, я ухнула в темноту обморока.
***
– Очнись, Руслана! Вставай, девочка, бежать надобно!
Чужие руки настойчиво теребили меня за плечо, пытаясь вырвать из липких лап темноты. Я с трудом разлепила глаза и уставилась на склоненное надо мной испуганное лицо Кожемяки. Дедуля вцепился мне в плечи костлявыми пальцами и остервенело тряс, пока не заметил, что я уже пришла в себя.
– Ох, думал, померла, – просипел с облегчением, отстраняясь и с грохотом усаживаясь на пятую точку.
Да я уже и сама, грешным делом, так подумала, но пока, вроде, живее всех живых. Правда, не уверена, что надолго.
Я со стоном поднялась, вцепившись одной рукой в голову, а второй опираясь на землю. Ладонь тут же закололо холодом, и пришлось ее отдернуть. Вместо застывшей глины под нами был промёрзшая земля, покрытая толстым ледяным слоем. Стены и потолок тоже были изо льда. Они давили на голову и до ушей доносился глухой треск. Складывалось ощущение, что мы попали внутрь огромного ледника, в котором искусственным путем пробурили длинный и абсолютно прямой коридор. Мы с Кожемякой были у тупика и коридор уходил только в одну сторону. Идти по нему сейчас казалось самой глупой и неадекватной мыслью, но других не находилось.
Я потерла рукой шею, как будто хотела почесать режущее горло снаружи, и только сейчас заметила:
– А где кандалы?
Тяжелых деревянных оков с цепями не было ни на мне, ни на богатыре. На память от них остались зудящие синяки на коже и несколько царапин.
– Не знаю, – пожал плечами Никита, – когдась я в себя пришел, уже их не было. Видать Жар-Птица постаралась.
Я сомневалась, что наш потенциальный убийца решил проявить такой акт милосердия, но этот вариант и правда был самым очевидным. Куда кстати делась эта пожароопасная пташка размером со слона?
– Пойдем, – проскрипел Кожемяка, протягивая мне руку, – нельзя ни секундочки здесь оставаться.
Выхода у нас и правда не было. Я со стоном поднялась на подгибающиеся ноги и ухватилась за поданную руку богатыря. Правда, в качестве опоры выступала я – дедуля сильно хромал и передвигался с огромным трудом.
Идти в неизвестность было страшно, но меня радовало хотя бы наличие. Я никак не могла понять откуда он взялся и почему мне не холодно. В пещере было прохладно, но не сильнее, чем летним вечером у реки, а еще сильно пахло пылью. Я даже решила удостовериться, настоящий ли лёд нас окружает. Прикоснулась к стене и тут же отдернула пальцы, почувствовав, как холод укусил кожу.
Спустя какое-то время нашего передвижения по морозной пещере одна из загадок была решена. Мы наткнулись на валяющееся на полу длинное и узкое перо ярко-желтого цвета. Оно переливалось десятками огненных оттенков, и этот свет отражался от ледяных стен и распространялся на несколько метров вперед. Опахало было похоже на тысячи крохотных светящихся бусинок, нанизанных на сверкающие ниточки. Целиком перо было длиннее, чем моя рука от кончиков пальцев до плеча.
– Ого! – выдохнула я. Глаза заболели от слепящих всполохов, но силы отвернуться не нашлось.
Кожемяка тоже рассматривал перо с удивлением. Я наклонилась, чтобы поднять его с пола, но не смогла дотронуться. Огненный блеск предупреждающе замерцал, а руку обожгло жаром.
– Куда ж ты лезешь? – всполошился Никита, отдергивая меня, – разве ж можно трогать перо-то Жар-Птицы? Сгоришь, аки спичка, дурная голова твоя! В ней волшбы видано-не видано!
Я испуганно кивнула и поспешила отойти от опасного чуда на пару шагов.
На всякий случай обойдя перо по широкой дуге, мы пошли дальше. Со временем ледяной коридор перестал быть прямым и запетлял похлеще, чем каменные катакомбы, по которым мы с Максимом и Котом выбирались из темницы. Снова вспомнились друзья. Интересно, что там наверху сейчас происходит? Отдала ли Жар-Птица Книгу в обмен на жертву? Успел ли Кот привести подмогу? Может, битва давно закончилась, Василиса спасена, а Иван арестован? Или, наоборот, Царевичу удалось узнать, что написано в Книге, и граница Леса Сказок рухнула?
Беспокойные мысли кружили, словно надоедливые комары, и не приносили никакой пользы, кроме душевного расстройства. Нервы были на пределе, а еще начинал безумно раздражать Кожемяка. Дедуля начал мучительно ныть о своей горькой доле, почему-то забывая, что моя доля от его ничем не отличается. Я сжимала зубы и не хотела грубить впечатлительному дедушке, но понимала, что долго терпеть его завывания не смогу.
Поток жалоб прервался, когда мы, наконец, подошли к концу коридора казавшегося бесконечным. Никита замер на полуслове, с открытым ртом рассматривая ледяную пещеру, в которой мы оказались, а я даже не удивилась, порадовавшись короткой минуте тишины.
Своды пещеры были низкими и будь здесь Кощей или Максим, им бы точно пришлось пригнуться к полу, чтобы не задеть длинные сосульки, что свисали со стен и потолка, макушкой. Стены разошлись в стороны и искрились светло-сиреневым сиянием. В центре пещеры находился каменного пьедестала, который почему-то не был тронут ледяной коркой. Каменная ножка расширялась кверху, что делало его похожей на трибуну для выступлений. Сверху лежал толстый книжный том размером. От Книги Сказок (не было и тени сомнения, что это именно она) исходило синее мерцающее свечение. Оно отрывисто искрилось в воздухе, словно к книге были подключены электрические провода.
Я как завороженная двинулась вперед, а Кожемяка вырвал свою руку и попятился.
– Не пойду туда, – проговорил, остервенело замотав головой, – Хоть силой тащи, а ни на шаг приближусь!
Его слова заставили меня задуматься. Действительно, а я-то куда собралась? Если уж какое-то там перо способно сжечь человека на месте, то что говорить об огромной Книге, у которой весь внешний вид кричит – «Не подходи – убьет!»
– Боишься, Хранительница? – низкий гортанный голос испугал нас обоих. Никита со вскриком присел на корточки, зачем-то закрывая лысую голову, а я испуганно вздрогнула и попятилась. Со страху показалось, что с нами заговорила сама пещера. Перекатистый звук доносился со всех сторон, а ледяные стены мягко вибрировали.
– Кто Вы? – все-таки нашла в себе силы просипеть я.
Собеседник мне не ответил, вместо этого решив показаться на глаза. Низкие потолки, неожиданно, бесшумно поползли вверх, а очень высокий худощавый человек соткался из воздуха в паре шагов от трибуны с книгой. Это был мужчина лет пятидесяти с удивительной пушистой гривой огненно-рыжих волос. Он был одет в длинный плащ, который, как мне показалось сначала, горел настоящим огнем. Его подол стелился по полу на несколько метров назад и состоял из красочных длинных перьев вроде того, которое мы видели в коридоре. Руки незнакомец прятал в глубоких карманах на груди, и я бы ничуть не удивилась, окажись на их месте крылья.
– Вы кто?
Глупо, конечно. И ежу понятно, что это и есть Жар-Птица, только в человеческом обличии. Мужчина отвечать не стал, то ли мысли мои прочитал, то ли не счел нужным обращать внимание на всякие бессмысленные вопросы. Он вальяжно покачал головой и двинулся к постаменту с книгой. Плащ из перьев скрывал его ноги, а походка была такой плавной, что казалось, будто незнакомец плывет по воздуху.
Я ошибалась, у него все-таки были руки, а не крылья. Вот только короткие прямые пальцы заканчивались такими длинными и острыми ногтями, что даже самая заядлая поклонница кошачьего маникюра удавилась бы от зависти. Мужчина достал одну руку из плаща и когтем на указательном пальце постучал по твердой обложке. Та в ответ отозвалась пульсирующим светом и заискрилась сильнее, будто здороваясь с хозяином.
– Как жаль, что люди берут на себя так много, – задумчиво протянул Жар-Птица, ласково поглаживая книгу по корешку, – Знать, как устроен Мир и как его можно разрушить… Что же в этом есть созидательного? Власть затуманивает разум, а затуманенный разум способен на страшные вещи.
Я сглотнула. Мужчина своими высокопарными речами и внешним видом походил на вселенского злодея куда больше, чем Иван. Он продолжал странно улыбаться, а потом поднял взгляд на меня, и я почувствовала, как сердце от страха забилось чаще. Весь его огненный образ удивительно сильно контрастировал с голубыми глазами, блестящими под огненно-рыжими ресницами как две искрящиеся льдинки. Я поспешила отвернуться, чтобы скрыться от кусающегося ледяного взгляда.
Мужчина усмехнулся.
– Ты боишься меня. – он уже не спрашивал, а утверждал, – зря. Я просто Хранитель, как и ты.
– Я не Хранительница, – поспешила возразить, но Жар-Птица обдал меня таким взглядом, что стало ясно – Ворона Яги можно не ждать.
Вот и ответ на мучающий меня в течение уже долгого времени вопрос. Поздравляю, Лесницкая, ты – Хранительница. Вот только толку от тебя, как от козла молока. Даже Иван считал настолько никчемной, что не стал проверять на истинность, сразу определив в жертвы. Обидно, конечно, но справедливо.
– Почему Вы нас не убили?
Мужчина последний раз провел пальцами по Книге, убрал руку обратно во внутренний карман и печально усмехнулся:
– Разве я похож на бездушного убийцу?
Похож. Да еще как похож. По внешнему виду – истинный злодей.
– Нет, – соврала я.
Жар-Птица покачал головой:
– Глупые люди. Мне не нужны ничьи жертвы. Зачем мне чья-то кровь и плоть? Я не ел и не пил уже несколько тысяч лет.
– А откуда тогда взялась эта легенда?
– Людям свойственно сочинять небылицы и верить в них. Зачастую самые главные страхи – придуманы человеком только для того, чтобы ему было чего бояться.
Я удивленно переглянулась с Кожемякой и осторожно поинтересовалась:
– Зачем вы тогда нас забрали?
– От скуки.
– Значит, вы выпустите нас?
Надежда ожила и затрепетала в душе, но тут же снова покрылась коркой льда и развалилась на мелкие кусочки под ёмким и хлестким:
– Нет.
Ответ прозвучал чрезмерно громко. Я испуганно отшатнулась, а ледяные своды затряслись. На наших глазах пещера принялась меняться. Стены росли над нашими головами, тяжелые ледяные капли с высокого потолка нависали все ниже, будто изнутри на них давила толща воды. Пол, который до этого был ровным и покрытым тонким слоем льда и инея, забугрился, будто совсем недавно под ногами протекала бурная полноводная река, и одним взмахом палочки чудной волшебник заморозил ее.
Я неожиданно даже для себя разозлилась, распознав в действиях сказочного человека-птицы показушность. Взгляд мужчины победоносно блестел, когда он наблюдал за всхлипывающим от страха Кожемякой и сжавшейся мной. Он вальяжно прохаживался у стены, будто хищник за прутьями решетки в зоопарке примеряющийся к шее тыкающих в него пальцем посетителей.
Раздражение накатило волной, смывающей страх, и я прыгнула вперед, быстрее, чем осознала, что делаю. Не успевший опомниться Жар-Птица тоже дернулся, но я уже сжимала в дрожащих руках тяжелый книжный том. Мной управляли отчаяние и выплеснувшийся на его фоне адреналин, и на это раз я даже не подумала, что прикосновение к сказочной реликвии может повлечь за собой смертельные последствия. К счастью, биться магией или током Книга не стала. Вспыхнула голубым светом и погасла под ошарашенным взглядом Жар-Птицы и Кожемяки.
– Что ты делаешь?! – взревел хозяин пещеры. – Положи немедля!
От гнева плащ на нем загорелся, а я, чувствуя, как дрожат ноги, выставила свое условие:
– Отпустите нас! Иначе… Иначе я ее порву!
