Текст книги "Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Еще секунда, и стало даже приятно, томительно, но не полно, словно я не дополучила, что желала. Глядя в его налитые золотом глаза, неспешно подалась навстречу, прислушиваясь к своему телу… к телу Рагнара.
Волколак зарычал:
– Славк…
– Ещё, – шепнула требовательней.
Не поверил Рагнар – воззрился, будто пытаюсь его обмануть, и тогда я решительно качнула бёдрами, прогибаясь от сладости, что в этот раз по телу волной прокатилась.
– Ещё, – чуть резче подалась к нему и Рагнар, накрывая мои губы, с утробным рыком, проник в меня глубже.
– Ещё, – то стон удовольствия сорвался, негой по венам расползаясь.
И ещё раз, и ещё, с каждым мои всхлипом-стоном, с каждым блаженным выдохом, всё глубже и быстрее в меня входил, всё сильнее и резче. Подгонял, подталкивал к чему-то невероятно приятному и до такой степени во мне чувства забурлили, что укусила… аккурат, когда оказалась на пике того самого удовольствия, что уже когда-то дарил волколак. Но было это дольше и блаженней…
Глава 36
Славушка
Всю ночь безумствовали. Уставали, выдыхались и вновь сливались воедино. Обессиленно усыпали в объятиях друг друга, а он во мне.
О, боги! Я и не ведала, что это так волшебно. И сладко, и изматывающе приятно. И очень вкусно… Рагнар очень вкусный. Я зализывала потом укус и вновь прикусывала. Он тихо посмеивался, но не отталкивал. И это меня наполняло силой и уверенностью в будущем.
Я его не отдам! Никому!
И биться за него буду, ежели что-то случится. И плевать, что слабая. Плевать, что человечка… Без него меня уже не будет: частями не живут, а существовать и бродить по земле без половины не смогу…
– А ну вставайте, – в тягучесть дрёма врезался голос Греты. Я кое-как глаза открыла, тяжко осознавая, что любиться было приятно, а вот подниматься…
– Быстрее, – рыкнула Герта. – Они уже рядом!
Рагнар торопливо соскочил с ложа и, не стесняясь своей мужской красоты, глянул на меня.
– Оденься, Славк, но носа не показывай. Чтобы не случилось… – покосился на мать, и она кивнула на его немой вопрос:
– Сделаю!
По коже морозец пробежал от её коротко ответа. И пусть не ведала о чём речь, но глубоко в подкорке сознания… шелестело: «Убьёт меня!», ежели…
– Рагнар, – к нему подалась, ногами на пол скользнув и судорожно цепляясь за руку. – Не уходи. Не дерись с ним… – слёзы ошпарили щеки. Знаю, что было глупо и… крик отчаянья, но я не хотела его отпускать.
– Славк… – с укоризной мотнул головой волколак, тараня недовольным взглядом. За подбородок придержал голову, большим пальцем слезинки смазал:
– Мне придётся, иначе никак…
– Ненавижу тебя! – обронила, прежде чем поняла, что собиралась сказать другое.
– Надеюсь, ты не жалеешь, – прозвучало с угрозой.
– НЕТ! – ни секунды не колебалась я.
– Потому что поздно. Запомни, Славк, я тебя теперь скорее убью, чем отдам….
– А ты не отдавай, – успела брякнуть до грубовато-нежного поцелуя. Порывистого и жадного, как глоток воздуха, когда выныриваешь из-под воды.
– Да что вы сопли растираете?! – негодовала Герта, подбоченившись. – Ты, что в своего мужа не веришь? – меня припечатала грозным взглядом. Неуютно стало. Зажмурилась я, не позволяя слезам сильнее политься:
– Рагнару верю. И в него верю, но Зверя Вагра тоже знаю… – обречённо шмыгнула носом, но, собравшись силами, отпустила руку мужа. – Если с тобой что-то случится, – сглотнула боль только от мысли, что такое возможно, – я тебе этого не прощу, – смехотворно пригрозила и поджала дрогнувшие губы.
Рагнар топил меня своей мрачной задумчивостью: взглядом не то прощаясь, не то обещая весь мир. Руками нежно по бокам проскользил, на бёдрах ладони застопорив, и, подарив жаркий поцелуй, неожиданно опустился на колено, лбом уткнувшись в живот:
– Луна ты моя, – мягко прорычал в меня, вызывая дичайший трепет и волнение. Схватилась за него, пальцами в волосы зарывшись, да к себе прижимая, а он целовал животик коротко и жадно. – Не смей рисковать, Славк. Слышишь? Не смей! Вы слишком ценны… – и тотчас оборвал момент. Вырвался из объятий и в несколько шагов, больше не оглянувшись, покинул пещеру.
Я так и осталась стоять обнажённая, одинокая и покинутая. Положив ладони на живот, сохраняла тепло поцелуев своего любимого и ещё не до конца осознавала, что значит «ВЫ!».
Рагнар
Мне не было страшно выйти к брату. Я куда больше боялся, что Славка помчится за мной. Дурёха могла! А ей не стоило дразнить своим видом Вагра. Не сейчас, когда он кровно зол. Не сейчас, когда он слеп и безрассуден. Не сейчас, пока она слаба и беззащитна. Не сейчас, пока в ней только зарождалась жизнь…
Моя девочка! Моё нежное создание… Моё проклятие и дар богов!
Её запах и мягкость глаз не лгали. Она ни на миг не пожалела о нас. И теперь я познал, что значило быть с любимой. Что значило быть с отражённой. А ещё меня душило от переизбытка чувств – теперь я как никогда чётко понял, что именно вот так мужчины теряли себя, и отдавались своим женщинам без остатка. И именно в такие моменты слабости… расщеплялись на частички, готовые только о любви говорить и обещать… клясться… лишь бы ОНА была рядом!
* * *
На поляне близ пещеры стоял недолго. Вагр и его верные псы, протаранив кусты и юркая между деревьев, меня окружили.
Брата не сразу узнал. Он почти одичал. Шерсть дыбом, клочьями слиплась от крови и грязи. В щепе и соре. Глаза безумные: кровью налиты да золотом переливались.
Дико скалился. Раненный, потрёпанный, загонявшийся, но живой!
Боги ведали, через какие земли он продирался, и через каких противников, но точно опосля себя дорогу из трупов оставил. Не хотелось бы из-за его одержимости потерять кого-то из знакомых и родных.
– Ублюдок, – рыкнул брат, не в силах обернуться человеком. – Ты поступил подло и трусливо! Ты ответишь за это!
По обе стороны скалились его ближайшие прихвостни: Хессес и Герр. Они были, как и Вагр, сильно потрепанные дорогой и драками. Одичали, но плечом к плечу следовали за другом.
– Не понимаю, о чём ты, – ровно отозвался я. – Я, как и ты, участвовал в загоне. Невеста по праву моя…
– Но как ты оказался первее меня у обрыва? – бросил обвинением брат. – Я плутал и петлял по лесу, точно заблудший щенок. Глупый, слепой и глухой щенок! – вторил гневно. – Вечно терял её след, возвращался на место и вновь начинал охоту, – голос был полон лютой злобы и ненависти.
Я промолчал, ибо врать бессмысленно, а говорить правду – признаваться в сговоре, но за меня дилемму решил Вагр:
– Я нашёл тряпку с каракулями, – обрушил новость. – Это был план! Твоя девка его выронила, когда прыгала с обрыва. Я не сразу понял, что это и чьих лап дело… А потом… Ты отступник! – припечатал обвинение. – Предатель и ЛЖЕЦ! Убийца!!! Никакие законы стаи меня не остановят. Для меня ты – отброс и ублюдок, посмевший пойти против семьи и меня, твоего брата! Поэтому я вызываю тебя, чтобы обелить своё имя, чтобы отомстить за Наверу и покарать тебя за предательство наше рода…
– Красивые слова, – выслушал Вагра, но в драку не бросался. – Только ты пришёл больше из-за униженного самолюбия, чем из-за стаи и рода! Из-за того, что самка выбрала другого!..
– Девка – не самка! – рыкнул Вагр, порывисто шагнул ко мне, клацая от бешенства клыками:
– Сука рода человеческого, и я буду рвать её с особым смаком и извращением, чтобы она подыхала в муках.
– Она моя истинная, Вагр! – не пытался достучаться до разума брата, просто озвучил правду. – Она не только моя отражённая, теперь она моя… жена! По всем правилам. Ты же понимаешь, что это значит? – мрачно напомнил.
И ежели его псы тотчас присмирели и озадачено зыркали на своего друга, то Вагр лишь зло посмеялся:
– Ха-ха-ха! Законы Серых действуют только на наших землях, а на ничейных… тут нет судей! Нет Альфы! Нет никого! И я тут закон! Я судья! И я палач! – умолк на миг, пристреливая лютым взглядом. – Ты ответишь за всё! А я буду чинить месть, как посчитаю нужным, – оскалился хищно Вагр.
Он озвучил то, чего я страшился.
Вагр пойдёт до конца! Значит… лишь смерть нас рассудит, а я так не хотел убивать, но ради своего счастья и любимой, даже брата не пощажу!
– Значит, так! – Во мне забурлила кровь…
Вагр не выдержал – бросился на меня первым. Завязалась бойня, не на жизнь, а на смерть. Мы драли друг друга и полосовали, вымещая всю ненависть, скопившуюся за эти годы. Он – обиды и презрение, я – потому что боролся за Славку, а он посмел ей угрожать!
Его верные псы тоже не чурались влезать в драку и пытались меня сбить с толку суетой и обманчивыми бросками, подлыми атаками.
Но я выстаивал. Хоть и напропускал ударов, но отбивался и даже сам атаковал, чувствуя себя гораздо сильнее, чем думал.
Вагра подводила одичалость – глупость поступков: отчаянье бросков, пустая злоба укусов…
Я просчитывал больше количества атак, уходил от самых опасных укусов и ударов когтей. Наносил раны то одному, то другому. Даже уверовался, что одолею его и диких псов… Но ког удачно завалил, всадив было клыки в загривок, надеясь завершить драку смертным хватом, как среагировал на движение близ пещеры.
– Нет!!! – завопила Славушка, метнувшись к нам. Я от ужаса обо всём забыл. Уж было решил, что Хессес и Герр подло напали на мать и Славушку, но увидав, что бабы сами выбежали к нам, а мелкая ещё и вопила: «Не убивай его!» – проглядел удар. В последний миг, уклонился, но атака была разящей – брат когтями чиркнул мне по боку. Нестерпимая боль опалила тело. Я подвыл, шарахаясь прочь, но прихвостни Вагра, меня пугнули с разных сторон ложными атаками и конечно брат не упустил момент, метнуться на меня, чтобы добить.
Попытка увернуться, не увенчалась успехом. Я путался в лапах, заваливаясь под тяжестью Вагра, и в тот же момент, поляну надсадный наполнил вой волколачки. Герта, наплевав на мою просьбу, метнулась к побоищу, в прыжке обращаясь Зверем.
Сознание мутнело, я пытался из последних сил сбросить Вагра, но его клыки уж таранили мой загривок.
Я не боялся умирать – я дико страшился за Славку! И за детей…
Из последних сил взбрыкнул, краем глаза углядев, как мать без видимых усилий расправилась с Хассем, и не поверил себе, когда Герр, заскулив, точно пёс, коему лапу отдавили, поджал хвост, схоронился за нами с Вагром.
Тогда и я застыл, не веря глазам.
Две волколачки, Бурая и Белая, скаля пасти, подступали к нам, грозя порвать Вара, ежели он меня не отпустит. И когда на него напал ступор:
– Это невозможно! – опешил брат от неожиданности и новости, я подгадал момент и сбросил его с себя. Кое-как подскочил на лапы, старательно удерживаясь в Яви, а меня шатало пуще, сознание настырно ускользало. Я сжал зубы, сморгнул темноту – не смел пасть прежде врагов!
Хоть и держался из последних сил, но на Славку с матерью покосился. Моя мелкая… и впрямь стала волколачкой. Она сделала свой первый переворот! Это ведь… невозможно! Запоздало вспомнил о щенках и перевёл взгляд на живот. Чуть не завыл от счастья – они были живы!!!
– Не смей больше обращаться, – рыкнул, понимая, что больше всего на свете боялся потерять ИХ ВСЕХ!
Вагр больше не кидался, он, как и Герр, скаля испуганно пасть, отступал, неверующе смотря на волколачек. Хессес, тушкой валялся в стороне и слезливо поскуливая, зализывал огромную рану на животе. Жить будет, если не добьём! А добивать никого не хотел… Было необходимо срочно разрешить дело, иначе Вагр очнётся. Взбесится ещё сильнее и тогда…
– Уходи, и я забуду об этом, – мотнул головой, давая брату шанс решить битву полюбовно.
Меня шатало и мутило. Я смаргивал темноту, накатывающую все сильней.
– Вы… ты… предатель! – утробно рыкнул брат, явно не находя слов. – И ты убил мою пару! – нашел ещё причину продолжить драку.
– Она пыталась убить мою отражённую, – напомнил я жуткую правду.
Вагр рыкнул от бессилия, но броситься не решился.
Как бы не желал мести, он был слабее. Теперь точно это познал на своей шкуре. И будучи умным волколак, успел оценить шансы, которые у него остались в данной ситуации, при данном раскладе.
Герр был более понятливым и уже признал мою силу, возвращая Зверя к человеку.
Но кто его ведал, возможно, Вагр бы бросился в отчаянье, но нас потревожили незваные гости. И ежели брат, был ослеплён жаждой кровавой мести, и пропустил их приближение, то я учуял волколаков задолго до их появления.
Секундой погодя, как Герта ощерилась, встречая Дагра, к нам, с разных сторон пещеры, двумя многоголовыми потоками «вытекли» и Серые волколаки, во главе с отцом, и Бурые с их Альфой – Баурром…
Совместный приход – был чем-то запредельным и невероятным, впрочем, как и всё, что происходило последнее время. Поэтому, оставлять их приход незамеченным было уже невозможно. И коль я больше не страшился за нападение со стороны брата, шатко повернулся, встречая гостей.
– Вагр, – рявкнул Дагр, мощным прыжком завалив сына и лапой, его морду к земле прижав. – Как ты посмел?! – рычал гневно отец. Но Герта не оценила поступка Альфы. Нахохлилась, зло сверкая глазами. Славка, забыв обо всех, ко мне метнулась. Заглянула в морду.
Я чуть не убил дуру любимую. Ну почему женщины такие отчаянно безмозглые? Уже хотел ей о том сказать, как она любовно облизала меня ещё раз: и винясь, и признавая заранее, что я прав! Хотя, кровь из носу, не понимала, в чём заключалось моё неудовольствие…
– Щенок не воспитанный… – грубоватая реплика, заставила сморгнуть подступающее Небытие и глянуть на отца и брата. – Я запретил преследовать брата! – слова Альфы звучали, точно гвозди, заколачиваемые в стену. – Ты проиграл гон! Тебе это либо принять, либо покинуть стаю…
– Не нужны вы мне, – скалился Вагр, униженным псом.
Герр был не настолько дик – голову склонил, выказывая уважение, подчинение и любое наказание, кое озвучит Альфа.
– Щенок, ты ещё молод и глуп, чтобы управлять стаей, – изрыгал недовольство Дагр. – Но я тебя люблю. И силу твою признаю. Поэтому и позволил соперничать с Рагнаром. И брат в отличие от тебя своей силой распоряжается умело. Он достоин того места, которое ему судьба уготовила. Прими его победу с достоинством, и это станет первым шагом к миру… Не только между братьями… стаями, но и мирами.
– Он всего лишь помесок… – взрыкнул Вагр, но из-под отца выбраться даже не пытался.
– Он волколак! – поправил Дагр, ещё раз приструнив лапой сына. – Один из нас! И я горд тем, что он другой. Что именно мой сын и твой брат, смог отыскать нужную невесту! И что самое ценное, он единственный, кто смог приручить своего Зверя! Ни одни великий волколак этого не умел…
– Он предатель, – скулил жалобно Вагр, уже осознав, что проиграл свой главный бой. – Он не должен стать нашим Альфой…
– Он не предатель, а великий и достойный Зверь! Ежели ты научишься владеть собой, хотя бы в часть, как это делает Рагнар, повзрослеешь, поумнеешь, быть и тебе великим предводителем стаи Серых.
– Альфой? – поправил Вагр с надеждой. – А как же… Рагнар? – гнев чуть поутих.
– Рагнар… – Дагр повернулся морду ко мне. Несколько секунду размышлял о чём-то мрачно, а потом сделал то, о чём я никогда бы не подумал – оставив в покое младшего сына, склонил голову, признавая мою власть и силу.
Меня повело сильнее, я едва не упал, припадая на лапы с одной стороны. Чтобы выровняться, рядом слезливо поскуливая, Славка продолжала зализывать мне раны.
Нет-нет, да и порыкивал, чтобы не позорила. Только девка упрямая, не слушала. Хотя, когда бы она меня слушала? Кивала, соглашалась, даже глаза дурила, но всегда по-своему делала…
Моя… вредная, упрямая, настырная самка!
За мыслями сладкими, запоздало увидал, что вся стая Серых, под стать Альфе, меня признавала сильнейшим. А темнотой Небытия меня всё же накрыло, когда стая матери, рвано… тоже склонилась в почтении.
Глава 37
Славушка
Когда Рагнар пал без чувств, я едва не умерла от ужаса. Взвыла раненным зверем, глотку срывая – бросилась к нему: лизала морду, зубами за шерсть таскали, рычала, и даже угрожала смертью, ежели не подымется. А когда к нему Дагр и Герта метнулись, ощерилась диким Зверем, готовая убивать за своего мужчину.
– Остынь, Белая, – рыкнул Альфа, но к сыну подступил с осторожностью, меня на прицеле глаза держа.
– Не дури, Славка. Его нужно спасать!.. – и Герта была тут как тут.
Ежели бы не их искреннее волнение, я бы наверное продолжила охранять своего мужа. Но парочка сплоченно суетилась и без лишней ругани рассуждала о спасении своего отпрыска.
Герта что-то ворчала. Дагр бурчал, но сына на руки подхватил и размашистым шагом в пещеру двинулся, куда указала хозяйка.
Может, и были они в ссоре, но оказавшись лицом к лицу перед опасностью для их отпрыска, дружно бросились его спасать. И я с ними, наплевав на две огромные стаи, что заполонили ближайшую территорию пещеры. И даже о бешеном Вагре не вспоминала – лишь мыслью о муже жила каждую минуту.
Хотела быть полезной и под рукой, ежели Герта отдаст указания. И она дала. Правда, Дагру. Альфа без огрызаний и пререканий спешно вышел, я потерянно топталась подле каменного ложа мужа, шкурами устеленного, где мы эту ночь страстью наполняли, и глотала набежавшие слёзы.
– Тьфу ты, – скривилась Герта, на меня покосившись. – А ну соль подсобрала, и ежели не умеешь ничего окромя нытья, пошла бы отсюда.
Я зло утёрла слёзы:
– Никуда не пойду. Что скажете, то сделаю, – отчеканили решительно.
– Вот это дело, – кивнула Герта, она уже травы в ступке молола…
– Воды принеси, – велела ровно.
Так и завертелось. Потом за листьями широкими сходила, и когда уже вода горячая подоспела, Герта распорядилась:
– Руку дай.
Не успела я уточнить зачем, волколачка ножом по моей ладони чиркнула. Пока я стон боли сквозь сжатые зубы глотала, она на руку сильно нажала, заставляя кровь быстрее литься в чашу с зельем…
Перемешала и мне всучила:
– Иди, лечи мужа!
Врачевала весь день, раны замазывала. Листьями заложила, на этом особливо Герта настаивала, мол, нет ничего лучше. И пока ждала, когда же очнётся Рагнар, остальные за пещерой решали дела стай.
Никто не уходил. Без драк и лишней ругани… На общем совете решили, что Вагр понесёт наказание за ослушание. И толпа выбирала между жизнью в дальнем лагере близ северных резерваций и родным, но где ему опять придётся побегать в рядовых волколаках, доказывая полезность для стаи.
Чего не отнять, толпа его любила. Были готовы простить, но последнее слово оставили за Рагнаром.
Бурые в вопросы Серых не лезли, но своё слово вставляли, когда дело коснулось невесты из пророчества! Гомонили, бурчали, спорили… Уже и делили наших не рождённых детей, выдавая замуж и женя…
У меня голова от того разболелась, и ежели б не Герта, я бы наверно завыла от ужаса и призналась, как меня раздражали ВСЕ Звери своей нечеловечностью!
– Не делите шкуру не убитого медведя! – рявкнула строго.
А я дальше не дослушивала. К Рагнару сердце моё рвалось, и без того задержалась на поляне, покуда за водой свежей для любимого ходила.
Заинтересованные взгляды ловила всё время, да и охрана со мной была, покуда к речке спускалась. На пятки не наступали, но троих волколаков учуяла новым Звериным обаянием.
Это было странно и приятно… быть другой. Ещё до конца не поняла, рада ли я этому, но ежели так буду больше подходить Зверю Рагнара – почему бы и нет?
Вечер и ночь врачевала, поила часто, раны перевязывала… Так умаялась, что под боком его горячим уснула…
Просыпалась неспешно и с ленью. Было так хорошо и нежно, что я поудобнее сроилась, о тепло потираясь, да не сразу поняла, что меня гладят без пошлости, очень нежно и бережно…
Нехотя глаза открыла, еле вырываясь из липкого сна, но когда встретилась с золотыми глазами мужа, тотчас проснулась.
– Рагнар, – всхлипнула, вновь в слёзы ударяясь. За шею обвила, позволяя себя поцеловать, напрочь позабыв, что ему может быть больно. – Как же я испугалась…
– Я сильнее, – прошептал муж. – Ты хоть представляешь, как опасны обороты, когда ты тяжела? Потому волколачки не донашивают потомство, даже ежели зачинают! При обращении… – было начал нравоучение.
– Я не специально, – мотнула виновато головой. – Оно случайно вышло. Разволновалась шибко, – повинилась подлизывающе. – К тебе метнулась человеком, а приземлилась волколачкой. Это больно, – секундой погодя, переведя дух. – Честно-честно больно, – закивала, вспоминая свои ощущения. – Так всегда будет?..
– Да, – как всегда был предельно честен Рагнар. Нет, чтобы слукавить или попытался меня ободрить, а он…
– Ощущения, когда ты Зверь… они другие, – призналась, страшась, что волколак опять лишится чувств, и я не успею ему всего поведать. А я так хотела поделиться своими мыслями и переживаниями. – Они острее, громче, ярче… вкуснее. Ты ведь научишь меня теперь быть волколачкой? – с надеждой уставилась на мужа.
– Я строгий учитель, – проворчал Рагнар. Я улыбнулась, потому что видела – он шутил. – Но ежели хорошо будешь просить…
Уж было заверила, что лучшего просителя он ещё не видывал, как нашу идиллию нарушила Герта:
– О, проснулся, – без особого восторга, подытоживая очевидное. – Ежели на любовные приключения тянет, значит здоров, – заключила, окинув сына хмурым взглядом, а меня осуждающим.
О, да, это было ещё одно открытие – при всей строгости и холодности, – а это было напускным, – она без памяти любила сына! Так любила, что была готова за него глотку драть любому, кто только в его сторону шепнёт что-то ей не угодное. Хотя, опосля гона уважение к Рагнару стало безграничным, ежели даже не на уровне обожествления. Но всё равно порыкивала, и затыкала, даже Дагра! Тем более его, не упуская возможности напомнить, что его младший – больной на голову, а беспечный отец позволил ему участвовать в гоне и почти натравил на старшего!
Так что не могло не любящее существо столько себя отдавать за того, кто неважен.
– Выходите уже! Свежий воздух, нормальная едва, – рукой махнула нетерпеливо, – перекинешься волколаком, остальное быстрее заживёт, – распорядилась привычной властной манерой и ушла.
Рагнар что-то проворчал, типа, я уже взрослый, да и с женой лучше побуду, но в итоге мать послушался.
Нужно отдать должное, она права оказалась. На свежем воздухе мужу значительно получшело. От бледности избавился. А когда перекусил, силушка возвращаться в тело стала быстрее.
– Ну-ка пробежимся, – хлопнул его по спине Дагр и пригвоздил таким тяжёлым взглядом, что было ясно – тут не отказать. Но прежде чем в лес убежать, Рагнар меня к себе прижал крепко, да по щеке огладил нежно:
– Тебе нельзя пока. Но потом… – вместо объяснения поцеловал жарко. И я опять таять начала в его руках. Еле заставила себя его отпустить.
– Я быстро, – он едва заметно мне улыбнулся и был таков…
Я окинула полянку грустным взором. Без Рагнара мне ничто не мило. Понимала – он ненадолго, но сердце сжималось тоски и радости не прибавлялось.
Тяжко вздохнула. Диковато было видеть и Серых и Бурых волколаков вместе. И почему они до сего времени враждовали? Ведь могли спокойно общаться, шутить, даже мирно спорить…
И конечно через несколько часов большим потрясением стало появление Чёрных волколаков.
Я о них и слышало-то редко… что уж говорить об «увидеть»!
Забилась от страха в пещеру и ждала своего супруга. Всё больше понимая, что жить в такое стае не хотела. Ничего против не имела, но… мне только Рагнар был нужен. А все почести и обязанности… я не была к ним готова.
Рагнар
– Нет, нет, – замотал головой, когда на меня стали напирать главы стай. – Я не готов быть кем-то… – запинался на словах.
Я не готов! И впрямь в ужасе! И растерянности.
– Я лишь хочу свою женщину под боком. И жить в мире, где нет бессмысленных воин. И разные виды существ живут в согласии и по законам природы, а не по велению волколаков. Я обещал Славке, что мы увидим другие народы, что я найду место, где она не будет страшиться Зверя. Где её не возьмут без согласия, где она сможет быть свободной и счастливой… – в толпе увидел ту, о ком только что горячо говорил. Видимо она не дождалась меня в пещере и вышла, хотя я чуял, как она себя неуютно ощущала в такой многочисленной толпе ЗВЕРЕЙ.
– И мы найдём это место, – кивнул, глянув на Славушку. – Где бы оно ни было, я останусь с тобой, – теперь для неё говорил. Я протаранил толпу, коя отрезала меня от любимой. Притянул к себе, до сих пор не веря своему счастью:
– Ты же знаешь, что ты моё всё! И дом, и семья. Моё сердце… ТЫ! – Глупыха уткнулась в меня носом и тихо всхлипнула. Я сам не знал, куда деться от своего признания. Уж больно оно меня извернуло, да душу оголило.
– Но как же мы…
– Что делать нам? – летело с разных сторон.
Дагр поравнялся со мной:
– Твои порывы мне непонятны, впрочем, как и обычно. Я вижу в этом безответственность, – не угрожал, молвил так, словно искал ответы на своё непонимание. – Ты же в курсе, как это важно… Каждому из твоих сородичей хочется обрести такое же счастье. И раз ты смог…
– Да что вы к ним пристали?! – мать Рагнара всплеснула руками, сидя близ костра наравне с другими главами стай. – На них что, мир клином сошёлся? – огорошила всех волколаков.
– Но как же, – буркнул Дагр, – ежели сын сыскал невесту, они потомство должны дать. И вот так, шаг за шагом…
– Ты сам слышишь, что говоришь? – перебила его Герта. Она вообще вела себя, как полноправная хозяйка. Да, оно так и было, но в данный момент здесь собралось столько волколаков, что вступать в частые словестные перепалки с Дагром, как по мне, было не очень хорошо. А она с ним ругалась много. И громко! Не стесняясь и не выбирая выражений. Но при всём при этом, мне показалось, что они «больны» друг другом. Упорно отрицали, при возможности посылали, подначивали, но всё время крутились рядом друг с другом.
Видимо это такая зависимость: посылать-прилипать. Вроде стараешься быть отдельно, а в итоге только сближаешься.
– Сколько они смогут родить? – продолжала рассуждать Герта. – Одного? Двух? Трёх? Даже ежели всю дюжину, как быстро их род сможет разбавить вашу гнилую кровь? – не разменивалась на любезности.
– И что ты хочешь сказать? – рыкнул задумчиво Баурр, тоже проигнорировав оскорбительную реплику насчёт крови.
– То, что она – всего лишь первая, – пожала плечами Герта. – В пророчестве ничего не говорилось о том, что только одна станет невестой на века. Третья дочь людей. Первая – оставалась для продолжения рода человеческого. Вторая – для богов, ежели, они призовут. А третья – нам! Ибо мы, сильнейшие, а сильнейшие всегда берут что желают! Полагаю, Славушка стала всего лишь той самой первой, на ком пророчество сыграло. И дальше только от нас будет зависеть, сможем ли мы повторить то, что сделал Рагнар.
– А мы сможем? – вскинул брови Дагр.
– Рагнар поделится таинством с нами? – буркнул недоверчиво Баурр.
Герта глаза закатила с негодующим: «Пф!»:
– А кто по-вашему его надоумил?
Альфы задумчиво переглянулись.
– И что нужно делать?
– Для начала растить невест под каждого жениха отдельно… – Герта наслаждалась тем, что внимание было исключительно на ней. Все волколаки, рты открыв, слушали её. А она шаг за шагом раскрывала то, что мы провернули со Славкой. И даже жена моя время от времени уточняла: «Правда?».
– Это всё хорошо, – после речи матери кивнул Дагр. – Но ежели жена Рагнара уже тяжела, почему бы ему…
– Что ты пристал к сыну? – рыкнула Герта. – У него своя жизнь, отличная от твоей. У него другой путь, и в отличие от тебя, он выбирает свою ЖЕНЩИНУ!
Опять настало молчание, лишь костёр потрескивал, да напряжение между отцом и матерью.
– Это ты его науськивала, – закивал понимающе Дагр, но без злости. – Глупости о свободе, неуважению к роду…
– Чего не хватало? – буркнула мать. – Парень всегда жил своим умом. И сейчас сделает то, что велит сердце и мозг. Хотя тебе не понять, – клык ощерила, – ты другими частями тела всё время жил! – даже стало не по себе от таких откровенийзаявлений. По рядам волколаков ропот пролетел, смешки, взгляды заинтересованные.
– Ты меня только что глупцом при всей стаи обозвала? – Дагр опешил.
– И что? Убьёшь меня за это? – фыркнула мать, подбоченясь.
– Накажу точно, – кивнул отец. – И я больше не Альфа, – криво оскалился. – И со своей женщиной разберусь без посторонних, – прозвучало внушительно. Даже мать застыла, не находя слов. А это, прям совсем невозможно – её колючести только позавидовать.
– И кто эта дура? – даже померещилась скрытая угроза.
– Ну вот, ты только что при всех признала, что вполне меня достойна! – парировал отец и толпа, начиная с тихих смешков, разразилась дружным хохотом.
Пока Герта пышала гневом, подбирая очередную язвительно, отец её толкнул плечом:
– Мне жильё новое нужно.
– Неужто стаю бросишь? – изумилась ещё сильнее мать.
– Хочу пожить для себя… И тебя…
Герта такого явно не ожидала:
– И ты сумеешь?
– Ежели жена поможет…
– Ты ещё помнишь, что она у тебя есть?
– Да хватит уже, – поморщился Дагр. – Женщина, – подвыл к небесам, солнцу лицо подставляя, а потом рывком к себе Герту притянул: – у тебя язык без кости, но как же я скучал…
Герта, совсем сбитая с панталыку, то хмурилась уязвлённо, то усмешку прятала и глаза, но из объятия отца не спешила выбраться:
– Так скучал, что тридцать лет не приходил?
– Ты видеть меня не желала. Давал время остыть… образумиться. И вместо себя сыну позволял бегать к тебе, несмотря на твои угрозы, – добавил значимо и тихо.
Герта вскинула на него глаза. А я не выдержал:
– Ты знал, что я бегал до матери?
– Я тебя умоляю, Рагнар, – беззлобно негодовал Дагр, – думал я не учую запаха своей жены? Я лишь молился, чтобы она… одумалась и не убила тебя.
Я понятливо качнул головой, в который раз отметив, что отец великий Альфа и умный человек.
– И за сына, – голос Герты дрогнул, её глаза, к моему удивлению, увлажнились, – спасибо. Он вырос достойным…
– У тебя другого и быть не могло.
У отца даже лицо чуть смягчилось. Светлые глаза плавленым золотом обратились:
– Дай мне шанс, – и голос его не суровостью звучал, не требованием. Дагр просил и надеялся.
– Мы не уживёмся, – пробурчала куда-то в грудь отца Герта. – Убьём скорее друг друга.
– Видишь, – с укором на меня покосился Дагр, – как тяжело мне с ней было? – на оправдание смахивало. – Это самое ужасное – любить строптивую гордячку, кто даже по прошествии почти тридцати лет продолжает с тобой воевать.
– Теперь вы будете наедине, – усмехнулся, посочувствовав отцу. – И ты отыщешь к ней подход, без страха показаться стаи слабаком и размазнёй.
Теперь я точно знал. Отец всегда любил Герту, и был готов её терпеть несносный характер, но чего не мог себе позволить… чтобы она выказывала неповиновение при стае. Это бы уничтожило его репутацию, и сделало посмешищем. Волколаки не из тех, кто готовы показывать свою зависимость от самок… И я этого тоже дико страшился.
