Текст книги "Прорывая мрак времен (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Глава 13
Варгр мчался по лесу не жалея сил. Тело звенело от удовольствия. Мышцы, вены, жилы. Звериная сущность ликовала. Лапы мягко пружинили на серо-зелёном мху, устилающему землю. Шальной ветер обдувал морду, принося запахи чудного мира… Сладковатые, еловые, с нотками мускуса живности. Не только братьев с резкими, терпкими – стая вышла на охоту, огромные серые фигуры мелькают между деревьев – но и мелких зверей… Попряталась в норы, испугавшись монстров. Глаз ни разу не зацепился даже за удирающие пятки зайцев или лисиц. Только птицы, взволнованно прощебетав, взмывали с веток, перелетая на другие, и белки с куницами по деревьям шмыгали. Лесной дозор! По цепочке передавали – хищники идут… Но оборотни всегда найдут, кем перекусить, кого загнать, на ком сорвать злость, снять напряжение, отточить навыки охоты. Излюбленное лакомство – олени, лоси. Сильные, мощные, быстрые. По одиночке – лёгкая добыча, а стадом весьма опасные.
Невдалеке, чуть позади, маячил тёмно-серый сородич. Рагнар. То и дело кидал недобрые взгляды. Варгр оскалился. Понятно, чем не доволен вожак – брат опять не соблюдал субординацию, бежал впереди всех. Плевать! На место лидера никогда не рвался, но и пресмыкаться не по нутру. К тому же всегда таким был, пора уже привыкнуть! Если настолько глаз намозолил, решит поговорить – к его услугам. Только сейчас не до этого.
Хотелось большего, чем прогулка, ведь облегчение так и не приходило. Впервые в личине зверя раздумья не ушли, не растворились, уступая место животному азарту, мучили, доводили до исступления. Нойли, Дориан, Катя… всё запуталось, смешалось, мир перевернулся с ног на голову. Чувства – наколдованы. Близкие – лживы. Нутро – разрывается. Семья – не удерживает. Бросить все, умчаться, куда глаза глядят, навстречу звериному рассвету. Двадцать лет цепным псом в Кренсберге ждал манны небесной. Безоблачного счастья с Нол! Напускное, чуждое. Гнули, ломали в стороны, подавляли волю. Принуждали быть там, где не хотелось. Быть тем, кем не являлся. Быть с тем, с кем ничего общего – интересов, взглядов… Уже тридцать четыре, а толком ничего не понял, не добился. Богатство волнует меньше всего, душевное равновесие бы обрести. Чтобы всё чётко и ясно. Уже тридцать четыре, а толком ничего не понял, не добился.
Радость переполняла, от быстрого бега рёбра едва не задевали лёгкие… выскочив на болотистый участок, застыл. На другом конце, вдалеке, у кромки леса пульсировали красные сгустки – лоси. Пару десятков. Взрослые, молодняк… Неспешно переходили с кочки на кочку, от кустарника к кустарнику – ветки объедали. Счастье! Восторг! Еда… Охота… Сглотнул обильную слюну. Позади затрещали кусты, следом выметнулась семья. Странно, раньше не замечал своей мощи, ведь обогнал прилично. То ли братья ослабели, то ли… трёх дневные пробежки– метания в одиночестве – лучшая тренировка. Рагнар окинул испепеляющим взглядом и помчался дальше. Вожак заправляет – таковы законы стаи! Братья сорвались, как торпеды. Слышалось надсадное дыхание, чавканье воды, в стороны летели комья земли и мха. Стая удалялись… Животный азарт накатил сильнее. В теле приятная дрожь, лапы так и мечтали унести хозяина вдогонку. Варгр выжидал. Давал форы, не ради торжества самолюбия – убедиться – скорость и выносливость возросли. Когда приблизилась к середине болота, метнулся, только ветер засвистел в ушах. Олафа настиг стремительно – едва пересекли визуальную черту… Могучий сородич чуть медленнее остальных, зато… главная убойная сила. В человеческой ипостаси работу выбрал по способностям – вышибалой в баре. Вот и сейчас, с присущей только ему неторопливостью, мчался в хвосте стаи. Чего спешить? Добыча всё равно не уйдёт – оборотни несравнимо быстрее и мощнее.
Обогнал Освира – брат всегда просчитывал всё наперед. К тому же они с Олафом подстраховывали друг друга на непредвиденный случай. Противник зацепит, нагрянут ламии, маахисы или прочая нечисть. Освир считался правой рукой Рагнара, работал в мэрии на управленческой должности – главным помощником министра экологии и природопользования. Отвечал за неприкосновенность заповедной зоны – парк Стаббурсдален. Очень продуманно и удобно, если учесть, что лес – вотчина оборотней. Сообщал, когда обход лесничих, вылазки ученых, комиссии по охране природы.
Оттар как обычно держался ближе к Сигвару. Приглядеть – если что, помочь, направить или…отвесить затрещину. У него врожденный дар заниматься подростками. По природе веселый, лёгкий в общении, с добрым сердцем и ангельским терпением. Если такое сравнение уместно. Новенькими, конечно, занимались все, но не с таким усердием и ответственностью. Как-никак тренер в Кренсбергской школе боевых искусств – с этим и жил в обеих ипостасях. К сожалению, молодняк по пальцам сосчитать. Сигвар – последний в семье Бъёрнов. Больше потомства не предвиделось. Братья семьями не обзавелись, а кто остался из отцов, вели уединенный образ жизни – подальше от глаз и ушей. Правда, настолько тоскливо только у них в клане. Бъёрны из Финмарка, куда многочисленней. Пара десятков взрослых и подрастала смена – с десяток мальчишек и шесть девчонок – редкость для расы, на вес золота, а точнее – нарасхват. Женская особь – гарантия продолжения рода. У мужчин не так. Простая женщина может родить, но не факт, что оборотня.
Поэтому зачастую внимание семьи направлялось на Сигвара. Каждый считал долгом – ткнуть в неумелость, неосторожность, недальновидность и прочее. Он и сам не рад, но…Уж как есть! К тому же, младший горяч. По глупости бросался на самых свирепых противников. Не раз попадал под крупные рога или острые когти. Оправлялся быстро, но как истинный дурак, в следующую же охоту вновь, очертя голову, ломился совершить «подвиг». Смешила причина. Не для статуса в семье, а так – красовался. Сигвар, с высунутым языком остался позади…
Перед глазами маячил хвост Рагнара. Вожак суровый, немногословный, отважный, а что ценнее – мыслил стратегически. Умел принять скорое, верное решение в жатые сроки. Честь и порядок – лозунг по мироощущению и работе. Недаром по праву занимал пост главного помощника шерифа Сальвансона округа Кренсберг. А по совместительству – заметал следы, когда становилось горячо, и кто-то из стаи поступил неосмотрительно.
Лоси встрепенулись, рев дозорных полетел волной. Самый крупный и рогатый бык поднял морду и громко затрубил об опасности. Стадо испуганно бросилась врассыпную. Вожак, оповестив ещё раз, помчался в лес.
Оборотни – не волки и не медведи. Своя стратегия, тактика. Охотились дружно, нападали скопом, но для остроты ощущений каждый загонял «еду» сам. Хотя, порой оттачивали ловлю стаей, чтобы не потерять навыки общей атаки. Тогда вожак обязан быстро выбрать жертву. Никто не оспорит – без заминки начнут преследование. У каждого своё место. Говорить не всегда получалось, а телепатией не обладали – импровизировали. Точнее, дело практики – понимали друг друга по взгляду, рыку. Окружали и… Рагнар доказывал превосходство, завалив дичь в прыжок.
Варгр чуть притормозил. Пусть вожак ведет. Не стоит лезть вперёд, а то ещё занервничает. Рагнар вильнул в сторону – за карликовыми берёзами мелькнул лось. Выбрал середнячка – самца. Хорошо! Убивать детенышей и молодых самок даже для хищников поступок – ниже не бывает. Жертва испуганно металась от дерева к дереву, юркала между кривыми ветвями, запиналась о кусты. Не уйдёт – прихрамывает. Вот что значит, Рагнар – вожак от бога. На дальнем расстоянии углядел такое.
Варгр ушёл в другую сторону – там пульсировал сгусток покрупнее. Вот эта дичь по его клыкам! К тому же рядом с братом. Лучше не упускать, подстраховать – видеть, как повалит жертву. Если что, подоспеть и помочь – добить. После появления ламий, на душе неспокойно. Не хотелось бы по глупости или недосмотру потерять хоть кого-то. Рагнар, конечно, силён, но… как сказала Катя, есть чутьё и оно шепчет: «Держаться возле – быть настороже». Остальных уже не слышно. Видимо, каждый занят своей жертвой. Варгр поравнялся с лосем и братом. Из виду не выпускал, но и «своего» отслеживал. Рагнар чуть приблизился к жертве. Лось шарахнулся, но тут же дёрнулся обратно. Глаза дико вращались, морда в пене, биение очумевшего сердца доносилось, несмотря на бешеный ритм бега. Увидел не менее страшного! Варгр зарычал. Во рту уже ощущался сладковатый вкус. Метнул взгляд на свою дичь – неслась галопом, едва не цепляясь огромными рогами за ветви. В голове пульсировало от возбуждения. Мечтал вонзиться в плоть, растерзать податливое тело, выплескивая переизбыток чувств. Глупое животное! От оборотня не уйти. Вновь покосился на вожака. Готовился к атаке – впереди раскинулась поляна. Но уже на середине Варгр зарычал. Дьявол! Чего медлил Рагнар? Скоро густые кустарники голубики между огромных сосен. Там сложнее! Бросал нетерпеливые взгляды, на грани сорваться первым. Чуть не заскулил от радости. Вожак резко вильнул и, ни секунды не медля, прыгнул – взмыл с оскалившейся пастью, клыки смертоносно блеснули. Снес лося в начавшийся лес, как бронетранспортер – кусты возмущенно затрещали. Варгр на миг затормозил. Лёгкие едва не задевали рёбра, перед глазами прыгали мухи, во рту сухость. Рагнар светился от гордости – удерживал за горло смиренно лежащего лося. Молодец! Красавец! Вот только такая охота совсем не принесла удовольствия – не сам загнал и повалил… Бешенство заклокотало сильнее. Катя вновь мелькнула навязчивым кадром и ускользнула, оставив в сердце неясный след горечи. Сорвался как пушечное ядро – настигнуть жертву! Поддаться инстинктам природы и власти зверя! Прибавил скорости – рогач несся на последнем издыхании. Хрипел надсадно, ноги всё чаще подкашивались. Замедлялся… Картинка рассеялась… всплыла другая – окровавленные руки. Крупные, мускулистые – один в один свои… Капли просачиваются между растопыренных пальцев и срываются – падают на каменный пол. Месиво изувеченных тел. Груды порванных, расчлененных… Блики свечей играют на голой коже трупов. Варгр притормозил и тряхнул головой, прогоняя видение – запах крупного зверя коснулся носа. Двоих?! Раздался треск, ему вторило довольное чавканье и грубое сопение. Дерьмо! Встретились редкие гости в этих лесах – медведи. Они, как и лоси, олени, рыси – под охраной. Убийство – уголовно наказуемо, но это правило для человека. Оборотень живёт по своим законам. Кто сильнее – тот и… ест! Рев прорезал тишину – ответом летел вой Рагнара. Общий сбор!
Варгр метнулся обратно. Убедиться – с братом всё нормально. Чтобы завалить медведя в звериной личине – нужно перегрызть горло. Свернуть шею, вырвать сердце – в человеческой. Зверь, конечно, не сильнее ламии, но толстая шкура, прослойка жира и крепкие кости делали его грозным противником.
Дыхание вырывалось сиплое, лапы наливались тяжестью, на душе камень. Варгр выскочил на поляну… Большой, мощный бурый медведь с неожиданной прытью уворачивался от бросков вожака. Шерсть слиплась, висела клочьями. В глазах пылала угроза. Брат зарычал, пригнулся… Уловил момент… Рывок – с чавканьем вгрызся в плечо. Медведь поднялся, оглушая рокотом голоса – клыки длинные, когти словно ножи. Отмахнулся с лёгкостью – брат едва успел отскочить. Варгр зарычал, готовясь к атаке, но замер. Проломав густые еловые ветви, в опасной близости от вожака «вывалился» ещё один медведь и, не сбавляя скорости, целенаправленно помчался на Рагнара. Братья– близнецы! Хотя нет – второй чуть поменьше… Очертания драки расплылись… Перед глазами покачивался образ крошечного котенка, спящего, свернувшись в комочек на каменном полу. Облезлый, костлявый, сиамский. Тело светлое, а ушки, моська, лапы и хвост – чёрные. Мираж растворился… Варгр взвыл от ужаса. Рагнар запыхался, глаза дико вращались – звери теснили его к дереву. Отскакивая, не успел увернуться – крупный медведь срезал клок – шесть, зависнув на долю секунды, шмякнулась на кусты. Лапы брата подогнулись. Заскулив, упал набок, но чуть замешкавшись, всё же подскочил. На груди алела широченная рана. Струилась кровь. Оскалился – отшатнулся, качаясь от слабости. Варгр грозно зарычал и метнулся на первого попавшегося, клацнув в прыжке за глотку. Завалил со спины – подмял будто нерадивого щенка… С трудом прокусил толстую шкуру – в пасть хлынула горячая кровь. Хрипы оборвались, зверь затих. Варгр выпустил жертву – второй, оставив в покое брата, стремительно обернулся. Поднялся и, взревев, двинулся навстречу. Варгр шумно выдохнул и сделал пару выпадов – противник реагировал чуть замедленней, видимо, рана на плече давала о себе знать. Подгадав, метнулся, но клыки клацнули по воздуху. Медведь отмахнулся с невиданной быстротой – бок обожгло словно кипятком. Тело будто встретилось со стеной – кости жалобно хрустнули, прострелила боль. Отбросило к дереву, как тряпку – Варгр рухнул наземь и жадно хватанул воздух. Сейчас не до боли – послышался треск. Приближались братья. Хорошо бы всей семьей завалить, но… Перед глазами снова всё поплыло. Каменные стены… жалобные женские крики… Мужской до отвращения знакомый низкий смех… Собственный? Галлюцинация вмиг рассеялась, вернув к реальности. Твою мать! Перед ним маячит рычащий Рагнар. Прикрывает собой, отвлекает разгневанного противника. Едва отскакивает от острых когтей и не позволяет приблизиться. Медведь шаг за шагом, но подступал – брат шарахался из стороны в сторону, как маятник – туда-сюда. Вновь не удержавшись, завалился в кусты. Жалобно заскулил… Варгр мотал головой, но драка всё равно пропадала – накатывал образ девушки. Невысокой, стройной. Тёмные волосы прибраны в замысловатый хвост, обвитый косичками с вплетенными жемчужными нитями. Несколько свободных локонов струятся по плечам. Свободное длинное платье цвета слоновой кости, подобное нарядам жриц, не скрывает хрупкости фигуры. Без изысков, подпоясанное золотой цепочкой. Девушка резко обернулась. Очаровательная улыбка коснулась полных губ, изумрудные глаза заставили сердце биться сильнее. Катя… Мираж покачнулся… Варгр вынырнул из оцепенения – вожак упал возле него без сил. Из распахнутой пасти медведя обдало смрадом, когтистая лапа со свистом прорезала воздух… Не улавливая, как и что, перепрыгнул Рагнара – бросился на противника, оборачиваясь человеком. Помутнение вмиг прошло! Чёткость и резкость не успела поразить – столкнулся со зверем грудь в грудь. Сомкнул стальные объятия. Кости затрещали, в голове ухала кровь, рёбра сминались. Изо рта вырвался протяжный рык. Медведь не уступал по силе – сжимал смертельным хватом. От натуги трещали жилы, кровь ударила в мозг – вот-вот и лопнет. Ноги не чувствовали твёрди – теряя сознание, ударил лбом. Башка медведя непробиваемая. Повис звон, но в груди полегчало, хват противника ослаб. Варгр из последних сил надавил… От хруста заложило уши. Ему вторил душераздирающий рев, сменившийся клокотом…
Варгр рухнул вместе с медведем. Тело не ощущалось. Открыл рот – сорвался хрип. Темнота скакала с угрожающей скоростью, глаза разлепить не мог. Погрузился в долгожданную тишину и покой, но обрадоваться не успел. Взволнованный голос Рагнара вырвал из небытия:
– Чего встали? Помогите ему…
Варгр разлепил тяжёлые веки. Над ним склонились взволнованные братья. Сигвар, побледневший больше всех. В глазах застыл ужас и сочувствие. Губы подрагивали. Никогда не скрывал эмоций. Это трогало! Рагнар как всегда буравил взглядом, скулы натянули кожу добела. Раны на боку, плече, груди почти зажили – кровавые корочки подсохли. Олаф поджал губы и покачал головой. Освир хмурился сильнее обычного – лоб прорезали морщины и никак не сходили. Оттар на удивление серьезен, даже не улыбнулся, когда попытался ему махнуть. Рука упала плетью. Сигвар заскулил:
– Ты что? Спятил? – бросился поднимать. Варгр, скрипя зубами, сел. Младший всхлипнул и утёр нос: – Зачем человеком обратился?
Дыхание уже выровнялось, но в груди всё ещё покалывало. Ноги тяжёлые, тело будто не свое.
– Как погляжу, – нарушил молчание Освир, – ему понравились острые ощущения!
– Нет, – поспешил оправдаться, едва выдавив хрип.
Рагнар присел на корточки. Ухватил за подбородок, и не заботясь, что причинял боль, покрутил из стороны в сторону.
– Ты в порядке? – смотрел с толикой заботы и непонимания.
Варгр кивнул. Вожак резко отпустил:
– Спасибо! – встал и отвернулся. – Разговор будет долгий, но после…
Ответить не смог. Помотал головой – не стоит благодарности – и упал навзничь. Глаза уставились в небо. Прекрасно голубое. Со скромными беловатыми облаками. Сердце стучало мощно и чётко, каждым ударом напоминая – всё ещё жив! Кости срастались, по телу пробегало приятное тепло и покалывание. Тянуло, дёргало, вот только всё равно охота, драка, боль не помогли – не заглушили душевные стенания. Галлюцинации выбивали почву из-под ног, а образ Кати так и не ушёл… Варгр шумно выдохнул. Беспросветность… Что ещё сделать для успокоения?
Глава 14
Катя сжалась в комок на постели. До омерзения большой и холодной. После визита оборотня в номере уюта как не бывало. Сердце ныло, на душе неспокойно – одиночество давило. Занесло к чёрту на кулички! От безделья не знаешь куда деться. Уже и покупки разобраны, перекусить готово. Программы по телевизору изучены. Всё на норвежском – ничего не понятно. Вечер в разгаре, заняться нечем. Всё не так… Перевернулась на спину и закинула руки за голову. Бессмысленный день. Как бы глупо не звучало – колья наточёны, чутьё не дремлет. Может, ну его? Сдаться ламиям, и будь, что будет. Всё равно и так смерть, и так не жизнь, а существование. Одной тяжело. Как бы ни кичилась, что справится, порой хочется поддержки. Тепла, крепких объятий, друзей, дом… Хотя за неимением лучшей и этой дорожила. Ведь продолжала убегать, не останавливалась, не сдавалась. А когда прижимали, отбивалась с прытью, от которой у самой волосы дыбом вставали. Вот, что значит: захочешь жить – не так раскорячишься. Последний раз, если бы не оборотень – поймали бы. Варгр… Его дьявольские глаза сродни омуту – неумолимо затягивали. Чёрт! Варгр – подлец, хам и наглец. Он… Слёзы едва не брызнули. И смех, и грех – идеал мужчины…Поерзала, устраиваясь удобнее и взглянула на часы – скоро полночь. Время тикало, как назло, медленно. Оборотень не вломился, а жаль. От одной мысли по телу прокатилась истома, бросило в жар, а следом подступила злость. О чём думала? Пошёл, куда подальше! Неужто ещё не хватило эмоций и переживаний? Не до сердечных дел. Разобраться бы с… ламиями! Найти книгу, открыть тайну собственного бытия. А ещё бы байк отремонтировать. Так ведь и за этим нужно к Варгру обращаться! Подстава… Наглая ухмылка оборотня выплыла перед глазами, как издевка. Так и представляется:
– С чего бы передумала? – язвит Фенрир.
– Ты – единственный механик в городе, – оправдываешься.
– Да что ты? – дьявольские глаза полыхают огнём. – А я подумал, что оплата заинтересовала. Как насчёт аванса?
Вот же гад!
Решительно встала и накинула куртку. В бар… ближайший, опрокинуть пару рюмок. Работой не обременена, а архивы перегара не боятся. Разгрузка не помешает – жизненно важно избавиться от… возбуждения.
На лестнице остановилась – запах Варгра ощутимей, чем раньше. По телу прошла дрожь. Голова закружилась. Необъяснимая боль сжала сердце. Реальность вновь ускользала. Выпить! Как можно скорее…
* * *
В небольшом баре дым клубился под потолком. Спёртая вонь ударила в нос – алкоголь, табак, пот… В зале пару десятков массивных деревянных столиков – все заняты. Между ними лавировали несколько молодых официанток в белых футболках, джинсах и чёрных фартуках. Шквал звуков оглушал – смех посетителей, музыка, звон стекла, побрякивание посуды, скрежет ножек… Чёрт, глупая затея! Проще купить и дома выпить одной, зато в тишине. Катя огляделась. С двух сторон в стены встроены небольшие телевизоры – прокручивались клипы. Люди гуляли – жизнь бурлила… Вероятно, праздник с острова Кинг-Йорген, где она отсиживалась позавчера, переместился в Кренсберг. В этой стране любили повеселиться как и в России.
Укромного места найти не удалось. Подошла к бару. Все стулья заняты. М-да… Встретилась с взглядом пожилого мужчины. Изрезанные морщинами губы растянулись в улыбке, тускло блеснув остатками зубов. Что сказал? Чёрт его знает…
– Не понимаю! – отозвалась нехотя.
– Красавица, – коверкая английский, жевал слова, – не слишком молода, чтобы посещать такие места? – От него несло мощным перегаром и немытым телом.
Катя скривилась:
– А вы не стары для того же?
– Нет! – взмахнул рукой с кружкой. Пиво заколыхалось, грозя выплеснуться: – Я молод, мне всё ещё семьдесят пять.
– А я стара, мне уже двадцать два! И если вам самое время заканчивать, то мне как раз пора начинать…
Не дожидаясь ответа, присела на освободившееся место возле кассы и бросила взгляд через плечо. Посетитель за столиком в зале шлепнул худенькую официантку по заднице.
Миниатюрная, с длинными русыми волосами и бездонными тёмно-синими глазами. Губы надуты, как у обиженного ребенка. На лице гримаса не то ужаса, не то отвращения. Девушка с отчаяньем посмотрела в сторону Кати.
Настроение испортилось окончательно. Мужичьё! Хотя… это бар, здесь всегда пристают.
Отвернулась. О! Симпатяжка – бармен. За стойкой привлекательный мужчина, лет тридцати пяти. Невысокий, статный. Руки длинные, изящные. Он ловко управлялся с бутылками – открывал, взбалтывал, наливал. Смешивал напитки, украшал бокалы… Короткие, русые волосы обрамляли заострённое лицо. Холодные голубые глаза под крутыми надбровными дугами, окидывали взглядом зал. Прямой нос как у аристократа, узкие губы поджаты. Холодно, но твёрдо отреагировал на молчаливую просьбу официантки:
– Norman… – фраза не понятна, но явно обращена наглецу.
Зеркальные полки на стене отразили мужчину поднявшего руку в извиняющемся жесте. Посетитель подался к девушке, что-то сказал… Она нерешительно кивнула и прошмыгнула мимо. Вот и отлично! Катя встретилась с взглядом бармена:
– Водку. Двойную не разбавленную, – обратилась, как можно спокойней.
– Документы есть? – он натирал бокал до скрипа.
– Есть, – даже не шелохнулась.
Мужчина отложил работу. Уперев руки в столешницу, криво усмехнулся:
– Может, всё-таки покажете? А то не налью.
Катя расстегнула куртку. Неспешно залезла во внутренний карман. На секунду приостановилась, словно не уверена… Бармен улыбнулся шире.
– Что, если не окажется? – поинтересовалась невинно.
– Придётся отказать в выпивке, – сокрушался деланно. – У нас строгие правила, а я – законопослушный гражданин.
Катя выудила права и демонстративно помахала. Он разочарованно выдохнул. Рассматривал, будто выискивая доказательства поддельности. Протянул обратно – взялась, но бармен не отпускал. На лице читался интерес:
– Вы сегодня одна, Ка-тья? – разжал пальцы. Катя спрятала права:
– Это видно и без вопроса. Документы предъявила, поэтому водочки двойной, не разбавленной, пожалуйста… – прочитала с бейджика на его груди: – Улярик Олафсен.
Он взял бутылку с прозрачной жидкостью и, налив стопку, поставил перед ней. Резкий запах спирта… Сомнение подкралось, запуская корни в сознание – плохая идея. Когда выпиваешь, скорость не та, да и чутьё притуплялось. Прикрыла на секунду глаза – наглая ухмылка оборотня доводила до бешенства. Гад! Самодовольный… Выпила залпом – жгучая водка опалила горло. Жар побежал по венам.
– Повторите, пожалуйста… – не медлила ни секунды.
– Красавица, – состорожничал бармен, – таким темпом быстро наберешься.
– А мне это и нужно, – приняла следующую порцию и поморщилась: – Продолжаем…
С каждой последующей стопкой мир крутился быстрее – со скоростью света и против законов физики. Огненность напитка уже не чувствовалась – во рту оставалось едкое послевкусие спирта. Мерзкое и тошнотворное. Катя оглянулась – бар покачивался, посетителей в два раза больше, у всех появились двойники. Вот теперь хватит! Не то чтобы до этого народу не хватало, радовало отсутствие видения Варгра в каждом из них. С дурной головой как-то спокойнее. Точнее, без назойливых мыслей.
– Могу проводить, – заявил приглушенный мужской голос.
Долго фокусировалась, но очертания бармена всё равно расплывались.
– Слушай, я пьяная, это да! – язык не желал двигаться. – Ты симпатичный и так далее… Но мне бы побыть одной, хорошо?
– Понял, – кивнул Улярик. – Обещаю не приставать.
– Что-то мало верится, – хмыкнула, едва не упав. Мужчина удержал за руку:
– Если передумаешь, я здесь.
Ещё чего! Мы русские – народ гордый. В любом состоянии можем сами добраться до дому. Или найти приключений… Вздернув нос, положила деньги на барную стойку. Накрыла стопкой и решительно встала.
– О, Чёрт! – сорвалось, и Катя ухватилась за стул. Мир покачнулся, повело в сторону. Ноги ватные, колени подгибались. М-да. Сидеть – не стоять, а стоять – не идти. Даже шагнуть трудно. Тело налилось тяжестью. Пространство сузилось, крутилось каруселью. Что хотела, то и получила.
Крепкие руки, придержав за талию, не дали упасть. Катя обернулась. Симпатяга-бармен. На лице играла понимающая улыбка:
– За такую оплату такси причитается.
В желудке бушевало, подкатывала тошнота – Катя поморщилась. Всё же стоило чего-нибудь поесть, а не «заливаться» натощак. Приготовить успела, но перекусить так и не смогла – кусок в горло не лез. Проклятый оборотень виноват. Что б ему икалось! Улярик обнял крепче и крикнул поверх:
– Ivar… – слова летели – смысл ускользал.
Низкий мужской голос отозвался на том же непонятном языке. О! Второй бармен. Наглое лицо Ивара разглядела – типичный «чеширский кот». Поглядывал оценивающе дерзко, а в речи сквозила насмешка. С точностью утверждать, что сказал гадость – невозможно, но чутьё…
– Слушай, Улик…брр… – мотнула головой. – Улярик. Уверена, не стоит меня провожать. Домой доберусь, не беспокойся, – уперлась ладонями в широкую грудь и отстранилась. – Не стоит…
– Перестань. Ты пьяна, – серьёзно заявил Улярик, придерживая. – Не допущу, чтобы в таком состоянии добиралась домой одна. Город спокойный, но всё же… Вдруг станет плохо.
Он, конечно, прав. Только настораживает. Почему она?
– О… супергерой спешит на помощь, – смеясь, уткнулась носом в крепкое плечо.
– На супергероя не тяну… – рассудительно протянул бармен, – но выпившую клиентку домой отвезу.
– И часто геройствуешь?
– Нет! – Улярик хохотнул: – Только когда отказывают…
– Даже против воли? – нарочито широко распахнула глаза.
– Уверен, – мужчина посерьезнел – Катя расплывающимся взором заметила девушку. Она замерла, прижала руки к груди и рассматривала их с Уляриком – на лице негодование. Бармен не замечал – проникновенно разъяснял: – когда завтра проснешься в своей постели, останешься благодарна.
– Да, скорее всего… – отозвалась и хмыкнула: – Но вот та девочка, – кивнула в сторону худенькой официантки, – которая на нас смотрит, расстроится, если уйдем вместе.
– Какая девочка? – он обернулся.
Катя бессильно отмахнулась – память хорошая. Официантка, которой по заднице врезали.
– Маленькая, худенькая, с большими глазами.
Улярик выглядел озадаченным. Приподняв, усадил обратно на стул:
– Ты случаем, ничего покрепче в водку не добавляла? Говоришь об официантке…
– Да, – кивнула уверенно. – Эта девочка… влюблена в тебя по уши.
– Светлана? – недоумевал Улярик. – Этой девочке… – состорожничал, – под сорок. Не назвал бы худенькой… она полновата. И это даже мягко сказать, – говорил медленно, явно подбирая слова. – Влюбленности не замечал, – растерянно покачал головой. – Она вообще странная. Думаю, потому что русская. А русскую душу, как я слышал, не понять.
Катя оглянулась – сознание на минуту очистилось, дымка опьянения рассеялась. Под сорок? О чём говорил Улярик? Официантка с поникшей головой переминалась с ноги на ногу, словно крохотный воробушек. Рядом прошёл прилично выпивший мужик, держа пару наполненных кружек со светло-коричневой жидкостью и пенной верхушкой. Его мотало сильно. Качнулся в сторону, зацепил девушку плечом. Он-то устоял – как ни в чём не бывало, прошёл дальше, а вот она, отступая, налетела на стол. Взмахнув руками, задела бокал на краю – тот со звоном разбился, и пиво расплескалось, оставляя пенные кляксы на деревянном полу. Брызги разлетелись – Светлана, ахнув, отскочила. Поскользнулась… Вновь неуклюже размахивая руками, чуть проехалась вперёд и упала на сидящего за столом посетителя.
Что-то поскулила, глядя на мужчину. Он не зло отозвался и помог встать. Светлана, кивая, поправляла передник. Клиент брезгливо поморщился. Официантка стрельнула глазами на Улярика. Бармен с ледяным спокойствием отчеканивал непонятные слова, но так сухо, даже сурово. Только умолк, Катя стукнула в плечо:
– Не будь гадом. Она немного рассеянная. К тому же толкнули.
– Так каждый день, скоро у меня посуды не останется.
Он вновь протараторил официантке. Она, склонив голову, поплелась к бару.
Катя, вновь пьянея, отодвинула Улярика:
– Он тебе нравится? – бросила вслед Светлане.
Девушка обернулась и растерянно отозвалась:
– Вроде того, – прозвучал мелодичный голос на русском. Удивительная тональность, воздух словно завибрировал: – Ты русская?
– Да, – кивнула, сосредотачиваясь. – Если нравится, должна быть уверена, а не говорить: «Вроде того», – нос забивали насыщенные запахи: алкоголь, сигаретный дым, пот, ароматические масла, свежая рыба… Брр! Вонь болота: застоявшаяся, спёртая. Катя поморщилась – тошнота подступала волной. – Ты – никса[16]16
Никсы – русалки или водяные.
[Закрыть]?
Щеки Светланы окрасились пунцовым. Она отшатнулась, как ужаленная, и убежала, скрывшись за дверью с надписью «Ingen tilgang nektes»[17]17
Посторонним вход воспрещён. (норв.)
[Закрыть].
Зал вновь поплыл – контуры посетителей сливались в тёмное пятно. Подступало равнодушие и апатия.
– Ты тоже русская? – прозвучал над ухом удивленный голос бармена. – О чём говорили?
– Улярик, – еле ворочая языком, положила руки на широкие плечи, – хватай её и женись. Лучше, чем ник… – вновь помотала головой, вспоминая слова, – русская, вышедшая ради тебя…Тьфу ты! Хотела сказать: устроившаяся к тебе на работу, не найти, поверь.
Улярик обнял за талию:
– А если мне нравятся такие, как ты?
– Ошибка и блажь, – отмахнулась пьяно.
– А если я хочу ошибаться? – с лёгкостью подхватил на руки.
– А если я не хочу? – неуверенно прошептала Катя.
– Только провожу…
– Только? – посмотрела на его губы. Может уступить и оборотень вылезет из головы? А то ведь как оставалась одна, ненавистный образ выплывал, и воображение рисовало такие картинки, что жить не хотелось. Обвив шею бармена, пальцем провела по щеке с едва показавшейся щетиной: – Только…
Сердце Улярика забилось сильнее, даже прислушиваться не надо. Поступала неправильно… Плевать! Своя шкура ближе. Какое дело до Светы и её увлечения? Есть проблема. Навязчивые воспоминания потрясающего мужчины, необъяснимым образом вымещающие куда более важное, удерживающее на плаву столько лет. Развратные картинки сводили с ума. Варгр разбудил женское начало, заставил потерять покой. Возможно, не специально, но кого это волнует? Из-за него стёрлись рамки – нормально-ненормально. Нужно что-то делать… Катя прижалась к бармену – пусть проводит. Закрыла глаза и погрузилась в сумрак. Космическое пространство, постепенно заполняемое звёздами – мириадами сверкающих искр, крутящихся во всех направлениях. Расслабляющее, дающее блаженное чувство полета. Свежий воздух опьянил сильнее. Свобода накрыла с головой. Звуки, наполняющие бар, постепенно отдаляясь, стихали. Прильнула крепче к теплу, ведь держали, словно нечто бесценное. Обжигающе горячее дыхание щекотало макушку. Мужской аромат притягивал.
