Текст книги "Прорывая мрак времен (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Выходцева кривится. Ну и видок, как после очередного воскрешения. Оборотень – чудовище!.. Стиснув зубы, проглатывает стон-молитву. По телу растекается жар, накатывая волнами один за другим и доводя до трепета. Внизу живота разрастается уже знакомое тепло. Твою ж мать! Бъёрн младший приручил за один вечер. Одна мысль о нём вызывает возбуждение. Досадуя, Катя сбросает полотенце и, глядя на отражение, дотрагивается до округлого белесого пятна на бедре. Авария самолёта – металлическая ножка от сидения. Рядом синеют чёткие отпечатки ладоней – вчера Варгр беспардонно тискал. Возле тёмного треугольника волос продолговатый шрам, будто нерадивый хирург вырезал аппендицит. Если бы… Уж лучше бы… Такого не пожелать никому – насильники развлекались, вырезая женские органы. На глаза наворачиваются слёзы. Дрожащей рукой Выходцева касается рубца под грудью – тогда же. Переключается на другую. Белесое пятнышко от пули – те же твари. На запястьях синевато-зелёные браслеты от пальцев оборотня – хватка не из слабых. На другом плече… Ерунда, опять же при аварии. Деревяшка торчала – не смертельная рана, но весьма неприятная. На шее красуются бордово-индиговые пятна. Очередной подарок от оборотня – на кожный «ошейник». Хорош любовничек, ничего не скажешь! Под волосами на виске, Катя нащупывает ещё одну памятную метку. Картинки прошлого мелькают, будто в ускоренной съёмке.
Смеющиеся, одурманенные алкоголем и наркотой мужские физиономии… Тёмная обивка машины. Дым… Свалка… Дуло пистолета… Закат…
Выходцева рьяно трясёт головой, прогоняя воспоминания.
Вот оно – проклятие! Плоть упорно воскресает, а что делать с душой?.. Да, возвращается на этот свет, или, точнее, не до конца покидает, но почему стирается память прошлых жизней в других ипостасях и как в насмешку оставляет, связанные с этим?.. Очередная загадка, на которую нет ответа, а это только разжигает жажду к отмщению.
Месть? А что? Это неплохо! Даже полегчало, но внутренним изувечиям и шрамам никогда не зажить – их вылечит окончательная смерть или полное забвение. Точно! Найти нечисть, способную прочистить мозг. Это же замечательное решение! Добраться до альв, попросить… Дура, а если сотрутся и последние воспоминания о Варгре?..
Это было самое эмоционально-чувственное, что случилось за последние годы. Лишиться таких воспоминаний ценою плохих? Нет, лучше мучиться оставшиеся жизни с растерзанной душой, чем позабыть о сжигающей страсти оборотня. Катя нервно проводит по волосам. Светлые, слегка вьющиеся пряди ниже груди. Пора бы укоротить… Руки так и чешутся, но нет – ещё не время!
Одевает длинную майку – Эйш приучил, пока с ним жила. Ему нравилось, когда ходила в его вещах. И теперь, если покупается то, в чём ночевать – выбор всегда один и тот же – мужская майка.
Кости болят, точно под асфальтоукладчиком побыла. Ещё бы! Варгр всю ночь мял, давил, душил… Чудовищно стыдно и одновременно восхитительно приятно.
Наспех заплетает косу. Хлопает по бледным щекам – они возмущённо задаются красным. Вот так лучше, хоть цвет появляется…
Не правда! Сама себе омерзительна. Какая же дрянь!..
Ладно, плевать. Кто-то её используется, а кого-то она. Варгр то же не белая овечка. Хотел секса – получил, на большее не замахивался. Сам говорил: «Страсть, а не любовь».
Почему же на душе кошки скребут? Разум всё понимает и принимает, а сердце кровоточит, сжимается от одной мысли, что такой ночи больше не повторится.
Ужас! Ещё и зарёванная. Выходцева резко отворачивается и идёт на кухню. Желудок неумолимо даёт о себе знать – сводит от голода. Нужно поесть, а то оборотень измучил. Скоро сил ходить не останется.
Включает чайник, плиту. Ставит сковородку. Рев байка прорезает тишину улицы. Звук умолкает, раздаётся звон стекла и грохот в спальне. Варгр!.. Надо же, лестница не для него. Еле сдерживая эмоции, Катя хлопочет по кухне, как ни в чём не бывало – стремительно приближаются тяжёлые шаги.
Неспешно ополаскивает руки и с напущенным спокойствием, вытирая о полотенце, оборачивается. Бъёрн младший застывает в дверном проёме. Ничего не скажешь – копия папаши, один в один. Желваки ходят вверх-вниз, глаза пылают гневом. В два шага пересекает кухню и хватает за плечи – кожу обжигает, словно вместо пальцев раскалённые угли. Трясёт так, что голова едва не отваливается.
– Не делай так больше! – зло рычит и резко отпускает.
Катя морщится. Плечи горят как в огне. С деланным безразличием отворачивается к плите:
– Если будешь завтракать, куртку и обувь снимай, – умолкает – в коридоре раздаётся взволнованное бормотание Фроде, торопливые шаги, хлопанье дверей. О, чёрт! Этого ещё не хватает. – И с Ларстеном реши вопрос. Мне без стекла ночевать не хочется.
За спиной Варгр яростно пыхтит. Кухня пустеет как раз в тот момент, когда в номер стучатся. На миг окутывает тишиной. Успокоение наступать не торопится – адреналин всё ещё на пределе…
***
Бъёрн решает вопрос с Фроде быстро. Надо отдать должное, не рычит, не угрожает. Ссылается на собственную невнимательность, – не заметил, что выйдя на балкон, затворил дверь, – обещает всё устранить сегодня же и даже берёт обязательства по ремонту старого «SAAB» Ларстена. На глазах менеджера договаривается со знакомым, как раз занимающимся окнами и дверями, и вызывает для работы.
Завтрак проходит неспокойно – взгляд дьявольских глаз испепеляет. Кричащее молчание заставляет постоянно нервничать. Волнение не оставляет ни на секунду, из головы вылетают все приемлемые месту и ситуации слова.
Катя берёт грязную посуду и останавливается у мойки. Включив воду, напенивает губку и дрожащими руками намыливает тарелку. По спине бежит холодок, дыхание перехватывает, тело болезненно замирает в предвкушении ласк. Скользящее вверх горячее прикосновение к бедру, прогоняет волну удушливого жара. Над ухом щекочет.
Варгр – гад! Провоцирует… Испытывает терпение – прижавшись к спине, утыкается в затылок и глубоко вдыхает. Выходцева еле стоит на ногах – от интимности наглого поступка оборотня нутро охватывает предательский трепет.
Кожу на шее ошпаривает лёгким поцелуем… Катя выныривает из сладостной эйфории от звука разбившейся тарелки – упала в мойку. Звон смешивается с шелестением воды. Варгр по-хозяйски стискивает бёдра, прижимая к своему возбуждению. Не сдержав стона, Выходцева прогибается вперёд, упираясь руками в тумбу. Оставляя жаркие дорожки – улики страсти, вверх по спине скользит горячая ладонь господина, другая уже оказавшись под майкой, стремится туда, где нестерпимо томно.
Что б он… Бъёрн младший! Его можно ненавидеть уже хотя бы потому, что его влияние неподвластно пониманию.
Голову дёргает назад. Катя, вскрикнув, следует за косой – Варгр грубо сдавливает ягодицы и бесцеремонным жестом, – протискивается коленом между ног, – вынуждая их раздвинуть. «Не посмеет!» – испуганно клокочет внутри. «Ещё как…» – блеет в ужасе разум. Раздается треск, и трусики падают к ступням. Позади шумно-неровно сопит Варгр, в движениях сквозит нетерпением – позвякивает металл, шуршит джинс.
Бъёрн младший с неописуемой простотой толкает в спину, намереваясь уложить на живот.
– Не-е-ет, – гневно шипит Выходцева, но вырваться не получается – Варгр так сильно прижимает к моечной тумбе, что дёрганные движения только подогревают пыл оборотня. Плечи режет короткая боль – Бъёрн младший ступает в сторону, влача за собой точно куклу и наклоняет вперёд – лицом в разделочный стол. Катя задыхается от негодования, стиснув зубы, брыкается, но Варгр лишь давит сильнее, на спину будто пресс ложиться.
– Ш-ш-ш, – предостерегающе шелестит над ухом. Бъёрн младший грубовато прикусывает мочку. Жар возбуждения опаляет против воли. Презрение к себе замещается плотским желанием – тело само льнёт к господину, вымаливая ещё хоть чуточку внимания. Рваное пыхтение и нервные движения за спиной перетекают в довольный, протяжный выдох и чуть ослабленный хват. Мысль: надо бы ударить Варгра – испаряется. Катя точно марионетка профессионального кукловода, изгибает по его велению. Бъёрн младший входит резким толчком и, на секунду замерев, бархатно рычит. Выходцева принимает с вскриком, проклиная слабость своего либидо – стыд за унижение выветривается под напором яростных движений оборотня. Варгр с властной беспощадностью доказывает, что «она» принадлежит ему.
Феерические волны накатывают одна за другой. Восторг вытесняет злость и ненависть. Закусив губы, Катя принимает Бъёрна младшего с безумным трепетом. Все ласки, даже если пальцы зверя сжимают до острой боли, а толчки вбивают в стол.
Ягодицы возмущенно горят – их так сминают, что теряешься в ощущениях визжать от боли или стонать от экстаза. Возбуждённые груди едва не царапают деревянное покрытие стола. Ноги не держат – как хорошо, что этого и не нужно, ведь Варгр распластывает по поверхности и втыкается словно обезумевший зверь. Чуть не пронзает тело, врываясь ещё раз… содрогается и прижимается крепче, совсем подминая под себя. Собственный обессиленный вскрик заглушает удовлетворённое рычание оборотня. Мощные руки обхватывают в кольцо, подобно лапам чудовища, чахнущего над аленьким цветочком.
Ужас… Проиграла. Опять сдалась! Катя, отчаянно ненавидя себя, жалко всхлипывает. Бъёрн младший вновь без особого сопротивления повергает жалкие попытки отказать – полный крах… безоговорочный. Что ни говори, его натиск несокрушим.
– Ты моя, – самоуверенный голос будит новый всплеск праведного гнева, но пока рыпаться бесполезно – Варгр пригвождает на место точно пресс-машина. Учащённое дыхание пощекочет ухо, шею: – Чтобы ни делала, куда бы ни ехала. Помни, ты моя. Даже если не хочешь этого признать. Можешь быть сукой, воровкой, дрянью, чужой женой, милой девочкой, мне глубоко всё равно! Ты – моя. Я это понял, как только тебя увидел, вкусив – лишь убедился.
За такую правду и убить можно!
Варгр всё ещё тяжело пыхтя, отстраняется, вот только свобода от его тяжести и жара – ненавистнее принудительного заключения. Катя на миг прикрывает глаза. Нельзя терпеть такие ощущения, нельзя позволять… Твою мать! Это телесное рабство, и её поймали. Не ламии – оборотень. Зачем вернула ему жизнь?..
Чуть отдышавшись, на ослабевших ногах разворачивается и отдёргивает майку. Влажная пелена затмевает обзор, контур оборотня расплывается. Сволочь! Возится пуговицами на джинсах. Выходцева шагает к Варгру. Его глаза меняются с пылающего омута на чёрный – в нём застывает не то ужас, не то сожаление. Катя натягивает милую улыбку и, скользнув пальцами по рукам любовника, проникает в не застёгнутый проём – оборотень затаивается, глубоко глотнув воздуха. Выходцева нежно ласкает слегка смягчившуюся плоть, и как только оборотень немного расслабляется, стискивает кулак. Бъёрн младший дёргается, словно получает разряд жалящего тока, и взвывает скулежом пса, которому отдавливают лапу. Сердце тотчас чуть не останавливается от железной хватки зверя – Варгр подгребает будто рак клешнями. Катя не сдаётся – сжимает сильнее:
– А теперь послушай, кобель, – выплевывает каждое слово, упорно игнорируя боль от хватки Бъёрна младшего. – Меня брать против воли – накладно жить. Я мщу, – чеканит ледяным тоном. – Если не сейчас, то на смертном одре увидишь триумф на моём лице.
Рука немного хрустит, зубы клацают. Варгр прокручивает Катю точно в танце. Доля секунды – и к спине прижимается горячее тело оборотня. «Хомуты» смыкаются кольцом, обездвижив руки по бокам.
– Я никогда не беру против воли, девочка, – яростно бросает интимной хрипотцой. – Если бы твоё тело так маняще и соблазнительно не отзывалось на мои ласки, между нами бы ничего не было. Ты хочешь меня даже сейчас. Чувствую, как прогибаешься навстречу. Жаждешь прикосновений. Рыпайся, не рыпайся, но тебе понравилось. И киса, ведь я не делал больно. Твой зад не тронут, а «там» ты истекала…
Катя задыхается негодованием:
– Какая грязь…
– Между мужчиной и женщиной, – с чувством рычит Варгр, – имеющими страсть, нет грязи. Я мечтаю о той секунде, когда попросишь касаться тебя везде. Мне хочется выть от одной мысли, что всё ещё впереди. Только лишь бы не мучила, как до первого раз – целую вечность.
– Четыре дня! – возмущенно шипит Катя.
– Четыре?.. – с толикой неверия эхом бормочет Варгр. Растерянно мотает головой: – Даже если и так, они показались бесконечно долгими. Я желал тебя с первой секунды. Это раздражало и бесило! Ни о чём другом не думал – ты въелась мне в мозг. Катья, я с тобой готов на любой эксперимент, – переходит на мягкое рычание с интимной подоплёкой.
– А кастрация входит в список «любой»? – размышляет вслух Выходцева.
– Вообще-то, нет! – раздаётся хриплый смешок. – Но, киса, – Варгр, уткнувшись в висок, жадно втягивает воздух. Чуть отрывается и нежно прикусывает мочку уха: – Тебя это не спасёт! У меня ещё есть пальцы и… язык.
– Ты – чудовище! – выплёвывает, морщась Катя, но почему-то от этих слов опять разливается жар и пульсирует внизу живота.
– Ты мне тоже нравишься… – бормочет Бъёрн младший.
– А твоё расчленение, как эксперимент пойдёт? – не унимается Выходцева.
– Не сможешь – умрёшь без меня, – безапелляционный тон возмущает, но горячее дыхание, коснувшееся шеи, мгновенно обезоруживает.
– Я тебя ненавижу… – вырывается жалкая попытка сопротивляться и даже голос звучит лживо.
– Я тоже горю тобой… – пыхтит с изрядной долей повинности Варгр, словно принимает очевидную правду, которая ему, ой, как не нравится.
Остатки силы воли уничтожены – Катя льнёт всем телом к Бъёрну младшему, моментально отравляясь его дурманом. Варгр опять прав…
Глава 35.
Катя, обняв подушку, разглядывает потолок. В голове точно капли воды, звонко ударяющиеся об кафельный пол, настукивает: «Ваик… Ваик… Ваик…» Нужно добраться до Ласгерна! Только как это сделать? Варгр не отпускает ни на минуту. У него интуиция развита не хуже. Эх! Пора решать проблемы, а не вместо этого ждать Бъёрна младшего. Одуреть можно! Лежать и прислушиваться к звукам?!. Самоуважение на нуле.
Струи воды приглушенно шумят в душевой кабинке – неандерталец моется. Хорошо, что за собой не потащил. После сцены на кухне силы больше не применяет, правда изучать тело тоже не давала. Странно другое – психологический барьер, который возводила долго и кропотливо, рушится. Ласки больше не кажутся развратными и грязными, как в начале. Стыд ещё есть, но притупляется всё сильнее.
Чёрт, опять не о том думает.
Лёгкая вибрация нарушает порядок мыслей. Телефон?.. Катя садится. Хм, у неё мобилы нет, значит, Варгра. Откинув подушку, спрыгивает с постели и неторопливо подходит к креслу. Джинсы… Задний карман выпирает, чуть светится. Руки чешутся – интересно, кто названивает? Нет, неприлично. Может, кто-то близкий… Это личное… На душе скребут кошки. Подкатывает ревность, аж в глазах мутнеет – трубка сменяет вибрацию на пиликанье ректона и теперь негромко, но настойчиво играет «Bad Romance».
Позвать, что ли, неандертальца – пусть ответит. Выходцева распахивает дверь в ванну и несмело ступает на кафель. Взгляд приковывает стеклянная душевая кабинка. В ней расплывчатое смуглое тело Варгра, но чёткости не нужно – сердце и без того выпрыгивает из груди. Нет, лучше не подходить, а то, не разобравшись, зачем пришла, затащит к себе. Вот когда он выйдет, ответит. Если что-то важное, перезвонят. Катя возвращается в комнату – падает на постель и, подмяв под себя подушку, ложиться на живот.
«Bad Romance». Негодование кипит не на шутку. Бабская музыка и мужик под два метра ростом. Ну и вкус!.. Шум воды стихает, приближаются уверенные шаги:
– Почему ушла? – голос Варгра пропитан шутливым сарказмом. Выходцева упорно молчит, всё ещё давясь обидой. – Ки-и-иса, – металлические нотки рыка холодят кровь, – со мной лучше разговаривать. – Катя не реагирует – изучает стену, но как нерадивый исследователь ничего не видит. За спиной яростно пыхтит оборотень. Воздух и тот будто накаляется. Бъёрн младший смягчается, хмыкает: – Испугалась, что затащу?
Чудовище ещё читает мысли? Злобная шутка природы – иначе не назовёшь. Что не дано одной нежити и нечисти – дано другой. Катю рывком притягивает к краю. Выходцева перекручивается на спину, лягает оборотня, как получается и пока Варгр в коротком недоумении, – под омерзительный скрип постели, – кувыркается через голову. Вскакивает, но на ногах в тот же миг смыкаются «стальные оковы» – дёргает вниз. Катя неумолимо скользит обратно – к краю. Барахтается, отчаянно сопротивляясь, но жалкие попытки прерываются крепкими объятиями, вминающими в матрац и перекрывающими доступ к воздуху. Сознание ускользает всего на секунду. Тотчас переворачивает, словно тряпичную куклу и Выходцева оказывается сидящей на Варгре. Его жаркое тело обжигает близостью, но в голове до сих пор гулко-назойливо звучит «Bad Romance». Ревность выжигает разум, говорить не хочется. Нужно бы убежать, пока не остыла, только Бъёрн младший насильно удерживает за бёдра, прижимая к себе.
– Ш-ш-ш… – шелестит хрипловатый голос, но объятия нежнеют. – Опять дикая кошка! Что случилось? – Шумное дыхание обжигает макушку, лоб, ухо: – Киса, когда я пошёл в душ, ты была пушистым котёнком, а вернулся… Что произошло за это время?
Отбиваться больше нет желания, Катя льнёт к широкой груди:
– Ничего.
Варгр чуть отстраняется, всё также властно удерживая за ягодицы. Взгляд дьявольских глаз изучает цепко:
– Врёшь, киса…
– Тебе звонили.
– Кто?
– Не знаю…
Варгр подозрительно щурится:
– Тогда чего злишься?
– Не уверена, что это был отец или по работе.
– Почему?
– «Bad Romance», – зло шикает Катя и порывается вскочить, но вновь тонет в простынях – Бъёрн младший наваливается всем телом. Пристраивает её ногу у себя на торсе. Поглаживая бедро одной рукой, другой нежно касается щеки:
– Это может быть важным, – мягко убеждает.
Сверху-вниз разливается уже знакомое тепло, сладостными волнами нагоняя возбуждение. От обиды в глазах щипит:
– Понимаю, – голос дрожит, утихает, – но решила: если сверхважно – перезвонит!
– Ты ревнивая?.. – самодовольная усмешка скользит по лицу оборотня.
– Нет… – возмущенно сопит Выходцева, пряча глаза.
Слова тонут в собственном стоне – Варгр вонзается поцелуем жадно и требовательно, лишая доступа к кислороду. Да и не нужен он! Воздух этот… Задыхаясь, Выходцева притягивает оборотня за шею. Тело будто живёт само по себе – ноги, как змеи, стягивающие жертву, обвивают крепкий торс.
– Киса, – угрожающе охрипло рычит Бъёрн младший, прервав терзание губ, – ты опять меня сводишь с ума!.. – яростно дышит, словно пробежал марафон. Скольжение мощных ладоней ускоряется, касания огрубевают. Досадливо взвыв, спешно вскакивает:
– Соблазнительная ведьма! Я должен ответить.
От обиды даже челюсть сводит, язык онемевает. Катя опять ложиться на живот – ещё не хватает рассматривать возбужденного «кобеля». Чёрт! Как у него получается так быстро прерывать ласки? Когда страсть доходит до пика, вообще сложно сказать «нет» – проще не подпускать к себе, тогда не придётся останавливаться на самом горячем.
– Мне всё равно. Звони! – бросает как можно спокойней. – Обещаю: обид не будет.
– Когда ты так говоришь, становится страшно– осторожничает Варгр.
– Дело твоё, – напущено равнодушно пожимает плечами Выходцева. – Верь, не верь, я дала слово. Если ответишь своей… – осекается и секунду пытается выдавить имя альвы, но так не выходит, – не обижусь, – закачивает нервно.
Раздаётся шорох ткани и побрякивание металлической пряжки. Шумное дыхание, заставляющее замирать, тяжёлая удаляющаяся поступь. Комната пустеет – холодом обдаёт с ног до головы, на душе наращивает скорость чёрная воронка.
Бъёрн младший – гад! Пошёл звонить. Важно… Срочно… Неужели не понятно, такое неприятно! Ну и плевать, что по сути на Варгра нет прав – есть человеческие рамки приличного и неприличного.
На кухне захлопывается дверь. Вот так да, ещё и закрывается?!. Чёрт! Дала обещание, что обид не будет. Катя глубоко подышала, усмиряя новый приступ гнева и ревности – тихо, всё будет хорошо. Спокойствие, прежде всего. Зачем нервничать? Ничего страшного, чуть обидно и только. Варгр ведь не с Нол наедине, лишь по телефону говорит, причём здесь, в мотеле.
Вроде, как легчает – Выходцева, против воли, затаивается.
– Kjære, ringte du meg? [7]– звучит приглушенно-ласково голос Варгра, но с толикой волнения. Спокойствие как рукой снимает, в голове усиливается гул, превращаясь в набат колоколов. Поддонок!
Катя вскакивает с постели. Чёрт дёрнул за язык, пообещать глупость – не будет истерик и скандалов. Ненавистный оборотень. Выходцева зло стискивает кулаки – раз поклялась, значит, проглотит обиду. Спешно подходит к шкафу и распахивает створки. Достаёт бельё, футболку, джинсы. Обещала промолчать – так тому и быть, а вот насчёт «уехать», ничего не говорила.
Запах оборотня усиливается, шаги стремительно приближаются.
– Куда-то собралась?
Катя замирает с футболкой в руках:
– Одеваюсь, не всё же в постели валяться.
– Обиделась, – мягко предполагает уличительным тоном.
Выходцева, нацепив маску равнодушия, поворачивается:
– Если даю обещание, то выполняю его.
Варгр в два шага оказывается рядом и притягивает к себе:
– Тогда зачем одеваешься? Мы вроде остановились на…
Телефон в его руке вновь вибрирует. Катя негодуя, порывается избавиться от объятий – оборотень грубовато прижимает крепче:
– Hallo! [8]– рявкает в мобилу и, чуть убрав трубку от уха, наспех чмокает Выходцеву в нос. Катя надувает губы, но вслушивается в разговор вопреки здравому смыслу. Из телефона льётся глухой мужской голос.
– Bestefar, kom jeg til dere for flere dager siden,[9] – морщится Варгр.
– Jeg har et dårlig hjerte. Du vet, nå forverring. Kom igjen, kan ikke lenger se hverandre igjen med deg.[10] – негрубо настаивает мужчина.
– Opphøre, – незлобиво отрезает Бъёрн младший и серьезнеет. – Du har fortsatt overleve meg. Jeg kommer til deg. Snart.[11]– Сбрасывает звонок, откидывает мобильник на постель. – Ерунда! – игриво улыбается, явно намекая на разговор с мужчиной. – Дед вновь чудит – общения ему подавай. Я обещал заехать. А теперь, – с лёгкостью поднимает Катю на свой уровень. – Мы на чём-то остановились, и я бы не прочь продолжить.
– Разве нормально столько секса? – без толики юмора интересуется Выходцева и, обвив шею Варгра, трётся носом об его.
– Понятия не имею, и меня это не беспокоит, – тембр голоса оборотня меняется – появляется интимность, проникновенность. – Хочу желать тебя всегда…
Лёд обиды тает пропорционально ласкающим словам обольстителя. Катя с жаром льнёт к чувственным губам. Качается вперёд, заваливая Бъёрна младшего на спину. Мягкое приземление в ворох простыней на возмущенно скрипнувшую постель и, не прерывая поцелуя, сдавливает ногами бёдра оборотня. Проводит по мощной обнажённой груди пальчиком, рисуя замысловатые круги. Несколько минут блаженного молчания…
– Тебе нужно уезжать, – насилу отстраняется, но голос вероломно подрагивает.
– Ничего страшного, – Варгр тянет обратно. – У деда обострение каждую неделю.
– Семья – святое! – холодно настаивает Катя. – Ничего важнее нет, – выскальзывает из объятий. Варгр подаётся следом и придерживает за талию. Выходцева упирается кулаком в его солнечное сплетение: – Быстро оделся и поехал к деду.
– Киса, – отводит руку-барьер оборотень и нежно обнимает, – опять командуешь… Не уверен, что это хорошо, но мне, однозначно, нравится.
– Повторяешься…
Жадные губы неумолимо приближаются, но с мучительной неспешностью – точно гипнотическое действо, заставляющее внимать и безмолвно ждать, томиться. Катя под властью обжигающего чувства закрывает глаза в предвкушении упоительной сладости. Шумное дыхание опаляет, жаркие потоки воздуха щекочут кожу. Сердце отбивает неровный ускоренный ритм. Тело словно податливая глина в руках гончара.
– Поедешь со мной?.. – вопрос застаёт врасплох. Выходцева едва не скулит от расстройства. Варгр не торопится… Как хищник, играющий с жертвой. На лице играет самодовольная улыбка: – Поедешь? – повторяет более наставительно.
– Нет… – неуверенно срывается с языка и тотчас губы поглощены грубыми, требовательными. Бъёрн младший рушит крохотные барьеры и отрицания, отметает напрочь желание с ним бороться. Сознание медленно, но верно покидает.
– Скажи «да», – настаивает бархатно. Рот не открывается, возмущаться уже не хочется. По подбородку, шее плавно-опускается дорожка волнительных поцелуев… Добирает до груди – Катя, застонав, прогибается навстречу. Пальцами зарывается в волосы Варгра. Наглец не останавливается, терзает, искушает. Изощренными, ловкими, умелыми прикосновениями выстраивает новую стену; создаёт уединенный мир для двоих, отгораживающий от остальных. Горячим языком изучает впадинку между ключицами… Властными губами завладевает грудью, приводя в дикое исступление. Перед глазами в темноте крутятся звёзды, по телу простреливают молнии возбуждения. Разряды взрываются, разгоняя кровь и затмевая остатки разума.
– Пожалуйста, – молит из последних сил Катя.
Варгр убивая ласками, опускается на колени – его руки блуждают везде, чувственный рот, словно ненасытная присоска не пропускает ни миллиметра.
– Ты – дорогое выдержанное вино! – не прерывает лёгких поцелуев Бъёрн младший. – С неподражаемым вкусом, опьяняющим с первого глотка. Хочется много, но понимаешь, что нужно насладиться всеми нотками, а затем с восхищением ощутить послевкусие. Я же… – выдыхает с горечью, сжимает её бёдра в кольцо рук, не давая упасть. – Я – дровосек, привыкший к дешёвому портвейну. Киса, – надламывается охриплый голос, – прости за вчерашнее.
Выходцева на секунду застывает – слёзы катятся против воли. Дыхание Бъёрна младшего касается ложбинки между грудей. Рвано сопя, Варгр прижимается, не выпуская из крепких объятий.
Поглаживая его спину, Катя с замиранием сердца прислушивается к новым ощущениям. В животе порхают бабочки, сердце уже с остервенением колотится где-то в горле. Вот почему вчера во взгляде оборотня промелькнул ужас. Варгр сам испугался, что натворил. Сейчас же его трясёт… Слов – нет. Потянув за смоляные волосы, Катя вынуждает Бъёрна младшего задрать голову, встречается с ним взглядом. В дьявольских глазах застывает искреннее раскаяние.
– Пока я с тобой, – нарушает молчание Выходцева, – я твоя, сам говорил. Моё тело принадлежит тебе, но наша страсть нас сожжёт. Уже начала страшное дело, если ты пересилил себя и признал ошибку. Возможно, шутка природы. Возможно, судьба или злой рок, но я вернула жизнь единственному мужчине, которому пока сошло с рук грубое со мной обращение, – сглатывает – от волнения во рту предательски пересыхает. – Я тоже не могу не признаться: ты прав, я тебя принимаю любого. Человеком или зверем, мне всё равно. Но помимо грубости, я бы не против… – опускает стыдливо глаза, – опробовать нежность в твоём исполнении.
– Ки-и-иса, – не то стонет, не то мычит Варгр. Невероятно, гигант трепещет. Значит, не только она в его власти, но и он в её. Бъёрн младший шумно вдыхает: – Никогда и ничего желаннее не слышал. Если не считать твоей же фразы: «Возьми меня», – осторожничая, хмыкает. Катя не сдерживает улыбки, Варгр значимо понижает голос: – Тогда позволь любить тебя так, как хочу. Отдайся, полностью откинув глупые предубеждения и страхи.
Выходцева склоняется к уху оборотня:
– Да… – прикусывает мочку, поглаживая широкие плечи, пробегает пальцами по буграм мышц. – Только вначале – к деду.
– Ты что меня оставишь таким возбужденным? – рык, полный безмерного удивления смешит.
– Считай это местью за вчерашнее. И, кстати, – игриво подмигивает Катя, – ты передо мной на коленях. Запомни этот момент!..
Глава 36.
Машина плавно останавливается перед отелем в центре Марвинга. Большого яркого города, пестрящего неоновыми щитами с рекламой, переливающимися вывесками магазинов, салонов, кафе. Вдоль дороги сплошным потоком тянутся всевозможные автобусы и легковые автомобили, мало чём отличаясь от транспорта в российских пробках. Люди снуют по тротуарам, лавируя между сигналящими машинами, перебегают с одной стороны на другую.
Фасад двадцатиэтажного отеля «Марвинг-Холл» отделан под мрамор. На огромных зеркальных окнах по всей высоте отражаются тусклые солнечные лучи, еле пробивающие извечно хмурого неба. Над главным входом тёмно-зелёный черепичный козырёк, подпираемый массивными колоннами. У дверей, как статуя, замер с непроницаемым лицом швейцар в чёрно-красном пальто и фуражке.
Катя с грустью усмехается. За все предшествующие годы бегов от ламий, позволила себе поселиться в подобном месте один раз, да и то, пришлось. Всё остальное время – маленькие придорожные мотели, съемные квартиры в захолустных районах. Главное, поменьше мелькать.
Варгр выключает зажигание, но выходить не спешит. Ёрзает, точно ребенок перед дверью собственной квартиры – боящийся зайти домой, где строгий родитель его должен наказать.
– Ларс… вредный, – спокойно чеканит Бъёрн младший, глядя перед собой, – брюзжащий скряга.
Видимо, права. В семейке дегтей есть ещё деготь ядовитей. Прикольно! Выходцева откидывается на спинку сидения и нарочито хмуро интересуется:
– Пятизвёздочный отель? Я так понимаю, дед у тебя дядя Скрудж?
– Не смешно, киса, – Варгр заметно нервничая, взъерошивает волосы. – Он сложный человек.
– Человек?.. – робко уточняет Катя.
– Да, это отец матери, – с мягкостью отзывается Варгр. – У них с отцом вражда. Ларс после смерти единственной дочери, как с цепи сорвался. Во всем Драгора винит. Кто его знает, уже привык, а ты…
– То есть, ты меня сначала привёз на растерзание зверям. Потом я попалась на уловку к твоему несносному отцу, который надо мной долго потешался, а теперь кидаешь на расправу брюзжащему старикану? – не без иронии кривится Выходцева.
– Хм… – задумывается Бъёрн младший, – ты так всё утрируешь, что меня разрывает от желания замолить прощение, – губы изгибаются в лукавой улыбке, глаза озорно блестят. – Но, однозначно, предпочитаю его вымолить чуть позже, когда вернёмся, чем сейчас смотреть на твои удирающие пятки. – Бережно сжимает руку Кати и касается лёгким поцелуем. Выходцева замирает – Варгр, будто чувствует её сомнения, интуитивно понимает: что-то должно случиться, нужно держать глаз востро.
– С чего решил… – Стук в окно машины затыкает, избавив от щепетильной ситуации – уже было сорвавшаяся ложь, застревает в горле. Ещё один швейцар. Лет восемнадцати, в костюме кирпичного цвета.
– God ettermiddag, Herr Bjørn,[12] – открыто улыбается парень, показав белоснежные ряды зубов.
– Hei, Les.[13]
Мальчишка метает заинтересованный взгляд на Катю, но профессионально не роняет ни единой эмоции. Варгр уже на улице отдаёт ему ключ от машины:
