Текст книги "Знамение смерти (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– М-да? А где ты был во второй половине?

– Э-э-э… да здесь, неподалеку… а что не так?

Перворожденные перехватили предупреждающий взгляд и дружно ухмыльнулись: кажется, и они узнали тот наглый голос, что давеча так славно опустил их на входе. Уж не Литур ли там был? Но если так, то отчего он опасается говорливого и чрезмерно наглого пацана?

– Ладно, – совсем ласково пропела Белка. – Оставим этот вопрос на "потом". Но учти, друг мой: если к моему возвращению на том же самом месте не будет стоять новая колонна, мы с тобой душевно побеседуем. И я честно скажу Вейне, по чьей вине ваши дети пару месяцев назад оказались… сам знаешь, где и с кем.

– Белик!! Нет!!

– Да-да, так и будет. Даю слово.

– Ты… ты просто монстр!! – под многочисленные смешки взвыл Литур, потрясая свысока внушительным кулаком, но вниз благоразумно не спускаясь. – Ты хоть знаешь об этом?! Куда там Траш и Ракше! Настоящий, коварный, двуликий… и я только сейчас это понял!! Эй, ты куда собрался? Не надо сюда подниматься – эльфы, вон, заждались!

Завидев, что Гончая спрыгнула на землю и целеустремленно двинулась в его сторону, он не на шутку всполошился.

– Стой! Нет! Не смей ко мне приближаться!!.. простите, друзья, но кажется, мне придется вас ненадолго покинуть… Ладно, будет тебе колонна, слышишь?! Я все исправлю, только никаких откровений перед Вейной!! Знаешь, что она со мной сделает?!!

– Конечно, знаю, – хитро улыбнулась Белка, возвращаясь с полдороги и забираясь обратно на спину Карраша. – Так мы договорились?

– ДА!! Торк тебя побери! Таррэн, как ты его только терпишь?!! Это же… других слов просто нет!.. настоящее чудовище!!

Белка кокетливо улыбнулась и весело подмигнула голубым глазом.

– Зато какое симпатичное. Правда, Таррэн?

Невидимые Стражи грянули дружным хохотом, охотно подтверждая ее слова и заглушая собой даже новый протестующий вопль Литура. Сзади ехидно заулыбались Стриж и новый временный Воевода, за ними хмыкнул вечно невозмутимый Шранк, дружно фыркнули Карраш и Ирташ, а ничего не соображающие эльфы озадаченно переглянулись. Ну, и шутки у этих смертных. Кажется, понятные только им самим. Поди разбери, где они смеются, а где совершенно серьезны! Единственное, что им стало абсолютно ясно – то, что это самое "чудовище" тоже собралось в поход. Иными словами, будет мешаться им всю дорогу до Темного Леса. Дерзить, хамить, доставать всех без исключения. Делать всевозможные гадости, старательно испытывать чужое терпение и вообще… вести себя, как настоящее чудовище. Причем, высокий лорд, похоже, ничуть не против. И зачем ему это надо? Для чего потребовалось тащить с собой смертного мальчишку? Удивительно голубоглазого, ладно сложенного и красивого чрез всякой меры, это правда, но все-таки? Везти с собой эту неисправимую язву через все Обитаемые Земли?!

Таррэн, без труда прочитав написанные на лицах сородичей мысли, неслышно рассмеялся и, нагнав свою Гончую, первым покинул Левую Заставу. А когда впервые за многие годы полной грудью вдохнул ароматы близящегося Хребта и поймал ее лукавый взгляд, неожиданно почувствовал, что копившееся с вечера напряжение начинает потихоньку отпускать и стремительно таять в бездонной глубине теплых голубых глаз.

– Глава 7 – Кто ты, мальчик?! – хриплым шепотом спросил Владыка Л'аэртэ, первым нарушив оглушительную тишину.

Он судорожно стиснул подлокотники, силясь унять бешено колотящееся сердце, едва не зажмурился, страшась поверить, что все происходящее – правда. Что ему не пригрезилось, и что это – не бред воспаленного сознания, которое вполне можно было ожидать на пороге Ухода. Но нет, глаза его не обманывали: юный эльф никуда не исчез и не испарился – все так же стоял напротив, дерзко усмехаясь и уверенно закрывая собой удивительно красивую смертную девушку. И это лицо… незабываемое, прекрасное лицо Владыки Изиара… его собственное лицо, только моложе и еще более привлекательное, чем можно было ожидать от непонятно откуда взявшегося наследника… эти пронзительные зеленые глаза, в которых тлеют отголоски веселой злости… все буквально кричало о том, что Дом Л'аэртэ спасен. Да… да, это настоящее чудо, потому что Огонь Жизни внутри молодого мага УЖЕ проснулся. Это видно, слышно. Я чувствую его даже отсюда!! И он невероятно силен!!

– Кто ты? – неслышно повторил правитель эльфов, жадно разглядывая молодого потомка.

Тир непримиримо тряхнул роскошной черной гривой и вызывающе вскинул голову.

– Ты ведь уже догадался. Так зачем спрашиваешь о том, что и так очевидно? Или глаза подводят на исходе первого тысячелетия?

– Нет, – смиренно покачал головой Темный Владыка, словно не заметив дерзкого тона и неподобающего вызова в зеленых глазах… кого? Внука? Правнука? – Просто хочу убедиться, что я не сошел с ума. Кто твой отец, мальчик? Почему я никогда не знал о тебе? Откуда ты взялся?!

Юноша приподнял свои клинки и многозначительно промолчал. Он не собирался рассказывать историю своей семьи, особенно посторонним. И особенно Перворожденным. И о Мелиссе не собирался рассказывать – пусть довольствуются тем, что есть, и не смеют требовать откровенности, не имея на нее никакого права.

Почуяв настроение хозяина, гномья сталь в его руках угрожающе сверкнула и на мгновение окрасилась призрачным голубоватым светом от вспыхнувших на лезвиях рун, но царственный эльф был слишком поражен, что замечать еще и это. Его расширенные глаза неотрывно следили за молодым потомком Изиара, силясь найти в нем черты одного из своих сыновей, пытаясь понять очевидное, найти те факты, которые были упущены, но так и не смог сказать ничего определенного. Юный эльф был прекрасен, как бог. Молод, удивительно силен и невероятно ловок (как выстоял против воинов из его личной сотни!!). Его реакция поражала, уверенность, с которой он держал свои странные клинки, не позволяла сомневаться в том, что мальчик владеет ими мастерски. Красноватые отсветы в исконно зеленых радужках тоже не могли лгать – все случившееся действительно было правдой. Но этот тон… неприкрытая враждебность и недоверие… его открытая неприязнь и явное нежелание быть узнанным…

Владыка Л'аэртэ медленно поднялся и, в нарушении всех канонов (что вообще немыслимо!!), сделал несколько шагов навстречу своей последней надежде.

Тир мгновенно насторожился.

– Стой, где стоишь!

– Тебе не причинят вреда, – как можно мягче произнес эльф, примирительно подняв ладони. – Здесь для вас нет угрозы. Ни ты, ни девушка не пострадаете, даю слово.

– Не уверен, что вам можно верить!

– Если хочешь, я поклянусь, – кротко вздохнул Владыка, незаметным знаком заставляя подданных отойти к самым стенам и там замереть красивыми статуями, не смея вмешиваться. Он не хотел пугать мальчика. И еще больше не хотел, чтобы эта непонятная враждебность встала между ними непреодолимой стеной. Нет, только не так. Он во что бы то ни стало должен добиться доверия юного мага. Должен попытаться его убедить, уговорить, заставить, в конце концов. Что угодно сделать, лишь бы этот чудесный подарок судьбы не исчез бесследно. Ему было нужно время. Всего лишь немного времени, чтобы понять и разобраться, чтобы слегка успокоиться и перестать разрываться между миллионами самых разных вопросов. Все случилось слишком быстро. Слишком невероятно. Он никак не ждал такого подарка в этот тоскливый день. Но сейчас перед ним стояла надежда… слабая, невероятно призрачная, единственная… надежда на то, что его скорая смерть все же не окажется напрасной.

– Тебя зовут Тир? – снова попытался он завязать разговор. – Необычное имя для наследника Изиара.

– Какое есть, – настороженно отозвался юноша. – Я сказал: стой на месте!

– Кто твой отец? – настойчиво повторил Владыка, послушно замерев в десяти шагах от вероятного внука.

– Это никого не касается.

– А мать?

– Тем более!

– Тир, успокойся, – испуганно потянула его за рукав Мелисса. – Не надо, пожалуйста. Тебе будет плохо!

Юный маг до боли сжал челюсти и постарался унять вспыхнувший в груди пожар, а царственный эльф понимающе прикрыл веки. Нет, не так. Неудачный ход: о родителях лучше не спрашивать. И так ясно: мать определенно мертва, потому что Огонь Жизни не выдержать никому их живущих, а отец… если Талларен был столь удачлив, как я думаю, значит, мальчик – сирота и, кажется, давно знает об этом. Иначе не взвился бы ужом от одного упоминания.

Его взгляд непроизвольно скользнул к мечам и неуловимо потемнел: гномья сталь в руках чистокровного Перворожденного – хуже позора не придумаешь. Одна Бездна знает, как получилось, что мальчик посмел нарушить все традиции, обратившись за помощью к бородатым недомеркам… но неприятия показывать нельзя. Даже тогда, когда к собственной досаде понимаешь, что клинки ковались исключительно под эти узкие кисти – больно быстро откликнулись начиненные магией мечи на зов хозяина. Штучная работа. Великолепная, надо признать. Да и делал ее настоящий мастер, причем очень, очень непростой. Редкостный умелец и превосходный маг, коих всегда было по пальцам пересчитать. Но все равно: гномья сталь у бессмертного – это невозможно.

– У тебя нет кольца, – скупо заметил Владыка, не высмотрев под перчатками характерной выпуклости и не почуяв зова родового перстня. Но Тир снова промолчал, и он с досадой поджал губы. Торк! В чем дело? Что я делаю не так?! – Почему ты не доверяешь мне, мальчик? Я ведь сказал: во всем Лесу не найдется никого, кто осмелился бы причинить вам вред. Клянусь, здесь нет угрозы тебе и твоей девушке. Мы ждали этого слишком долго, чтобы рисковать твоим благополучием. Поверь, вам нечего опасаться.

– Что тебе нужно?

– В тебе течет кровь Изиара. Неужели не знаешь, что это означает?

– Знаю. Но меня это не интересует.

Темный эльф озадаченно мигнул.

– Что?

– Я сказал, что меня это не интересует, – отчеканил Тир, цепко поглядывая за взволнованными лицами сородичей, но упрямо не опуская мечей. – Я не желаю принадлежать твоему Роду, Дому и этому Лесу. Мы оказались здесь совершенно случайно и не хотим находиться дольше, чем потребуется.

Владыка эльфов ошеломленно замер: как?!! Наследник Изиара, правящая кровь, последний отпрыск древнего и могучего Рода… отказывается от трона?!! От власти и тех преимуществ, что она дает?! Добровольно?!! И стоит сейчас напротив не как родич. Не как важный гость или долгожданный наследник, а… словно кровный враг!! ВРАГ!! И ярость в его глазах горит совсем неподдельная! А еще – нескрываемая досада, что эта тайна случайно раскрылась.

– Да, – спокойно подтвердил Тир. – Я не ради тебя сюда пришел.

– Твой друг… – запоздало вспомнил кто-то из Хранителей, и правитель снова непонимающе посмотрел.

– Мальчик, ты пришел сюда ради смертного?!

– Ради друга, – сухо поправил юноша. – Только из-за него, поэтому не обольщайся. Я знаю, кто я. Знаю, кто ты, и почему ты хотел бы видеть меня здесь. Но этого не будет: я НЕ собираюсь оставаться в твоем Лесу.

– Неужели ты не слышал Зов?!

– Слышал. Причем давно, но, если бы не стечение обстоятельств, он бы тебе не помог.

Владыка Л'аэртэ окончательно и, кажется, впервые в жизни растерялся. Как это может быть?! Как такое вообще могло случиться, что единственный молодой маг, которого так ждал его народ и который был способен дать будущее всему Роду, вдруг отказывается? Услышав Зов и понимая, что так сильно нужен этому Дому, готов развернуться и уйти?! Более того, не пришел бы вовсе, если бы не какой-то смертный, которого он рискует называть "другом"! Сколько ему лет? Сорок? Пятьдесят? Не больше сотни, это точно, но и не меньше четырех десятилетий, потому что Огонь Жизни не просыпается раньше. Но почему же тогда этот юноша ТАК сильно не любит Перворожденных? Почему в его глазах по-прежнему горит это странное выражение досады пополам с искренней неприязнью? Почему он не внял голосу своего сердца, а вошел под сень Родового Ясеня лишь ради простого человека, которому не повезло попасть под магический удар рядом с границей Темного Леса?! Неужели он мог бы пройти мимо, если бы все сложилось по-другому?!!!

Тир нехорошо сузил глаза, и молча ответил: да, мог бы. И сделал бы это, не задумываясь. Даже сейчас рискнул бы пойти против воли Совета, если бы не девушка и не раненый Вал.

– Что со смертным? – тихо уронил в тишину Владыка, безошибочно прочитав в чужих глазах неприглядную для себя правду.

Один из провожатых, что за целых двое суток не сумел разглядеть в обессилевшем мальчишке настоящее сокровище, пугливо втянул голову в плечи и коротко поклонился.

– Он сильно пострадал, сир. На большей половине тела – обширный ожог, есть значительная потеря крови и опасная рана на груди. Глубоко задето левое легкое, но он весьма неплохо справляется даже с этим. Живуч, как кошка.

– Он выкарабкается?

– Мы делаем все возможное, мой лорд.

Владыка эльфов мельком взглянул на напряженное лицо Тира, побледневшую от волнения девушку за его спиной и, поджав губы, властно кивнул.

– В Рощу его. Иттираэль, займись лично. И сделай все, чтобы он выжил.

Один из молчаливых Хранителей за троном послушно кивнул и, взглядом испросив разрешения удалиться, неслышно растворился в открывшемся в стене проеме. Хоть и промелькнула в его глазах слабая тень неудовольствия, но выказать ее он не рискнул: высокий лорд ОЧЕНЬ не любил, когда его приказы оспаривались. А значит, жалкий человек выживет любой ценой, хоть это и претит чести Рода истинного бессмертного.

– Спасибо, – неслышно шепнула Мелисса, не поднимая глаз.

Темный Владыка снова поразился про себя ее удивительной красоте и странно взглянул на Тира. Кажется, теперь он понимал, чем привлекла его эта девочка. Хоть и юна еще малышка, но уже сейчас от нее невозможно оторваться. Даже бессмертному. Просто поразительно, насколько хороша. Удивительно гармонична, а сложена так, что даже под длинным плащом нельзя скрыть это совершенство. Чудная девочка, изумительная, необычная.

Надеюсь, теперь они хоть немного начнут нам доверять?

Впрочем, Владыка эльфов не просто так решил заняться благотворительностью: избыточной сентиментальностью он не страдал. Но пока смертный находится здесь, юный маг не бросит его. Наверняка останется до тех пор, пока друг (надо же, друг-человек!) не поправится, а значит, есть небольшая возможность успеть совершить задуманное до того, как случится непоправимое. Силой здесь ничего не добьешься – не тот случай. Но пока смертный будет выздоравливать и, соответственно, не сможет покинуть Рощу, мальчику тоже придется остаться.

– Хороший ход, – неохотно проронил Тир, сверля родича неуловимо покрасневшими глазами, и под этим пристальным взглядом Владыка Л'аэртэ невольно вздрогнул. – Ты прав: пока Вал у вас, я никуда не уйду. Тем более, в Роще Мира мне будет сложно до него добраться. Я благодарен тебе за заботу о моем душевном спокойствии, но не думай, что выиграл. Да, мы останемся до тех пор, пока он не поправится, но это не значит, что я согласен. Просто подчиняюсь обстоятельствам. На время.

"Умный мальчик", – со странной грустью подумал высокий лорд.

– Я вижу, Огонь совсем недавно коснулся твоего сердца, – сказал он вслух. – Полагаю, тебя растили смертные?

– Меня растили родители, – холодно поправил Тир. – Хотя среди моих родных и близких немало людей, это правда.

– И гномов, я смотрю?

– Верно. Тебя это коробит?

– Ничуть, – не моргнул глазом Владыка, странным образом чувствуя себя на поле боя, где ему противостоит молодой, но отнюдь не глупый противник.

Тир понимающе усмехнулся.

– Не ложь, но и не вся правда… знакомая песня. Не надо себя утруждать: я прекрасно знаю твое отношение к Подгорному Народу, хотя и не разделяю его. Надеюсь, ты понимаешь, что свои мечи я больше не отдам?

– Разумеется. Тем более, когда на них горят защитные руны, способные оторвать руки даже мне. Кажется, это работа мага? Будет очень интересно узнать, как ты сумел договориться с Подгорными. Я только попрошу тебя не поднимать эти мечи на моих подданных.

– Без причины не стану, – кивнул юноша, осторожно опуская руки, а затем, поколебавшись, все-таки убрал клинки в без промедления возвращенные ножны. – Как я уже сказал, я останусь на некоторое время, но при двух условиях: первое – никто из твоих лю… эльфов не тронет Милле. Предупреждаю, я не шутил, когда пообещал спалить дураков на месте. И второе – ты поможешь Валу и не станешь задерживать нас, когда он поправится.

Владыка Л'аэртэ ненадолго задумался: м-да, невыгодные условия, поскольку отпускать такое сокровище из своих рук он не собирался. Но мальчик прекрасно представляет, чего хочет, и он невероятно упрям. Он упорен, настойчив и довольно вспыльчив, что для потомка Изиара в порядке вещей. Но, в то же время, достаточно умен для своего возраста и умеет просчитывать ситуацию. Хотя бы то, что сумел сегодня удержаться с Огнем уже дважды, говорит очень о многом. И у него были прекрасные учителя. Правда, не очень представляющие себе, как помочь с таким Даром, но равно хорошие. Да, детская наивность еще не оставила этот молодой разум, Тир довольно податлив, впечатлителен, как всякое юное существо, наверняка любопытен и еще не оброс твердой коркой недоверия и двуличности. Удивительно чистый для Перворожденного мальчик. Уже не мягкий, как мокрая глина, но и не закостенел мертвым камнем. Неплохой материал для работы, который так нужен нашему народу. Просто жизненно необходим! Но силой удержать его не получится – слишком велика его неприязнь. Да и не решить такие дела одной лишь силой. Любого другого я бы давно принудил, заставил сделать все, что нужно, одним лишь взглядом. Но Тир неподвластен этой магии. Более того, судя по отсветам в глазах, он не только не уступит любому из Хранителей, но в скором времени превзойдет их всех. Даже меня превзойдет, это бесспорно. Следовательно… что? Темный Лес не может жить без Владыки, а у нас осталось мало времени. И значит, его придется убеждать, уговаривать, заинтересовывать, в конце концов. Делать все, чтобы вызвать хоть немного доверия. Поражать, ослеплять, привлекать… нет, для женщин еще рано, хотя стоит предусмотреть и такой вариант. Но надо заставить его ЗАХОТЕТЬ остаться. Любой ценой. А еще – набраться терпения, взять себя в руки и показать мальчику все выгоды нового положения. Выяснить причины его злости, вызвать на откровенность, убедить в полной безопасности. Поманить блестящими перспективами. Так, что у него просто не будет желания отказаться. Для тысячелетнего мага это не должно составить особого труда. В конце концов, все мы когда-то были такими же мальчишками и очень хорошо представляем свои прежние слабости…

Владыка Л'аэртэ плавно обратил взгляд на заметно нервничающую Мелиссу, ненадолго задержался и с сожалением вернулся обратно. Нет, девочку трогать не стоит: Тир за нее готов со всем миром сражаться, и я его, честно говоря, понимаю. Но вот попытаться действовать через нее можно: кажется, малышка не столь агрессивно настроена. Кажется, немного более расположена к диалогу, чуть меньше сопротивляется, хотя боится будущего гораздо больше. Правда, страшится тоже не за себя, а за… гм, жениха? Что ж. Похоже, вариант с женщинами можно уже не рассматривать. Но все остальное вполне решаемо.

– Согласен, – наконец, ответил эльф. – Однако у меня тоже есть небольшое условие.

Тир немедленно насторожился.

– Какое?

– Не волнуйся, принуждать вас ни к чему не будут. Я поклялся, если ты помнишь. Проблема в другом: меня очень беспокоит факт присутствия в моем Лесу необученного мага. Причем, весьма сильного мага, у которого вряд ли была возможность учиться у своих… э-э, смертных родителей. Сомневаюсь, что они имеют даже приблизительное представление об Огне Жизни и твоей истиной силе. Но раз уж вы "случайно" оказались здесь, хочу предложить тебе возможность… обучения.

– Не понял?

– Без хорошего наставника ты не справишься с Огнем, – спокойно пояснил Владыка эльфов. – Поверь, я знаю, о чем говорю. Если ты не научишься справляться с собой, могут пострадать твои близкие: друзья, любимая девушка…

Тир прикусил губу.

– Я справлюсь.

– Нет: у тебя просто не хватит опыта. Когда ты первый раз коснулся его? Три дня назад? Четыре? Сегодня ты едва сдержался, хотя никакой опасности для вас не было. А что будет, когда твоя сила возрастет?

– А она возрастет? – робко высунулась из-за спины юноши Мелисса.

Владыка ободряюще улыбнулся.

– Намного. И в самое ближайшее время. В прошлый раз ему просто повезло, что истратил все до капли, а то сгорел бы сам. Представители нашего Рода не зря так долго учатся управлять этой силой. Порой не одну сотню лет, потому что только умея ее сдерживать, можно достичь истинного могущества… кстати, я бы хотел кое-что уточнить насчет того пожара.

– Нечего уточнять, – хмуро буркнул Тир. – На нас напали, намереваясь отобрать Милле. Какой-то мерзавец положил на нее глаз, пока мы были в Аккмале на празднике, и последовал за нами, после чего с помощью дурака-мага и пары десятков помощников попытался взять силой. Из засады напал, ползун гадливый. Вала сильно ранили, а мне ничего не оставалось, как…

– Но ты ведь этого не планировал?

Юноша подозрительно покосился на мягкую улыбку царственного родича: знает? Догадался? Что-то почуял?

– Нет.

– Значит, я прав: ты в первый раз воспользовался Огнем?

– Верно, – неохотно признался Тир.

– Хорошо. Как ты смотришь на то, если тебя будет обучать Старший Хранитель? Иттираэль?

– Плохо, – совсем насупился юный маг.

– Ладно, – ничуть не смутился Владыка. – Тогда кто-то из Равных? Аттарис, Брегарис, Барронис, Терринис, Лавванис… Линнувиэля сейчас нет, поэтому остались только эти пятеро. Выбирай любого, кого хочешь. Они все опытны и прекрасно осведомлены об особенностях нашего Дара, хоть и не относятся к правящему Дому.

– Сколько им лет?

– Все старше пяти веков: более молодые маги… даже потомки второстепенных ветвей Рода… к должности Хранителя не допускаются по причине нестабильного Дара и длительности обучения. Ну, за очень редким исключением.

– Нет.

– Гм, – озабоченно нахмурился Темный эльф. – Иттираэль был бы для тебя идеальным кандидатом: он больше девяти веков растит наших магов. У него учились даже мои сыновья…

– Нет.

– Ты ведь никого из них не знаешь.

– Нет, я сказал! – упрямо набычился Тир, и Владыка сразу понял, что ничего не добьется. – Я не стану учиться у того, кто уже запятнался…

Юноша внезапно осекся и быстро отвел глаза, но опытному магу хватило и доли секунды, чтобы распознать вспыхнувшую там лютую ненависть и мысленно охнуть. Проклятие! Неужели знает?!! Догадался? Или кто-то подсказал? Уж не в памяти ли отца он нашел сведения о почти двухвековом позоре Совета Старейшин и всего Темного Леса? Том самом, после которой один из моих сыновей изуродовал Родовой Ясень и проклял свой Дом, а второй стал по-настоящему одержимым?!! О, Темная Бездна!

Царственный эльф неожиданно помрачнел и машинально коснулся груди, где под роскошной белоснежной мантией до сих пор хранился разбитый перстень в виде свернувшегося кольцом Дракона, сжимающего в пасти искореженный, мертвый изумруд. Невольно вспомнил все, что было им открыто каких-то два десятилетия назад, и тяжело вздохнул, силясь унять обрушившиеся на него воспоминания.

Двадцать жизней… двадцать невинных жизней – вот цена, уплаченная им за дерзкую попытку стать Творцом новой расы. Тогда это казалось правильным и вполне оправданным, потому что смертные – весьма простой и дешевый материал для исследований. Чуть разумнее животных. Слабые и презренные. Казалось, кто может помешать Перворожденным в их в их желании стать выше и сильнее? Да только ничего не вышло. А в один прекрасный момент прошлое вернулось и ударило по зарвавшемуся Владыке с такой силой, что вся жизнь разом полетела под откос. Та ошибка дорого ему обошлась. Очень дорого. Она стоила ему самой жизни, и нынешний Уход, о котором стоящий напротив мальчик еще не знает, лишнее тому подтверждение.

Тот день в Интарисе, после возвращения Ключа, когда после долгого незнания довелось встретить собственного, давно утраченного сына, тоже дался ему тяжело – бушующими эмоциями обезумевшего от жажды власти Талларена, чужой болью и кровью, пролитой им во имя великой цели, чужими страданиями, которые довелось прочувствовать на своей шкуре, чужим страхом и безнадежными попытками вырваться из этого кошмара… Да, это был позор. Он слишком поздно это понял. Позор всего Рода. Досадная ошибка, непростительная недальновидность, за которую была запрошена неподъемная цена. Именно тогда он почувствовал, что его Дом неумолимо катится к закату. Постепенно рушится, как песочный замок на морском берегу, размываемый равнодушными волнами времени и сухим ветром перемен.

В этот миг он вспомнил и боль, пришедшую следом за этим внезапным пониманием. Собственное отчаяние, непрерывно растущее из года в год. Бесконечные размышления о совершенном безумии, за которое весь Лес получил наказание сполна. Обрекающие слова младшего сына, во второй раз отрекшегося от Дома… да, теперь он начинал его понимать. Раз за разом читая в тишине Священной Рощи разбитый родовой перстень, наконец-то, понимал причины его отказа и болезненного отторжения. Соглашался, что заслужил такое отношение. Сожалел. Да только уже поздно что-либо менять: Торриэль никогда не простит. Может, согласится прийти на похороны, скажет прощальное слово могильному камню, но не больше.

Владыка, к собственному несчастью, понимал и это. И уже был готов принять очередной удар судьбы, но надеялся, что сумеет дожить до того времени, когда сможет сказать хоть одно слово в свое оправдание. А еще – он слишком хорошо помнил маленькую женщину с неистово горящими голубыми глазами, которая перевернула с ног на голову всю его жизнь. Одним пристальным взглядом жестоко ранила в самую душу и впервые заставила задуматься. Открылась ему ненадолго, поделилась своим прошлым, сумела каким-то чудом выжить в своем персональном аду, но все же обрела новую жизнь, новый смысл и новую цель. Научилась прощать, хотя могла бы не делать этого. Помогла избавить этот мир от жутчайшей угрозы. Сохранила в неприкосновенности. И почему-то оставила его бесконечно долгую жизнь, когда имела полное право оборвать ее еще двадцать лет назад.

Да. Он помнил ее. Как помнил обещанную угрозу и хищный оскал ее верных хмер. И честно соблюдал данное тогда слово, больше не позволив Совету даже заикнуться о повторении прежнего опыта. Он не решился гневить суровую Гончую, волею судьбы вставшую рядом с его Торриэлем, как равная. Но сделал это вовсе не из-за страха перед пришествием в Чертоги кровожадных монстров Проклятого Леса. Не ради смертных, как в последнее время начали считать некоторые из Хранителей Знаний. Даже не ради себя, хотя это было бы оправдано. А ради того выражения, которое впервые в жизни увидел в глазах поразительно изменившегося сына. И его родового перстня, который до сих пор украшал ее изящный пальчик.

Измененная…

Мелисса успокаивающе погладила юношу по напряженному плечу.

– Тир, не надо.

– Прости, мальчик, – очень тихо сказал Владыка Л'аэртэ, и юноша странно дрогнул. – Мне жаль, что этот груз лег на твои плечи, а наш Род не во всем может служить образцом для подражания.

– Я не принадлежу твоему Роду!

– Нет, – печально согласился царственный эльф, подходя ближе. – У тебя нет перстня, и на Ясене отсутствует твоя ветка. Ты не зашел бы в мой Дом по своей воле, я верю и понимаю тебя. Действительно понимаю. Но кровь Изиара течет в нас обоих, мальчик. Так, как когда-то текла в моем отце, в моем брате, в детях и… наверное, все-таки внуке? Я прав? Да… скорее всего. Ты принадлежишь этому Дому, хочешь ты этого или нет. А твое лицо не умеет лгать – оно несет на себе отпечаток ЕГО силы и ЕГО проклятия, как и у меня. Ты – последний, кто остался в нашем Роду. Последний, кто еще может что-то изменить. И я прошу тебя… хотя бы ради этой возможности прошу – останься. Пожалуйста, не отвергай мою помощь. Позволь нам учить тебя так, как я стал бы учить своего сына. На то время, что твой друг будет приходить в себя. Дай мне хотя бы один шанс доказать, что все не так плохо.

Тир упрямо поджал губы и покачал головой, незаметно отступив на шаг.

Мальчик… совсем еще мальчик, так настойчиво отрекающийся от себя самого. Кто же ты, мальчик, не гнушающийся дружбой с человеком и носящий с собой гномьи клинки? Как ты рос? Кто тебя учил, раз ты знаешь так много, но, одновременно, не знаешь ничего? Кто из двоих моих сыновей дал тебе жизнь? Торриэль? Но когда, если он поклялся мне, что не успел? Да и не отпустил бы он тебя сюда, отлично зная, как сильно я жажду видеть возле себя его наследников. Тогда, выходит, все-таки Талларен? До того, как его убила маленькая Гончая? Да, похоже, так: судя по всему, дело именно в Талларене – не знаю, как это вышло и где он нашел себе подходящую женщину, но Торриэль при всем желании просто не успел бы. Ведь он обрел свою пару всего два десятилетия назад, уже будучи на Пике. Поклялся перед всем Советом, что упустил время и опоздал с наследником. Он не мог мне солгать – мы бы это почувствовали. А ты не смог бы коснуться Огня раньше полувека. Да, другого быть не могло: слишком велика разница во времени. Торриэль бы не смог… даже если каким-то чудом нашел бы способ избежать проклятия Рода Л'аэртэ… все равно не смог бы. Но тогда где же ты прятался эти сорок или пятьдесят долгих лет? Как ты выжил, мальчик? У кого учился? Ведь только смертные способны были воспитать тебя и сделать таким непримиримым к собственному народу. Это их заслуга, что ты остался неиспорченным, и их законная гордость, что ты сам сумел открыть в себе Дар. Они дали тебе то, чего я не дал своим сыновьям, они помогли тебе осознать себя. Но все же ты – мой внук. И я сделаю все, чтобы ты выжил.

– Постойте, но ведь вы… ты… тоже маг? – неожиданно перебила сумбурные мысли Владыки Мелисса. – Ты такой же маг, как Хранители, верно? Или нет, даже сильнее?

Владыка Л'аэртэ с трудом оторвался от размышлений и осторожно кивнул.

– Верно. Огонь Жизни есть и во мне, как в каждом потомке Владыки Изараэля.

– Тогда, может, ты сам поможешь Тиру?

– Что?! – одновременно вздрогнули эльфы.

– Я?!!

– А почему нет? – Милле уверенно выбралась из-за плеча друга и без всякого страха посмотрела на нервно переглянувшихся мужчин. – Тир, мне кажется, это – хорошее решение: Владыка поможет тебе с Огнем, а ты сможешь научиться управлять своей силой, пока мы… пока находимся далеко от дома. Не думаю, что мама обрадуется, если ты что-нибудь сделаешь с собой по незнанию. Да и Вал со мной согласится. Это ненадолго. Но раз уж ты против Хранителей, пусть будет хотя бы так. Пусть ОН поможет тебе!