Текст книги "Знамение смерти (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Лишь вылетев на берег незнакомого озера, казавшегося под беззвездным небом совсем черным, Таррэн смог слегка перевести дух и жадно оглядеться. Но больше ничего сделать не успел: в шею предупреждающе кольнуло, а под левую лопатку, как когда-то давно, уперлось что-то холодное и очень острое.

– Замри, – шепнул на ухо знакомый голос, и он послушно обратился в камень. И неподвижно стоял, сгорая от внутреннего жара, даже тогда, когда ловкие пальчики избавляли его от ножей, бесцеремонно отстегивали ножны, сдергивали с широких плеч ненужную куртку, а затем распахнули рубаху и ловко пробежались по почти горящей коже. Он послушно терпел. Только грудная клетка бурно вздымалась, выдавая его с головой, да глаза бешено светились в темноте, как два неистово бурлящих кратера.

– Знаешь, иногда твоя сдержанность только мешает, – промурлыкала Белка, игриво пощекотав ему горло своим клинком. – Стараешься, стараешься… спинкой к тебе поворачиваешься… изгибаешься, как лоза… прямо устала намекать! А ты все равно упрямишься, бессовестный! Пришлось шишечками добавлять, дурачок, чтобы ты понял… хотя, может, в чем-то ты и прав: после небольшого отдыха чувства становятся гораздо острее… проверим, любимый?

Таррэн блаженно зажмурился, запоздало понимая, что видел ТЕ руны далеко не случайно. Что снова поддался ей, безнадежно проиграл, как и всегда, но (Торк возьми!) сегодня это было ужасно приятно. Ах, она маленькая, хитрая бестия! Ехидная кошка, вздумавшая испытывать его терпение на прочность!

Он в который раз восхитился ее коварством, позволившим водить его за нос весь долгий день, и с чувством покачал головой. Знала… все знала, маленькая хмера! Видела каждый раз, когда пытливо заглядывала в его глаза! До дна его видела даже без уз и все-таки добилась своего. А сейчас он, наконец, понял все и охотно сдавался – стремительно развернулся вокруг своей оси и жадно прильнул к подставленным губам, одной рукой притягивая к себе податливое тело, а ногой отпихивая подальше выроненный ею нож.

"Моя… Белка, ты только моя!"

– Навсегда, – слабо улыбнулась она и покорно закрыла глаза, когда нестерпимое алое пламя сошло с его рук и жадно заключило ее в горячие объятия.

Он вернулся в лагерь лишь поздним утром, когда и роса уже подсохла, и птицы проснулись, и Темные эльфы успели забыть о блаженной ночной тишине, а теперь хмурой компанией собрались возле вяло потрескивающего костерка и мрачно следили за тем, как Белка деловито собирает свои вещи.

– Так, это отдам Линни, чтоб довез – все равно ему делать нечего, так что пусть хоть барахло охраняет. Это, пожалуй, подсуну Аззару – он мелкий, много не доверишь, зато не жалко будет, если потеряет. Это для Корвина – он здоровый и крепкий, а значит, не уронит сослепу в грязь. Впрочем, если уронит, попрошу Таррэна ему голову отвернуть… доброе утро, соня! – на звук шагов она проворно обернулась и широко улыбнулась. – Долго ты гуляешь! Никак заблудился? Или совсем разнежился?

Таррэн тихонько хмыкнул.

– И то, и другое.

– О-о-о… выходит, у меня все-таки получилось выпросить прощение?

– Пожалуй, – против воли улыбнулся он, мысленно отправляя ей волну искреннего обожания и благодарности. Белка сладко зажмурилась, но, когда он неслышно прошел мимо, вдруг широко распахнула глаза и настороженно принюхалась.

– Эй! А чем это от тебя пахнет?

– Ничем.

– Не-ет, – нахмурилась она и проворно догнала мужа, после чего бесцеремонно развернула, обнюхала с ног до головы и вдруг изумленно застыла. – Постой-постой. Чем-то явно пахнет, и так знакомо…

– Да показалось.

– Нет, точно пахнет! Сейчас, погоди, я соображу…

А потом аж подпрыгнула на месте, напугав эльфов чуть не до икотки.

– ОРЕШКИ!!! Таррэн, от тебя пахнет орехами!!! Где?! Где они?! Ну, покажи, дай попробовать!! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – Белка самым натуральным образом вцепилась в его руку и умоляюще заглянула в глаза, аж приплясывая на месте от нетерпения. – Ты же не оставишь меня без завтрака? Правда? Ну, дай хоть один! Не верю, что ты мог все слопать сам!

Таррэн усмехнулся и осторожно высыпал в подставленные ладошки внушительную горсть свеже сорванных лесных орехов: крупных, одуряюще ароматных, вкуснейших. Пол-леса исходил, чтобы отыскать именно такие. С трудом стерпел, чтобы не попробовать по дороге.

Она секунду таращилась на нежданно свалившееся чудо, как на самое большое сокровище в целом мире, потом как-то странно дрогнула и очень нежно прижала к груди, баюкая и всем видом выражая безграничное счастье. А когда все-таки вырвалась из сладких грез, подняла на эльфа удивительно ярко заблестевшие глаза.

– Ты что… из-за этого так рано поднялся? Чтобы собрать орехи? Для меня?!

– Цветов не было, – нежно улыбнулся он, тихонько касаясь губами ее макушки. – Уж что нашел, то нашел. Тебе нравится?

Она смогла только кивнуть, а потом благодарно прижалась, неслышно мурлыкая что-то обожающе-нежное исключительно для него и пряча размякшее лицо от любопытных взглядов. До чего же он внимательный! Вспомнил ее детскую страсть, не забыл, не махнул рукой, а специально встал еще засветло и все утро бродил по бескрайним чащобам, чтобы вот так неожиданно, но приятно удивить. Заботливый, нежный, любимый… м-р-р…

Сказать, что эльфы удивились – значит, не сказать ничего. У Хранителя даже скулы свело от подтверждения недавней догадки, потому что то, как молодой лорд обнимал Белика, совсем не походило на простые родственные чувства. Но вот кто изумился больше всего, так это Шранк – всегда невозмутимый Воевода вдруг неприлично разинул рот и едва не подавился зеленым яблоком.

– Белик?!!! Ты что, любишь орехи?!!

– Ага, – смущенно кивнула она, запоздало отстраняясь. – С самого детства. Меня Литур потому Белкой и кличет, что обожаю их до безумия. Прямо не могу удержаться, если увижу. Это у нас любовь с первого взгляда.

– Я не знал, – ошарашено выдал Воевода, во все глаза глядя на ее умиротворенное лицо. – Торк! За столько лет даже не догадался!!

– А тебе и не надо. К тому же, у нас дома они не растут – только в Бекровеле и можно достать. Но я в этот раз не успел – с вечера пересмешник попался, а утром мы слишком рано выехали, зато теперь… м-м-м… лопну, но все съем!

– Ну, мать моя, – оторопело сел Шранк. – Одно хорошо: я теперь, по крайней мере, буду знать, как от тебя отвязаться, если сильно приспичит.

Белка широко улыбнулась и, активно закивав, торопливо запихнула в рот свое сокровище.

– Хр-м-м… мр-р-м… вкуснотища!! Таррэн, ей богу, я теперь для тебя на все готов! Даже на еще одно высохшее озеро!

Перворожденных откровенно передернуло от подобной перспективы, а молодой лорд неверяще замер на краю поляны, но она уже не обращала внимания: уселась в укромном уголке, подтянула колени к груди и напрочь отстранилась от забот этого мира. Только лицо было безумно счастливое, да глаза светились нескрываемым блаженством.

Весь оставшийся день Белка посвятила себе, любимой. Была подозрительно тиха, невероятно благодушна, весела и вообще, просто прелесть. Почти не вредничала, не ехидничала и не скалилась, позволив Темным облегченно вздохнуть и, позабыв про утреннее возмущение, кинуть на невозмутимого Таррэна не один десяток признательных взглядов. Хоть один денек без этого буйнопомешанного пацана под боком! Наконец-то нашелся способ его заткнуть!.. А она и этого не замечала – полностью ушла в себя. Мечтательно взирала на безмятежное небо, наслаждаясь каждым мгновением, внимательно слушала щебетание птиц, беспрестанно улыбалась. Сияла и сверкала, как ясное солнышко. При этом оглушительно хрустела орехами, тихонько напевала под нос что-то спокойное и милое, нежно урчала, доставая на свет очередное лесное сокровище. И лишь вдоволь налюбовавшись, будто драгоценным камнем, пихала в рот. После чего нередко оборачивалась и одаривала благоверного таким долгим взглядом, вкупе с нежным мысленным посылом, жаркой волной благодарности и ослепительной, но столь многообещающей улыбкой, что Таррэн скоро пожалел, что рядом есть посторонние. И начал искренне желать скорейшего наступления хотя бы дневного привала.

Однако его мечтам не суждено было сбыться: уже к полудню Белка начала смутно беспокоиться. Сперва непонимающе оглядывалась, старательно изучая проплывающие мимо кусты. Затем перестала петь, отчего-то посерьезнела. В конце концов, вдруг замерла на середине движения, заметно нахмурилась, медленно втянула ноздрями теплый воздух, вкусно пахнущий хвоей, и… отложила уже поднесенный ко рту орех.

– Что за…?

Карраш под ней звучно чихнул и тоже встал, как вкопанный, старательно задирая верхнюю губу и пробуя на вкус неуловимо изменившийся воздух. А за ним и Шранк насторожился: Вожак зря не дернется, не встревожится по пустякам. А похожее выражение в ее глазах он уже видел – Гончая опасно подобралась, как хмера перед прыжком, странно окаменела, ее красивое лицо потемнело и стало жестче, а в спокойных прежде глазах проступил знакомый голубой лед.

Таррэн мгновенно ощутил, как неприятно ворохнулось его второе сердце, а затем резко вскинул голову: ему ОЧЕНЬ не понравилось мелькнувшее на задворках сознания ощущение мимолетного, но чужого и очень внимательного взгляда. Такого, как бывает у голодного хищника при виде далекой, но весьма заманчивой дичи. Нет, еще не здесь, еще не близко, но что-то явно было не так с западной окраиной Интариса. Будто некто невидимый и очень скрытный быстрее молнии проскользнул вдалеке, кинув в сторону небольшого отряда на пустынной дороге один единственный, но жадный взор и, умело хоронясь за густой листвой, стремительно исчез в зеленой чаще. Отнюдь не забыв об увиденном, не отступившись, а направившись за остальной частью стаи с тем, чтобы вскоре вернуться.

Ирташ, тоже почуяв неладное, одним громадным прыжком нагнал отца и замер бок о бок, старательно поводя нежными ноздрями. А вскоре, узнав ненавистного врага, негромко, предупреждающе зарычал.

– Что-то случилось? – испуганно обернулась на странный звук Мирена и осеклась: молодой лорд и человеческий Воевода умело и быстро сомкнулись вокруг привставшего в стременах Белика. Спины напряжены, руки не сходят с рукоятей мечей, на лицах – холодная отстраненность и ледяное спокойствие. Кони под ними – словно хищные звери: такие же подобравшиеся, излучающие угрозу, оскалившиеся и очень-очень опасные.

– Уходим, – отрывисто велел Таррэн, убедившись, что неведомый преследователь исчез.

Белка, сурово нахмурившись, развернула Карраша.

– В трех часах южнее должно быть поле с небольшим холмом, – бросила она в сторону. – Попробуем успеть?

– Не знаю, – поджал губы эльф. – Не уверен, что лошади выдержат наш темп.

– Придется: если нас застанут посреди чащи, будет трудно отбиваться. Похоже, ИХ довольно много, а у нас всего семеро лучиков.

– Кого, их? – совсем встревожилась Мирена.

Белка странно пожевала губами.

– Гиен. Да, думаю, что гиен.

– Вы что, испугались каких-то диких шавок?! – насмешливо обернулся Аззар, но поймал сухой и почти мертвый взгляд Воеводы и мигом передумал смеяться: там стояло такое непонятное выражение, что эльф неожиданно осекся и поймал себя на мысли, что желал бы оказаться подальше от того, кто рискнул вызвать гнев в этих темных глазах. Но раз уж даже Страж проникся тревогой, значит, опасность была действительно реальной. А с ними еще дама…

– Не советую тебе лишний раз встречать с этими "шавками", – медленно высказал Шранк. – Боюсь, у них вполне хватит сил и проворства, чтобы справиться даже с Перворожденными.

– И много их? – спокойно осведомился Сартас, внимательно глядя на Таррэна, но вместо этого ответила Белка.

– Не меньше десятка, но и не больше трех. Причем, большая часть стаи где-то далеко, иначе уже набросились бы скопом: они не любят тянуть с охотой. Особенно на двуногих. Кажется, нас заметил случайно отставший самец – самка никогда не упустила бы такой добычи, как семеро остроухих. Значит, сейчас он наверняка отправился нагонять стаю и передать хорошую весть, но очень скоро вернется, причем не один: думаю, уже взял след. Насколько у вас выносливые кони?

– Достаточно, чтобы выдержать погоню.

– Да? – хмыкнул Шранк. – Белик, ты ориентируешься на свое зубастое чудовище, а эти милашки вряд ли выдержат больше десятка миль нашим темпом. Сомлеют, как девицы.

Перворожденные одновременно насупились, потому что кони были действительно хорошие, но высказаться вслух не успели: Таррэн решительно прервал едва не начавшийся спор.

– Так. Значит, едем в ту же сторону, что и собирались, но до первого подходящего места. Если не выйдет сбросить их со следа – то до ближайшей воды. Успеваем раньше – значит, готовимся, как всегда. Если нет, делаем то, что возможно. Главное, чтобы место для маневра хватало, да деревья поблизости не мешались.

– Может, попробуешь с ними договориться? – с надеждой взглянул Воевода, но эльф покачал головой.

– Нет. Судя по всему, это полукровки: они не слышат моего Зова. Скорее, он послужит им сигналом к нападению, так что не буду даже пытаться.

– С гор спустились, – понимающе кивнула Белка. – Эх, жаль, что Мирдаис так и не решил ничего с Малой Сторожей! У нас было бы меньше проблем. Ладно, хоть разомнусь немного.

– Нет! Ты ни во что не вмешиваешься, ясно? – сверкнул глазами Таррэн.

– Ясно, – удивительно покладисто кивнула Гончая. – Сижу за вашими широкими спинами, молчу в тряпочку и делаю вид, что наслаждаюсь видами.

– Именно. Чтоб вперед не совались!

"Рано нам еще раскрывать все карты, – подумал Темный эльф, пристально глядя на свою пару, точно зная – она услышит. – Рано говорить о Гончих и твоей роли в стае. О Карраше распространяться тоже не стоит – эльфы и без того слишком подозрительно на вас косятся. Пожалуйста, будь осторожна!"

Она чуть заметно вздохнула и потрепала могучую холку мимикра.

– А что, Каррашик? Побудем пока наблюдателями? Ну-ну, не ворчи, это ненадолго. Дорогу помнишь?

Карраш, не задумываясь, кивнул.

– Вот и славно. Тогда поехали, пока за нас не принялись всерьез, а то мне уже начинает казаться, что…

Ее прервал свирепый, откровенно торжествующий рев сразу на несколько голосов. Еще очень далекий, смазанный расстоянием и почти не слышный на таком отдалении, но дикий, поразительно мощный, уже вполне различимый для чутких ушей Перворожденных и острого слуха двух опытных Гончих.

Маликон и Сартас многозначительно переглянулись, со всей ясностью понимая, что Стражи не просто так беспокоились, потому как ЭТОТ рев издавали кто угодно, но только не обычные гиены. Шранк сурово прищурился, а Таррэн с досадой поджал губы.

– Не успели, – хладнокровно высказала общую мысль Белка и с неуместным смешком развернулась к попутчикам. – Ну, братцы-кролики, что теперь делать будем?

– Глава 18 Нужный пригорок они увидели сразу: стремглав вылетев из-за расступившихся деревьев, отряд выметнулся на разноцветное луговое раздолье, в самом центре которого, как спасительный флаг, виднелась поросшая травой верхушка невысокого холма.

Карраш, не сбавляя хода, тут же повернул к нему, тревожно дернув ушами, но чтобы услышать нарастающий и полный торжества вой за спиной, этого уже не требовалось – стая гиен была так близко, что просто удивительно, как они еще не настигли хрипящих от натуги лошадей. Нет, мимикры отлично справлялись со своей нелегкой ношей, Ирташ ни на корпус не отстал от неутомимого отца и вполне мог бежать в таком темпе до следующего утра. Но вот эльфийские кони явно сдавали: они шумно дышали, пугливо всхрапывали, капали с губ желтой пеной и из последних сил старались поспеть за громадными вороными, которые с неутомимостью хмер вели их к нужному месту.

Сзади в который раз прозвучал торжествующий многоголосый хор, мало напоминающий издевательский хохот обычных гиен. К тревоге Перворожденных, не привыкших сталкиваться нос к носу с тварями Проклятого Леса, за ними увязалось немало странных, невиданных прежде тварей. Правда, впрямую гиены так и не показались. Лишь мелькнули на безопасном расстоянии несколько массивных силуэтов, злобно щелкнули зубами, но рваться наперерез не стали – умные, сволочи. Почуяли, что вместе с остроухими путешествует и стальная смерть на кончике их изящных стрел. Быть может, даже сталкивались раньше, но азарта у них это не убавило: то одна, то другая зверюга на мгновение показывалась издалека, внушая ужас своими размерами и шириной распахнутой в запале пасти, а потом так же стремительно исчезала. Но эльфам и одного раза хватило, чтобы понять: в рукопашную с такими чудовищами, что слегка не доставали загривками до конских холок, не справиться даже им. Особенно посреди пригодного для засады леса и тогда, когда жутких тварей набиралось никак не меньше двух десятков. И все поразительно быстрые, легкие, смертоносные не хуже хмер.

– Играют, – с отвращением покосился Шранк на очередного смельчака, рискнувшего показать ощерившуюся морду из-за деревьев. – Уверены, что нам некуда деваться, вот и не спешат.

Белка тихонько фыркнула.

– Погоди, сейчас вся стая подтянется, и станет не до шуток. Это только передовики – самые шустрые да легкие на подъем. А остальная гвардия подтянется минут через десять. И за это время нам кровь из носу, но надо добраться до того холмика.

– За…чем? – прерывисто поинтересовался Линнувиэль, с опаской косясь на страшновато хрипящего скакуна под собой.

– А чтобы успеть хотя бы половину стрелами достать, мой ушастый друг. Ты ведь еще не разучился стрелять?

– Может, лучше магией? – беспокойно обернулся Аззар.

– Нет, – ответил Таррэн. – С магией мы вообще всю округу всполошим, а это весьма нежелательно для нашего дела. Верно, Линнувиэль? Тем более, никому неизвестно, не бродит ли по округе кто-то еще. Такой же голодный и шустрый. А я полукровок чую очень плохо.

Младший Хранитель только наклонил голову, соглашаясь с такими доводами, а остальные с новой силой пришпорили изможденных лошадок: если уж молодой лорд, проживший рядом с подобными соседями более двух десятилетий, встревожен, значит, повод для беспокойства действительно есть. И надо уносить отсюда ноги поскорее, пока этот самый "повод" не вздумал унести их сам. Отдельно, так сказать, от тела.

Трехчасовой забег плохо сказался на породистых эльфийских скакунах – они давно утратили прежний лоск, запылились, взмокли, заметно устали, тугие бока уже ходили ходуном, а точеные ноги с видимым усилием вскидывались в воздух в очередном прыжке. Однако от Карраша с его поистине сумасшедшим темпом они все же не отстали, и хотя бы поэтому их стоило считать превосходными лошадьми: мало кто из живых способен угнаться за взрослым мимикром. А эти смогли. Правда, Карраш бежал не в полную силу – берег молодого сынишку, да и ушастых бросать было не след, но это уже сущие мелочи. Главное, что они успели и выбрались из коварных зеленых зарослей, где трудно прицелиться, а теперь с каждым прыжком приближались к заветному холму.

– Спешиться! – рявкнул Шранк, едва взмыленные кони добрались по верхушки, и первым подал пример. – Скорее, улитки!

Белка, успевшая в последний момент выдернуть из тугих кожаных ремней свой неизменный "талисман", уже была внизу, Таррэн тоже не отстал, а вот Перворожденные замешкались, искренне недоумевая, зачем и куда ринулись оба гаррканца, да еще прихватив зубами поводья чужих скакунов. Гончие, тем временем, дружно взялись за завязки своих мешков, Таррэн потянулся за кольчугой, Шранк помчался вокруг крохотного утоптанного пятачка, проверяя упругость почвы, а остальные все еще непонимающе таращились на эти странные приготовления. Правда, когда Воевода некрасиво обложил их на гномьем наречии, все же вняли – неохотно спешились и хмуро переглянулись.

– А зачем мы…?

– Некогда, – сухо оборвал Корвина Таррэн, сноровисто вырубая мелкие кустики, чтобы не мешались под ногами во время боя. – На этом огрызке коней укрыть будет негде, да и нас слишком мало, чтобы строить нормальную оборону. Карраш уведет их в ближайшие пещеры, что есть в паре миль южнее. С этой стороны его не должны увидеть – холм закрывает обзор, с другой же гиены пока не додумались зайти. Молодые, зеленые… а когда подойдет основная стая, интерес к ним вовсе пропадет.

– Почему? – непонимающе обернулся Маликон. – В конях же мяса в пять раз больше, чем в каждом из нас! На месте гиен я бы плюнул и ринулся за более легкой добычей!

– Потому что это – не обычные гиены, – медленно пояснил собрату Сартас, провожая глазами стремглав уносящийся прочь табун. – Для них главная добыча – именно мы. Мой лорд?

Таррэн хмуро кивнул.

– Ты прав: им позарез нужны маги. То есть, я и Линнувиэль. И ради этого они даже отложат наших скакунов на потом. А разделяться сейчас не рискнут – нас слишком много.

– Они что, чуют магию?! – не поверил Маликон, по примеру собрата спешно расчехляя лук.

– Разумеется. Хоть и полукровки, но потребности у них схожие с теми, кто давно обжил Проклятый Лес. Обычно они в горах охотятся, вблизи Тропы Смертников. Как правило, небольшими стаями, которые беспрестанно грызутся за территорию. А сюда спускаются крайне редко – только когда находится какой-нибудь умный и дальновидный вожак. Или же когда их выгоняют с обжитых мест.

– Здесь не тот случай, – со знанием дела вставила Белка, обходя небольшой холм по периметру и внимательно оглядывая окрестности. – Стая большая, сильная и довольно молодая – вон, как резвится молодежь, чуть не под стрелы лезет. Значит, их согнало с места нечто иное. Мало дичи, что ли? Или вся она ушла под твое крылышко, Таррэн?

Темный эльф молча пожал плечами: этого он не знал. Зато знал точно, что основная часть стаи уже на подходе – их рыжевато-серые ауры уже показались перед его внутренним взором. Одна, три, пять, десять…

– Семнадцать, – дрогнувшим голосом сообщил Линнувиэль, увидевший ту же картину. – Здоровые же они. Прямо медведи, а не гиены. Даже не верится, что могли вырасти такими крупными. Магией их, что ли, накачали?..

Хранитель неожиданно осекся и запоздало сообразил, отчего этим тварям нужны именно маги – кажется, порождения Амулета Изиара черпали силу из того же источника, что и любой мало-мальски способный колдун. Иными словами, чтобы выжить, стая таких зверушек просто обязана была время от времени пожирать обладателя какой-нибудь силы. Или, на худой конец, кого-то из себе подобных, но мага скушать все-таки лучше. Вот эти монстры и обрадовались, когда учуяли чужой след.

Но на что же они тогда способны в ближнем бою?!

Шранк хищно прищурился и напряженно вгляделся в заметавшиеся за деревьями тени.

– Семнадцать? Что ж, не самый плохой расклад. Да, Бел?

– Точно. Вот если бы их было пятьдесят, нам пришлось бы попотеть, а так – должны справиться, если ушастые не подведут, конечно.

– Пусть только попробуют, – усмехнулся Воевода и подчеркнуто медленно обвел потемневшими глазами Перворожденных. – Корвин, вы на таких когда-нибудь раньше охотились? Сартас? Маликон? Нет? Плохо. Тогда слушайте внимательно и запоминайте…

Гиены собрались быстро. Едва Темные получили необходимые сведения и заняли круговую оборону, ощетинившись луками и воткнув в землю перед собой сразу по десятку стрел, как жутковатые полукровки без лишнего шума выступили из-за деревьев.

Было их действительно семнадцать – двенадцать молодых самок и пятеро самцов-двухлеток, уже достаточно взрослых, чтобы охотиться, но еще не достигших того возраста, когда главная самка сочла бы их опасными для своих сестер. Большинство имели ровный коричневый окрас, некоторые – с рыжими подпалинами на мохнатых боках. Все рослые, ненормально крупные, с матерого медведя в холках. Мускулистые, крепко сбитые, свирепые, с ярко горящими желтыми глазами, в которых даже сейчас светилась отчетливая жажда крови. С могучими лапами, оканчивающимися острыми кривыми когтями. С горбатыми спинами и знакомыми мордами обычных равнинных гиен, только в три с половиной раза крупнее. С красными жерлами глоток, внушительным набором зубов и куцыми черными хвостами, которые в момент еле сдерживаемого возбуждения встали торчком. Они медленно вышли на открытое место и, выстроившись в два неравноценных ряда по семь и десять особей в каждом, в недобром молчании уставились на далекую добычу.

Белка прищурилась и удовлетворенно кивнула, подметив на боках у четырех самцов внушительные проплешины – кажется, старшие самки уже успели славно тряхнуть этих недорослей за то, что посмели выпустить жертв из леса, где к ним было проще подобраться. Глупые юнцы позабыли обо всем, когда в восторге гнали поспешно улепетывающую добычу, да прозевали момент, когда из охотников сами превратились в дичь. Потому что теперь, по открытому полю, да на таком расстоянии… когда эльфы полностью изготовились к бою, а бойцами они всегда слыли превосходными… на месте главной самки она сама сто раз бы подумала, прежде чем начинать эту охоту. При таком раскладе стая (если справится, конечно) уже не уйдет отсюда целой. А если еще знать про Стражей и Таррэна…

Гончая кровожадно улыбнулась.

– Харре! – шепотом рыкнул Шранк, неотрывно глядя на подбирающуюся стаю: гиены, начав движение с медленного шага, стали постепенно ускоряться и с каждой секундой так стремительно набирали ход, что вскоре он почти перестал различать мелькание сильных лап. Их горящие глаза ни на миг не отрывались от напрягшихся эльфов, жаркие пасти в возбуждении приоткрылись, с клыков то и дело капала пена. Мощные когти без труда взрывали податливую землю, выбрасывая за спины комья травы, перемешанной с черной почвой…

Линнувиэль непроизвольно передернул плечами, на мгновение представив, что пришлось бы встречаться с этими хищниками посреди леса. Торк! Какая только сила произвела на свет этих чудовищ? Демоны, как есть – демоны! От таких не сбежишь, на дерево не влезешь – мигом ветки перекусят, да сдернут тебя на землю, после чего останется только покориться неизбежному. А стрелять среди деревьев в этакую, мчащуюся на всех парах махину станет почти невозможным – феноменальная реакция вполне позволит им уклониться или спрятаться за любым из многих сотен стволов, тем самым с легкостью избежав даже простого ранения. Не-ет, с такими лучше встречаться в чистом поле, желательно – за пятьсот, а то и за тысячу шагов, когда и прицелиться можно, и успеть нашпиговать их стрелами еще на подходе.

Спасибо Стражу, что вовремя учуял.

– Видишь главную? – спокойно осведомился Таррэн, неторопливо вынимая из ножен родовые клинки.

Шранк отрицательно мотнул головой.

– Нет. Наверняка идет во втором ряду. Ушастые, вам пора целиться, но помните – они умеют подныривать под стрелы, а скорость реакции у этих тварей лишь немного уступает вашей, так что постарайтесь не промазать.

Сартас лишь усмехнулся: триста пятьдесят шагов – с такого расстояния промазать довольно трудно. Хоть и быстры твари, но с бессмертными им не сравниться. Рядом с ним плечо к плечу встали Аззар, за спиной которого возвышался с луком наизготовку Корвин, с другой стороны такой же сработанной парой замерли Маликон и Атталис – привычно, умело, слаженно. Они дружно оттянули тетивы и, почти не целясь, плавно спустили стрелы из знаменитой эльфийской ивы. Одна, две, три, четыре… пятая, от Сартаса, даже чуть опередила своих товарок, уверенно устремившись к горлу одной из гиен. Потом – короткий свист рассекаемого воздуха, почти слившийся со щелчком отпущенной тетивы. Смазанные тени между стремительно приближающимися хищниками и их возможными жертвами. Короткое мгновение напряженного ожидания и…

Обиженный рев двух раненых самцов.

Сартас неприлично выругался и в мгновение ока выхватил сразу две стрелы.

Триста шагов.

– Хреновые у нас стрелки, – скупо заметил Шранк, бесстрастно наблюдая за ошеломленными лицами Перворожденных и ровным строем ничуть не замедлившихся гиен. – Может, во второй раз справятся лучше?

Двести пятьдесят шагов.

Эльфы заметно помрачнели и сделали поправку на ветер, скорость движения опасных тварей, из которых двое хоть и оказались ранены, но не настолько, чтобы просто замедлиться. Затем плавно отпустили тетивы… Торк! Да они каменные, что ли?!! Любую тварь навылет прошивало эльфийским наконечником, а эти словно не почувствовали!!

Двести шагов.

Таррэн покачал головой и, молниеносно вскинув свой лук, неуловимым движением метнул вперед одну за другой сразу семь стрел. Ну? Не пропал еще навык?

Не пропал: на этот раз три наименее расторопные самки споткнулись на полном ходу, опасно покачнулись и, нахватавшись стрел в глазницы, без единого звука рухнули наземь, после чего закономерно попали под ноги соседям и вызвали бурю недовольства с их стороны. Один из самцов споткнулся, замешкавшись на такой скорости, раздраженно рыкнул, но тут уж Сартас не сплоховал – всадил оперенную стрелу точнехонько в левый глаз, и еще одним противником стало меньше. Следом за ним исправились и остальные – сухо защелкали тетивы, взвизгнули спущенные с бешеной скоростью стрелы, и оставшиеся четыре самца пополнили собой список трофеев Перворожденных.

Сто шагов до настороженно подобравшихся двуногих.

– Девять собачек осталось, – спокойно констатировала Белка. – Еще залп успеете?

Перворожденные не ответили: сосредоточенно метали свои остроклювые подарки с поистине убийственной скоростью, но на этот раз даже Таррэн не преуспел – всемером они сумели намертво поразить лишь одну молодую самочку, да легко зацепить трех более крупных чудовищ. Однако большего гиены им не позволили: повинуясь рыку главной самки, все еще умело скрывающейся среди своих выживших сестер под видом обычной зверюги, умные звери рассыпались веером и внезапно утроили усилия. Да так резко, до того слаженно и ловко, что даже Белка уважительно присвистнула:

– Ого, какая прыть. Кажется, мы ее недооценили. Таррэн, бросай лук: они больше не поддадутся.

Пятьдесят шагов.

Темный эльф с досадой поджал губы, мимолетно оценив усеянное стрелами поле, и вынужденно признал: да, большего им не успеть. Да и стрелять уже нечем – он как-то не рассчитывал, что придется снова встретиться с этими умелыми охотниками, и не запасся дополнительной подводой с колчанами. Похоже, осталось браться за мечи и надеяться, что их, восьмерых, вместе с Воеводой, будет достаточно, что оградить прекрасных женщин от чужих зубов и когтей. В конце концов, восемь на восемь – действительно неплохой расклад.

А потом думать стало некогда: гиены достигли, наконец, подножия невысокого холма и, торжествующе взревев, громадными прыжками ринулись наверх. Одна, две, три… глаза уже горят бешеным огнем, пасти распахнуты в предвкушении схватки, мощные тела похожи на сжатые пружины, острые когти с легкостью вгрызаются в землю… Перворожденные сперва не поняли, отчего две разъяренные самки во втором ряду вдруг слаженно споткнулись и непонимающе замерли. Не увидели промелькнувшую перед глазами стальную смерть и не услышали негодующего вскрика своего лорда. Лишь краешком сознания отметили, что, похоже, еще двумя зверюгами стало меньше, и удовлетворенно признали: Стражи действительно – превосходные воины. ТАК точно метнуть ножи! Это просто поразительно даже для нас, а уж для смертного и вовсе – предел мечтаний!