Текст книги "Знамение смерти (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Тир машинально погладил ее похолодевшую кисть и легонько коснулся своих парных мечей поразительной работы одного малоизвестного мастера-гнома. После чего некстати подумал, что именно они и бросятся в глаза в первую очередь, если вдруг слетит капюшон, потому что ни один Перворожденный НИКОГДА не возьмет в руки гномий клинок. Даже на поле боя, даже если от этого будет зависеть жизнь. А у него таких клинка целых два – легких, прочных, покрытых мощными защитными, исконно гномьими (о позор!) рунами. Но настолько удобных, что даже дураку было понятно: специально скроены под его изящные ладони. Эти необычные мечи, безупречно повторяющие знаменитые сак`раши и с`сирташи Темных, были его второй сутью, его жизнью и настоящей парой, кто бы что ни говорил. Он доверял им свою судьбу и еще ни разу не пожалел об этом. Точно так же, как не жалел, что имел среди верных друзей и наставников одного сварливого, не к месту ворчливого и довольно вспыльчивого бородача, который несколько лет назад не пожалел потраченного времени и магии, чтобы выковать это неповторимое, поразительное, единственное в своем роде оружие. Удивительное самим фактом своего существования, потому что никогда прежде ни один представитель Подгорного Народа не делал ничего подобного ни для одного остроухого.

Тир настороженно замер, позволяя скакуну следовать за притихшим жеребцом Вала, а сам пристально следил за пышными зелеными кустами и густым переплетением веток на обочинах, которые вдруг стали казаться недобрыми и подозрительными.

Страж осторожно потянул ноздрями воздух, вытянувшись всем телом, как настоящая гончая на охоте. Привстал в стременах, шевельнул ушами, пытаясь уловить так не понравившийся ему шорох, а затем решительно дернул поводья.

– Поворачиваем!

– Опять в город? – вполголоса уточнил эльф.

– Нет. Возьмем южнее.

– Ты что-то почуял?

– Нет, – медленно повторил Вал, шаря резко сузившимися глазами по сторонам. – Пока еще нет, но мне неспокойно. Лучше сделаем крюк.

– Но ведь в той стороне Темный Лес! – тихо ахнула Милле. – Нам туда нельзя! Тиру и так не по себе!

– Окраина Леса останется в неделе пути отсюда, – успокаивающе сказал Страж. – А до Священных Холмов Иллаэра и Чертогов еще больше. Не волнуйся, мы свернем гораздо раньше.

– Но Тир…

– Все в порядке, – поспешно перебил ее эльф, бросив предостерегающий взгляд. – Просто мне не нравится Юг, вот и все. Я справлюсь.

Вал долгую секунду смотрел прямо в зеленые глаза юноши, чуя некую недоговоренность, но тот выглядел спокойным и уверенным в себе. Никаких сомнений, никаких колебаний: ради Мелиссы он был готов потерпеть даже растущее день ото дня мерзкое сосущее чувство под ложечкой и становящиеся все более настойчивыми сны, в которых раз за разом мелькала оскаленная Драконья морда на фоне какого-то раскидистого дерева. Он звал к себе, манил на юг, настойчиво подталкивал приблизиться, становясь с каждым разом все сильнее и явственнее, а теперь вот чудится даже днем. Юный эльф всем сердцем чувствовал, что что-то происходит в далеком Темном Лесу, но Вал об этом не должен узнать. По крайней мере, не тогда, когда на кону стояла безопасность Мелиссы.

Тир упрямо поджал губы и первым повернул в сторону.

Он успел сделать ровно десять шагов, когда в груди что-то противно сжалось. Да так неожиданно и сильно, что юный эльф невольно охнул и, прижав руки к судорожно дернувшемуся сердцу, едва не свалился с седла. В последний момент все же удержался, намертво вцепившись в конскую гриву и прильнув похолодевшей щекой к мускулистой шее скакуна. Но именно поэтому вылетевший из-за поворота огненный сгусток не прошил его насквозь, а лишь обжег кожу на лбу и взъерошил непослушные волосы.

Тир вздрогнул всем телом и стремительно обернулся, расширенными глазами следя за тем, как свирепый огненный смерч накрывает его спутников жарким пламенем. Встретился взглядом с побелевшей, как полотно, Мелиссой, нашел исказившееся от ужаса лицо Вала – верного друга, не раз выручавшего его семью. В то же мгновение понял, что не может шевельнуть даже пальцем, и мысленно взвыл от унизительного ощущения собственной беспомощности.

"Милле!!!"

"Ти-и-р…" – донесся до него отчаянный вскрик девушки, и все остальное потонуло в бешено ревущем огне.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Сперва оно неторопливо бродило где-то по округе, затем лениво коснулось самых задворок затуманенного болью разума. Несколько томительных минут (или часов?) помешкало и снова ненадолго сбежало, но вскоре, видимо, устыдилось своего порыва и с повинной вернулось обратно. Но на этот раз принесло незнакомые, странно изломанные голоса.

– …мерзавец! – яростно выдохнул кто-то в нескольких шагах левее.

Тир вяло трепыхнулся, силясь сообразить, почему вокруг так темно, и какого иррда он не может шевельнуть даже пальцем. Ни вдохнуть нормально, ни глаза открыть, ни встать по-челове… гм, по-эльфийски. Пора бы давно привыкнуть к своему происхождению, да как-то не получается: слишком долго он прожил среди смертных. Каких, спросите, смертных? Он и сам еще не помнил, но откуда точно знал, что так оно и есть.

– Как ты посмел…?!!

– Ну, что за тон, мой дорогой братец? – томно промурлыкал чей-то новый голос, и Тир окончательно вернулся в реальность. – Какое неуважение, сколько пафоса… ты не мог бы быть повежливее, пока я не велел тебя проткнуть?

– Сволочь!! Ползун гадливый! Зачем ты это сделал?!!

– М-м-м… тебе правду сказать или как?

Тир судорожно сглотнул, чувствуя странный жар в теле, и внезапно понял, что отчего-то искренне ненавидит этот вкрадчивый, мягкий голос. Не зная, за что и почему, но точно ненавидит. Причем, так сильно, как никого в жизни. Не потому, что по его, похоже, вине оказался в таком неприглядном положении, не потому, что не может даже глаз открыть. Не потому, что руки и ноги словно чугуном налились, а… просто голос был по-настоящему отвратительным. Мерзким, гадким, каким-то скользким. И он, видимо, полностью соответствовал своему обладателю. Ну вот, опять рот открыл…

– Кажется, у тебя появилась новая подружка? Ого, какая милашка! Не возражаешь, если я вас разлучу?

– Нет!! – это уже девичий вскрик – тонкий и испуганный, а за ним – отвратительный звук рвущейся ткани.

– НЕ СМЕЙ!!! – взревел следом неузнаваемый первый голос. – Коллин!! Не смей ее трогать!!!

– Ну что ты, мы всего лишь поиграем. Вдвоем. Наедине. Ты же не будешь против? Смотри, какая красотка! Мимо такой грех пройти мимо! Ты ведь тоже не стал, а? Да не смотри на меня так! Перед ней трудно устоять, а я, дурак, сперва не поверил, что ты нашел себе подружку! Хвалю, брат: у тебя отличный вкус…

Тир вздрогнул и, наконец-то, вспомнил важное: Вал!! Коварная Гончая! Рыжий хитрец, который на самом деле был вовсе не рыжим! Это он привел его сюда на торжество, согласился показать славный город Аккмал, знаменитые Сады, аллею скульптур в самом центре древнего творения Светлого Владыки. Торк! Как же это можно было забыть?! Неужели так сильно по голове шарахнуло?! Но стойте-ка, подождите: Вал же привел сюда не меня одного, а с…

Он неожиданно вспомнил остальное и мигом покрылся холодным потом, который, попав на неестественно горячую кожу, немедленно испарился. Тир испытал мгновенное облегчение от того, что магический огонь, похоже, не коснулся его друзей. Затем снова взмок от новой мысли, что все-таки пострадал сам, потому что внутри словно углями жгло. Наконец, сообразил, что они выжили, но попались в какую-то ловушку и теперь, похоже, завязли в ней по самое горло. С огнем неизвестный недоброжелатель промахнулся, потому что на Вала, как известно, почти не действует наведенная магия, но если он все еще не может остановить этого Коллина (и почему тот назвал его братом?), значит, сильно ранен и надежно связан. Иначе давно разметал бы нападавших по разным частям света и ловко удрал, прихватив по пути подопечных, за которых отвечал головой. А я… я по зову крови не поддаюсь магии огня. Это правда. Но почему же мне тогда так жарко?! Почему ничего не вижу, кроме злого пламени? И почему с каждым вздохом боль от его прикосновения только усиливается, будто я лежу в центре гигантского костра?!

– Надо же, какое чудо! – между тем приятно удивился Коллин, шурша тканью чужого плаща. – Никогда не видел ничего подобного: она просто совершенство!

– Нет!!

– Оставь ее, урод!! Не смей ее трогать!!! Мелисса…

Мелисса!! – молнией проскочила в воспаленном мозгу верная мысль. Мелисса!!! Наша маленькая Мелисса, завораживающая своей нечеловеческой красотой! И она была там сейчас совсем одна! Беззащитная! Испуганная! Может быть, даже раненая!!

– Тир!! Тир, что с тобой?!! – снова вскрикнула девушка. – Что ты с ним сделал?!!

– Ничего, моя красавица, – промурлыкал все тот же отвратительно мягкий голос. – Как же ты хороша, когда злишься… м-м-м… такая сладкая, нежная…

– Милле!!! – бешено взвыл эльф, наконец-то вычленив среди бушующего в голове урагана слабый девичий голос. Вернее, попытался взвыть, но из перехваченного странным жаром горла не вырвалось ни единого звука, ринувшаяся за оружием рука не сдвинулась ни на дюйм, а поселившаяся внутри боль накатила с новой силой. Казалось, он заживо горит, насквозь пропитывается бешеным пламенем. Что какой-то лютый огонь выжигает его изнутри и все быстрее расползается из бешено колотящегося сердца, плавя по пути вены, мышцы, кости и все остальное. Волнами расходится по телу, скручивается в тугие смерчи, стягивает жилы и все сильнее ранит кожу, испепеляя глаза, каждую секунду причиняя мучительную боль. Но еще большую боль причиняло сознание того, что он не может помочь, не может встать и проткнуть обладателя ненавистного голоса своими клинками! Насадить, как крысу на вертел, и избавить этот мир от его присутствия! Мерзавец, подлец! Ударить в спину… вместе с магом… из засады… но как?!! Как ему это удалось, если Вал был настороже?!! Как мы могли не почуять творящуюся неподалеку магию?!!!

Проклятье! Кажется, тот огненный шар все же здорово зацепил на излете! Кажется, это он так больно жжется! Кажется, это из-за него стало так жарко. И, кажется, это он сжигает сейчас заживо. Но там была Милле!! Одна! Против похотливого урода и его вояк, чей гнусный смех слышится даже сквозь заложенные уши!! Он должен, просто ДОЛЖЕН был помочь!! И…

К'с-с-са-а-ш, как же я вас ненавижу!!!

Тир хрипло зарычал и, шатаясь от боли, невероятным усилием приподнял голову. Поврежденная при падении шея мгновенно отдалась дикой болью, кожа на теле мерзко хрустнула, будто была покрыта обгорелой коркой от макушки до копчика. На губах что-то лопнуло и противно запузырилось соленым. Он почти не видел сквозь набежавшую алую пелену, не сразу понял, что какой-то человек в роскошном камзоле грубо ухватил хрупкую ладонь Мелиссы, с которой та же рука уже успела сорвать длинный плащ. Не сразу сообразил, что лежит всего в нескольких шагах от происходящего, наполовину погребенный неподвижной конской тушей, от которой все еще мерзко тянуло горелым. Просто валяется обугленной колодой и не может даже пошевелиться. А спустя еще какое-то время сумел разобрать, что окровавленное, обожженное и страшно обезображенное, но все равно скрученное веревками тело в десяти шагах левее – это жестоко избитый друг, которого почему-то успело задеть магией, хотя такого не должно было случиться. Что предусмотрительный Страж самым нелепым образом пропустил атаку невидимого мага. Не сдержал слово. Не справился. И теперь мог лишь бессильно смотреть на то, как к его груди приближается острие длинного копья, а Милле… растерянная, перепуганная и позабывшая о своей силе Милле бестолково трепыхается в руках довольно ухмыляющегося типа, которые едва не облизывается на такую знатную добычу.

– Коллин!!

– Ну, что еще? – недовольно оторвался незнакомец, сверкнув почти черными глазами. – Хочешь знать, как? Ах, Вал, глупо надеяться на чудо и то, что вам кто-то поможет! Но если желаешь… ладно, поживешь еще пару минут. Что ты хотел узнать?

– Как ты… нас нашел? – прохрипел Страж, краем глаза кося на блистающее над сердцем острие в умелых руках одного из гвардейцев старшего брата. Только дернись, и он, не задумываясь, проткнет насквозь, а с таким ранами не живут даже Гончие: разорванное сердце не спасти и бессмертному.

Коллин, перехватив его взгляд, широко улыбнулся.

– Еще не понял? Неужели забыл, что носишь на себе вещицу, состряпанную нашим стариком Робсилом? Неужто запамятовал, что мой верный маг (его ученик, кстати!) может ее не только отследить, но и заблокировать? Ну же, соображай быстрее и перестань таращить глаза! А еще лучше посмотри на свою грудь и этот погасший амулетик. О… вижу, действительно забыл. Что ж, ты сам виноват. Гончая, тоже мне… нам оставалось лишь вычислить нужное направление и подготовить тебе славную встречу. И не переживай о пропавшем чутье: в твой кубок я вчера успел бросить порошок серой клаксы, способной ослепить даже Стража и успокоить хоть самого Торка в минуту раздражения. А с ним ты стал совсем беззащитным перед нашей магией.

– Зачем? – тоскливо прошептал рыжий, отчаянно ища выход. – Я ведь ни на что не претендую… мне это не нужно… я же отказался!!

– Да, это так. Но, видишь ли… дело в том, что отец слишком уповал на твое чувство долга. Хотел вернуть тебя, уговорить остаться. Он слишком тянул с переменами, а мне… надоело ждать. И Сиррину тоже.

Вал придушенно ахнул.

– Ты что…?!

– Мы, – многозначительно поправил Коллин. – Не я, а МЫ решили, что так будет лучше. Если бы ты не вернулся, все прошло бы тихо и незаметно. Одна щепотка Золотой Пыльцы, и "да здравствует король!", но ты так не вовремя решил проявить сыновьи чувства! Так нелепо вернулся, да еще без предупреждения! Нам пришлось срочно менять планы и откладывать то, что давно готовилось. Ты ведь мог и передумать… впрочем, я не в обиде: у меня есть в этом деле свой маленький интерес. Правда, моя хорошая?

Милле снова отчаянно забилась в жадных руках, но ее дико расширенные глаза не отрывались от тяжело дышащего Стража.

– Вал… Вал… не умирай, пожалуйста!

– Поздно, – жестко оборвал Коллин и потянул ее в сторону. – Заканчивайте здесь и возвращаемся во дворец! Убейте его и проверьте мальчишку: мне не нужны лишние свидетели.

– Ва-а-а-л!!

Тир невидяще мотнул головой, чувствуя, что превращается в настоящую головешку, и тихонько застонал. Сквозь мутную пелену он успел подметить победный стальной блеск над бесформенной кучей, в которую чья-то злая воля превратила еще живое тело Стража. Сообразил, что это делает последний замах держащий копье гвардеец, и обездвиженный Вал сейчас умрет, а Милле окажется в полной власти чужака со звучным именем Коллин, чей голос стал вдруг так ненавистен. Что такого не должно было случиться, и он не должен валяться без сил в то время, как его близких собирается уничтожить какой-то мерзкий хмырь. Но тело до сих пор отказывается повиноваться, в глазах стояла кровавая пелена, руки не поднять, не ударить, не помочь… только бешеный огонь заживо пожирает душу и медленно убивает его изнутри. Убивает так же верно, как жгучий стыд и сознание собственной беспомощности.

– ВАЛ!!! Нет!! – отчаянно вскрикнула Мелисса, а следом раздался отвратительный хруст, тихий стон и довольный смешок невидимого Коллина.

Тир неожиданно понял, что терять ему больше нечего.

"МИЛЛЕ!!!" – эльф неистово забился внутри собственного тела, что отчего-то превратилось в одну коварную ловушку, с яростью обратился к судорожно дергающемуся сердцу и, едва не сгорев от этого усилия окончательно, белыми от ненависти губами прошептал:

– Будьте прокляты… все, кто имеет к этому отношение… все… кто, посмел ее коснуться… за Вала… за нас… прости, Милле, я не могу больше… – он неожиданно осекся и выгнулся всем телом, ощутив, как в этот самый миг беспощадный жар, словно только ждал разрешения, освобождено ринулся наружу.

Переполненная поляна вдруг содрогнулась от беззвучного грома, а затем задохнулась от слаженного крика, потому что дорогу от края до края вдруг перегородило лютое пламя безудержной ненависти юного эльфа. Страшный в своей силе огонь в мгновение ока охватил всех присутствующих и жадно вгрызся в податливые человеческие тела, забираясь в мышцы, кости, заживо выжигая нутро. Он в какие-то жалкие секунды взметнулся над верхушками величественных сосен, нещадно опалил беззащитные иголки, а потом рухнул всей массой вниз, погребая под собой неразумных смертных, их невинных скакунов, дорогое оружие и даже жизни.

Тир уже не слышал слаженного вопля ужаса, быстро сменившегося истошным воем боли и отчаяния. Не заметил, как на месте трех десятков смертных в мгновение ока образовались гигантские факелы, быстро опавшие серым пеплом. Не почувствовал отвратительного запаха горелого мяса. Не увидел странного зеленого зарева, всколыхнувшего Восточный лес до самого горизонта. И не смог различить в этой жуткой какофонии испуганный голос Мелиссы.

Зато где-то внутри него поселилась странная уверенность, что он все сделал правильно. Справился с собой, совладал и сделал сегодня нечто очень важное. Что он все-таки сумел отомстить за смерть друга, а теперь, наконец-то, может со спокойной душой уходить.

– Глава 2 Над Левой Заставой медленно занималась заря, окрашивая далекие небеса длинными золотистыми стрелами и делая их похожими на сказочные чертоги. В прозрачной вышине неспешно плыли куцые облачка. Воздух после ночных часов был все еще восхитительно прохладен, по низу дул легкий ветерок, ласково ероша здешние редкие травы. Временами тут и там мелькали стремительные стрекозы, сверкая на свету радужными крылышками, над ухом настойчиво зудела мелкая мошкара, за ними то и дело проскакивали тени покрупнее. Над суровыми Сторожевыми башнями чуть подрагивало прозрачное марево, как бывает в жаркий полдень и как не должно бы быть ранним утром. Повсюду царила безмятежная, неестественная, неправдоподобная тишина. Но Серые Пределы на то и есть Серые Пределы, что здесь все не как везде. И даже игриво выглядывающий из-за горизонта солнечный диск кажется здесь неправильным, чересчур большим, ярким, хотя и совсем не страшным.

Линнувиэль лерре Л'аэртэ, Младший Хранитель Знаний и личный посланник Темного Владыки, с нескрываемым интересом воззрился на мрачноватую громаду человеческой Заставы, зажатую с двух сторон неприступными скалами: массивные черные стены, сложенные из поразительно твердого камня и взмывающие чуть не до самого неба; мрачноватые тени трех далеких Сторожевых башен, ощетинившиеся острыми шпилями; гордо реющий флаг с эмблемой королевства Интарис, трепещущий на ветру, словно победный вымпел; слегка потемневшие от времени каменные зубцы, соединенные между собой прочными перемычками; узкие бойницы, надежные опоры, тяжелые ворота в самом низу… эльф по достоинству оценил древнюю крепость и уважительно покачал головой. Ловко. Действительно ловко и очень умно – разместить эту громаду именно здесь, между двух горных кряжей, тем самым надежно отгородив смертоносные Пределы от Обитаемых Земель.

Неизвестные строители поработали на славу: повсюду, насколько хватало глаз, высились сплошные нагромождения скал, высоченные утесы, неодолимые и поразительно гладкие уступы, на которые не вскарабкаться даже проворной хмере. Они угрожающе нависали над головами, буквально давили своей массой и заставляли невольно сбиваться в кучу посередине широкой дороге, чтобы какая-нибудь каменюка не свалилась ненароком на макушку. С запада перед неприступной стеной чернела полоса нещадно выжженной земли, по которой не шибко подкрадешься даже в темноте. Взобраться на крутые склоны гор с юга и с севера вовсе не представляло никакой возможности (даже местным опасным зверушкам, потому что природа заранее постаралась обезопасить людей от подобной напасти). А с востока, откуда пришли незваные гости, пейзаж казался еще более мрачным и безжизненным – сплошные голые скалы без единого росточка зелени, холодный черный камень неприступных стен, да ровный пустынный тракт, на котором слышится мерный стук копыт и едва заметное дыхание Перворожденных.

Линнувиэль рассеянно покосился на пустынные склоны вдоль укатанной дороги и неслышно вздохнул: вообще-то он был бы не прочь заглянуть ненадолго к своим, на Заставу Темных, но та лежала слишком далеко от цели их путешествия, да и знающие люди подсказали, где надо искать пропавшего брата. Да-да, именно здесь, ближе всего к границе Проклятого Леса; в человеческой, как ни странно, твердыне. Рядом со смертными. Только здесь можно было найти того, кого они так долго выслеживали. Вот и трясся теперь молодой Хранитель в неудобном седле, тщетно гадая про себя: сумеет ли выполнить возложенную на него задачу или же вернется в родной Лес, несолоно хлебавши? Сможет ли привести достаточно аргументов и сумеет ли вообще добиться, чтобы его хотя бы выслушали? Кто знает…

Впрочем, ждать осталось недолго: Левая Застава вырастала перед его глазами с неторопливостью и величием древнего колосса. Могучая, непроницаемо черная из-за насыщенного цвета здешних камней, молчаливая, громадная и действительно внушающая уважение своей безусловной мощью. От нее даже издалека веяло несомненной силой, которая заставляла невольно ежиться да постоянно ждать какого-то подвоха. И с каждым шагом это неприятное ощущение неуклонно росло.

Семеро Перворожденных незаметно подобрались, подтянули поводья своих породистых скакунов и в напряженном молчании достигли мощных металлических створок, одного взгляда на которые им вполне хватило, чтобы сообразить: в эти ворота неизвестные умельцы некогда вгрохали столько сил, что это казалось просто невероятным. У молодого Хранителя аж волосы на затылке зашевелились, едва он представил, что будет, если вдруг сдуру шарахнуть по крепости магией. Похоже, тут даже Стена Огня не справится, а то и отразится обратно, как мячик, гарантированно испепелив неумных колдунов на месте. А если и повезет в них когда-нибудь войти, то лишь по желанию и приглашению самих Стражей: взять эту преграду силой будет невероятно сложно даже бессмертным.

Однако у неприступных ворот эльфов ожидал весьма неприятный сюрприз: тяжелые створки оказались плотно закрытыми, и пока никто не спешил их открывать перед важными гостями. Вокруг было по-прежнему тихо, сухо и как-то безжизненно, будто в центре знойной пустыни.

– Ничего себе, – пробормотал Линнувиэль, осторожно прощупывая преграду вторым зрением. – Как им такое удалось?

– Похоже, нас не ждут, – невпопад заметил Маликон – первый советник трона и командир Первой Тысячи Темного Владыки, окидывая цепким взглядом далекие и совершенно пустые каменные зубцы.

– Или игнорируют, – так же тихо добавил Корвин, занимающий не менее почетную должность командира Второй Тысячи и второго советника трона.

Линнувиэль, раздраженно дернув щекой, покосился на спутников: могли бы не озвучивать очевидное. Надо думать, что в узкой кишке каменного коридора, где и свернуть-то некуда, они должны бросаться, как бельмо на глазу. Хватит одного взгляда, чтобы сообразить, что семеро Перворожденных явились сюда не просто так, не прогулки ради, да еще верхом на роскошных скакунах, на которых не стыдно сесть и королям. На таком пустынном тракте любого чужака за много верст видать, а, значит, внимательные Стражи должны были давно заметить незваных гостей. Да только не слишком торопятся выказать уважение.

Корвин скептически приподнял красивую бровь.

– И что теперь?

– Стучимся? – подозрительно серьезно предложил Маликон.

– А если сломать? – лениво отозвался кто-то со спины. – Или, может, попробовать магией?

Эльфы сгрудились возле закрытых ворот и вопросительно воззрились на молодого предводителя, но Линнувиэль слишком хорошо помнил наказ Владыки – не раздражать лишний раз Стражей. Особенно тогда, когда их придется просить об огромной услуге. А еще он помнил настойчивое предостережение остальных Хранителей о том, что смертные в этих местах обладают немалой силой. Такой, что вполне способны поспорить даже со столь умелыми воинами, как он сам и шестеро его сородичей. Но, что самое главное, за внешним вопросом во взглядах спутников он без особого труда угадал еле сдерживаемую насмешку.

Молодой Хранитель тяжело вздохнул и оглядел сосредоточенные лица вокруг.

Ллеры Корвин и Маликон – опытные, почти шестисотлетние бойцы, оба – советники трона и доверенные лица Темного Владыки. Старшие сыновья и наследники могущественных Домов эльфов – Аларон и Урриал. Без преувеличения, одни из самых опасных бойцов среди Перворожденных. При этом один из них по праву возглавлял лучшую тысячу мечников Темного Леса, а второй командовал не меньшим количеством непревзойденных даже среди эльфов лучников, за что оба и носили громкие титулы эльтар-рас и эльтар-тара. Оба жесткие, словно кора Родового Ясеня, суровые, закаленные и, как водится, поразительно эффектные. Даже сейчас в тонких кольчугах поверх благородного эльфийского шелка, в длинных зеленых плащах поверх дорогой работы туник, с одинаковыми парами мечей за сильными плечами. Подтянутые, сосредоточенные, невероятно привлекательные даже для бессмертных. Зеленоглазые, черноволосые, как водится, с точеными чертами лица и одинаково поджатыми губами… они действительно производили впечатление. И неудивительно. Воплощенная сила, помноженная на нечеловеческую красоту, возраст, немалый боевой опыт и поразительное умение вести переговоры даже с таким сложным союзником, как сварливые гномы (кажется, Маликон когда-то даже послом у Подгорного Народа успел побывать?) – все это делало их невероятно опасными противниками, но… ох, как им не понравилось выказанное Стражами пренебрежение! Пожалуй, зря смертные решили так некрасиво пошутить: Перворожденные не прощали ошибок. А эта неразлучная парочка была способна заставить сожалеть о своей наглости даже Диких Псов.

За плечом Корвина незыблемо маячил его второй эльтар – Атталис, а Маликон прихватил с собой Аззара, эльтара Второй Тысячи и одного из многочисленных сыновей Рода Истарре. Эти двое – довольно молодые, чуть старше четырехсот лет, воины. Такие же черноволосые, как все Темные. С подвижными гармоничными лицами, слегка подпорченными примесью знакомого высокомерия; с упрямыми подбородками и легкой искринкой в изумрудных глазах, свойственной тем, кто пока не достиг второго совершеннолетия. Но уже опытные, заслужившие уважение самого Темного Владыки и верные ему до последнего слова. Мало в чем уступающие даже своим наставникам и командирам, поскольку познавали искусство войны чуть не с младенчества, как и положено отпрыскам наиболее влиятельных Домов. Но, что самое важное, они слыли непривычно сдержанными для Перворожденных, весьма осторожными в словах и поступках, не смотря даже на сравнительно небольшой возраст. А это значило, что их присутствие здесь – не просто блажь старших чинов, но результат чьего-то мудрого и взвешенного решения.

Следом за Аззаром и Атталисом скромно пристроился ллер Сартас – старший сын и наследник Рода Таррис, командир личной сотни Темного Владыки и официальный посол Леса в Интарисе. Не слишком агрессивный, не всеми замечаемый, не самый известный, но, надо сказать, ОЧЕНЬ уважаемый в Темном Лесу бессмертный, который не одну сотню лет провел в качестве личного помощника Темного Владыки Л'аэртэ. По поводу него вопросов у Линнувиэля не возникало: надо думать, что высокий лорд сообразит отправить к Стражам того, кто много десятилетий провел среди непредсказуемых смертных и знает наверняка, с какой стороны к ним лучше подойти. Кстати, ллер Сартас – единственный из всего отряда, кто давно перешагнул семисотлетний рубеж и, без преувеличения, один из немногих, кому Линнувиэль мог бы доверить столь важное дело. Но рядом с ним…

Младший Хранитель быстро отвел глаза от умопомрачительно красивого лица леди Мирены-ис и сделал вид, что не собирался разглядывать глубокий вырез ее тугого корсета: раздражать дочь Главы Дома Маллентэ было не слишком разумным решением. Особенно в свете того, что во все века именно женщины Маллентэ составляли пару для большинства мужчин Л'аэртэ – того самого древнего Рода, к которому принадлежал Темный Владыка, и чья побочная ветвь некогда дала Темному Лесу его самого, Линнувиэля лерре Л'аэртэ. Причем, занимали они эту сомнительную должность абсолютно по праву и прекрасно смотрелись даже рядом с потомками Изиара, которые, как известно, уже много эпох заслуженно носили славу красивейших существ Лиары. Но, кажется, юная леди Мирена-ис превзошла в этом даже сама себя, потому как блистала ослепительной красотой столь ярко, что могла свести с ума любого: из плена ее изумрудных глаз, искусно спрятанных за длинными черными ресницами, было невероятно сложно вырваться, одной легкой улыбки оказывалось достаточно, чтобы вызвать восторженный вздох даже у заслуженных ветеранов, а чистый голосок был так нежен, что им можно было наслаждаться вечно.

Впрочем, леди Мирена-ис умела делать его холодным, словно горный ручей, и ядовитым, будто жало остроноса – Дом Маллентэ всегда славился своими гордыми женщинами. Точно так же, как славился высокомерием, жесткостью и непримиримостью к несогласным.

Хранитель Знаний снова неслышно вздохнул.

Проклятье! Среди этих шестерых (не считая юной красавицы Мирены) он был самым молодым и неопытным, но зато единственным, кому была подвластна магия Темного Леса. Правда, в сложившейся ситуации это немногого стоило, потому что он прекрасно понимал разницу в возрасте и статусе со своими спутниками. Да и сила его за последние пару дней заметно поугасла. Говорят же, что Серые Пределы не любят магов. Однако Владыка почему-то посчитал, что едва перешагнувший трехсотлетний рубеж Хранитель справится там, где непременно спасуют все остальные. Сумеет оправдать такое доверие, осилит эту трудную задачу, не посрамив своего древнего Рода. И вот сейчас, в этот трудный момент все же сумеет сообразить, каким-таким волшебным образом привлечь к себе внимание своенравных Стражей, вежливо напомнить о приличиях, не уронить собственного достоинства и достоинства своего Владыки. Войти внутрь, исполнить порученную им миссию, но при этом не вспылить, не натворить глупостей и не испортить все дело на корню.

Торк! Что же нам делать?!!

За закрытыми воротами по-прежнему было тихо, глухо и темно, как в ограбленном склепе. Кажется, даже ветер внезапно стих, ожидая решения молодого мага. Невидимые птицы разом умолкли, кузнечики перестали стрекотать, яркие бабочки куда-то исчезли, боясь потревожить сосредоточенное молчание Перворожденных. И даже человеческая Застава выжидательно замерла, посматривая на семерых эльфов крайне недоброжелательно. Но магией тут не воспользуешься, стучать кулаком по железке глупо; орать, задирая головы на манер диких уток – еще глупее. Наверху до сих пор никого нет: проклятые Стражи словно оглохли, ослепли и вымерли от счастья лицезреть такую высокую делегацию под своими стенами. Топтаться на месте уже становится неприлично, а в голове, как назло, ни одной путной идеи…