Текст книги "Дневник. Поздние записи (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Глава 18
Ручка лихорадочно скользит по форзацу одной из тетрадей:
«Я каждый день с ужасом смотрю на исписанные листы… Они словно кровью политы. Мне больно не только говорить правду, мне даже записывать ее больно. Словно по частичке себя отрываю, так глубоко я ее запрятала. Если эти глупые тетрадки попадут не в те руки, я потоплю стольких людей… Кстати сказать, дорогих мне людей.
Или, может быть, я все выдумала? Может быть, никогда этого ничего не было? Вдруг и меня тоже нет? А вдруг я выдумала и его…»
– Карина? – раздается над ухом знакомый голос. – Такси под дверью. Скорее, мы опоздаем на рейс до Петербурга. – Симпатичный молодой парень наклоняется ближе. – Ты снова пишешь? Я думал, что ты закончила.
– Мы не опоздаем, – отвечаю я спокойно. – Взгляни, какая на улице стоит погода. Рейс задержат часа на два минимум!
– Ты этого не знаешь, – качает он головой.
– Хочешь поспорим? – хмыкаю я, а он забирает у меня ручку и зачеркивает последнее предложение, а потом весело улыбается:
– Ты не выдумала. Все правда. Вы скоро увидитесь снова.
– Ты этого не знаешь. На его месте я бы от самой себя сбежала!
– Хочешь поспорим?
Даша вскинула глаза. Какое бестолковое мероприятие организовано в честь двухлетия их банка. Она подняла руку и начала считать, итак, почти два с половиной года Алекс Елисеев возглавляет проект, который поручил ему Виктор Граданский. И все это время Даша работает у него секретаршей. Он, конечно, предлагал ей повышение, но она отказалась. Уже шестое мая. Она вздрогнула и, наконец, подняла глаза на Виктора Граданского. Он стоял на трибуне перед толпой зрителей и как раз заканчивал свою речь:
– Я хотел бы поблагодарить своего лучшего управляющего банком – Александра Елисеева. Заодно воспользуюсь случаем поздравить с тем, что, наконец, достроено здание его личного банка, и вскоре он вступит в полномочия его генерального директора.
Толпа разразилась аплодисментами и одобрительными криками. Даша и сама так хлопала, что чуть блокнот не уронила. А из прессы посыпались вопросы:
– Как же так? Алекс Елисеев не останется управляющим вашего банка?
– В права владения банком в скором времени вступают мои дети, Константину отойдет контрольный пакет акций, и основная власть будет принадлежать ему. Как только проблемы с текущими делами будут решены, Алекс оставит пост управляющего.
Народ снова захлопал, но уже куда как менее уверенно. Даша и сама не понимала, что стоит за всеми этими словами.
– Поздравляем с еще одним выигранным процессом! – крикнул кто-то из толпы, разряжая неловкость.
Даша счастливо заулыбалась, Алекс еще не проиграл ни одного дела после своего буквально триумфального возвращения. Ему удалось невозможное: за какие-то два года подняться с самого низа на вершину мира. Она была секретарем легенды.
Алекс взял микрофон у Виктора и сердечно поблагодарил всех за поздравления. Рассказал, что и сам не верил в успех последнего процесса. Это было правдой, выиграть казалось нереально, но он это сделал. Совершенно немыслимым образом.
– Когда же вы уже, наконец, женитесь? – раздался выкрик из толпы. Это был настолько дежурный вопрос, что все засмеялись вынужденно. Ну надоело, ей Богу. Виктор тоже закатил глаза и отошел подальше, признавая, что сегодня не его бенефис.
А стоявшая рядом с Алексом Жанин Бенес, как всегда, от этого вопроса покраснела. Даша даже как-то забыла, что эта женщина тут. Черноволосая француженка была столь же очаровательна, сколь на фоне Алекса неприметна. Она была хороша, как куколка, одета с исконным присущим их нации шиком в черное и классическое, даже волосы ее были уложены в идеальный французский пучок, но дело в том Алекс всегда выглядел в тысячу раз лучше. Он был харизматичнее. И Жанин рядом с ним терялась, напоминала тень. Но, признаться, честно, Даша не знала женщины, равной Алексу. Если раньше он был мальчишкой, живущим в атмосфере вечного праздника, то теперь все изменилось. И теперь уже никто не называл его взбалмошным. Это был взрослый, зрелый и знающий себе цену мужчина. Он заставил мир с собой считаться, при этом, оставшись верным себе и ни от чего не отказавшись. По крайней мере Даша прекрасно знала, что пьянок и романов на стороне у него все еще было вполне достаточно!
А Жанин ничего не замечала. Или не хотела замечать. Она упорно делала вид, что Алекс ей верен, что ей не в чем упрекнуть его. И не устраивала ему скандалов. Какой же мужчина не придет в восторг от подобной перспективы? Делай что хочешь, и никаких возражений!
В этот самый момент, например, Алекс рассматривал девушку-журналистку во втором ряду. Он делал это потому что она занималась тем же все мероприятие и была бесспорно хорошенькой. На ее щеках играл румянец, губы приоткрылись. К тому же она так увлеклась игрой в гляделки, что даже ручку пару раз уронила. Алекс не знал ее имени, а если бы и знал, то не вспомнил бы. Казалось, из всего зала происходящее только одна Жанин и не заметила!
Алекс оторвался от соцерцания симпатичной блондинки и, реагируя на слова журналиста, демонстративно поцеловал в щеку свою спутницу. Жанин Бенес была чуть выше ста семидесяти сантиметров, у нее не было четко выраженной женской фигуры, потому она не одевалась откровенно, мальчишечья элегантность ей шла, а вот его излюбленные провокационные туалеты смотрелись нелепо. Алекс не был сторонником такого типажа женщин, но с Жанин ему было удобно. Ее воспитание было безупречным, с ней было не стыдно появиться где угодно. А что до постели… ему хватало ума искать все добродетели в одном флаконе. К тому же, жениться на ней он вовсе не собирался. Как и ни на ком вообще. Так что заморачиваться? Ну прозреет, ну узнает о его неверности, ну уйдет, ну и что? Даже если они уже год как вместе, уйти никогда не проблема. Тем более, что он не понимает и половины того, что она лопочет на своем недоанглийском. Может, Вадим и прав, когда говорит, что они парочка идиотов. С другой стороны, для него важно только то, что Жанин дочь французского магната. Все честно, откровенно и без сюрпризов… По большому счему ему на нее плевать. Пороховыми бочками и личными драмами он сыт по горло!
– Дайте мне время, чтобы привыкнуть к роли добропорядочного холостяка! – привычно отшутился Алекс, не в состоянии дождаться момента, когда познакомится с блондинкой из второго ряда поближе.
Алекс зашел в свой кабинет после того как проводил Жанин до такси, которое увезет ее в аэропорт. Минимум дважды в месяц она летала на родину, к семье.
На столе Алекса стояла какая-то небольшая коробка, перевязанная подарочной лентой. Они с Дашей опасливо переглянулись.
– Это что? – спросил Алекс. Даша пожала плечами, она не видела, как это нечто сюда доставили. Тогда ее начальник вздохнул и сорвал подарочную ленточку, снял крышку, понюхал содержимое, а затем скривился и выбросил все в мусорное ведро. – Судя по запаху, это были трюфеля, – сухо сообщил Алекс.
– Отдал бы мне, я бы хоть сына накормила, – вздохнула секретарша.
Жанин постоянно дарила Алексу какие-нибудь подарки, но он упорно от них отказывался или выбрасывал. Словно это каким-то образом могло клеймить его как собственность француженки. Что за странный смысл он вкладывал в такой простой жест? Даша не понимала. И это возвращало ее мысли к синей ленточке на запястье. Порядком поблекшей и истрепанной. Чья она? Что для него значит? Он ни разу ее не снимал, хотя под рукавом рубашки с золотой запонкой она смотрелась редкостно глупо. А еще он механически до нее дотрагивался. Постоянно. Вроде как по привычке. Чаще всего, когда о чем-то задумывался.
– Жанин совсем свихнулась! Зачем мне трюфеля? Она думает, что я буду их готовить для себя или для нее? Их вообще кто-нибудь умеет готовить? А если хочешь побаловать сына, просто скажи, и я свожу вас в ресторан, – отмахнулся Алекс.
– И моего мужа пригласишь? – ядовито поинтересовалась Даша.
– Так и быть. На какие только жертвы не приходится идти ради любимых работников, – усмехнулся он.
Краска бросилась Даше в лицо, сердце застучало как сумасшедшее от одних лишь этих слов. А Алекс, ничего не замечая, снял пиджак и повесил его на стул. Ах, если бы второго февраля она ушла с работы пораньше!
Алекс, тем временем, начал оглядываться по сторонам, явно искал какие-то документы, а пальцем снова и снова проводил по ленточке. Даша стояла столбом и наблюдала за этим действием. Внезапно ее босс удивленно на нее оглянулся и спросил:
– Ты чего стоишь как вкопанная? Садись, сейчас будем разбираться со всем этим новым Граданским бедламом.
Она села на стул, с трудом сохраняя невозмутимость, рука с зажатой в ней ручкой дрожала мелкой дрожью. Алекс начал надиктовывать ей список заданий, а она с трудом понимала смысл происходящего, и когда он предложил ей выпить кофе, она записала и это.
– Даш, что-то случилось? – он потянулся через стол и остановил ее руку своей.
– Все хорошо. Я немного под впечатлением после сегодняшнего…
– Не бойся, я тебя тут не оставлю с этими акулами Граданскими, – улыбнулся Алекс. – Так как насчет кофе?
– Конечно, – она встала. Уж лучше бы оставил! Лучше бы он не оставил ей шанса идти за ним…
– Ты плохо выглядишь. Сиди. Я сам принесу.
Она сглотнула и снова опустилась на стул. Когда дверь за Алексом захлопнулась, она вздрогнула и сжалась под градом воспоминаний.
В тот день она еще не была одержима собственным начальником. В тот день, второго февраля, она просто допоздна разбиралась с накопившейся документацией. Было восемь вечера, но Алекс вдруг вернулся и был пьян. Мертвецки.
– Алекс, – пискнула Даша, видя как он, держась рукой за стену, направляется в свой кабинет. В его глазах отразился огонек узнавания, и он вдруг совершенно осмысленно произнес:
– Ты что здесь делаешь? – ей даже показалось, что он протрезвел.
– Работаю, я…
– Пойдем, выпьешь со мной, – велел он. И почти с мольбой добавил. – Пожалуйста.
– Давай я сварю кофе, – предложила тогда Даша, ее язык заплетался куда больше. Она перепугалась не на шутку. Умоляющий Алекс – такого она еще не видела.
– Кофе? – заинтересовался он. – Да, кофе. Давай.
Он сидел в кабинете, водя пальцем по ленточке на запястье. И не оторвался даже когда Даша внесла поднос и ногой захлопнула дверь, отнюдь не тихо. Признаться, ей пора было домой, муж с сыном уже заждались, но теперь… она не могла уйти и не проследить за тем, чтобы босс не помер от количества выпитого. Лучше бы смогла! Так нет же, села рядом с Алексом, положила руку на его локоть и спросила что случилось. Он оторвал руки от лица и уставился ей прямо в глаза.
– Она ушла, – объявил он резко. Даша сначала даже не поняла, что он имеет в виду, а потом дошло, и внутри все похолодело.
– Жанин ушла? – испуганно спросила она. Это было странно, она полагала, что никакой особенной привязанности у Алекса к Жанин нет. Но раз он в таком состоянии… значит была. И то, что ей это не понравилось, стало первым тревожным звоночком.
– Куда Жанин ушла? – удивился Алекс. И тут-то Даша и обнаружила, что речь не о его постоянной подружке. – Нет, Жанин меня ждет. Она все время дома. И все время ждет. Никакого желания идти к себе и снова ее видеть! – раздраженно выплюнул он. – Это Карина ушла. Моя Карина.
– Кто? – откашлявшись, спросила Даша. На нее вдруг обрушилось доселе незнакомое чувство ревности, взялось непонятно откуда, свернулось тугой злой пружиной внутри живота.
– Она любила кофе, – совершенно проигнорировал вопрос секретарши Алекс, обводя пальцем ободок кофейной чашки. А потом взялся за ручку и разом выпил ее содержимое. Даша придвинула ему и свою порцию тоже. Все равно пить кофе ей внезапно расхотелось.
– Что случилось? – Нет, она, конечно, слышала о некой особе, разрушившей жизнь Алекса, но старалась не обращать внимания на злые сплетни. Да и не считала, что история все еще актуальна. Все случилось достаточно давно.
– Я же сказал, она уехала, – огрызнулся Алекс. И вдруг выдал длинное и связное предложение: – Три года назад она бросила все и уехала. Толком так ничего не объяснив. Второго февраля.
– Три года! – ахнула Даша. Значит, Алекс напивается из-за женщины, которая бросила его три года назад?! Немыслимо! Вот уж никак она не думала, что ее начальник-ловелас способен годами страдать по женщине, которая сама же его и бросила! Но вдруг Алекс поднял глаза на Дашу, она оцепенела под этим взглядом, а он протянул руку к ее волосам и пропустил их сквозь свои пальцы.
– У нее тоже рыжие волосы… – Дашу бросило в дрожь. И смотрел он уже будто совсем не на нее!
– Алекс, пожалуйста, не надо.
Почувствовав, что запахло паленым, секретарша сжала его пальцы, попыталась их отнять. Но тут он впился в ее губы своими. И она почувствовала себя абсолютно беззащитной под его напором. Женственной и желанной. Каждое его движение было пропитано такой мукой и лаской, что не оставалось ни одного сомнения: он занимался любовью вообще не с ней, а с совсем другой незнакомой ей женщиной. С иллюзией. Но не это было страшнее всего, а то, что сама она отдавалась именно ему. Алексу. Не мужу. Не фантазиям. А ему. Своему обворожительному начальнику, с которым ей пришлось затем работать. День за днем. Работать и помнить овладевшее ею безумие. А иногда даже сознательно вспоминать! Она никогда ничего подобного не чувствовала. И тем унизительнее было то, что это происходило в объятиях мужчины, который не ее любил и не о ней мечтал.
Она буквально сгорала от стыда и вины. Она бы не была так ошарашена, если бы он ее изнасиловал, это было бы проще, но все случившееся произошло с ее полнейшего согласия. Она сидела в машине, включив на полную катушку печку, и тряслась от холода. Самое страшное осознание пришло ночью – она влюбилась. Возможно, это случилось давно, но Даша этого не замечала. А теперь на окончательно осознала. Ее сыну пять, у нее хороший муж… ну зачем?! Одна ночь превратила ее жизнь и ее брак в ад.
Утром третьего февраля Даша встала разбитая, пришла в офис, как на собственную казнь. В душе теплилась надежда, что Алекс образумится, скажет, что на самом деле не Карина для него идеал, а она, простая секретарша из смежного кабинета. И Даша, не задумываясь, бросила бы мужа и ребенка ради него! Эта мысль ее так потрясла, что женщина застыла около копировальной машины. И тут открылась дверь. Алекс начал прямо с порога:
– Даша, я хотел попросить у тебя прощения. Я невероятно виноват, прости меня. Господи, я вообще не знаю как это произошло, то, что я сделал совершенно непростительно. И если я могу что-то сделать для тебя или твоей семьи, скажи, я обязательно сделаю! – Он принес ей роскошный букет белых лилий. В знак признания своей вины.
А она прошептала, что все в порядке, хотя все было ужаснее некуда. Алекс постоял рядом с ней, будто, раздумывая, что еще сделать, но не придумал ничего лучше, чем уйти. А Даша не выдержала, швырнула цветы на стол, бросилась в кабинет своей подруги Маи и все ей рассказала. Она думала, что женщина, у которой тоже есть и муж, и сын, и чудесный начальник, сможет ее утешить. Но та только пришла в откровенный ужас. Она просто стояла и смотрела на Дашу огромными перепуганными глазами. И молчала. Потому что решения не было!
– Кофе, – Алекс спиной толкнул дверь и внес два стаканчика. Даша ему не призналась, что второго февраля возненавидела этот напиток, продолжала притворяться, что ничего не случилось. Боялась проколоться. Она слегка пришла в себя и постаралась вернуться к непринужденной манере разговора, но не успела открыть рот, как Алекс ее опередил:
– Если мы уходим, то я забираю с собой весь мой штат, – начал он, неправильно истолковав причины замешательства секретарши.
– То есть почти всех? – удивилась Даша, сосредотачиваясь на делах. – Но как же Виктор и его дети…
– Из семьи Граданских я в долгу только перед ним, если он попросит меня оставить кого-то, я постараюсь подыскать замену на это место, но мой штат это мой штат, я собирал людей не для того, чтобы отдать их Константину. Виктор с моим условием согласился. У него в собственном банке уже есть обученный персонал, вот пусть он и делится. Да что там, данный банк – просто погремушка для его детишек, попытка перемирить всех родственников. Выгорит – хорошо, не выгорит – хуже тоже уже некуда, – пожал плечами Алекс.
– Зачем мирить родственников? – Она не понимала.
– А затем, что либо детей сам воспитываешь, либо всю жизнь платишь, лишь бы одним глазком взглянуть! Вот он и платит. Охапками… банков.
– Ты не об Эле с Константином, верно?
– У Виктора есть блудная дочь. А у Константина – блудный сын. Так что набитая валерьянкой мышка для них.
– Это Карина? Блудная дочь это Карина?
– Карина Викторовна Граданская, – потянул он с необычный, видно одному только этому имени присущей интонацией и сделал глоток кофе. По лицу Алекса невозможно было что-то прочитать.
– И как же эта блудная дочь заблудилась? – закинула удочку Даша. Она уже не один месяц искала возможности об этой особе спросить.
Алекс весело сверкнул глазами, догадавшись, что секретаршу просто распирает от любопытства. А что? Она хотя бы по адресу обратилась! А то ведь пойдет еще сплетни собирать. И он решил кинуть Даше парочку костей.
– Да поговаривают, где-то в Европе, – хмыкнул Алекс. – Сегодня во Франции, завтра – в Италии, от последнего домишки в Лондоне, и от того избавилась! Живет на колесах, путешествует в собственное удовольствие.
– И что, никто не знает где она?
– Слышала о Бабочках Монацелли? Это хакеры, которые ездят по черт знает чьим документам и выполняют заказы, за которые платят баснословные деньги. Их не так-то просто обнаружить, знаешь ли. Наперерез Монацелли сунется только суицидник. А уж тем более к Пани – одной из четырех его любимчиков. Даже если распутаешь клубок подставных личностей и выйдешь на нее, останешься без гроша на счете быстрее, чем успеешь сказать «попалась».
– Но если ей так хорошо платят, то зачем ей банк?
– Затем же, зачем собаке пятая нога, – сухо рассмеялся Алекс. – Это просто еще одно доказательство того, что все остальные попытки Виктора достучаться до Карины провалились! Эдакий крик отчаяния.
Даша даже набрала воздуха в легкие, не в состоянии оценить сказанное. И вдруг решилась, будь что будет:
– А если она вернется?
– В смысле? Ну вернется, и что?
– Что ты будешь делать?
Алекс замер, а потом горько усмехнулся:
– Решать проблемы по мере поступления.
– Проблемы?
– Карина не Граданская. В смысле она близнец Эли, но это не делает ее Граданской. Она не росла под их крышей. И на своих родственничков совсем не похожа. Ничего общего. То, что она взяла фамилию Виктора вообще ничего не значит. Свою семейку она ненавидит. Не представляю зачем ей может понадобиться возвращаться. У нее же идеальная жизнь! Разве что случится нечто действительно серьезное. Так что если она вернется, я буду сделать только одно – решать проблемы по мере их поступления. И, надеюсь, я удовлетворил твое любопытство, потому что эта тема мне надоела.
Но Алекс не угадал. Потому что на следующий день разговор о Карине завел Виктор лично.
– Так… она возвращается? – Алекс коснулся стекла рукой и оперся о нее лбом. Его голос звучал спокойно, но на самом деле ему хотелось орать и крушить мебель. Он не хотел возвращения Карины. И до боли хотел. Обманывать секретаршу он мог. Граданских – нет. В отличие от Дарьи они своими глазами видели то, что было до, и то, что осталось после.
– Я не знаю, – хмыкнул Виктор. – Она ответила мне на поздравление с днем рождения, Алекс. Поздравлял я ее, разумеется, в октябре, а на дворе уже май. Но на прошлые два поздравления она не ответила вовсе. И сейчас как бы невзначай обмолвилась, что, вероятно, будет в России… Ты ее знаешь лучше, а потому я спрашиваю у тебя, что это значит?
– Если уж она ответила, значит у нее причина есть. А веская причина у нее одна – как всегда по уши в дерьме и надо срочно валить, – огрызнулся Алекс.
– Ты только моей дочери этого не скажи!
– Твой дочери, Виктор? – усмехнулся Алекс. – Она тебе не дочь. Прости, но все это фарс, она никогда не признает себя твоей.
Воцарилось молчание. Унижать Виктора в планы Алекс не входило, но неприятные новости не заставляют голову работать лучше.
– Возможно, Алекс. Но я хочу, чтобы она осталась здесь, в России, и ты мне в этом поможешь, – сухо сказал Виктор. – Я знаю, что ты это сделать можешь.
– Хорошо. Но на этом мой долг перед тобой будет исчерпан.
– Разумеется, – кивнул нерадивый отец.
Мая и Даша сидели в кафе за столиком с Вадимом. Они практически всегда обедали в такой компании. Остроградову нравилось общество двух хорошеньких секретарш, Мае – чувство юмора Вадима, а Даша тешилась мыслью, что иногда к их компании присоединялся Алекс.
– Во, полюбуйтесь, – хмыкнул Остроградов. – Будто бы только он там и был. – Начальник отдела безопасности банка бросил на столик газету, освещавшую в числе прочего и пресс-конференцию по случаю второй годовщины банка Виктора… однако на фото был почему-то не он, а Алекс. У Даши чуть сердце не остановилось, когда она взглянула на снимок. Вышел Алекс просто исключительно хорошо. Сердобольная и сострадательная Мая, как всегда, пришла на выручку подруге и вырвала из руки Даши газету… в профилактических целях. Но Дарью Мальцеву было не оставить, она пообещала себе купить этот выпуск и сохранить в темном уголке. Где никто не найдет.
– Ну вы же знаете, как пресса любит Александра Сергеевича. – Наверное, только Мая и звала его по полному имени. Субординация для нее была не страшным словом, но смыслом жизни. – Еще чуть-чуть, и они возведут его в ранг национального героя.
Вадим хохотнул.
– Кобель он, а не герой.
– Не понимаю, о чем ты, – задрала Мая нос. Она искренне уважала Алекса и каждый раз глохла, когда доходило до сплетен вокруг его персоны. Даша поражалась этой ее способности.
– О том самом, Маечка… Тьфу, Маечка? Тебя как муж зовет? Неужели так же?
– Зайкой, но повторять этот трюк я бы не советовала, – улыбнулась она.
– Окей. Так о чем я? Ах да, о том, что никакой Елисеев не герой, а кобель.
– Я не хочу это обсуждать. Личные дела начальства – не моего ума дело, – подняла она ладошки.
– Да брось, ты не партизанка, а секретарша.
– И именно поэтому я должна быть самой партизанистой партизанкой, – закивала та в свою очередь.
– Неужели тебе не жалко Жанин? Ну совсем-совсем ни капельки? – не переставал подначивать ее Вадим.
– Что ее жалеть? Она же шикарная! Просто с Александром Сергеевичем они не пара. Они же даже не разговаривают.
– А что, у них чудесные отношения, укладываются в несколько фраз: одевайся, надо посетить банкет, раздевайся, займемся сексом, вкусно готовишь, пока, я на работу.
После этого девушки не сдержались и обе начали хохотать. Потому что, ну, примерно так оно и выглядело. Однако, быстро смолкли, потому что в кафе ураганом ворвался один из двух объектов разговора и плюхнулся рядом с Остроградовым, на свободный стул.
– Виктор спятил! Он собирается собрать под одной крышей всю их чокнутую семейку! И назначить меня им сиделкой!
– Всю-всю? – обрадовался Вадим. – Каринка приедет? То есть я могу обрадовать Лару?
– А хрен знает, молчи пока. Ей понадобилось полгода, чтобы сочинить ответ на письмо Виктора, неизвестно сколько времени она билет на самолет будет заказывать. Но счастливый папашка этого не понимает, он тут же просиял и начал идиотскую волокиту с делением банка. А ты, кажется, забыл, о ком мы разговариваем.
– Может письмо в спам попало…
– Угу. У одного из трех лучших программистов по версии Манфреда письма упорно попадали в спам несколько лет кряду. Это твоя самая гениальная мысль за последние несколько лет!
Остроградов ничуть не обиделся и хмыкнул:
– Ну же, Елисеев, не юли! Скажи это вслух! Давай: Карина возвращается.
– Это не факт, что она возвращается! Из Сиднея она возвращалась годами. Один раз даже билет купила, а все равно не уехала. Может это вообще что-то типа: я жива, отвяньте. А Виктор решил, что грядет манна небесная. Это письмо может значить что угодно: она здесь, она не здесь, она никогда не будет здесь.
– На какой ответ надеешься? – спросил Остроградов с издевкой.
– Не знаю. – Алекс закрыл лицо руками.
– Ого, это честно, – кивнул Вадим. – Я думал, ты будешь вопить, что она тебе не нужна, все сроки вышли или что-то в этом духе.
– Хочу ее увидеть, как минимум чтобы задать два вопроса: какого хрена ты уехала и какого хрена ты вернулась. – Остроградов хмыкнул. – Ладно, уехала. Не знаю почему, но допустим, что не имеет значения. Но она обещала не возвращаться. И возвращается. Почему?
– А это важно? – фыркнул Вадим.
– На все должна быть причина!
– Она соскучилась и решила, что не может без тебя жить. Ты это хочешь услышать? – фыркнул Вадим. – Она женщина, Елисеев, ей причина не нужна, – отмахнулся бывший коп.
– Нет, тут что-то существенное. Либо за ней гоняется маньяк, что максимально вероятно. Либо в Европе закончились не взломанные сервера, что почти невероятно. Либо она измучилась одиночеством, устала и откликнулась на зов последних людей, с которыми ее хоть что-то связывает. Это вообще невероятно, учитывая что у нее есть эта шлюха, которой она поклоняется. Придумала же… А может она, наконец, ее просто развенчала?
– Лизззззз?
– Лизззззз.
– Может, у нее просто закончились деньги, – пожал плечами Остроградов.
– Ты смеешься? Во-первых, когда она переводила деньги в банк Граданских, на ее счете было отнюдь не пусто, а, во-вторых, Монацелли своих Бабочек даром что бриллиантами не осыпает!
– Да ладно, она избалованная. Любит тряпки, современные девайсы, побрякушки и дорогие машины. А еще она любит бить дорогие машины. Нет, не любит, а просто обожает, ты посчитай сколько она их угробила! Она женщина! – взмолился Остроградов.
– Так наведи справки и выясни кто обглодал Карину настолько, что она поджав хвост побежала к папочке, которого откровенно презирает.
– Не думаю, что она презирает Виктора. Она перед отъездом взяла его фамилию, – напомнил Вадим.
– Презирает, Остроградов. Просто она хорошо считает: раз полька, значит европейка, а европейка – значит своя. Она теперь пани и в старом свете больше не чужачка. У нее были, – Алекс стал выбрасывать пальцы. – Выход в общество, знания, воспитание, деньги. Ей не хватало только громкой фамилии, а ее поднес на блюдечке с золотой каемочкой Виктор.
– Это не про Карину, – покачал головой Остроградов.
– Верно. Это про моего отца.
– И при чем здесь Сергей? – раздраженно спросил Вадим.
– При том, что эту догму вбил ей в голову он. Вот Карина и прицепила страховочный трос. А Виктор решил, что это раскрытые объятия. Теперь будет плохо и ей (ведь она у нас высокоморальная), и ему (потому что он ведется как идиот). Никакая она ему не дочь, ее воспитала Ирина, женщина, которая предпочла помереть, но не расколоться! И Карина ее достойная продолжательница. Она меня обставила как ребенка, когда ей было семнадцать. А потом снова, когда ей было двадцать четыре. Я пытаюсь понять ее, Остроградов, но это же… женская логика во всей красе.
– Ну и что тебе неясно? Ты же сам от нее отказался… Пил и спал со всеми подряд. Ты ее разочаровал. И она на наглядном примере продемонстрировала, что без тебя ее мир не рухнул, как все полагали, но вдруг оказалось, что без нее рухнул твой.
– Неа. Мстительность не из числа ее недостатков. И не вяжется. И я ей предложил жить вместе, а она ответила, что я пьян и свихнулся на вашей свадьбе от счастья.
– Вау. И у нее даже была причина так ответить! Потому что ты был пьян в усмерть.
– Это я после напился, – отмахнулся Алекс. – Не понял, ты вообще за кого?
– За жену, а она подруга Карины.
– Предатель. Двукратный.
– Да как скажешь.
Они обменялись понимающими ухмылками, а затем Алекс взглянул на девушек, сидящих напротив.
– Мая! – воскликнул он, а та аж подпрыгнула. – Ты же у нас, кажется, полиглот? Сколько языков знаешь, и какие? – спросил Алекс у нее с обворожительной многообещающей улыбочкой.
– Три, – опасливо проговорила она. – Английский, итальянский и французский.
– Ты посмотри, Остроградов, какая находка. Я уже знаю, кто будет секретаршей нашей пани. Все равно у нас тут реорганизация штата.
Мая нахмурилась.
– Ну а с тобой мы сегодня обсуждаем остальные новшества, Даша. И их будет много.
– Мне надо сына забрать из садика… Успеем?
– Можно обсудить и вне офиса, – пожал плечами Алекс. И затем предложил съездить с ней за ребенком и накормить всех мороженым в парке. Мая попыталась пнуть подругу под столом, но Дашу уже было не остановить.
Май выдался непозволительно жарким. Даша умирала в своих туфлях, в офисе были качественные кондиционеры, и ее наряд не был рассчитан на такую температуру. Алекс тоже уже признался, что раскаялся в своем решении поговорить на улице, но мужественно терпел, нес в руках пиджак и с энтузиазмом жевал мороженое.
Даша в очередной раз поправила перекрутившуюся юбку и перевела взгляд на своего сына, бежавшего в сандалиях и хлопковых шортах чуть впереди. Вот кому сейчас совсем не жарко! И на мгновение в ее голову закралась мысль, что они выглядят семьей. Тут же стало стыдно-стыдно. Она опасливо взглянула на Алекса, пытаясь понять, о чем думает он, но ее начальник в прежней невозмутимой манере продолжил свою речь:
– Также нужно подготовить документы…
Даша успокоилась. Он все еще ни о чем не догадывался. Она бы, наверное, заметила, если бы догадался. Судя по перечню дел, которые он уже назвал, ей предстоит много вечеров в его обществе. Это ли не счастье? Плевать, с мужем как-нибудь объяснится. Только вот Ванюшка… Она могла не любить больше мужа, но сын был для Даши самым ярким солнцем, смыслом жизни…
Вдруг телефон Алекса зазвонил, и она все свое внимание сосредоточила на мальчике. Он явно собирался напугать голубей у пруда. Бежал вперед, пока птицы не взметнулись вверх перепуганной стаей. Даша заулыбалась, Ванюшка счастливо рассмеялся, и тут где-то рядом щелкнул затвор фотоаппарата. Даша обернулась. И ее буквально парализовало.
Рыжеволосая девушка в летящем голубом платье опустила фотоаппарат, объектив которого был еще секунду назад направлен на сына Даши, улыбнулась собственным мыслям и повернулась к бесконечно очаровательному черноволосому кудрявому созданию лет трех от роду. Фотоаппарат защелкал снова. Раз, второй, третий. Кудрявая малышка завертелась на месте, словно позируя на камеру, но вдруг споткнулась и упала, перепачкав в земле ярко-изумрудное платье. Карина (Палево? Не рано имя называть?) мигом отбросила фотоаппарат в сторону – к босоножкам и сумке с ноутбуком – и присела, поднимая девчушку и отряхивая ей платье, а потом подхватила ее на руки и закружила, заставляя ту громко и радостно рассмеяться.
