Текст книги "Дневник. Поздние записи (СИ)"

Автор книги: Александра Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– А у вас совсем другой диагноз, – неожиданно продолжил Лиур. Ой не надо. Вы когда-нибудь пробовали нейтрально отнестись к отзыву о самом себе? Уверена, вы меня поняли.

– Неужели? – буркнула я. Быть сравнимой с Алексом, конечно, нереально, но так хочется!

– Обещаете не обижаться? – тут же понял Лиур.

– Обещаю. – Разумеется, я поступила по-женски и обиделась на него заранее. Не знаю, достаточно ли хорошо Лиур знал психологию, чтобы мое очевидное поведение распознать, но все-таки продолжил.

– Вы красивая девушка. – Я чуть поморщилась, предвкушая будущее но… Но не сексуальная? Отлично, всю жизнь мечтала это услышать. – Но каждый раз ваше появление производит эффект разорвавшейся бомбы, – я заморгала. – На вас можно вечно смотреть и не понимать почему смотришь. У вас хорошая фигурка, и лицо, и даже поведение вписывается в образ, но я знаком с Эльвирой Граданской, и она совсем не такая. Вы подобны наэлектризованному полю или концентрированному хаосу. С вами рядом даже находиться сложно, – закончил он хрипло.

– Если вы не против, я пойду, – сказала я, намереваясь откровенно сбежать, и плевать, что он подумает. Но Лиур схватил меня за руку удивительно быстро, будто именно этого и ожидал…

– Вы обещали не обижаться.

– Я не обижена, я чертовски напугана. – Я попыталась отнять руку, но он не позволил.

– Тогда я вынужден извиниться. Как я могу загладить свою вину? – он притянул меня к себе, и хотя я упиралась, помешать ему мне не удалось.

– Может быть, поехав домой?! – произнес ледяной голос за плечом Лиура. Казалось, все звуки в казино стихли, привлеченные духом скандала.

– Здравствуй, дорогая, – сказал Лиур. Для меня тоже все звуки стихли. Жену Лиура звали Мариной. Мариной Шиловой. А в замужестве, как выяснилось, Лиурман. – Хорошо добралась? – Лиур упорно делал вид, что здесь ничего особенного не происходит. Но Марина сверлила меня таким взглядом, что было ясно – ни на мгновение не поверила. Высокая, похудевшая, вся в драгоценностях… лицемерка. – Знакомьтесь, Марина, это Карина Орлова…

– Мы знакомы, – ледяным тоном объявила Марина.

– Нет! – панически воскликнула я, не совсем понимая, чем мне это поможет, но все же настаивая. Возможно, мне просто нужно было время на осознание, что больше всех осуждавшая меня за «роман» с Алексом Марина вышла замуж за человека ничуть не более пристойного. – Не припомню, – выдавила я дерзкую улыбку.

– Карина, это Марина Лиурман, моя жена, – настороженно закончил Лиур.

– Приятно познакомиться. Как жаль, что я как раз собиралась уходить.

– Не так быстро! – продолжила Марина и почти бросилась, чтобы меня остановить.

Но тут вмешался Алекс.

– Марина Эдуардовна, – улыбнулся он, и та словно в землю вросла. – Я вынужден просить прощения за то, что мы вынуждены откланяться, но завтра у меня ранний рейс. И, простите мне мой эгоизм, но свою даму я забираю. Вы можете пообщаться в любое другое время. – Он демонстративно обнял меня за талию, чем вызвал одобрительный шепот толпы и не менее одобрительный отклик в моем сердце. – Так могу я уповать на ваше… милосердие? – спросил Алекс, чуть кланяясь Марине. Я почувствовала внутри некое невероятное спокойствие. Он здесь. Со мной. Он не даст меня в обиду прошлому.

– Разумеется, Алекс, – ядовито отозвалась Марина. – Счастливой поездки. – Таким же тоном можно было сказать: да хоть бы у самолета, на котором ты полетишь, оба крыла отвалились!

– Благодарю, – сверкнул он улыбкой, даже не пытаясь скрыть издевку. – До встречи, Марина Эдуардовна. – А затем он пожал руку пребывающему в замешательстве Лиуру.

А я погрузилась в персональный ад. Месть. Маришка была именно тем человеком, который устроил мне полноценную опалу. Злая, завистливая, умная. И теперь судьба предоставила мне шанс расквитаться. Мне достаточно было задержаться с Лиуром на одну ночь, даже не обязательно тащить его в постель, если бы Марина узнала, что мы с ним вместе, она бы никогда не поверила в чисто платонические отношения, такая уж у меня, пардон, репутация! Любовница мафии. Это было отвратительно. А еще привлекательно. Правильные поступки заманчивыми не бывают, в отличие от своих темных собратьев. И я почувствовала себя загнанной в капкан. В машине Алекса я притянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Я столкнулась с прошлым, казалось, чтобы обрести над ним, наконец, контроль. Но я не хотела за этим терять себя. Лиур меня не интересовал! Нет, нет и еще раз нет.

– О чем думаешь? – спросил Алекс.

– Об иронии. Ты же знал. Как ты мог мне не сказать? Алекс, ты должен был…

– Я не сказал, потому что вообще не поддерживаю идею твоего общения с Лиурманом! Он человек без принципов, Карина.

– А что я должна была делать? Бегать от него по всему казино, отмахиваясь бокалом?

– Смеяться над его шутками было тоже необязательно.

– Я хочу и буду смеяться над его шутками. Ты отвратителен. Ты мне указываешь, что делать и чего не делать, в то время как сам…

Вдруг он остановил машину. Прямо посреди полосы. Остановил и включил аварийку.

– Да, у тебя есть все причины меня винить. И да, тебе не мерещится, что я ухожу от ответов. Но я не знаю как донести до тебя то, что у меня в голове так, чтобы ты поняла.

– Ну попробовать-то можно было бы!

Он закатил глаза и снова уставился на меня.

– Ладно. Я наделал много глупостей, о чем теперь сожалею. – У меня перехватило дыхание, потому что я подумала, а не я ли из их числа. – Но ты, возможно, лучшее из всего, что у меня есть. Карина, ты даже не представляешь насколько мне дорога, и как я боюсь тебя потерять… А ведь я все порчу и теряю, все. Я не могу тебя отпустить, потому что тогда ты, черт возьми, уйдешь, но и не могу быть с тобой так, как хочу. Сначала мне нужно доказать самому себе, что я могу хоть что-то построить, а не разрушить.

– Дана? – прошептала я.

– И Дана, и то, что я не сумел противостоять отцу, я не сумел уберечь тебя. И все отношения, которые были в моей жизни ограничивались несколькими неделями. Я даже с тобой не могу не ругаться…

– Погоди-ка, Алекс. Ты мне что пытаешься сказать, что чтобы построить отношения со мной тебе нужно сначала другое испытательное поле? Какого лешего?! А потом что будет? Испытательный брак? Испытательные дети? Это как вообще?

– Карина, не думаю, что я отношусь к числу парней, которые женятся.

Приплыли.

– Очень жаль, Алекс. Потому что я определенно отношусь к числу девушек, которые замуж выходят!

Юра стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы брюк, и уничтожающе смотрел на меня.

– Ты была с ним, – сказал он.

– Я не обещала, что перестану с ним видеться. И если ты планируешь стать частью моей жизни, то с некоторыми ее аспектами мириться придется, – скрестила я руки на груди. – В первую очередь он мой друг, он человек, который заботится о моем благополучии. Почему я должна от него отказаться? – спросила я, сверля глазами левый верхний угол комнаты. – Я не могу оставить Алекса, только потому что ты этого хочешь. У меня есть множество причин, по которым я не могу этого сделать.

– Только одна – ты его любишь, – усмехнулся Юра.

– Послушай. Мы познакомились с ним, когда я была еще совсем ребенком. Он вырастил меня, не в том же смысле, что родители, но все-таки. Он научил меня как стать лучше. Да, он не идеальный, да, его досье выглядит жутковато, но я знаю о нем намного больше, то, что о нем говорят другие для меня – всего лишь слова. Потому что он друг. Он тот, кто обычно не оставляет меня в беде. Как можно разбрасываться подобными подарками?

Я замолчала и вдруг поняла, что у меня настоящие неприятности, потому что я всех мужчин и всегда буду сравнивать с ним. Потому что если посчитать, сколько сделал для меня он, все остальные отвалятся, как ненужная шелуха. Что для меня сделал тот же Немаляев? Ничего. Вообще. И теперь он мне говорит, что я должна ради него пожертвовать тем, кто меня определил как личность?

– Тебе лучше подумать, Юра, может ли с таким раскладом у нас что-либо получиться, потому что я своего решения не изменю.

Глава 10

«Виктор, простите, я так и не узнала Вашего отчества. Мне жаль рвать переписку с человеком, который помог мне в трудной ситуации, но, думаю, Вы согласитесь, что ни для одного из нас добром она не закончится. Признаться, я удивлена, что о ней до сих пор еще не прознали Елисеевы.

Напоследок я бы хотела выразить вам свою искреннюю признательность. Я безумно рада знать, что Дэнни не одинок, что на свете есть человек, который о нем помнит. Обещаю сообщить Вам, если будет что-то важное, или ему что-то понадобится… Мне кажется, фотографии, которые я переслала, изображают этого мальчугана именно таким, какой он есть на самом деле.

До свидания, мне были приятны Ваши письма, признаться, о Вас я раньше думала хуже. И… желаю полного выздоровления после случившегося.

Искренне Ваша, Карина Орлова».

«Дорогая Карина!

Ничуть не удивлен выбором Александра Елисеева. Для нашего мира вы на редкость хороший человек. И прошлое противостояние нас с Вами искренне меня огорчает.

Ничуть не сомневаюсь в ваших словах по поводу Данила. Моему сыну нет ни прощения, ни оправдания за его жестокость по отношению к собственному ребенку, но он упрям и нетерпим. Думаю, не мне вам об этом рассказывать.

О переписке никто не узнает, не волнуйтесь, но если Вам так будет спокойнее, я, разумеется, не стану настаивать.

И благодарю за заботу о моем здоровье, я уже вполне окреп.

Еще раз мои соболезнования по поводу смерти Алексея Орлова.

Искренне Ваш, Виктор Граданский»

Да, мы с ним не прекратили переписку. С тех пор как я отправила фото Дэнни, Виктор стал меня о нем расспрашивать. Я охотно рассказала о нем, о его характере и увлечениях. И хотя поначалу мне казалось, что я не смогу описать ребенка, которого видела считанное количество раз, это оказалось неправдой. Дэнни странным образом был мне родным. Оглядываясь назад, я иногда задаюсь вопросом: а не он ли стал причиной, но которой наши с Лизой пути не разошлись в разные стороны?

– ЕСТЬ! – завопил Андрей, и мы все как по команде вскочили с мест и уставились в монитор. Ждали, да, конечно, ждали.

Каждый год Манфред Монацелли вывешивал список ста лучших программистов современности. Попасть туда было нереально сложно, и, глядя на первую строчку, я вдруг почувствовала, что стены вокруг меня сужаются. Шон Картер. Шон. Картер.

Мой Шон, мужчина, с которым мы прожили вместе два с лишним года, тот, кого я оставила и уехала… Только я это сделала, он выбился в мировые лидеры кибернетики. Что это значило для меня? Должна ли я это была воспринимать как то, что тормозила его раньше? Или, может быть, напротив, зря уехала, а стоило цепляться зубами? И да, профессиональная ревность, конечно. Кто он, кто я.

– Будто ему мало того, что он в двадцать лет стал Бабочкой Монацелли, а чуть позже – ректором одного из лучших киберуниверситетов мира, – раздраженно буркнул Слава. Отдел грустно заржал. На самом деле во всех нас было маловато пороху. Но не в Шоне.

Манфред Монацелли был известен миру программирования своей профессиональной жесткостью. Если ты пришел к Манфреду, но не показал достаточного уровня, тебя клеймили все программистские компании. Считай, карьера загублена. Если же ты приходил и делал все как надо, тебя ждала вечная слава и почет. Список ста лучших программистов современности, работа твоей мечты: когда не ты мечешься в поисках рабочего места, когда тебя приглашают как профи, специалиста в своей области, когда за тобой охотятся весь мир, да еще и предлагает баснословные деньги. На первом месте списка стоял Шон. На втором – Такаши Мияки. На третьем – сын Манфреда – Марко Монацелли. Я тогда еще не знала, насколько судьбоносными окажутся для меня их имена. Тогда мне оставалось только грызть локти и заниматься тестировкой программ.

Но у Жанны на мой досуг оказалось собственное мнение.

– Слушай, так ты спишь с Елисеевым или Лиурманом?

– Что? – удивилась я.

– То! – И начала читать вслух:

«Жена Бориса Лиурмана, более известного в криминальном мире как Лиур, после своего неожиданного появления на вечеринке встретила своего мужа в компании другой женщины – небезызвестной Карины Орловой, которой приписывают роман скорее с Алексом Елисеевым, нежели с Лиурманом. Закончилось все грандиозным скандалом, в результате которого Алекс увез свою возлюбленную, а стены казино еще долго гудели от криков Марины Лиурман».

И пока я не выяснила о себе кучу гадких подробностей, прервала ее.

– С Немаляевым!

У Жанны из пальцев вылетела газета. А мужчины опасливо вытаращились… только вот не на меня, а на дверь.

– Карина Алексеевна, потрудитесь объясниться! – рявкнул стоящий в проеме Немаляев.

Не знаю что после этого подумали коллеги, но я откинулась на спинку кресла, закрыла лицо руками и начала истерически хохотать.

– Как я тебе? – выскочила из примерочной Лариса. – Я Карина Орлова, – заявила она, а у меня глаза на лоб полезли. На ней была фиолетовая кофта, оранжевые шорты, зеленые сапоги и красные перчатки без пальцев.

Глядя на мое выражение лица, Лара загнулась от хохота.

– Ты всегда так выглядишь! Да-да!

– Нет!

– Да!

– Я одеваюсь со вкусом.

– С попугайским вкусом!

– Я нормально подбираю вещи, просто они разных цветов.

– Нельзя нормально подбирать вещи разных цветов. Это противоречит концепции мироздания. По-твоему это подобрано ненормально?

– Перчатки без пальцев, Лар? Серьезно?

– Нет, погоди-погоди, мне нужна еще сигарета и вопиюще рыжий парик.

– Я не вопиюще рыжая! У меня вполне скромный оттенок волос.

– Рыжий оттенок волос скромным не бывает…

В таком режиме покинули магазин и добрались до ближайшего кафе. Лариса с облегчением застонала и откинулась на спинку стула, массируя почему-то голову, будто это ее она засунула в десятисантиметровые шпильки.

– Я уже говорила, что ходить по магазинам в такой обуви глупо? А говорила, что когда ты на таких стилетах, я чувствую себя мелкой? Ты итак выше, зачем когда идешь со мной напяливать подобные шпильки?

– Я же не спрашиваю зачем ты взяла с собой фотоаппарат.

– Он всегда со мной!

– А я всегда на шпильках!

Я закатила глаза и огляделась в поисках официантки. А нашла ни с того ни с сего Вадима Остроградова. Он был не один, а с какой-то девицей. Заметив меня, он вдруг подскочил, ошарашив подружку, бросился ко мне и фамильярно чмокнул в щеку. Причины такой радости я не поняла.

– Привет, Карина. – А потом я заметила, как он рассматривал Ларису. Не то, чтобы я обиделась за его подружку, но внезапно поняла причину их с Алексом пламенной страсти друг к другу.

– Привет, Остроградов, – улыбнулась я ему. – Лариса, Вадим.

Он уселся рядом со мной, совершенно игнорируя то, что бросил свою девушку в одиночестве.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил он.

– Встречаюсь со своим парнем, – усмехнулась я.

– Не хочешь встретиться с ним в клубе. Ларису бери с собой. Повеселимся. А то мне тааак скучно в отсутствие твоего моего Алекса. – И сам же рассмеялся собственной шутке.

Если бы не явная симпатия парочки, я бы точно отказалась, так как Немаляев походил на человека, для которого клуб – последнее место, где он жаждет появиться. И я не ошиблась. Он был из тех, кто не танцует. И мы весь вечер просидели в некомфортном молчании. А потом стало еще хуже… Когда нарисовался Лиур.

– Я все хотел извиниться, да вы как сквозь землю провалились, – произнес он. Мне внезапно сильно захотелось бросить Лару наедине с Вадимом и сбежать. Кажется, она с ним не скучала и против логического завершения вечера не возражала.

– Не стоит, – натянуто улыбнулась я. – Это не ваша вина.

– Это вина моей жены и косвенным образом моя. Вы ведь скучаете, давайте станцуем, всего один танец. Надеюсь, он немножко скрасит ваш вечер.

Это было такое восхитительно-вежливое хамство по отношению к Немаляеву, что я покраснела.

– Только если это поможет вам уйти. – Соревноваться с Лиуром в политкорректном остроумии я не собиралась.

– Как вам угодно.

– Я не задержусь, – буркнула я, глядя на Юру, и ушла с Лиуром на танцпол.

Только мы оказались в зоне слышимости друг друга, как Лиур заговорил:

– Марина не плохая, но очень ревнивая. Я встретил ее, когда она была совсем маленькой идеалисткой с удивительно наивными взглядом на жизнь. Но, надо заметить, мой образ жизни до конца она так и не приняла, потому чаще появляюсь один, нежели с ней. И я не ожидал, что она может появиться в тот вечер в казино.

– Сколько ей было, когда вы познакомились?

– Девятнадцать.

– Вот как.

– Но вы ведь с ней знакомы, не так ли?

– Мы вместе учились, – вынуждена была признать я. – И уж простите, но миссис Лиурман я более чем искренне ненавижу.

– Кажется, не без взаимности, – ничуть не удивился мужчина.

– Естественно. Судя по тому, что я о ней знаю, она должна вас ненавидеть не меньше. Либо она лицемерка!

– Вы сегодня очень уж резки на язык.

– Прошу прощения за свое недостойное поведение. Жаждете сменить тему?

– Пожалуй. Значит, юноша за столиком – ваш кавалер в отсутствие Алекса?

– И в присутствии тоже.

– Ну конечно, – кивнул Лиур, ничуть не смущенной моей новой «резкостью на язык».

– Что значит ну конечно? – насторожилась я.

– Врите себе сколько угодно, но он именно тот, кем я его назвал. Запаска неполного диаметра.

Я побледнела.

– Лиур, вам лучше уйти.

– Желание дамы – закон.

И только я оказалась около столика, схватила Немаляева за руку и потащила его к выходу. Ларе я дала сигнал, что ухожу, но та кивнула, что все в порядке. Решила остаться.

– Видел объявление в газете. Парад машин, – болтали Слава и Андрей на работе. – В Лондоне. Коллекционные роллсы.

Я вздернула голову, отреагировав на упоминание знакомого места.

– В Лондоне парад машин?

– О, кто-то знает толк не только в японских красотках? – дружно засмеялись они, не поняв, что дело не в машинах. – Или у тебя просто тяга к правому рулю?

В ответ на это лишь я скорчила гримасу.

– На парад роллсов нас никто, конечно, не приглашали, но тут приехал чудесный музей электроники, и вечерком я собираюсь наведаться туда, – хмыкнул Слава. – Вы как?

Меня идея смотреть на железяки не очень вдохновляла, я же не Шон, но все-таки согласилась. Была весна, на улице тепло, дома сидеть не хотелось, а потому нас вообще собралось немало. Немаляев тоже согласился. Я решила дождаться в офисе, пока он соберется, в то время как остальные предпочли выйти на улицу. Об этом своем решении я пожалела, как только вышла из дверей. На улице, прислонившись к моей машине, стоял Борис Лиурман.

– Карина, здравствуйте, – сказал он, делая мне навстречу несколько шагов.

– Добрый вечер, – настороженно отозвалась я.

– Чудесный день, не находите? Собираетесь прогуляться?

– Что-то вроде. А вы что-то хотели?

– Да, – кивнул он с улыбкой. – Вас.

Немаляев до боли вцепился мне в руку.

– Карина, я уже говорил и повторю, что вы достойны большего, чем он, – скользнул Лиур взглядом по Немаляеву и вдруг перешел на «ты». – То, как струится шелк по твоей фигуре, сводит с ума, то, как мерцают в ушах бриллианты, напоминает блеск твоих глаз. Все в тебе очаровывает, но никак не спутник. Скажи мне, неужто он делает тебя счастливой?

– Может быть, по-вашему, женатый мужчина лучше? – спросила я с кривой усмешкой. – Вы правда так считаете? Простите, но нет, в вопросах брака я консерватор.

– Это единственное, чего я не могу тебе предложить – обручальное кольцо. Ты его ждешь? – И я повисла. Да, я сказала Алексу то, что думаю по поводу брака, но не имела в виду, что вот прямо сейчас собираюсь взять и выйти замуж!

– Нет… но…

– Вот именно. У меня есть деньги, связи, и я никогда не буду препятствовать твоим встречам с Алексом… – Как он узнал?! Как он узнал о той размолвке с Юрой? И что должен теперь думать Немаляев, что это я сказала Лиурману? – Я обещаю тебе настоящее покровительство в мире программирования. Это то, чего тебе даже Алекс дать не сможет…

– Если понадобится, я напишу Шону!

– Шону, – хмыкнул Лиурман. – Ты бросила его и уехала к другому мужчине. Либо он святой, либо…

– Хватит! – взмолилась я и закрыла уши руками.

– Ты хочешь этого. И меня ты хочешь больше, чем Юрия Немаляева. – Он протянул мне руку. Я отвернула голову в сторону. – Знаешь, я слышал, в Лондоне парад машин… а у тебя там живет лучшая подруга, которая крутит роман с моим хорошим знакомым. Представляешь как бы было волшебно просто слетать к ним на уикэнд.

– Ты женат, – огрызнулась я.

– Ты годами ненавидела мою жену за то, что она с тобой сделала. Почему тебя она волнует?

Отомстить Маришке. Месть. Сладкая, пьянящая, очаровательная в своей простоте и безжалостности. Она уничтожила мою репутацию, а я уничтожу ее брак. Да еще и получу за это жизнь-мечту. Бесконечное валяние в красивом белье на кровати, напоминающей небольшой ипподром и прочая атрибутика дорогой проститутки. Я встряхнула головой.

– Нет… Я не могу.

– Подумай, еще раз…

– Оставь ее в покое! – не выдержал Юра.

– Она не для тебя, мальчишка! – фыркнул Лиур.

– А уж точно не для старых извращенцев вроде тебя.

Неужели они не понимали, что подобное отталкивало от обоих?! Они указывали как мне жить, делили как некое ценное имущество, да притом на стоянке перед моей работой! И рядом стояла толпа моих сослуживцев!

– Неважно, что ты женат, ты просто мерзавец, приходишь к чужой девушке с заявлением, что она должна быть твоя, и никто больше ее недостоин!

– Твоя? Посмотри на нее, разве похоже, чтобы она в действительности согласилась принадлежать тебе? – пожал плечами Лиур.

Мой желудок свело. В приступе безумия я видела, как Юра бросился на Лиура. Я отскочила на несколько шагов в сторону и вдруг отвлеклась на какую-то странную вспышку. А повернувшись, застыла на месте. В нескольких машинах от разворачивающейся драмы стоял Алекс, откровенно забавлявшийся ситуацией. На мизинце руки, которой он придерживал настоящую сигару, сверкал перстень-печатка, который и привлек мое внимание. Он перевел на меня взгляд и подмигнул. После этого я словно очнулась и, забыв о дерущихся, бросилась к нему в объятия.

– Ты приехал, – пробормотала я.

– Ага. Я не понял, за что хороший и плохой мальчики дерутся? Ты куда опять вляпаться успела?

– Ой, не спрашивай.

Тем утром я вышла из лифта и уже было направилась к своей машине, как вдруг решила проверить флэшку с проектом. Только потерять или забыть ее не хватало! Я остановилась посреди гаража и стала копаться в собственной сумке. А она у меня наитипичнейшая женская, то есть там: ключи, документы, несколько заколок для волос, ручки, блокноты, карандаш, солнцезащитные очки… Но вдруг уши отозвались страшной болью, и все побелело.

Когда я пришла в себя и открыла глаза, рядом со мной лежала флэшка. Та самая, которую я искала. На полу гаража. Среди кусков покореженного железа и каменной крошки. И несколько машин догорало.

На двадцать пятом этаже дождь выглядит совершенно иначе. Становится темновато, но так уютно. И если сварить себе кофе, можно бесконечно пить его стоя около окна, и смотреть как брызги стелются по земле ковром, заполняя все вокруг, разравнивая и выравнивая. Дождь – это хорошо, особенно если можно свернуться под пледом на диване и слушать любимую музыку. Но в тот день все было иначе. Стакан в руке дрожал, а плед не согревал.

Остроградов сидел в соседнем кресле и воплощал собой серьезность. От парня, который не так давно зажигал с моей подружкой, не осталось и следа. Алекс тоже был тут, сидел передо мной на корточках и заглядывал в лицо.

– Это Лиур? – спросила я.

– Нет, думаю, это Марина.

Я не могла, не хотела думать, что она дошла до такого. Если бы не флэшка… Но Лиуру незачем было меня убивать нет, он не наигрался. А вот она, видимо, узнала о том, что он звал меня на уикэнд в Лондон.

– Не переживай, она сядет. Я все для этого сделаю, – сжал мою руку Алекс.

А слово он пытался сдержать всеми способами. Я думала, что защита Марины будет с воплями уползать куда подальше. И при этом ему каким-то образом удавалось не переходить на личности. Он никогда не позволял себе такого тона при мне. Это был совершенно другой человек… тот, которого стоило бояться.

Он выглядел намного старше, чем в обычной жизни. И сделал для этого все. Костюм в тонкую полоску заставлял его казаться выше, а зализанные назад волосы придавали на этот раз некую строгость и мрачность… А еще очки. Он был в очках, а не линзах. Это окончательно взорвало мой мозг, будто без амплуа светского красавчика Алекс оказался вовсе и не Алексом!

Однако перемена образа напугала не всех.

– Это была не я! – как попугай повторяла Марина. Я коротко взглянула на Лиура. Тот тоже изменился. Обычная атмосфера спокойствия и серьезности его покинула. – У этой женщины куча врагов!

– Машина, которая была запечатлена на камеру, принадлежит вашему мужу. И если это были не вы, то он. Вы обвиняете в содеянном Бориса Лиурмана? – не сдержался Алекс. – Марина Эдуардовна, вы готовы выдвинуть против него обвинения? – продолжал напирать он.

Несколько человек обернулись на Лиура. Тот молчал, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Я почти видела, как в его голове крутятся винтики, предлагая новые и новые варианты развития событий.

– Это мог быть кто-то из обслуги, – возразил адвокат Марины, и она возликовала. Даже на меня посмотрела. Только ничего ей это не принесло. У меня был целый список рекомендаций на тему одежды. И отдельным пунктом шел покер-фейс.

– Но вы не подавали заявление. В полицейских сводках от этом ни слова. А значит, кражи не было. То есть либо вы предоставляете автомобиль наемным работникам по каждому поводу (что странно для такой машины, как порш), либо они сделали это по вашему желанию (что от вины вас не освобождает). Притом что проверить список труда не составит, ведь у вас есть только приходящая уборщица и повар. И у обоих алиби.

Адвокат аж покраснел от злости. Я была почти уверена, что он бросится на Алекса с кулаками.

– Каждый из ваших слуг присутствует здесь в качестве свидетеля. Спросим их лично?

После нудной женщины лет сорока и мужчины лет тридцати… речь дошла и до меня. Надо сказать, после всех газетных заголовкой окружающие таращились так, будто это меня надо было судить, а не Марину.

Я взглянула на Алекса. Но он моргнул и опустил голову, будто нам не стоило выдавать более личное знакомство.

– Карина Алексеевна, расскажите как все было, – попросил он.

– Утро началось банально. Я собралась, вышла из квартиры вызвала лифт…

– У вас над лифтом электронное табло, правильно?

– Да.

– И ваша квартира на двадцать пятом этаже единственная, верно?

– Верно.

– То есть догадаться, что на нем едете именно вы труда не составляет?

– Протестую! – завопил адвокат.

– Отклоняю, – меланхолично отозвался судья. – Продолжайте.

– Я вызвала лифт, зашла в кабину. Была одна, алгоритм не позволяет собирать жильцов по всем этажам… – Алекс чуть заметно кивнул мне. – Я доехала прямо до парковки, вышла и направилась к машине. Но я подумала, что забыла дома флэшку. И решила еще раз проверить. А дальше типичная история с дамскими сумочками, где можно найти все, что угодно, кроме нужного. И тогда прозвучал взрыв.

– Как далеко от эпицентра вы находились?

– Метрах в восьми, наверное.

Я увидела, как на мгновение дернулся кадык Алекса. Восемь метров и извечный беспорядок спасли мне жизнь… И он тоже это осознал…

– Тогда у меня вопрос, Карина Алексеевна. Почему вы считаете, что покушение совершили именно на вас?

– Потому что кроме меня там не было больше никого. – Так вот на чем они решили построить защиту.

– Но вы почти не пострадали. Вас могли просто пытаться напугать, учитывая, в каких кругах вы вращаетесь.

– Протестую, – рявкнул Алекс.

– Принимаю протест. Защита, впредь воздержитесь от бездоказательных обвинений в адрес пострадавшей.

– Вы практически не пострадали. Вы обращались в больницу?

– Мой друг доктор, и…

– Официального обращения не было! Вы не пострадали.

– И потому мы рассматриваем здесь не убийство, а всего лишь покушение! – возразил Алекс.

– Хорошо, перейдем к вопросам ваших взаимоотношений. Вы были любовницей Бориса Лиурмана?

Я вздрогнула.

– НЕТ.

Однако, передо мной, конечно же, появилась газета.

– Как это доказывает, что пострадавшая была любовницей Лиурмана? Протест.

– Принято.

– Почему вы ему отказали?

– Простите?

– Какова причина вашего отказа быть любовницей Бориса Лиурмана?

– Я не завожу романов с женатыми мужчинами. Тем более, у меня был приятель.

– Был?

– Был.

– По какой причине вы расстались?

Потому что я люблю не его, а Алекса…

– Между Юрием Немаляевым и Борисом Лиурманом вышла отвратительная размолвка, и мы поругались.

– С Юрием Немаляевым?

– Так точно.

Адвокат стрельнул глазами в Алекса.

– То есть ваш вышеупомянутый приятель это Юрий Немаляев?

– Вы совершенно правильно меня поняли, – сухо произнесла я.

– У защиты вопросов нет.

– Карина Алексеевна, расскажите, пожалуйста, о ваших взаимоотношениях с обвиняемой, – попросил меня Алекс.

Это был отстой. Рассказывать о своих последних годах в школе, об одиночестве, об обвинениях, о жестокости, да еще и при Алексе! Однако, проглотив желание врать, врать и еще раз врать, я без утайки рассказала им о Марине. Адвокат даром что за голову не схватился. Давняя ненависть, обостренная супружеской ревностью. Но я не ожидала, что не только адвокат примет к сведению давний конфликт. Внезапно…

– Это сделал я, – Лиур поднялся со своего места. Зал наполнился шумом.

– Ради Бога, где мотив? – устало отмахнулся Алекс.

– Мотив? Я влюбился в эту женщину, но она мне отказала.

Мои ногти до боли впились в ладони.

– Она мне отказала, и я не смирился. Она честно сказала, что раз я женат – у меня нет шансов. И я решил отомстить.

Лиур сделал несколько шагов вперед, но Алекс схватил его за плечо, останавливая. И, кажется, никто не знал, что делать. Я не знала, что сказал Алекс Лиуру, но тот побледнел. Я не выдержала и направилась к ним. А в зале творилось такое, что никому и дела уже не было.

– Если ты попадешься, на тебя навесят все, Лиур. Все!

– Алекс, ты можешь говорить что угодно. Ты должен понять меня. Она твоя женщина. Может, только может, вы вместе и не спите, но она твоя. – Лиур взглянул на меня, и я не решилась сделать следующий шаг. – Хотя бы потому что ты ее защищаешь. А моя женщина по другую сторону кордона. И я защищаю ее. Не так, как ты, а коряво и неумело, но делаю то, что должен. Не мешай мне, Алекс.

И он обернулся, впился в меня глазами. У меня даже дыхание перехватило. Все, что я могла – стоять и смотреть в ответ. Его взгляд был полон отчаяния, нежности, страсти, безумия, кучи эмоций, которые заставляют нас терять рассудок время от времени, превращают в одержимых безумцев без толики здравого смысла.