Текст книги "Мы вдвоем и он (ЛП)"

Автор книги: Александра Амбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

«Мы вдвоем и он» Александра Амбер

Название: Александра Амбер, «Мы вдвоем и он»

Одиночный роман

Переводчик: Яна К

Редактор: Виктория К, Tashа K

Вычитка: Яна К

Переведено для группы: https://vk.com/stagedive

Аннотация:

Миа и Бэн уже семь лет вместе, несмотря на то, что рутина приручила бабочек в животе. Но с появлением первой большой любви Миа – Джея Штерна, ее спокойная жизнь переворачивается с ног на голову. Хоть есть весомые причины избегать Джея, Миа не может устоять перед его привлекательностью.

Но после того, как она узнает истинную причину возвращения Джея в ее жизнь, Миа осознает, что звездопад сияет только тогда, когда звезды уже догорели.

Этот горько-сладкий роман о необыкновенной любви в любовном треугольнике и о том, что на самом деле является важным в жизни.

+18 

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Иногда мне хочется его задушить.

– Ты правда не хочешь пойти вместе со мной?

Еще перед тем, как спросить, я знаю ответ. Лучший муж в мире удобно расположился на маленьком диванчике с джойстиком от игровой приставки.

– Я же сказал, что заболел. У меня уважительная причина.

Бен улыбается. Его темно–русые волосы, как обычно, взлохмачены, он одет в черную футболку и шорты, в то время как я одета в платье с диким рисунком в стиле обоев семидесятых, и сапогах с высоким голенищем. Не вопрос, у нас разные планы на вечер, и это случалось не так часто за последние семь лет. Я чувствую себя неполноценной без него. Неуверенной.

– Но ты не выглядишь больным, – снова пытаюсь я, так как не хочу идти на Рождественскую вечеринку одна. Но саундтрек GTA V в корне убивает мою надежду.

– Желаю хорошо провести время, любовь моя. – Бен едет сквозь ухабы, и успевает посмотреть на меня еще несколько секунд, прежде чем телевизор порабощает его внимание. – Кстати, ты выглядишь по–настоящему горячо в этом платье. Должен ли я тебя к кому–то ревновать?

– Ты можешь меня просто сопроводить, – отвечаю я. – Тогда ты сможешь увидеть, как Дерек пытается меня напоить и потащить под его дурацкую ветку омелы, чтобы облапать.

Наш молодой коллега прекрасно знает, что мы женаты, но все равно продолжает подкатывать ко мне. Даже когда Бен поблизости. Как будто его это забавляло. Конечно, Бен знает, что ему нечего опасаться, но все равно я хочу, чтобы он пошел со мной. Я не особо коммуникабельный человек и на таких вечеринках ко мне проявляется лишнее внимание.

– Правда, Миа, я абсолютно вымотан и целую неделю ждал спокойного вечера пятницы. И у меня есть еще кое–какая работа. – Он указывает на игровую приставку, и я смеюсь. Если кто и сделал из своего хобби профессию, так это Бен.

– Кроме того, без меня ты повеселишься намного лучше в этом платье. – Он лукаво мне подмигнул, от чего мои щеки покраснели.

– Дурак, – пробормотала я и взяла сумочку.

– Обычно ты ничего подобного не носишь. Но я не жалуюсь! Правда! – он сложил в мольбе руки, поскольку я бросила на него взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

– Между прочим, футболка и шорты тоже не совсем возбуждающая одежда, – бросаю ядовито я.

– Эй, что случилось? – Бен наморщил лоб и отложил джойстик в сторону. – Малышка, иди сюда. Почему ты такая раздраженная?

– У меня эти дни, – рычу я. Медленно подойдя к дивану, я поцеловала его в лоб. Он обнял руками меня за бедра и потянул на себя. Это хорошо, что мне не нужно больше ничего обьяснять, поскольку он меня и так прекрасно понимает. От того, что мы понимаем друг друга без слов, приятная теплота расплывается в моем животе. Я прижимаюсь к нему.

– Не переживай. Ладно тебе, Миа. Когда–нибудь у тебя получится, я уверен в этом.

Я ложу руки ему на плечи и удерживаю его взгляд.

– Это же не нормально. Два года! Почему ты не можешь, наконец, обследоваться, Бен? Это ведь не больно.

– Я не буду дрочить в эту пластиковую штуку! – Бен сощурил глаза и содрогнулся. – Извини, но… правда нет.

– Даже ради меня?

– Возможно, мы должны чаще… ну, ты знаешь. – Его руки перемещаются на мою попку, такой недвусмысленный намек. – Ты можешь остаться, и мы немного поиграем.

Он улыбается, будто мальчик, который задумал какую–то шалость, что заставляет меня смеяться. С телевизора до сих пор пиликает музыка начала игры, что напоминает мне порно семидесятых, о чем я не говорю ему вслух. Он считает, что это великолепный джаз.

– Бет меня застрелит, если я не приду. Ты же знаешь, как она настраивается на Рождественские вечеринки.

Он смеется.

– Это дает надежду, что вечеринка пройдет достаточно интересно. Может она наняла стриптизера или еще кого? Так, из принципа.

С улицы послышался сигнал такси. Поскольку в город мы обычно ездим на метро, Бен настоял, чтобы я вызвала машину и не склонялась одна по темным вагонам. Он платит, так как знает, что я жадничаю на такси и просто уступаю его желаниям. Для меня нет особой проблемы ночью проехаться на метро, даже если Лондон не совсем спокойный город.

– Мне пора. Буду не слишком поздно, так что можешь меня подождать, – сказала я прощаясь.

– Посмотрим. Если нет настроения, будет скучно. Попытайся расслабиться. Все же не часто мы выбираемся куда–то с тех пор, как сюда переехали. Поэтому хорошо повеселись, ладно?

Мы? Он не идет вместе со мной на новогодний корпоратив, что устраивает фирма, которая платит ему зарплату. Поскольку работа приносит ему удовольствие, и он посвящает ей каждую свою свободную минуту, больше никакие вещи его не интересуют. Как–то по–другому я представляла себе нашу совместную жизнь.

Что поделаешь. Придется себя как–нибудь самостоятельно развлекать. Я снимаю пальто с вешалки и покидаю нашу маленькую квартирку. Так как я отвыкла ходить на высоких каблуках, требуется немного больше времени, чтобы спуститься по ступенькам с третьего этажа. И водитель достаточно нетерпелив, потому что снова раздается сигнал.

– Да, блин, иду, – бормочу я, по пути роясь в сумочке. Я все взяла? Кошелек, мобильный телефон, помада, тампоны, пудра, носовые платки, зеркальце, дезинфекционный спрей… выглядит неплохо.

– Так долго я еще не ждал, – возмущается старый мужчина, даже не поворачиваясь ко мне, когда я усаживаюсь на заднее сиденье. Венок седых волос обрамляет его лысину, блестящую в свете уличных фонарей, и его голос напоминает мне моего учителя математики, даже когда его тяжелый акцент звучит совсем не по-учительски.

– Извините, мы живем на верхнем этаже, и быстро спуститься не получилось, – раздраженно отвечаю я. При дыхании, из моего рта идет пар. У этой старой машины нет стояночного отопления? Не удивляюсь, что он взвинчен. – К Лондонскому мосту, пожалуйста, угол улицы Саутварк.

Его лицо тут же озаряется, он не ожидал, что в такое время сможет сделать такую длинную поездку.

– Свидание? – спросил он, и подмигнул мне в зеркало заднего вида.

Я скривилась.

– Новогодний корпоратив. В каком–то пабе со странным названием.

В темноте я достаю скомканное приглашение из сумочки и читаю название.

– Кошачьи вопли.

– Что за черт? – он хрипло смеется. – Никогда о нем не слышал.

– Если честно… я тоже, – признаюсь я. – Это недалеко от нашего офиса и что–то немецкое.

О чем думала Бет, остается для меня загадкой, поскольку этот паб, на самом деле, немецкая пивнушка. Я считаю, что она не должна терроризировать весь коллектив странной едой и горьким пивом только потому, что наш шеф – немец. Мое настроение падает, когда мы попадаем в пробку на автобане.

Я ненавижу ездить на машинах. Из–за того, что четыре года назад мои родители погибли в автокатастрофе, потому что мой отец не справился с управлением старенького форда, я больше не сажусь за руль. Даже сейчас я почти ощущаю физическую боль, сжавшись на заднем сидении, беспомощно предоставлена милости водителя. Мой желудок сжимается, когда он идет на обгон, и я заставляю себя не смотреть в окно. Сорок пять минут пытаюсь отвлечься моими любимыми играми на мобильном телефоне и перепиской в фейсбуке. Наконец, машина останавливается на темной, мокрой от дождя, улице. Водитель наклоняется.

– Мы правильно приехали?

Непривлекательная, освещенная вывеска указывает на дорогу в подвал. Но название на вывеске соответствует. Три секунды я обдумываю попросить водителя развернуться и отвезти меня обратно домой, но потом вспоминаю Бет. Так что я оплачиваю баснословную сумму, которую называет водитель, и осторожно направляюсь в сторону входа.

Это, в прямом смысле, был пивной подвальчик с низкими потолками, обставленный грубыми деревянными лавочками и столами. Я пришла, однозначно, одна из последних, поэтому иду по направлению к барной стойке, где, полагаю, находится Бет, по пути приветствуя своих смеющихся коллег. В колонках играет Рождественская музыка, под потолком висят бесчисленные еловые ветки, на которых болтаются разноцветные безвкусные новогодние фигурки. По дороге к бару я несколько раз цеплялась своими волосами за эти ветки, так что теперь моя прическа, на которую я потратила уйму времени, превратилась в птичье гнездо. Надо было остаться дома с Беном. В моих трениках на диване, где я уже столько лет провожу свои выходные, и меня все устраивает. Нам хорошо и уютно вместе и этого хватает.

– Миа! – Бет вскидывает руку вверх. Я узнаю ее по пятидесяти звенящим браслетным кольцам, которые ей почти до локтя. – Я здесь!

Я смущенно уставилась на официантку, которая несла на подносе несколько огромных пивных бокалов. Ее грудь была чуть ли не до подбородка поднята корсетом, что было хорошо, так я смогла проскользнуть мимо Дерека незамеченной.

– О, Господи, Бет. О чем ты только думала?

Я обнимаю мою лучшую подругу и коллегу, которая в честь праздника одела черный брючный костюм и красный галстук, и пытаюсь задержать дыхание. Шлейф дешевой туалетной воды окутывает меня, отчего я зарабатываю головную боль. Супер. Сообщите, если найдете в этом помещении хоть каплю свежего воздуха.

– Я подумала, будет круто, – сморщилась Бет и вручила какой–то странно–зеленый напиток мне в руки. – Давай, пей. Сделай это как можно быстрее, иначе не сможешь проглотить.

– Это еще что?

– Гринх–дринк. Мое собственное изобретение. За тех, кто ненавидит Рождество. До дна!

Она поднимает бокал и выпивает все залпом.

Я сначала осторожно нюхаю нездорово–зеленый напиток и чувствую запах персика, водки и какого–то ликера. Возможно, она права, и я должна напиваться до тех пор, пока мне не станет весело.

– А это не так плохо, Бет, – хвалю я, когда первый глоток коктейля благополучно приземляется у меня в желудке.

– Я как выжатый лимон, – стонет Бет. – Ты даже не представляешь, сколько всего я сделала. Я должна была вешать абсолютно все декорации сама, поскольку типы, которым принадлежит бар, никогда ничего не слышали о Рождестве.

Хорошо, это объясняет, почему эта фигня висит так чертовски низко. Бет на высоких каблуках почти на голову ниже меня.

– Почему ты ничего не сказала? Я бы тебе помогла, – ругаюсь я.

– Ты сегодня выходная, не хотела тебя тревожить. Да ладно. Я со всем справилась, хоть и перетрудилась, а также узнала, что Томас не придет. – Она высунула язык.

– Вот блин. Мне так жаль. Ты это только ради него планировала, да?

Бет кивает. Вот уже год, как она безумно в него влюблена, нашего немецкого исполнительного директора, но он воспринимает ее исключительно как ассистента. То, что он женат и у него есть дети, Бет не интересует, отчего ее мнимая любовь походит больше на бред о недостижимом идеале.

– Берегись Дерека, – шепчет она мне, пока в колонках второй раз играет песня Last Christmas. – Он все время стоит под омелой, которую, между прочим, повесил сам повыше, и ждет тебя.

– Я думаю, нет, – шепчу я в ответ. – Он полностью сосредоточен на разглядывании декольте официанток.

Бет хихикает и накручивает локон своих черных волос на палец. Запах квашеной капусты и мяса, который идет с кухни, вызывает у меня тошноту.

– Эй, Миа! Как дела? – Кто–то шлепнул меня по спине.

Бет закатила глаза.

– Исчезни, Линус. У нас сегодня девичник.

– Круто! Я всегда мечтал попробовать… – он замолкает, когда Бет угрожающе поднимает кулак, и исчезает в толпе.

– Они плохо переносят немецкое пиво, – Бет пожимает плечами. – Я этого опасалась.

Мне жарко, поскольку я стою до сих пор в пальто, так как не нашла гардероб. Тем не менее, я его снимаю и вешаю на крючок для сумок под барной стойкой. Судя по чистоте пола, пальто придется стирать.

– Будет еще развлекательная программа, – говорит Бет, когда я поднимаюсь, пытаясь незаметно стащить барный стул у коллег с бухгалтерии. В этих сапогах я не смогу выстоять целый вечер.

– Скоро придет фокусник, он хорош.

– Фокусник? – удивляюсь я. – Серьезно? Здесь детское день рожденья или что?

– Не такой фокусник. Настоящий. Ах, просто подожди. Я нашла его в интернете, и мне повезло, что у него было время сегодня вечером. Парень не только хорош, он еще и чертовски горяч, – подмигнула она. – Но, знаю, что тебя это не интересует. А женская половина коллектива обрадуется. – Она цокнула языком.

– Жаль, что Томаса нет, – поддразниваю ее, и выпиваю залпом зеленый коктейль. Так намного лучше. Как и мое настроение. Я покачиваюсь в такт под песню Do they know it's Christmas.

Бет встает на носочки и начинает махать руками, привлекая чье–то внимание. Я следую за ее взглядом к двери… и замираю. Я перестаю дышать, мои пальцы сильнее сжимают стакан. Этого не может быть! В какие злые игры судьба решила поиграть со мной?

– И? Я ведь не преувеличила? Он и правда горяч. И эти глаза… я будто тону в них. – Я не отвечаю, и Бет бьет меня локтем по ребрам. – Алле? Миа? Есть кто–нибудь дома?

Но я ничего не замечаю. Вся моя кровь приливает к лицу, мои губы окоченели, и мне стало вдруг холодно, мое тело покрылось мурашками. Глупая болтовня и музыка, которая звучала, вокруг нас затихает, когда он, будто замедленной съемке, приближается с этой неподражаемой улыбкой. Он поднимает бровь и останавливается передо мной. Он до сих пор пользуется тем же бальзамом после бритья, его запах просачивается мне под кожу. Сводит с ума. Завораживает.

А потом он меня целует. Просто так. Прямо в губы.

Я хватаю ртом воздух и отталкиваю его от себя, пока поцелуй не перешел в нечто более интимное.

– Сокровище! Это безумие, снова тебя встретить! И это точно не совпадение, что ты стоишь прямо под веткой омелы. – Он вовсю смеется и от этого сияет ярче, чем все рождественские декорации.

– Проклятье, Джей! Что, к черту, ты тут делаешь? В Лондоне? На нашем новогоднем корпоративе? – спрашиваю я, после того, как успешно от него освободилась. Мои губы зудят, будто я часами сосала чупа–чупс, несмотря на то, что поцелуй длился максимум две секунды. Но этого крошечного поцелуя хватило для того, чтобы старые чувства всплыли на поверхность. Чувства, которые, как я надеялась, давно забыты, и напоминание о них выбивает почву у меня из–под ног.

Уголок его рта поднимается, и он пронзает меня взглядом своих огромных карих глаз, которые я знаю лучше своих собственных, поскольку я годами их детально изучала. Я прекрасно знала, как они меняют оттенок, в зависимости от его настроения. В данный момент, глаза очень темные, почти черные, и это значит, что ему страшно, и он смущен. Даже если он ведет себя так, будто самый крутой парень в мире, во что присутствующие здесь верят. Все, кроме меня.

– Поверь мне, сладкая, я также удивлен, как и ты. Кстати, ты выглядишь сногсшибательно. Я бы сказал, что ты абсолютно не изменилась, но… это будет ложью. – Я набираю воздуха в легкие, чтобы возразить, но он продолжает. – Ты стала еще красивее. Как много времени прошло? Пять, шесть лет?

Он наклоняет голову набок и пристально смотрит мне в глаза. Мои колени превращаются в желе. Бет дергает меня за рукав, и мне жаль, но я не в состоянии обратить на нее внимание, или что–либо объяснить. Надеюсь, я просто уснула в такси и мне только снится, что я здесь. Впрочем, в последние годы мне удалось избавить мои сны от присутствия Джея, и это продлилось чертовски долго.

– Восемь. Восемь лет. – И шестьдесят семь дней. Мой голос дрожит. Он меня вообще расслышал? Здесь так громко, что я сама себя с трудом слышу.

Господи, Миа, соберись. Это всего лишь Джей. Всего. Лишь. Джей. Лучшее и худшее, что случалось со мной в жизни.

– Вот дерьмо! Неужели восемь лет? – он проводит рукой по своим черным волосам. Его глаза горят, он даже на долю секунды не отводит свой взгляд от меня. Как будто мы находимся в параллельной вселенной.

– Как живешь? Чем занимаешься? Ой, бл*дь, я бы, с удовольствием, поболтал с тобой, но у меня есть кое–какая работа, которую необходимо сделать.

Моя голова кружится, и зеленый коктейль Бет здесь не при чем, я чувствую себя пьяной. Он действует на меня так же, как и раньше, мое сердце стучит как сумасшедшее. Мне больше не девятнадцать лет, мне двадцать восемь. Я замужем, строю карьеру и планирую завести детей. И Джей вписывается в мою жизнь так же хорошо, как и рак мозга.

– Это же не совпадение, что ты здесь появился? – спрашиваю я. Мое состояние далеко не спокойное. Мои руки дрожат настолько сильно, что я не доверяю себе держать стакан в руках.

– Если это не совпадение, значит судьба, – говорит он, мягко улыбаясь. – С ума сойти! Нам надо бы это отпраздновать. Нет, мы обязаны отпраздновать! Как только я здесь закончу. Я должен найти заказчицу, чтобы…

– Здесь. Я здесь. – Казалось, Бет снова обрела свой голос, и пользуется возможностью влезть в этот странный разговор. Пока я наблюдаю, как Джей разговаривает с ней о своем выступлении, волны горячего воздуха проходят сквозь мое тело одна за другой. Такое ощущение, что я больна. У меня жар. Меня тошнит. Мне не хватает воздуха. Паническая атака, которую вызвал всего лишь его взгляд, вполне обоснованная.

Но, с другой стороны, мне не хочется бежать. Я ловлю каждое, сказанное им, слово, которое выговаривают его губы. Его полные, чувственные губы, которые я так любила. Я чувствую их на моей коже, везде, пока он разговаривает, улыбается, смеется. Его руки постоянно в движении, он постоянно достает что–то из карманов своих штанов и играет с этим. Монетки, маленькие платки, розы. Это, и то, как его ноздри расширяются, говорит мне о том, что он безумно нервничает. Чертовски сильно нервничает. В конце концов, Джей всегда был самым крутым парнем в мире. Каждый парень мечтал быть таким, как он. Каждая девушка мечтала быть рядом с Джеем, поскольку всегда было ясно, что он станет звездой. А это значило, что когда он станет известным, они смогут наслаждаться его славой.

Два года. Целых два года, моей тогдашней молодой жизни, я подарила ему со всеми последствиями. Из–за него я пренебрегла школой и законила ее с намного худшими оценками, чем смогла бы на самом деле. Но его губы, его руки были интереснее и заманчивее, чем все уроки математики и английского в мире. Спокойная и благоразумная заучка расцветала в его руках. Позволила себя соблазнить жизнью на американских горках с приключениями, риском и колоссальной страстью, которая, как огонь, сжигала все остальное до тла.

Жизнь с Джеем была похожа на пересечение Атлантического океана на надувной лодке. Штормовая, дикая, неуверенная и… опасная. Я любила это, до тех пор, пока не появился айсберг, и я беззвучно пошла на дно. Надувная лодка оказалась ореховой скорлупой, которая не могла продержаться долго. Мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, даже когда год спустя меня утешал мой лучший друг.

Мой Бен. Годы, проведенные с ним, чувствуются как скольжение по спокойной воде, я люблю это. Бен дарит спокойствие. Уют. Никакой драмы, слез, ревности. Он предсказуемый, в каждом действии, и это дает мне уверенность и поддержку, в которой я так нуждаюсь. Но сейчас, когда Джей вдруг появился здесь, все вернулось. Ни одна секунда из двух лет, проведенных вместе, не забыта. Весь трагизм, злость, огонь. Все вернулось: за одну единственную секунду меня с головой накрыло волной, и я ушла под воду. Мои ноги дрожат, и когда мимо проходит официантка с полным подносом пива, я хватаю один бокал и пью так жадно, что давлюсь и начинаю кашлять.

– Все в порядке, сладкая? – Джей отворачивается от Бет и обеспокоенно смотрит на меня.

Я киваю и вытираю пену с моей верхней губы, которая до сих пор липкая.

– Да, все в порядке.

– Если хочешь, я могу начинать, – говорит он, поворачиваясь к Бет, и она сияет.

– Супер! Я объявлю твой выход, подожди секунду.

После того, как она исчезла в толпе, появилось такое ощущение, что мы с Джеем остались одни. На безлюдном острове. Точно так же, как всегда и было, когда мы были вместе. Рядом могла танцевать стриптиз королева красоты, но он все равно не отвел бы взгляд своих карих глаз от меня. В его присутствии было такое ощущение, что я была самым важным человеком на земле, возможно вообще единственным человеком в мире. Благодаря этому, я чувствовала себя храброй, сильной и уверенной в себе. Но, разумеется, когда я не была поблизости, с королевой красоты было все по–другому…

– Не могу в это поверить, – прошептал он.

Я не слышу его, но читаю по губам. Этим губам, которые так сексуально говорят «бл*дь», как больше никто в мире. Когда он это говорит, его белые, немного великоватые зубы сверкают. Мой желудок сжимается.

– Не могу поверить в то, что мы здесь встретились, сокровище.

Он касается моей щеки и снова смотрит в глаза. Мне нужен стул. Какая–то поддержка. Что–нибудь. Мое дыхание сбилось из–за того, что он сказал это слово. Сокровище. Он всегда меня так называл.

– Честно говоря, я не знаю, как к этому относиться, Джей, – говорю я, и убираю его руку от моего лица. Его пальцы очень медленно скользят по моей щеке, когда я скрещиваю руки. Мне необходима дистанция, поскольку мне страшно снова упасть в глубокую яму, когда Джей поблизости.

– С каких пор ты вообще в Лондоне? Я думала, ты живешь в США.

– Я жил там, сладкая. Долго. Но сейчас вернулся. Я скучал по чаю, сэндвичам и плохой погоде. Ты не представляешь, насколько удручающе жить без смены времен года. Вечное лето утомляет, – улыбается он. Когда его взгляд падает на мои руки, между его густыми бровями появляется морщинка.

– Ты замужем?

– Ты же не думал, что я буду ждать тебя? – спрашиваю я в ответ, и тут же проклинаю себя за это.

Его лицо кривится, будто ему больно.

– Дерьмо, нет. Конечно, нет.

– Прошу минуточку внимания! – голос Бет, который сотрясает колонки и вызывает противный писк, прерывает нас.

– Перед тем, как начнется фуршет, я приготовила вам сюрприз. Во–первых, игнорируйте ветки омелы, они ничего не значат. Никто никого не должен целовать только потому, что он стоит под этой фигней! Из–за того, что Дерек сам повесил это все без моего ведома, я отменяю эту традицию на сегодняшний вечер.

Слышатся возмущенные крики и свист, отчего я улыбаюсь. Бет не утруждает себя остановить этот шум и продолжает свою речь сквозь свист.

– И, во–вторых, я хочу представить вам Джея Штерна, одаренного гипнотизера, с которым вы можете немного пообщаться, перед подачей салатов и сосисок. Если вы себя спрашиваете, что такое гипнотизер – это хороший вопрос, так как я сама не знаю что это. Я думала, Джей волшебник, но он попросил меня представить его именно так, поскольку это и есть его настоящая специальность.

Пока Бет и дальше толкает свою речь в микрофон, я наблюдаю за Джеем, который взял свой чемодан со ступенек и оборудует себе рабочее место за столом в центре зала. Время от времени он поднимает глаза и ищет мой взгляд. Его волосы выглядят так, будто какая–то женщина взлохматила их при страстном поцелуе.

– Так что, люди, пожалуйста… громкие аплодисменты для Джея Штерна!

Громкий свист, наконец, замолкает, некоторые коллеги лениво хлопают, другие вообще все игнорируют и разговаривают себе дальше.

– Можно мне еще этой зеленой штуки? – спрашиваю я грудастую официантку, поскольку мой пивной бокал пуст, и одного пива мне сегодня не хватит, чтобы успокоиться. Мне нужна водка. Девушка, с заплетенными косичками кивает и исчезает за барной стойкой. Я, наконец, хватаю барный стул и сажусь, чтобы наблюдать за выступлением Джея.

Однако меня не интересуют его карточные трюки или номер с монеткой, который мне напоминает игру в наперстки, в которую мы играли в парке. Меня интересуют только его глаза и его лицо. Его улыбка. Ямочка на подбородке и на щеках, глубокие морщинки в уголках глаз. С раздражением, я понимаю, что некоторые женщины–коллеги с восхищением смотрят на его губы. Как же легко до сих пор ему удается обводить всех вокруг пальца. Как будто ничего не изменилось за последние годы.

Но, все же, что–то изменилось, и это изменение в его черном костюме. Я пытаюсь вспомнить, видела ли я Джея хоть раз в костюме, но… нет. Точно нет. Он ему идет, создается иллюзия его серьезности, но дикая прическа и вечная лукавая улыбка все разрушает. Это именно то разрушение, которое делает его таким привлекательным.

Коллеги только частично наблюдают за происходящим, за исключением группки смеющихся практиканток, которые собрались у его стола. Джей громким, но спокойным голосом просит о тишине, и просит двух программистов подойти к нему. Оба стесняются, но начинают двигаться, после его просьбы.

– Я знаю, что вы чересчур умные, чтобы верить в магию и гипноз. Это ваше полное право. – Джей говорит медленно, выделяя каждое слово.

Я ерзаю на стуле и потягиваю свой кисловатый коктейль. Официантка повесила на мой стакан бело–красную сахарную палочку, что делает ситуацию более сносной.

– А сейчас я силой мысли… – он поворачивается к одному из них, в котором я узнаю Фреда. Фред настоящий компьютерный фанат, сидящий круглосуточно перед монитором, что, впрочем, заметно, – … заставлю тебя сказать пин–код от кредитной карты. Как тебя зовут, друг мой?

Все смеются. Фред закатывает глаза и сдерживает себя от язвительной улыбки, но мило отвечает.

– Пожалуйста, Фред, закрой глаза. – Джей становится за ним и проводит рукой по его лицу. – Сконцентрируйся. Не думай ни о чем, кроме пин–кода своей кредитной карты, которая лежит в кошельке правого кармана твоих штанов.

Разговоры в комнате прекращаются. Бет втискивается возле меня и щипает за бок.

– Откуда, черт возьми, вы знаете друг друга? – шепчет она, но я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи. Мне любопытно, как Джей справится с этим заданием. Гипноз? Какая чушь.

– Пожалуйста, думай о первой цифре твоего пин–кода. Думай об этой цифре и попытайся заблокировать все другие мысли. Первая цифра твоего пин–кода… думай только об этой цифре, но не произноси ее вслух.

Я всматриваюсь в лицо Фреда, его губы не шевелятся. Он вообще не двигается, выглядит сконцентрированным. Более–менее.

– У него никогда не получится, – шепчет Бет. – В голове у Фреда все отцифрованное.

Я воздерживаюсь от смешка, и дальше напряженно наблюдаю за выступлением Джея. Он правда уверен в том, что делает? Наши коллеги не поскромничают, и если он облажается, это может обернуться не очень хорошо для него. Но Джей спокоен. Так спокоен, что аж странно. Таким я его не знаю. Минуту спустя он просит Фреда назвать ему цифры, и записывает их на листе бумаги.

– Ты можешь открыть глаза, Фред, – говорит он уверенным голосом.

Все в комнате затаили дыхание. Джей сделал хороший выбор с Фредом. Никто из присутствующих не заподозрит его в подыгрывании.

– Пожалуйста, посмотри на этот листок и скажи мне… – он протянул Фреду сложенный лист бумаги, – это твой пин–код?

Фред широко улыбается, когда разворачивает лист, но потом язвительная улыбка исчезает и он бледнеет. Одни коллеги смеются, другие перешептываюся.

– Святое дерьмо, этого не может быть! – кричит Фред. Цвет его лица меняется с бледного оттенка на красный, и все заливаются смехом.

Джей кланяется, забирает у Фреда лист и пин–кодом и сжигает его в пепельнице.

– Я же говорила, что он классный! – Бет толкает меня. – У него есть еще пара номеров с гипнозом. Без понятия, как это работает, но это гениально.

Я тоже так думаю. Я наблюдаю, как он ввел в транс парочку из отдела кадров и приказал им прикасаться к своему телу. Они сидели в нескольких метрах друг от друга, с закрытыми глазами, и Джей попросил женщину дотронуться любому участку своего тела, и потом спросил у мужчины, почувствовал ли тот прикосновение и где. Все три раза трюк удавался, и для развлечения зрителей Джей соединил этих двоих сверхъестественной связью. Абсолютно все внимательно сосредоточились на том, что он делает. Даже заядлые программисты следили за каждым его движением и громко аплодировали после каждого удачного номера. А во мне начинает потихоньку возрастать странное напряжение и нервозность, и на то есть основания. Джей повернулся и смотрит на меня, прямо в глаза. Что–то внутри меня воспламеняется.

– Выйди, пожалуйста, вперед, – просит он, кивая головой и мягко улыбаясь.

Многие коллеги поворачиваются в мою сторону, и я основательно краснею. Со сжатыми губами я трясу головой и бросаю Джею яростный взгляд. Господи, он ведь знает, что я это терпеть не могу. Многие любят стоять в лучах прожекторов, но меня начинает тошнить только от мысли, что перед столькими людьми из меня сделают посмешище.

– Подойди ко мне, Миа.

После того, как он назвал мое имя, на меня смотрят действительно все.

– Да, мы знаем друг друга, – объясняет Джей, который увидел вопросительные взгляды. – Но давно не виделись. Восемь лет, как я слышал.

Взгляды хихикающих практиканток становятся язвительными.

– Ну, давай же. Иди!

Бет почти сталкивает меня с барного стула, и я чувствую напряжение присутствующих. И улыбку Джея, которая притягивает меня, как магнит. Мой пульс учащается, руки потеют, но я храбро иду вперед.

– Я уверяю вас, что через несколько минут Миа не будет иметь представления о том, что сегодня произошло. Или что я вообще нахожусь здесь.

Он подмигивает мне. Кровь стучит в моих висках и, хоть я и не хочу, но иду, будто меня тянет к нему невидимыми нитками.

– Доверься мне, Миа, – говорит он тихо. Джей стал передо мной и пристально посмотрел в глаза. Мои колени задрожали. – Я тебя загипнотизирую, но обещаю, что ничего… неприличного с тобой не сделаю.

Несколько коллег одобрительно закричали и мое лицо загорелось. Проклятье, только то, как он говорит это слово… неприличное…

Почему я не могу думать ни о чем другом, кроме как о неприличных вещах с Джеем?

Его движения мне так знакомы, но он стал таким чужим. Что он вообще делает? Чем он занимался последние годы? Мое сердце взрывается, когда мы встречаемся взглядами.