Текст книги "Критика нечистого разума"

Автор книги: Александр Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Надо решаться

Неправильные решения лучше, чем отсутствие любого решения. Вплоть до того, что можно даже не отменять неправильные решения, чья неправильность стала очевидна на энном шаге. Поскольку решение, которое можно взять назад, в некоем роде не вполне решение. Важная черта – необратимость. Страшная черта. Но только с нею – по правде, по настоящему.

«Может ли Бог сотворить что-то такое, что он ранее поклялся себе самому не творить?» – «Теперь уже не может». В этом отличие свободы от независимости. Свобода зависит от того, что было с твоей свободой раньше. Странно хотеть человеку того, что по определению не является атрибутом даже Бога.

То, что мы понимает под «интеллектом», можно свести к способности принимать решения: а). целесообразные, при этом сами цели тестируются на целесообразность к основаниям, б). гармоничные, т. е. не мешающие, при прочих равных, другим решениям других акторов.

Но что суть основания? В конечном счете решения, не редуцируемые к другим решениям. Мы определились. Мир стал определенным. До этого не был.

Моя садистская мечталка

Как многим здоровым людям, мне бы хотелось иметь – собственный филантропический фонд, собственное НИИ, собственную школу и так далее. Это понятно. На этом не стоит сейчас останавливаться. Но как и некоторым, может быть, не очень здоровым людям – мне бы еще хотелось иметь и собственную тюрьму. Хотя что плохого – в таком желании? Во все времена, у всех народов – очень даже правильное желание. Личная тюрьма – для личных врагов.

Вопрос, правда, где столь мягкое и незлобивое существо, как я, наберет критическую массу врагов, потребную для обустройства такого заведения. Как вариант, стоит только заняться делом – тьма врагов неизменно появится, и многие исхитрятся до того, что попадут в категорию личных. Впрочем, можно не заморачиваться: в качестве личных можно рассматривать всех, ведущих себя не по моим личным понятиям, ну, например, каждый интернет-троль, независимо от его ориентации и отношения ко мне лично – вне всякого сомнения, мой личный враг по факту своего существования. Мне кажется, что такие люди в мироздании нежелательны, но они, тем не менее, есть, и нет нужды в поводе более веском.

Тюрьма существует для того, чтобы мучить людей. В моей тюрьме людей мучили бы обязательно, но не абы как, а сугубо по-моему. В каком-то смысле по высшему разряду гуманизма их мучили. Общая формула: отзеркаливание с процентом, закон кармы, срабатывающий на месте. Ну то есть людей ставят в ситуации, где они собственным решением выносят себя в нелюди, и им тут же прилетает по лбу (как зачастую бывает, например, в фильмах Триера). Очень по-разному прилетает, в зависимости от того, какую теорему касательно себя они успели доказать. Он синяка до летального исхода. И главное – прямо в этом перерождении.

Но разве это было бы наказание? Ну чем бы это отличалось от предельно жесткого тренинга саморазвития, где за вход еще надо платить деньги, и на выходе ты круче, чем выпускник МГУ? О, оно бы отличалось. Все-таки тюрьма – заведение для врагов, а мои враги, по моему скромному уразумению, были бы люди не сильно хорошие.

Давайте сформулируем так: заведение отличалось бы тьюторскимси услугами, взятыми с отрицательным знаком. Напомним тем, кто не в курсе – тьютор это такой педагог по общим вопросом, по любому конкретному вопросу он дополняет предметника и всегда играет на усиление ведомого. Что-то среднее между пионервожатым, психоаналитиком, тренером. Так вот, в описываемом заведении было бы просто весьма своеобразное тьюторство – профессиональные змеи-искусители на службе регресса. Решение, опускающее тебя, ты принимаешь сам, но тебя осторожно подводят. За что такая кара – вопрос излишний. Что значит – за что? Это тюрьма, а не санаторий.

…А теперь, собственно, мысль. Ради которой, может быть, написано предыдущее. Ну ради описания своих комплексов писать бы уж не следовало, наверное. Так вот: посмотрим на планету Земля. Ну вот я смотрю. И кажется мне, что это оно и есть. Ну то есть такое вот заведение, обустроенная по высшему разряду формального человеколюбия, но с изначально карательной, конечно, интенцией. И с глобальным тьюторством на понижение – оно самое. По крайней мере, последние столетия (о первых столетиях удить не берусь, не знаю, не свидетель). То есть души в чем-то там провинились, стали личными врагами Кого-то, и теперь вот мотают срок. Оптимисты скажут: проходят тренинг.

Вопрос, хорошо ли совпадать во вкусах с Великим Архитектором, оставляю пока открытым.:)

Носители личной Думы

Есть расхожая поговорка, что плюрализм в одной голове – это шизофрения. Да нет, это скорее норма. Когда «воля народа» считается единой, мы считаем это тоталитаризмом. Ну так и в человеке может быть совершенно разный режим, и вовсе не обязательно тоталитарный. Хотя по умолчанию – подразумевается обычно именно он.:)

Каждый орган в теле тянет на себя. Каждый аффект образует что-то вроде своего лобби и в Думе играет за себя. Иногда вступая в партийные блоки. Что значит – «человек решил»? Это значит, бессознательные хотелки, сознательные интересы, сверхсознательные идеи – собрались в какой-то консенсус. Ну и совместно, после долгих мучений, «проголосовали за бюджет в четвертом чтении». Человек решил, ага. В нем половина сдохла из тех центров силы, что были допущены к решению, и тогда он решил. В каком-то смысле, действительно, нет никакого человека, иными словами – человек это объект рефлексии, ну точно так же, как нет никакого государства в натуральном ряду, а есть исключительно рефлексия государства в нашем сознании.

Человек это набор множеств, а не единство. Но что тогда значит – «болеть за человека», «желать добра человека»? Если вся эта «человека» распадается на центры силы, рвущие друг друга в клочки? И реальностью тогда получаются – что? – отдельные аффекты? – какие-то штуки, еще более атомарные? Мы ведь сначала мысленно изобретаем этого самого человека, вместе, кстати, и с его благом.

Тем не менее, когда мы говорим «Англия объявила войну Франции», мы говорим не бессмыслицу. Просто надо понимать, что говорится. Это не тушка зеленого цвета полезла махаться с тушкой цвета фиолетового (именно так рисованы эти страны на картах советских и постсоветских). «Страны» распадается на «люди», но фишка в том, что «люди» распадаются еще дальше.

Все это собирается в картинке сознания, именуется, обретается как целостность. Почему-то. Зачем-то. В силу чего-то. Подлинной философией сейчас, возможно, был бы заход в эти вопросы – «зачем» оно, «почему», и «как это возможно». Это разные вопросы.

Ничто, конечно, не помешает мышлению и дальше работать с объектами, им же изобретенными. В конце концов, все патенты и авторские права сложены в том месте, где и происходит дальнейшее обращение. Но вот эти вопросы задавать надо, и усомневаться, и тогда, возможно, нас ждет дальнейшее продолжение увлекательной истории «человека». С учетом того, что все это происходит в том Сознании, случайным терминалом, и даже не носителем коего, выдался тот самый «человек», про которого существует столько разных рассказов.

Отец политкорректности

Столь почитаемая мною добродетель «договороспособности» мало того, что мало похожа на нынешнюю «политкорректность», но и противоположна ей в чем-то существенном. Прежде чем начать договариваться с другими, надо понять, причем вначале себя самого. Понять как систему различий тебя от другого, как бы это не было больно, тебе ли больно, другим. Отсюда и некоторая картинка других. Любить других вовсе не обязательно. Главное, скорее, в том, чтобы любить себя хотя бы чуть более, нежели свои понты (для большинства задачка довольно сложная), считать, давать гарантии, занимать и держать позицию. Но сначала – раскумекать что-то о себе. «Как понять то, что само себя не понимает?». Вот именно. Но людям все-таки надо дать такую возможность.:)

Такой взгляд начинает с того, что «дифференцирует». Политкорректность же «интегрирует», как оно и полагается коммуноидному учению.:)

Все равно всему: женщина – мужчине, ребенок – взрослому, кит – слону, Вася – Пете. Есть только атомы и пустота, нет сущностей, нет различий, есть только формы и комбинации, но реально лишь Единое, понятое как Субстанция. Космос как система гармонических различий нереален, реален Хаос, точнее, то, что теоретики постмодерна называют Хаосмос – великое Ничто, чреватое Всем. Ну и отсюда уже, конечно, все люди братья. А кто брататься не будет, тому кишки вырвем.

Но если в мире есть хоть что-то реальное, то люди, к счастью, никакие не братья, тем более не близнецы.

«Свобода, равенство, братство» стоит на агрессивном отрицании реального, можно добавить – невротическом отрицании. Пролонгированная истерика как психоэмоциональное ядро идеологии – «Танька сука!», «ты все равно будешь меня любить!», «купи мне попугайчика!» и так далее.

Отец политкорректности, конечно же, дьявол. Ну если он действительно тот самый легендарный Отец лжи.

Глаза другого

Два человека могут удариться в своего рода заговор: довольствоваться своим отражением в глазах другого. Гнить и дурить, расцветая меж тем в глазах своего возлюбленного подельника пышным кустом сирени. За ту же самую услугу с его стороны. Репрезентативная группа, суженная до одного, рискованна сектантским загибоном, но… фишка в том, что «личностный рост» и прочее – делается по той же формуле. С сужением репрезентативной группы. Это условие практически необходимо, хоть и недостаточно. Нужно суметь – плюнуть на окружающих. «Чтоб они, поганые твари, утерлись своим сраным мнением». Это очень правильное, хорошее, конструктивное настроение. С него обычно начинает свою игру одаренный подросток, а с чего еще начинать?

Ибо в глазах большинства окружающих никакого роста, конечно, случиться не может.

В общем, все упирается в удачу с партнером.

Неспособные к Договору

Договороспособность – великая добродетель. И все с ней можно понять и принять, и коррупционера, и наркомана, и зверского палача, и педофила какого болезного. Всем найдется место под солнышком, если с ними можно договориться. Кроме одной категории людей. Какой же? А все просто, ответ в тавтологии: договориться нельзя с теми, с кем нельзя договориться. И самое гуманное, конечно же, их убить. Можно их, конечно, держать в тюрьме, но это менее гуманный вариант с точки зрения интересов хороших людей, ну зачем на деньги хороших – содержать плохих? В рабочей силе зэка никто в 21 веке уже не нуждается, значит, он чистый пассив, а пассивы должны быть с баланса того… списаны. Или переведены в разряд активов, но как? возродить институт рабовладения? Собственно, рабами и становились те, с кем по человеческим понятиям не получалось. Пленные, должники, преступники, и потомство всей этой сволочи.

Не делать!

Зачастую «не сделать» что-либо сложнее, чем «сделать». Давайте грубо – почему мы не делаем важное? Потому что все места уже заняты. Потому что сегодня занято, и завтра, и послезавтра… Не будем долго повторять учебник таймменеджмента: срочное вытесняет важное. И большей воли стоит удержать себя от чего-то, чем подтолкнуть себя к чему-то. Человек не машина, ему естественно двигаться, бежать, суетиться. Здесь топливо, грубо говоря, нужно не для того, чтобы выжать «газ», а для того, чтобы выжать «тормоз». Именно так, кстати, определял силу воли Ницше: как способность не реагировать. Или как говорил один персонаж: лучше ничего не делать, чем делать ничего. Для начала просто перестанем делать свое маленькое ничто. Хотя, скорее всего, не получится. Если бы могло, уже получилось.

Коротко о главном

Общество может либо признавать наличие в нем элиты, либо отрицать, но какая-то элита в нем будет в любом случае, по факту. Вопрос – какая? Чем эгалитарнее идеология, тем хуже антропологические характеристики самих элитариев. Однозначная зависимость. Между тем зависимость между эгалитаризмом в идеологии и фактическим равноправием далеко не столь однозначна, если наличествует вообще. Таким образом, если говорить об «эксплуатации» и «подлости» со стороны элит, то самой подлой придумкой оказывается как раз… эгалитарное учение. Как способ получить то же долю социального пирога, будучи при этом хуже. Вот и весь, к сожалению, левый праксис.

Лучшие против ценных

Грубо говоря, мужчина лучше женщины, но женщина ценнее мужчины. Понятно, что это «в среднем», и еще бывают интересные времена, когда все наоборот. Но в нормальные времена как-то так. Аналогично, взрослый лучше ребенка, но ребенок ценнее взрослого.

Что значит – лучше? Сильнее, индивидуальнее, способнее к предельному напряжению сущностных сил, и т. д. Если воображать топ-500 всемирно-исторических гениев, у женщин, может быть, наберется 5 %. При сильном феминистском лобби максимум 10 %. Ну и ребенок только потенциал человек, потенция на дотации.

Что значит – ценнее? Если число всех мужчин на земле сокращается в 10 раз, это меньшая катастрофа, чем сокращение в 10 раз числа женщин. Касательно ребенка, 90 % непрожитой жизни ценнее с точки зрения жизни, чем ее же остаток в 30 %.

Поэтому при крушении первыми идут в шлюпки женщины и дети. А право избирать и быть избранными сначала за мужчинами. Тут нет противоречия. В 19 веке так, видимо, и понимали. В 20 веке в понималке что-то лязгнуло и хрустнуло. Мужики, пихаясь, полезли в шлюпки. Бабы и дети захотели политических прав.

«По религиозным мотивам»

Хочется такую цивилизацию, где чаще было бы основание «сделал по религиозным мотивам». Религия здесь понимается предельно широко, и прежде всего как трансцендентальное ядро естественного права и личных кодексов. Это не обязательно «ходить в церковь». И мы сейчас более про деятельность, нежели про традицию. И все равно, по большому счету, какая там конкретно «религия». Форма важнее содержания. Самым странным парням можно дать фракцию в Совете церквей, ничего, договорятся. Альтернативой будет, боюсь, дальнейшая деградация оснований деятельности. Редукция человека к цепи натуральных причин и следствий. По-русски выражаясь, расчеловечивание.

Ширнуться духовностью

Интересно бы проследить связь разных наркотиков с разными ментальностями-духовностями. Вплоть до того, что закидывание вот этой штукой – ведет вот к такой концепции Бога, а вот этой – к теории вот такого прогресса, и т. д. Из забавного: отход от левых воззрений шел у меня параллельно с долгими завязками от бухла. Так и видишь объявления вроде: «кодируем от неомарксизма».:)

В защиту любовной дури

Влюбленность, понятное дело, обусловлено не свойствами объекта, это не «ее глаза как бирюза», «его усы как тормоза» и прочая живопись. Мы влюбляемся, кристаллизуясь чувствами на объекте, по причинам скорее внутренним, плюс удачно сложенный контекст. Ну вот ходим мы все такие потенциальные, а тут хлоп… Свойства объекта роляют скорее как граничные условия, ну то есть отсекаются люди, например, с которыми ну никак, с ними нельзя поговорить более пяти минут, нельзя представить как сексуальный объект.

Так вот, если все обстоит столь циничным образом, можно дело свести к инженерии и планированию? «Влюблен со следующего понедельника». Очевидно, нет. Можно иметь возможность понять все механику процесса, но это мало что даст в его управляемости. Хотя могут быть понятны все рычаги, приводные ремни и шестеренки.

Мы более не веруем в чудеса. Но верить в их отсутствие чревато, как минимум, обреченностью на дилемму буриданова осла. Как минимум. Мы все равно ждем, так сказать, внешней вести. Хотя и ясно, что нет большего нутра, нежели то место, откуда эта весть придет на самом деле.

Но это предусмотрительность и отказ понимать себя: есть подозрение, что некоторые вещи работают только в непонятом состоянии, как бывают вещи, работающие только в понятом. Можно пойти дальше и представить себе даже такие устройства, что работают вообще сугубо в сломанных состояниях…

Походы на личности

Вот говорят, что нельзя «переходить на личности». Между тем критический метод у того же Галковского построен на этом переходе, там аксиома: не перейдешь на личности – не поймешь. Надо выпотрошить всю историю человека, весь его генезис, бессознательные хотелки и страхи его круга, угадать психологию, типовые реакции, ареал обитания, мимикрию.

Так что это – хамство или средство познания?

Видимо, так: переходить на личности можно, если ты делаешь это до конца. Взялся – иди. Предъявляй. Но меньше, положим, трех килобайтов предъявлять не моги. И еще должно быть интересно. И действительно иметь отношение к человеку. Стреляешь – попадай.

Хамство – это когда вроде бы переходят на личности, но не доходят. Сворачивают на обочину, устраивают пикник. Стреляют, но мажут.

Свои люди

Масса объективно интересных людей, мне не интересных совершенно. Ну широк человек. Ну глубок. Ну и хрен с ним. Мне важно, чтобы он был про мое. Причем не абы как про мое, а вровень со мной, или на шаг впереди, или на шаг сзади. Пять шагов уже много. Не услышимся.

На самом деле, подозреваю, то же самое у всех. Если отбросить этикетные нормы, и оставить общение как общение. Просто менее заметно в силу широту интересов. А у меня ж, если вдуматься, интересы довольно узкие. И чем дальше, тем уже.

Вот поговорка, что специалист стремится к пределу, где он знает все ни о чем, а журналист стремится к пределу, где он знает ничего обо всем. Все более, значит, становлюсь специалистом.:)

При этом числюсь в журналистах. Деньги получаю как журналист.

Лохи в дискурсе

Продолжая линию Фуко – сложно говорить, что «норма», что «извращение». Норма устанавливается дискурсивно. Дискурс устанавливается силой. Таким образом, «извращение» это просто «слабость». Причем на уровне скорее сообществ, чем индивидов. Слабость, мешающая им захватить и контролировать дискурс. Все качества, редуцированные на количество воли к власти. Так, гомосексуалисты грешны отнюдь не тем, что ебутся в жопу, сосут хуй и так далее. Это все, по большому счету, дело вкуса. Грешны же они тем, что их сообщество в целом слабее нормалов, и проигрывает битву за дискурс. И не важно, чем именно слабы, это отдельная тема, и можно про нее отдельно.

Вот сейчас, вроде бы, немного отыграли, но немного (все разговоры о засилье голубой мафии покрываются тем, что гетеросексуалом быть пока еще выгоднее). В Элладе, если верить рассказам про Элладу, пидары стояли хорошо, молодцы те пидары. Но это лишь эпизод. На человеческой истории, взятой в среднем, сообщество стоит так себе.

И не надо сетовать на численный перевес, ведь поэты, дворяне, воры в законе – все это тоже меньшинства, но они-то в среднем сильнее, чем большинство касательно их.

Все, кто в исторической средней не подобрался к власти над дискурсом – стало быть, действительно чем-то плохи, и победители могут звать таких на свое усмотрение, в том числе, например, извращенцами.

Играя в аудиторию

– А для кого ты вообще пишешь-то?

– Как и многие – для воображаемого человека. Обычно для себя десятилетней давности… Может быть, пятилетней.

– И он бы пошел к тебе типа в ученики?

– Черт его знает. Парень был не ахти – молчаливый, сам себе на понтах. Но какой-то шанс общего языка имелся бы.

– И какой?

– Ну, процентов пятьдесят.

Правила обратной связи

«Обратная связь» правомерна лишь до того, пока любая из сторон может в любой момент ее аннулировать. Например, в ЖЖ есть такая опция «бан», и этим ЖЖ прекрасен. Диалог уместен до той поры, пока по обе стороны диалога по умолчанию жмут кнопку «диалог», а не кнопку «на фиг мне такой собеседник».

Вот у меня на ТВ мини-передачка. Прошел слух, что там появится интерактив, например, люди смогут слать в эфир эсэмэски, те пойдут бегущей строкой. Мое условие очень просто: или я, или интерактив. Моя этика в том, что подобная форма интерактива ни много, ни мало, как преступление. Общение, где хотя бы у одной стороны нет опции его прерывания в любой момент, преступно по своей форме, независимо от содержания.

В реале, кстати, такая опция почти всегда есть. Например, есть такая статья Уголовного Кодекса, как «изнасилование». Что это? Это когда из сторон хотела сексуального общения, а другая нет. А общение все равно случилось. Но тот, кто на нем настаивал, садится в тюрьму. Красивую девушку обычно хочет на порядок больше народу, чем хочет она сама. И закон дает ей опцию «прерывание общения». Что такое драка или оскорбление? Не любой обмен ударами или матерными словами есть преступление, это содержание общения, а важнее его форма. Было ли общение добровольным – с обоих сторон? Например, есть понятие дуэли. Двое мужчин подписались на то, что выяснят отношения самостоятельно. И как бы не потерпел потерпевший, звать полицию безнравственно, не по понятиям, никто и никогда ее в таком случае не зовет. Сама, бывает, приходит, но подавать иск за пробитую на дуэли голову – безнравственно. Или люди друг друга матерят. Ну мало ли, может им обоим нравиться? А еще бывают клубы БДСМ. Собственно, преступление не в содержании общения – оно в форме.

Возвращаясь к нашему интерактиву, общение – всегда отчасти торговля. «Ты мне, я тебе». Человек может обращаться ко мне до поры, пока мне кажется уместным его обращение. В той же передачке, если я кому-то не уместен, меня можно выключить. А я, получается, выключить не могу? А что такого мне может предложить народ, а? Чтобы мне – было интересно? Почему я должен допускать право каждого встречного идиота, например, публично выразить со мной несогласие? И не надо о «свободе слова», свобода слова, обращенного ко мне, заканчивается ровно на моем нежелании это слово выслушать. В противном случае автор – как та красивая девушка, которая хочет только троих своих, а ее сношает тридцать три урода. «Потерпи, красавица, мы же по любви».