Текст книги "Вольный охотник. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Шамраев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 61 страниц)

  Если мое предположение верно, то в пещере обитают гули, скорее всего целое семейство, а большое количество мяса им надо в связи с появлением очередного потомства. Если семейка разрастется и количество желающих 'навестить' пещеру уменьшится, то эти твари покинут свое убежище и голод погонит их как на дорогу, так и близлежащие села. Хотя, возможно, я ошибался, и пещера действительно является проходом в какой-нибудь подземный мир, куда срочно понадобился приток свежей крови. Как бы там не было, но мое желание понаблюдать и разобраться, выглядело вполне резонно. Прежде всего следовало осмотреть само место.

  Туда– то я и направился утром следующего дня. Отправился пешком, так как Воронок захромал и его пришлось перековывать. Идти предстояло не очень далеко, к тому же я был не единственный, кто направлялся к пещере. Несколько человек шли в том же направлении с котомками за плечами. Исчезающую реку я услышал издалека, при ближайшем рассмотрении оказалось, что вода со страшной силой вырывалась из – под земли небольшим водопадом и метров через триста опять уходила под землю. Красивое и завораживающее зрелище. Вход в пещеру был на противоположенном берегу, и к нему вела хорошо утоптанная дорога.

   Ничего не понимаю, если из пещеры никто не возвращается, то это должно насторожить всех остальных, однако при мне несколько человек спокойно вошли в неё без всякого страха. Это становилось уже не только интересно, но и таинственно.

  Мое внимание привлек небольшой чистенький домик, что стоял чуть в стороне. Мое чутье мне подсказывало, что дом не простой и как то связан с пещерой. Туда– то я и направился. На первый взгляд обычный деревенский дом с небольшим садом, но ни каких хозяйственных построек я возле него не заметил, да и слишком чистенько там было для обычного деревенского дома. Калитка оказалась открытой и, громко спросив разрешение, я вошел. Не доходя десятка метров до крыльца, на встречу мне вышла маленькая девчушка лет десяти. В то же мгновение лук оказался в моей руке, и стрела с серебряным наконечником воткнулась в её грудь. Все это было проделано так быстро и в какой– то мере неожиданно даже для меня. Видимо мои инстинкты опережали мой разум. Девчушка вспыхнула ярким пламенем и превратилась в кучку пепла. Разновидность оборотней,– пронеслось в голове. Понимая, что от лука в доме толку будет немного, я убрал его в тулу и достал меч. Шел я теперь осторожно, дверь открывал кончиком клинка и ждал нападения.

   Первое произошло ещё в сенях. Паук, с откормленную овцу, пытался напасть на меня с потолка из темного угла. Если б я не был готов к чему-нибудь подобному, то мне пришлось бы тяжело, наверняка слюна этой твари была ядовита. Его отсечённые лапы ещё шевелились на полу, а отрубленная голова продолжала щелкать жевелами, когда я открыл дверь в горницу. Там на стуле, лицом ко мне, сидел седовласый старик и пристально смотрел своими красными глазами на меня. Подходить к нему я не стал, а вновь использовал лук. Старик мне был не интересен, меня интересовала то, что было за его спиной, за той закрытой резной дверью. Стрела с небольшим чмокающим звуком воткнулась в его грудь, и он так же вспыхнул как и та девчонка на крыльце.

  К интересующей меня двери вела холщовая дорожка через всю горницу, но уж больно она была чистая и новая, как будто по ней и не ходили, так что я пробирался вдоль стены. То, что я увидел за резной дверью, меня ужаснуло. Огромный длинный коридор вел вниз, под землю и он весь был увешен коконами, некоторые из них ещё шевелились, что говорило о том, что несчастные внутри ещё были живы. Да только вряд ли я им мог помочь. Яд пауков людоедов был смертелен, если он попадал во внутрь. Такие запасы нужны для того, что бы прокормить будущее многочисленное потомство, а мне навстречу уже спешила парочка мохнатых монстров. Мне пришлось потратить на них четыре стрелы и в моем колчане их осталось всего три. В боковом отвороте я наконец то нашел то, что искал. Кладка из двух десятков серо-зелёных яиц, которые я принялся остервенело рубить. Хорошо, что ещё эти твари не живородящие, а откладывают яйца. Однако где их матка? Её следовало найти обязательно. Как раз в это время я услышал крики ужаса и призывы о помощи, они раздавались где то дальше по ходу коридора, однако я не побежал туда, а осторожно стал пробираться вдоль стены. Вот и площадка. Мне повезло, что те несколько несчастных, что решили разбогатеть на халяву, прихватили с собой факелы и они, брошенные на землю, все ещё продолжали давать свет. Матка раза в два превосходила тех пауков, которые я уже успел расстрелять из лука. Она сноровисто упаковывала в коконы очередные свои жертвы, когда моя первая стрела воткнулась ей в мягкое подбрюшие. Ещё из теоретического курса Ньюкасла я помнил, что это самое уязвимое место у пауков, по – этому и вторая стрела воткнулась туда же, погрузившись по самое оперение. Раздалось громкое шипение, и матка, быстро развернувшись, бросилась в мою сторону. Третья стрела воткнулась ей в огромный как тарелка глаз. А потом пришло время и моего меча. Схватка получилась скоротечной, пригодились уроки школы. Сначала отрубить или перерубить передние лапы, потом рассечь брюхо и отскочить в сторону. Главное было не попасть под мощные челюсти и увернуться от липкой слюны, что могла сковать движения.

  Двое несчастных были живы, видимо в них не успели впрыснуть яд. Я разрезал их коконы и голосом не терпящим возражения, приказал тащить эту тварь на выход из пещеры и там оставить на всеобщее обозрение. Может быть хоть увиденное остановит любителей легкой наживы, а сам решил немного пройти дальше. Мне было интересно, заканчивается ли пещера тупиком, или ход ведет дальше в подземелье? Дальше ход был завален, хотя было видно, что его пытались разбирать. Видимо произошло обрушение, которое отсекло именно этих пауков от основной массы своих соплеменников, и они были вынуждены приспосабливаться к новым условиям жизни. Вот по – этому и появился домик и был прорыт новый коридор. Я вернулся в дом, по пути проверяя все закоулки, боясь пропустить хоть одно яйцо. Дом я решил сначала сжечь, но потом передумал,– зачем плодить неупокоенные души. Где то здесь должен быть гарнизон королевских войск, вот пусть они и займутся похоронами несчастных, а потом сожгут все здесь.

  Лейтенант встретил меня приветливо и со всем почтением: – Мы предупреждены о вашем возможном появлении в наших краях сэр Эндрю. Мои люди в вашем распоряжении.

  Я объяснил что и как надо сделать, после чего показал офицеру и солдатам дом и коконы. А под холщовой дорожкой действительно пряталась глубокая яма с острыми кольями....

  В этот вечер лохматый мужик, рассказывающий сказки о подземном царстве так и не появился, не появился он и на следующий вечер. Он исчез, растворился, а я на следующий день направил Воронка в ту сторону, где по слухам находился зачарованный лес с замком принцессы лесного королевства. Воронок выглядел довольным, ещё бы, я отправил его немного попастись в сопровождении целого табуна кобылиц....

  Дни проходили серой чередой, даже в редких деревнях и замках, которые мы посещали, ничего примечательного не было. Только одна встреча мне запомнилась, да и то по тому, что касалась она именно меня, и было очень необычной, более того, она занозой поселилась в моем сердце.

   В небольшой деревушке я попросил показать мне местного кузнеца. Именно в таких метах они становятся мастерами на все руки, а мне нужны были наконечники для стрел и не простые, а с изрядной примесью серебра. В больших селах я не стал их заказывать, что бы не привлекать к себе внимания, хватит с меня и тех слухов, что ходят по округе. В одном из сел, где мы остановились пополнить запас провизии и передохнуть от тягот кочевой жизни, я с удивлением узнал, что мой Воронок превратился в белоснежного коня, а сам я 'ликом грозен, но прекрасен' и что от одного моего взгляда нечисть начинает корчится и сгорать без следа. Причем проезжал я через это село буквально только вчера...

  Кузня стояла на отшибе, как и должно было быть, ибо огонь мог угрожать домам сельчан. Когда я подъехал и спешился, то меня у дверей встретил бородатый мужик, коренастый, широкоплечий с заскорузлыми ручищами, которыми только и ломать подковы и молодая девушка, стройная, с тонкой талией, таинственно мерцающими глазами на пол лица и высокой грудью. Именно на грудь я и обратил свое внимание.

  – Кузнец,– обратился я к мужику, – у меня срочный заказ, но несколько необычный.... – Не ко мне ваша милость, я не кузнец а молотобоец и мальчик на подхвате,– пророкотал он, – а кузнец вот она.

  Я с сомнением посмотрел на девушку, красивая, а грудь просто чудо,– А другого кузнеца в деревне нет?

  – Я знаю кто ты,– внезапно сказала она,– ты тот, за кого многие пытаются выдать себя и чьей славой хотят воспользоваться. Я уже с интересом посмотрел ей в лицо и улыбнулся: – Ещё что ты скажешь обо мне красавица? – Я тебе нравлюсь и у тебя давно не было женщины, конечная цель твоего путешествия трон горного короля.

  – Ну, то что нравишься,– это не удивительно, ты настоящая красавица. А насчет трона,– он же вроде невидим, так что вряд ли он может служить конечной целью моего путешествия .

  И тогда она, одними губами, беззвучно произнесла: – Черный камень. А вслух – Доставай свое серебро, я сделаю тебе наконечники и даже стрелы снаряжу сама, вы, благородные к этому делу не очень привычны.

   Наверное мой вид был слегка удивленным, так как мужик заулыбался: – Она у нас особенная, видит то, что не видят другие и может заглядывать в будущее, только своим даром совсем не пользуется, разве только для таких как ты незнакомцев, которые сегодня здесь, а завтра там.

   Без слов и уже с опаской поглядывая на девушку, я протянул ей заготовленный мешочек с серебром и мысленно подумал,– Ведунья ты или нет, но грудь у тебя очень красивая. Тебе бы не здесь прозябать, а украшать какой-нибудь замок, жаль, что у меня его нет, а то я бы согласился возвращаться домой, зная, что меня там ждет такая красавица.

  Кузнец в платье взяла мой мешочек, серьезно взглянула на меня: – У тебя все ещё впереди охотник, и собственные замки и красавица, которая будет верно ждать тебя. К сожалению это буду не я. Нить моей жизни прервется в следующем году...

  – Ну вот, ты опять за свое,– пробурчал мужик, – пошли что ли делом займемся. А вы ваша милость идите, прогуляйтесь пока куда нить. По этой тропинке можно выйти к небольшому озеру, там и постираться можно и искупаться самому и коня ополоснуть. Наши деревенские туда не ходят, у них речка под боком, так что посторонних не опасайтесь....

  И действительно, озеро оказалось не большим и не глубоким. Я разделся, расседлал Воронка и вымыл сначала его, а после того, как он вылез на берег и стал кататься по песчаному берегу, залез в воду и сам. Хорошо то как. Но как бы не было хорошо, я внимательно наблюдал за берегом, да и на мне был надет пояс с кинжалом, хотя меч лежал под грудой одежды, которую я собирался постирать.

  Накупавшись и отдохнув, я приступил к постирушкам, благо большой опыт у меня уже был. Первым делом замочить штаны и рубахи, потом потереть их с песком и как следует всполоснуть, и так несколько раз.

  Я не очень удивился, когда увидел, как к озеру спускалась ведунья. Я предполагал, что ей есть что мне сказать наедине, но я ошибся. Она пришла что бы ополоснуться после трудового дня. Сбросив с себя платье и оставшись в одной полотняной сорочке, она осторожно вошла в воду, выбрала место по глубже и присела так, что только голова торчала над водой. Потом я увидел как она погрузилась в воду с головой, а потом её снятая сорочка заколыхалась на воде. Я уже знал, что бесконечно долго можно смотреть на то, как купается обнаженная красавица, как горит огонь и как течет вода, правда Петр говорил, что ему ещё нравится смотреть, как работают другие.

  Когда я заметил, что девушка встала, что бы выйти на берег, я деликатно отвернулся, что бы не смущать её. Мое то белье давно уже высохло, и сам я был только без доспехов и рубахи. Я слышал, как зашуршал песок под её ногами, как она одевала на себя свое платье, как выжимала сорочку.

  – Я могу повернуться? – Конечно, я ведь не запрещала смотреть на меня.

   Я повернулся, она улыбаясь смотрела на меня, расчесывая свои длинные волосы деревянным гребешком. От её взгляда мне стало спокойно и по домашнему уютно. Капельки воды на её теле просочились через платье, и оно стало пятнистым. Даже мелькнула мысль, – ну вот что мне ещё надо? Плюнуть на все и остаться с ней. Работы я не боюсь....

  – Я могу тебе чем то помочь? – глухо спросил я, стараясь не смотреть на неё,– что бы нить твоей жизни не оборвалась так рано? Я сделаю все, что зависит от меня и даже больше. Я хочу, что бы ты жила.

  Она тихонько рассмеялась: – А я и буду жить, пока на земле будет хоть один человек, в котором течет моя кровь. А ты знаешь рыцарь, что раньше были такие времена, когда род человеческий вел свой отсчет не от отца, а от матери?

  Я недоверчиво покачал головой: – И что всем заправляли женщины?

   Она, улыбаясь, продолжала смотреть на меня, и я чувствовал, как тону в её глазах: – И не просто заправляли, а главенствовали, и их слово было решающим. Войн в это время почти не было, ведь каждый погибший это чей – то ребенок и только мать способна понять и осознать всю глубину потери родного человека.

  – Что произошло, и как вы отпустили бразды правления? – Женщинам со временем надоело быть сильными, и они сами, без принуждения, стали подчиняться мужской воле, а когда спохватились, то было уже поздно. Мужчины забрали всю власть себе и делиться ею ни с кем не собирались, тогда мы пошли на хитрость, мы придумали брак, который позволяет нам исподволь, незаметно командовать своими мужчинами,– она опять тихонько рассмеялась,– а вы глупые этого не замечаете.

   Она подошла ко мне и положила свои холодные руки на грудь. Я почувствовал, как мое сердце забилось часто, часто. – Пошли ко мне, я рожу тебе дочь, и ты заберешь её на обратном пути, когда будешь возвращаться в столицу, а потом в свой мир. И ещё, не знаю, будет тебе больно или нет, но та девушка, с которой ты был близок и которая обещала тебя ждать, вышла замуж. Я пожал плечами,– Слишком многие обещали меня ждать и клялись в вечной любви, а цену этим словам я знаю. Ни что не вечно под луной....

  – Не говори так, я буду любить тебя до самого последнего своего вздоха.... Меня зовут Василиса....

  Утром, когда она провожала меня, – Трон горного короля сам найдет тебя мой рыцарь, но будь осторожен, твой путь покрыт мраком и на нем тебя поджидает много опасностей.

  – Плевать мне на этот трон, только твое одно слово и я останусь и ни куда не поеду, почему ты меня гонишь?

  – Счастье одной женщины не стоит жизни тысяч и тысяч людей, которые погибнут, если ты не разрушишь черный камень. Такого сильного вольного охотника никогда не было в истории Фангории и вряд ли он появиться в обозримом будущем, по крайней мере, я его не вижу. А у тебя все получится и пусть не сразу, но в мире воцарится покой и с проникновением нечисти будет покончено. Тебе пора, будь осторожен в лесном и речном замках. Там ты можешь попасться в ловушки, из которых будет трудно выбраться, а время не ждет. Ты должен разрушить камень до того, как черный лорд вступит на землю и начнется кровопролитная война.

  12.

  Тоска и грусть поселились в моем сердце, а так же тягучая и ноющая боль. Такое уже было со мной и не один раз. Вот уже вторую неделю мы пробираемся тропами к зачарованному лесу. Сам не знаю и зачем мне надо в лесной замок? Ведь куда проще держаться проторенных путей, так нет, словно какая – то сила меня тянет туда. На двадцатый день мы выехали на равнину, вот где раздолье Воронку и он может показать всю свою удаль и прыть. Первые два дня так и было, мы шли размашистой рысью, выдерживая только общее направление, а потом за нами увязались какие то странные волки. Они не приближались, но и не удалялись от нас, ночью не ходили кругами вокруг. Складывалось впечатление, что они сопровождают нас или провожают. Все разъяснилось, когда мы выскочили в чистое поле, а на перерез мне понеслись несколько всадников. Вернее это я думал, что это всадники, но при ближайшем рассмотрении, это оказались кентавры. (Кентавры – дикие существа, полулюди-полукони, обитатели гор и лесных чащ, отличаются буйным нравом и невоздержанностью. Кентавров изображали и в качестве служителей ада наряду с бесами (фреска Нардо ди Чоне в капелле Строцци церкви Санта-Мария Новелла во Флоренции, сер. 14 в., соответствующая эпизоду с Хироном, Фолом и Нессом у Данте, 'Ад', XII, 55-75). В произведениях эпохи Возрождения кентавры также порой выступают носителями греха, олицетворением животных страстей, похоти (картина С. Боттичелли 'Паллада и кентавр').)

  Только когда возле моего уха просвистела стрела, до меня дошло, что их намерения отнюдь не мирные и тем более не гостеприимные. Теперь стала понятна и тактика волчьей стаи – зачем нападать и подвергать себя опасности, когда стоит немного подождать и еда будет к их услугам? Пришлось пришпорить Воронка, но кентавры не отставали и, как я посмотрю, они теснили меня к определенному месту. Пришлось достать свой лук и приготовить обычные стрелы. Развернув Воронка, я направился прямо в цент загона, где шли близко друг к другу три получеловека. Конечно так метко стрелять как эти прирожденные лучники я не умел, но преимущество у меня все таки было,– мой лук был более дальнобойным, и к тому времени, когда я достиг того расстояния когда стрелы кентавров могли причинить мне вреда, стрелять уже было не кому. Раненые, они попытались ускакать от погони, но волки были быстрее, и вскоре кровавая драма развернулась на моих глазах. Те, кто скакал на концах загона, развернулись и поскакали обратно, преследовать я их естественно не стал.

   Кентавров я больше не видел, но их появление вызвало у меня несколько вопросов и главный из них,– откуда они здесь взялись? Общепринято, и в школе Ньюкасла меня учили, что кентавры живут в горах и только редкие из них решаются жить в лесах. Эти, по всей видимости, относятся к лесным и были в свое время вытеснены из своих чащ, а значит зачарованный лес уже скоро. И действительно, после очередной ночевки под открытым небом, сначала вдали появилась темная полоска, а через несколько часов, ближе к обеду я увидел и сам лес. Обычный, смешанный, ни чем не отличающийся от множества таких же, которые я проезжал за пять лет своих путешествий. Но вот почему то его называют зачарованным. Именно лес, а не замок какой – то там принцессы.

  Не зная броду – не суйся в воду, вот и мы решили в лес не заезжать, а переночевать на опушке, а поутру – вперед и с песней. Спал я как обычно очень чутко, костра не разводил, внимание к себе не привлекал, но Воронка держал рядом, боясь вороватых кентавров, которые любили лошадиное мясо, да и в отношении волков были сомнения в их добропорядочности. Однако все мои тревоги оказались напрасны. Никто нас не побеспокоил, а у меня возникло твердое чувство уверенности, что все бояться даже приблизится к этому лесу, не говоря уж о том, что бы в него зайти. Что же такое он в себе скрывает, если учесть, что нечисти и угрозы для себя я, пока, не чувствую.

  После легкого завтрака, найдя небольшую старую звериную тропу, мы с Воронком углубились в лес. Я вел себя достаточно насторожено, лук и меч под рукой, стрелы, в основном с серебряными наконечниками, наготове. Но ничего не происходило, так шел час за часом. Пришло время сделать небольшой привал. Выбрав поляну, я наполнил торбу Воронку, а себе приготовил пару сухарей и немного вяленого мяса. Похлебку я решил приготовить вечером, а пока обойтись всухомятку. Пока я ел, почувствовал недобрый взгляд как бы издалека, который равнодушно скользнул по мне и пропал. Неприятное ощущение вызвало чувство тревоги и желание как можно скорее убраться с этого места, но я пересилил себя и с беспечным видом продолжал есть, хотя сам сидел как на иголках, а тут ещё и Воронок заволновался. Это было первым признаком того, что какая – то нечисть, приближается к нам. Мой жеребец стал жаться ко мне, а это происходило крайне редко. Я вытащил лук и приготовил стрелы, проверил меч и подтянул ремни доспехов. А на поляне возникла мантикора. Вот только этого мне не хватало. Честно говоря, я струхнул. В школе не описывалось ни одного случая, что бы человек выходил победителем в схватке с этим исчадием темных сил, да и описание её предполагаемых сильных сторон и способностей, не внушало оптимизма в благоприятном исходе схватки.

  (Мантикора – Manticore – Рассказ об этом жутком существе можно найти еще у Аристотеля (IV век до нашей эры) и Плиния Старшего (I век нашей эры). Мантикора размером с лошадь, имеет человеческое лицо, три ряда зубов, львиное тело и хвост скорпиона, красные глаза, налитые кровью. Мантикора бегает так быстро, что в мгновение ока преодолевает любые расстояния. Это делает ее чрезвычайно опасной – ведь убежать от нее почти невозможно, а питается чудовище только свежим человеческим мясом. Поэтому на средневековых миниатюрах часто можно видеть изображение мантикоры с человеческой рукой или ногой в зубах.

   В средневековых работах по естественной истории мантикору считали реально существующей, но обитающей в безлюдных местах.

   Доказательством что мантикора существует служили пропажи людей. При чем, если они пропадали бесследно, то это и считалось за присутствие чудовища, потому что оно съедало свои жертвы без остатка, вместе с одеждой.).

   Мысли в голове летели с неимоверной быстроте. И так, что мы имеем,– лук тут бесполезен, эта тварь способна перемещаться мгновенно, так что стрела её не достанет. Остается меч и кинжал. Надо опасаться нападения со спины и удара ядовитым хвостом. Преимущество может возникнуть только тогда, когда она недооценит меня, или, давно не встречая достойного соперника, будет вести себя расслаблено. Надо вести себя испугано, суетливо и даже трусливо. Можно попробовать вскочить на Воронка и изобразить паническое бегство, рискнуть и упасть с лошади. Надеясь на прочность доспехов, позволить мантикоре приблизиться ко мне и попытаться нанести один, но решающий удар.

   За этот вариант действий я и ухватился. Других способов победить я не видел.

  Хвостатый монстр сидел в центре поляны, улыбался, слегка постукивая хвостом по своим бокам и по земле, и ждал от меня каких то действий.

   На Воронка не вскакиваю, цепляюсь в панике за стремя, меч должен быть в руке, иначе потом я не успею его выхватить, три, четыре лошадиных прыжка, падаю на спину и начинаю сучить ногами от страха и громко кричать.

   Сказано – сделано: с застрявшим во рту куском мяса, размахивая в панике мечом, схватившись за холку Воронка и повиснув одной ногой на стремени, я оказался на краю поляны, с кувырком упал, держа в поле зрения мантикору, лег на спину и суча ногами попытался отползти в сторону кустов, при этом я громко кричал и даже плакал. Смрадное дыхание прямо в лицо, треск моей кожаной защиты и мой вскрик испуга от неожиданности, удар под левую лопатку снизу, в область сердца с проворотом клинка.

  Мантикора исчезла, а я уже на ногах в оборонительной стойке, меч, кинжал и глаза во все стороны в надежде заметить её неуловимое движение. Что – то тяжелое меня ударило в спину, но я к этому был готов и как только почувствовал движение воздуха, как тут же присел, так что меня сбило лапами, но зубы не достали моей шеи и только лязгнули над головой.

  И что ж вы все охотитесь за моей головой? А вы подумали, как я буду без неё? Есть то я как буду?

  С трудом стряхнув с себя мертвое чудовище, я вздел себя на ноги, трясущимися руками вложил меч и кинжал в ножны, пнул ещё теплый труп и громко засмеялся.

  – Все – таки я молодец! Сам себя не похвалишь, другие не похвалят, а от Воронка добрых слов не дождешься. Иди сюда морда черная, иди я тебя поглажу, ты молодец, с полуслова все понял, помог мне справиться. Люблю тебя ворон ты мой быстроногий.

  Как снимать шкуру и разделывать зверье я знал и умел, по – этому без спешки приступил к этому действу. Ночевать мы будем на этой поляне и ни куда сегодня не поедем, отдых заслужили. Интересно, а мясо этой твари съедобно? Хотя лучше не рисковать, то вдруг у неё не только хвост ядовит, но вся она ядовитая.

  Шкуру я снимал аккуратно и по – этому достаточно долго, вот только что с ней делать, я не решил. Отдать в Ньюкасл – жалко, оставить себе и повесить на стенку – так даже стенки нет. Придется пока возить с собой. Занятный экземпляр, а когти то какие. Мда, если её улыбающееся лицо кому приснится ночью хоть на секунду, бессонница обеспечена, а то и мокрые штаны.

  Найдя невдалеке большой муравейник, я развесил шкуру мантикоры над ним и с удовольствием смотрел, как полчища больших рыжих воинов накинулись на волокна мяса, что остались на ней. Думаю до утра моя шкура будет вычищена лучше, чем я наводил порядок в своей комнате в школе, когда меня к этому принуждали мои наставники.

   А потом произошло то, что меня не только удивило, но и наполнило моей сердце гордостью за себя любимого. Из кустов на брюхе выползла матерая волчица и, повизгивая, поползла на брюхе ко мне. В полутора метрах она перевернулась на спину и подставила мне свое незащищённое брюхо. Видимо зверье первым почувствовало, что в лесу произошли изменения. Я подошел и почесал ей брюхо, а потом погладил. Как только ритуал был завершен, волчица вскочила на лапы и бросилась к туше зверюги и стала с остервенением рвать и глотать большие куски мяса, потом подошли и другие, в порядке строгой очереди, согласно своего статуса в стае они уничтожали то, что досталось им от мантикоры. Через полчаса на поляне не осталось даже следа, кровь и ту вылизали. Стая исчезла в чаще, а я с грустью подумал о Василисе Прекрасной. Интересно, что она сейчас делает? Наводит порядок в кузнице или занимается домашними делами? Вот же везет мне на подобные встречи и каждая из них оставляет зарубку на сердце. Самому себе признаться не стыдно,– да мне больно, всегда больно, когда я узнаю о том, что та, которая обещала меня ждать и клялась в вечной любви, быстро меня забывает и находит кого то другого. Мне больно от того, что нет ни одного места в этом мире, где меня просто бы ждали. Ждали как простого человека, а не как местную знаменитость, на которую прибудут все соседи, что бы поглазеть....

  Утром свернув шкуру твари в рулон и поместив его в седельный мешок, успокоив Воронка, который категорически возражал против такого соседства, мы продолжили углубляться в уже не зачарованный лес. Первыми почувствовали что лес очищен всякая мелочь, типа белок и зайцев, а так же мелких пичуг. Не думаю, что мантикора питалась ими, но вполне вероятно, что для развлечения она на них охотилась. Только на третий день мы подъехали к большой поляне, к которой вела старая дорога и я обратил внимание на непролазные заросли колючего кустарника, который поднимался в причудливом виде к самым облакам. Дорога привела меня к воротам, единственному месту которое не заросло. Ворота были открыты на распашку, во дворе сновали люди и рыцари. Один из них сидел на мощного вида коне, потом дал ему шпоры и понесся во весь опор к воротам. Но чем ближе он к ним приближался, тем медленнее двигался, хотя конь во всю молотил своими копытами до тех пор, пока не выдохся и не остановился. А потом он поехал назад, при чем сам даже не шевелился, а просто, оставляя следы на земле, передвинулся метров на двадцать к замку.

  Я въехал в ворота и тут же на меня обрушился шум звуков и голосов. Ко мне первым подошел высокий и широкоплечий рыцарь одетый в полные доспехи со следами глубоких царапин на них

  – Я сэр Мирт, барон Честер, а это то, что осталось от моей дружины после того, как какая – то неведомая тварь напала на мою дружину. Спастись от неминуемой смерти мы смогли только в этом замке, а выехать из него теперь не можем. Хозяйкой здесь леди Конде, которая называет себя принцессой и представляется как последняя из рода Лесных королей. Сам замок тоже называется Лесным, что как нельзя, кстати, этому соответствует. Через эти колючки невозможно ни пройти, ни прорубиться. А кто вы храбрый рыцарь и сколько вас было, когда вы вошли в этот проклятый лес? Я вижу у вас на доспехах такие же царапины как и у меня. Странно, что вы остались в живых после знакомства с этим монстром.

  – Я сэр Эндрю Ньюкасл, младший сын барона Нешвила, путешествую по Фангории в поисках места под солнцем и разных приключений на своё заднее место.

  Последние мои слова вызвали смех и улыбки у окружающих.

  – Путешествую я в гордом одиночестве, и в этот лес въехал в сопровождении только своего коня, его зовут Воронок. Мы с ним неразлучны уже пять лет.

  – Простите сэр Эндрю, но как вам удалось избежать лап этого чудовища и выжить в лесу?

  – Вы о той маленькой зверушке с длинным хвостом? Это случайно не ваша комнатная собачка? Если ваша, то я вынужден перед вами извиниться, мне пришлось её убить. Она крайне неучтиво отозвалась о достоинствах моего жеребца и, особенно, о его вороной масти, а меня обозвала костлявым ходячим скелетом.

  – И куда вы дели эту зверушку?– спросил кто – то саркастически и с недоверием.

  – Мясо скормил волкам, а шкуру забрал себе на память. Говорят, что до неё может дотрагиваться только тот, кто убил этого зверя, все остальные умирают через некоторое время. Мне даже пришлось просит муравьев, что бы они её немного почистили и выделали,– я открыл свой седельный мешок, вытащил шкуру мантикоры и развернул её.

   Раздался многоголосый вскрик, вскрикнул даже я. Ведь я хорошо помнил, что на лице этого монстра застыла улыбка, а сейчас на нас на всех смотрела злобная беззубая рожа.

  – Уберите её скорее, уберите сэр Эндрю, мне кажется, что у неё стали светиться глаза, не знаю смогу ли я сегодня спать ночью, или эта тварь будет преследовать меня в кошмарах....

  Вскоре из дверей замка вышла рослая девушка или женщина. Властное выражение лица не придавало ей миловидности, а выдвинутая немного вперед нижняя челюсть говорили об упрямстве, настырности и ещё о чем то там, что я уже не помнил из теоретических занятий по физиогномике.

   Барон тут же подобрался и расцвел в улыбке:

   – Ваше высочество, позвольте представить вам сэра Эндрю Ньюкасла, младшего сына барона Нешвил. Сэр Эндрю, её высочество принцесса Конде из рода Лесных королей.