Текст книги "Адд, за дело! (СИ)"

Автор книги: Александр Копылов

Я вспомнил, как она расправилась с грязными пятнами на ковровой дорожке. Да, это впечатляло.

– Хакс, когда не занят разной бюрократией, великолепно управляется с погодой, если очень постарается, может даже в масштабах целого города. Роко Клай, в прошлом сержант королевских войск и мастер-мечник, участвовавший в двух войнах и не получивший ни единой царапины, обладает навыками боевой магии (потому и вышел невредимым из всех передряг), между прочим, это довольно редкая способность. Холин Олли – в прошлом мелкопоместный дворянин, разорившийся из-за неумелости своего управителя, сбежавшего в один день и прихватившего все самое ценное. Поместье, понятно, пришлось продать, чтобы погасить долги, и вот он здесь, в агентстве, вместе с нами.

– А у него какая специализация?

– Пожалуй, самая мирная – он оказался неплохим врачом. Да, а недавно у него пробудилась еще одна способность: Холин теперь может заставить сердце человека остановиться, но только на близком от него расстоянии. Это, должно быть, обратная сторона его врачебного дара. Ну что же, кто дарит жизнь, тот также способен ее отнять, все правильно.

– Какой-то он не такой, – пожаловался я. – Разговаривает слишком церемонно и, вообще, ведет себя чересчур странно.

– Не принимай это близко к сердцу, – усмехнулся начальник. – Холин происходит из древней аристократической семьи, хоть и обедневшей и не слишком знатной, но, тем не менее, очень гордящейся своими корнями и славным прошлым. И воспитание потому он получил соответствующее, такое нынче редко кому дается. Так что не стоит особо удивляться его необычному поведению – это результат влияния традиций и тому подобной ерунды.

– Надо же! – Я покачал головой. – Не повезло человеку, вот у кого на самом деле было трудное детство. Особое воспитание – даже звучит жутко. Ладно, с ним мы разобрались. А Рорис и Элия? Что они умеют?

– А, счастливые супруги. Они оба обладают действительно самыми редкими навыками. Понимаешь, обычно магия касается только неживых предметов, значительно реже одушевленных. Чем сложнее объект магии, тем труднее с ним работать, и самый сложный – человек. На него, конечно, можно повлиять, но только косвенным образом, используя другие объекты, чаще неживые. Это, например, боевая магия. Но можно и воздействовать непосредственно на чувства человека. Это страшная сила, и хорошо, что она редко кому дается. Ниммли не обладают ей в полной мере, они способны лишь на то, чтобы внушать людям ощущения радости и счастья, что нередко происходит без их ведома, само собой.

Теперь я понял, почему мне так нравилось их присутствие. А что, неплохая способность.

– Только я думаю, они недолго останутся у нас и скоро уйдут, – сказал мистер Эллис и печально покачал головой.

– Но почему? – Мне стало грустно от его слов. Жалко будет, если это предсказание исполнится – я с ними уже успел подружиться.

– Все-таки мы слишком разные, – объяснил шеф. – Мы не сможем долго работать вместе. Вот прошел почти год, и я уже предчувствую их уход. Но ты не бойся, они не пропадут без нас, да им и вдвоем хорошо будет.

 
Я решил сменить печальную тему:
 

– А какие особые навыки есть у моего напарника?

– Заверяю тебя, очень любопытные. Ты уже видел его работу, какой трудной она была, и все же я отпустил его со спокойным сердцем. Он без проблем может творить самую сложную, запутанную магию, держа на учете великое множество факторов. Но к сожалению, для подготовки ему требуется значительное время и спокойная обстановка, он не способен импровизировать или действовать интуитивно. Сразу предваряю твой следующий вопрос, каковы же твои возможности. Отвечаю – полностью противоположные Лори. Ты также потенциально способен к самой трудной магии, но не можешь пока четко представлять, что нужно делать. Импровизации в твоих действиях хоть отбавляй, интуиции не занимать, быстрота выше всех похвал, но нет плана, все пускаешь на самотек, здесь тебе даже время на подготовку не поможет. Занимайся внутренним контролем и учись организованности мышления. Здесь я могу посоветовать только одно, то же что и твоему напарнику – учи правила лонера.

– А иначе никак нельзя научиться этой самой трудной магии? – попытался я отвести от себя верную возможность заработать непременную головную боль.

– Некоторые, с позволения сказать маги, предпочитают пользоваться своими "проверенными" способами. Одни занимаются медитацией до потери сознания, сидят, тужатся, ожидают прихода гармонии с миром и небывалый прилив магических сил, но, как понимаешь, совершенно безрезультатно. Другие полагают, что все само собой как-нибудь организуется, и решают ничего не предпринимать. Иные вообще твердо уверены, что достаточно прогундосить парочку жутких заклинаний и они уже великие колдуны. Все они наивные, неграмотные люди!

– А почему так? Я слышал, что некоторые такие заклинания существуют, но они труднодоступны.

– Правильно, потому что их нет на свете, тебя потчевали обычными байками. Скажи, ты видел, что бы мы хоть что-то бормотали, когда колдуем? А какие слова сам произносил, творя свои магические кошмары? Я не имею в виду ругательства, уверяю тебя, они не имеют никакой волшебной силы. Магия не нуждается ни в каких словах, но можно их использовать, чтобы производить впечатление на чересчур доверчивых людей, надеюсь, ты не из их числа?

 
Я машинально помотал головой.
 

– Так что, вместо того, чтобы уподобляться разным профанам, практически не способным ничего наколдовать, действуй так, как я уже сказал, – продолжал шеф. – Постоянные тренировки и развитой ум – вот две главных составляющих успешного волшебства. Забавно, кстати, что слова магия, колдовство и тому подобное не имеют никакого отношения к тому, что мы, «колдуны», делаем. Они не отражают реальное положение дел, а просто просочились из разных древних и не очень суеверий обычных людей, да так и остались в современном языке – людям так понятнее. Новые слова теперь и не приживутся уже, поэтому мы продолжаем использовать старые определения процесса трансформации окружающего мира. И вообще, твердо запомни одно: настоящий волшебник – это тот, у кого есть силы что-либо изменить, хотя бы вокруг себя.

– А разве нельзя это делать, не прибегая к помощи каких-то мистических "сил"?

– Можно, но это гораздо труднее, поэтому-то никто этим не занимается, перекладывая все заботы на плечи магов.

– Откуда вы там много всего знаете? – полюбопытствовал я.

– А вот поживи с мое, и не то узнаешь! – гордо ответил начальник.

– Сколько же вам тогда лет?

– Столько не живут, – хитро сказал он и серьезно добавил: – И это не шутка.

Он окончательно меня запутал и решил отложить остальные вопросы до лучших времен. Осталось прояснить еще один момент.

– Ладно, допустим, я все понял. Ответьте только вот на что: как пользоваться вашим кабинетом?

– Ну и вопрос! – рассмеялся мистер Эллис. – Инструкция простая: открыл дверь, вошел, поколдовал, вышел. Ничего сложного.

– А если здесь встретятся какие-нибудь люди, что тогда делать?

– Учись находить общий язык с людьми, – хохотнул шеф. – Да не волнуйся так, посещение моего кабинета абсолютно безопасно. Ладно, довольно умных бесед, отправляйся к Хаксу за гонораром и приступай к самостоятельным занятиям, а я еще посижу. Скоро идти на обед к министру торговли, скучное, выматывающее мероприятие, так что перед этим надо как следует отдохнуть. Давай, иди, – стал выпроваживать меня мистер Эллис, – и запомни напоследок: ты прекрасно вписываешься в нашу команду, и это главная причина, по которой я взял тебя на работу, а магические навыки – дело наживное.

Ничего себе, неудивительно, что он хорошо ориентируется в дебрях политики, раз запросто захаживает на обеды к министрам. Я смотрю, у агентства серьезные связи в верхах помимо первоклассных умений сотрудников. Йес! Ах ты, хитрюга! Понятно, почему ты ко мне подкатил. Такой шанс проникнуть в серьезную организацию нельзя было упустить. Наивный новичок наверняка показался легкой добычей. Но мы еще посмотрим, кто кого.

Ну а пока что я дисциплинированно встал, украдкой потер ноющие места – проклятый камень – и зашагал прямиком в кусты. Бывшие культурные растения то и дело цеплялись за одежду и обвивались вокруг ног самым некультурным образом. Где же эта несчастная дверь? И конверт этот странный в кармане, не потерять бы его.

Обогнув кряжистое дерево, я, наконец, узнал, где она, налетев на дверной косяк. Что ж так не везет-то? Но зато, согласно великой теории шефа, в будущем меня будет поджидать неслыханная удача, может, хоть это послужит мне утешением. Я привычно вступил в дверной проем и увидел старый добрый коридор. Вперед, за зарплатой!

Мистер Хакс обычно находился в своей комнатушке возле тяжелой железной двери, запертой на огромный висячий замок, – той самой, скрывающей за собой вход в подземное хранилище. Все блестело как новенькое, но я не сомневался, что эта дверь без должной магии давно бы уже была изъедена ржавчиной. Уж мне-то не понаслышке было известно, насколько сыро в городских подвалах, еще с детства. Подвалы – излюбленное место развлечения для всех детей, лишенных строгого присмотра.

Я вежливо постучался в дверь поскромнее, за которой предположительно скрывался денежный завскладом и прислушался. В комнате что-то буркнуло. Я принял это за позволение войти и смело открыл дверь. Мистер Хакс исподлобья посмотрел на меня:

– В чем дело?

– Зарплату получить! – прямо с порога выпалил я.

 
Он неохотно полез в ящик стола и вытащил приятно звякнувший мешочек.
 

– Распишись в ведомости! – Мистер Хакс ткнул пальцем в то место, где предстояло появиться моей незамысловатой фамилии.

Я лихо расписался, принял положенное и откланялся. В самом деле, не вести же с ним пространные диалоги о погоде. Ха-ха, хотя это было бы любопытно, шеф недавно сказал, что он может менять местный климат на свое усмотрение, ну да ладно, возможно, в другой раз.

Полученный мешочек приятно отягощал карман и неприятно – совесть. Мне было несколько неловко: ведь я практически ничего не сделал, если не считать каменных статуй, оказавшихся в итоге ненужными. Но начальнику виднее, кому давать зарплату, а кому нет, поэтому я приказал совести утихнуть, и она послушалась. Хорошо иметь послушную совесть.

Неимоверная усталость внезапно навалилась на меня. Неудивительно, сегодня выдался довольно насыщенный денек, лучше всего на время забыть многочисленные приказы и советы начальства и отправиться спать, а завтра начать все с чистого листа. Вот сейчас попрощаюсь со всеми и домой.

Ниммли пока не вернулись – вероятно, до сих пор утешают разгневанного казначея, – а как насчет остальных коллег?

Дверь по соседству была приоткрыта, значит, они на месте. Неужели все еще играют в лонер? Но нет, как выяснилось, они благополучно покончили с игрой, а сейчас тихо и мирно пьют травяной чай.

– Прямиком от начальника? – поинтересовался Роко Клай, ожесточенно дуя на горячую чашку.

– Откуда же еще, – выдохнул я.

– Садись, попей чайку, после такого инструктажа надо развеяться, – с пониманием отнесся ко мне Роко. Холин Олли просто молча достал еще одну чашку и налил в нее ароматный чай.

Я с облегчением сел. О, как приятно сидеть на мягком кресле, позабыв мучения на давешнем камне.

– Был тут Лори, жаловался на круги перед глазами и дрожь в коленях перед тем, как отправиться на боковую. – Роко посчитал, что чай достаточно остыл, и решился его отхлебнуть. – А теперь смотрю, и ты совсем расклеился. До чего нынешняя молодежь стала слабой: чуток поколдовали, выслушали небольшую лекцию и все, уже никуда не годятся! – Он укоризненно вздохнул и принялся маленькими глотками пить чай.

Пока я выслушивал суровые порицания, Холин допил свою порцию и снова потянулся за чайником, явно покушаясь на вторую чашку. На его лице блуждала довольная улыбка (ну надо же, мне еще не приходилось видеть улыбающегося мистера Олли), вызванная, несомненно, удовольствием от поглощения любимого напитка, а вовсе не словами о печальной слабости современного поколения молодых людей.

– Вот я, в бытность свою сержантом роты мечников… – продолжал выказывать недовольство Роко, – кстати, ты знаешь, что в молодости я успел побывать солдатом? – Тут он проницательно посмотрел на меня. – Ну да, по глазам вижу, что знаешь. Так вот, во время службы мне ничего не стоило совершить марш-бросок со всем вооружением, а потом распевать песни у походного костра и общаться с маркитантками. Бери с меня пример, если не хочешь свалиться от слабости при выполнении очередного задания.

Я пообещал, что он будет во всем для меня образцом для подражания. А вкусный чай, между прочим, мне вполне понятно блаженство мистера Олли.

– Ладно уж, иди, расслабляйся, – мягко сказал Роко. – Только не забудь того, что тебе наговорил начальник, и все будет путем.

Я поблагодарил за чай и науку и через силу поднялся. От теплой компании и горячего чая меня разморило, и теперь не хотелось никуда идти.

– Смотри не проиграй свою зарплату в первой же карточной игре, – догнали меня слова Холина Олли. Я так и не понял, что это было – шутка или дружеский совет, но зато стало ясно, что шеф читает всем сотрудникам одну и ту же лекцию. Неужто и мистер Олли через это прошел? Я попытался представить, как он с серьезным видом просаживает свой заработок в обществе завзятых шулеров – и не смог этого сделать. Такое показалось мне просто невозможным.

И вот я опять оказался на улице, но к счастью в прямом смысле, а не в переносном. Так, надо найти на небе солнце и ужаснуться тому, сколько сейчас времени. Я старательно поискал и ужаснулся – солнца не было. Но не потому, что оно куда-то свалилось или его аккуратно свистнули, а по несколько иной причине. Искомое светило давно закатилось за горизонт и последний, запоздавший свет медленно угасал в поблекшем небе, лишь его багровая каемка напоминала о минувшем дне и незавершенных делах. Пора двигаться домой, а то опасность свалиться от усталости грозила уже мне… а я до сих пор так и не взял пример с Роко Клая, да и стемнеет скоро… Мысли мои заплетались, равно как и ноги, которые, впрочем, уверенно вели меня в правильном направлении – к родной мягкой постели.

Городские власти не шибко заботились об освещении улиц. Жильцы побогаче справлялись с темнотой собственными силами, скидываясь всем коллективом на установку фонарей перед своими домами и периодическую закупку эпилов – бесцветных, прозрачных минералов, способных испускать мягкий, не слишком яркий свет, но только при погружении их в воду. Деревянные столбы с полыми стеклянными цилиндрами, заполненные водой и закрытые крышкой, составляли, образно говоря, тело фонаря, а кристалл эпила – его душу. "Душу" аккуратно вынимали с наступлением утра специальные фонарщики, днем и так светло, а эпилы все-таки имеют определенный срок действия, после которого превращаются просто в прозрачные булыжники.

Удивительно, но люди и их ухитрялись пустить в дело, чего добру зря пропадать. Из таких эпилов изготовляют различные предметы обихода, искусно обтачивая кристаллы и склеивая или сплавляя их между собой. Таким способом получают и точеные подсвечники (мастерство их выделки таково, что порой в темноте кажется, будто свечи парят прямо воздухе), и пепельницы, и посуду, особенно популярны всякого рода безделушки. Сам эпил больше всего похож на кусок стекла, но по прочности и трудности обработки не уступает камню, но одновременно может плавиться на сильном огне, как и стекло, что облегчает работу с ним. Самое смешное, что некоторые ушлые торговцы умудряются продавать эпиловые изделия неопытным покупателям, выдавая их за предметы из дорогого горного хрусталя. Правда, самим покупателям не очень-то и весело, особенно когда они узнают, что их попросту надули.

Я беззастенчиво топтал погруженную в сумрак мостовую. Фонари стояли стройной цепью, но не ни один из них не светил; расколотые стеклянные вершины придавали им жалкий вид – верный признак бедного квартала. Такие вот улицы – первое место, где вас могут поджидать неприятности и их вестники – подозрительные люди, в чем-то не поладившие с законом. Я храбро вступил в полумрак негостеприимной улицы, надеясь на благоприятный исход рискованной прогулки, – до моего дома было рукой подать, и выбирать более безопасные маршруты не было особого желания и сил.

Все-таки зря я не внял шепоту мудрого внутреннего голоса. За моей спиной послышалось бурное сопение и приближающиеся, активно шаркающие шаги. Но мне не удалось как следует их расслышать: сверху упало что-то тяжелое (уж слишком недовольно загудел воздух), раздался глухой звук и шаги смолкли. Я медленно обернулся: возле меня на камнях валялось бесчувственное грузное тело. Мда, от туловища с такой внешностью трудно ожидать проявления чувств даже в более-менее сознательном состоянии. Рядом с головой не по своей воле отдыхающего человека валялся красный кирпич с отбитым углом, должно быть откололся при ударе (о мостовую или о голову – непонятно).

До меня донеслось какое-то шебуршание с крыши. Пришлось посмотреть наверх. Оттуда на меня с разочарованием глядела продувная физиономия. Ага, значит, это он несет ответственность за летящие сверху тяжелые предметы. Так разбрасываться ценным стройматериалом!

– У вас тут кирпич упал, – невинно произнес я.

– Ничего, потом слезу, подберу, – заискивающе ответил метатель кирпичей.

– А еще человек какой-то лежит, – не унимался я.

– Наверное, устал на работе, вот и прилег, – тут же прозвучал ответ.

– Тогда присмотрите тут за ним, а то мне надо идти, я ведь тоже… устал на работе. – Надо было поскорее отсюда убираться, а то не ровен час, появятся другие "работники", и не факт, что и они падут, утомленные тяжким трудом.

– Конечно, конечно, – торопливо заверил меня человек на крыше и исчез из виду.

А теория шефа, оказывается, работает на практике. Пожалуй, стоит прислушаться и к остальным его советам. Но позже, возможно завтра-а-а. Я зевнул. Попаду я, наконец, домой или нет?

О, вот они, до отвращения знакомые стены! Такие тонкие, что пропускают все звуки. Одно название, а не стены. Не помню, как открыл дверь и пробрался в свою комнату. Прямо под ухом бранились соседи, с другой стороны гремела посуда, жильцы напротив орали какую-то застольную песню, но мне было все равно – я уже спал мертвым сном.

 
Глава 6.
 
 
Бумм, бумм, бумм. Я с трудом разлепил тяжелые веки. Мое пробуждение нельзя было назвать радостным. Где я и что происходит? Нужно осмотреться. Ба, знакомая обстановка. К сожалению, я дома.
Бумм, бумм. Эти неприятные звуки, конечно же, издает сосед снизу, затеявший очередной ремонт. Вот нехороший человек, люди спят, а он спозаранку тут шумит. Я подошел к окну. Гм. Судя по положению солнца, на дворе полдень. Вот так разоспался. Я попытался восстановить события предыдущего дня по порядку. Угу, итак: знакомство с клиентом, колдовство на стройке, колдовство в другом мире, содержательная лекция, вечер вопросов и ответов. Солидно. И это не считая застолья с влиятельным нищим, коротенькой, но продуктивной беседы с мистером Хаксом, чаепития с коллегами, встречи с грабителями в темном переулке… Ничего себе! И что, так теперь каждый день будет? От тоски не помрешь.
Бум, бум, бум. Настойчивый стук отвлек меня от мрачных мыслей. Опять сосед, чтоб его демоны побрали? Я не сразу сообразил, что буханье раздается не снизу, а сбоку. А, просто кто-то вежливо и настырно пытается проникнуть в мою комнату. Надо впустить.
Я не успел претворить в жизнь свою мысль. Дверь распахнулась сама (видимо, забыл закрыть, когда пришел), и появился Лори, свежий и бодрый до отвращения.
 

– Ага, проснулся! Пошли, нас ждут великие дела. Или ты что-то забыл в этом убогом жилище?

– Не шуми, – проворчал я, ополаскивая лицо над деревянной лоханью. – Дела никуда не денутся, а я только что встал и пока не пришел к согласию с окружающим миром.

Кстати, в последних словах моего напарника есть кое-что здравое. Вытираясь, я размышлял: и впрямь, что я здесь забыл? Человеку свойственно жить среди людей, да, но желательно без докучливых соседей! Поскольку вчерашний гонорар до сих пор лежит в кармане моих штанов, то можно вспомнить клятвенное обещание, когда-то данное самому себе, – подыскать приличное жилье поблизости от нового места работы. Да и не только вспомнить, но и выполнить. Я повеселел. Вот прямо сейчас этим и займусь, а Лори пусть оказывает посильную помощь в нелегких поисках, ведь он проживает как раз в нужном районе. Ха, а день-то начинается просто замечательно.

– Чему это ты так обрадовался? – подозрительно спросил мой напарник, еще не подозревая, какая участь ему уготована.

– Я радуюсь твоему приходу. – Пусть эти слова будут прелюдией к оглашению моего чудесного плана.

 
Лори удивленно посмотрел на меня, но сразу опомнился и хитро сказал:
 

– Надо же, как мало нужно людям для счастья. Отныне я готов ежедневно дарить тебе такую радость, а по праздникам – в удвоенном количестве.

– Ну нет, хорошего понемножку, – ответил я человеколюбивому напарнику. – Но твои слова до глубины души тронули меня. И в благодарность я собираюсь нанести тебе ответный визит.

– Когда, завтра что ли?

– Зачем завтра, давай прямо сейчас, – невозмутимо сказал я.

На лице Лори можно было прочесть обуревавшие его мысли: парень окончательно спятил от неправильного образа жизни. Но он все-таки не стал со мной спорить, а лишь молча пристроился у меня за спиной, явно раздумывая, как именно будет меня укрощать, вздумай я слегка побуянить.

На пороге я обернулся. Пожалуй, не стоит больше сюда возвращаться. Эта жилплощадь досталась по протекции моего уже бывшего Союза, а теперь, когда я устроился на другую работу, меня должны не сегодня-завтра немилосердно отсюда изгнать и поселить здесь другого несчастного курьера. Могу ему только посочувствовать. Немногочисленную рухлядь также не имело смысла забирать, для нового места жительства – новые вещи. Прощай, унылая квартирка.

Мы вышли, и я даже не стал запирать дверь. Необходимо как можно быстрее покончить с поисками будущего жилья, чтобы успеть еще и на работе побывать.

 
Как только впереди показался дом Лори, я задумчиво произнес:
 

– Ты знаешь, я тут немного поразмыслил и пришел к выводу: и правда, чего ради нам идти к тебе сегодня? Давай лучше просто погуляем в здешних живописных местах.

– Так, ясно, ты задумал какую-то аферу! – Лори строго ткнул в меня пальцем. – Рассказывай подробности, всегда хотел поучаствовать в небольшой интриге.

– Да ну, нет тут никакой интриги. Все можно легко объяснить: как только я в первый раз увидел твое скромное холостяцкие апартаменты, в мое сердце прокралась черная зависть, я не мог спокойно есть и спать, так хотелось мне жить в таких же. И вот теперь я решил справиться с этой напастью путем поселения в каком-нибудь из гостеприимных местных домов.

– Ничего не выйдет, – деловито возразил Лори. – Поблизости тебе нигде не окажут радушного приема, здесь попросту нет свободных комнат. Придется нам действительно прогуляться.

 
Он повел меня по извилистым улочкам непонятно куда.
 

– Надеюсь, у тебя имеется четкий план действий, – выразил я свои опасения.

– Да нет у меня особого плана, но здесь неподалеку есть специальный человек, занимающийся всеми вопросами, связанными с жильем, он подскажет, где можно найти подходящую квартиру.

Логово специального человека я определил по чуть покосившейся вывеске с жизнеутверждающей надписью "Живи и радуйся" (так и хотелось добавить: тому, что до сих пор живой). Такие слова неплохо бы смотрелись над разбойничьим вертепом.

Посетители, судя по всему, не баловали вниманием жилищного агента, и он мог без помех предаваться сладкой дреме. Но как только над входом звякнул колокольчик, возвещая о появлении новых клиентов, сонный агент мигом взбодрился, голова, доселе поникшая, хищно завертелась, высматривая очередную жертву.

– Ищете жилье, но не силах отыскать его самостоятельно? – вкрадчиво спросил он. – Позвольте мне решить ваши проблемы, и вы останетесь довольны.

Мы не успели еще ничего ответить, а агент уже крутился вокруг, активно жестикулируя. Изо рта его наперебой сыпались многочисленные адреса, где мы могли бы обрести свое счастье. Подобная резвость ошеломляла. Должно быть, при ожидании работы накапливается неимоверное количество энергии, которая выплескивается на ничего не подозревающих посетителей.

Как нам удалось заставить велеречивого агента умолкнуть, сам не понимаю. Но факт остается фактом: он притих, и я смог высказать скромные пожелания относительно будущей квартиры. Здешний район, спокойные соседи, не слишком большая площадь, – все входило в перечень моих требований.

– У меня есть то, что вам нужно, – порадовался за меня агент. – Отсюда недалеко и есть все, что требуется.

Под его конвоем мы отправились осматривать идеальное жилье. По дороге пришлось выслушивать хвалебные описания этого благословленного уголка земли.

– Тихое, спокойное место, рядом есть лавки, где можно приобрести все самое необходимое, хозяйка квартиры – почтенная женщина преклонных лет, которая с радостью примет нового жильца, – вовсю распинался агент. Я слушал его вполуха, старательно запоминая дорогу.

Нужный дом и впрямь оказался близко, жилищный агент даже не успел выложить нам все прелести моего предполагаемого места обитания. Обычный двухэтажный домик из серого кирпича… над которым высилась белая вершина храма. Хм.

– А еще близко от святого места, – тут же высказался порядком надоевший агент.

Так, неширокая деревянная лестница, второй этаж, дверь слева – все это кое-что напоминало. Я покосился на моего напарника. Тот растерянно оглядывался.

 
Агент постучался в дверь.
 

– Ходят всякие, насорят, натопчут, – послышалось за дверью.

 
У меня отвисла челюсть. Лори обалдело захлопал глазами.
Дверь открылась, явив нам квартирную хозяйку. Лори некоторое время пристально разглядывал ее.
 

– Фуу! – он облегченно выдохнул. – Не моя, у моей родинка на подбородке, а у этой ничего такого нет. Ты знаешь, мне ненадолго показалось, что это моя собственная квартирка, – доверительно признался он.

– Не тебе одному, – решил я проявить солидарность.

– Вот, квартиранта вам привел, – радостно сообщил старушке агент.

Та в свою очередь, подслеповато щурясь, бесцеремонно стала снизу вверх меня разглядывать. Пошевелив губами, она в итоге согласилась выделить мне пару комнат. Договорившись о ежемесячной оплате жилья, она выдала ключ и поспешила к себе. Агент торжествующе потер руки и намекнул о небольшом вознаграждении за оказанные услуги. Наверное, врожденная скромность сподвигла его так назвать свой гонорар – он оказался не таким уж и маленьким.

– В конце концов, ты же мечтал о такой квартире, как и у меня, – улыбаясь, сказал Лори. – И вот твоя мечта исполнилась, можешь изгнать из сердца черную зависть.

– Ее больше нет, но ее место заняла серая меланхолия, – грустно ответил я.

– Не беда, знающие люди говорят, что после кружки сорва все как рукой снимает. Но подобный рецепт тебе не подходит – пора на работу, нет времени бороться с твоим печальным недугом. Впрочем, кропотливый труд также может помочь твоему счастливому исцелению.

– Ты злой, бездушный человек! – проникновенно сказал я все, что думаю о своем напарнике.

– Я не злой, нам на работу надо, – стал оправдываться Лори.

– Раз надо, тогда пошли. – Я великодушно простил его.

 
На улице Лори быстро посмотрел по сторонам.
 

– Знаешь, – с некоторым смущением пробормотал он, – а ведь мне все здесь знакомо. Даже больше скажу, – тут он замялся, – оказывается, я живу рядом, сразу за храмом.

– Тогда какого демона ты утянул меня невесть куда? – Я не на шутку разозлился. – "Здесь нет свободных комнат, придется нам прогуляться", – передразнил его я. – А мне пришлось зря отвалить кучу денег этому проклятому агенту "живи и радуйся", чтоб он провалился с такой радостью!

– Ну кто же знал, что так получится, – виновато отвечал Лори, но меня было уже не остановить.

Он стоял, а обрушивал на него свой праведный гнев, пытаясь пробудить в нем еще большее чувство вины, призывая небеса в свидетели своей правоты.

И небеса не замедлили послать такого свидетеля. Из храма высунулся человек в белом балахоне. Увидав осерчавшего меня, он довольно шустро засеменил к нам. К моему удивлению Лори не обрадовался неожиданному спасителю.

– Отринь свой гнев! – благочестиво воздев руки, провыл человек. Судя по тому, как охотно отражала свет его бритая голова, это был младший жрец. – Гнев не угоден богам.

Он что, специально заявился сюда читать мне душеспасительные проповеди? Других грешников поблизости не нашлось, что ли?

Я с детства скептически относился к религии. Когда к нам в приют наведывался жрец и пытался наставить нас на путь истинный, я откровенно зевал.

Возможно, для общего развития можно послушать об устройстве мироздания. Сначала было даже интересно, то, о чем рассказывал нам жрец. Что существуют три бога, которые управляют всем сущим. Что один из них, Элиан, заведует небесами, куда прямиком направляется душа праведника, дабы забыться в разных увеселениях. Другой, Ариен, постоянно обретается в подземье и мудро руководит демонами, чья почетная задача учить грешников уму-разуму, используя всевозможные подручные средства и специфические окружающие условия, наподобие пышущих жаром озер расплавленной лавы. И, наконец, последний, Эрион, постоянно путешествует по земле, наблюдая за тем, как живут люди, и сортируя их на правых и виноватых.

Это было довольно весело. Я понял тогда суть некоторых обычаев, например, когда сжигали умерших людей, то таким образом помогали им быстрее достичь благословленных небес. А преступников, наоборот, закапывали в землю, откуда прямая дорога в подземье, где, считалось, им самое место. Понятно, почему пожелание провалиться было очень страшным оскорблением.

Но когда дело дошло до объяснения того, что считать праведным поступком, а что грехом, то весь интерес мигом пропал. Почти никаких письменных источников о существующей религии не сохранилось, несколько древних рукописей, написанные неизвестно когда и кем, некоторые предания и легенды, – вот, пожалуй, и все, что имелось. Неудивительно, что список грехов и добродетелей постоянно менялся, что-то исчезало, а что-то, в куда большем количестве, добавлялось.

Но самое ужасное заключалось в том, что многие поколения жрецов на каждый элемент списка придумывали уйму нравоучительных рассказиков и составляли из них толстенные книжки. Именно они и считались фундаментом веры.

И вот я, питающий понятное отвращение к нравоучениям любого рода, стою и выслушиваю их от какого-то там жреца с унылой физиономией.