Текст книги "Кабала"

Автор книги: Александр Потемкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Первое, что я сделал, влетев в офис, – с удовольствием позавтракал. Бесплатный кофе всегда кажется вкуснее. Потом направился в туалет. Сделав неотложные дела, вернулся в свой кабинет и стал ждать двух фифочек из Норвегии. В последнее время, когда мой капитал перевалил за четыреста тысяч долларов, я стал подумывать об открытии собственного бизнеса. Я знал практически всех производителей маломерного флота от Китая до Канады. В моей картотеке были адреса многих клиентов, интересующихся яхтами, катерами, глиссерами и другими посудинами. С некоторыми из клиентов я был лично знаком, с другими общался по Интернету или по телефону. Так что в конце года я планировал создать собственное агентство по продаже судов. Стать независимым предпринимателем было моей мечтой. Просмотрев почту, я пропустил мимо своего внимания жалобу венгерских клиентов на качество краски. «Зачем связывать свое имя с конфликтной ситуацией? – подумал я. – На этих судах наша фирма использовала краски финской фирмы. Когда я начну свое дело, финны будут давать мне скидки на свою продукцию, а хорошая цена позволит мне продавать их продукцию Дунайскому пароходству. Помимо трех судов, которые наша фирма продала венграм в прошлом году, их флот насчитывает более сотни плавучих средств. Защищая одних, я обязательно испорчу отношения с другими. Это не входит в круг моих интересов. В этом вопросе лучше действовать из-за кулис. Я не придал большого значения письму начальника Батумского пароходства Сурманидзе, желающего взять три наших судна в лизинг. Мировой кризис в разгаре – вдруг грузины не смогут платить по договору? Тогда руководство фирмы повесит на меня все хлопоты по разрешению конфликта. Мне это надо? Ведь все время уйдет на этот конфликт. Время на продажи сократится, а значит, уменьшатся комиссионные. Пусть этим вопросом занимаются другие. Улаживать споры – дело юристов, а я менеджер по продажам!

Тут сообщили, что иностранки уже в комнате переговоров. Я поспешил к ним. Блондинки из Норвегии были симпатичные, очень похожие друг на друга. Я не преминул вслух заметить, как приятно иметь дело со столь очаровательными особами. Во время переговоров постоянно думал о завтрашнем дне – надо будет использовать каждого клиента в собственном предпринимательстве. Поэтому свою задачу успешно продать суда фирмы, я деликатно связал с возможностью будущего бизнеса. Я опустил скандинавкам цену на три процента, и они ушли вполне довольные результатом. Итог: премия фирмы – два процента от общей стоимости сделки и неплохая перспектива взаимодействия с норвежками в будущем, когда я стану собственником торгового агентства. Таким образом я оказался в двойном выигрыше. Прекрасный баланс.

После перерыва я встретился с греком Илиадисом. Этот тип достал меня своими просьбами о скидках. Нудный разговор, состоявший из повторяющихся фраз и заклинаний, продолжался около часа. Под конец эта история стала меня уже забавлять. Но когда грек предложил тридцать тысяч долларов наличными за снижение цены на десять процентов, я решил рискнуть и подписал контракт. Выговор от руководства фирмы обойдется мне значительно дешевле тридцати тысяч долларов наличными. Человек, если захочет, может выйти из любого самого трудного положения, тем более я в этой конторе, похоже, последние месяцы. Так почему бы не отбросить щепетильность? Итак, сегодня я стал еще ближе к своей цели – открытию собственного бизнеса.

Я выскочил из офиса раньше, чем было положено по графику. Надо было сдать в Альфа-Банк наличные от Илиадиса. После банка перекусил, зашел в шахматный клуб, сыграл несколько партий и направился домой отдыхать…

– Эксперименты с одним этносом меня не очень устраивают, – бормотал себе под нос профессор. – Не нахожу ничего особо привлекательного в изменениях Парфенчикова. Синтез двух генотипов – русский и немецкий и русский и еврейский – не впечатляет меня. Если продолжить опыты по этой же технологии, то, скорее всего, результат будет похожим. Необходимо сотворить нанопилюлю, объединяющую четыре избранных этноса. Ведь вся история человечества сопровождалась межэтническими мутациями. Цивилизации укреплялись благодаря тому же фактору. Я поставил научную задачу усовершенствовать среднего россиянина и просто обязан продолжить исследования. Пока оставлю Петра Петровича безмятежно спящим. Чтобы вывести идеальную нанопилюлю, весьма интересно взглянуть на него завтра в той же роли менеджера по продажам судов, но без внешнего генетического воздействия. – После этих слов очкарик временно исчез.

Петр Петрович проснулся и начал нехотя собираться на службу. «На что она мне, эта работенка, – навязчиво лезло в голову Парфенчикова, – зачем мне пара тысяч долларов в месяц? Что я, финн или швед какой-то, чтобы копить гроши? Ну и жуткая жизнь у европейцев… Складывать по доллару на черный день? Отказывать себе в удовольствиях? Уж нет! Никогда! Чтобы весь вечер просидеть в баре за кружкой пива и растерянно улыбаться случайному русскому гостю, опустошающему стаканы с дорогими напитками и тискающему запредельных красоток?»

Несколько угнетенный, Петр Петрович поплелся в ванную и, без любопытства взглянув в зеркало на свою невыразительную физиономию, впал в еще большую хандру. «Может, послать работу ко всем чертям? – пронеслась мысль. – Промучился три года на продажах, а понт-то какой? Нет его! Перспектива тоже не просматривается. Другие миллиардами ворочают, а я чужими суденышками торгую. Да и продаются они с трудом, нет, чтобы очередь выстроилась. Мне другая картина по душе: не я клиентов ищу, а они за мной бегают. Подношения несут, чтобы других обойти, контракт с черного хода заключить. В этом случае можно на высокий гонорар наличными от клиентов рассчитывать, да и шанс премию от работодателя получить реально возрастет. А то жуткая несправедливость, – ищи покупателей сам. Дурость! Где ж их найдешь? Что, ночами рыться в Интернете? Писать письма всем заинтересованным фирмам страны, мира? Регулярно просматривать газеты и журналы, выуживая из них возможных покупателей? Это значит перечеркнуть личную жизнь, забыть ее радости. Нет! Ах, не буду я бриться, чистить зубы, а вернусь-ка в кровать. Дерну стакан винца, изгоню из головы хандру, наполню сердце бахусной нежностью и утону в мечтаниях об устройстве России».

Зная по опыту, что без горячительного напитка на такие темы рассуждать непозволительно, он торопливо выпил стакан каберне: открытая бутылка с вечера стояла на тумбочке перед кроватью. Красное вино всегда представлялось дрожжами восторга! Вначале медленно и глухо, но потом все громче в ушах зазвенели колокола. Их всепроникающий упоительный перезвон волновал, трогал, наполнял все мое существо искренней любовью к Отечеству. Тут же в глубине сознания стали возникать странные видения. Парфенчиков шел по центральной улице Небесного Спокойствия. Это была Москва, но совершенно другая, перелицованная. Физиономии богато одетых людей, стоящих у своих «Порше», «Мазератти», «Бентли» и других элитных автомобилей, выглядели унылыми и какими-то даже униженными. Казалось, они стеснялись своего положения, которое было вовсе не завидным. Большинство из них недоуменно наблюдали за восторженным поведением сограждан из другого сословия. Нищенская одежда, неподдельная искренность, безудержная веселость, чрезвычайная любезность вызывали у богатеев тревожную зависть. Создавалось впечатление, что голытьба навсегда отняла у них жизненное пространство и привилегии. Но ведь это же не семнадцатый год? Не видно матросов с маузерами и рабочих с берданками. На улицах и площадях нет кумачовых полотнищ с революционными лозунгами. Вместо броневиков с солдатами по улицам разъезжают тысячи счастливых велосипедистов. Кажется, они прочно ухватили за хвост свою мечту и в восторге идут за ней, не оглядываясь. Россияне грезят о будущем человечестве, о собственной генетической эволюции. На роскошных лимузинах в завтра не уедешь – эту аксиому усвоил каждый. Долой бутики, дома мод и кутюрье! Прочь омрачающие душу праздники вкуса, ароматов, антиквариата, текстиля, роскоши! Долой секс, бордели, магазины, спортивные состязания, курорты шикерии, кремы и лекарства, оскверняющие плоть! И в миг душевного национального подъема невероятной волшебной силой навсегда отбрасывается потребительская ментальность. На смену торжественным маршем вступает новый мир – духовный. В нем две главнейшие профессии – ученый и библиотекарь. И больше никого нет! Нет! Теперь главный вопрос жизни – не в каком доме ты живешь, не какую марку часов носишь, не на каком автомобиле ездишь, не в какие бренды одеваешься, не во сколько каратов твой перстень и ожерелье, а о чем думаешь, чем заняты мозги, что грандиозное создаешь, о чем вдохновенно мечтаешь! Этот поток соблазнительных мыслей вызывает желание выпить еще стакан вина. После нескольких глотков жутко захотелось, чтобы Россия стала первой интеллектуальной страной в мире. На ум стали быстро приходить волнующие темы: форма жизни в органических веществах двойных спиралей, вопросы всемирного тяготения в процессе самоорганизации Вселенной, проблемы физических констант, синергетика и глобальная эволюция… Тут русские должны быть впереди планеты всей. Соотечественники способны решать такие задачи. Но едва он успел допить каберне, как страстное желание изменить мир обрело реальное выражение. Энергия потребительства путем какого-то тайного фотосинтеза обернулась в русском человеке маниакальной тягой к духовности. Химеры роскошного досуга сменились вулканическим движением мыслей. Такое ощущение, что нашим людям теперь страшно захотелось познать все тайны мироздания. Стройно сливаются счастливые голоса. Прямо на асфальте тротуара кто-то вычисляет объем Вселенной. Другая группа вслух пытается расшифровать загадку Первого взрыва. Молодежь жарко полемизирует о транспортных сферах Млечного Пути. Несколько пожилых людей громко спорят о скоростях галактик Третьего радиуса… Куда ни бросишь взгляд, к чему ни прислушаешься – повсюду звучат академические термины. Эти картинки столичного быта наполнили неслыханной радостью. Россия возрождается! Захотелось еще пригубить вина, чтобы острее ощутить безграничную свободу.

Наконец он взглянул на часы. Стрелки показывали 7.50. «Опять опоздал на работу, – подумал Петр Петрович. – Да и бог с ней. На что она мне?» Нехотя почистил зубы, почемуто не добрился, одну сторону щеки оставил заросшей, влажной салфеткой протер лицо и руки. «Многие из моих коллег приходили в офис в галстуках, в костюмах, – размышлял Петр Петрович, – а мне было наплевать на карьеру. Сегодня я оделся, как обычно, демократично: джинсы, летняя трикотажная рубашка с короткими рукавами, спортивная обувь. Когда я входил в помещение фирмы, мне хотелось, чтобы все видели, как я плюю на дисциплину. Даже чтобы сам шеф обратил внимание на мое опоздание. Поэтому я так хлопнул дверью, что здание буквально задрожало. Пусть все знают: пришел Петр Петрович Парфенчиков. Пришел с очевидным опозданием! – ухмыльнулся он. – Честно сказать, совсем нередко хотелось, чтобы меня выгнали с работы. Даже, как говорится, с треском. Имидж изгоя нравился мне значительно больше, чем собственная карьера и высокая зарплата. Я ведь не видел никакой существенной разницы между окладом в две тысячи долларов и пособием по безработице в двести долларов. И той и другой суммы хватало мне всего лишь на один вечер. Ну, может, на два. Как в этих условиях дорожить местом? Да никак! Не успел я войти в кабинет, как ко мне подбежала секретарь нашего отдела: “Петрович, две дамы из Норвегии уже ждут тебя в комнате переговоров. Поторопись, шеф два раза о тебе спрашивал…”

Тут вспомнил, что сегодня в программе дня у меня две деловые встречи с покупателями нашей продукции. Впрочем, это обстоятельство совершенно не взбодрило меня. Поэтому без малейшего энтузиазма, даже несколько вяло я поплелся заниматься коммерцией. Две блондинки – девки тридцати лет – выразили желание купить наши маломерные суда. Ну, хорошо! Что тут за долгие переговоры? Ну, что дальше, помню, они из Норвегии. Пожалуйста, чему тут противиться, если они выразили желание платить объявленные суммы. Технические характеристики известны по буклетам, цены указаны.

Совершенно не хотелось расспрашивать, в каких водах будут эксплуатироваться наши суда. Захотят ли норвежки приобрести другую партию. Никто не запрещает им приехать к нам в другой раз. Вопросы виз тоже решаются просто. В их Киркинесе есть российское консульство. Да и о чем говорить со скандинавами? У них же мирок масенький. Кроме легенды о лапландском Деде Морозе и эпоса о викингах, о чем еще? Поэтому я выбрал самую правильную тактику: слушать и молчать! Улыбаться тоже не хотелось, а то подумают, что они мне понравились. К тому же бабенки не в моем вкусе. Груди почти плоские. Губы, по-моему, гелем накачаны. А попки узкие, с кулачок, даже не за что в тот самый нужный момент ухватиться.

Мы ограничились чашкой кофе, и я стал готовить контракт на подписание. “Пока, пока, варяжские девахи!” – бросил я про себя по дороге в туалет. С утра много жидкости было выпито…

Ох, уж этот грек Илиадис! Чего ж он так долго подходил к самому главному? Потел и тяжело дышал. Тяжелые веки, серые с краснотцой глаза, толстые, таящие хитринку губы, огромный живот, обтянутый хлопковой рубахой, дрожащие влажные пальцы и манера закидывать партнера вопросами – все вызывало во мне неприязнь. Ох, кириос, давай, давай хримата[2]2
  Кириос – господин, хримата – деньги (греч.)


[Закрыть], – торопил я его, – тогда получишь скидку на свои суденышки. Да ты не бойся, выкладывай прямо здесь, в переговорной. Я же именно тут цену продажи подписываю. Если не хочешь, не веришь, если страх и жадность душат тебя, как таракана после “Раптора”, тогда передам я твой контракт коллегам, они с тебя шкуру снимут. Ведь я экономлю тебе двадцать пять тысяч долларов всего-то за десять процентов. Выкладывай две с половиной тысячи и бери готовый договор. Другого варианта не жди, не будет! Давай, поторапливайся! Хримата охи, охи символио[3]3
  Нет денег, нет контракта (греч.)


[Закрыть]».

Грек забурчал что-то под нос своим докучливым голосом, потом вынул из кармана толстую пачку долларовых купюр, отсчитал мне двадцать пять сотенных, а оставшиеся втиснул назад. «Фу, черт, – мелькнуло у меня в голове, – это же жуткое оскорбление чести Петра Петровича. Почему я не колдун? Так хочется переместить греческие денежки в свой русский карман…»

В офисе демонстрировал деловитость: симулировал поиск клиентов, проглядывал Интернет, листал периодику, якобы изучал служебную переписку. Конечно, в голову ничего не лезло. Жгла радость от левого заработка, покоившегося в кармане джинсов. Выдумав, что жильцов нашего дома тестируют на инфекционный гепатит и мне необходимо сдать кровь, на анализ, я с чувством амнистированного заключенного буквально сбежал с работы. Душа рвалась на подвиги. А греческий капиталец разжигал страсть повесы. Оставалось решить, куда податься? Хотелось чего-то нового: незнакомых людей, яркого антуража, экзотических напитков, эротических забав. Ведь чего другого полезного можно еще найти в жизни? Открылся новый бордель, вспомнил я информацию, которую выудил из Всемирной паутины. Адрес, прямо скажем, не элитный – в районе Гражданки, на улице Софьи Ковалевской, застроенной пятиэтажками. Однако обещают красивых, свежих девок. На мониторе в электронной версии они выглядят почти целомудренными. Правда, одно дело – реклама, другое – реальное знакомство. Но я все же решил ехать. Еще не было четырех, так что можно будет спокойно осмотреться и выбрать объект по вкусу. Не мешкая, я сел в машину и помчался в юго-восточном направлении. Уже вступил в силу закон о высоких штрафах за дорожные нарушения. Не терпелось испытать их на себе. Дать гаишнику бабки, но совсем не так, как многие поступают – осматриваясь, дискретно суют взятки. Какое же тут удовольствие? Я всегда старался поступать открыто – стодолларовой купюрой похлестать гаишника по щекам и носу. Такие отчаянные жесты вызывают у меня восторг и даже эрекцию. Хотя я гнал автомобиль с грубейшими нарушениями правил, мне не повезло: в Северной столице как раз была пересмена у сотрудников дорожной инспекции. Так что я доехал без штрафов. Первый этаж панельного дома выглядел мрачновато. Лишь небольшая табличка «Массаж и прочее…» указывала, что место то самое, куда я несся через весь город. На мой требовательный звонок дверь открыла миловидная женщина средних лет, напомнившая учительницу средних классов. «Вам что?» – улыбнулась она. – «Хочу гульнуть с вином, женщинами, музыкой…» – «Откуда вы о нас узнали?» – она спрашивала меня мягко, прямо как школьника. – «Из Интернета». – «Входите… Позвольте заметить, кредитными картами у нас расплачиваться не принято». – «Нет-нет, у меня наличные. Как в вашем доме относятся к долларам?» – «За услуги мы берем их с удовольствием…» – «Тогда хочу начать знакомство с вашим сервисом со стакана чилийского каберне». – «Пожалуйста. Располагайтесь. Что вы предпочитаете – общий зал или отдельный салон?» – «Видимо, чтобы взглянуть на ваш коллектив, лучше выбрать общий зал». – «Пожалуйста. Но это можно сделать и находясь в салоне. К вам заглянет поочередно каждый представитель персонала». Я уселся в кресло: «А сколько их?» – «Четырнадцать, но три барышни заняты». – «В таком случае, я приму ваше предложение и устроюсь сразу в салоне. Да, вот еще что, принесите мне не стакан вина и даже не бутылку. Тащите сразу две. Я хотел бы еще пармезан и вареные оливки». – «Все сделаем на высшем уровне. Вы будете довольны. Прошу прощения, у нас свой порядок. Предварительно вы должны оставить в кассе депозит. Минимальная сумма – тысяча долларов. Если желаете получать услуги по бизнес-классу, то залог составит две тысячи. Что выбираете?» – «Бизнес-класс!» – я вытащил из кармана илиадиевский гонорар и отсчитал две тысячи долларов. «Заходите в салон номер четыре. Устраивайтесь. Через несколько минут наш эксперт по удовольствиям занесет вам карту гостя и квитанцию о сумме депозита. На какое имя записать ваш залог? Можно пользоваться псевдонимом». – «Петр Кораблев! Да, да, именно так!» – «Желаю приятно провести время. У вас есть право выбора собеседницы. Прошу вас, пользуйтесь им деликатно. Наше заведение отличается высокой культурой обслуживания». «Учительница» мило улыбнулась, словно готова была поставить хорошую оценку, и закрыла за мной дверь салона.

Обстановка апартаментов была довольно сносной. Едва я устроился на кровати, как вошла молоденькая девица. «Приветствуем вас в нашем гнездышке», – протягивая на подносе несколько листков бумаги, сказала она. – «Почему вы в халате? И в таком закрытом?» – поинтересовался я. Ее личико не вызывало у меня раздражения. – «Пожалуйста, я готова его снять. Но это услуга. Она стоит двадцать долларов и стакан «Шабли» за десять долларов». «Что-то новое», – мелькнуло в моей голове. – «О’кей», – бросил я. – «Значит, вы хотите, чтобы я сняла халат?» – как-то слишком громко переспросила меня – «Да-да! Хочу посмотреть фигуру. Иначе же ничего не видно». А сам подумал: наверное, они ведут запись моих желаний. Это еще та публика. Им нужны доказательства. – «Фигура у меня замечательная!» – барышня сбросила с себя халат, глаза ее заблестели, а язычок облизал губы. Она действительно была хороша. Я моментально ощутил эрекцию. Захотелось рассмотреть ее волосы, но они были стянуты в пучок. – «Распусти волосы. Какие они у тебя? Вижу лишь, что ты блондинка». – «Пожалуйста. Эта услуга стоит тридцать долларов и бокал «Вдовы Клико» за двадцать. – «О’кей!» – «Значит, хотите, чтобы я распустила волосы?» Я уже понял их стиль и подтвердил: «Да-да, распускай!» С распущенными волосами она выглядела просто секс-бомбой. Так и хотелось затащить ее в кровать. – «Слушай, как тебя зовут?» – «Если я представлюсь псевдонимом, то услуга бесплатная. Мое имя Ка!» – «Что Ка? А дальше?» – «Ка – это бесплатно. За полное имя надо заплатить пятьдесят долларов и коктейль «Жар птица» за тридцать долларов». – «Слушай, Ка, вначале принеси мне чилийское вино. На трезвую голову я пока не понял ваших расценок. Еще ничего не произошло, а уже… Тащи каберне. Хочу выпить». – «Вино принесет другая девушка. Я ее вызову…» Она нажала какую-то кнопку, и в салон вошла редкостная красотка, впрочем, тоже в халате и с пучком черных волос. В руках у нее была корзинка с вином. «Что, все заново начинается?» – подумал я. – «Одна бутылка чилийского каберне стоит сто пятьдесят долларов. Открывать?» – «Давай, и побыстрее». Я подумал, что как минимум надо, чтобы она стащила с себя этот проклятый халат. Тогда можно сделать выбор. Лицо у нее бесподобное, а тело?» Выпив залпом стакан вина, я тут же скомандовал: «Снимай халат!» – «По моему тарифу это стоит пятьдесят долларов плюс бокал шампанского «Моэм» за сорок долларов». Я выпил еще и кивнул: «О’кей!» Едва она освободилась от халата, я даже подпрыгнул от эротического удара. А когда после моего приказа за семьдесят долларов и порцию ХО «Хеннесси» девица распустила волосы, я решительно закричал: «Ка, пока! Хочу остаться с твоей подругой!» Едва Ка вышла из апартаментов, я тут же выпил еще стакан вина и потребовал, чтобы она назвала свое имя. За сто долларов девушка назвала себя: «Алла!» Имя это мне никогда не нравилось, ну и что? Она была чудесной. Выпив еще вина, я сбросил рубашку и потребовал, чтобы она сняла лифчик. «Эта услуга стоит двести долларов. Вы хотите, чтобы я сняла с себя лифчик?» – «Дада, бросай его к черту». От предстоящего сексуального спектакля и каберне голова уже шла кругом. Ее грудь напоминала розовую очищенную помелу. Невероятная сила понесла меня к ней, как щепку несет бурная горная река. Но в этот момент в дверь постучали, и вошла истинная богиня. Она грациозно, с обворожительной целомудренной улыбкой, несла мне на подносе фарфоровые тарелки с пармезаном и оливками. Эта была без халата, в кружевном белье, с распущенными шелковыми волосами, касающимися тончайшей талии. Спелая, упругая грудь ее отличалась какими-то колдовскими формами. Голубые глаза сверкали как бриллианты. Ничего более прекрасного в жизни я не видел. Выпив опять, лихорадочно сбрасывая с себя брюки, я закричал: «Снимай лифчик. Немедленно!» Алла тут же удалилась, а богиня спросила: «Вы хотите, чтобы я сняла бюстгальтер? Я с удовольствием это сделаю за тысячу долларов, господин Кораблев!» – «О’кей! Снимай и иди ко мне…» Тут я услышал голос по микрофону. «Господин Кораблев! Ваш депозит закончился. Если хотите продолжить удовольствие, внесите залоговую сумму в пять тысяч долларов!» Я не сразу понял, к кому обращался голос. Лишь потом вспомнил, что Кораблев это я сам. Красотка протянула фарфоровое блюдечко. «Офис ожидает депозит», – сверкая очаровательной улыбкой, потребовала она. – «Но у меня чуть больше пятисот долларов…» – жалобно простонал я. – «Тогда прощайте». Она бесшумно выпорхнула из апартаментов, оставив меня в состоянии отчаянного возбуждения. Едва она вышла, как в апартаментах появились два мускулистых шкафа.

– Господин Кораблев! Допивайте вино и освобождайте салон. В вашем распоряжении десять минут. Мы за вами зайдем. Нам было приятно вас обслуживать…

Когда они вышли, мне ничего не оставалось делать, как зайти в ванную и собственноручно вызвать оргазм. Конечно, онанизм был жалким утешением. Но что другое можно придумать, когда упругий член продырявил карман? Трагедия – это если на мелкие радости жизни не хватает денег. Во всем винил я проклятого Илиадиса… Надо было выбить из него десять тысяч долларов! А это разве работенка? Тьфу! Гадость! Дрянь! Раздраженный, я вышел на улицу, забрался в свою машину, чертыхаясь, из горла допил вино, и алкоголь сморил меня довольно быстро.