Текст книги "Серые Ангелы (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

– Но зачем отводить войска от железной дороги?!!

– Да чтобы и вам не досталось!!! – прорычал Григорий. – Удар будет полосой вдоль дороги. Максимум – на Кимберли.

Было видно, что ему не верят.

– Хорошо! Можете ничего не предпринимать. И после, не говорите, что я вас не предупредил. Но… Хотя бы по своим войскам дайте распоряжение, чтобы они легли на землю, ногами к железной дороге и заткнули уши, когда увидят зелёную сигнальную ракету. Если не сделают этого – оглохнут. Итак: я всё сказал. Вам на всё про всё – два часа. После – в любом раскладе – оружие будет применено. Сигнал к атаке после применения этого оружия – три красные ракеты.

Сказав это, Григорий вышел из палатки. Ему нужно было отдать много распоряжений. По своим.

Созвав своих командиров он быстро обрисовал планы на ночь, и план атаки. Особо указал, как вести себя после сигналов.

Когда уже закончил инструктаж, заметил, что и буры тоже приняли решение. По крайней мере гонцы были высланы. Ещё через пять минут прискакал Александр.

Лихо спрыгнув с коня он бодрым шагом подошёл к Григорию.

– Привет. – оборвал он обычные приветствия Александра и указал садиться. – Ты, я вижу, уже хорошо освоил «кобыловождение»?

– Не захочешь – всё равно научишься! – усмехнулся тот. – Что-то особенное на ночку намечается?

– Ты угадал. Не просто ночная атака. У нас есть кое-что. И это кое-что будет применено. Поэтому, вам, вашему отделению «Наследия», особый и тайный приказ. При атаках этого «кое-что» – смотреть в небо и искать движущиеся огни или отблески. После, мне доложите о результатах. Разные осветительные или сигнальные ракеты во внимание не брать. За исключением наших, естественно. И до сигнала к атаке – красными ракетами – уши держать плотно заткнутыми. Чтобы барабанные перепонки вам не порвало.

– Будет обстрел?

– Да. Будем лобанить Кимберли. Но вам может тоже достаться.

С этими словами Григорий достал свой планшет и зажёг экран. Сколько Александр ни видел до этого сие чудо техники, но всегда таращился на него как на чудо. Где-то даже с жадностью исследователя неведомого.

– Вот смотри. – сказал Григорий тыкая в экран пальцем. – Сейчас вы здесь. Когда начнётся атака – вперёд не лезьте. Идёте вслед за первой линией. Построение – как я вас учил. И постоянно со мной на связи. Командиры уже предупреждены, что может воспоследовать… О! Буры уже начали отход.

На тактическом плане как раз было заметно, как с юга части, ранее «сидящие» на железной дороге, начали отход. Вполне организовано. Но с севера, таких движений заметно не было.

В ухе звякнул сигнал вызова.

– Лис! Вызывает Валькирия.

Александр, видно услышал что-то и тут же заинтересованно насторожился.

– На связи! – ответил Григорий, не обратив внимания на заинтригованную физиономию Александра. Всё равно, рано или поздно, стало бы известно о некоем «тайном подразделении» и «особом виде связи» которые использует «Команданте Румата». А так как услышал первым из своих, Григорий продолжил как ни в чём не бывало.

– Что-то к северу никаких шевелений! – озабоченно доложила Натин.

– Да вот… Вижу. – с кислой миной ответил Григорий. – видно командир тех частей просто не поверил. Поэтому – план без изменений. Атака – в полночь. А если они к тому времени не уберутся – их проблемы. Следующий раз будут с должным пониманием относиться к нашим предупреждениям.

– Но ведь их там приложит… – с сомнением попробовала возразить Натин.

– Приложит. Но ничего не поделаешь. Будем надеяться, что достаточно чтобы прочувствовать собственную глупость, но недостаточно, чтобы совсем выбыть из строя.

Послышался ехидный смешок.

– Ладно! Так или иначе, но главные неприятности – гарнизону Кимберли. Пока отбой.

– Отбой.

Григорий невольно покосился на звёздное небо. Наверху мигнули пара звёзд Южного Креста. То ли турбулентность атмосферы, то ли реально на мгновение они были заслонены парящим в режиме «кондор» флаером Натин.

– А это было моё совсем тайное подразделение. – покосившись на Александра сказал Григорий. Но… ты меня понял – это пока тайна.

– Будет исполнено! – с готовностью воскликнул Александр. – Но…

– ?

– Почему «Валькирия» и почему «Лис»? Ведь у вас позывные…

– Кицунэ – по японски – лис. Но я всё-таки настаиваю, не менять позывные. А «Валькирия»… Ты услышал… И разве не узнал голосок?

В ночи блеснули зубы Григория. Улыбаться он умел. Широко.

– Так это… Она здесь?!!! Я думал, что она сейчас отбыла…

– Ага. Наша принцесса Атталы. Что бы мы без неё здесь делали?! Да и при её скорости передвижения – раз плюнуть.

– Теперь я окончательно верю в нашу победу.

– Ну-ну! – ехидно заметил Григорий. – Я посмотрю что ты скажешь уже через час. Но имей в виду, что прям «счас», да галопом, Мировые Революции устраивать не намерен.

– А потом? – почувствовав знакомый хохмаческий тон спросил Александр.

– «Потом» будет потом. Там видно будет. Как и что. – неопределённо отбрехался Григорий. – А сейчас только предупреждаю: вам при первом же заходе очень сильно захочется закопаться там, где стоите. Не пугаться! И берегите уши.

– Понял! – с энтузиазмом подтвердил Александр. – Р-разрешите исполнять?

– Да. И бегом. Уже мало времени осталось.

Когда командир «Наследия» ушёл, Григорий ещё подождал, наблюдая тактический экран. С севера, отряды так и не отошли.

«Ну… Они были предупреждены».

– Валькирия. На связи кицунэ. Начинай.

– Начинаю.

Изнывающая до этого от скуки Натин оживилась. Скинула ноги с миниатюрного столика, на котором до этого был разложен поздний ужин, а после лежала книга, так ею и не дочитанная.

Аккуратно заложив страницы книги закладкой, она убрала книгу и столик. Смахнула с пульта виртуальный тактический дисплей и вывела панель системы управления самолётом. В несколько касаний ввела новую программу. Но запускать её на исполнение сразу не стала.

Вывела ещё одну менюшку на дисплее, в которой пришлось порыться. Этой функцией ей давно не приходилось пользоваться. Последний раз – на экзамене в университете, когда сдавали практическую часть пилотирования. Функция состояла в том, что кибермозг флаера подключался к исполнительным цепям её защитного костюма, и переводил его в режим противоперегрузочного.

До сих пор все манёвры ограничивались «жалкими» тремя «же» и то, очень кратковременно. Сейчас же предстояло что-то особенное. Манёвр обещал быть очень жёстким.

Предвкушение нового приключения и новых впечатлений, после длительного «безделья», помогло.

«Сидение под Кимберли», хоть оно и продолжалось всего-то двое суток, несколько напрягло.

Уселась, нажала ввод программы и быстро пристегнулась, переводя своё кресло из простого, в противоперегрузочный вариант.

Настроение резко поднялось. И, также как и всегда перед серьёзным делом, предвкушение приключения наложило на её лицо отпечаток азарта.

Высоко в звёздном небе маленький самолёт сделал изящный поворот сверкнув под светом полной луны своими по стрекозиному длинными и прозрачными плоскостями. Снизу этого блеска не было видно – ещё не отключенная с вечера маскировка скрыла эти красивости от наблюдателей внизу.

Но уже в следующие секунды и хвост и крылья начали сначала незаметно, но всё быстрее и быстрее сокращаться. А скорость самолёта возрастать. Через несколько минут, в небе скользил аппарат очень сильно смахивающий на греческую букву «дельта».

Горизонт стал стеной, а перегрузка мягко придавила тело студентки-прогрессора в кресло пилота. Но вскоре самолёт завершил разворот, слегка наклонив нос выровнялся по крену и начал главный разгон.

Лежащий далеко внизу, в десяти километрах ниже, и в шестидесяти километрах по прямой городок, на экране инфраизображения смотрелся несколько экзотически в условных цветах. Натин скосила глаза на убранный в сторону тактический экран. На нём после начала разворота ничего не поменялось. Только отметка где находится Румата, сместилась чуть подальше от трассы. Это и понятно – он один из всех, там внизу, полностью понимал что будет.

Самолёт слегка дрогнул. Пройден звуковой барьер. И тут на плечи навалилась перегрузка. Сначала она была небольшой. И должна была быть небольшой. Всё отчасти, если бы не двигатели, разгоняющие аппарат, его полёт был бы похож на скольжение саней, скатывающихся с горы. А тут…

Натин поёжилась. И чем больше разгонялся самолёт, чем больше на лобовом экране вырастала цель, тем больше её охватывало беспокойство. Перерастая в страх. Слишком как-то всё выглядело… неправильно.

Она пошевелила пальцами и вывела перед собой только что введённую программу для автопилота. Глаза расширились. Из глотки понеслась такая отборная брань, что ей бы позавидовал и их главный факультетский матерщинник – мастер по древним технологиям. Но было поздно. Самолёт начал слегка поднимать нос от направления в землю, и все маты забила обратно в глотку титаническая перегрузка.

Григорий, прочно привязал коня к коновязи и с сожалением подумал, что вот эта животина не умеет зажимать уши. И ему достанется по полной. Тяжко вздохнул и выстрелил из ракетницы в звёзды над головой.

Ракета ярко вспыхнула, и осветила своим светом всю местность. Заиграли тревожно трубы горнистов.

Это же не укрылось от внимания англичан. В их позициях тоже началось какое-то копошение.

«Если буры не дураки, то хотя бы уши заткнут» – подумал Григорий, наблюдая как все, по его примеру зажали уши. Но кто-то, всё равно продолжал через брусвер наблюдать за англичанами, беспечно сжимая руками свой карабин.

Григорий подбежал к нарушителю, отвесил ему полновесный пендаль и рявкнул чуть ли не в ухо тому.

– Уши заткни дурак!!!

И показал на собственном примере. Окружающие его солдаты, увидев, что начальство в гневе, тут же изобразили что всё поняли и исполняют.

И тут, через микрофон заткнутый в правое ухо, до Григория донеслась дикая ругань. Он не поверил своим ушам и даже одно открыл. То, на котором висел коммуникатор.

И действительно, с чёрного неба, по эфиру неслось такое… отборное…, что Григория проняло. Он понял, что там, в небе что-то пошло не так. И это «не так» приморозило страхом к земле.

Но тут мат оборвался, как задушенный. Григорий понял, что аппарат таки вошёл в своё конечное пике. Чтобы не быть отрицательным примером, поспешно заткнул ухо и вжался в землю. Тем не менее всё равно, пытаясь хоть что-то высмотреть в небе.

Неожиданное оживление в стане врага, англичанам не понравилось. Сыграли тревогу, и заспанные солдаты спешно заняли свои огневые позиции. Но после запуска сигнальной ракеты, когда надо было бы ожидать атаки, наступила тишина.

Офицеры до боли в глазах всматривались в окружающие унылые пейзажи, залитые лунным светом, но никаких стройных рядов атакующих ни вблизи, ни вдали, нигде не было видно. Даже рассматривание позиций буров в бинокль ничего не дало. Только прибавило вопросов.

И что это был за переполох?

Но тут… Сверху по посёлку и окрестным пустырям как будто молот ударил.

Во всём Кимберли мгновенно вылетели стёкла, отправились в полёт крыши домов рассыпаясь отдельными досками по всей округе. В неширокой полосе пролегающей через посёлок, смело с ног всех, кто стоял. И далеко не все, после этого поднялись.

У тех, кто таки поднялся, из ушей и носа шла кровь и они не соображали что произошло и происходит. Тяжёлая контузия. Как от взрыва фугаса рядом.

Те, кто не попал в полосу максимального поражения всё равно оглохли. Те же, кто находился ещё дальше, подумали, что начался обстрел. Ведь они знали только одну причину такой мощной ударной волны. Поэтому в небеса никто не смотрел. Однако зря. Впрочем, никто из англичан, кому посчастливилось не попасть под максимум воздействия ударной волны не подозревал, что скоро и они всё равно на очереди. Что это только начало.

В лагере осаждающих было всё иначе, но и на таком расстоянии от Кимберли, ударная волна шибанула что надо. Даже предупреждённые о том, что последует, бойцы инстинктивно пригнулись. Что творилось в тех частях, что не ушли с полосы можно описать только одним словом – хаос.

Командующий «северянами», не внявший предупреждению, с запоздалым раскаянием понял, что русский говорил правду. И что стоило прислушаться к его словам.

Помня, что это только первый «залп», слегка восстановив порядок в своих частях он спешно начал отход. По большей части бегом.

Надо отдать должное бойцам. Они хоть и изрядно оглушённые, но не теряли присутствия духа. Похватали своих товарищей, кто всё-таки потерял сознание от контузии, и поспешили на новое место дислокации.

Как только спала перегрузка и неимоверная тяжесть перестала сковывать уста Натин, она снова разразилась потоком проклятий.

Отнявший пальцы от ушей, после прохождения ударной волны, Григорий с облегчением услышал в эфире этот «поток сознания» и тут же поспешил выяснить что случилось. На минуту в эфире повисла тишина. И наконец, послышался обиженный голос Натин.

– Я слегка ошиблась… Или не слегка… – зачастила она и было видно, что изрядно разозлена и напугана. – Ввела программу в автопилот, и поздно заметила, что перегрузка… десятикратная! Киберпилоту всё равно – он не даст самолёту в манёвре разбиться, только и всего а то, что перегрузка близка к предельной его не волнует. Ведь не за пределами…

– Короче – тебя там не хило поплющило! – беззлобно и с облегчением рассмеялся Григорий.

– Тебе там хорошо! – мрачно заметила Натин. Но продолжать не стала.

– Но я всё равно рад, что всё не так фатально, как выглядело.

– А что, я разве в эфир?…

– Ещё как! – ехидно заметил Григорий. – Ты мне потом, те выражения запиши пожалуйста. Много нового узнал.

– Ах ты гад!!!

– Ну… Я не настаиваю! – ерническим тоном «спохватился» он.

Натин замолчала, видно успокаиваясь. Потом уже по деловому сообщила.

– Сейчас разверну аппарат и перепрограммирую. Теперь возьму чуть восточнее… Оу! Вижу что у северных наконец проснулся здравый смысл и они убираются из полосы поражения… Пройду ещё раз восемь-десять. Чтоб там у этих англичан уши поотваливались!

На второй заход, Натин ещё уменьшила высоту полёта. Автомат позволял и местность тоже. Эффект был достигнут максимальный.

Англичане же оценили его в полной мере. Не было никого, в полосе поражения, у кого бы не шла кровь из носа и ушей. Многие, не выдержав жёсткой ударной волны, потеряли сознание. Да и те, кто всё-таки ещё оставался на ногах хорошо себя не чувствовали. В той или иной мере, контузия наблюдалась у всех.

Кто-то, мельком видел какие-то движущиеся огоньки в небе, какие-то отблески пламени, мелькающие в небесах, но все они списали это на вспышки разрывов снарядов, которыми буры обстреливают Кимберли. Кстати, этому же впечатлению способствовало и то, что целых крыш в посёлке не осталось. Всё было сметено.

А маленький самолёт всё продолжал свои бешеные «качели»: разгон со снижением на предельно малую высоту, так, что возле носа появлялось свечение раскалённого воздуха; проход «по головам» англичан; набор высоты со сбросом скорости; разворот и повтор прохода. И так десять раз.

И с каждым новым проходом, обороняющиеся всё больше и больше теряли боеспособность. До полной утраты таковой.

После десятого прохода, Натин развернула самолёт, и на небольшой скорости прошла над Кимберли внимательно рассматривая результаты.

– Лису от Валькирии. – послышалось в эфире. – Иду над Кимберли. Смотрю результат…

– Лис слушает! – тут же отозвался Григорий.

– …Теперь я понимаю, что значит, по настоящему, ваша фраза «ездить по ушам» – послышался смешок Натин. – Я их заездила. Берите их тёпленькими! С твоей стороны наименьшее количество стоящих на ногах.

– Понял! Атакую!

Когда в воздух взвились ракеты, как осветительные, так и сигнальные, Натин уже успела развернуть аппарат и поднять его повыше. Теперь снова компьютер, оглядев через свои датчики местность, оценив обстановку выдал на тактический дисплей положение войск. В том числе и их состояние.

Как это удалось аппаратуре самолёта сделать – оценить ещё и состояние – Григорий даже не брался предполагать. Всё-таки цивилизация студенточки-прогрессора ушла далеко от землян. Но то, что ясно было видно – очень скверное состояние личного состава частей, обороняющих Кимберли – его немало порадовало. Это как-то даже напоминало компьютерные игры. Но тут всё было сейчас по-настоящему.

Теперь, на закуску англичанам – небольшая артиллерийская подготовка и атака. Снаряды пали на головы ещё не пришедших в себя англичан, довершая разгром, разнося те огневые точки, которые ранее, предварительно были разведаны. Вот теперь можно было пускать пехоту.

Подчиняясь команде своего «Команданте», русские части рванули вперёд. И как приказал перед этим на сборе своих командиров Григорий – молча. Солдаты растянувшись в цепи, в тишине ясной полнолунной ночи, бросились к укреплениям врага.

Тут не обошлось без некоторых «придумок» Григория.

Кавалерию он тоже бросил в атаку на англичан. Но коней кавалерия использовала только для того, чтобы быстро преодолеть расстояние до противника. Дальше бойцы спешивались и уже в пешем порядке атаковали глушёных англичан сидящих по окопам.

– Валькирия лису! Твои соседи, с обоих флангов, не атакуют!

– Чёрт! – ругнулся Григорий и развернув своего коня, полетел в сторону «соседей».

Оказалось, что всё более чем прозаично. «Соседи» ждали, когда русские поднимутся в атаку. И сразу не разглядели что те уже преодолели половину расстояния до противника. Ну, те, что пешие были. Те, что в конном строю атаковали, уже вовсю занимались зачисткой от англичан наличных укреплений.

– Какого чёрта!!! – стал тут же ругаться Григорий. – Ведь был сигнал к атаке! Ракетами! Ведь всё было оговорено!!!

Что он увидел в ответ, так это растерянность.

Видно им тоже хорошо досталось, когда Натин англичан утюжила. Да и некоторые сомнения в целесообразности атаки на «превосходящего и хорошо укреплённого противника» ещё сохранялись.

Однако, вскоре, буры таки пошли в атаку. Особенно, когда стало ясно что «соседи» уже давно шерстят укрепления англичан и, как видно, потери у них не только не «запредельные», но и вообще как-то не наблюдаются.

Со стороны атакованных укреплений раздалось от силы с десяток выстрелов. Да и то, можно было предположить, что стреляли не англичане.

Когда Григорий вернулся на свой участок «фронта», получил рапорт, что «зачистка продолжается, вошли в город».

Тут уже англичанам ничего не светило.

Те из английских офицеров, что успели отвести своих солдат, в полную меру ощутили стратегии и тактики военных действий в населённых пунктах. Ведь англичан этому не обучали. А вот русских – более чем. Действуя где карабинами и ручными пулемётами, а где выкатывая пушки на прямую наводку, отряды стремительно двигались к центру.

Вскоре город был взят. Кто не успел сдаться – полегли в полном составе. Невиданная доселе плотность огня, совмещённая с её убийственной точностью, слаженностью действий как отдельных воинов, так и их подразделений, сделали своё дело.

И первым, кто прорвался к шахтоуправлению, был отряд Котовского.

Наткнувшись там на сопротивление, они под прикрытием огня двух пулемётов подобрались поближе и забросали окна гранатами. Дальше всё происходило как на учениях при отработке взятия здания. В результате – россыпи гильз на полах и трупы, трупы, трупы… Трупы врагов.

На рассвете, к заводоуправлению пришёл и сам Григорий.

Как и во всех других частях города, здесь также стаскивали трупы во двор и укладывали ровными рядами, готовили к отправке на захоронение. На окраине, пленные солдаты и офицеры, из тех, кто мог держаться на ногах, как сонные мухи копали одну большую могилу. Для своих погибших товарищей.

Впрочем, глядя на бойцов армии-победительницы тоже не скажешь, что они бодренькие. Всё-таки почти сутки без сна, да ещё весьма не пешие «прогулки» ночью, гнули их к земле.

Трофейная команда перепачканная в крови убитых, как раз укладывала очередной труп в общий ряд, когда с ними поравнялся Григорий. Бойцы, опустив труп, вытянулись отдавая честь. Скомандовав «вольно», Григорий подошёл ближе. Лицо убитого показалось ему знакомым.

Нагнувшись, он всмотрелся в лицо мёртвого джентльмена. Лицо было неповреждённым и чистым. Глаза трупа невидяще смотрели в облака, Но зато грудь изобиловала кучей дырок.

Профессионально осмотрев их Григорий вынес вердикт.

– Три из семи ранений – смертельные… Жаль! Очень жаль! Я так надеялся, что он-то останется жив. – Покачав головой сказал Григорий и выпрямился.

– Хотелось задать ему кучку неприятных вопросов… – добавил он погодя. – Да видно, не судьба!

– Дык, прыткий больно, оказался, товарищ полковник! – отозвался виновато один из «трофейщиков». – Палить сразу из нагана принялся. Как только нас увидел. Ну мы его и… того!

– И правильно! – удовлетворённо подтвердил Григорий. – «Если враг не сдаётся, его убивают!».

– А… кто это, товарищ полковник?… – вдруг полюбопытствовал другой «трофейщик».

– Сесил Джон Родс. Владелец шахт Кимберли. Большая шишка в Капской колонии. – Ответил Григорий и кивнув солдатам отправился дальше.

Визит в шахтоуправление Кимберли имел целью больше не выяснение судьбы его владельца (впрочем и это было интересно, но не так чтобы очень), а «допиливание» одного из весьма перспективных бойцов.

Григорий торопился на живых примерах выбить из Котовского ту дурь, что оставалась. Чтобы эта дурь дальше не ломала этого авантюриста и не могла превратить его со временем в обыкновенного бандита и грабителя. А такая перспектива была. И стоило на пути такой эволюции поставить надёжный заслон в виде ослепительно яркой цели. Причём такой, чтобы он всю жизнь за неё сражался и за ней гнался. Догонял, отпускал и снова повторял процесс погони и ловли.

Что за цель?

Она подходила сейчас только для него. Возможно, ещё появятся такие же. Но это уже, как сильно подозревал Григорий, изрядно после.

А сейчас последние «штрихи напильником» в окончательном становлении характера этого героя.

Котовского Григорий застал расслабленно развалившимся на диване в офисе директора. Увидев высокое начальство тот подпрыгнул и вытянулся.

– Вольно! – чуть посмеиваясь махнул в его сторону Григорий, прикрыл плотно дверь и прошёл к месту директора. Почти наверняка ещё вчера в этой мягкой мебели сидел тот, хладный труп которого сейчас валялся во дворе шахтоуправления – Сесил Джон Родс. Но эта мысль лишь мелькнула у Григория в голове вызвав мимолётную улыбку.

Степенно, по-хозяйски, умостившись за бюро, он сложил руки на столешницу и глянув в глаза Котовскому он произнёс.

– Ну, показывай, что добыл!

С этими словами на лице у несостоявшегося бандита пронеслась целая гамма чувств. Видно хотел захомячить добытое. Но пересилив себя, он вытянул пару холщовых мешочков. Тем более, что получал недвусмысленные указания ещё до штурма.

– Так… И что тут у нас? – Григорий деловито распустил шнурки на мешочках и высыпал часть содержимого на стол.

И скривился.

– И это всё?! – разыграв возмущение выпалил он. Из-за чего на лице Котовского плеснул страх. Видно подумал, что начальство его подозревает в том, что он выложил не всё. А на самом деле как раз всё и было.

– Какая мелочь! – Старательно делая вид, что не обращает внимания на подчинённого, продолжил он.

– Но… Как же?!! – начал почти заикаясь Котовский. – Разве это не алмазы?

– Алмазы-алмазы! Только МЕЛКИЕ!!! – с явным презрением к «блестяшкам» бросил Григорий.

– Мелкие?!! – выпалил Котовский глядя на кристалл карат на пятнадцать выделявшийся в общей куче.

– Вот правильные! – с апломбом заявил Григорий, вытаскивая из внутреннего кармана кристалл на пятьдесят карат.

– Один этот стоит больше, чем все те, что я тут высыпал…

– Невероятно!

– А что тут невероятного? Невероятно, что он столько стоит?

Котовский кивнул.

– Так вот товарищ Котовский! Слушай. Вот это всё – Григорий небрежно махнул в сторону аккуратной сверкающей горки. – Просто камни. Кристаллический углерод. И в нашем деле он чепуха. И пыль. Даже этот – чепуха.

Григорий небрежным щелчком пальца послал в сторону кучи алмазиков свой. Тот, который загодя захватил когда-то на яхте. Камушек сверкая гранями покатился по зелёному сукну бюро и остановился в сантиметре от прочих.

– Чепуха потому, что по большому счёту весь этот кристаллический хлам не стоит ничего. Только вот какие-то идиоты сделали из него фетиш. Но и это всё мелочи. И потому мелочи, что для нас главное не это. Деньги лишь приложение. К главному.

– А что вы считаете главным? – заинтересовался Котовский.

– Славу! Она: в огне – не горит, в воде – не тонет, не подвержена времени как наши тела.

Григорий заглянул в глаза своего тёзки и увидел в них полную поддержку того, что только что сказал. Но Котовский явно не представлял, что за этим всем последует.

Он подозревал, что «коммандер Румата» что-то задумал. Какую-то каверзу. С ним. И терялся в догадках. Ну не бывает так, чтобы Румата заводил длинные разговоры «по душам», без каких-то далеко идущих целей! Но действительность превзошла самые дикие его предположения.

– А этот камень… Зря что только очень крепкий… – Григорий лениво указал на лежащий возле кучки мелких чуть более крупный алмаз. – Но горит он очень хорошо… Не знал?

Котовский поражённо отрицательно помотал головой.

– Гляди… – скучающим голосом сказал Григорий беря тот самый алмаз, что вкинул только что. Крупный.

Пошарив по бюро он нашёл спиртовку. Удивился. Поставил её на стол. Положил сверху на подставку простенький стальной нож который нашёлся тут же, а на его лезвие – крупный алмаз.

Через минуту от кристалла осталась только сажа на закопчённом лезвии. А Котовский, кажется, надолго потерял свою челюсть.

– Вот! – удовлетворённо, как учитель на уроке заключил Григорий. – Запомни: стекло – не горит. А вот алмазы – только так!

Глянув в выпученные глаза, потерявшего дар речи командира отделения, он усмехнулся.

– А ты думал, что я тебя разыгрываю стекляшкой?

Котовский нервно сглотнул, наверное прикидывая в уме, сколько же это могло стоить и какую гору деньжищ только что товарищ Румата у него на глазах спалил.

Вид у Котовского был настолько уморительный, что Григорий громко рассмеялся.

В своё время, его самого точно также ошарашил брат Василий.

Теперь он был «отомщён».

А сеанс «шоковой терапии» прошёл более чем успешно. Судя по надолго окосевшей физиономии подчинённого.

Когда они вышли во двор, подчинённые тут же заметили ошалелый вид Котовского. Его перекошенное лицо говорило само за себя.

«Господин Румата» же обернулся, испустил издевательский смешок в его адрес и зашагал со двора лишь раз притормозив возле трупа Родса. И вид у него был такой, как будто плюнуть на него хочет.

Увидев состояние командира, и то, что «высокое начальство» уже достаточно далеко, к Котовскому подобрались подчинённые. С весьма тяжёлыми подозрениями.

– И… Чегой-то так? – со страхом в начал один. – Невжель выгнал?! Совсем крут полковник!

– Не! – ошалело ответил Котовский. – Даже не отругал.

– Но… А чего вы тогда так?!.. – стали настаивать бойцы.

– Он… Эта…. – начал пояснять Котовский и глаз у него задёргался. – Взял во-от такой брильянт и…

– И что?!!

Котовский изобразил руками, как будто чиркает спичками и что-то поджигает.

– … И спалил! – также ошалело выпалил он сдавленным голосом. – Говорит, для нас, мол, деньги мусор, а это вообще камни как булыги под ногами… И нич-чо не стоят!

– Брильянт?!! Спалил?!! – поразились бойцы.

– Ага! – находясь во всё той же прострации выговорил Котовский.

– А шо ж тогда главное-то?!! – не сдавался настырный продолжая пытать вопросами своего командира.

– Дык… Добрая слава, говорит… И счастье всех людей на земле!

Последнюю фразу Котовский приврал. Впрочем не совсем. Он слышал её из уст Руматы, но далеко не в этом контексте и не в этом разговоре. Впрочем… в его устах они как-то очень органично, с точки зрения Котовского сочетались. Потому и приплёл.

* * *

Несмотря на победу, буры ходили злые.

И причиной этому было «всего-навсего» то, что в Кимберли обнаружился один из новосозданных концлагерей. Хоть и небольшой он был, но в нём всё равно содержались семьи буров. Да в таком скотском режиме, что некоторые не дождались освобождения и погибли. Кто-то даже опознал в заключённых своих родных. Так что у буров были весьма весомые претензии к англичанам. Особенно к тем, кто здесь командовал и тем, кто, как они слышали, являлся автором концлагерной подлости.

Английский концентрационный лагерь в Трансваале

Они уже начали применять на практике так называемую «тактику выжженной земли», когда уничтожались фермы, посевы, скот, продовольствие, а мирные жители угонялись в плен и сажались в концлагеря, где содержались в ужасающих условиях – на жаре, почти без воды, под открытым небом и с питанием, которое было достойно разве что бродячей собаки.

Естественно, что от этого в концлагерях (а это были именно они – именно англичане придумали и ввели в обиход лагеря смерти!) люди мерли как мухи.

Посмотрев на городок, на дома с выбитыми окнами и со сбитыми крышами, буры решили пока остаться в своих палатках. До тех пор, пока не будет найдено достаточно приличное и целое здание для штаба. Или таковое не будет отремонтировано.

«Тайное Оружие Руматы» все оценили по достоинству. Особенно те, кто изначально не поверил в предупреждение и кому пришлось спешно уходить с полосы поражения. Особенно оценили по количеству глушённых англичан и масштабу необходимых восстановительных работ в городе.

Впрочем, некоторым разрушениям были авторами штурмующие, бившие по очагам сопротивления прямой наводкой из пушек. Но это было видно сразу.

На совещание все собрались в той же штабной палатке, в которой ранее, ночью, принималось решение о штурме.

– Ну и как? – услышал Григорий, сразу же как только вошёл в палатку. – Удалось поймать виновника непотребства? Он точно был здесь?

– Один из виновников оказался здесь, в Кимберли, но к сожалению, погиб в перестрелке во время штурма. Это Сесил Джон Родс. Впрочем, на свободе остаётся другой автор тактики выжженной земли – лорд Китченер. Так что этого будем ловить уже со всей тщательностью.

– Вы говорите так уверенно, как будто поимка лорда Китченера дело времени.

– И в чём вы сомневаетесь – коммандер?!! Пока у нас удавалось всё. И если мы будем и дальше действовать вместе, то у нас есть все шансы вышвырнуть англичан в океан.

– У вас, однако, наполеоновские планы! – заметил слегка посмеиваясь один из буров.

– Москву брать не собираюсь! – отшутился Григорий. – Пока….

Все присутствующие оценили шутку.

– Но вот что делать дальше, стоит обсудить подробно. Особенно в свете того, что англичанам всё-таки удалось собрать против нас очень большую силу.

– Вот и мы тоже хотим это отметить. Получается, что кроме тактики набегов мы, к сожалению, ничего противопоставить этой армии не можем. Мы можем её только потрепать. Но если мы выйдем открыто против них и дадим бой, они нас задавят своей численностью.