Текст книги "Серые Ангелы (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Тут Натин слово в слово повторила тезисы, что ранее ей выдал Василий. И она также после его выкладок была уверена в том, что именно беспоповцы разгромят ту самую «никонианскую церковь», которая и её уже успела достать до самых печёнок. Как она ни уклонялась от столкновений с представителями духовенства или отдельными «ушибленными православием».

– Хотите, чтобы вас поддержал народ? Опирайтесь на эти слои населения – на беспоповцев! Они имеют в народе тот самый, необходимый авторитет, что продвинет ваши идеи в массы. Именно выходцы из среды беспоповцев, если наполнят партию большевиков, привнесут тот необходимый и мощный русский народный дух что обеспечат вам победу. Именно они могут и обеспечат превращение вашей партии в главную патриотическую силу эпохи. Главное тут, чтобы вовремя уловить это течение и суметь возглавить его, став его символом и олицетворением.

Василий в своё время, ещё до того, как она поехала в Германию с идеей своего исследования, ознакомил Натин с некоторыми тонкостями истории «того мира». Присовокупил, правда, что «они проходя, изучили тот мир достаточно подробно», чтобы у неё не возникло ненужных подозрений.

И одна из «тонкостей» состояла в том, что большевики и вообще социал-демократы России долго искали «ключик» к собственному народу. И как бы это ни было смешно, но рано или поздно, кто-то из агитаторов таки нашёл. И состоял он в банальном: говорить с рабочими просто, без зауми. На языке справедливости, на языке религиозных ценностей. Не тех «поповских баек», что каждодневно втирают им «святые отцы церкви», а того, что «правильно». А раз так, то если они прямо сейчас озаботятся тем, что донесут, то к революции эти самые «большевики» (которые пока так не назывались – не было ещё раскола в РСДРП) будут неизмеримо более сильной и многочисленной организацией, объединяющей передовой, по тем временам класс.

Василий даже срок поставил: «Хорошо было бы, если создать мощную революционную организацию среди рабочих и крестьян к 1905-му году». Но тут уже от самой принцессы-прогрессора мало что зависело. Впрочем… Если нужная информация прибудет намного раньше чем в том мире и времени, если её же «усугубить» теми знаниями и умениями, что владеет сама Натин, – ведь не зря же училась в университете – то… может быть и наоборот – зависит и много. Некоторые приёмы построения речи для внушения нужных идей, методы ведения пропаганды, в этом мире не были известны.

Единственное, что она решила придержать пока при себе, – , обычную для них, для её времени и её мира, но крайне «дикую и неправильную» информацию что она нашла в ходе вояжа в Германию. Не время для её озвучивания. Особенно в среде российских марксистов. «Не поймут-с!».

Сейчас им, как завещает ещё в будущем их вождь и учитель, надо «учиться, учиться и учиться». Не до «Высоких Теорий».

Хотя… Её постоянно подмывало заявить нечто типа: «Капитализм не очередная ступенька в восхождении человечества по лестнице прогресса, а тупик. Вполне смертельный. А значит, если есть возможность уклониться от его построения то надо так и сделать!».

Впрочем, уже в среде социал-демократов, медленно но верно вызревала идея, что конкретно в России как раз и есть такая возможность – сделать пролетарскую революцию. Да и беседы на тему революции и развитии общества с одним из их вождей – Ульяновым, – немало подвигли дальше в укреплении этого убеждения. Возможно, Владимир, нашёл в лице Натин не только благодарного слушателя, но и источник дополнительной информации, подтверждающий его теоретические выкладки в области подготовки революции.

Кстати он же присутствовал на этих лекциях. Слушал всё внимательно. Много записывал. Методы агитации и пропаганды в среде рабочих и крестьян, явно слабое место в работе российских социал-демократов если этот очень умный человек так уцепился за лекции.

Чувствовалось также: есть непосредственный контакт с этой партией. Есть контакт с их вождями и идеологами. Пусть сейчас не все воспринимают её саму и её выкладки адекватно – много спорят, – но по главному конкретно сейчас, а именно методам, возражений в их среде нет.

Под конец, когда весь чай уже был выпит, выпечка, выставленная к нему, съедена, зашла Паола. Реакция у некоторых, кто её не знал, была нервная. Да и остальных покоробил её странный наряд и маска на лице. Паола, явно играя на публику, посмотрела на всех с высока, и медленно стянула с лица маску.

Многие здесь уже оценили и покрой и расцветку костюма Паолы – будучи облачённой в него, в это время суток она превращалась в невидимку на улицах города. Единственное, в чём они остались не осведомлены, так это о функции очков, которые Паола аккуратно сложив, сунула в нагрудный карман.

– Госпожа! Соглядатай обезврежен. – Доложила она. Говорила, как всегда, на итальянском.

– Где он? – коротко спросила Натин.

– Как вы приказали, вывезен в то самое место и сброшен.

Натин зловеще усмехнулась. Она представила какое впечатление эти речи произведут на тех, кто услышал. Ведь наверняка подумают, что «вот эта чернявая зарезала соглядатая и спустила его в озеро с грузом на шее». Пусть так думают. Полезно для имиджа. Хоть на самом деле всё и обстояло далеко не так.

В то самое время, когда Натин «развлекала» собравшихся своими «сказками», Паола следила за наблюдающими.

Сегодня их оказалось мало – всего один. А дальше – дело техники: выстрел снотворного, от которого жертва не будет помнить ничего, что было с ней за последние сутки, и вывоз тела подальше от города. Утром соглядатай очнётся валяясь в грязи. С жуткой головной болью и полным непониманием того как он оказался конкретно здесь и что с ним вообще произошло.

Сама процедура удаления соглядатаев была обставлена так, что часто наводила на них ужас. Именно этой неизвестностью. Может также потому, у Паолы с помощницами, последнее время не так много работы.

Кстати, помощницы также из ярых социал-демократок. В том числе и из тех, кто ранее был в рядах социалистов-революционеров. Им очень понравились методы работы принцессы Атталы. Они многому у неё научились и надеялись, что Натин их не перестанет учить и дальше.

Они были прекрасно осведомлены кого охраняют и от кого. Это наполняло их осознанием ещё большей значимости чем прежде. Прежде им доверяли разве что листовки клеить. А тут – вполне себе боевая работа. А то, что никого из «вражин» ещё не убили их не расстраивало. Они видели какой эффект производит «химия», которую они применяли. И он, в смысле эффект, их радовал гораздо больше, нежели если бы того топтуна просто прирезали. Однако могли и прирезать… Приказа не было!

Хотя вот как всё обставить… Тут конкретных уточнений не было. А фантазия у них была мощная. Может поэтому, многие из тех, кого нанимали для слежки за отдельными участниками семинара Натин, уже после первого «предъявления неприятностей», стремились дать дёру и подальше. Часто не уведомляя об этом своём решении работодателей. А регулярные бесследные исчезновения филеров наводили ужас уже и на заказчиков.

Вскоре образ кровавых маньяков, скрывающихся за внешне респектабельными иммигрантами из России, стал их преследовать. Что, естественно, никак не могло поспособствовать выяснению факта куда все эти господа так регулярно ходят.

Натин была в курсе всех «милых шалостей» своих подчинённых и лишь посмеивалась так как они были строго в заданных рамках. А то, что кого-то из полиции, кому выпало несчастье получить задание на слежку, замучают ночные кошмары – это уже были мелочи. Главное – эффект.

Её кстати, сильно впечатлил один из отчётов, предоставленных группой. Когда Натин прочитала описание того, что сделали с филером, у нее глаза на лоб полезли.

– Что, вот так и оставили?

– Да, госпожа Натин. – ответила Паола. Остальные девки скукожились давя смех.

– То есть «…под подвешенным над горлом филера большим топором, с намёком на то, что если филер шевельнётся, сей топор упадёт и отсечёт голову?» – зачитала Натин сама уже слегка посмеиваясь.

– Именно так, госпожа Натин. – подтвердила одна из группы. Явно та, кто всё это придумала. И поспешила пояснить.

– Именно «с намёком». Так-то он не упадёт. Я специально сделала так, чтобы было видно – верёвка механизма, как бы случайно запуталась и зафиксировала топор от падения.

– Очень изобретательно! – похвалила Натин.

– Нам сие навеяло одно произведение. Художественное.

– Это какое? – немедленно заинтересовалась прогрессорша.

– «Колодец и маятник» Эдгара По.

– Хотелось бы прочитать.

– Я принесу Вам.

Этого автора Натин не знала. Да и как она могла его знать, если в этом мире она всего-то год. Ей предстояло сделать много открытий для себя. И не только приятных.

Но всё равно, Натин была счастлива. Ведь наконец-то её признали и она снова, как и в Аттале, практически в центре Проекта. Но на этот раз задача, что стоит перед малюсенькой командой прогрессоров, не просто поднять некий народ, слегка подкорректировав и ускорив прогресс в курируемом мире, а ни много ни мало – остановить его падение в воронку Инферно.

И, что самое интересное, Натин была уверена, что им это удастся.

* * *

Атлантику изрядно штормило. Сильный холодный ветер гнал откуда-то со стороны Антарктиды тяжёлые тучи. Серо-стальные валы, катящиеся с юго-запада периодически одевались белой пеной, которую далее ветер нёс, размазывая по поверхности воды в длинные белесые дорожки.

Пришлось сбавить ход, а то кидало так, что передвигаться по кораблю стало не просто затруднительно, а почти невозможно. Как рассудил Василий, плюс-минус пару дней на прибытие к мысу Доброй Надежды мало что поменяют в их раскладах. Тем более, что братец радировал из своего вельда, что только-только прибыли в Блумфонтейн.

Там, как и во всём южном полушарии была весна. Ранняя. Со всеми сопутствующими ей прелестями в виде дождей. Может быть и этот шторм, что сейчас играл яхтой как мячиком, скоро достигнет берегов Африки и прольётся холодными потоками на головы воюющих.

В намерения Василия, входило просто обогнуть мыс Доброй Надежды и выйти к порту Лоуренсу-Маркиш. Каких-то особых планов у него не было. Ведь, как строго-настрого наказал Георгий, без тщательных консультаций и координации действий с основными силами русского войска ничего не предпринимать. Но пока в небе Южной Африки, как ретранслятор, не появится прогрессорский самолётик Натин такие консультации с координациями были проблематичны. Мощности передатчиков у войска могло не хватить.

Да, также было пожелание, вида: «Если встретишь английские корабли с войсками – топи!». Но его курс пролегал изрядно южнее тех трасс, по которым ходили караваны из Англии, Индии и Австралии, доставляющие войска в Южную Африку. Теоретически можно было пересечься. Но только теоретически. В то же время у самого Василия были свои резоны насчёт «видишь англичанина – топи!». Хотя бы по тем соображениям, что вполне могли вычислить, что это именно «яхта братьев Эсторских» виновата в исчезновении тех караванов.

Но с другой стороны… Сколько бед и смертей эта армия принесёт в Южную Африку? Сколько бед натворит Британия, если ей удастся сохранить контроль за алмазными приисками и золотыми шахтами Витватерсраанда. Потеря Южной Африки вполне могла стать для Британской империи тем самым «последним пёрышком», что сломает ей хребет и вызовет лавину финансовых кризисов и вполне конкретных географических, колониальных отступлений.

По одной простой причине: меньше денег – меньше отпускается на армию и флот. Меньше армии и флота, меньше можно удержать. Меньше удерживают – меньше денег на поддержку армии и флота… Где эта спираль «меньше-меньше» закончится – неизвестно… может на самих Британских островах.

Вот за такими весёло-невесёлыми думами и застал Василия в кают-компании сигнал от искина. Он как раз соображал чтобы такого заказать перекусить. Много есть не хотелось. Многодневная качка его таки уболтала. Не до тошноты, но неприятно.

– Сообщение навигационного радара. – начал несколько занудно искин, после сигнала. – В миле от корабля формируется большая волна. Возможен оверкиль. Предлагаю увеличить скорость и произвести манёвр уклонения.

– Опасность? – удивился Василий.

– Теоретически никакой, кроме неприятных ощущений для экипажа, которому придётся кувыркаться по переборкам и потолку. – несколько ехидно пояснил искин. – Но вы можете просто пристегнуться. Конструкция яхты рассчитана на порядок большие нагрузки, нежели прохождение буруна Большой Волны.

Василий ещё больше удивился.

– Большая Волна? Насколько большая? Покажи.

На большом экране сначала возникла картинка где отобразилось положение и яхты и волны как оно видно через радар. Им наперерез двигалась действительно эпическая волна.

Во-первых, перед ней уже сформировалась изрядная «яма», а гребень всё больше и больше вздымался над остальными. И чем выше вздымался гребень, тем глубже становилась яма перед волной.

Во-вторых… Да, она была изрядно длинная. Километров тридцать.

– В этом месте встречаются два течения… Через сорок секунд ожидается резкий рост амплитуды волны.

«Несколько не морские термины» – про себя отметил Василий, но тут же подкинулся.

– Э-э… А сколько сейчас? От нижней точки впадины до верхушки гребня?

– Тридцать два метра! – Последовал ответ.

– Ни….!!! – вырвалось у Василия – Это же насколько гребень подбросит, когда…

– Ещё на девятнадцать метров.

– Волна высотой в пятьдесят один метр?!!

– В среднем. Максимально возможно до пятидесяти шести.

Тут уже у Василия вообще дар речи на несколько секунд пропал. Но потом…

– Нахрен!!! Увеличивай ход! Уклоняемся! И… – у Василия мелькнула мысль. – подожди! Насколько близко мы можем подойти к волне, чтобы нас не зацепило?… Безопасно… Точнее чтобы не вызвало оверкиль?

И да: звездолёт в океане… и чтобы пройдя космический вихрь переломиться от какой-то волны? Василий хорошо знал ТТХ своего судна. И как раз сейчас вспомнил что реально может пройти корабль, что называется, «не почесавшись». Даже волна-убийца, – а это явно была именно она, – не могла причинить серьёзного ущерба для корабля. Искин знал, что Василий знает об этом, потому и не стал рассусоливать с пояснениями и лишь упомянул возможность того, что волна просто кувыркнёт корабль через нос.

– Можно позволить буруну залить часть кормы. – сказал искин в чисто академическом тоне.

– Отлично! Действуй и записывай видео! Снимай также на обе камеры, что на мачтах! На все камеры!

– Принято! Но пристегнуться всё-таки надо!

– Не занудствуй. – буркнул Василий, но всё-таки пристегнул себя к креслу.

В следующие минуты Василий чуть не пожалел о своём решении. Ранее хоть и большая, но покатая волна вдруг резко «подпрыгнула» превратившись в натуральную водяную стену. Яма перед ней зияла так страшно… Василий тут же вспомнил все стихи, где фигурировало слово «бездна». Но те стихи лишь мелькнули у него в голове, когда эта жуткая стена начала рушиться.

И тут Василий впервые понял, каково различие реальных волн от тех, что когда-то он видел на экране. В голливудских фильмах.

Эта волна рушилась, рушилась и рушилась… Медленно.

Воистину: чем больше размер, тем медленнее всё происходит. Ведь ускорение, которое даёт гравитация всем телам на Земле, оно для всех волн одинаковое. И если волна ТАКАЯ большая, то и рушиться она должна гораздо дольше.

Грохот был адский. Такой, что даже сквозь переборки достало. И пробрало до самих костей.

Василий с ужасом наблюдал, как белый от пены вал догоняет яхту. Как яхта проваливается в яму перед волной, замедляется там, на самом дне и тут её догоняет передний фронт обрушившегося гребня.

Когда-то давно, ещё «в том мире» долго не могли поверить, что такие волны существуют. Долго не могли понять почему такие огромные и «непотопляемые» танкеры, сухогрузы, контейнеровозы, «которым любой шторм по плечу» вдруг исчезали посреди океана.

Так как мало кто из пропавших успевал подать сигнал SOS было ясно, что корабли гибли буквально в течение нескольких минут. Возможно, даже в течение десятков секунд. Но такое могло случиться только если большому кораблю встретится волна воистину колоссальных размеров.

Танкеры, вылетев на такие волны просто ломались под собственной тяжестью посередине. Если же они попадали под падающую волну, такую, какую сейчас наблюдал Василий, корабли в течение нескольких секунд плющило тысячами тонн падающей с большой высоты морской воды. Буквально перемалывая судно в груду металлолома.

И именно здесь, на траверзе Мыса Доброй Надежды были засечены те самые гигантские волны. И именно по изучению их были составлены первые модели того, как такой ужас мог возникнуть. Вскоре оказалось, что такие волны не редкость. Наблюдение со спутников показало, что они возникают в океане каждые двое суток. Или чаще.

Но океан велик. Потому не каждое судно сподобилось на такие волны попасть. Впрочем… Для многих и многих из них такая встреча была последним впечатлением в жизни – последняя волна. Волна-убийца.

Когда Василий пришёл в себя после прохождения волны он понял, что у него стучат зубы. Со страху. И он инстинктивно всё ещё мёртвой хваткой сжимает подлокотники кресла.

Хитрый искин, как и обещал, дал только слегка достать буруну корму судна. После – рывком вышел вперёд и дальше просто скользил впереди волны, давая возможность обалдевшему капитану наблюдать за эпическим зрелищем бесконечно падающей вниз горы воды.

Но как бы ни длинна была волна, но она всё-таки кончилась. Там, где она стала достаточно пологой, чтобы её можно было безопасно перемахнуть, искин это и проделал.

Зубы у Василия стучать перестали не скоро.

Даже когда попали в космический вихрь страха такого не было. Впрочем тогда и испугаться-то толком не успел. А тут… Наблюдать и долго буйство дикой стихии, да ещё и вблизи, было потрясающе!

По радару было видно, что волна несколько умерила своё буйство. Бурун иссяк и дальше шла уже хоть и очень большая волна, но всё-таки не стена. Сейчас высота гребня колебалась где-то в районе отметок двадцать восемь – тридцать два метра.

По мере того, как опадал гребень суперволны, успокаивался и сам Василий. И когда волна-убийца наконец оказалась достаточно далеко, чтобы не была видна за гребнями других волн, ему пришла в голову идея. Почесав, для порядка, в затылке, он вызвал искина.

– А ну-ка, смонтируй мне фильмец со следующим сценарием: берёшь запись нашего слалома по волне, и монтируешь попадание в эту волну каравана судов. Для начала возьми караван, который мы встретили год назад у берегов Франции. Тот, который обработали инфразвуком.

– Такой караван будет уничтожен волной за несколько десятков секунд… – как уточнение заметил искин.

– Вот именно это мне и надо. – сказал Василий и на его лице расплылась хищная улыбка.

Через десять минут искин управился и предоставил на суд капитана своё произведение. Он почти ничего не убрал из того, что только что было снято камерами корабля. Даже частичное заливание кормы чудовищным буруном. Но гибель каравана!..

Как и предполагал Василий, со стороны это выглядело ещё более ужасно. Было такое впечатление, как будто смотришь издали на гигантскую мясорубку в которую не посчастливилось попасть бедным парусным судам и пароходам. Моделирование было детальное. Так что щепки обломки мачт и надстроек вылетающие из буруна гигантской волны выглядели изрядно убедительно. Тут для любого, кто такое мог увидеть становилось как день ясно, что в ТАКОМ выжить невозможно в принципе!

Василий прокрутил ролик ещё пару раз и задумался.

Проект яхты подразумевал изначально средства обнаружения судов на поверхности океана в радиусе до двух с половиной тысяч километров с перспективой, при крайней необходимости, увеличить этот радиус ещё километров на шестьсот-восемьсот. Технологии – Гайяны. То есть, если он сейчас находится примерно напротив мыса Доброй Надежды, то может охватить акваторию, где пролегают все трассы судов, идущих в порты Капской колонии и Наталя.

– Так Вася! Не наглей! – сказал Василий сам себе.

Он давно, ещё в Парагвае, изжил тот самый серьёзный комплекс интеллигента, который вопил о «ценности человеческой жизни». Хоть и знал ведь, что «ценнее человеческой жизни – две и более человеческих жизней», но только столкновение лоб в лоб с суровой реальностью убедило его в этой истине. И сейчас он уже прекрасно отдавал себе отчёт в том, что если сейчас утопить несколько десятков тысяч «ни в чём не повинных» вояк Великобритании то они не устроят гибели десятков тысяч реально ни в чём не повинных жителей Оранжевой республики и Трансвааля.

Но что самое главное, дальше, посыпавшись, Британская империя не убьёт те миллионы людей по всему миру, что она изничтожила в ТОЙ реальности. Любое решение имеет свою цену. Василий с этой ценой смирился и был спокоен, когда включал Большой Поиск.

* * *

Изменение отношения к себе Митяй почувствовал давно. Не зря говорят «встречают по одёжке». Для общества образца 1900 года это было как нигде более серьёзным. Стоило одеться чуть лучше, чем «всякие», надеть на себя наряды другого, более высокого сословия, нежели был до этого, и уже к тебе также будут относиться. Ибо статус предполагал и соответствующие наряды. Как мундир, который для всех служащих также был показателем положения в «табели о рангах».

С Митяем ситуация была сходная. Стоило ему попасть в «дом генеральши», стать подопечным «Высокой Госпожи», как изменился и его статус. Он встречал шпану, которая до этого, при встрече, не упускала возможности его поколотить. Хотя бы для того, чтобы утвердиться самим в своих глазах: «что они не такие как этот оборванец». Хоть и входивший тогда, по сути, в то же сословие, что и они сами.

Сейчас же за ним стояла незримая тень. Мало того, что эта тень раз за разом демонстрировала уровень и статус просто запредельные, так ещё за ней волочился шлейф скандалов, где она фигурировала как личность весьма скорая на расправу. Причём часто весьма жестокую, по отношению к «обидчикам».

Даже уличная шпана прониклась к Митяю серьёзного уважения только лишь из-за опасения лютых репрессий со стороны «злобной хозяйки этого недомерка». Но всё равно, помня синяки и ссадины, в которых он ходил когда-то почти непрерывно – одни не успевали зажить и сойти, как появлялись следующие – Митяй испытывал изрядный страх перед улицей. А избавиться от этого страха ему очень хотелось.

Но для этого надо было «стать сильным».

Хотя бы таким как госпожа Паола.

Он часто наблюдал как она тренируется. Даже пытался сам что-то сделать такого, что вытворяла она. Но ничего не получалось. Получалось лишь рассмешить старшую сестру, если она заставала его за этим «пустым занятием». Младшая же, всегда взирала на пыжащегося брата снизу вверх и с сильно озадаченным выражением лица. Её всегда приводил в такое состояние вид братца, пытающегося «закинуть ногу выше головы», как говорила старшая.

Впрочем и так, без подколок старшей, Митяй чувствовал, что без наставничества со стороны госпожи Натин, у него ничего не получится. Но для этого надо было её об этом попросить.

А подойти и попросить хоть о чём-то было изрядно боязно. Особенно после того как он услышал один диалог между ней и господином Вассой…

Он и так взирал на неё как на королеву, а тут… вообще сробел.

Так что собирался он с духом весьма долго. Целый месяц. А в том возрасте такой срок сродни вечности.

Но вот, улучшив, как ему казалось момент, он подобрался к Натин когда она пила свой утренний кофе.

По началу, услышав униженную просьбу выслушать, Натин лишь отставила недопитую чашку и вопросительно посмотрела на подопечного приглашая к продолжению. Но когда она услышала что Митяй хочет, решительно повернулась к нему лицом. Даже стул свой повернула. От этого он тут же потерялся и стушевался.

– Как госпожа Паола… – промямлил под конец Митяй и густо покраснел не в силах продолжить.

– Ты тоже хочешь научиться так драться? – Спросила Натин глядя на него сверху вниз.

– Да, госпожа. – ответил он и покраснел ещё гуще. Ему уже хотелось просто убежать. Настолько страшно стало.

– Но зачем тебе нужно уметь так драться? – прищурившись спросила Натин и закинула ногу на ногу. Не только её лицо выражало сильный интерес, но и поза. Как это было возможно, для Митяя было загадкой. Но выделение слова «так» он, тем не менее, заметил.

– Хочу, госпожа, чтобы меня никто не мог побить… И чтобы сестру защитить. – выдавил он из себя.

– То есть ты хочешь защитить себя и сестру?

– Да, госпожа.

– Похвальное стремление! – кивнула Натин. – Но, сдаётся мне, что тебе это излишне. У тебя другие таланты, нежели уметь драться. И гораздо более ценные и великие.

– Это какие? – растерялся Митяй. Да так, что забыл добавить к восклицанию всегдашнее «госпожа Натин». Он уже знал что означает слово «талант». В том кругу, что был он до госпожи Натин, «таких словьёв» не знали и предпочитали обходиться просторечными типа «божья искра», «дарование». Но… Как говорится: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». Тем более, что Митяй, рядом с госпожой успел набраться не только «этих словьёв». Но и навострился понимать даже то, что она говорит с господами Вассой и Руматой.

Внезапно лицо Натин стало очень весёлым.

– Признайся! – вдруг сказала она, глядя Митяю в глаза. – Ты, ведь понимаешь то, что я говорю с господами Вассой и Руматой!

Митяя на эти слова продрал мороз по коже.

«Госпожа что, и мысли читать умеет?!! Ведь только что про них подумал, а она уже сказала!!»

– Э-э… Ну… Да… не всегда понимаю… Но… – начал мямлить Митяй, но Натин его прервала.

– Вот! – с каким-то особым смаком подчеркнула она. – Заметь! Ведь никто из нашего дома, ни прислуга, ни твоя сестра, никто из тех, кто постоянно нас слышит, никто-никто не понимает этого языка. А ты – наслушался и начал понимать.

– А это что-то такое особенное, госпожа? Этот «талант»?

– Да. И очень редкий. – снова стала серьёзной Натин. – один на миллион. Если не реже.

На некоторое время Митяй вообще потерял дар речи. Но когда он к нему вернулся, не нашёл ничего другого как спросить.

– И что мне теперь делать, госпожа Натин?

– Учиться. Учиться языкам. Учиться другим наукам. А драться… Драться за тебя будут другие. Кто не обладает такими талантами как ты.

– Но как же так?!! Выходит, что драться – не талант? Я ошибся, госпожа?

– Нет. Просто это другой талант. Он есть у Паолы. Его нет у твоей сестры. И у многих нет. Но он часто встречается. А твой – самый редкий. Потому и особо ценный.

– Выходит, меня будут бить?! – пригорюнился Митяй.

– Это кто тебя будет бить? – тут же вскинулась Натин. – Ты мне скажи, я с ними разберусь!

Сказано было таким тоном, что Митяй тут же понял. Действительно «разберётся». Да так, что попавший под её горячую руку явно костей не соберёт.

– Ты не стесняйся – докладывай кто тебя обижать вздумал. – чуть более спокойно указала Натин.

– Я буду докладывать, госпожа. – немедленно согласился Митяй. Вспышка гнева госпожи его таки напугала, хоть и не была направлена непосредственно на него.

– Ты уже знаешь, что на земле много языков. – как утверждение спросила Натин переводя тему разговора на другую, более близкую ей.

– Да, госпожа. В Библии тоже об этом написано. Батюшко в воскресной школе, помню, об этом рассказывал. – поспешил показать эрудицию Митяй.

– Вот. Тот язык, на котором говорим мы – один из… – начала было Натин, но почему-то прервалась задумавшись. И внезапно задала вопрос.

– А ты случаем не слышал, чтобы кто-то ещё говорил на таком же?

– Не-а! Не слышал, госпожа…. – ответил Митяй и поспешил добавить. – Никто кроме господина Вассы и Руматы. Я бы запомнил.

– Вот как! – бросила туманную фразу Натин, но по ней было видно, что его ответ несколько разочаровал её. Впрочем, возможно, как решил Митяй, это была лишь надежда. Некая надежда самой госпожи. Неясно на что. Но для неё это было важно. Митяй мысленно завязал узелок – слушать в оба уха и постараться найти. А вдруг? Может это обрадует госпожу.

– А что енто за язык, госпожа? – полюбопытствовал Митяй слегка осмелев.

– Это очень древний язык. На нём говорили очень древние народы. Называется Санскрит. – пояснила Натин.

– А почему он похож на наш, госпожа Натин?

– Ты даже это заметил? – сильно удивилась Натин.

– Ну… эта… я бы иначе и не понял, госпожа, если бы он не был похож… – смутился Митяй. – Вон другие господа часто по хранцузски говорят и я их не понимаю. Немцев – тех слегка понимаю, много в их фактории бывал, а тут… он как наш, тока слова другие.

– Вот как!

У Натин брови попытались встретиться с чёлкой. Хоть и безуспешно, но удивление надолго застыло на её лице.

– А очень древний ентот язык, госпожа Натин? – снова полюбопытствовал Митяй.

– Очень! – справившись с сильным удивлением ответила она.

– Он был до Вавилона? – вдруг спросил Митяй. – Он такой древний, госпожа Натин?

– Да, он был до Вавилонской цивилизации. – задумчиво сказала Натин, совершенно не поняв второго смысла вопроса Митяя. Ведь она, по привычке, сопоставила время существования цивилизации Месопотамии и цивилизаций санскрита. Её голова была занята прикидкой перспектив этого мальца. Очевидно, что с такими талантами он вполне мог стать вторым профессором Шерцлем, если вот так, на слух, на интуиции не только начал выхватывать смыслы отдельных слов, но и понимать речь. Причём разных языков. Без учителей и посторонней помощи.

– Это хорошо, что ты настолько талантлив. – вдруг выйдя из своего задумчивого состояния вымолвила Натин. Причём сказано это было как приговор. – завтра же будешь изучать языки. Немецкий в первую очередь.

– Но как же я…?!! – воскликнул Митяй, но договорить не успел. Натин поняла причину его внезапной обиды.

– Ты, всё-таки хочешь научиться драться?

– Д-да, госпожа Натин!

– Ну, кое-чему мы тебя научим. С Паолой. Чтобы совсем не был беззащитным. Но всё-таки я настаиваю на том, чтобы ты учился по моему плану. У тебя очень редкий талант.

– Как скажете госпожа Натин! – с радостью согласился Митяй. Всё-таки свой «редкий талант» он воспринимал как что-то отвлечённое и не такое важное как умение драться. И учёбу языкам воспринял как плату за обучение более для него лично ценному умению.

– Вот и договорились! – удовлетворённо закруглила Натин и поднялась из-а стола.

* * *

Как оно часто бывает в жизни, одно событие, малозначащее с точки зрения попавшего под него, наслаивается на другое, такое же «незначительное», но после вдруг всё меняется. Да так, что и «не знамо за что хвататься и куды бечь», как сказал бы папаша Митяя.

Так и произошло с Митяем.

Тот день – День Понимания, стал для него рубежом.

Тем, по поводу которого он после мог сказать: «Это было до…» или «Это уже было после того дня».