Текст книги "Жизнь на лезвии бритвы (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

И вот теперь, чинно ступая следом за Дафной Гринграсс, Гермиона с благодарностью вспоминала Вальпургу и её уроки. Ледяная маска невозмутимости, приправленная лёгким налётом высокомерия и щепоткой превосходства, прекрасно скрывали душевный шторм, взбаламутивший все чувства девушки.

Слизерин… Крик Шляпы резанул по чувствам и прошёлся по нервам не хуже отточенного серпа длиннобородого друида. Гермиона совершенно не ожидала, что вопреки всем рассказам, одушевлённый кусок фетра не будет копаться у неё в мозгах, моментально определив факультет, притом практически не касаясь головы юной волшебницы. Ещё большим ударом был новый «дом» Гарольда. Стараясь выглядеть невозмутимой, она заняла место за столом серебристо – зелёных, скривившихся от такой соседки, и пристально наблюдала за женихом, глаза которого метали настоящие молнии, а аура на мгновение сделалась видимой. На краткое мгновение Гарольда окружил тёмный кокон, тут же пропав, когда Лорд Слизерин усилием воли задавил гнев и ярость, но слово «сука» на губах парня, адресованное Дамблдору, девушка прочитала яснее ясного. Паззл сложился. Любой, обладающий зачатками логики, догадался бы, что с распределением что‑то нечисто, а Гермиона справедливо считала, что логическое мышление у неё далеко ушло от зачатков, сформировавшись с строгую структуру, определяющую работу мозга. Гарольд мигом сложил два и два, раскусив интригу директора, но протестовать не будет. Никто в здравом уме оспаривать решение шляпы великого Годрика не возмётся. Директор разыграл свою карту, разделив молодых людей по исстари враждующим факультетам. Изюминкой стала отправка тёмного мага в логово светлых придурков и, чего прежде никогда не случалось, поступление грязнокровки на факультет аристократов. Что ж, Гермиона задумалась, придётся действовать жёстко, возможно не обойдётся без крови. Они с Гародьдом обсуждали разные варианты, правда, данный только теоретически. Как ни крути, пришло время воплощать теорию на практике.

Слизерин – это факультет для амбициозных людей. Одиночки здесь тоже встречаются, но им отнюдь нелегко, не всякий может пойти против системы и выйти из сражения победителем. Слизерин ломает людей, либо ты найдёшь покровителя, став его тенью, либо отыщешь в себе силы встать над толпой. Том Марволо Риддл силы нашёл, заставив аристократию склонить перед собою головы. Только он допустил ошибку, позволив системе взять реванш. Риддлу прочили кресло министра магии, но он пренебрёг им, отказавшись быть марионеткой в руках Визенгамота и правящей верхушки, состоящей из древних замшелых аристократов. Итог противостояния известен и никого не смущает, что он промежуточный, в спектакле объявлен перерыв, следующее отделение не за горами. Вторым против системы, как бы это интригующе не звучало, выступил юный Принц – полукровка с маглловской фамилией Снейп. Снейпа сломали быстрее, подловив того на чувствах и привязанностях, а также на стремлении к изучению неизвестного. Зельевар стал разменной фигурой между двумя игроками, хотя один из них не подозревал, что борется с собственным кукловодом. Вернёмся к факультету Слизерин. Одиночкой быть здесь не дело. Люди без поддержки тут становятся париями – существами второго сорта, молчаливо терпящими издевательства и унижения. Становиться изгоем Гермиона не собиралась, она планировала начать свою игру, сплетая её с игрой и правилами факультета, а играть она привыкла жёстко, не давая противникам спуска. Тем более за спиной у неё всегда будет стоять настоящий Наследник одиозного основателя. Гарольду тоже придётся трудно, но за него девушка не беспокоилась, она больше переживала за факультет Гриффиндор и владельцев золотисто – красных галстуков. Интересно, через сколько дней Гарольд начнёт сокращать их численность?

Если по – простому, то в Слизерине учатся два типа людей: те, у кого есть сила, и те, кто ее ищут. Гермиона ухмыльнулась:

– Да пребудет со мною Сила! – прошептала юная ситхиня, по костяшкам пальцев, сжатых в кулак, пробежали электрические разряды. Улыбка Гермионы стала шире, превратившись в предвкушающий оскал. – Да, это будет забавно.

Шедшая на три шага впереди Дафна чуть притормозила, окинув магглорождённую девушку быстрым взглядом. Наследнице Гринграсс было о чём подумать. Мать с детства учила дочь подмечать различные мелочи и несущественные, на первый взгляд, тонкости, которые потом оказывались главными деталями. Хоть убей, не производила Грейнджер (Гринграсс приказала себе даже мысленно не называть ту грязнокровкой) впечатление магглорождённой простушки. Тихоня – да, но с таким омутом, что в нём с лёгкостью разместится не одна сотня чертей. Проходя мимо натёртых до блеска средневековых рыцарских доспехов, Дафна ещё раз оценила в отражении одежду одногрупницы. Длинное, в пол, приталенное платье из дорогого паучьего(!) шёлка, стоящее не один десяток галеонов. Платье пошито у отличного портного и явно на заказ, потому, что сидит как влитое, подчёркивая достоинства фигуры, начавшей округляться в некоторых местах. Несомненным достоинство служила лёгкая накидка – плащ с капюшоном, превращавшая платье в подобие мантии. Из‑под рукавов выглядывают узкие браслеты из лунного серебра, серьги в ушах тоже нельзя назвать простыми. Налицо дорогой защитный комплект. Волосы заплетены в тугую косу и перевязаны лентами с узелками – оберегами. Ещё один комплект оберегов искусно замаскирован под заколки – невидимки и вышивку тёмной нитью по подолу и отворотам. И в одежде, и в манере – во всем прослеживается рука великолепного наставника или наставницы. Пусть плюнут Дафне в глаза, никто не докажет ей обратного. Грейнджер занимались не один год, а значит…, значит стоит присмотреться к ней более внимательно и, возможно, включить в свою свиту и оказать покровительство.

Или…, Дафна вздрогнула, отгоняя крамольную мысль, но раз за разом возвращалась обратно, постараться попасть в свиту к Грейнджер. Было в той что‑то такое, заставлявшее наследницу древнего Рода вжимать голову в плечи и тут же жадно тянуться за отголосками силы и власти, тянущимися от Грейнджер. Так ещё пах Поттер…. Ой, Эванс, но он угодил к грифам. Жаль.

Очередной поворот, короткий спуск.

– Запоминайте пароль! – развернулся к первочкам широкоплечий семикурсник Дэниэл Макнамара, он же староста. – По два раза повторять вам никто не будет.

Макнамара назвал пароль, каменная дверь отъехала в сторону, явив юным слизеринцам уютную гостиную с десятком пуфиков, диванчиками, маленькими учебными столиками и огромным камином, который украшал барельеф из сплетающихся змей. Староста девочек – Кэтрин Арчибальд, перехватила у напарника эстафету, прочитав новичкам, особо выделяя взглядом Гермиону, лекцию о законах факультета и правилах поведения, показала двери, ведущие к спальням парней и девчат, и велела дождаться декана, который должен подойти через десять минут. Завершив спич, Кэтрин слиняла в спальню. Подготовка к вечеринке была в самом разгаре, а ещё требовалось прихорошиться… Первокурсники остались одни.

– Грязнокровкам не место на Слизерине! – выпятив нижнюю губу и облив презрением Гермиону, пафосно заявил Малфой.

– И чО? – включив «дурочку» и наивно хлопая глазками, спросила девушка.

– Ты не поняла чернь? Собирай манатки и сваливай отсюда, тебе здесь не место!

– «Манатки», «чернь», «сваливай». Мистер Малфой, вы вроде чистокровный аристократ, а лексикон как у помоечного биндюжника. Вашим родителям должно быть стыдно за ваши манеры, – не осталась в долгу Гермиона. В углу тихо хихикнул примостившийся на пуфике Блейз Забини. – Мистер Малфой, у вас голубая кровь? Или серебряная, как у единорогов?

– Причём здесь моя кровь, грязнокровка?

– Ц – ц–ц, – прицокнула Гермиона, царственно, с элегантностью истинной Леди с большой буквы «Л», присаживаясь на один из пуфиков. – Попрекая меня цветом крови, не забывайте, что ваша тоже красная или я ошибаюсь?

Малфой насупился и промолчал.

– Похоже, что цепляясь к моей крови, других достоинств у себя вы не видите. Печально, мельчают Малфои, – к смешкам Забини добавилось похрюкивание Нотта, на губах Гринграсс на секунду поселилась мимолётная улыбка.

– Да как ты смеешь?! Мой отец говорит…

– А ты, малыш? – перебила его Гермиона. – Я согласна, что у твоего отца кладезь талантов и куча достоинств, но что насчёт тебя?

– Э – э–э, – Малфойчик не находил слов. – В каком смысле?

– «Мой отец говорит», – лениво растягивая гласные передразнила Гермиона. – Я понимаю – ты всегда веришь тому, что говорит твой отец. Так? А что насчет твоего собственного мнения? Что?! Его нет?! Эх…, – Гермиона тяжело вздохнула, бесстрастие на её лице сменилось маской вселенской жалости и грусти вперемешку. – Знаете, мистер Малфой, я думала, что вы Наследник Рода, а вы оказались говорящим попугаем.

– Ах ты мерзкая грязнокровка!

Вытащить палочку Малфой не успел, согнувшись от сильного удара в «солнышко». Никто в гостиной не успел и глазом моргнуть, как расслабленная магглокровка оказалась на ногах и влепила одногруппнику с левой, схватив правой рукой того за ноздри.

– ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! Ступефай! – раздалось от входной двери.

Гермиона ловко уклонилась в сторону. Луч заклинания угодил в лоб замешкавшегося третьекурсника… В помещение ворвался взбешённый декан…

Третьекурсник, на свою беду, вышедший из мужской половины и получивший оглушателем в лобешник, плашмя рухнул на один из столиков. Дерево не выдержало столкновения с костью и сложилось, добавив слизеринцу по ушам половинками треснувшей столешницы.

– Что здесь происходит? Что вы себе позволяете?! – заведённой шарманкой верещал Снейп.

Гермиона, с чпокающим звуком выдернула пальцы из малфоевских ноздрей, брезгливо оттерев с них сопли об мантию белобрысого поганца. Первокурсники и вышедшие на шумок слизеринцы дружно скривились от брезгливости и омерзения. Малфой, которого больше не поддерживали сильная девичья рука и страх получить разорванный нос, рухнул на колени и продолжал беззвучно открывать рот. Всего чуток Силы, а каков эффект! Гарольд мог бы гордиться своей невестой. Расправив несуществующие складки на не мнущемся паучьем шёлке, она, сохраняя достоинство, царскую осанку и гордый взгляд, заняла насиженный пуфик. От подобного поведения декан рассвирепел ещё больше, налившись дурной кровью по самую маковку.

– Минус пя…, – Снейп поперхнулся, сообразив, что баллов ещё ни у кого нет – первый день, как‑никак, да и… факультет родной. – Грейнджер, ко мне в кабинет, немедленно! Я этого вам так не оставлю!

– Здравствуйте, профессор, – девушка решила быть предельно вежливой, встав, они присела в безупречном книксене. Следом за ней нечто приветственное пробубнили остальные слизеринцы, волна книксенов прошла по девичьи рядам. Гостиная как‑то незаметно заполнилась народом, вылезшем из всех щелей. Чисто тараканы, право слово.

– Хорошо, профессор, – присев обратно и сложив руки на сведённых вместе коленях, покладисто согласилась Гермиона с прозвучавшими словами, но следующая её фраза заставила усомниться в скорейшем исполнении требований декана: – Но мы должны дождаться моих родителей. Не будете ли вы так добры уведомить их, что вызываете на разбор? Устав Хогвартса однозначно трактует подобные ситуации. Вы не можете вызвать меня на разбор с глазу на глаз без приглашения родителей или иных законных представителей.

– Что? – глаза главзмеюка поползли из орбит. – Ах ты, мелкая гря…

– Я бы на вашем месте остереглась произносить последнее слово, – холодно выплюнула Гермиона.

– Вы мне угрожаете? – стремительно остывал декан, беря себя в руки.

– Я? Мерлин упаси! – Гермиона всплеснула руками. – Я совсем не горю желанием писать на вас жалобу за оскорбление моего достоинства в попечительский комитет. И вы, надеюсь, солидарны со мной. Не дело, когда ученица жалуется на преподавателя. Да и мистер Малфой имеет все шансы избежать данной процедуры. Если извинится передо мной. Я понимаю, первый день, все на нервах и волнуются, стресс и всё такое.

Глядя на невозмутимую девушку, поганую грязнокровку, сидящую на пуфике с видом английской королевы, угодившей в свинарник, Северус Снейп ощутил очередной прилив бешенства:

– Встать, когда разговариваете с деканом!

– Всё ещё хуже, чем я думала, – манерно закатив глаза, вроде как в пустоту произнесла Гермиона. Её тон был по – прежнему безупречно вежлив и даже как будто безразличен. – Выходит мне врали, когда утверждали, что Слизерин факультет безукоризненных аристократов, впитавших нормы поведения с молоком матери. Что я вижу на самом деле? Манеры тут отсутствуют как класс. Напрочь! Чего ожидать от учеников, – Герми окинула гадливым взглядом отдышавшегося Малфёныша, – если наш декан позволяет себе непотребные выходки? Просто страшно становится, вы ведь наверняка должны знать, о чём это я – просто обязаны знать, что девушкам и женщинам позволительно сидеть в присутствии мужчин и старших.

– Смешно, это мне говорит та, что устроила безобразную маггловскую драку. Вы у меня из отработок не вылезете, весь год котлы драить будете, начиная с завтрашнего дня!

– И не подумаю! Это вам говорит та, что имела полное право переломать мистеру Малфою все кости за нанесённое оскорбление, а вы, своими словами, пытаетесь его покрывать. Очень неосмотрительно с вашей стороны. Вы ведь не будете отрицать, что ещё сто лет назад за подобное могли убить без предупреждения. Смею вас заверить, что мой статус крови далек от предателей и грязнокровок. Или на Слизерине стали забывать, какие существуют статусы? – Гермиона огляделась по сторонам. Тишина была ей ответом.

– Собирайтесь, Грейнджер, Слизерин не место для таких, как вы. Мы идём к директору. Я потребую перераспределения.

– То есть, вы, сэр, хотите «вынести мусор из избы»? Ай – я–яй! А как же главные постулаты и заповеди факультета, соблюдение которых возложено на вас в первую голову? Вы отказываетесь от заповедей и вековых традиций?

Северус затравленно оглянулся. Девчонка поймала его в ловушку, ловко поставив всё с ног на голову. Хитрая бестия оставила себе путь к отступлению, упомянув о нежелании писать заявления в высшие инстанции и готовности решить всё полюбовно, и простить мелкого засранца (прости крестник, но факт остаётся фактом, мало тебя Люциус порол), а он потащил её к директору, моментально потеряв сто пунктов уважения в глазах окружающих детей. Это полный провал. Малявка выставила его тупым ослом перед всем факультетом, и ничего уже поделать нельзя. Назад не отыграешь, массовым обливейтом он пока не владеет. Где была его знаменитая выдержка и холодные мозги? Такое чувство, будто его приложили лёгким конфудусом (Догадка осрамившегося декана была недалека от истины. Конфудусом Гермиона не владела, но у ситхов тоже есть определённые техники воздействия на разум. Мастер окклюменции и легилимент со стажем не догадывался, что ему слегка, самую малость, попортили моральные тормоза. Большего последовательница тёмного культа сделать не могла за отсутствием сил и должного опыта, но этого уже и не требовалось). Прилюдно препираться со студенткой…, первокурсницей. Мордред, до чего он докатился.

– Хорошо, будь по – вашему, Грейнджер. Оставайтесь, раз так желаете, но не говорите потом, что я вас не предупреждал. – Эффектно взмахнув полами мантии, Снейп развернулся к двери. Он не сбегает, он не сбегает…

– Извините, профессор, не так быстро, – догнал его спокойный девичий голос на половине дороги. – Мы ещё не закончили.

– Что ещё? – выгнул бровь Снейп.

– Вы кое о чём забыли. Я жду извинений, профессор, и отмены несправедливых отработок. Мистер Малфой, вас это тоже касается…

Через два часа, после непродолжительного учительского собрания, Северус Снейп прибыл в Малфой мэнор. Отказаться от визита не было никакой возможности. Малфой мог обидеться и тогда не видать зельевару редких ингредиентов и сверхлимитного финансирования, как собственных ушей. Радушный хозяин, жаждущий новостей о первом дне любимого (избалованного) отпрыска в Школе, налил собеседнику марочного коньяка и предложил курить, но радовать того было нечем. Глядя на Снейпа, степень угрюмости которого зашкаливала все разумные пределы, сиятельный лорд заподозрил неладное. Слово за слово и пришлось хмурому гостю колоться до самого донышка.

– Прости меня за откровенность, Северус, но девчонка тебя дважды поимела в фигуральном смысле, – плеснув в бокал на два пальца, выдал Малфой. – Теперь любое твоё телодвижение в её сторону будет восприниматься окружающими, как личная вендетта, а у неё всегда будут козыри на руках. Ловко. Аплодирую стоя. Настоящая слизеринка, жаль магглорождённая, но кто из нас не без изъяна? Девочка далеко пойдёт…, если шею не свернёт… или не свернут. Попортил ты себе репутацию, Сев.

– Не начинай сначала, Люц. Без тебя тошно.

– Как ты говоришь, её зовут?

– Гермиона Грейнджер.

– Определённо стоит навести по ней справки…, а Драко… С Драко я поговорю, серьёзно поговорю, да. – Люциус несколько раз хлопну себя по голени тростью, знаменитой на всю магическую Британию. Драко можно было только посочувствовать.

Конец интерлюдии.

Что я могу сказать о праздничном пире? Страх и ужас…, за некоторыми милыми исключениями. Было и на пиру пара приятных моментов, которые надолго останутся в воспоминаниях. К примеру, оплёванный Дамболдором Снейп – это когда я обозвал дедулю самкой собаки или… Ладно, по порядку, пожалуй.

Восточная мудрость говорит, что дорога в тысячу ли* начинается с первого шага. Дорога началась с шага к столу красно – золотого факультета. Злобно усмехнувшись струхнувшим и отодвинувшимся от меня гриффиндорцам (имидж, однако!), лишь пара первокурсников осталось на своих местах, я занял место в дальнем торце стола. Почти как фон барон. Все на лавках, толкаются локтями, один я на табуретке. Сижу с гордо поднятой головой, воплощая советский постулат о том, что наглость – второе счастье и жду обещанных разносолов. Нагло подошёл, даванул на съежившегося второкурсника жаждой крови и занял опустевшее место. Принцип: встал – место потерял в действии. Первокурсники, которые, в отличие от моего братишки и шестого рыжика, сидели с моей стороны стола, а не занимали почётные места в центральных рядах, настороженно покосились на хмурого здоровяка. Спорт, занятия Силой и здоровое сбалансированное питание пошли мне пользу, отразившись на внешних габаритах. В отличие от канона и большей части фанона в Хог прибыло не костлявое очкастое чучело, а откормленный мускулистый боров, на голову возвышающийся над остальными первокурсниками. Я не беру в расчет Гермиону и глыбообразных «секьюрити» Малфоя. Гребб и Гойл талантливо отыгрывали тупых троллей, а моя ненаглядная успела пройти усиленный курс зельетерапии от старого сибарита Слизнорта и тёти Петуньи, да одолеть курс молодого бойца в додзе. Дочка вернувшегося из Японии сенсея взяла девушку под своё крыло, научив подопечную некоторым полезным фокусам и поставив ей удар. За лето она набралась сил, вытянулась в росте и…,чего рты раззявили и зенки выпучили? Хороша Маша да не ваша! Кто первый косо посмотрит на мою «грязнокровочку», тому глаза на жопу натяну, руки оторву и туда же вставлю… Что‑то я злюсь почём зря. Грёбаный Дамбик! Что б ему икалось без передышки, что б ему на том свету провалиться на мосту, что б ему зад порвали презервативами с шипованным КАМАЗовским протектором, что б…

Я спокоен, я само спокойствие, ледяная глыба, космический холод, абсолютный ноль. Вот так, спокойно. Не стоит кипятиться. Побереги темперамент и молодецкий запал до весёлой пляски на могиле старого, х – м, скажем толерантно, гея. К тому же силы и выдержка ой как пригодятся на тернистом пути «нанесения счастья» магической Британии в виде прихлопа домашним тапком откормленных тараканов, носящих имена Дамбик и Волдик. Только тапок понадобится термоядерный, другим этих Годзилл по стенке не размазать.

Печалька и незадача. И тапка нет и я «ышшо» «росточком» и связями не вышел. Всё, что было ранее – это для белобородого старца болезненные, но не смертельные укусы разозлённой пчелы. Больно, в то же время лечит ревматизм. Прививка, чтобы не расслаблялся. Так просто этого колосса не свалить. Безносому родственничку досталось куда как основательней: треть души как корова языком слизнула. Ой, простите Миледи! Миледи Смерть сексуально язычком мороженку облизнула. Вот же кобелиная мужицкая натура: невеста есть, помолвка магическая, а в голову всякое непотребство лезет. Слаб человек, я вот, с переменным успехом, борюсь со своими слабостями и почти побеждаю, если не сдаюсь… Ну, ещё чуть – чуть… Эх, Миледи…

Вынырнув из сладких грёз, которых априори не должно быть у двенадцатилетнего недоросля, я сконцентрировал внимание на соседях. Кроме канонных персонажей на факультет поступило пополнение, не учтённое ни в одном из фанфиков. Ошую от меня сидел загорелый сероглазый брюнет с правильными чертами лица и небольшим крестообразным шрамиком на подбородке, одесную солнечно – рыжая ведьмочка, с причёской, собранной в два хвостика и украшенной бантами. У девчушки были миленькие конопушки на лице и очаровательные ямочки на щеках. Прищурив зелёные, с хитринками, глаза, она внимательно наблюдала за мной. Соседка была, пожалуй, единственной, кто не испугался грозного повергателя устоев. Сорри, про паренька забыл, он тоже оказался не робкого десятка. Остальные демонстративно фыркали и отворачивались, всё равно продолжая осторожно коситься на возмутителя спокойствия. Так – так, пропаганда в действии. Номерные рыжие уроды за компанию с Джейсом успели всему факультету растрепать про тёмное отродье. Ничего, я это запомню. Помечу. Отомщу. Забуду. Отомщу ещё раз.

– А я тебя знаю! – безапелляционно заявила соседка.

– Да ну?

– Ты в кино снимался! – она обвиняющее ткнула в меня пальцем. – В «Волшебниках»! Некромант! Мамочки, такой няшка! – Состроив кавайные глазки, сказала она (я чуть языком не подавился) и тихо добавила. – Так жалко, что ты умер.

– Э, я живее всех живых, как русский Ленин! – хохотнув, ответил я и, как доказательство заявления, схватив руку соседки, пару раз ткнул себя в бок.

– И, правда, живой. Хи – хи. А что ты такой хмурый? А правда говорят, что ты тёмный? А ещё, что Джейс Поттер твой родной брат? А почему у вас фамилии разные? А в кино интересно сниматься? А королева Медея в жизни тоже такая красивая? А третью серию снимать будут? А актёров ещё нанимать будут, а как бы на пробы попасть? А кентавры и драконы были настоящие или рисованные?

Парень слева, зажав рот ладонью, затрясся в беззвучном смехе. Вопросы рыжая, преодолев начальный страх и сорвавшись с моральных нарезок, выплёвывала со скоростью пулемёта.

– Стоп – стоп – стоп! – поток красноречия остановился с трудом, ненадёжная плотина из вытянутой в отрицательном жесте руки грозила вот – вот рухнуть. Рыжая чуть ли не подпрыгивала на месте от нетерпения, невооружённым взглядом было видно, что на языке у неё вертится не один десяток вопросов. Не девчонка – вихрь! Чистая, незамутнённая непосредственность без комплексов в упаковке из мантии и бантов.

Мерлин всемогущий, дай мне терпения. Вот это я попал под раздачу. Манеры и поведение девочки на весь зал кричали о маггловском воспитании и происхождении, но аура у неё была чистая и незамутнённая, нейтральной голубоватой расцветки, в районе головы переходящей в насыщенный тёмно – синий цвет, аналогично и у брюнета. Волшебники они посредственные, основателей новых родов из них не выйдет, зато в качестве мужа или жены каким‑нибудь аристократам с застоявшейся кровью им цены нет. Не самый плохой «материал», хорошие заготовки, есть с чем работать. Хм – м, я из них, в пику Дамболдору, людей сделаю, если их чем‑нибудь не опоят. Подточу, так сказать, Гриффиндор изнутри. Мозги им промыть не успели, сие радует.

– Так, леди, разрешите представиться. Гарольд Лилиан Александр Эванс к вашим услугам.

– Ребекка Дженифер Каннингем, сэр Гарольд, хи – хи, – улыбнулась девчушка. Я перевёл взгляд на брюнета и протянул руку.

– Генри Адам Лайон – младший, – ответил парень, пожимая мою ладонь. – Земляк этой занозы. Мы из Йорка.

– Гарольд, я из Литтл Уингинга.

– Гарольд, а ты правда тёмный? – пошла на второй круг Ребекка. – А…

– Вот же язык без костей. Темный я, темный! – и чтобы сгладить впечатление, добавил:

– Я – Дарт Вейдер!

– Вейдер – младший? – поддел Генри.

– Почему младший? Единственный и неповторимый! Переходи на тёмную сторону, Люк! У меня есть печеньки!

Как по волшебству в руке материализовалась шоколадная печенька, извлечённая из заныканной в кармане мантии небольшой пачки. Не чинясь, Лайон – младший захрустел угощением. Дамболдор то всё разглагольствовал, объявляя учителей, стращая учеников третьим этажом и списком смертельных опасностей, поджидающих неосторожных в заброшенных коридорах Хога и Запретном Лесу. Начало пира затягивалось, а кушать хотелось. Лично я бы ни за какие коврижки не взял еду из чужих рук. Мало ли каким зельем или ядом она начинена. Магглорождённые дети ещё наивны до ужаса, не подозревая об опасностях, которые таит волшебный мир.

– Ой, шоколадная? – потянула носом Бекки. – За шоколадную я сама тёмной стороне продамся. Обожаю шоколад.

С улыбкой змея – искусителя я протянул Ребекке две печенюшки.

– Спасибо!

– Не за что, Бекки. С тобой количество адептов тёмной стороны выросло ещё на одного человека.

– Я же ничего не умею, какой из меня ситх?

Дети думают, что это такая игра. Ничего, когда они осознают серьёзность происходящего, будет уже поздно давать в запятки. Какой я хитрый и коварный, хе – хе. Вода камень по капле точит.

– Мы тебя будем на врагов без светового меча и волшебной палочки спускать. Ты их голым языком заболтаешь до размягчения головного мозга. Держи ещё печеньку – это аванс! За каждого утонувшего в словесной шелухе обязуюсь расплачиваться натуральным шоколадом!

– Тёмным?

– Естественно! Ситхи только таким и расплачиваются.

– Ну, тогда я согласна. Кто первая жертва, а то ужас как есть хочу. А какое имя у меня будет, Владыка Вейдер?

– Дарт Солар!

– А почему Солар? – влез Генри.

– Антитеза, противопоставление. Солнечное имя на тёмной стороне Силы. Ни один враг не догадается.

– Тут и друг не сразу дотумкает, – сказала Бекки, катая на языке тайное имя.

– Так и задумано, моя дорогая Владычица Солар, так и задумано, – потёр ладони я. – Генри, а ты не желаешь присоединиться? У меня ещё есть печеньки!

И улыбаемся. Улыбаемся и машем, глядя на мою улыбку, Чеширский кот удавился бы от зависти.

– Что‑то очково мне, – сомневающийся в выборе парнишка перешёл на дворовой сленг.

– Не бойся, больно не будет.

– Больно будет потом.

– Хм – м, ты словно не гриффиндорец, а ты знаешь, что одним из критериев выбора на факультет является храбрость?

– Я так и понял, что сюда попадают одни безбашенные придурки. И как только меня угораздило…

– Генри, ну ты чего? Ломаешься будто девчонка, ты типа, не мужик, чтоли? Я тут тебе имечко придумал, тем более безбашенное пушечное мясо мне не нужно, мне нужны такие, как вы с Солар – храбрые, но думающие и осторожные.

– Ладно, уговорил. Бог с тобой!

– Мерлин, Дарт Лиерэ*. Отвыкайте поминать Господа всуе, вы теперь в магическом мире Британии. Добро пожаловать! За главного тут Мерлин, кочерыжку ему в печень. Роль черта здесь исполняет Мордред, а его напарницы – Моргана. Хотя оболгали даму почём зря. Что поделать, историю пишут победители, не забывая поменять в рукописях и хрониках черное на белое, стереть на их взгляд ненужное, воспеть свои подвиги и облить грязью противников.

Лиерэ* – бывалый, недоверчивый.

Я замолчал. Бекки и Генри жаждали услышать продолжение монолога, но не сейчас.

– Еште! – разнёсся над залом усиленные сонорусом голос старого долькомана. О! И года не прошло. Я уж грешным делом подумал, что мы не «жрамши» и не «емши» на боковую пойдём, ан нет, начальство сдобрилось.

Золотые блюда наполнились различными яствами. Бедные эльфы, работёнки у них сегодня гора и маленькая тележка.

– Куда?! – новоиспечённые падаваны резко отдёрнули руки от блюд, синхронно наградив меня недоумёнными взглядами. Прошептав заклинание определения ядов и зелий, а также активировав один из перстней, провожу рукой над едой. – Чисто. Можно есть.

– А теперь слушайте учителя внимательно, мои юные падаваны, – сказал я, накладывая себе картофельного пюре и бифштекс. – Вы не в добрую сказку угодили. Запомните и зарубите себе на носу: магический мир ближе к триллерам и фильмам ужасов. Глазом моргнуть не успеете, как вам подсыпят яду или подольют зелий. Будущим мужьям и жёнам запросто подливают любовные эликсиры или зелья плодородия вперемешку с настойкой «безмолвного согласия», когда у девиц и парней все нутро разгорается от похоти и они буквально набрасываются на подливших зелье. Зельем можно одурманить, превратить в марионетку, заставить ненавидеть. Много чего можно. Не вздумайте брать еду из чужих рук, отравят. – Прочитал короткую лекцию я ошеломлённым последователям.

– Не дрейфим, юные падаваны. Ваш наставник позаботится о вас. Определитель ядов, пока один на двоих, я вам подарю и научу заклинанию – определителю. Если не хотите наутро проснуться злобными Буратино, без заклинания тащить что‑либо в рот воспрещается. Из лужицы с копытцами не пить, а то козлёночками станете.

– Какими козлёночками? – отодвигая от себя тарелку, пробормотал Генри.

– Рогатыми, с маленькими хвостиками и копытцами. И такое возможно. Да ты ешь – ешь, не бойся. Фирма «Эванс и Ко» гарантирует, в этот раз еда без лишних, гх – м, специй и добавок.

– Что‑то аппетит пропал, – сглотнул слюну впечатлительный Генри.

– Это ты зря, бифштекс просто пальчики оближешь. Нож бы только, так – так…

Задумавшись, я совсем неаристократично почесал затылок. Проблема, однако. Тарелки есть, кубки есть, ложки есть, даже вилки есть, а ножей нема. Недосмотрели эльфы или это уставом так предусмотрено? Нет, вроде. Тут в голову пришла дельная мысль. В одном из прочитанных в прошлой жизни фанфиков о самом себе (О, как! Ваш покорный слуга не лишён толики тщеславия, хе – хе), мой двойник вызывал хогвартских эльфов постукиванием костяшками кулаков по столам. А почему бы и нет? Что я теряю? Ничего, «попитка не питка», как сказал бы Лаврентий Павлович Берия. Попробуем. Тук – тук – тук, легонько постучал я по столешнице и настроился на ожидание. Оп – па, на ментальном уровне моего разума коснулся эфирный отклик. Кто‑то напряжённо, можно сказать в предвкушении, внимал. Сработало! Непонятно как, но шестым чувством я знал, что ответила мне лопоухая эльфиечка – домовушка. После озвученной шепотом просьбы четверо первокурсников обзавелись салфетками и полными столовыми наборами. Почему четверо? Генри, Бекки, я и Гермиона. О любимых не забывайте, господа! Отсалютовав слизеринскому столу и своей невесте кубком, я принялся за еду. Глядя на меня, переборол страх и Генри. Голод не тётка.