Текст книги "Жизнь на лезвии бритвы (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

За пять минут до отправления мимо окон вагона пробежала стая вечно опаздывающих рыжих гиен Уизли, в корму которых дышали Поттеры, Сириус Блек и Люпин. М – да, толстобрюхая мамаша ни на йоту не отошла от канона, напялив на «седьмую» ночную сорочку и резиновые сапоги. Дебилка. Рыжие и очкарик загрузились в третий вагон. Перси важно прошествовал в голову состава – староста… Не успела за «шестым» номером захлопнуться дверь, как паровоз дал длинный гудок и окутался густым облаком пара. Вагоны дёрнулись и состав, набирая ход, отправился в Шотландию.

* * *

– Хай, малята! Соскучились?

Для сомневающихся подтверждаю: да, через полчаса после отправления к нам в купе заглянуло розововолосое чудо, отзывающееся на Ниру и мисс Блек. Не Тонкс, как думают некоторые, а именно Блек! После возвращения в лоно семьи и Рода, Тонксы поменяли фамилию, тем паче наследница, согласно Кодекса древнего семейства, не имеет права носить другую фамилию.

– Хаюшки, коль не шутишь. Не особо, – культурно прикрывая ладонью зевок, ответил я. – Мио интересную книжку вслух читает.

– Ага, интересную, не гони пургу, то‑то ты на ходу засыпаешь, – не поверила Нира, не спеша входить, а продолжая торчать в проходе.

– И тебе привет, Нира, а то ты не знаешь, что нашего Лорда Ситха вечно укачивает и клонит в сон в поездах и самолётах, – заступилась за меня моя наречённая.

– А – а–а, – подтвердил я, закрыв ладонью рот, чтобы яркое солнышко, светящее в окно, не засветило в гланды. – В данном конкретном случае Сила расписалась в бессилии. Ты или заходи…, или…, а – а–а, за ширму подрядилась работать на полставки?

– Я не одна, – состроив обиженную физиономию, типа обиделась за «ширму», и оглянувшись через левое плечо, ответила Нира.

– Не одна, так не одна, – аккуратно вкладывая закладку в «Одиссею капитана Блада» и захлопывая книгу, сказала Гермиона. Судя по задорному блеску в глазах девушки, ей бы до жути интересно, кого к нам привела метаморфиня. – Главное, чтобы человек был хороший. Мы не кусаемся, по крайней мере – я, за Гарольда ничего утверждать не буду, странный он сегодня. Глаза голодные, так что всякое может быть, но бешенством вроде как не болеет (я выпучил глаза и, насколько мог, высунул язык, на кончике которого повисла капля слюны).

Нира затряслась от едва сдерживаемого смеха, а Герми, навернув меня книгой по голове, тут же, в жесте извинения, бережно погладила её по обложке.

– Заводи подконвойного, – милостиво разрешил я, по – барски взмахнув рукой.

– Есть! – вытянувшись по стойке «смирно» и приложив руку к непокрытой голове, ответила Блек. – Подконвойные, по одному, в купе шагом марш!

– К пустой голове руку не прикладывают, – поддела старшую подругу Мио.

– Почему это? – смутилась Нира. Гермиона захихикала, я же спрятал смех за очередным широким зевком. – Ничего она не пустая.

– Пустая, ты так и будешь часовым стоять или дашь пройти «подконвойным»? – спросил я.

– Сэр Гарольд, захлопните пасть! – обиделись на меня, но в сторону отошли. – Маркиз, в сто первый раз повторяю – вам не идут плебейские замашки.

Оп – па, оригинальный намёк. Пусть мисс Блек и обиделась за пустую голову, но её намёк на аристократические корни не понял бы только тупой валенок. Смущённо улыбаясь, в купе вошли Ханна Эббот и… Сьюзен Боунс. Незаметно погрозив хаффке – семикурснице кулаком и на ходу вспоминая уроки этикета и хороших манер, я вскочил с сиденья. Глядя на меня о манерах вспомнили Нира и Гермиона, за сим последовала короткая церемония знакомств, ведь мы до сего дня не были представлены друг другу. Когда юные леди в традиционных мантиях волшебников (в отличие от вашего покорного слуги и Гермионы, которые были облачены в обычный классический костюм и длиннополое закрытое платье, подчёркивающее девичью фигурку, соответственной) заняли свои места, Нира коротко пояснила обстановку.

– К девочкам приставал кузен, а меня он побаивается, ну и…, как‑то так, – засмущалась Нира.

– Эта бледная немочь? – уточнил я, хрустнув костяшками кулаков после подтверждающего кивка. – Мисс Блек, как вы отнесётесь к свернутом на бок носу Наследника Малфой? Вас очень волнует здоровье вашего родственника? Нет? Очень замечательно, мисс Блек, торжественно обещаю вам поправить здоровье мистера Малфоя в худшую сторону. Ой, дамы, как я мог забыть о вас – это верх неприличия! Такие цветы в нашем купе, а я о низменном, и всё же, извините леди за интимный вопрос, но что хотела от вас эта пародия на аристократа?

Вместо девушек ответила Нира:

– Моль приставала к Сьюзи. Кузен пытался на ней выместить обиду за обыск в мэноре. В начале августа Лорд Малфой попал под подозрение в махинациях с поставками в Мунго.

Как же, помню, дядя Вернон тогда долго решал, как наказать белобрысого гада за его наезд на «Граннингс», вот через французское детективное агентство и гоблинов блондина и подставили. Пришлось, конечно, заплатить определённую мзду, и не малую, как подумают некоторые, но долг платежом красен. Возвращаясь к Хорьку и Сьюзен – её тетя, как директор Департамента магического правопорядка, подписала ордер на проведение обыска. Если рассматривать шире, то провёрнутая гоблинами комбинация касалась сразу нескольких персон. С одной стороны в свет, с неприглядной стороны выводился председатель Визенгамота – широко известный всему магическому сообществу белобородый дедок. Цимес в том, что «деду» и Малфою старшему есть за что вырывать друг у друга клоки волос, неудачная совместная финансовая афера и демонстративный отказ блондина от сотрудничества тянули за собой шлейф обиды «Великого Светлого Мага», который никогда никого не прощает. Зеленолицые коротышки подсунули в высший судебный орган магической Британии пару бумаг, которые Дамболдор подмахнул не глядя (чары отвлечения внимания форевер), засим, бумагам был дан законный ход. Аврорат, в поисках крамолы и преступных намерений, начал рыть носом землю, особенным служебным рвением отличался заместитель начальника аврората – Джеймс Поттер, органически не переваривающий тёмных магов. Таким образом, в свару вовлеклось несколько сторон: Визенгамот, Аврорат, ДМП, Малфой и союзники, Министерство. Как оно водится, ни в бумагах, ни в мэноре ничего не нашли, только зря перевернули половину мебели и побили китайские вазы. Малфой, потерявший имидж честного бизнесмена, выкатил встречный иск и заставил органы правопорядка раскошелиться, изрядно потрепав незадачливым стражам закона нервы. Дамболдор перестал быть в глазах людей бесстрастным судьёй и лишился всякой надежды на возможное сотрудничество с белобрысым в ближайшем и отдалённом будущем. Поттер распрощался с репутацией беспорочного служаки. Фадж, в преддверии выборов, грыз ногти, досадуя, что от него отвернулся самый главный спонсор. И лишь Амелия Боунс осталась при своих, сверх того, сумев состричь купоны и приобрести ореол умелого, но жёсткого руководителя, отстаивавшего свои интересы и не прогибающегося ни под давлением министерства, ни под Дамболдором. Очевидно, что последний факт безмерно злил белобрысую мелочь, решившуюся наехать на племянницу одиозной начальницы. На беду Хорька мимо проходила Нира. Мисс Блек приструнила родственничка, указав тому на манеры, точнее их полное отсутствие… и дабы не дразнить гусей, предложила юным леди убежище в логове двух не менее юных, но очень тёмных магов, которые, в случае чего, сначала бьют, а потом разбираются: кого, зачем и почему. Подружки по – первости сомневались, уж больно жуткая прозвучала реклама, но узнав, что один из «монстров» играл роль некроманта в новомодном популярнейшем развлечении – кинематографе, согласились не раздумывая. Сказано – сделано. Мисс Блек знала, чем купить девчонок, падких на всяких знаменитостей, уменьшив сундуки будущих софакультетниц, она пригласила их следовать за собой. Покрасневший от злости Малфой остался с носом, провожая удаляющуюся троицу взглядом, полным ненависти и зубовным скрежетом. По дороге к группе разновозрастных мисс попробовала пристать пара рыжих охламонов, на что розоволосая семикурсница, не раздумывая, наградила их ослиными ушами и копытами вместо кистей рук. Чар хватит на тридцать минут, если остолопы не догадаются попросить помощи у старших курсов, так что тёмным магам, с большой вероятностью, можно ожидать злобных гостей и на словах показать, что реклама «товара» не расходится с делом.

– Нира, только ты можешь так легко и непринуждённо оттоптать мозоли и тем и другим, и третьим сбоку. Вот как это у тебя получается? – задался я риторическим вопросом. – Открой секрет.

– Не виноватая я, оно само! – Не признала вины метаморфиня. Ханна и Сьюзен смущённо улыбнулись. – Так, девушки, не обижайте Гарольда, он почти няшка, когда спит зубами к стенке, а мне пора…

– И куда это вы, мисс, интересно знать, собрались? – состроил зверскую физиономия я.

– Там, мне надо…, девчонки ждут, – проблеяла Нира, мухой скрываясь за дверью купе. Через пару секунд хлопнула дверь тамбура. Мавр дело сделал, мавр может удалиться.

– В нашем деле главное что? Главное – вовремя сделать ноги! – философски заметила Гермиона. – Чего вам ещё эта певунья напела?

Слово за слово и между девушками завязалась оживлённая беседа. Я же отобрал у Герми книгу и углубился в дебри морских странствий. Да, небольшая ремарка. Генри Морган – знаменитейший пират, к магглам не имел ни малейшего отношения… ну, это так, к слову. Увлёкшись книгой, я чуть не пропустил вопрос от блондинок, интересовавшихся обстоятельствами знакомства с Наследницей Блек. Пришлось впаривать девушкам заранее приготовленную легенду о случайной встрече с будущим матриархом на съёмочной площадке «Волшебников», на что Ханна загадочно улыбнулась и спросила:

– А на самом деле?

– Что «на самом деле»? – включил дурочку я.

– Вы ведь не на съёмках познакомились…

– С чего ты взяла, Ханна? – насторожился я.

Девушка смутилась и пошла в отказную, но меня поддержала Гермиона, от внимания которой тоже не ускользнула оговорка мисс Эббот. Вдвоём мы дожали и развели на откровенность Ханну, которая продемонстрировала нам невзрачное колечко из тёмного серебра, оказавшееся старинным артефактом, определявшим ложь и правду. Дюже полезный девайс, исхожу слюной от вожделения и хочу, хочу, хочу! С одиннадцатого века Эбботы слыли умелыми артефакторами, пусть в 19–м и 20–м веках слава семейства значительно поблекла, но в узких кругах о ней, те, кому надо, знают и помнят. Магический дар передаётся у Рода Эббот из поколения в поколение, жаль, что только по мужской линии. За века род артефакторов успел что‑то накопить, что‑то утерять, в начале века, во время Первой Мировой войны он чуть не угас окончательно, но, не без потерь, сумел выкарабкаться из небытия и сохранить часть наследства, ведь некоторые вещи хранись в сейфах Гринготтса со времён Кромвеля, в том числе и полезное колечко, украшавшее средний пальчик на левой руке девушки. Секрет создания подобных артефактов утеряли ещё в пятнадцатом веке, когда большая часть рода погибла во время одного из многочисленных восстаний гоблинов. Эбботы тогда поддержали коротышек, так как вели с ними общие дела и получали от них лунное серебро для магических поделок, за что на них напали так называемые «Огненные сотни» – гвардия магов, воевавшая против гоблинов. Род в который раз оказался на грани уничтожения, едва – едва сумев избежать забвения. Выручили гоблины, не забывшие союзников. С тех пор подземный народ ведёт дела Рода не взимая платы, а драгоценные камни и лунное серебро поставляет по себестоимости, а Эбботы отдают им часть изделий без накруток.

Интересные расклады, надо не забыть напомнить себе, поинтересоваться у Груборыла союзными гоблинам семействами магов. Полезные связи всегда могут пригодиться.

– Я вам открыла свой секрет, – сказала Ханна, улыбаясь чисто слизеринская змея, – так как вы познакомились на самом деле?

– Хм, – я откинулся на спинку сиденья, – я отвечу, но прежде желаю знать, готовы вы ли принести нерушимый обет на крови?

Всю правду я не собирался им говорить, хватит с девушек некоторых пикантных подробностей, но только после клятвы. Сьюзен и Ханна, снедаемые любопытством, раздумывали недолго.

– Ну, мы…, – начала Сьюзен и замолчала.

– Нет, так нет, – облегчённо выдохнув, ответил я.

– Мы согласны! – желание припасть к тайне победило. Бедные, наивные «чукотские» девушки. Просто, как отнять конфетку у ребёнка.

Гермиона тут же достала волшебную палочку и серебряную иглу, а Ханна извлекла из своей сумочки ещё один артефакт:

– Сфера приватности, накрывает площадь от двух, до тридцати квадратных метров. Подслушать и подсмотреть происходящее внутри невозможно!

Ничего так дамы «упакованы», как на войну! Впрочем, почему «как»? В Хоге дети не только учатся и знакомятся…, благодаря одному дедуле там идёт настоящая война, только масштабы у неё мелкие.

Прошу не удивляться моей покладистости и доверию к девчонкам. Ханна и Сьюзен были взяты на заметку ещё во время приёма на Гриммо. Оба Рода официально позиционировались, как светлые, но позже крёстная поведала мне, что и те, и другие стоят посерёдке, соблюдая нейтралитет. Про Эбботов я подробностей не знал, а вот Боунсы слыли «боевиками». Любой разумный, даже лишённый фантазии, сообразит, что боевые маги воюют не одним экспелиармусом. Боец, если он настоящий боевой маг, обязан одинаково хорошо владеть заклинаниями всех школ, а не только тех, которые относят к «светлым», так что «светлость» Боунсов уже тогда была взята под сомнение, а теперь и Эбботов. Артефакторика всегда оперирует широким спектром чар и видами магии, причём не чурается официально запрещённой магии крови. Судя по невзрачному кольцу и тем «сюрпризам», которые нам не показывают, создатели «цацек» прекрасно разбирались в менталистике и магии разума, ведь и кольцо, и сферу объединяют именно эти направления.

Что‑то я отвлёкся, хотя обещал поведать, почему откровенничаю с девчонками. Элементарно, Ватсоны! Приоткрывая завесу тайны и допуская дам в «интимную зону», я привязываю их к себе общим секретом и навожу мосты с будущими союзниками. Надеюсь, никому не надо объяснять ценность знакомства? Через девочек планирутся, в последствии, выйти на глав Родов, так сказать, лелеются далеко идущие планы и «подгон» Ниры пришёлся как никогда к стати.

Ханна установила сферу на столик, чуть вторично не утопив меня в слюне. Хочу! Хочу! Хочу! Тюкнув меня по затылку и оборвав обильное слюноотделение, Гермиона приняла клятву новоявленных подруг, выступив свидетелем. Ещё через десять минут, опустив подробности, я поведал девчонкам некоторые пункты своей биографии и обстоятельства смены крёстного отца на крёстную мать, а так же краем рассказа зацепил съёмки в блокбастере. На самом деле ничего особо секретного произнесено не было, кроме обряда крестничества, но кто об этом скажет? Я говорил правду, одну правду и только правду, ещё большую правду опуская и спокойно умалчивая или обходя вокруг да около, но даже той малости, что вылилась на головы девчонок, хватило для конкретного «загруза». Сьюзи и Ханна впечатлились по самое «не хочу».

– Бедненький, – с жалостью произнесла Сьюзен, выслушав мои отретушированные откровения.

– Ой, да ладно вам! – махнула рукой Гермиона. – Вы его ещё по голове погладьте, чтобы не плакал.

Девчонки рассмеялись и всё бы ничего, не стукни моя суженая ладонью по краешку откидного столика, оббитого медной окантовкой. Невидимое взору кольцо, которое я ей одел при помолвке, звякнуло на всё купе. Гостьи, сузив глаза, словно лисы у курятника, переглянулись.

– Что вы нам ещё не рассказали? – теперь в атаку пошла племянница главы ДМП. Из складок мантии она достала потёртый старинный монокль – близнец знаменитого монокля тётушки.

Мда. Век живи, век учись. Это не наивные хаффки – это хитрые «змеюки» какие‑то. Детская наивность оказалась искусной маской, хитрой уловкой, на которую мы чуть не попались. Только сейчас я разглядел несколько искусно замаскированных амулетов и артефактов, проецирующих наведённый ментальный фон наивных простушек и восторженных детей. Кто сказал, что к барсукам идут самые тихие, наивные и молчаливые? Боевые барсучихи – это страшно, скажу я вам! Они подкрадываются подобно песцу, тихо и незаметно, пока тебе не придёт полная амба.

– Вау! – поражённо вскрикнула Сьюзен. – Вы помолвлены?!

– Теперь мне придётся вас убить или взять ещё одну клятву, – печально произнёс я. – Предлагаю второе.

Естественно, умирать никто не захотел. После принесения повторных клятв, девчонки отгородились от меня сферой и всю дорогу шушукались о своём, о девичьем. Еле – еле оторвал их на обед. Помятуя канон и фанон, пришлось заранее обеспокоиться снедью и горячими напитками в термосах, благо места в сумке хватало. Лопать конфетки со вкусом козявки из носа не по мне, а поедание шоколадных лягушек, не знаю у кого как, а у меня ассоциируется с каннибализмом. Посему только вкусная и здоровая пища, заранее умертвлённая и приготовленная на живом огне, с хлебом, с солью, без дерганий во рту. Бе – е! Наскоро перекусив, дамы – темные и светлые, снова уединились в своём мирке, а предался чтению книг. До конца поездки нас никто не побеспокоил, Нира зря опасалась. Невилла с вечно сбегающим жабом в поезде тоже не оказалось. Наследник Лонгботтом, как обещал, поступал в Шармбатон и будет крепить дружбу народов вплоть до третьего курса включительно.

За десять минут до прибытия на конечную станцию меня вытолкали в коридор, где уже «паслось» десятка полтора парней. Леди переодевались всем составом. Хмыкнув, я коснулся волшебной палочкой верхней пуговицы на пиджаке и запустил чары трансформации. Через три секунды «пинджачок с кармАнами» сменился на моднячую мантию из шёлка акромантула. Вот так, всего тридцать галеонов и вуаля!

Дальнейшее путешествие протекало согласно канону. Кареты с запряжёнными в упряжи фестралами (жутковатые лошадки, дашь таким хлеб с солью, они руку по самую голову оттяпают, а так милашки…, кожистокрылые) везли курсы со второго по седьмой, а нас, словно наседка цыплят, собрал вокруг себя Хагрид. Здесь он радостно выделил из толпы моего бывшего братца и нёс счастливчика до озера на плече. Брата я не видел несколько лет, с кратким перерывом на приём у Вальпурги (это не считается), и во время чтения магической периодики. Откровенно говоря, Джейс производил не лучшее впечатление – слишком избалован славой и собственной значимостью. Скромнее надо быть и проще и тогда люди к тебе потянутся. В пяти шагах позади полувеликана семенил Малфой и завидовал, его «телохранители» чуть отбились от стада, идя немногим в стороне и о чём‑то тихо беседуя между собой. Темень Гойлу и Креббу оказалась нипочём (сделаем заметочку). Наша четвёрка двигалась ближе к концу процессии. Вооружившись электрическими фонариками с экранирующими чарами, которые на несколько часов блокируют магию в ограниченном объёме, мы и прибившиеся к нашей компании первачки, ни разу не споткнулись и не растянулись в грязи. Лодочки у пристани привели в уныние всех будущих студиозусов. Оставалась одна надежда, что чары на них не развеялись от старости и плавсредства не пойдут на дно.

Не развеялись, слава Мерлину. Доплыли и под громоподобный бас Хагрида были переданы на руки Минерве МакГонагалл. Декан факультета грифов одним взмахом палочки высушила промокших неудачников и почистила грязнуль, познакомившихся с осенней шотландской грязью, после чего оставила мелкую камарилью в комнатке перед дверьми в Большой Зал. Подготовиться ей, типо, надо перед распределение. Угу, мы тпо поверили. Распределение ещё не началось, а первачки уже разбились по компаниям. Шумные грифы во главе с моих братцем отдельно, змеи отдельно, барсуки в одном углу, орлята – воронята во втором. В центре неопределившиеся. Миа и я стояли между орлами и барсуками. Девчонки продолжали перешёптываться, а я прислушивался к разглагольствованиям Уизли под номером «шесть», вещавшем о поединке с троллем.

– Идиот! – вырвалось у меня.

– Заткнись, безродный! – вместо рыжего выпалил братец.

– Что я слышу, – не остался в долгу я. – Национальный герой подрабатывает секретарём у предателя крови. Печально, как низко пал род Поттер (змеи дружно захихикали). Зад после туалета ты ему тоже подтираешь?

Братец, не находя слов, задохнулся от возмущения и покраснел на зависть рыжему подпевале

– Закрой пасть, тёмное отродье! – тявкнул «шестой». – А не то…

– Ой, боюсь, боюсь! Гром не из тучи, а из‑под навозной кучи. Рот чистить не забываем – воняет! Воспитанные волшебники должны соблюдать правила гигиены, хотя о чём я… Мерлин мой, где Уизли и где воспитание? Мистер Поттер хочет что‑то возразить? Не стоит утруждать себя. Я – наивный, всю жизнь считал, что воспитанный аристократ должен являть собой пример для подражания, а не опускаться до уровня свинопаса.

Влетевшие в помещение привидения не услышали ожидаемых визгов и воплей страха, так как народ целиком и полностью внимал перепалке темного мага и надежды света, но цирк прекратила вернувшаяся МакГи, заставившая выстроиться всех в шеренгу. Призраки шустро свинтили обратно.

Большой Зал и песню старой шляпы описывать не буду. В каноне и фаноне это описали тысячи раз. Скажу одно – пафос наше всё! И добавлю вдогонку – по ушам фетровой тряпки топталось не одно поколение русских медведей. Тряпка отпела, народ отхлопал, началась (опять пафос) Церемония Распределения. МакГонагалл зачитывала по списку фамилии, названные умасливали зад на колченогом табурете и напяливали говорливый Артефакт. Малфой с телохранителями ожидаемо отправился в Слизерин, Ханна и Сьюзи упохнули в барсучью норку, братец, под гром аплодисментов и всегриффиндорское ликование занял почётное место за столом красно – золотых, а фамилий Эванс и Грейнджер до сих пор не прозвучало. Нестыковочка и напряжно как‑то! Чувствуя подвох, Герми и я переглянулись. Неспроста это, ох неспроста. В конце концов осталась наша пара.

– Грейнджер, Гермиона! – выкрикнула МакГонагалл.

Герми, сохраняя на лице ледяную маску Снежной Королевы, степенно, сохраняя достоинство, прошествовала к табурету. МакГи возложила шляпу на девочку.

– Слизерин! – на весь зал проорала чёртова тряпка.

ЧТО?! КАК? КАК ЭТО ВОЗМОЖНО?!

– Эванс, Гарольд! – МакГонагалл не оставила мне время на размышление и приведение мыслей в порядок. Гермиона механической куклой прошла к столу серебристо – зелёных.

Моя очередь. Табурет. Мёртвый, лишённый души голос Шляпы над головой:

– Гриффиндор!

Сдёрнув колпак, я развернулся к преподавательскому столу. Сверкая очками – половинками, с кривой, торжествующей полуулыбкой на устах, Дамболдор отсалютовал мне бокалом вина. Пригубив напиток, он закашлялся, выплюнув всё на Снейпа, сидевшего слева от директора.

– Сука! – прочитал старый козёл по моим губам.

Интерлюдия.

Альбус Персиваль Вулфик Брайан Дамболдор, кавалер Ордена Мерлина I степени, величайший светлый маг Британии, глава Визенгамота, почётный председатель Международной Конференции Магов, директор Хогвартса, шахматист, вершитель судеб множества магов Британии, любитель сладостей и прочая, и прочая… невидящим взглядом смотрел в окно, за которым темнела громада Запретного Леса. Дамболдор, превратившись в застывшую статую и соревнуясь в неподвижности с горгульей на входе в директорские апартаменты, напряжённо думал. Праздничный пир прошёл, школьники отправлены по общежитиям, проведена учительская планёрка, во время и после которой некоторые профессора получили ответственные задания. Время перевалило далеко за полночь, вплотную подобравшись к трём часам ночи, но сон никак не шёл к старому магу. Вместо ублажения себя пуховой периной, Альбус раз за разом прокручивал в голове сегодняшнее распределение.

Фигуры расставлены, ходы давно намечены и даже некоторые неурядицы во внешнем мире и проблемы в Визенгамоте не могут помешать началу новой Великой Партии. Впрочем, бледное отражение белобородого старца в стекле моргнуло, он давно научился оборачивать поражения победами. Фадж теперь не уйдет к Малфою. Деньги Ордена и Сириуса привязали трусливого политика к Хогвартскому сидельцу крепче стальных канатов. Малфой лишился доступа к самым лакомым кормушкам, что тоже неплохо, теперь там «пастбище» Блека, а Блек смотрит в рот любимому наставнику и ест с его руки. Джейс – белый ферзь, стоит на клетке и вот – вот отправится в увлекательное путешествие, в конце которого его ожидает спасение Филосовского камня и новая порция славы, а помогут мальчику самые верные друзья из семьи самых преданных сторонников директора. Дух Тёмного Лорда, вселившийся в Квирелла, подозревает подвох, но ему не избежать подготовленной ловушки. Директор усмехнулся, ради достоверности, камень будет настоящим. Не весь, Фламель не настолько глуп, чтобы отдать своё величайшее сокровище целиком, небольшая часть, но это тот сыр, от которого не откажется ни одна мышь. А после всего…, после всего ему есть куда применить чудодейственные свойства артефакта и… Николас обратно его не получит. Слова оправдания у Альбуса найдутся.

Не оборачиваясь, директор взмахнул палочкой, несколько поленьев, сложенных кучкой у камина, перелетели в затухающее пламя. Окутавшись облаком искр, жадное пламя набросилось на новую порцию пищи. Бледный лик на стекле обзавёлся кроваво – красным абрисом.

Дамболдор поднял к глазам левую руку и разжал ладонь, дав иллюзорную свободу чёрной пешке, которую до этого сжимал до красных отметин на пергаментной коже рук.

– Гарольд, мой мальчик, нельзя быть настолько злым, уважай старость. Хотя, мальчик умеет держать удар, несомненно…, тем приятнее будет приручить и выдрессировать этого дикого щенка…

Вспомнив Блека, директор саркастически ухмыльнулся – верная псина. Отправка мальчишки в Гриффиндор преследовала две цели: создать ему невыносимую жизнь, ведь на факультете красно – золотых, мягко говоря, не любят насквозь тёмных магов, а потом оказать сочувствие и протянуть руку помощи, а начнёт брыкаться… Второй целью было повернуть заблудшую душу к свету, но если не выйдет…, запасной кандидат в Тёмные Лорда никогда не помешает. Тома пора убирать, мальчик становится слишком непредсказуемым, держать его на длинном поводке с каждым годом всё труднее, а просчитывать ходы сложнее. Фигура стремится вырваться в игроки – нельзя этого допускать! С новой пешкой всё намного легче, всегда можно надавить на невесту… Грязнокровке несладко придётся на Слизерине…, и в его власти сделать эту жизнь легче или окончательно прижать маггловское отродье к ногтю, а то слишком много возомнила о себе. То, что она тёмная, её не спасёт. В отражении мелькнула кривая улыбка на обескровленных губах. Гаррик Оливандер давно не имеет секретов от старого «друга» и спасителя. Многочисленные Долги Жизни не дают мастеру хранить чужие тайны. Зря мальчишка не потребовал обета… А там…, там придёт время самого приятного блюда – мести! Мести за страх и унижение! Альбус не забыл кулаков поганого маггла, придёт время, и вся семейка грязнокровок будет втоптана в грязь.

– Ты переступил черту! – раздался в кабинете скрипучий голос.

– Что?! – директор вздрогнул и обернулся.

– Совсем оглох, старый козёл? – кусок фетра на одной из полок выпрямился, превратившись в старинную остроконечную шляпу. Ткань пошла складками, образовав гротескное лицо с щелью – ртом и надбровными дугами. – Для особо тупых, глухих и юродивых мне нетрудно и повторить. Ты переступил черту и заигрался в Бога. Кем ты себя возомнил, старый пердун?

– Ты вульгарна, Шляпа! Лексикон, как у помойной тряпки и не скажешь, что это говорит создание четырёх великих волшебников.

– О – о–о! Мальчик правильно заметил – меня создавали великие волшебники, в отличие от тебя, зачатого в грязном хлеву среди вонючих козлов. Жертва инцеста. Твой воняющий прокисшей мочой папаша сделал тебя походя, да вот не могу понять, то ли ты родился от коитуса с женщиной, толи от противоестественного совокупления с овцой. В сарае‑то темно, папашка мог и ошибиться с дыркой.

– ЗАТКНИСЬ!

– А то что? Неужели правда глаза колет?

– СИЛЕНЦИО!

– Второй раз не получится, ты забываешь, кто я!

– Я сделал это ради всеобщего блага! Тебе не понять.

– Куда уж мне до высоких материй, но что подразумевается под сакральной фразой «всеобщее благо»?

– Это сделано на благо детей!

– Детей?! Вот оно как…, детей. Позволь полюбопытствовать, а ты бы также играл судьбой своего ребёнка или внука? Ой, что же это я – старая тряпка, как я могла запамятовать, что ты играешь не за ту команду, о каких детях с тобой можно вести речь, если ты всю жизнь толчешься своей морковкой в навозе. Старый извращенец. Так о каком благе ты говоришь? Моё или всё же твоё благо? Или парнишки, которого ты запихал к грифам? Чьё благо? Или, может, тёмной магглорождённой, которая, благодаря твоему обману, отправилась в гнездо «змеек»? Чьё благо? Или это благо твоего любовничка, засаженного в Нумергарт?

Взбешённый директор взмахнул палочкой, поток огня устремился к шляпе… и бессильно рассеялся, несколько дюймов не доходя до неё.

– Что, не получается? Не можешь пересилить магию Хогвартса? Судя по твоей реакции, всеобщим благом здесь и не пахнет, а смердит кое – чем другим. Альбус, Альбус, ты забыл, кто я. Я – Шляпа! Создатели вложили свои души в Хогвартс, они создали меня. Я – голос Хогвартса, неотъемлемая часть школы! И ты дважды поднял на меня руку. Ты поднял руку на Хогвартс! Похоже, ты родился от паршивой овцы, и я ошиблась, причисляя тебя к людям. Тупая скотина. Жаль я не могу погнать тебя поганой хворостиной из этого кабинета, и ограничена в действиях, но кое‑что, я всё же могу сделать. – Шляпа хрипло рассмеялась. – Тебе понравится, сын овцы, рождённый между мочой и калом. О – о, ведь я таки побывала на голове тёмного мальчика… Ха – ха – ха! И хоть была оглушена, но смогла увидеть и узнать много интересного! Ха – ха – ха! Очень, очень интересный молодой человек…, ставлю свою несуществующую душу, что он вырвет все твои гнилые зубы, ха – ха – ха!

– Что ты узнала? Отвечай!

– Не так быстро, сатир козлобородый. Сегодня ты потерял право спрашивать, своей властью я закрываю тебе доступ к магии краеугольного камня Хогвартса. Почувствуй себя смертным.

Презрительно ухмыльнувшись, Шляпа опала, снова превратившись в обычный головной убор тысячелетней давности.

Конец интерлюдии.

Интерлюдия.

Гермиона Джейн Грейнджер всегда любила учиться, заслуженно считаясь прилежной и примерной ученицей и сейчас она мысленно благодарила свою суровую наставницу. Вальпурга Блек, несмотря на некоторые закидоны и несколько склочный характер (кто из нас без тараканов в голове), умела учить, если надо, буквально вбивая манеры и этикет в головы нерадивым ученикам. Под тяжёлую руку наставницы чаще всего попадал Гарольд, которого хлебом не корми – дай попикироваться с крёстной, причём собачились они по любому поводу, и, что странно, как казалось Гермионе, пожилой волшебнице нравились перепалки с крёстным сыном. Да и наказания были формальными, зато на сподвигающие работу мысли подзатыльники волшебница не скупилась.