Текст книги "Узники власти (СИ)"
Автор книги: Александр Ялтыченко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
–Тадрин, Тадрин! – будто бы не замечая кардрарков, торопившихся преодолеть непокорные прутья, позвал друга Элиффин, но это был не он. Перед магом в скорченной позе лежал, едва дыша, мудрейший властитель Девермона, тот самый, что некогда предложил присоединиться к Ладрозару. Он уже давно впал в безумие, добиться от него хоть полслова было невозможно.
Тем временем, кардрарки, опомнившись, отворили рычагом тяжелую решетку, прорвались всей воинствующей гурьбой внутрь, рванулись к непрошенным гостям, но не успели: Элиффин и Адорт испарились в холодных отблесках зеленого света так, как будто они и вовсе здесь не были мгновением раньше.
Неугомонный маг вновь оказался в компании своего спутника посреди библиотеки:
–Загадку с Тадрином непременно следует разгадать, однако, мне также нужно добыть недостающие страницы, – объяснил он Адорту. С этими словами Элиффин принялся быстро просматривать стеллажи, спеша как можно скорее продолжить поиски пропавшего товарища, ради которого он и отправился в самое гнездо зародившегося во Вселмаге зла.
К счастью, самоуверенный Ладрозар, собравший библиотеку для своих целей и не опасавшийся кого бы то ни было, не запрятал нужные Элиффину тома. Через пять-семь минут поисков он обнаружил недостающие страницы тома "Власть девяти". Успел он прихватить и "Историю Белой башни" в авторстве отца Адорта, Болга, прежде чем, стража вновь не настигла нежеланных подписчиков в помещении монтлодской библиотеки.
–Бразшрыф уфгрзг, – прошипел самый статный из кардрарков.
–Зовите хозяина, – перевел понимавший их язык Адорт.
Элиффин, спешно пряча за подкладку плаща собранные рукописи, собирался вновь переместиться прочь от назойливой стражи, как явился сам Ладрозар. Потревоженный стражей владелец библиотеки предстал перед Элиффином и Адортом в знакомом образе старца, овеянного величием и первозданной мощью неугасающего пламени. Так же, как и над Бартфортом, он слепил всех своей отвратительной зелено-красной мантией.
–Ах ты все не угомонишься никак? – зло рассмеялся он, растянув на лице подобие улыбки, пропитанной неистовой злобой.
–Да, вот, как видишь, о дух чрезмерно гордый и надменный, – обратился к нему поддельно веселым голосом Элиффин.
–Трус и бегун, пока ты носился по миру, пожалевшие тебя жители того спаленного городишки сгорели заживо, тех же, кто выжил прошлым вечером истребили мои орды близ Станфора.
Элиффина удивила манера Ладрозара: воспаленное самолюбие огненного духа говорило с ним, пытаясь, как можно больнее укорить и разочаровать в дальнейшей борьбе. Из речи себрина маг с радостью уяснил для себя, что Ладрозар пока еще не знает, чем закончилась битва у деревни, поскольку сам огненный дух, как и планировал Элиффин, занимался его розысками.
–Мне нет дела до тех, кто чуть не заколол меня, так же, как и до тебя! – насколько мог убедительным бурчащим тоном солгал Элиффин, но Ладрозар, не уделив его ответу ни капли внимания, обратился своим громовым голосом к спутнику мага:
–А ты, Адорт, как тебе не совестно! Тебе ведь сохранили жизнь, опять, и видно снова зря, что ж, это исправимо, – промолвил себрин и не успел Элиффин ахнуть, как стоявшего рядом друга сразила яркая вспышка небесной молнии, пробившей оконное стекло.
Элиффин ринулся было к павшему Адорту, но такая же искра, вновь пронзая воздух, устремилась навстречу и ему. Маг направил свой жезл против слепящей стихии: молния ударила прямо в силон и, не сумев повредить его, прошла копье насквозь, сразив одного из кардрарков.
Еще один друг пал от рук древнего врага. Не желая
оставлять во власти Ладрозара тело бедного Адорта, Элиффин схватил его и в один миг растаял в воздухе. Спустя считанные секунды, к своему ужасу, он вновь упал на ледяной мраморный пол библиотеки.
–Нет, ты больше не вспорхнешь и не улетишь от меня, глупец, – злорадно вскричал огненный дух, – моя завеса теперь накрыла эти земли.
Элиффин бросил тревожный взгляд в окно: почти прозрачная стена, подобно упругой призрачной сети, высилась далеко на востоке, повторяя очертания берега Калдура. Эта же завеса накрыла и небо, пропуская лишь тусклые лучи осеннего солнца, и без того затянутого густой пеленой тяжелых серых туч.
–Оглянулся, убедился? – злорадствовал Ладрозар, – долго чинил ты мне неприятности, но настал час вершить твою судьбу.
Противостоять переливавшемуся в лучах собственного величия себрину, державно опиравшемуся на золотой скипетр, было безумием, но путь назад был отрезан. В отчаянии маг бросился в разбитое молнией окно, отправив на прощанье не ожидавшему Ладрозару и его страже пучок ледяных стрел.
Элиффин падал с высоты в дюжину саженей, но не было ни дерева, ни соломинки, ни каменного уступа, за который можно было бы зацепиться. Внизу держа наготове копья, его в предвкушении ожидало несколько сотен кардрарков, заполонивших по зову резкого горна площадку перед башней и все ближайшие подходы к крепости.
Маг направил посох на скопившуюся толпу, пытаясь мысленно оттолкнуться и отдалиться от неумолимо приближающейся чащи острых копий. Верные силоны не подвели своего владельца: Элиффин воспарил над кардрарками, которые, спустя мгновение, опомнившись, устремили вверх луки.
–Нет, теперь моя очередь, – сказал сам себе Элиффин и обсыпал их острыми ледяными иглами. Кардрарки визжали, прячась за щитами, многие падали замертво, покуда из того же разбитого окна не появился сверкающий скипетр, обративший лед в воду, а затем и в пар.
Взбешенный отчаянной храбростью двадцатилетнего юнца, Ладрозар взмыл в небо. Пытавшегося на скорую руку обучиться искусству полета Элиффина, быстро настигал огненный преследователь. Маг, взметнувшийся вместе со своим жезлом в небеса, теперь вновь направился вниз, описывая петли над ныне проклятой землей погибшего Монтлода. Он старался сбить с толку Ладрозара, что ему едва ли удавалось.
–Брагрых Фрыхзрг! – вскричал громовой голос позади, и, точно по его приказу, прямо перед Элиффином взметнулось пламя. Юноша, едва успевший отшатнуться, теперь изменил направление и полетел на север. Перед ним распростерлось огромное озеро бурлящей грязно-зеленой неизвестной ему массы. Южной оградой чудовищного водоема служила выложенная из необтесанного камня высокая стена. Подлетев к невиданной пучине, отбросив прочь изумление, на которое просто не было времени, Элиффин простер свой жезл и озеро, сотворив огромную пробоину в тяжелой дамбе, устремилось кипящим потоком навстречу постройкам, унося за собой душивший все живое поистине жуткий смрад.
–Бродрзг Мразрыхр! – рассвирепел не отстававший преследователь.
–У тебя нет власти над водой, а эта, к тому же кипит, но не испаряется – весело рассмеялся в лицо Ладрозару обернувшийся Элиффин.
–Быть может, у меня нет власти и отправить братца Тадрина к его сестренке? – закипел от злобы Ладрозар.
В тот же миг в его распростертой левой руке оказался некогда коренастый человек в рваной шубе, ныне измученный голодом и холодом.
Разъяренный себрин, не медля ни секунды больше, пустил его вниз, навстречу быстро скатывающейся с возвышенности бурящей лавине. Элиффин резко дернулся на помощь едва живому Тадрину, канущему в пучину, но всесильный Ладрозар взмахнул рукой и отправил навстречу Элиффину настоящую лавину ядовито-зеленого пламени. От неожиданности маг качнулся, не удержал равновесие и, выронив копье, полетел вниз.
Почти сомкнулись горные отроги,
И сквозь долину катится река,
Творящая для путников дороги,
Когда спешит погоня сдалека.
Погоня
На рассвете Рам сообщил горожанам, что сопровождавший всех маг был вынужден на некоторое время отлучиться, чтобы добыть крайне полезные сведения, необходимые для их дальнейшего спасения сведения. Воинам же, как и остальным беженцам, согласно его приказу, следует двинуться в путь дальше на юг по течению Медлана.
Угрюмая, но покорная толпа, выслушав его обращение, двинулась в путь. Многие воины испуганно озирались, ожидая новой засады или иного подвоха. Тем временем долина Медлана не подавала ни единого признака жизни.
Рам принял решение сойти с опасного тракта и следовать вдоль левого берега темно-синей реки, катившей свои воды в теплые южные края. С каждым часом становилось все холоднее. Переговорив с беженцами, один из воинов подбежал к Раму, возглавлявшему колонну:
–Становится все холоднее, а многим не хватает теплой одежды. До Альбигунда много дней пути, неужели мы все замерзнем по дороге?
–Не замерзнем, надо распорядиться выдать теплую одежду всем старикам, раненым, женщинам и детям. Мужчины потерпят холод. Достать сейчас одежду для всех на этой пустынной равнине навряд ли возможно.
Не очень удовлетворенный ответом Рама воин вернулся к пославшим его. Сам же лучник погрузился в глубокие раздумья. Не было сомнений, что многодневный поход измотает еще больше и без того обессиленных беженцев. Как он сам припоминал, между Бартфортом и Альбигундом лежало не меньше трех сотен верст, из которых они прошли не больше сорока.
Усталые воины, женщины и дети едва ли покрывали четыре версты за один час. Отсюда следовало, что пройти оставшиеся двести шестьдесят верст им никак не удастся меньше, чем за десять дней и только, в том случае, если на пути им посчастливится не встретиться с новой бедой.
–Нет, это не дело, должен же быть способ добраться быстрее, – сказал сам себе Рам. Его задумчивый взгляд очередной раз упал на темное русло полноводного Медлана.
–Конечно же, плоты! – громко воскликнул Рам и обратился к бартфорцам:
–Мы можем продолжать двигаться так же, как и сейчас, но такой многодневный переход истощит все наши силы, а ведь есть и другой путь.
–Какой? – не выдержали горожане, в один голос задав ему логичный вопрос.
–Построить плоты и продолжить путешествие на них, – радостно объявил Рам.
По толпе пронесся одобрительный шепот, многие начали искать подручные средства для предстоящих работ в собственной поклаже.
–Мы займемся строительством плотов немного ниже по течению, там, где отроги Серых и Старых гор сужают долину, вместе с лесом подходя почти вплотную к реке. Осталось пройти всего несколько верст, поспешим же, – поторопил Рам бартфорцев, измученных долгой дорогой и выпавшими на их долю злоключениями.
Обрадованные своевременной идейной находкой лучника воины действительно ускорили шаг и к тому моменту, когда день перевалил за полдень, колонна уже расположилась на привал у подножий Старых гор, поросших густым буковым лесом.
Всего в версте к западу высился уходящий к югу отрог Серого хребта. Меж громадами двух горных цепей много столетий назад, пробивая глинистую земляную толщу, прорвался на юг бурный Медлан, образовав узкую, но плодородную долину. Несколькими верстами южнее почти слившиеся горные отроги вновь отступали друг от друга, ограничивая вместе с главными хребтами просторную Зеленую равнину, на самом побережье которой и возвышалась столица Борнолиона – город Альбигунд.
Старикам, женщинам, детям и раненым предложили отдохнуть, воины же и крепкие горожане принялись за работу, благо инструментов, как и материалов, хватало. В это время Рам произвел перекличку и выяснил, что следом за ним из Бартфорта на юг идет не меньше пяти тысяч человек.
Плотники, с согласия принявшего бразды правления лучника, решили строить прямоугольные плоты вместимостью десять-двенадцать человек каждый. Дело почти сразу наладилось: лесорубы рубили деревья, их помощники доставляли бревна плотникам, которые мастерили из них плоты. Бартфорцы старались плотничать, на совесть, но время их поджимало. С наступлением темноты зажгли сотни факелов из наспех срубленных в сосновой роще смолистых веток. До глубокой ночи больше двух тысяч горожан трудилось, не покладая рук, усеяв на несколько верст левый берег Медлана готовыми к спуску на воду плотами. Отправляться вниз по реке было решено на рассвете. Расставив наспех караул, стан беженцев крепко заснул в надежде с рассветом отправиться в плавание по реке.
Все это время не подававший виду Рам не мог найти себе места. Стараясь участвовать в строительстве плотов, помогая перевязывать бревна, рубить и катить лес к берегу, он не переставал думать о судьбе пропавшего бесследно мага. Элиффин обещал вернуться к вечеру, однако, не явился даже глубокой ночью. Тому, по мнению Рама, могло быть лишь две причины: либо молодой маг не смог вернуться, либо он этого сделать не пожелал. Успев подружиться с Элиффином, который не покинул бартфорцев даже в миг тяжкой битвы с настигавшими беженцев кардрарками, Рам отмахнулся от второй версии. Оставалось лишь одно объяснение: маг не смог вернуться, либо потому что его задержали, либо... Яркой вспышкой утреннего воспоминания изможденный хлопотами и переживаниями ум Рама с новой силой поразило намерение Элиффина посетить Монтлод.
Картина прояснялась: отправившись в погибшую столицу Калмонда, маг столкнулся с Ладрозаром... Продолжать далее невеселую цепочку умозаключений молодой лучник не пожелал, решив сохранить в душе робкую надежду на лучший исход.
Ночь прошла в тревожной тишине. За исключением караула, из последних сил старавшегося держать глаза открытыми, весь полузамерзший стан утомленных дневной работой бартфорцев крепко спал.
На рассвете с неба повалили крупные хлопья первого снега, покрывшие, на глазах изумленных горожан, макушки деревьев и саму долину.
Тем временем, двое очень встревоженных копейщиков из ночного караула, расположившегося к северу от основного лагеря, спешили на юг к начальствовавшему Раму, занятому спуском на воду сотен плотов.
–Кардрарки! Тысяч десять, никак не меньше, во всю прыть мчатся сюда на своих диковинных зверях, должно быть, от самого Бартфорта. Форс разглядел их орды через подзорную трубу, но приближаются они очень быстро. Боюсь, через час их авангард будет уже здесь, – пролепетал низкорослый упитанный копейщик, едва скрывая сильный испуг. Его друг Форс в знак согласия с произнесенным слабо качнул головой.
–Понял, спасибо, что поторопились и не подняли панику, нам же остается лишь поспешить окончить свое дело, – поблагодарил усердных караульщиков молодой лучник.
Взобравшись на небольшой пригорок, Рам обратился к бартфорцам:
–Торопитесь! Плоты нужно постараться спустить на воду как можно скорее, будьте вежливы и милосердны, помогите тем, кто не может сражаться. Воины садятся последними.
Молодой предводитель старался говорить, сохраняя невозмутимость и спокойствие. Тем не менее его тревожность все же передалась толпе, которая с паникой устремилась к спасительны плотам.
Спустя всего полчаса больше шести сотен наскоро сооруженных плотов уже мерно плыли на юг, подгоняемые бурным речным течением Медлана и ледяным сквозняком северного ветра. Пять сотен воинов торопливо дожидались своей очереди, когда в версте к северу, вынырнув из-за изгиба лесной чащи краснолесья, показались жуткие орды преследователей. Стараясь не поддаваться панике, оставшийся на берегу отряд поспешил вслед за своими товарищами спустить последние плоты.
Кардрарки стремительно сокращали расстояние, отделявшее их от воинов Бартфорта. Перепуганные беженцы, в страхе оглядываясь, торопились уплыть от погони вниз по реке.
Последний плот, как это часто бывает в решающий момент, развалился при спуске на воду. Оставшимся на берегу мечникам пришлось разбиться по трое, чтобы присоединиться к уже отчалившим беженцам. Рам сопровождал отступавших до самого конца, отправившись в плавание по быстрой реке на самом последнем из плотов вытянувшего на несколько верст бревенчатого флота.
Но не успели беженцы покинуть узкую долину, как быстрые кардрарки, стекавшиеся с севера верхом на адсах, добрались до наспех брошенного речного побережья. Самый рослый из прислужников Ладрозара хрипло прорычал непонятный приказ на своем отвратительно грубом наречии. Послушные орды продолжили преследование груженных тысячами беженцев плотов, уже устремившихся на юг по течению Медлана.
Кардрарки-лучники, несшиеся посреди топорников, выпускали вдогонку отступавшим тучи заточенных стрел. В распоряжении бартфорцев не оказалось даже подобия весел, поэтому, дрожа от ледяной воды, они пытались помогать течению голыми руками и даже сохранившейся кухонной утварью, стремясь любыми средствами оторваться от погони.
Несмотря на все усилия тысяч усталых рук, преследователи быстро настигали бревенчатый флот, продолжавший мерно плыть вниз по реке. Воины успешно защищались от обстрела широкими щитами, но постепенно под удар стали попадать и догоняемые ордами Монтлода раненые бартфорцы, женщины и дети. Тучи свистящих стрел намертво разили плывших по течению, сплошной гул погони и паники надрывали пронзительные крики и жалобные вопли.
–Они обгоняют нас, почти в упор расстреливая беззащитных женщин и детей, – обреченно промолвил молодой мечник, спрятавшийся за одним щитом с Рамом.
–В спешке мы не предусмотрели это, имеет ли смысл сделать вылазку на берег? – решил посоветоваться с воинами молодой предводитель.
–Боюсь, что мы не в силах что-либо изменить. Во-первых, высадка потребует немалых усилий, во-вторых, у нас просто не хватит сил хоть сколько-нибудь долго сдерживать их и, в-третьих, многие кардрарки уже ушли вперед... Навряд ли они будут возвращаться, заметив нашу немногочисленную вылазку. Чего-чего, а топоров у них и без этого предостаточно, – вмешался, видно, опытный седой копейщик-бородач, соседствовавший на плоту с Рамом.
Крики и стоны десятков раненых, плач перепуганных детей поднимались над холодными водами реки единым протяжным воплем. Рам уже было решился отправиться на берег в одиночку и дать смертный бой насланным Ладрозаром полчищам. Но в тот самый миг, когда он готовился к прыжку в ледяную воду, держа наготове лук, в трех шагах к северу блеснула синяя вспышка: в сажени над водами Медлана воспарил Элиффин. Маг был повернут спиной к уплывающим беженцам и лицом к настигающим их преследователям. Тем не менее, Рам тотчас же заметил, что его друг был почти голым, изувеченным многими ожогами и измазанным странной темно-зеленой сажей.
–Куда собрались? – свирепо обратился он к застывшему на берегу вождю кадрарков, преодолевая сводившие все тело боль и озноб.
Злобный выродок Ладрозара не успел буркнуть на своем грубом языке и двух слов, как поднявшаяся волна с дикой скоростью устремила плоты отступавших вниз по течению, а после со всей силой обрушилась на левый берег реки, смыв передовой отряд преследователей.
Элиффин крепко сжимал в правой руке совершенно диковинную на вид дубовую ветку, в которой ярко переливались в лучах утреннего солнца два дивных самоцвета. Видно было также, что он промерз от холода и едва держался на ногах.
Чувствуя, что вот-вот упадет, собрав последние силы, маг переместился на последний из плотов, где и ожидал его Рам.
–Здорово, приятель, неважно выглядишь, – задумчиво поприветствовал Элиффина его новый друг, поспешив помочь магу переодеться в новую одежду и укрыться меховой накидкой, любезно предоставленной одним из бартфорцев, – ты очень вовремя, еще чуть-чуть и нас бы попросту расстреляли из луков эти поганые твари.
–Прости за задержку, раньше никак не мог. Рад, что хоть здесь успел. Правда, должен признать, что и сам едва дышу, – устало ответил Элиффин.
–Все страшное позади, теперь мы в безопасности, но обо всем по порядку. Этой ночью ты меня заставил изрядно понервничать, расскажи скорее, что произошло, – попросил Рам. Любопытство быстро оживило молодого лучника.
Согревшийся под теплой накидкой маг приготовился поведать внимавшему лучнику и всему отряду удивительную историю своих монтлодских злоключений.
Зеленый смрад таит беду,
Грозят бурлящие потоки -
Сломить привычную судьбу,
Открыть уму иные строки.
Откровение зеленой бездны
Волшебное копье, увенчанное двумя дивными самоцветами, но выбитое из рук мага Ладрозаром, стремительно падало вниз. Вместе с ним летел на встречу бурлящей отвратительным зеленым смрадом лавине и сам Элиффин, лишенный силы парить в воздухе.
Предчувствуя неминуемую погибель, в предсмертный час юноша попытался раздвинуть ожидавшую его на земле горячую вязкую жижу робким жестом, таким, какой только можно было совершить, пребывая в быстром падении.
Едва коснувшись бурлящей лавины, он поднял волну брызг. Жидкий свод кипящего плена быстро затянулся над его головой, но маг все же успел создать спасительный кокон, отстранив от себя бурлящую смерть пусть и на мизерное расстояние в пол локтя. Десятки мелких ожогов от тысяч неосторожно поднятых брызг пекли тело. Не в силах сдержаться от резкой боли, Элиффин издал протяжный стон, но тотчас же, стиснув зубы от невыносимого жжения, собрался с духом и силами и принялся размышлять, что ему делать дальше.
В двух саженях левее сквозь густую мутную толщу он различил слабое свечение силонов, постепенно опускавшихся на дно. Усилием воли он двинулся им навстречу. Каждое движение стоило ему необычайных трудов, наконец, один из камней оказался в полушаге от созданного Элиффином малого воздушного кармана.
–Если позволить самоцвету самому попасть в созданный кокон, то он тотчас же упадет вниз, а сил отправиться за ним в погоню попросту не будет, – пронеслась в его голове мысль.
Сам Элиффин и так чувствовал, как с каждой минутой невыносимого напряжения слабеет под натиском бурлящего свода зеленого плена. Оставалось лишь одно: выхватить силон собственной рукой. Новая нестерпимая боль обожгла руку мага, все же сумевшего выдернуть самоцвет из зеленой пучины. В тот же миг, несмотря на тяжкие телесные муки, он почувствовал прилив сил. Теперь не терявший надежды Элиффин мог быстро перемещаться. Излучавший тусклое сияние камень не смог до конца исцелить нанесенный колдовством ожог, однако, уменьшил боль и затянул красной кожей уже начинавшие обугливаться пальцы и кисть руки. Элиффин попытался найти взглядом и второй силон, также утерянный в жуткой пучине, но тщетно. Тогда маг устремился вниз и влево.
Над толщей зеленой бурлящей массы разносился пронзительный хохот. Ладрозар торжествовал: последний из тех, кто посмел бросить ему вызов, был брошен в кипящий колдовской омут Монтлода. Странно, но теперь, пройдя пусть и против воли через страшнейшую из тех напастей, какие только могли с ним приключиться в погибшей столице Калмонда, сквозь зеленую бурлящую толщу вырвавшегося на свободу озера Элиффин мог без труда понять все слова и фразы, произнесенные на мерзком и грубом языке, сочиненном самим же Ладрозаром.
Первозданный себрин, убежденный в своей окончательной победе, приказывал верным слугам извлечь канувшие в бездну сокрытой пустоты силоны, чтобы передать их ему по возвращению. Сам же Ладрозар, окрыленный черной гордостью, решил, не медля больше ни минуты, отправиться к Солнцу, дабы вернуть свой первозданный вид и набраться большей мощи. Тем временем кардрарки к его возвращению были обязаны подготовиться к войне, во имя подчинения единой воле всех прочих народов, а их предводитель собрать оставшиеся силоны, чтобы инкрустировать ими огненную корону властителя Вселмага.
Элиффин ужаснулся от столь чудовищных планов, но, впрочем, он не был сильно удивлен, услышав нечто подобное. Стало совершенно ясно одно: по своему возвращению Ладрозар будет обладать поистине неописуемой мощью, а с воссоединением девяти силонов он вновь обретет силу творить миры, свергать горы и испепелять пронзающим взором кометы, обращающиеся вокруг далеких звезд. Тем не менее, несмотря на новую смертельную угрозу, нависшую над всем миром, Элиффина, как, впрочем, и любого другого живого человека на его месте, сейчас больше интересовали собственные шансы на спасение.
Внезапно далеко внизу мигнул новый огонек. Обрадованный маг устремился навстречу девятиконечной звезде, погруженной в глубины зеленой бездны, устремившей свои бурные кипящие потоки навстречу кузням и баракам Монтлода.
Спустя еще одно короткое мгновение, многострадальный, но довольный собой Элиффин крепко сжимал в руках оба силона, позволивших ему еще с большей ловкостью передвигаться в бурлящей колдовской пучине, скатывавшейся к Тихой равнине.
Ладрозар, судя по всему, не сомневался в гибели мага. Элиффин также не желал разрушать его веру, понимая, что даже временное отсутствие себрина во Вселмаге, быстро летящем навстречу черной пропасти, могло подарить ему несколько дней или недель бесценного времени.
Тем временем вязкий зеленый свод теряющей силу волны стал приближаться к погруженному в жижу Элиффину. Сама жидкость стремительно остывала, отдавая тепло порывам ледяного северного ветра, господствовавшего на необъятных просторах Тихой равнины. Маг из-за всех сил старался избежать пристального взора сотен внимательных глаз, уставившихся на все происходившее со своих защищенных позиций, раскиданных по запутанному лабиринту стен и аванпостов. Совсем скоро волна окончательно задохнулась и, бросив израненного Элиффина в полужидкую глинистую топь, застыла толстой смрадной пленкой на очищенной от вырубленного леса Тихой равнине.
Молодому магу несказанно повезло: с могучими волнами скатывавшегося с возвышенности озера он преодолел расставленную Ладрозаром паутину капканов и оказался всего в нескольких верстах от пологого берега Калдура. Вблизи пролегал ныне заброшенный восточного тракт, который некогда вел к руинам Белой башни, лежавшим у подножья неприступного хребта Серых гор. Выброшенный отступившим потоком Элиффин осторожно приподнялся и огляделся: позади, в слабых и застывающих на морозе широких ручьях смрадного озера, различались силуэты потрепанных стен и башен. Зеленая полупрозрачная завеса, ограждавшая предместья Монтлода, едва различалась в лучах перевалившего за полдень Солнца. Колдовская ограда тянулась к северу и югу, насколько хватало глаз, повторяя очертания русла Калдура.
Усталый Элиффин медленно побрел к реке. Чем ближе он подбирался к магической преграде, тем с большим трудом ему давался каждый последующий шаг. Борясь с невидимыми, но ловко расставленными сетями, с каждой минутой он терял все больше сил. В сотне шагов от берега маг, наконец, осознал, что больше не в силах сдвинуться ни на шаг.
–Хотя бы нет погони и то благо, быть может, отдохну немного, а там соображу, как же быть дальше, – поразмыслил обессиленный Элиффин. Недолго думая, он прилег среди высоких черных пней на дне небольшого оврага, скрытого от посторонних глаз, и провалился в глубокий сон.
В царстве покойного сонного блаженства ему удивительно четко и красочно привиделся высокий скалистый берег, усыпанный тысячами узких мраморных башен приятного небесно-голубого цвета. По таким же нешироким улочкам между аккуратными белокаменными домиками причудливой формы с диковинными круглыми окнами торопливо сновали удивительные существа – гламарины. С одинокой горы, размещенной в самом центре поистине волшебного острова низвергался в глубокий залив, сверкая белой пеной, величественный водопад.
Спящий Элиффин наслаждался мелодичными и звонкими голосами прекрасных гламаринов, купаясь в лучах высокого южного солнца. Себя самого в этом удивительном видении он ощущал летающим неплотским духом, способным парить, подобно облаку, и мчаться быстрее ветра, чувствуя глубокое умиротворение и вместе с тем необъяснимую радость.
Внезапно, прямо посреди всей прекрасной панорамы вновь из ниоткуда, словно по волшебству, возник его собственный образ. Только на этот раз он смотрел на Элиффина не из водного отражения, а сквозь сплошную стену бурлящего водопада. Сверкающие синие глаза неотрывно сверлили мага насквозь. Казалось, что преследующий его в видениях двойник хочет что-то сказать. Едва успел Элиффин подумать об этом, как его сознанием овладел внутренний голос, глаголавший звонко, но в то же время слышно лишь для него одного:
Где ниспадает вечный водопад,
Нет места лжи, иллюзиям и тьме.
Животворящей мудрости каскад
Откроет истину, сокрытую в тебе.
Едва закончив, его удивительный двойник вместе с водопадом растворился в бесконечной глубине лазурного неба и такого же величественного и бескрайнего теплого южного моря. Солнечные лучи, пуще прежнего, заиграли на шпилях дивных башен, а сам Элиффин, незримый для других, все кружил над островом, мчась быстрее ветра.
Уснувший еще задолго до захода солнца маг пробудился в предрассветном часу от сотрясавших долину барабанов. Он собирался было вскочить на ноги, но тут же опомнившись, решил затаиться в неглубоком овраге под покровом непроглядной ночной тьмы.
По ныне заброшенному восточному тракту следовала колонна статных воинов-кардрарков, излучавших бледно-зеленый свет. Они были выше и крепче своих сородичей. Шедшие впереди барабанщики отбивали громкий, но нескладный марш. Сотворенная Ладрозаром завеса, тусклыми отблесками мерцавшая в ночи, пропустила грозное войско, не смея мешать продвижению армий своего властителя. Светящиеся воины прошли сквозь прозрачную преграду так, будто бы ее и вовсе не было, после чего, не смея медлить, мерными шагами пустились вброд пересекать Калдур, широкий, но неглубокий в своем среднем течении.
Элиффин решил прокрасться следом за призрачной колонной, рассчитывая миновать сопротивление расставленной себрином невидимой сети. Едва он успел сделать несколько неуверенных шагов, как вновь ощутил натяжение незримых нитей, делавших с каждым шагом все тяжелее его дальнейшее продвижение. Однако постепенно в самом Элиффине пробуждалось удивительное упорство. Маг вспомнил свой недавний сон, ту непревзойденную легкость в полете над прекрасным градом узких башен. Крепко сжав в каждой из рук по одному силону, переливавшемуся прекрасным небесно-голубым светом, он убедил себя в том, что сильнее оставленной Ладрозаром мерцающей завесы, и спустя несколько мгновений, почти не чувствуя сопротивления злобной воли, словно опьяненный мощью запылавших в его руках самоцветов, преодолел полупрозрачную преграду.
Оказавшись в вольных землях, еще не подвластных себрину огня, он мог, не раздумывая переместиться к бартфорцам, ожидавшим его еще со вчерашнего вечера, но все же решил повременить, покуда не удалится от опасного тракта, по которому в паре сотен шагов к востоку, отбивая шаг, следовала призрачная колонна воинов, излучавших холодное зеленое свечение.
Без единого всплеска молодой маг преодолел широкий Калдур и затаился в сосновой роще в нетерпеливом ожидании рассвета. К своему огорченью, Элиффин обнаружил, что вместе с оставленной в бурлящей смрадной пучине верхней одеждой также сгорели и книги, обретенные столь дорогой ценой.
Пережитая печаль о потере друзей вновь овладела магом, неустанно корившем себя теперь и в гибели Адорта и Тадрина. Подобрав прочную, хоть и корявую ветку, Элиффин соорудил для себя новый причудливый жезл, прочно закрепив на нем драгоценные самоцветы. Внезапно, к северу по реке он расслышал возгласы, плеск весел и невнятные приказы кардрарков.
