Текст книги "Раб сердец"

Автор книги: Александр Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

      -Приступайте, малыши. –возбуждённо пропел начальник. –Сейчас зелье подействует и пташка запоёт.

      Веревка натянулась, Зору стало больно, когда руки стали выворачиваться в суставах. Но это оказалось всего-навсего пробой. Палачи вопросительно уставились на начальника.

      -Ну?

      -Баранки гну. –огрызнулся Зор.

      Начальник щёлкнул пальцами, веревка потянула связанные за спиной кисти вверх, суставвы хрустнули. Заключённый прогнулся вперед. Из-за головы показались опухшие кисти рук. Лицо Зора исказилось и налилось лиловой кровью, на лбу вздулись тёмно-синие жилы. Начальник издал крысиное хихиканье. Привычное томное наслаждение чужой болью охватил его.

      -Ну как, милый мой, -вопросил он с глумлением, -уютно ли на дыбе? Бунтовать вздумал, скотина! На власть покуситься возмечтал? Тайные сборища устраивал? Да куда тебе, щенок, ублюдок сучий!

      На Зора начинала действовать отрава. Мучительно хотелось говорить, рассказывать всё. В ушах взрывались гулом слова начальника, перед глазами всё расплылось густым кровавым туманом, тошнота заполнила рот солёной слюной, пот ручьями потекли груди. Перед беспамтством в сознании зло сверкнуло твердое и лютое: «Молчать!»

      -Довольно! –разочарованно проблеял начальник палачам-горцам, заметив, что Зор потерял сознание. –Дохляком оказался, а с виду крепок… Суньте под нос банку с едкой солью, пусть опомнится. Эх, зря зелье истины пропало! Ну, да ничего, завтра повторим!

      Но пытку продолжить не удалось. Зор метался в горячке, впал в бред. Начальник губернской стражи изысканно сквернословил, орал на палачей.

      -Его нэ от питка бальной, да-а. –невозмутимо отвечал истязатель. –Его бальной савсэм от другой хухыр. Прастыл, внутри-и жарко кысар савсэм. Лэчи-ит нада, быргуд за, идам..

      -Какое, ёж вам в зад, леченье! –рассвирепел начальник. –Прирезать козла что ли? Нет, нельзя. Ниточку потеряем, а клубок разматывать надо. Собаке врачевания неположено, сама исцелится. В тёплую келью его, да не в общую, а в одиночку. А там еще раз допросим, уже с горящими веничками.

       6.

      -Вот, спаситель мой, знахарка сказала, что завтра-послезавтра можно будет снять повязку. -бодро сказал Бран. -Подтверждаю. Но отвар кроличьего корешка будешь пить десять дней. Ничего, что горький, не морщись, потерпишь. Зато кровь обновляет и восстанавливает просто жуть как хорошо. И еще принёс пряники к чаю, Мста испекла.

      -Значит, лешелюбская власть нам отныне не указ... -задумчиво сказал староста. -И кто будет теперь в Смердунах за старшего?

      -То есть как это – кто? -удивился Бран. -Есть сомненья? Говорю же – через денёк станешь здоровее прежнего, вот и вернёшься к своим обязанностям.

      -Да я ведь лешелюбский холуй. Таким не доверяют.

      -Тьфу! -Бран в сердцах поднялся со скамьи. -Ну, взрослый, вроде бы, мужик, борода с сединой, а как ляпнет что, так хуже несмышлёного ребёнка, право. Пойду лучше от греха подальше. Только дай сперва подушку поправлю, спи больше. И не забывай насчёт кроличьего корня, жене твоей накажу, чтобы проследила.

      -А это что за рукопись?

      -Денёк-другой всё равно придётся полежать, вот и почитаешь. -ответил Бран. –Расписал для тебя, что в Смердунах можно сделать. К примеру, приняться за раскопку Хухрынькина торфяника. Дешевое топливо под самым носом. Да и потом – зачем лес-то на дрова переводить? Насчёт маслобойки смекни. Да и со свечной мастерской, полагаю, подсуетиться можно. В общем, полистай. До завтра.

      У ворот старостиной усадьбы выходящего Брана поджидали встревоженный Ждан Ратник и понурый Славко Клешня. Бран вопросительно глянул на них.

      -Ну! –Ждан ткнул кузнеца в бок. –Давай докладывай, куда твои подопечные подевались, человеколюб хренов.

      Славко, пряча глаза, стал неохотно рассказывать. Сегодня с утра выяснилось, что пятеро взятых в плен головорезов устроили подкоп в сарае и бежали. Шестой, Пуст Чесотка, отказался от побега, был избит подельниками и брошен. Бран безнадёжно махнул рукой и, не говоря ни слова зашагал по улице. Ждан и Славко последовали за ним.

      -Ну, пёс с ними, с теми уродами. –виновато гудел Клешня, разводя мозолистыми ладонями. –Но в парне-то совесть, видно есть, не ушёл же, говорит, что с нами остаться хочет.

      Бран остановился, повернулся, ухватил Клешню за пуговицу: -Пёс с ними, говоришь? Допустим, на этот раз обойдётся. Разбежались, попрятались, будем надеяться, что никого не наведут на Смердуны. Да видишь ли, добрая душа, перевоспитатель наш, раз на раз не приходится и мягкосердечие твоё может таким боком выйти, что…

      Он сердито сунул кузнецу оторванную пуговицу: -Пришей…

      -…и скройся с глаз долой. –добавил Ждан. –В кузнице дел полно, заготовки для топоров ждут. Забыл?

      Славко с облегчением вздохнул и поспешил прочь. Бран сорвал огурец с плети, опутавшей старостин плетень, с хрустом разгрыз.

      -Пять годков в военном училище… -задумчиво сказал Ждан, глядя вслед Клешне. –Восемнадцать лет службы… Намекаю, что в военном деле кое-что смыслю. Так вот, с моей скромной точки зрения настало время властям нас вразумлять. Конницу вряд ли станут посылать – хлопотно, да и не нужно.Самая большая пехотная войсковая часть стоит, насколько помнится, в Матюкалинске. Рядовых срочной службы, полагаю, на карательные вылазки отправлять не будут, сколотят сборный отряд из наёмников и десятников. Пообещают двойное жалование и те хоть мать родную на виселицу вздёрнут. Повозками доковыляют к нам за пару дней. Так что…

      -Ммм? –спросил Бран с полным ртом.

      -Если не хотим, чтобы зачинщиков повесили в Поползаевске, мужиков отправили на каторгу, а баб перепороли прямо в Смердунах, надо уходить в лес. Отрядом. С оружием.

      -Ммм… –произнёс Бран.

      -Так я прямо сейчас и займусь?

      -Ммм! –сказал Бран.

       7.

      Бран сидел на поваленной берёзе в густых зарослях у Хомячьего буерака.

      -Спасибо вам огромное за то, что согласились выполнить поручение. –говорил он. Воронья стая, разместившаяся рядом внимательно слушала его слова, перетолмачиваемые Карром.

      -Вот оно, письмо. Зашито в маленький мешочек с ленточкой. Наденем кому-то из вас на шею. Если гонец по какой-то причине не долетит, один из сопровождающих снимет мешочек, наденет на себя и стая отправится дальше. Письмо должно быть доставлено в любом случае. Карр, переводи.

      Ворон закаркал.

      -Лететь вам предстоит к Железным холмам, это на закатно-полночной стороне. Знаете? Ну, чудесно. Есть там Одиноая Гора. Тоже ведаете? Ай да молодцы! Под горой лежит королевство робов, длиннобородых коротышек-кузнецов. Особо бояться их не нужно, птиц они уважают. Думаю, удобнее всего будет доставить письмо охране у ворот, а те передадут кому нужно – робскому предводителю Глауфу. Если будет ответ, принесёте таким же образом. Всё ли понятно?

      Вожак стаи разразился гортанным клёкотом. Карр склонился к уху Брана.

      -Конечно, подтверждаю. –сказал Бран. –Братство заключает с воронами нерушимый союз на вечные времена. Ни один мальчишка не бросит в вас камень и не разорит гнезда. Никто не прогонит вас от жилищ. Всё, чем питаются вороны, но что не съедобно для людей – ваше. Переводи Карр.

      Вожак удовлетворённо каркнуд, степенно подошёл к Брану и вытянул шею. Бран осторожно надел ленточку на птицу, пригладил пальцем перья.

      -Счастливого пути, друзья! –пожелал он. –Возвращайтесь невредимыми и здоровыми!

      Шумно хлопая крыльями, стая вздетела, описала круг над буераком и, набирая высоту, унеслась прочь.

      Карр что-то пробурчал.

      -Знаю. –ответил Бран, поднимаясь и отряхивая штаны. -Вот через неделю и будем ждать. Только где мы окажемся в ту пору? Сомневаюсь даже, что сегодняшней ночью будем спать дома…

      Он вышел узкой тропкой к сухой осине, побыстрее миновал её, стараясь не смотреть в ту сторону: останки Хохаря Ражего выглядели жутко.

Уроки Брана

Об Одинокой Горе

        Одинокая Гора (Erebor, Dorozjindor) расположена в гряде изобилующих рудами Железных Холмов, однако стоит обособленно, окружённая безлесными степями, отчего и названа так.

        Робов туда привёл в 1999 году Третьей Эпохи Траин Первый, сын Наина. . Основанное им королевство стали называть Подгорным, а его самого – Подгорным королём или Королём-под-Горой. В его правление был найден огромный драгоценный Камень Камней, или Сердце Горы.

        В 2770 году огнедышащий змей по прозвищу Золотистый Дым прослышав о богатствах робов, напал на их королевство. Спаслись лишь немногие робы, в том числе внук Траина Первого Торин Дубощит. А змей заполз в подземные покои робов и залёг там на куче сокровищ.

        Лишь в 2941 Торин Дубощит по наущению колдуна Пепелюка, известного на закате под именем Гэндальф, и при помощи мохноногого карлика проник через тайный ход под Одинокую Гору. Однако змей обнаружил робов. Отряда Торина Золотистый Дым не смог уничтожить и в отместку сжёг Озёрный Город. Во время налёта этот последний в Нашем Мире змей был убит. Торин также погиб в последовавшей затем битве.

        Робы вновь заселили освобождённое от змея Подгорное королевство. Некоторое время им правил Даин II Железная Пятка..

        Во время Войны Кольца Чёрные отряды, состоявшие большей частью из чертей и вастаков, трижды пытались ворваться в Подгорное королевство. Обороняя Одинокую Гору, король Даин II пал в бою. Робы не стали возрождать королевскую власть и избрали верховным старейшиной Глауфа Рассудительного.

        После Войны Кольца робы Подгорного Королевства объявили себя союзниками победителей, но никогда не проявляли особого рвения в укреплении союза.

Глава 5      На Чистоград

1.

Мычанье трубы разорвало ночную тишину и заглохло в лесу, где собрались восставшие.

–Тихо! -сказал Бран, вслушиваясь и движением руки останавливая соратников. За звуками трубы послышался надрывающийся голос глашатая. От имени «Большерунийского правительства» он предлагал бунтовщикам разойтись по деревням, предостерегая: в случае неподчинения все после второго сигнала будут рассеяны и истреблены силой оружия.

      Несмотря на требование Браном тишины, ответом глашатаю стало угрожающее рычание, вырвавшееся из груди каждого повстанца. Но объявление повторилось.

      Бран стоял молча, напряженно размышляя. Лицо его было мрачно и сосредоточено, он словно оцепенел. Наконец Учитель тряхнул головой и обратился к товарищам:

      -Вступим в бой почти безоружными и в малом числе – погибнем. А они только этого и ждут. Легче затоптать искру, чем разгоревшийся из неё костёр. Нельзя позволить, чтобы искра нашего восстания была затоптана. Будем отступать через трясины. Они считаются непроходимыми, но другого пути нет. Проберёмся в Заболотье, где враг нас не ждёт, малыми отрядами. Там-то и разгорится большое пламя войны против лешелюбов.

      Видя решимость собратьев идти в бой, Бран мягко, но настойчиво сказал:

      -Именем нашего дела – ведите людей через топи. Смурень – на Писюковку, Ясень – на Сутулово, Высь Мухомор – вдоль камышей на Кузюзяки! Подымайте тамошних селян, присоединяйте к своим отрядам и двигайтесь на уездный посёлок. Ждан, а твои бойцы пусть пока останутся. Отвлечём карателей.

      -Я останусь, – сказал Ясень. -Если я погибну, ты продолжишь наше дело, а вот ежели ты погибнешь – всему конец!

      -Уходи Учитель и уводи наших! -воскликнули несколько крестьян. -А уж мы останемся с Ясенем!

      Бран ответил дрогнувшим голосом: -Спасибо, братья! В другой раз, возможно вам придётся принять удар на себя. Но сейчас – другое дело, карателям приготовлен подарок, надо его преподнести. За меня не тревожьтесь, всё будет в порядке.

      Бран стоял и смотрел за тем, как отступавшие в топи повстанцы растворялись в голубой полутьме. Когда стихло хлюпанье ног по воде, повернулся к Ждану и озабоченно сказал: -Полнолуние... С одной стороны – хорошо, надеюсь, никто не провалится в трясину. Но с другой – хуже некуда, преследователи могут увидеть и настигнуть. Так что надо задержать врага, сколько можно. Выходить из осинника и подставляться под стрелы нельзя, деревья – наши друзья и защитники. А вот карателей, приближающихся к лесу, наоборот, будет отлично видно. Постараемся нанести им как можно больший урон. Горшки, какие перед уходом заготавливали, целы?

      -Здесь. -сказал Ждан. -Что в них?

      -Льняное масло. -ответил Бран. -Смола, сера, селитра, ещё кое что... Осторожнее, не разбейте. Видите фитили? Так вот, когда каратели подойдут на расстояние броска, поджигайте и швыряйте. Цельтесь в вояк точнее, но коли им под ноги угодит, тоже неплохо.

      -Дельно придумано... -проворчал Ждан, первым поднял глиняную посудину и взвесил её на руке. -Готовьтесь, мужики.

      Еще раз взвыла труба. На залитом лунным светом предлесье обозначилось движение. Построившись в три цепи, каратели с копьями наперевес и с наложенными на луки стрелами неспешно двинулись к осиннику.

      Ждан, обернувшись, сказал:

      -Запаливайте!

      Послышалось щёлканье искрил.

      Кто-то из надвигающейся цепи закричал:

      -А ну-ка, выходите дрисливые землеройки! А ну...

      Но он не успел закончить: Ждан с громким уханьем метнул глиняный кувшин. Фыркая рассыпающим искры фитилём самодельный снаряд описал дугу и разбился о щит наступавшего карателя. В мгновение поднялся в небо столб пламени и дыма. Каратели в ужасе отскакивали от живого факела, который вопя от чудовищной боли заметался в их рядах.

      И тут же полетели другие горшки. Каратели с обожженными лицами и руками, ослепленные, начали беспорядочное отступление.

      -Ух, ты! -сказал Жмых Голота. По его лицу бегали багровые сполохи. -Отбились! Славно.

      -Не отбились. -возразил Бран. -Они придут в себя, и, когда испуг сменится озлоблением, снова нападут.

      -Швырять больше нечего. -чётко, по уставному, доложил Ждан.

      -А и не надо. -ответил Бран. -Отступаем, теперь времени должно хватить. Но и терять его впустую нельзя. Вперёд! Мста, держись рядом со мной.

      Жмых Голота первым двинулся по пути, отмеченному жердями с пучками соломы наверху. Он тщательно ощупывал жердью обросшие травой кочки, тыкал ею в лужи. Славко Клешня шёл последним, вырывал вехи и с силой разбрасывал их в стороны, чтобы преследователи не смогли найти пути.

      Бран огляделся. Болото, залитое лунным светом, выглядело зловеще.

      -Возьму-ка тебя на поводок. -сказал Учитель Рыжему. -И сам гляди под но... под лапы. А то тут опасно. Шаг налево, шаг направо и...

      Рыжий не возражал.

      Когда за спиной осталась добрая тысяча шагов по болоту, в оставленном повстанцами осиннике раздались отдалённые яростные вопли.

      -Орите, орите. -ухмыльнулся в бороду Славко Клешня. -Полопайтесь там от злости. А ещё лучше – суньтесь в трясину, гниды, утоните, кто не сгорел.

      И швырнул в камыш очередную вешку.

      По болоту пришлось двигаться всю ночь. Только невиданным везеньем можно было объяснить то, что ни одно облачко не закрыло полную луну. Решительно никакой возможности присесть и отдохнуть не было. Более того, даже остановившись на короткое время повстанец чувствовал, как ноги медленно начинают погружаться в топь.

      Неудивительно, что, добравшись с первыми лучами солнца до твёрдой земли Заболотья, мятежные смердуновцы плашмя падали на траву и тут же забывались в непробудном сне.

      -Голыми руками брать можно! -возмутился Ждан Ратник, глядя на неподвижные тела спящих крестьян.

      -Некому брать. -успокоил его Бран. -Нас тут не ждали. Так что пусть люди немного отдохнут.

      На плечо Учителя опустился, хлопая крыльями Карр, принялся ворчать и булькать. Бран кивнул: -Спасибо, всё ясно. Значит так, Ждан, сейчас отдыхаем, потом движемся к поместью за холмами.

      Четырьмя часами позднее отдохнувший отряд Брана и Ждана остановился у ворот одного из многочисленных имений, принадлежавших Леню Поползаю. Оно, как и следовало из разведывательного донесения Карра, располагалось за живописным холмом, меж двух дорог в полутора верстах от болота.

      Бран подёргал верёвку у ворот поместья, обнесённого высокими стенами. Послышался звон колокольчика и вялый собачий лай, услышав который Рыжий пренебрежительно тявкнул. Лай стих. Старый привратник, шаркая подошвами по кирпичной вымостке двора подошёл к воротам, бормоча: -Ну, кого несёт? Недавно же вышли на работы, а уже возвращаются, бездельники... Тоже мне, работнички хреновы....

      -Не сердись, уважаемый. -вежливо сказал Бран. -Мы из Больших Смердунов. Подняли восстание, дрались со стражниками, потом с карателями. Открой, пожалуйста.

      -Ага. -жизнерадостно дополнил Клешня. -А не откроешь, сморчок старый, – ворота выломаем и засов тебе в зад воткнём.

      Услышав это обещание, увидев в окошечко отряд усталых, странно вооруженных людей, почуяв исходящий от них запах тины, привратник оцепенел с выпученными глазами.

      После минутного молчания Ждан, вышедший из себя, рявкнул: -Ну, всё! Ребята, кроши калитку!

      Это оказало на привратника волшебное действие, он мгновенно отодвинул засовы, распахнул створки.

      -Добро пожаловать! Проходите, размещайтесь, отдыхайте.

      Едва последний из повстанцев вошёл в имение, Ждан Ратник распорядился надёжно запереть ворота, приставил к ним трёх охранников, а остальных провёл на площадку перед господским домом, обсаженную соснами.

      Там Ратник устроил смотр небольшого отряда. Всего в нём оказалось двадцать девять человек, считая самого Ждана и Учителя.

      Бран, сидел на каменной скамье и с болезненным мычаньем стягивал мокрые сапоги с натёртых ног. Ждан сообщил ему итоги подсчёта.

      -Нет и трёх десятков. -вздохнул Бран. -Искорка... Но ведь не затоптали же её, а? Бывало, что и из меньших искр возгоралось пламя! Жмых, друг мой передай здешнему управляющему, что мы никому не причиним никаких обид. Пусть не опасается грабежа и воровства. Но еда нам понадобится, всё оружие, какое имеется – возьмём.

      Вскрыв продовольственные склады поместья, восставшие получили еду для подкрепления сил. Ждан разрешил выпить немного пива, но строжайше запретил злоупотреблять им.

      -Всем в баню! -распоряжался Ждан. -Одежду выстирать и починить. Бороды желательно сбрить: мохнорылость крестьянину позволительна, а воина не красит.

      Солнце поднялось уже высоко, согревая поместье и окрестные холмы. Бран собрал всех батраков поползаевского имения на площадке. Их оказалось около двадцати. В спокойной и проникновенной речи он объяснил работникам причины восстания. Он постарался как можно доступнее поведать о причинах, по которым лопнуло терпение смердуновцев.

      -Рунскую душу закатные народы называют загадкой. Какая там загадка? Всё просто: «Чужого не возьму, а своего не отдам. Хочу жить по своим обычаям, завести семью и обеспечить её, растить детей, не боясь за их будущее. И погулять в праздник тоже хочу. Так, как мне нравится». Вот и разгадка, простая и понятная. Мы, рунцы, доброжелательный, терпеливый и спокойный народ. Уважения к себе, права хозяином жить на своей земле вот и все, чего просил рунский народ. До сих пор просил... Лопнуло терпение! Больше не просим и даже не требуем. Бессмысленны разговоры с теми, кто считает нас быдлом и скотом. Кто хочет победить и жить по-человечески или героем пасть на поле брани с мечом в руках, кого не пугают кровь и пот войны против лешелюбов, тот последует за нами!

      Бран закончил. Наступило молчание. Мста заметила, как пожилой батрак смахнул слёзу с глаз.

      -Да чего там! -хрипло сказал он. -Всё правильно – хватит горбатиться на гадов! Все соки выжимают из нас, а потом выбрасывают как падаль на свалку! Зачисляй к себе!

      Остальные ответили согласными восклицаниями. Вооружившись топорами, вилами и косами, два десятка батраков пополнили отряд. Пятью мечами и щитами, найденными на вилле, Ждан вооружил бойцов, назначенных им десятниками .

      2.

      К ночи Бран вывел хорошо отдохнувших повстанцев с поместья. Окольными тропами, через поля и пастбища они направились к Очумеловке. Там они забрали продовольствие в лавке местного торгаша и получили пополнение в числе тринадцати очумеловцев. До утра Бран и Ждан вели отряд с предусмотрительностью и отвагой настоящих воевод.

      Им встретилась пара крестьянских телег с сеном. Сидящие на них мальчишки проводили отряд вооруженных чем попало людей изумлённо-испуганными взглядами. Когда восставшие углубились в пустоши Заболотья, то заметили лишь одинокого пастуха с маленькой отарой овец, что паслись среди колючек. Некоторое время до них доносилось жалобное блеяние.

      С первыми лучами солнца они вернулись к Большому Болоту, но уже у западного его края, где оно считалось почти непроходимым. В тёмно-сером летнем небе засветились розовато-лиловые перистые облака. Постепенно белея, они уплывали на юг. А на болото излились потоки яркого солнечного света, под которым всеми оттенками изумрудно-зелёного цвета заиграли щетина камыша, пышные, но низкорослые кусты, редкие деревья на островках. Зеркальная поверхность воды заблестела, по ней пробежали радужные блики.

      -Красиво. -признал Славко Клешня. -Но всё равно не возьму в толк, зачем нам возвращаться туда?

      -Подумай хорошенько. -посоветовал кузнецу Ждан. -Один раз мы перешли болото, так? От нас такого не ожидали, верно? Проведав, что мы здесь, обозлённые каратели обошли трясину кругом. Они обязательно попытаются окружить нас и уничтожить. Но вряд ли им в голову придёт, что мы вновь полезем в топи.

      Бран согласно кивнул. Он решил после недолгого раздумья послать Клешню с пятёркой наиболее ловких повстанцев разведать дорогу.

      Все было сделано в строгом соответствии с его распоряжением. Славко вернулся через три часа и сообщил Учителю, что тропа, обнаруженная в болотах, тянется примерно на версту, потом переходит в узкую тропинку, которая ведет к большому сухому острову.

      -Там-то мы и укроемся. -довольно сказал Ждан. -Лучшего места природа не могла бы подарить. Безопасно и неприступно, вполне можно продержаться, пока подойдут подкрепления. В путь!

      До острова и обратно девяносто два повстанца сходили трижды – им пришлось перетаскать на самодельных носилках весь запас продовольствия. Остров густо оказался заросшим большими ивами, тополями, берёзами. В некоторых местах кустарник был вообще непроходимым, оттуда вытекал чистый ручей.

      -Рубить толстые прутья и резать камыш. -приказал Ждан. -Сделаем шалаши на случай непогоды. Собирать хворост и разводить огонь.

      Он выставил небольшое охранение у тропинки, ведущей к острову, посоветовав натыкать по обе стороны тропы заострённых кольев, чтобы укрепить убежище с единственной уязвимой стороны.

      Лишь когда всё было выполнено и придирчиво проверено Жданом, тот разрешил послеобеденный отдых.

      -Ночами – дерёмся и шляемся, днём – дрыхнем. –сонно проворчал Славко Клешня, вытянувшись на сочной траве во весь богатырский рост. -Этак скоро совсем совами станем, ухать начнём, мышей ловить... ладно, лишь бы не дятлами… хр-р-р….

      Повстанцы, утомленные переживаниями и ночными походами, быстро уснули. На острове воцарились покой и тишь.

      -Отдохни. -посоветовал Бран Ждану Ратнику. -Я побуду с часовыми у тропы, потом разбужу тебя, смените нас.

      Он молча просидел на толстом ивовом корне почти два часа, почти не мигая, смотрел на густую стену камыша и о чём-то размышлял. Охрана вяло переговаривалась полушёпотом. Вдруг один из повстанцев приложил палец к губам, встал и прислушался. Ему почудился какой-то шум. Бран насторожился, однако ничего не услышал, кроме легкого шороха ивовой листвы. Он бесшумно приблизился к поднявшим с самодельные луки товарищам.

      -Идут. -едва шевеля губами, шепнул один из них. –Каратели, да?

      Из-за камыша долетели плеск и хлюпанье воды под ногами, неясные голоса.

      -Так быстро отыскали нас? Плохо... -с беспокойством сказал Бран. -К оружию, братья!

      На острове послышался шум, повстанцы под началом Ждана хватали оружие и строились в боевой порядок. В считанные каждый занял свое место в строю. Вдруг из раздвинувшейся стены тростника показался человек с заткнутыми за пояс полами накидки, с заплечным мешком и копьём в руке. Он осторожно вел под уздцы лошадь. Человек, потрясая копьём над головой, воскликнул со смехом:

      -Не ждали? Поди, угощение не приготовили, лодыри?

      -Смурень! -воскликнул Ждан. -Нашли-таки нас, парни!

      -Да не один я! -радостно орал Смурень. -С Ясенем! Высь Мухомор тоже тут!

      Бран, разбрызгивая болотную воду подбежал к Смуреню и крепко обнял его: -Ну, здравствуй, дорогой ты мой! Уж не надеялся так скоро свидеться!

      -И не надейся! -беспечно отвечал Смурень. -От нас так просто не отвяжешься.

      Из камышей начали цепочкой выходить воины из отрядов Близнецов. Они приветственно махали руками, выбирались на покрытый травой берег острова. Им навстречу спешили ждановы бойцы. Приветствия, восклицания, вопросы, ответы сливались в сплошной гул: -«Ну, здорово!», – «Как ты, сосед?» -«Как Чага Сухарь?» -«Погиб, бедолага!»-«Неужто?..» -«Да, понимаешь, стрела в грудь угодила... Захоронили у рощи...» -«А Груздь?» -«Да вот же он» – «Эй, привет, Груздь!» -«Как нашли нас?» -«Как сюда пробрались?»

      Когда шумные приветствия притихли, в костры подбросили дров, нарезали хлеб и сыр, в котлах забурлила похлёбка с собранными по дороге грибами и компот из найденных на острове ягод.

      Уплетая похлёбку, Близнецы с набитыми ртами, перебивая друг друга рассказали Брану и Ждану всё, что произошло с ними. Их отряды, выйдя из болота, обходными путями достигли деревень Писюковки и Сутулова. Там к ним присоединились земледельцы, вдохновлённые примером смердуновцев. Семеро из них были верховыми. Потом Высь Мухомор нагнал их, двигаясь из Кузюзяк. К нему привела двенадцать человек молодая крестьянка Внята Тихая.

      Бран внимательно посмотрел на сидящую у их костра Вняту. Крепкая, в ладно сидящей на ней мужской одежде, она сразу понравилась Брану: на вопросы отвечала коротко и точно, пока Близнецы ели похлёбку, она уже допивала компот. Внята невозмутимо выдержала пристальный взгляд Брана.

      -Неразговорчива? -улыбнулся он.

      -Так её и прозвали Тихой. -тут же пояснил Высь. –Поговорку-то насчёт тихого омута помнишь?

      Внята вполне оправдала пословицу. Когда Близнецы отправились устаивать шалаш, она сказала, что должна с глазу на глаз сообщить Брану нечто важное.

      В стародавние, ныне почти забытые времена, поведала Внята, Рунский князь-кольценосец, один из девяти верных слуг Чёрного Властелина, повелел выстроить укреплённый терем посреди здешних лиственничных лесов и болот. За долгие сотни лет князь-призрак бывал здесь многократно, хотя никогда подолгу не задерживался. Распоряжения повелителя отправляли рунского кольценосца в самые разные уголки Нашего мира, однако тот всякий раз возвращался сюда.

      После окончания Войны Кольца и раздела Руни злорадствующие победители приказали Пьюну Громоздиле стереть терем с лица земли. Однако выделенные лешими для этой цели деньги были разворованы пьюновыми прихвостнями, потому терем был заброшен, но остался цел. Болтали, правда, будто к нему приставили какую-то особую охрану… Многочисленные плотины и каналы, управляя которыми отводили болотные воды, пришли в негодность. Топи заняли всю округу, залив и подступы к терему и деревню, где жила княжья прислуга.

      -Как проведала? –коротко спросил Бран.

      -Люблю много знать. –так же кратко ответствовала Внята. – С тобой, может, и не сравнюсь, но… Кстати, добраться до терема можно именно отсюда. Даже верхом, если осторожно..

      3.

      Отряд Брана миновал редколесье с густым и высоченным папоротником. Постепенно лес густел, лиственницы становились выше, шире и мощнее. Дорога, ведущая к терему за четверть века заросла, кое-где деревья своими корнями выворотили известняковые плиты.

      -Мрачно тут. –зметила Внята.– Безжизненно и сыро. Деревья чёрные, одинаковые и конца им не видно.

      -Так ведь князь-чародей и был нежитью. –отозвался Бран. –Для него – самое подходящее место.

      Ни ветерка не было, ни шороха, только начала чмокать под копытами болотная водица.

      -Змей, поди, тут полно… -с омерзением предположил Ясень Близнец.

      -Вымерли. –рассеянно ответил Бран, думая о чём-то своём. –Как кольценосцы сгинули, так и…

      Лиственницы порой расступались и между ними блестели большие водные зеркала, к которым вяло стекали десятки маленьких ручейков.

      -Не-не-не, не пойдёт.–озабоченно закрутил бородой Жмых Голота. –Нельзя дальше верхами, лошади будут вязнуть. Тропинка. опять же, ехидная. То ясно видна с седла, а то вообще теряется. Слезаем!

      -Что ж, -согласился Бран, -пойдём пешком. А ты, Жмых, будь добр, останься с конями.

      «Пешком»… Гм… Легко молвить, да трудно исполнить! Путь одолевался с немалым трудом. Однообразный лиственничный лес сменился смешанным. Стало сухо, исчезли болотные запашки, потянуло ароматом хвои и листвы. Изрядно сгустились кустарник и папоротниковые заросли, идти стало трудней. Под ногами чувствовались бугрящие почву толстые узловатые корни сосен, елей, берёз и вязов.

      -Чудной лес. –бормотал Бран. –Обычно эти деревья вместе не растут. Но и не похоже, чтобы люди их сажали.

      -Ещё бы! –поддержала Внята. -Каждый сук в глаз целит, всякий корень под ноги лезет.

      Всё же до терема добрались без приключений, хотя заметно притомились.

      Обиталище князя-кольценосца выглядело – по крайней мере снаружи – вполне прилично. Ни тебе мха на приземистой дубовой крепостной стене с башнями, ни проросших в неположенных местах вездесущих осин. Казалось деревья и кустарник, за четверть века захватившие всё возможное пространство, в страхе остановились перед рвом, что опоясывал терем.

      -Ни корешком, ни веточкой туда не тянутся. –хмыкнул Ясень, указывая на тёмную стену, сложенную из толстенных брёвен, которые не брало время. Его брат молча кивнул, гадая нет ли впереди опасности. Вроде бы, явной не было, но чувство настороженности его не покидало. Словно бы их кто-то заметил. Бран покосился на него. Он также чувствовал на себе чей-то бдительный взор.

      -Мост опущен. –сказала Внята. –Подойдём к входу?

      -Попробуем. –согласился Бран.

      Четвёрка путников осторожно ступила на толстые брусья, из которых был сбит перекидной мост. Медленно приблизились к тёмным створкам ворот.