Текст книги "Всемирная история. Том 8. Крестоносцы и монголы"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)

НЕМЕЦКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ

Отрицательную роль в социально-экономическом развитии средневековой Чехии сыграла немецкая колонизация. В XII и особенно в XIII вв. чешские короли и чешские паны, с целью поднятия своих доходов широко привлекали в свои владения германских колонистов-крестьян и ремесленников. Одновременно в Чехию проникали и многие германские феодалы, приглашавшиеся на службу чешскими королями и получавшие от них крупные земельные владения. Большую колонизаторскую деятельность в Чехии проявили немецкие монастыри. Немецкая колонизация в Чехии значительно отличалась по своему характеру от колонизации немцами других славянских земель. Столкнувшись с высокоразвитой феодальной государственностью чехов, немцы проникали сюда постепенно, «мирно» и главным образов в города. Доходы чешских панов в результате немецкой колонизации значительно возросли. Но чешскому народу она принесла бедствия и национальный гнет. Она создала в стране город с пришлым, чуждым и даже враждебным населением, тяготевшим к своему «фатерланду» – Германии. Приток немецких колонистов привел росту малоземелья чешских крестьян и к увеличению феодальных платежей помещикам, стремившимся свои доходы с крепостных земель довести до уровня доходов, получаемых с земель колонистов.

Прибавление к своим местным помещикам пришлых немецких феодалов, чуждых коренному населению по языку и обычаям, еще более усиливало тяжесть феодально-крепостнического гнета для чешского крестьянства. В результате колонизационного процесса в Чехии создавались как бы две народности: угнетенная – чешская и господствующая – немецкая, что на определенном этапе развития этой страны должно было неизбежно вызвать крупные осложнения национального и политического характера.

ЧЕШСКИЕ КОРОЛИ И ИМПЕРИЯ

Противоречивым было положение и чешского королевства в системе германской империи. Чешские короли были вассалами императора. Правда, но мере упадка императорской власти в Германии, и чешские короли, подобно другим крупным князьям империи, стали фактически независимыми государями. Особенно выгодно сложилось положение богемских королей при Фридрихе II Штауфене и в период междуцарствия. Чешский король приобрел права князя-курфюрста. Сам он избирался сеймом чешских панов и во внутреннем управлении имел полную самостоятельность.

Но, с другой стороны, связь чешского короля с империей и обусловливала столь чрезмерное развитие в конце концов вредной для национальных интересов Чехии германской колонизации. Самый двор чешского короля и дворы панов обнаруживали признаки явной германизации. Чешские феодалы и придворные усваивали немецкий язык, одежду и т. п. и настолько отчуждались от своего народа, что иностранцы, посещавшие Чехию в XIII в., писали о ней как о стране с двумя национальностями. Знать – двор и феодалы – говорила на немецком языке и во всем старалась походить на немцев; простой народ – горожане-мещане и крестьяне – говорил по-чешски и сохранял свои старые народные обычаи и облик.

Но была и еще одна отрицательная сторона чешской унии с Германией. Чешские короли втягивались во внутригерманские усобицы и интриги; они сами претендовали на получение императорской короны, порой лично участвовали в походах.

Характерным в этом отношении примером было царствование одного из наиболее крупных королей средневековой Чехии Пржемысла II (1253 – 1278). Пржемысл II превратил чешское королевство в обширное многоплеменное государство. Кроме собственно Чехии, он владел еще Австрией, Штирией, Каринтией и Крайной, продвинувшись на юг до Адриатического моря. Он же вместе с другими германскими феодалами принимал участие в 1254 г. в крестовом походе против пруссов и литовцев. И в честь его был назван город, ставший потом столицей Пруссии, – Кенигсберг («Королевская гора»).

Пржемысл II выставлял свою кандидатуру в германские императоры. Когда имперские князья избрали другого кандидата – Рудольфа Габсбурга, Пржемысл II отказался принести ему ленную присягу. Это привело его к войне с Габсбургами и другими германскими князьями. В результате ее Пржемысл II потерял все свои владения вне Чехии, перешедшие с того времени к Габсбургам, и ослабил авторитет королевской власти в самой Чехии.

ЧЕШСКАЯ И СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Весь более чем пятисотлетний путь развития средневековой чешской и словацкой литератур может быть рассмотрен по определенным историческим периодам, каждый из которых имеет свои характерные особенности. Первый из них, так называемый старославянский период развития письменности в Чехии и Словакии (конец IX – вторая половина XIвв.), как и в других славянских странах, был связан с просветительской деятельностью братьев Кирилла и Мефодия, которых в 863 г. в качестве христианских миссионеров послал в Великую Моравию по просьбе князя Ростислава византийский император Михаил III. Второй период принято называть латинским, так как он связан с господством в этих землях католической церкви, когда основным языком литературы и богослужения у чехов и словаков была латынь. Этот период продолжался примерно с конца XI в.

Конца XIV – начала XV вв. Конечно, такая периодизация условна, как и всякая иная. Латинские сочинения нередко возникали и в X, и в XI вв., а в период господства латыни появился не один памятник на старославянском и чешском языках. Кроме того, следует иметь в виду, что многие памятники в той или иной форме бытовали в Чехии и Словакии не на одном языке, а на нескольких ( старославянском и латинском, латинском и чешском, латинском и немецком и т. д.).

Возникновение древнечешской и древнесловацкой литератур происходило одновременно с зарождением раннефеодальной государственности у западнославянских племен на территории современных Чехии и Словакии, стремившихся с помощью христианства укрепить свои независимые позиции, противодействовать политическому и культурному давлению Запада. Распространение славянской письменности на территории Великой Моравии обусловило общность первоначального культурного развития чехов и словаков, родство между их литературами, которое скреплялось также языковой и этнической близостью.

Памятники старославянской письменности, возникшие и бытовавшие на территории Чехии и Словакии, в своем первоначальном виде не сохранились. Однако о высоком уровне словесной культуры славян IX – X вв. позволяют судить их позднейшие списки, сохранившиеся в Болгарии, Сербии и России (рифмованное вступление к сборнику текстов из Евангелия, написанное Кириллом; Жития Кирилла и Мефодия, получившие позже название «Паннонских легенд» и др.).

Хотя просветительская деятельность Кирилла, Мефодия и их учеников на территории Великой Моравии была сравнительно непродолжительной, она не прошла бесследно. Память о ней сохранилась и в народных сказаниях. Выступления братьев-просветителей в защиту письменности на понятном народу языке впоследствии не раз служили опорой для тех, кто в разных формах на протяжении веков вносил свой вклад в развитие чешской и словацкой национальной культуры.

Примечательными памятниками древнейшего, старославянского периода в развитии чешской литературы были также легенды, т. е. жития чешских князей св. Людмилы и св. Вацлава, духовная песня «Господи, помилуй нас...» и некоторые другие произведения.

Старославянская легенда о св. Людмиле дошла до нас в кратком проложном изложении, житие св. Вацлава (Вячеслава) сохранилось полнее – в нескольких редакциях; достаточно ясное представление о его первоначальном тексте позволяют составить позднейшие русские и хорватские списки. Оба эти памятника датируются X в. Как и названные «Паннонские легенды», старославянские легенды о св. Людмиле и св. Вацлаве еще не обладают качествами, характерными для более поздних средневековых памятников этого жанра. Они не связаны с храмовыми праздниками, религиозными шествиями, не перенасыщены религиозной фантастикой. В отличие от легенд Зрелого Средневековья в них преобладает историческое повествование. Жития первых чешских святых сыграли большую роль не только в развитии литературы, но и в становлении государственного самосознания Чехии периода Пржемысловичей.

Духовная песня «Господи, помилуй нас...», которую датируют X в., сохранилась в списке, содержащем элементы чешского и старославянского языков. Последнее свидетельствует о том, что зарождение собственно чешской письменности было связано с распространением в Чехии и Моравии старославянского письма. Песня была очень популярна, ее пели не только в церквах, но и на разного рода торжествах (приезды князей, коронация и т. п.).

После падения Великоморавской державы (нач. X в.) Центр чешского культурного развития постепенно перемещается в Прагу, столицу древнечешского государства. Большинство чешских князей из рода Пржемысловичей ориентировалось на Священную Римскую империю, и это не замедлило сказаться на культурной жизни Чехии. Первоначально славянская и латинская церкви как бы сосуществовали. Традиции старославянской письменности поддерживались в Сазавском монастыре, где до 1097 г. сохранилось славянское богослужение. Один из алтарей Сазавского монастыря был посвящен русским святым Борису и Глебу. В монастыре переписывались и хранились старославянские Рукописи, в том числе и русского происхождения, например глаголическое Реймское евангелие – апракос. Необходимо подчеркнуть, что старославянская письменная традиция и связи с восточными славянами поддерживались в Сазавском монастыре не только до 1054 г., когда христианская церковь расчленилась на Западную (католическую) и Восточную (православную), но и после раскола.

К числу значительных латинских памятников времени сосуществования славянской и латинской письменности в Чехии, предположительно к X в., относят так называемую «Легенду Кристиана о св. Вацлаве и св. Людмиле». По своим художественным достоинствам это произведение – на уровне лучших образцов европейской латинской прозы. Увлекательный и поучительный рассказ о жизни и делах чешских князей сочетается здесь с постоянным подчеркиванием идеи защиты славянской культуры, с возвеличиванием славянской образованности. Эта патриотическая тенденция делает «Легенду Кристиана о св. Вацлаве и св. Людмиле« выдающимся произведением именно чешской литературы, хотя она и написала по-латыни.

К концу XI в. римская церковь окончательно вытесняет славянскую, и с этого времени господствующим языком у чехов становится латынь.

Из древнейших чешско-латинских произведений особый интерес представляют хроники. Первым чешским летописцем был Козьма Пражский (1045 – 1125). Он создал широко известную «Хронику Богемии». Это сочинение – один из наиболее ярких образцов средневековых латинских хроник, пользовавшихся популярностью во всей Европе. Оно – не только ценнейший исторический источник, но и замечательное художественное произведение, в котором наряду с детальным описанием действительных событий поэтически передано содержание множества легенд и народных преданий. Пример Козьмы Пражского побудил к деятельности плеяду чешских летописцев, чаще всего монахов, которые на протяжении столетии дополняли и продолжали его хронику как на латинском, так затем и на чешском языке. Во многих хрониках, в том числе и в хронике Козьмы Пражского, отчетливо выражены патриотические чувства их авторов – чехов.

С латинской традицией связана и житийная литература XII – XIII вв., а также религиозные песни, проповеди, молитвы и легенды (в стихах и прозе). Центрами латинской образованности в XII – начале XIV в. были Святогеоргиевский монастырь в Праге и Эбраславский монастырь. К числу получивших распространение специфически чешских проповедей на латинском языке, произнесенных и записанных в Святогеоргиевском монастыре на рубеже XI – XII вв., относится, например, поэтическое восхваление св. Людмилы. В стенах Эбраславского монастыря возникла одна из наиболее значительных чешско-латинских хроник – Cronicon Aulac Reginae (Эбраславская хроника), доведенная до 1338 г.

Несколько иными были основные тенденции развития словацкой литературы, в частности, соотношение латинской традиции с литературой на народном языке.

После раскола христианской церкви (1054) богослужение на старославянском языке в словацких землях, как и в чешских, было быстро оттеснено богослужением на латыни. Период господства латыни в Словакии продолжался с XI до начала XV в. Упадку старославянской образованности в Словакии предшествовал распад Великоморавской державы (906 г.), за которым последовало постепенное отторжение словаков от родственных славянских народов и завоевание их страны венграми. В первой половине XI столетия при короле Стефане большая часть Словакии уже была включена в состав Венгерского государства.

После падения Великоморавской державы пришедшие с востока венгры осваивают высокие по тем временам формы земледелия славян, используют опыт их государственной и церковной жизни. Во вновь образовавшемся Венгерском государстве начинают быстро развиваться феодальные отношения. В XIII в. после монголо-татарского нашествия, которому феодалы не оказали сопротивления, венгерский король Бела IV старается приблизить к себе своих подданных, одаривает их землями. Однако укрепление мощи отдельных феодалов имело противоположный результат: некоторые из них стали выходить из подчинения королю.

Уровень образования в рассматриваемый период был невысок. Писать умели немногие, даже среди духовенства. Так, например, даже в 1323 г. из одиннадцати каноников Спишского капитула писать умели только четверо. Немногочисленными центрами образованности были католические Монастыри, епархиальные, монастырские и приходские школы. Практически до конца XIV в. вся письменность в Словакии была связана с деятельностью католического духовенства. Нередко крупные феодалы использовали священников в качестве своих письмоводителей. После церковного раскола распространением христианства в Венгрии полностью руководил Рим, используя для этого немецких миссионеров, которые решительно искореняли все, что было связано с деятельностью Кирилла и Мефодия, прежде всего богослужение и письменность на славянском языке. Таков в общих чертах исторический фон периода господства латинской письменности в Словакии.

Наиболее значительными средневековыми латинскими произведениями, содержащими элементы искусных и ярких художественных описаний, в Словакии, как и в других странах, были легенды – жития. Древнейшее из них – «Легенда о св. Свораде и Бенедикте», автором которых является монах Маурус (ум. 1070), и «Легенда о св. Стефане», старший из трех вариантов которой возник в конце XI в.

В «Легенде о св. Свораде и Бенедикте» описываются события, происходившие на словацкой земле. Из нее мы узнаем, что во время правления короля Стефана (997 – 1038) в Венгрию из разных стран прибывало множество миссионеров. Из Польши пришел тогда Сворад, крестьянин по происхождению. Вначале он был монахом бенедиктинского монастыря близ Нитры, а затем стал жить пустынником недалеко от Тренчина. Когда в 1025 г. Сворад умер, то выяснилось, что он носил под одеждой цепь, которая врезалась ему глубоко в тело. Позже Сворада стали считать чудотворцем. Далее в легенде рассказывается об ученике и последователе Сворада – отшельнике Бенедикте, который был убит разбойниками в 1028 г. Оба монаха-пустынника были похоронены в Нитранской базилике и причислены к лику святых. Легенда проста и незамысловата как по содержанию, так и по стилю изложения. Особое внимание в ней уделено прославлению достоинств Сворада и описанию чудес. Эта часть написана рифмованной прозой. Автор, который лично знал Бенедикта, подчеркивает скромность святых, любовь к физическому труду (корчевание леса). В отличие от установившейся традиции в произведении ничего не сказано о детстве и юности святых. В целом оно дает представление о характере и образе мышления своего времени.

«Легенда о св. Стефане» богаче по содержанию. Она начинается с рассказа о деятельности пражского епископа Вонтеха и его помощника аббата Радлы, приглашенных в Венгрию для укрепления христианской церкви. Далее неизвестный автор прославляет заслуги сына венгерского князя Гейзы – короля Стефана, причисленного к лику святых, рассказывает о его борьбе с языческими князьями, о том, как он организовывал церковную жизнь, строил храмы и монастыри. Содержание легенды (о венграх в ней говорится как о чужеземцах) позволяет думать, что ее сочинитель не был венгром.

В отличие от старославянских легенд в латинских легендах большое место занимают фантастика и чудеса, прославление аскетизма и мученической смерти. В этих легендах говорится о возникновении и распространении христианства на территории Венгрии, однако в них ни разу не упомянуты имена Кирилла и Мефодия. Очевидно, это было связано с той неприязнью, которую питала к ним католическая церковь.

Косвенные данные свидетельствуют, что на территории Словакии в этот период возникали и драматические произведения религиозного содержания, и духовные песни. Однако тексты их не сохранились.

Указанием на существование связей Словакии со странами, сохранившими традиции старославянской письменности и период господства латыни, по-видимому, являются и так называемые «Спишские» кириллические отрывки Евангелия (XII – XIII вв.).

2.ПОЛЬША РАЗВИТИЕ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ

XI– XIII вв. в Польше, как и в Чехии, были временем феодализации общественного строя. Королевские дружинники, еще во времена Болеслава Храброго жившие главным образом при дворе короля, осели теперь в деревнях и стали крупными и средними землевладельцами-помещиками. Сокращение (в XII в.) торговли с Византией и арабским Востоком, в которой Польша раньше принимала активное участие, привело к усилению феодальной эксплуатации крестьян. Доходы от зависимых крестьян сделались главным источником существования землевладельцев. Как и в Чехии, класс польских феодалов в целом носил название шляхты. В узком смысле шляхтой позднее стала называться лишь низшая прослойка феодалов – польское рыцарство. Высший слой феодалов в Польше назывался, подобно чешским, панами. Одной из характерных особенностей польского феодализма была его прямая связь с разложением древнего родового строя. Большинство крупных землевладельцев восходило к знатным лехским родам. Старшие, сильные семьи лехов превращались главным образом в панов, более мелкие и слабые семьи тех же лехов – в рыцарей-шляхтичей. Последние еще долго считали себя родственниками богатых панов, носили их гербы, жили в качестве свиты и дружинников при их дворах, воевали под их знаменами в различных войнах. В действительности состав шляхты был шире. В нее входили не только бывшие королевские дружинники и младшие члены лехских родов, но и часть наиболее крепких свободных крестьян – кметей. Верхушка кметей превращалась также в рыцарей, в то время как обедневшие и ослабевшие кмети спускались до положения крепостных крестьян, сливаясь с теми крепостными, которые происходили от рабов, посаженных господами на землю.

В XI – XII вв. на почве закрепощения кметей в польской деревне не раз наблюдались серьезные волнения крестьян, облекавшиеся в форму восстаний за старую, языческую веру против новой, христианской, принимавшейся в первую очередь феодалами. Наиболее крупными из этих восстаний были восстание в 1035 г., в котором, кроме крестьян, участвовали также и рабы, и восстание крестьян в 1148 г., подавленное соединенными силами местных панов и пришлых немецких рыцарей. Процесс закрепощения кметей затянулся. Еще в XIII – XIV вв. значительная часть польских крестьян была лично свободна. Но и над ними паны имели права частного суда в силу иммунитетных грамот, получаемых от королей.

ФЕОДАЛЬНАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ ПОЛЬШИ

В условиях развития феодализма и оформления класса крупных и более мелких феодальных землевладельцев – панов и шляхты – Польское государство распалось на десятки мелких феодальных княжеств. Особенно это дробление началось в 1138 г., когда князь Болеслав III Кривоустый разделил королевство между своими сыновьями, которые в дальнейшем дробили свои владения на еще более мелкие части. Силезия, Мазовия, Куявия, Великая Польша, Сандомирская земля, Краковская земля и другие стали каждая самостоятельным государством, где были свои великие и удельные князья. За удельными князьями шли местные паны, опиравшиеся в свою очередь на зависимую от них мелкую шляхту. Фактически же власть в княжествах принадлежала именно крупным панам, которые использовали в целях своего усиления непрекращавшиеся усобицы размножившихся князей из рода Пястов.

Весь XIII и следующий XIV век в Польше были временем безраздельного господства крупных землевладельцев – панов-магнатов. Обычно этот строй так и называется можновладством, т. е. господством магнатов. Рыцарство в это время самостоятельного политического значения еще не имело.

В то же время в XIII в. Польша переживала трудные времена и в международном отношении. Немцы сумели захватить очень важные в экономическом и стратегическом отношении территории Польши. Тевтонский орден, переселившийся с 1226 г. на берега Вислы, к середине этого века захватил всю Пруссию и все Поморье и таким образом отрезал для Полыни выход к Балтийскому морю. Великим бедствием для Польши было также татаро-монгольское нашествие. В 1241 г. татаро-монголы прошли через всю Малую и Великую Польшу, превращая польские города и села в груды развалин. Их набеги на южную Малую Польшу покорились в 1259, 1287 и других годах.

Результатом опустошения страны татаро-монголами был упадок сельского хозяйства и начавших было развиваться польских торгово-промышленных городов. Разорение страны открыло дорогу для немецкой колонизации, которой покровительствовали польские князья и паны. Заселяя города и частью деревни, немецкие колонисты и в Польше (как в Чехии) усложняли и затрудняли процесс польского начального и политического прогресса. Особенно вредно отразилась немецкая колонизация на судьбе польских городов. Польский город получил в результате совершенно чуждый немецкий характер, что крайне затруднило в дальнейшем процесс политической централизации польского государства и рост собственной местной польской буржуазии.