Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 60 страниц)

– Просто… я не хочу, чтобы он настрадался из-за собственной глупости. Он попросту прожигает свою жизнь. А ведь год назад он был совершенно другим человеком, даже не брал в рот сигареты. А сейчас я редко вижу его в трезвом состоянии. И боюсь представить со сколькими девушками у него был секс. Он просто превратил свою жизнь в развлечение и стал жить за мой счет. Я зарабатываю, он тратит. Мне тяжело на это смотреть. Я хотел лишь ему помочь, дать шанс, но ему на это плевать. Он считает, что все, что я делал для него, не имеет никакого смысла… И сегодня ему удалось вывести меня из себя…

– Расскажи.

– Он вернулся домой никакой, начал наезжать на меня, оскорблять. Я терпел, думал, что это из-за сильного опьянения. Но его слова звучали искренне, по-настоящему, его разум будто выпустил наружу все, что он думал обо мне на самом деле. У меня просто не хватило сил это терпеть… И я в первый раз ударил его, ударил со всей силы… до крови… – голос Джорджа дрогнул и он замолчал, стараясь не смотреть на Доктора Ломана.

– Наше терпение не бесконечно. Оно имеет свои пределы. Ты не должен винить себя… Конечно, в данной ситуации виноваты вы оба…

– Нет, это он виноват! – Джордж резко вскочил на ноги и в сердцах разбил бокал о стену. – Я жертвовал ради этого ублюдка своей жизнью, но ему было совершенно плевать на это!

– Сейчас в тебе говорит не злоба, не ненависть, а обида. Ты любишь его, так или иначе, он стал для тебя родным человеком. Ты будто ангел хранитель над ним, старший брат, который просто не может оттолкнуть этого паренька от себя.

– Да, я люблю его, – прошептал Джордж. – Но я устал от такого отношения к себе. Мне просто хочется изменить в своей жизни хоть что-то. Она превращается в череду одинаковых событий. Я устал от всего этого. Я живу в этой дыре, работаю на нелюбимой работе по десять часов в день. И ради чего? Раньше я думал о заработке, чтобы выжить. Но сейчас я задумался… Ради чего я живу? Чего я сумел добиться?

– Ты должен найти этот смысл, найти цель.

– Но этого не будет… Я устал жить. Нет никакого смысла идти дальше.

Доктор Ломан на секунду замолчал и с печальным видом взглянул в окно, за которым уже начинало просыпаться солнце и окрашивать небо в серовато-рыжие тона.

– Мне нужно идти, в городе есть дела, которые нельзя откладывать на завтра, – мужчина поднялся с кровати, которая служила ему все это время стулом, и, быстро похлопав по столу, словно думал, что можно еще сказать, надел шляпу, которую он, как оказалось, все время держал в руке, и направился к выходу. – Джордж, наша жизнь не ограничивается смыслом и целями. Есть более важные вещи, которые нас поддерживают. Задумайся на этим.

Тяжело кашлянув, Доктор Ломан покинул комнату, тихо закрыв за собой дверь и оставив молодого человека наедине с самим собой.

Глава четвертая. Пробуждение

Казалось, что дождь никогда не прекратится: его силы с легкостью бы хватило, чтобы создать новый Всемирный потоп, но что-то сдерживало нахлынувшую стихию, остужало ее жар. Чувствовалось некое приближение спокойствия на мрачном небе, словно свет, подобно кислоте, разъедал воцарившуюся здесь тьму, пытался пробиться сквозь толстую пленку свинцовых туч.

Татьяна боялась, когда кто-то ночью стучится в дверь ее квартиры. Она часто оставалась одна, муж постоянно пропадал в других странах, поэтому приходилось как можно чаще пребывать на раскрытии преступлений, чтобы лишний раз не находиться одной в этом доме. Девушка знала, что она здесь не одна, что повсюду ее окружают соседи, готовые в любой момент оказать помощь. Но стены были такими толстыми, что ни единый звук от других жильцов не мог пробраться в эту квартиру, отчего создавалось ложное ощущение замкнутости, пустоты, полного одиночества.

Сейчас ее вновь одолевал этот страх, она снова одна наедине с барабанной дробью дождя.

Пытаясь хоть как-то унять дрожь и нервозность, она снова выпила успокоительное средство, которое ей прописал врач. Ей было известно, что нельзя превышать положенной дозы, но Татьяне уже было все равно. Она хотела лишь вернуть умиротворение, остальное отошло на задний план.

Стук в дверь повторился. Татьяна поняла, что таблетки совершенно бесполезны. Страх еще сильнее впивался в тело. Но она, сама не зная почему, тихо приблизилась к двери, услышав за ней знакомый мужской голос.

– Татьяна, я знаю, что ты там. Я видел свет из твоего окна. Пожалуйста, открой дверь, – Джорджа нельзя было обмануть. И не впустить тоже. Этот парень всегда добивается того, что хочет.

Девушка медленно и неуклюже приоткрыла дверь и взглянула на до нитки промокшего молодого человека, стоявшего в сыром дурно пахнувшем подъезде.

– Привет, – тихо произнес он и как-то скромно и по-детски улыбнулся.

– Зачем ты пришел? – Татьяна не спешила впускать нежданного гостя в свою квартиру и терпеливо держала его за приоткрытой дверью, наблюдая, как талая вода капает с его взъерошенных волос.

– У меня есть кое-что интересное для тебя.

– Я сейчас не в состоянии говорить о работе. Я бы хотела отдохнуть. После сегодняшнего мне не по себе. Я плохо себя чувствую.

– Себ мне все рассказал.

– О, не знала, что ты общаешься с ним, – прижалась к косяку девушка, еще шире открыв дверь. – И что он тебе поведал?

– Он мне рассказал, почему ты взялась за это дело.

Татьяна недовольно покачала головой и исподлобья посмотрела на Джорджа.

– Ладно, ты победил. Можешь входить, – резко повернулась Татьяна и направилась на кухню, оставив молодого человека наедине с полуоткрытой дверью.

Глубоко вздохнув и стряхнув с себя царапавшие кожу дождевые капли, Джордж перешагнул через порог, заранее сняв обувь в подъезде, чтобы как можно меньше пачкать пол.

– Извини, что немного испачкаю прихожую. На улице просто ужасная погода. А я, как назло, забыл дома зонт.

– Кофе будешь? – послышался усталый голос с кухни.

– Я выпью все что угодно, лишь это было горячим.

– Значит, кофе.

– А где твой Петр? Так и разъезжает по Азии?

– Да. Все так и разъезжает. В прошлом месяце Мексика, теперь его занесло в Китай. Быть успешным бизнесменом не так уж и просто, хотя в его случае это было раз плюнуть, ведь все состояние ему досталось от папочки… Тебе сахар класть?

– Да, две ложечки, – невольно облизал замерзшие губы тот и прошел на кухню, ощущая неприятное прикосновение мокрых носков на онемевших пятках.

Татьяна кивнула и выполнила его просьбу.

– Знаешь, я порой думаю, что разведена. Я вижу мужа несколько раз в год. Это меня с ума сводит. Если бы не работа, давно оказалась бы в дурке.

– Ты сильная. Все будет хорошо.

– Что ты там хотел мне интересного рассказать? – Татьяна решила резко сменить тему и, по традиционному обычаю, закурила ароматную сигару, положив под ладонь свободной руки портсигар, который всегда был при ней.

– Удивлен, что ты до сих пор хранишь эту штуку, – Джордж заметил серебряный блеск портсигара и издал тихую ухмылку. – Когда-то и Эрван таскал эту вещицу с собой. Курил каждые пять минут. Я думал, что его легкие окочурятся через пару лет.

Татьяна украдкой улыбнулась и потушила сигарету.

– Давай перейдем к делу.

– Да, ты права, – поперхнулся тот и достал из внутреннего кармана кожаной куртки папку со слегка промокшими бумагами. – Не волнуйся, дождь не добрался до самого ценного. По крайней мере, прочитать сможем.

На кухонном столе оказались странные бумаги, написанные от руки. Почерк был довольно аккуратным, что слегка удивило молодого детектива. Обычно ручные записи может прочитать только их автор, а здесь же все доступно, что большая редкость.

– Мне пришлось пожертвовать своей сухой одеждой, чтобы эти документы оказались на твоем столе. Ну и не только одеждой… Но это уже мои проблемы.

– Постой-ка, – Татьяна потянулась вперед и взглянула на руки своего гостя. – Ты с кем-то подрался? У тебя все пальцы в ссадинах.

– Я тебе потом расскажу, – подмигнул ей тот. – Себ дал мне координаты, я выполнил его поручение.

– Себ? – удивленно приподняла брови та. – С каких пор он подключил тебя к расследованию?

– Еще до вчерашней нашей встречи… Хотя вся это заварушка началась еще на том корабле, я уверен в этом. Ты явно пытаешься связать те убийства с нашим делом. Ведь я прав?

– Возможно… Но я не уверена, так как у меня на руках слишком мало информации. Сплошная вода… Но я в шоке от того, что вы с Себом нашли общий язык. Вы же всегда были кошкой с собакой.

– Мы взрослые люди, Татьяна. Сейчас нет времени на прошлые обиды… Себ ведет это расследование с прошлого года. Не знаю, какую информацию он получил и из какого источника, но оказалось, что первое убийство в этой психлечебнице произошло на следующий же день после ее открытия. Почерк убийцы все тот же: у жертв явные симптомы испанки и странные укусы на теле. Больница была открыта в 1918 году, девять лет назад. И с первых же дней взята под крыло правительства. Туда какое-то время отправляли наиболее опасных пациентов. Поэтому все расследования были закрыты, так и не начавшись.

– Странно, что ты не знал об этом ранее. Ведь, насколько я помню, ты был знаком с Доктором Ломаном много лет, – съязвила Татьяна.

– Он был очень скрытным человеком. Да и я не желал знать о его жизни. Поэтому пришлось вытаскивать информацию из других источников. И они надежные… – Джордж убрал свои мокрые волосы назад и продолжил чтение документов. – Доктор Ломан был владельцем этого дома, о чем я, разумеется, был не в курсе… Это уже так, мелочи… Он его продал некому лицу за очень круглую сумму. Здание пустовало много лет. Но после внезапно оказалось под его контролем, но уже в ином виде.

– Это странно.

– Именно. То есть, он был владельцем этого дома, продал его, снова купил и сам же открыл в нем психиатрическую клинику.

– Теперь появилось еще больше улик, доказывающих, что это именно он убил тех людей.

– Вот именно. Он – хирург. Поэтому мог с легкостью натворить экспериментов над своими пациентами, которые никому не нужны. Бесплатный биологический материал. И чтобы снять с себя подозрения, он нанял тебя, пытаясь тем самым повернуть расследование в выгодное русло. Можно даже смело предположить, что музыка, которую ты слышала, тоже его рук дело. Удобно все свалить на призрака.

– Утром будет вскрытие тела Ломана. Думаю, это прояснит некоторые детали. Не думаю, что это суицид.

– Что ты еще хочешь найти? Ответ очевиден – он убийца. На нем нет никаких следов, обнаруженных на жертвах. Это обычный суицид. Он хотел убежать от правосудия, Татьяна, и ему это удалось. И, думаю тебя это немного оживит, я сравнил обряд мумифицирования с нашим случаем. У мумий обнаруживали следы вмешательства в их тела, в нашем деле такого, к сожалению, нет.

– Я не поверю, чтобы органы исчезли без какой-либо причины. А что если это кислота, не оставляющая ожогов?

– Тогда она бы поразила большие участки тела, а не только определенные органы. Не забегай в научную фантастику, это не наш случай.

– Мне кажется, я зря взялась за это дело. Когда я узнала о том, что есть хоть какой-то шанс на то, что я тогда была права… Меня будто парализовало… Я…

– Поэтому ты носишь его портсигар с собой, верно? Надеюсь, Петр об этом не знает?

– Его любовь давно перешла к деньгам. Удивлюсь, если он еще помнит, что у него в Англии живет живая жена.

– Я оставлю тебе документы. Может, найдешь в них еще что-нибудь интересное, – Джордж слегка похлопал ладонью по папке с бумагами, затем направился к входной двери, но Татьяна его остановила.

– Пожалуйста, не уходи.

– Ты, кажется, хотела побыть одна.

– Уже не хочу. Знаешь, в этой квартире я чувствую себя тюремной заключенной. И если меня здесь запереть на пару дней… Я, наверное, умру.

– Что ж, отказываться не буду. Тем более я и сам не горел желанием разгуливать в мокрой одежде по городу. До моего дома шагать пару километров, поэтому завтра я бы точно проснулся с температурой.

– Снимай одежду, я дам тебе сухую, – улыбнулась девушка и направилась в спальню.

В ее квартире можно было найти много ненужной роскоши, которую Татьяна бы с радостью выкинула, лишь бы не видеть их золотого свечения. Но Петр безумно дорожил каждой безделушкой и, наверное, отдаст за них свою жизнь.

Спальня была гораздо больше кухни, а о размерах гостиной даже боязно задумываться. Высота стен пугала до безумия. Казалось, что спишь в каком-нибудь музее, а не в обычной квартире.

Татьяна до сих пор не могла к этому привыкнуть, хотя много раз пыталась. Она любила простоту во всем, ее муж же обожал масштаб. Спорить с ним не имело смысла. У него есть деньги, он может позволить себе буквально все. А она лишь его законная жена, которая скромно гоняет всяких преступников и шарлатанов уже шестой год.

– Ты в последнее время сама не своя. Это расследование на тебя плохо влияет, – раздался из кухни голос Джорджа.

– Тебе показалось. Со мной все хорошо, – Татьяна открыла шкаф, где хранились вещи мужа, которые он, наверное, надевал лишь один раз. Этот мужчина меняет одежду чаще, чем любовниц.

Татьяне всегда было интересно, как Петр умудряется хранить всю свою одежду в одном лишь шкафу.

Дверцы с приятным скрипом открылись, и в нос ударил приятный запах одеколона.

***

Джордж снял с себя все, кроме брюк, и небрежно сжал в руке мокрую рубашку, словно держа странное огромное насекомое. Рубашка покрывалась пятнами грязи и повсюду разносила запах пота. Юноша хотел побыстрее принять душ. Вряд ли Татьяне нравился аромат грязного мужского тела.

Внезапно из спальни раздался панический вопль. Он был таким сильным и резким, что молодой человек не сразу понял, что произошло. Послышался грохот, означающий только одно – Татьяна потеряла сознание.

Когда Джордж забежал в спальню, то перед ним открылась омерзительная и пугающая картина. Повсюду виднелись следы крови, словно чье-то тело размазали по всем стенам, не пожалев добавить красной жидкости на постель. В панике все осмотрев, юноша замер в оцепенении.

Татьяна исчезла. Ее здесь нет.

***

Полицейские с долей осторожности и неуверенности опечатали квартиру Татьяны, стараясь не трогать ничего лишнего, так как понимали, что это место принадлежит довольно богатой семье, и если что-то пропадет, то последствия будут ужасными.

В спальне стояло несколько криминалистов и фотографов, которые тщательно изучали место преступления, но на их лицах застыло изумление и потерянность: никто не мог понять, что же произошло в этой квартире этой ночью.

Джордж сидел на кухне и сделал небольшую затяжку сигареты, которую достал из портсигара Татьяны. Молодой человек никогда в жизни не курил, но сейчас у него внезапно появилась острая потребность в этом. Табак был довольно хорошего качества и имел приятный запах, но от него странным образом затуманивалось сознание и появлялась легкая слабость. Джордж решил больше не травить свой организм и потушил сигарету, когда заметил рядом с собой обеспокоенного Себастьяна.

– Думаю, Татьяна не была бы против, – с виноватым взглядом произнес Джордж и с грустью вздохнул, наконец-то потушив сигарету. – Я не понимаю… Как это могло случиться?

– Я тоже, – Себастьян устало сел рядом на стул и провел рукой по волосам. – Никаких следов, никаких улик, на этот раз даже тела нет. Убийца сменил свой почерк. И его новый стиль пугает: тихий и не оставляющий никаких зацепок.

– Сэр, – из спальни вышел криминалист и подозвал Себастьяна к себе.

– Что-то нашли? – с удивлением посмотрел на него тот сонливыми глазами.

– Да. У крови весьма странный запах. Она пахнет мужским одеколоном.

– Странно. Убийца боялся, что мы найдем его по запаху тела, поэтому решил освежить комнату своим одеколоном? – усмехнулся Себастьян и взглянул на поникшего Джорджа, который явно летал где-то в глубинах своего сознания и ничего не слышал вокруг. – Нужно отправить кровь на анализ.

– Хорошо, сэр, – кивнул тот и вновь вернулся в злополучную спальню.

– Этот случай означает только одно. У нашего доктора есть сообщник. Но зачем ему понадобилась Татьяна? – Себастьян слегка зевнул. Бессонная ночь сказывалась на его организме.

– Она что-то знала, – прошептал Джордж. – И тот, кто это сделал, боялся этого.

– Пока рано что-либо говорить, – похлопал его по плечу тот. – Тебе надо отдохнуть. Ты и так слишком много сделал за эту ночь.

– Я не смог ее уберечь, Себ, – к глазам Джорджа подступили слезы. – Если она мертва, я никогда себе этого не прощу.

– Ты не виноват, дружище. Ты бы не смог ничего сделать.

– Как он смог уйти? В спальне больше нет ни окон, ни дверей. Она не могла просто так испариться.

– В шкафу нашли дверь.

– Что?

– Ее хорошо замуровали. И сделали это совсем недавно. За дверью находится лестница, ведущая на чердак.

– Я хочу взглянуть на него.

– Пожалуйста, друг мой. Только вряд ли ты там что-нибудь найдешь. Мы все осмотрели. Там никаких следов крови нет, даже следов обуви. Повсюду толстый слой пыли. Вряд ли там кто-то был за последние лет десять. Но есть одна интересная деталь.

– Какая?

– Мы нашли на чердаке пианино. Точную копию того, что находится на чердаке психиатрической больницы. Вряд ли это совпадение случайное.

– Ты прав.

– Татьяну пока считают пропавшей без вести, и ее фото уже рассылают по всем полицейским участкам города. Если похититель и смог сбежать через чердак и каким-то чудесным образом замести следы, то он пока не в состоянии далеко уйти.

– Сэр! – из спальни послышался испуганный крик одного из криминалистов. – Смотрите!

Себастьян и Джордж испуганно переглянулись и вбежали в спальню, увидев в ней до смерти напуганных людей.

На месте, где до этого все было залито кровью, теперь виднелись странные желтоватые пятна, разрастающиеся с легким шипением.

– Такое ощущение, что это вовсе не кровь, а очень едкая кислота. Она даже полностью прожгла кровать.

– Вы взяли образцы?

– Да. Я сейчас отвезу их в нашу лабораторию.

– Хорошо. Сделайте анализ как можно скорее, – кивнул криминалисту Себастьян и подошел к стене, которую теперь усеивали глубокие дыры, словно невидимое существо вгрызлось в камень и откусывало от него куски, будто это было обычное печенье.

– Татьяна предполагает, что органы могли исчезнуть из-за какой-то кислоты, но я опроверг ее версию. Теперь думаю, что был не прав, – с испугом разглядывал спальню Джордж. – Странно. Стены пахнут чем-то мятным.

– Такой запах я встретил в той психбольнице. Особенно четко его можно было уловить в комнате нашего доктора. Вряд ли это кислота, это что-то более сложное. Кислота начинает вступать в реакцию мгновенно, это же вещество будто выжидало время. Надеюсь, анализ хоть что-то прояснит. Я уже устал от отсутствия улик.

– Но мы теперь знаем только одно. Татьяна жива, – в глазах Джорджа блеснула надежда, и она была такой яркой, что быстро передалась Себастьяну.

– Этот факт – единственная приятная новость за эту ночь, – обреченно вздохнул Себастьян, скрестив руки на груди. – Знаешь, тебе следует поехать домой и отдохнуть. Выглядишь паршиво.

– Вряд ли я смогу уснуть.

– Сэр! – в спальню вбежал полицейский и испуганно посмотрел на мужчин.

– Что опять такое? – с долей раздраженности спросил Себастьян.

– Только что позвонили из участка… Тело Доктора Ломана исчезло.

***

Он вернулся домой позже обычного.

Консьерж уже настолько привык к подобному, что даже не стал в этот раз отчитывать жильца, вновь пришедшего после закрытия общежития. Он прекрасно знал, что этот молодой человек явно не в себе, поэтому просто нужно его понять и не пытаться ковырять чужую рану.

В этом старом полуразвалившемся доме, где, по большей части, обитали крысы и прожорливые муравьи, все считали Джорджа чудаком, алкоголиком, никто не смел даже приблизиться к его комнатенке, спрятавшейся в самом конце плохо освещенного коридора на третьем этаже. Его боялись, его избегали, его тайно ненавидели. Никто не знал, почему они чувствуют столько негативных эмоций к этому молодому человеку, никто не мог даже объяснить этого. Они просто невзлюбили его, без какой-либо причины.

Сегодня он был мрачнее, чем обычно. На его усталом некогда красивом лице застыла печальная гримаса, которую не смыть никакой водой – настолько сильно она прижилась к его бледной коже, покрытой ледяными каплями осеннего дождя. Обычно Джордж никогда не забывал зонт, постоянно носил его с собой, как верного друга, но в этот раз почему-то решил этот предмет оставить в своей маленькой коморке. Талая вода, пропахшая горючим и гарью, ручьями стекала по нему, образуя на только что вымытом полу общежития некрасивые грязные разводы.

– Джордж! Имей совесть! Я только что здесь все вылизал! – консьерж оторвался от радиоприемника, из которого доносились чарующие голоса джазовых исполнителей, и пронзил молодого человека, направлявшегося к скрипевшей от каждого шага лестнице, взглядом.

– Извини, Боб, – виновато бросил ему тот и стал медленно подниматься наверх.

– Ты вылетишь отсюда, поганец! – крикнул ему тот вслед, нервно поправляя свои редеющие седые волосы. – И я не посмотрю даже на твое положение!

Джордж знал, что этот старик, проработавший в этом общежитии большую часть своей жизни, ни за что не выкинет его за порог, так как молодой человек был единственным постояльцем, кто платил вовремя и иногда давал Бобу лишние монеты, на которые тот совсем недавно смог купить радиоприемник. Консьерж хоть и обладал вредным характером, но был, наверное, самым миролюбивым человеком на свете. Он мог крикнуть, но в душе тут же корил себя за такую бестактность. Джордж всегда старался поддерживать с этим стариком хорошие отношения, ведь тот, как и он, одинок. У Боба не было ни семьи, ни детей, он жил лишь ради работы и считал это своим долгом перед страной, о чем много раз говорил вслух.

– Что за народ пошел? – устало покачал Боб головой и вытащил из-под стойки доисторическую швабру, которая больше напоминала древнее ископаемое – настолько долго она мыла полы в этом старом доме и теперь походила на гнилую метлу из-за покрывавшей ее слипшейся в комочки грязи.

Глубоко вздохнув, Боб принялся стирать с пола следы, оставленные Джорджем, весело напевая себе под нос песни, которые с воодушевлением доносились из нового радиоприемника, который еще не успел покрыться хотя бы одной царапинкой.

***

Джордж даже не стал заходить в свою комнату, а сразу же направился в общий душ, надеясь хотя бы там избавиться от потрясения, полученного из-за произошедших этим вечером событий. Единственной его целью в данный момент стало очищение памяти от образа Татьяны, ему казалось, что он видит ее везде, куда бы не посмотрел… Он мечтал ослепнуть, впасть в состояние комы, лишь бы избавиться от режущего чувства вины, пожирающего его заживо. Джордж знал, что ни в чем не виновен, но что-то внутри пыталось доказать обратное, и это что-то становилось сильнее с каждой минутой.

Алкоголь медленно разливался по его телу, превратив реальность в подобие тумана. Все казалось ненастоящим, искусственным, поддельным. И это состояние пугало до полусмерти. Джордж не помнил, сколько выпил дешевого пива в баре неподалеку, но этот горький привкус ощущался на губах до сих пор и не собирался в ближайшее время исчезать.

Он вошел в душную комнату, стены которой обложены битой белой плиткой, покрытой толстым слоем налета и разросшейся плесенью. В этом месте явно никто ничего не мыл уже лет десять, а постоянная сырость, царившая здесь, только усугубляла внешний вид общей душевой.

Единственным источником света стала маленькая лампочка, одиноко покачивавшаяся над все еще мокрым полом, но она была такой тусклой, что даже если выключить ее, то вряд ли что-то изменится.

В душевой стоял тошнотворный запах. Здесь можно уловить все ароматы грязного человеческого тела, словно повсюду стояли обнаженные личности, долгие годы не знавшие, что такое вода. Но Джордж уже настолько сильно привык ко всему этому, что старался просто-напросто не обращать на подобное внимания.

В дальнем углу виднелась маленькая форточка. Джордж с трудом открыл ее, так как та так сильно отсырела, что уже с большим трудом входила в собственную раму. Холодный осенний воздух быстро заполнил мокрое душное помещение и начал с большим усердием уносить все неприятные запахи, делая это место более привлекательным.

Сняв с себя всю одежду, Джордж бросил ее в деревянный таз, надеясь после горячего душа хорошенько постирать свои лохмотья, так как на них уже без слез не взглянешь. Почувствовав своей бледной кожей прикосновение холодного воздуха, бурными потоками выходящего из маленькой форточки, Джордж какое-то время стоял неподвижно, ни о чем не думая. Такие моменты он очень ценил, ведь только в это время ему удавалось полностью очистить свой разум и на короткое время забыть о всех проблемах, окруживших со всех сторон.

Смеситель в душе полностью заржавел, поэтому пришлось довольствоваться слегка прохладной водой, что даже немного обрадовало молодого человека, так как небольшой холод помог быстро протрезветь и вновь обрести ясный ум, что в данной ситуации было очень важным приобретением.

Жесткая вода приятно щекотала покрытую шрамами кожу, сползая все ниже и ниже, лаская каждый сантиметр молодого человека. Шрамы уже не болели, полностью затянулись, но полностью не исчезли, оставив на всю жизнь след военных действий.

Джордж не знал, сколько он простоял под холодной струей воды, но когда пришел в себя, то почувствовал, что полностью онемел и покрылся крупными мурашками. Заниматься стиркой уже не было сил, поэтому он решил заняться этим завтра утром перед работой. Сменная одежда, к счастью, имелась, так что беспокоиться о своем внешнем виде не стоило.

Обернув вокруг бедер некогда белое полотенце, приобретшее грязно-желтоватый оттенок, он вышел из душа и собрался было направиться в свою коморку на третьем этаже, но тут молодой человек столкнулся в коридоре с хрупкой непримечательной девушкой, которая, насколько он помнил, была его соседкой снизу. Обычно она молча проходила мимо, но в этот раз почему-то замерла и нервно потеребила кончики русых волос, словно пыталась что-то сказать.

– Джордж, ты уже закончил? – промямлила она, как-то натянуто улыбнувшись и густо покраснев.

– Да, можешь идти.

– Там к тебе пришел твой друг. Он попросил сказать, что ждет тебя в твоей комнате.

– Я вроде никого сегодня не жду, – удивленно произнес тот. – Спасибо, – поблагодарил он Кейт и поспешил на третий этаж, надеясь увидеть там Себастьяна, который принесет хорошие новости.

***

В его комнате трудно найти хотя бы какие-то изыски: обычная одноместная кровать, небольшая тумбочка и маленькое круглое окно, спрятавшееся где-то у самого потолка, нехотя впуская внутрь естественный свет. Под кроватью можно отыскать старый полуразвалившийся чемодан, набитый книгами и небольшим количеством одежды.

Основную часть комнаты занимали какие-то бумаги, стопками сложенные тут и там, вырезки из газет, полностью покрывшие стены. Если заглянуть во всю эту типографическую коллекцию, то возникнет шанс обнаружить множество различных сведений об убийствах, ритуалах, мифах и так далее. Тот, кто любил обычные любовные романы, вряд ли найдет пользу в этом, как многие говорят, хламе. А Джордж ценил этот «хлам» больше своей жизни и не представлял без этого свою работу. Здесь он мог найти все, даже если кажется, что ответов на что-то попросту нет.

Молодой человек очень удивился поведению Боба, ведь этот старик никогда не пускал посторонних, тем более знакомых своих постояльцев, охранял общежитие, как рыцарь свою крепость, доблестно и до самого последнего издыхания. Но думать об этом уже не было смысла.

Дверь, как и ожидалось, была не заперта и даже слегка приоткрыта.

– Себастьян? – Джордж медленно вошел в комнату и с беспокойством осмотрелся, пытаясь понять, что могло измениться в его коморке за время его отсутствия. Но все, к счастью, было на месте.

– Себастьян, ты здесь?

В комнате стояла мертвая тишина, что было довольно странным явлением. Куда же подевался его незваный гость? Может, решил подождать в холле?

Быстро переодевшись, Джордж направился к выходу, но едва коснулся ручки, как тут же отдернул руку, почувствовав режущую боль.

– Что за черт?! – в панике воскликнул он, понимая, что ручка его двери раскалилась до красна. Он оказался заперт в собственной комнате, что было не очень радостным известием.

Дверь не поддавалась. Молодой человек стал отчаянно бить ее своим плечом, надеясь выломать эту гнилую деревянную конструкцию, но та внезапно стала такой устойчивой, будто сделана из стали.

– Как ты сможешь жить, зная, что я смогу сделать с тобой все, что захочу? – позади Джорджа буквально из пустоты возник сладкий мужской голос, доносящийся практически у самого уха.

Молодой человек резко обернулся и увидел в темном углу мужскую фигуру, которая наблюдала за каждым его действием.

– Кто вы? – как можно увереннее спросил Джордж, но осознал, что страх перед этим незнакомцем невозможно было чем-либо прикрыть.

– Мне очень жаль, что ты стал участником всего этого. Очень жаль, – неизвестный мужчина покачал головой.

– Где Татьяна? Это ты забрал ее?

– Ты все прекрасно знаешь, Виктор. Тебе все известно.

– Где она?! – Джордж сделал шаг вперед навстречу незваному гостю, чувствуя, как в нем постепенно начинает закипать лютая ненависть, которую он так давно не чувствовал. Но надежда на то, что этот странный тип может знать местоположение Татьяны, сдерживали его эмоции глубоко внутри.

– Скоро ты все узнаешь.

Неизвестный мужчина вышел из тени и с презрением взглянул на Джорджа, будто тот был насекомым, которого нужно немедленно раздавить.

Увидев внешний облик незнакомца, что-то внутри Джорджа невольно сжалось. Это был молодой человек лет тридцати, с телосложением худощавого подростка. Буквально вся его кожа покрыта уродливыми следами от ожогов, выглядывающими из-под небольшого слоя бинтов. В темноте это выглядело не так ужасно, но состояние тела безыменного человека пугало до смерти.

Незнакомец вплотную приблизился к Джорджу и пронзил того своими тусклыми уставшими глазами.

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. Ты сам должен найти ответ. Скажу лишь, что она жива.

– Не думай, что я так просто тебя отпущу, – прошептал Джордж и, сам того не ожидая, заехал кулаком по челюсти незваного гостя, но тот с невероятной для обычного человека легкостью перехватил удар и, воспользовавшись недолгим замешательством противника, нанес ему удар в живот своей каменной ногой.

Джордж, не ожидая ответного удара, согнулся от боли и, с трудом выдохнув, упал на пол, чувствуя, что все его органы внутри буквально выворачиваются наизнанку.

Незнакомец сел на корточки рядом с ним и железной хваткой вцепился своими изуродованными ожогами пальцами в волосы Джорджа, притянув лицо молодого человека к себе, будто хотел как можно четче разглядеть страх на его симпатичном лице.