Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 60 страниц)

– Я все равно ничего не понимаю, – пожал плечами Себастьян.

– Все очень просто. Душа, не попавшая дальше Лимба, не способна существовать самостоятельно. Ей нужно тело. После смерти человек перерождается, становится новым живым существом. Но те, кто остался в Лимбе, не в силах родиться заново. Им остается только вселяться в уже живых людей, становиться паразитами, в противном случае они приобретают вид теней.

– Ты хочешь сказать, что Она вселилась в тело твоего сына? – вздернул брови Стив и нервно засмеялся, при этом странно пыхтел, будто начал задыхаться. – Это же бред.

– Все гораздо сложнее, мой друг. Жрица сумела адаптироваться к новым условиям. Подчинила себе тот мир, в котором оказалась. И сделала его покорным. Но уйти туда навсегда она не могла. Месть не подарила ей покой. Лишь усилила негатив. Да, со стороны звучит, будто она помешалась. Возможно, так и есть. Но мы точно не знаем ее целей. Есть лишь размазанная по стенке версия, что она хочет вернуться. Я точно знаю… Ей трудно уходить далеко без хозяина. А внутри человека находиться долго не получится. Две души в одном теле постоянно соперничают друг с другом. Единственным выходом из данной ситуация является вселение в тело младенца, его душу легче всего вытолкнуть.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Моя жена вместе со мной изучала не так давно возникший разлом в Англии, аномалии, что там происходили. И она стала жертвой жрицы. Наш сын стал ее жертвой. Вальдемар.

– Теперь я все понял…

– Она, вселившись в тело младенца, полностью завладела им, вытолкнула слабую детскую душу. И, фактически, родилась заново. Душа Вальдемара покоилась где-то в глубине, в низовьях, лишь изредка вылезала наружу. Моя жена сразу почувствовала что-то плохое. Во время родов Вальдемар едва не убил Джорджа, маленькими ручонками пытался его задушить. Уже в десятилетнем возрасте он начал писать на древнеегипетском и свободно на нем говорил. Мы с женой сразу все поняли. И были в полном отчаянии. Мы стали бояться Вальдемара, хоть он и выглядел со стороны идеальным ребенком. Глава общины вмешался и помог нам в тот момент. Он почему-то был готов к подобной ситуации. И ничуть не удивился ей. Сказал, что был бы поражен, если бы подобного не произошло. Мы с женой стали частью истории. И это разрывало нас на части. Было страшно. На какое-то время мы уехали. В Россию. Жили там достаточно долго. Но потом Вальдемар стал проявлять свою сущность. Он убил свою няню. Внушил ей, что в ее теле кишат насекомые. И она изрезала себя до смерти. Ему было три года.

– Значит, он внушал людям то, чего нет?

– И проецировал это в их головах. Залезал в их мозг и создавал нужные ему картинки. Точкой кипения стал пожар. Мы к тому времени вернулись в Англию. И мой брак уже трещал по швам. Жена была в безумстве от всех этих вещей. И пыталась избавиться от Вальдемара. Она ненавидела его. В один прекрасный день она повела его мыться. Затем сжала его горло руками и начала топить, как котенка. Я оказался в тот момент рядом. И смог спасти его. Но после этого наш брак начал крошиться, как печенье. Впервые в жизни я ударил жену. Не знаю, как нам удалось прожить еще пять лет. Община уже не вмешивалась в нашу семейную жизнь, лишь изредка следила. К тому же тогда я попросту не хотел иметь с этими идиотами никакого дела. Смутно верил, что мне удастся обо всем забыть и начать жить заново, обычной жизнью, тем более Вальдемар на несколько лет затих, стал обычным ребенком.

– Что случилось с Вальдемаром? Почему Она вернулась?

– Когда Вальдемару и Джорджу исполнилось десять лет, они пошли гулять, куда-то в лес. Мы давали им большую свободу, старались многого не запрещать. Тогда Вальдемар перестал проявлять свою темную сущность. Я стал верить, что его душа смогла подавить паразита, что поселился в его теле. Но слишком рано обрадовался. Они зашли в дом охотника, пытались выкрасть оружие, чтобы потом пострелять в птиц в лесу. Хозяин дома вернулся раньше времени и застал моих сыновей на месте преступления. Джордж испугался и убежал. Вальдемар же остался там. Хозяин был выпившим и в тот момент особо не понимал, кто перед ним. Джордж рассказал, что слышал выстрелы, а затем дом охватило пламя. Мы нашли только тело охотника после того, как удалось потушить огонь. Вальдемара же временно окрестили пропавшим без вести. Но после года безрезультатных поисков стало понятно, что мальчик погиб.

– Души близнецов тесно связаны, – прошептал Стив. – Из этого следует, что Вальдемар вместе с Она привязались к Джорджу.

– Да. Но душа Вальдемара превратилась в кашу, в смесь из двух личностей. И до недавнего времени она была крайне слаба. Но сейчас стала обретать невероятную силу. Пока душа Джорджа доминирует, но настанет момент, когда Она займет его тело.

Доктор Ломан с грустью посмотрел на тело сына, которое, как по волшебству, стало исцеляться. Раны затягивались одна за другой, а на их месте красовалась идеально ровная кожа, покрытая легкой испариной.

***

Щека Татьяны сиротливо прижалась к вспотевшему стеклу трамвая, взгляд девушки по-прежнему не выражал никаких эмоций, был слишком пустым, как у давно окоченевшего мертвеца. Эрван сидел рядом на твердом сидении и каждый раз, когда транспортное средство вздрагивало, подпрыгивая на мокрых после дождя рельсах, поправлял на ней постоянно сползавшую вниз куртку. Но Татьяне вряд ли было холодно. Достаточно коснуться ее кожи, чтобы получить ожог: она горела во всех смыслах этого слова. Молодой человек пытался утешить девушку, как-то приобнять, хотя бы слегка, но Татьяна настойчиво препятствовала этому: всякий раз ее губы презрительно дергались.

За окном бесшумно бегали улицы пасмурного Лондона. Чем сильнее трамвай забирался в глубь города, тем упорнее проявляла себя осень. Даже внутри рычащей машины ощущался влажный до безумства и холодный, как кусочек немного подтаявшего льда, воздух. Песчаная буря, недавно накрывшая город и вызвавшая панические возгласы у всего населения, по-прежнему царствовала в кварталах: песок неторопливо собирали в кучу, а дождливая погода превратила все это безобразие в самую настоящий фермерский свинарник, отчего ходить по тротуару без соответствующей обуви стало проблематично. Даже автомобили испытывали трудности. Эрван уже неоднократно наблюдал из окна трамвая, как очередной несчастный водитель застревал в зыбучих песках прямо посередине проезжей части и вряд ли смог дождаться помощи. Листва продемонстрировала свою неадекватность и массово стала опадать во всех городских парках и улицах, хотя для подобного было еще непростительно рано. Все газеты стали выдумывать истории: одна страшнее другой. Молодой человек прочитал одну из них и сразу же отложил в сторону, так как не сумел осилить размышления о «гневе божьем» или о «применении климатического оружия немцами против английской аристократии». Люди слишком глупы в подобных ситуациях и на ходу выдумывают оправдания необъяснимым явлениям, но лишь под конец начинают мыслить здраво, когда становится слишком поздно.

– Я видела на небе символы, они напоминали буквы, кажется, японские, – прошептала дряблая старушка на соседнем сидении. – А потом сверкнула молния, и песок посыпался с небес, как дождь. Как самый настоящий дождь! И домов не было видно!

– Странно, но я ничего не видела, – пожала плечами другая и с явным неверием ухмыльнулась. – Думаю, во всем виновата вырубка лесов на окраине Лондона, там один господин собирается построить поля для игры в гольф. Оттуда весь этот песок и пришел.

– Так я же говорю тебе, что видела! – взволнованная старушка все еще пыталась убедить подругу в правдивости своих слов, но так и не добилась желаемого.

– Неправда это все. Такого не бывает, – отмахнулась та. – Меньше читай газеты, там такую чепуху в последнее время пишут, что читать противно! Сплошной обман! Что за безобразие?

Эрван вжался в кресло, понимая, что начинает замерзать, и снова посмотрел на Татьяну, которая на этот раз смотрела не в окно, а прямо на него, и ее взгляд настолько пугал, что парню сделалось не по себе.

– Все в порядке? – как можно тише спросил он и медленно потянул руку в сторону ее покрасневшей щеки, но Татьяна резко отпрянула и пугливо уставилась на Эрвана, как на какого-то незнакомца. – Извини, – нервно сглотнул парень и утопил кончик своего подбородка в длинном вороте куртки. – Если хочешь посидеть одна, могу пересесть.

– Да, – Татьяна снова уставилась отрешенным взглядом в окно, на котором стали вырисовываться сползавшие вниз капли воды, что свидетельствовало о возвращении дождливой погоды.

Эрван громко выдохнул, еще раз оглядел хрупкий силуэт девушки и осторожно направился в дальний угол полупустого трамвая. Татьяна украдкой посмотрела ему вслед и как-то забавно растянула свои губы в улыбке. Рука девушки незаметно соскользнула вниз и пугливо стала ощупывать зону между худых ног, где по-прежнему ощущалась неприятная покалывающая боль. Затем впопыхах отдернула руку и прижала к коленной чашечке. А на ее лице застыли никому не понятные эмоции: то ли злость, то ли испуг, можно было рассмотреть некое разочарование и очевидное изнеможение.

Трамвай добрался до дома девушки через несколько минут, преодолев довольно крутой спуск вниз, а затем резкий поворот налево, чуть не застряв в рельсах, так как песок чересчур сильно тормозил движение транспортного средства. Вместе с дождем в воздухе витали рваные кусочки окочурившихся листьев, которые приставуче липли к мокрому стеклу. Татьяна спрыгнула на проезжую часть и неожиданно поскользнулась, но вышедший вслед за ней Эрван услужливо спас свою спутницу от падения.

– Спасибо, – без радости в голосе произнесла та и как-то грустно стала смотреть в сторону уходящего вдаль трамвая.

Когда недовольные водители автомобилей стали один за другим сигналить, Татьяне пришлось на какое-то время вернуться в реальность и поспешить пересечь дорогу.

– Смотри, куда идешь! – крикнул ей один из них и, напоследок нажав на гудок, продолжил движение.

Эрван, будто опасаясь, что Татьяна снова замрет на месте, как статуя, крепко сжал руку девушки в своей и с силой потянул за собой. Оказавшись на тротуаре, их пальцы вновь разомкнулись, и Татьяна зашагала немного поодаль парня, держась где-то за его спиной. Молодой человек пытался не обращать внимания на нелепое поведение спутницы и смиренно направлялся в сторону двери жилого многоэтажного дома, где уже практически во всех окнах был зажжен тусклый свет, отдающий приятным уютом.

Дождавшись, пока Татьяна сравняется с ним, Эрван внимательно посмотрел на нее. Девушка с непониманием застыла и ответила парню подобным взглядом, но с долей вопроса в больших глазах. Молодой человек напряг лицо, из-за чего в свете фонарей стали отчетливо видны его ранние мимические морщины, а шрам стал казаться гораздо больше и глубже. Некоторое время они стояли молча. Парень нервно пожевал язык и первым развеял тишину между ними:

– Я зайду с тобой. Мне нужно убедиться, что все будет в порядке. Даже если ты не хочешь меня видеть… – Эрван на миг замолк и с силой вобрал в себя влажный воздух. – Прошу, перестань изображать из себя ребенка.

Татьяна пожала плечами и резким движением сжала в своей руке пальцы молодого человека, затем с таким же жадным упорством потянула за собой. Эрван сопротивляться не стал и усмехнулся, потому что осознал, что начал обожать, когда девушка проявляет такую милую грубость по отношению к нему. Сложно было объяснить, что именно привлекало парня в подобном поведении его спутницы: страстный взгляд или жар ее тела, а может и тяжелое дыхание, густым паром выходящее из напрягшихся легких. Эрван осторожно погладил женскую руку большим пальцем и попытался изобразить на своем лице что-то похожее на детскую улыбку, но вышло слишком неправдоподобно, отчего Татьяна тихо засмеялась, пронаблюдав за его глупыми действиями.

Они вошли в темный подъезд, сырой и холодный, будто оказались внутри огромного пустого холодильника. Девушка незаметно выругалась, осуждая владельца дома за то, что тот не удосужился исправить проблему с освещением, затем все так же настойчиво потащила молодого человека вверх по лестнице. Эрван стал ощущать себя маленьким непослушным ребенком, которого разозлившаяся мать ведет домой, где должно произойти серьезное наказание. Возможно, со стороны так все и выглядело.

К великой радости, подъем на верхний этаж не занял слишком много времени. Они оказались у нужной двери уже через пару минут. Татьяна задумчиво пошаркала ногами по полу, явно не решаясь войти в собственную квартиру, но это продлилось не так уж и долго.

Обтянутая кожей дверь с протяжным пением распахнулась, и свет квартиры мощным потоком проник на лестничную площадку, вынудив молодых людей резко сощурить глаза. На пороге возник низкий женский силуэт, облаченный во что-то теплое и пушистое. Когда глаза парня привыкли к яркому свечению электрический ламп, то он сумел разглядеть встречавшую их даму. В ее белокурых волосах застряли многочисленные бигуди, придав их обладательнице вид яблони с пожелтевшими листьями. Эрван с трудом сдержал смех, когда стал рассматривать ее лицо, измазанное, как он вскоре понял, чем-то, в состав которого входили яблоки: об этом говорили кусочки кожуры. Теперь эта особа еще сильнее стала походить на яблоню. Дополнял образ меховой жилет, тот явно был лишним в теплой домашней обстановке, но вряд ли смущал эту женщину: та выглядела слишком довольной собой.

Татьяна решила остаться молчаливой и хмурой. Девушка вновь вцепилась в пальцы молодого человека и, оставив без внимания безумный взгляд матери, затащила Эрвана внутрь, но при этом старалась занять такую позицию, чтобы парень находился всегда строго за ее спиной.

Все трое замерли на месте и несколько минут просто стояли, не ведая, каким образом им реагировать на данную ситуацию. У каждого были причины ненавидеть это затянувшееся молчание. Мать Татьяны побледнела и в то же время налилась краской, а из-за обилия румян ее щеки стали выглядеть гораздо багровее. Сама Татьяна прожигала буквально все рассерженным и каким-то нетерпеливым взглядом, очевидно желая поскорее уйти отсюда и запереться где-нибудь, куда ни у кого из присутствующих не будет доступа. Эрвану же оставалось смущенно топтаться за спиной девушки, как какому-то загнанному в угол подростку. Он понимал, что нервничает и что вряд ли ему удастся задержаться здесь более чем на полчаса. Женщина-яблоня сверлила его глазами, брызгала ядом, мечтая, чтобы тот скорее покинул ее дом, но Татьяна встала между ними и не давала молодому человеку приблизиться хотя бы на шаг к двери.

Внезапно мать девушки вздрогнула и вплотную приблизилась к дочери, затем дрожащими морщинистыми пальцами стала ощупывать ключицу Татьяны, бледнее с каждой секундой все сильнее.

– Что это? Татьяна? Это синяки? – пролепетала та и испуганно уставилась на безразличную мордашку девушки.

– На меня напали, – безразличным тоном ответила та.

– Изнасилование? – ахнула женщина и с лютой ненавистью уставилась на Эрвана. – Кто это сделал с тобой? Боже милостивый! Кто? – мать закрыла лицо ладонями и громко ахнула.

– Я не знаю, – Татьяна сдвинулась с места и быстрым шагом направилась в сторону своей комнаты, попутно сняла с себя тяжелую куртку и бросила ее прямо на пол в прихожей. – Было темно, не увидела его лица. Этот молодой человек спас меня. Если бы не он… – Татьяна резко повернула голову и внимательно посмотрела на напрягшуюся мать. – Оставьте меня на десять минут, мне нужно прийти в себя. Матушка, накорми, пожалуйста, этого юношу, он, наверное, сильно проголодался. Его нужно отблагодарить за мое спасение.

– Татьяна! – быстрым шагом направилась в сторону дочери та и, не дав Татьяне скрыться за дверью комнаты, схватила ее за запястье. – Я хочу более подробных объяснений. Вы ходили в полицию? Тебя осматривал врач? Почему ты ведешь себя так глупо? Если произошло изнасилование, мы должны быть уверены…

– Он ничего не успел со мной сделать. Все хорошо. И повторю. Я не видела его лица. Когда Эрван, этот замечательный молодой человек, прибежал ко мне на помощь, то тот мужчина просто убежал. На нем был капюшон. Нет никаких шансов его найти, – девушка вздохнула и осторожно отлепила руку матери от своей. – Все уже позади, ничего страшного не случилось.

Татьяна еще раз уставшим взглядом оглядела всех присутствующих и скрылась в своей комнате, тихо притворив за собой дверь и закрыв ее на ключ. Женщина провела рукой по лицу и незаметно для самой себя испачкала ладонь в яблочной маске. Эрван попытался справиться с забурлившим внутри напряжением и неуверенным шагом подошел к валявшейся на полу куртке и осторожно ее поднял. Мать Татьяны подошла к парню и, не дав ему закончить начатое, присвоила себе этот довольно большой предмет одежды.

– Я пока повешу куртку на вешалку, – как можно любезнее прошептала она и вымученно улыбнулась. – А вы пока присаживайтесь на кухне. Я вас чем-нибудь накормлю.

***

Мать Татьяны начала хлопотать на кухне, быстро расставляя на столе все необходимое для молодого человека. Ее действия больше походили на заранее заданный алгоритм, в них не прослеживалась искренность, хотя бы толика вежливости: все было холодным, как погода за окном. Женщина выставила жареную рыбу, которая глазела на Эрвана своими большими лопнувшими из-за высокой температуры глазами, а рядом хлеб и сметанный соус. Но после, немного поразмыслив, она заглянула в кладовку и раздобыла там пыльную бутылку какого-то вина. Спиртной напиток она не стала наливать в два бокала, лишь в один, который, как оказалось, предназначался не для гостя, а для нее. Сев напротив Эрвана в позе уставшей царицы, мать Татьяны похотливым взглядом оглядела прозрачную емкость с болтавшейся в ней бледно-желтоватой жидкостью и сделала медленный глоток.

Эрван попытался расслабиться, но не мог это сделать даже на короткий миг: все тело словно поместили на раскаленные угли, так и хотелось подпрыгнуть и улететь в дымовую трубу, лишь бы не видеть этот внимательный взгляд чудаковатой женщины-яблони. Та, в свою очередь, с ухмылкой разглядывала парня, изучая, как научную книгу, внимательно прочитывая каждое слово.

– Что же вы сидите, молодой человек? – протянула она наигранным ангельским голоском. – Кушайте. Рыба вас не укусит. Она мертва. Я проверила, – она тихо посмеялась и сделала большой глоток вина, после чего подошла к подоконнику и включила стоявший на нем радиоприемник.

Комнату заполнила приятная джазовая музыка, сумевшая слегка снизить градус напряжения между присутствующими. Молодой человек прочистил горло и положил на большую тарелку кусок ароматного блюда. Как оказалось, мать Татьяны не стала утруждать себя разогревом пищи: рыба была донельзя холодной, отчего даже свело зубы. Но Эрван попытался сделать вид, что наслаждался процессом, хотя понимал, что недоумение и некую обиду на лице вряд ли удастся скрыть даже под маскарадной маской.

– Как вам? – все таким же фальшивым ласковым тоном спросила женщина. – Эту рыбу приготовила моя дочь. Я редко занимаюсь готовкой, особенно в последнее время. Больше увлечена чтением специальных книг, которые мне достает один мой знакомый.

– Очень, – Эрван тяжело сглотнул, – вкусно. Спасибо.

– У вас кровь на щеке, – безразличным тоном сказала та и, взяв с кухонной столешницы салфетку, стерла с лица молодого человека красную слегка засохшую жидкость, которая по-прежнему текла из глубокой раны от пореза. – Думаю, вам следует чем-то обработать кожу, желательно спиртом. Но у меня ничего такого здесь нет, поэтому советую вам самому найти что-нибудь подходящее. Странно, – женщина снова села на стул и сделала очередной глоток белого вина. – Шрам довольно свежий, – ее брови нахмурились, а глаза быстро забегали по лицу парня, что заставило Эрвана занервничать с новой силой, – получен недавно, в этот же день. Вы подрались? С кем? С насильником моей дочери? Ранение ровное. Значит, получено от лезвия ножа. Стычка была весьма серьезной, не так ли?

– Вы правы, мне пришлось подраться с этим типом.

– Неужели вы не видели его лица? Это довольно странно. Даже в темноте можно было разглядеть кое-какие черты. К тому же вы были на открытом воздухе, если верить словам моей дочери, а сейчас вечера довольно светлые, особенно в городе. Я хочу знать правду, молодой человек, – лицо женщины напряглось, и она исподлобья взглянула на Эрвана, затем внезапно снова расплылась в любезной улыбке. – И прошу мне не врать. Я знаю о том, что вы знакомы с Татьяной. Видела вас пару дней назад. Так что вы не обыкновенный прохожий. И спасли мою дочь не так уж и случайно.

– Татьяна оказалась так далеко от дома, потому что мы договорились с ней встретиться. Она приехала на обувную фабрику, где я работаю, но немного рано: моя смена еще не успела закончиться.

– Ясно, – кивнула та. – Значит, на нее напали, когда она вас ждала. Нападение случилось на территории фабрики?

Эрван немного помолчал перед ответом, пытаясь подобрать нужные слова. Он совершенно не знал, что отвечать.

– Нет, – наконец-то произнес он и вымученно вздохнул. – За территорией фабрики. Там есть небольшой парк… Он набросился на нее и затащил в кусты. Я услышал крики и прибежал на помощь. Этот мужчина сопротивлялся. И попытался пырнуть меня ножом, но промахнулся. Я отделался лишь, – парень невольно схватился за живот, где по-прежнему ощущалась покалывающая боль, – царапиной. Я не видел его лица. Как сказала ваша дочь, на нем был капюшон. А из-за сумерек его лицо находилось в постоянной тени. Помню лишь, что у него была щетина. Кажется, густая. Возможно, это бездомный. Он был скудно одет. Так что вряд ли есть шанс его найти. Подобных бродяг в городе множество…

Мать девушки кивнула: ответ Эрвана ее явно удовлетворил. Неожиданно послышался шум включенной воды. Молодой человек удивленно посмотрел в сторону уборной.

– Не удивляйтесь, у нас две ванные комнаты, – поняла смущение парня женщина и тихо посмеялась. – Татьяна просто решила принять душ. Бедняжка…

Эрван почувствовал, как на его колени опустилось что-то тяжелое и мягкое, как шерстяная подушка. Посмотрев вниз, он увидел, что его ноги уже успел облюбовать Люцифер и, свернувшись клубочком, решил вздремнуть. Молодой человек осторожно провел ладонью по голове питомца, тем самым заставив кота громко заурчать.

– Вы понравились ему, – удивленно произнесла мать Татьяны. – Обычно он редко подходит к гостям. Довольно трусливый кот. Даже мышей боится больше, чем воды. Удивительное создание. И большая проблема для моей одежды: она вся покрыта его шерстью! Татьяна запрещает его стричь! Но рано или поздно я точно побрею этого кота.

Мать Татьяны встала и снова подошла к подоконнику. Там лежала толстая книга, женщина взяла ее и снова уселась на стул и принялась листать тяжелые страницы, на какое-то время позабыв о молодом человеке. Эрван напряг зрение и попытался прочитать название на яркой обложке. «Гибель Всевышнего или грядущий апокалипсис». Женщина, словно заметив внимание парня к своему произведению, оживилась и растянула свои губы в широкой улыбке.

– О, эта книга у меня стоит на полке рядом с библией, – прошептала она, мельком поглядывая в сторону двери комнаты Татьяны. – Ее написал один философ, которого многие считают неудачником и шарлатаном. Но я большая поклонница его работ. Знаете, иногда люди отвергают истину. Вспомнить хотя бы Сару Винчестер. Ее все считают сумасшедшей из-за дивного дома, в который она продолжает вкладывать все свое состояние. Говорят, что этот дом она строит, чтобы запутать призраков, которые мстят ей за то, что отец ее мужа создал оружие, убившее многих коренных жителей Америки. Но никто не задумывается над тем, что она жертвует огромные средства для благотворительности, а строительство этого особняка спасло многих разнорабочих Сан-Франциско от безработицы. Пусть эта женщина живет долго, таких людей крайне мало в нашем мире. Она обыкновенная жертва журналистов, которые решили поиздеваться над несчастной одинокой старухой. Не удивлюсь, если после ее смерти из этого дома сделают «дом с привидениями» и будут зарабатывать на этом деньги. У Сары очень много общего с этим философом. Он, как и она, стал жертвой средств массовой информации. Ему приписали сатанические ритуалы, жертвоприношения, воровство. А ведь он был обыкновенным инвалидом и не мог даже передвигаться без помощи своей внучки. Еще в конце девятнадцатого века этот человек предсказал начало Первой Мировой войны, страшную эпидемию, что охватит всю Европу. И все сбылось… Он говорит, что это только начало великих бедствий. Философ связывает их со смертью Господа. Он называет его личностью, которая, как и мы, умирает. А затем на его место встает наследник, выбранный им же перед уходом. Но автор утверждает, что в этот раз Бог умер не по своей воле: он был убит. И теперь мы живем без Всевышнего, с нами только Дьявол: он и наслал на наш мир столько ужаса и горя.

– Мама! – Татьяна вышла из прихожей, заставив Эрвана вздрогнуть, так как он просто не понимал, каким образом девушка перемещается по квартире, не используя дверей. – Ты снова рассказываешь людям об этой бредовой книге?! Скоро я ее сожгу в печи, вот увидишь. Человек решил заработать на лжи, а ты веришь ему. Это же глупо! – девушка попыталась вырвать из рук матери книгу, но женщина крепко прижала бумажный предмет к груди.

Татьяна насупилась, посильнее завязала пояс на своем халате и, поправив мокрые волосы, вновь направилась в сторону своей спальни. Мать Татьяна выдохнула и ласково погладила книгу морщинистой рукой.

– Эта девица ненавидит меня. А ведь я желаю ей только добра! – женщина положила книгу на стол и окончательно осушила бокал. – Как же я презираю все это! – она подпёрла голову рукой и грустно посмотрела в сторону. – Все это… – затем ее внимание вновь переключилось на молодого человека, который улыбчиво поглаживал Люцифера, безмятежно спавшего на его коленях. – Думаю, вы считаете меня занудливой мамашей, скучной до безумства.

– Вовсе нет, – добродушно ответил тот. – Вы делаете все ради дочери. А это самое главное.

– Вы правы. Все ради нее. Вы не поймите меня неправильно. Я не считаю вас плохим человеком. Но, – женщина громко вздохнула и вновь наполнила бокал вином, – вы ей не пара. Знаю, возможно, я забегаю вперед. Но я вижу, чувствую… И мой внутренний голос меня не подводит. Татьяна находится в крайне отчаянном положении, деньги сомкнули на ее глотке свои пальцы и вот-вот придушат. Ее непутевый отец оформил завещание только на нее. Тем самым он обрек своего ребенка, лишил нормальной жизни. Сейчас единственное, что может ее спасти, – брак по расчету. Вряд ли это беспокоит мою дочь. И вряд ли должно беспокоить вас, – женщина сделала глоток и тихо икнула. – Татьяна не умеет любить. Я наблюдала в этой квартире множество парней вашего возраста, каждый из них сумел переспать с ней в мое отсутствие. Благо она ни от одного из них не залетела. И если вы думаете, что между вами любовь, – мать Татьяны поджала губы и прожгла Эрвана веселым издевательским взглядом, – то вы глубоко ошибаетесь. Вы ее очередная игрушка. Сколько вы знакомы? Неделю? Какие могут быть чувства? Вот увидите, через пару дней она выбросит вас из своей жизни и быстро найдет себе очередного молодого мальчика. Я не пытаюсь вас отпугнуть, просто предупреждаю. На большее не надейтесь. Иначе обожжетесь до крика.

Люцифер внезапно зашипел и, молнией спрыгнув с коленей Эрвана, метнулся в сторону входной двери, где остановился и принялся громко мяукать, смотря в пустое место безумными глазами.

– Тупое животное! – выругалась мать Татьяны и погрозила коту кулаком, но тот сделал вид, что не услышал хозяйку, лишь взъерошил свой беличий хвост и принялся оглушающе шипеть и мяукать на кого-то невидимого. – Скоро я сойду с ума, – женщина поднялась и, взяв кухонное полотенце, запульнула его в крикливого питомца, что заставило Люцифера спасаться бегством.

В этот же момент дверь спальни Татьяны с тихим пением открылась, и на кухню вышла рыжеволосая девушка, заставившая своим внешним видом буквально всех присутствующих разинуть рты.

Черный корсет был туго затянут на ее талии и совершенно не оставлял места пышным грудям Татьяны; короткая красная юбка даже близко не доставала до колен, – девушке достаточно было чуточку наклониться, чтобы появилась возможность разглядеть ее кружевное нижнее белье жгучего черного цвета; ноги украшены чулками в сетку, но их наполовину скрывали кожаные сапоги на высоком каблуке; волосы аккуратно уложены, но остались распущенными и идеально прямыми, что придало девушке еще более эффектный и роковой вид. Макияж был достаточно ярким, в особенности сильно выделялись глаза, которые из-за обилия подводки, теней и туши казались просто огромными, как у кошки. Девушка довольным взглядом оглядела всех и в плотную подошла к Эрвану, сжав в своих пальцах его плечо, затем в упор посмотрела на побледневшую мать, которая со смесью ужаса и отвращения пялилась на довольно вызывающий наряд дочери.

– Что это, Татьяна? – дрожащим голосом прошептала женщина, опустив свою голову до уровня плеч. – Что?

– Мама, – Татьяна еще сильнее вцепилась пальцами в плечо парня и громко вздохнула, – позволь мне тебе представить моего возлюбленного, Эрвана. Эрван, это моя мама. Думаю, вы уже успели найти общий язык в мое отсутствие.

– Татьяна, думаю, тебе не следует так себя вести, – осуждающе посмотрел на девушку молодой человек, на та сделала вид, что не заметила укора в его глазах.

Бокал вина, который все это время находился в руке матери Татьяны, выскользнул и со звоном ударился о пол, превратившись в фейерверк из осколков. Женщина напряженно закрыла глаза и затем стала с силой вырывать из своих волос бигуди, бросая их прямо на кусочки стекла.

– Хорошо, – по-змеиному шипела мать девушки. – Хорошо. Хорошо!!! – переступив через груду мусора, женщина быстрым шагом направилась в гостиную, больше не посмев взглянуть на молодых людей.

***

Эрван чувствовал недоумение и полную растерянность после недопустимо кричащей выходки Татьяны. Девушка, в свою очередь, была чересчур довольна собой, о чем говорила ее не сползавшая с лица улыбка Чеширского кота. Она прошла вместе с молодым человеком в свою спальню и закрыла дверь на засов, после прошла к напольному зеркалу и стала с заигрывающим хихиканьем кружиться рядом с ним, разглядывая свой образ со всех возможных ракурсов. Молодой человек застыл на месте и просто не понимал, как ему реагировать на данную ситуацию. Внешний вид Татьяны вызывал смешанные чувства: он привлекал, возбуждал и отпугивал одновременно.