Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

Она на всякий случай открыла каждую камеру и проверила наличие тел. Все были на месте. Тело Доктора Ломана за ночь сильно иссохло, влага стала стремительно уходить из его организма, отчего кожа потеряла былую упругость и стала напоминать испортившееся желе, в котором можно было с легкостью сделать вмятины, если сильно надавить пальцем. Вскрытие старика было доверено ей, но женщина до сих пор боялась прикасаться к телу после прошлой ночи. Ей казалось, что мужчина вновь откроет глаза, поднимется на ноги и с яростным криком бросится в ее сторону. В его лбу до сих пор красовалась дырка от пули Себастьяна, а оттуда сочилась вязкая кровь, так и не сумевшая застыть за несколько часов.

Женщина все утро пыталась найти объяснение пропаже этого тела. Но каждая мысль воспринималась абсурдной и лишенной какой-либо логики. Это был первый случай в ее профессиональной деятельности, когда труп с такой легкостью вынесли из полицейского участка. Во-первых, тело было похищено в то время, когда большая часть сотрудников была на своих рабочих местах. Во-вторых, из подвала наружу ведет только одна дверь и один коридор, других путей, по которых можно было незаметно покинуть помещение, нет.

«Татьяна полагает, что убийца обладает способностью психологического воздействия на человека, он словно гипнотизирует окружающих и заставляет их видеть то, что на самом деле не находится перед ними. Этой теорией она объяснила множество странных происшествий. Себастьян очень доволен этим предположением. И подстроил под него предыдущую ночь».

Кристина не могла не согласиться с этим. Она до сих пор помнит, как это помещение заполнилось мутной красной водой, как мертвые тела оживали и направлялись в ее сторону. Как только они с Себастьяном покинули эту комнату, весь беспорядок исчез. Все вернулось на свои места. Из-за этого тело Доктора Ломана пролежало на операционном столе до самого утра и подверглось сильному разложению, отчего по возвращению сюда в воздухе стоял тошнотворный запах.

«Если Татьяна права, убийца вчера находился здесь, рядом со мной… Я видела кого-то… Он был передо мной, разговаривал. Рассказывал о странных вещах. Но я ничего не запомнила, словно кто-то вырезал этот диалог из моей головы утром. Помню лишь ожоги на его теле. Он был на кого-то похож… На того, кого я когда-то знала. Но не могу вспомнить. Себастьян считает, что это были всего лишь галлюцинации. Он полагает, что убийца использует наркотик, который разносится по воздуху с помощью травяных свеч. Так считала и Татьяна. Но… Все воспринималось таким реальным. Я с такой легкостью верила во все это. Что если этот человек вновь вернется сюда?»

Женщина подошла к операционному столу и взглянула на тело, скрытое под плотной простыней. Петр уже начинал неприятно пахнуть, его нужно было как можно скорее засунуть в морозильную камеру. Кристина слегка обнажила часть тела и еще раз внимательно изучила его, но уже из любопытства, будто надеялась увидеть на обожженной коже что-то интересное.

– Поверить не могу, что ты лежишь передо мной в таком же состоянии, что и Стив. Только у тебя есть одно характерное отличие, Петр, – прошептала женщина и со вздохом села на табуретку рядом. – На твоей руке осталось обручальное кольцо. У моего же мужа не было никаких признаков, по которым я смогла бы его опознать. Передо мной было лишь донельзя обгоревшее тело, полностью лишенное человеческих черт. Огромный кусок расплавленных костей, обтянутый черной зловонной плотью. Я не смогла подтвердить, что это Стив. И моего мужа признали пропавшим без вести. Но что-то внутри меня подсказывало, что мой супруг мертв, что передо мной лежало именно его тело, все еще теплое после огня. Твоя смерть сделала меня похожей на Татьяну, нас смело можно считать сестрами. Только она смогла смириться, а я нет. Я продолжаю верить. Ждать, что Стив постучит в дверь и скажет, что спасся и только сейчас смог выйти из тени. Я увидела в тот день на операционном столе увидела что-то знакомое, но сознание не пожелало это узнавать. Стало отрицать очевидное, неоспоримое. Мой сын видел эту смерть, наблюдал, как Стива связывали и кидали в огонь. А я не поверила… Не смогла принять это. Мне так хочется оказаться на месте Татьяны, хочется быть уверенной, что смерть любимого человека наступила на самом деле и что ничего изменить нельзя. Невозможно жить надеждами. Мечтами. Это не жизнь. Это существование подобно смерти, ты будто находишься среди призраков и видишь в них живых людей. Медленно сходишь с ума…

Кристина дотронулась до руки мужчины, на котором по-прежнему красовалось обручальное кольцо, и с большим трудом стянула с пальца Петра драгоценный предмет, который из-за пожара потерял свою идеальную форму и слегка вытянулся, отчего едва не врос в кожу. Женщина осмотрела кольцо в свете лампы и надела его на безымянный палец правой руки. Она долго любовалась сиянием драгоценного металла и рассматривала блики под разным углом.

– Когда-то и я носила такое же, – прошептала она и, с грустью опустив глаза, сняла с себя кольцо и убрала в карман халата. – Мне кажется, эта вещь должна находиться у Татьяны. Я знаю, ты был ей дорог, – вновь обратилась Кристина к обезглавленному Петру. – За последние два месяца ты смог сделать ее счастливой. Она вряд ли сумеет это забыть.

Кристина поднялась со стула и бережно переложила тело на тележку, после чего перевезла тело мужчины к морозильным камерам и поместила в свободную. Закрыв тяжелую дверцу на замок, женщина направилась к камере, в которой находился Доктор Ломан. Ей следует как можно скорее провести вскрытие, которое так и не было завершено вчера. Разумеется, вновь оказаться наедине с Доктором Ломаном было крайне неприятно. Ужас, произошедший с ней вчера, до сих пор витал в воздухе, словно это случилось пару минут назад.

На ее коже и сейчас чувствовались прикосновения ледяной воды, руки зудели от ударов по металлической двери. Все это было. Это не могли быть галлюцинации. Она не верила в это. Не желала верить. Кристина знала, что видела. И не хотела этого отрицать, как это сделали остальные. Если она посчитает, что произошедшее было лишь плодом ее воображения, то с такой же легкостью женщина перестанет доверять всей реальности, начнет видеть в ней подделку. Почему она так уверена, что сейчас находится в морге и стоит перед камерой? Почему не предполагает, что в данный момент перед ней новая галлюцинация? Что заставляет Кристину доверять собственным глазам?

Женщина вставила ключ в замок и открыла морозильную камеру. Доктор Ломан сильно заледенел, из-за чего стал гораздо тяжелее. Поэтому пришлось изрядно постараться, чтобы положить тело на тележку, а после и на операционный стол.

«Как Себастьяну удалось выстрелить в голову Чарльза Ломана, если во время галлюцинаций старик находился в совершенно другой части комнаты? И как такое возможно, что они с Себом видели одни и те же видения? Разве это возможно? Неужели человеку подвластно контролировать сознание сразу нескольких людей одновременно?»

Женщина зажгла операционную лампу и направила ее свет на тело Ломана, из-за чего труп в буквальном смысле засветился, словно полностью состоял из льда.

– Новую запись создавать нет смысла, – сказала самой себе Кристина и достала из ящика фонограф. – Поэтому продолжу то, на чем закончила вчера.

Кристина обошла тело со всех сторон и попыталась найти пропущенные признаки смерти, но ничего нового, кроме пулевого ранения, она не обнаружила. Женщина перевернула тело на спину и стала изучать тело с этого ракурса.

– На спине наблюдаются порезы, возникшие совсем недавно из-за падения с большой высоты. Они многочисленны и покрывают большую часть кожного покрова. Также виднеются крошечные осколки стекла. Мужчина словно выбросился из закрытого окна, пробил своим телом толстое стекло. Очень странно. Он упал спиной вниз, следовательно, и выпрыгивал вслепую, – женщина устало провела рукой по заспанному лицу и прочистила горло. – Здесь у меня возникает сильное сомнение. Чтобы пробить стекло, ему следовало разогнаться, чтобы удар был сильным. И вряд ли у него хватило бы сил, чтобы достичь необходимой скорости. Тело лежало слишком далеко от окна. Осмелюсь сделать предположение, что Чарльз Ломан не имел возможности сделать подобный прыжок без посторонней помощи. Возможно, мы имеем дело с запланированным убийством.

Кристина провела рукой по ссадинам на спине и неожиданно заметила странную особенность кожи в месте, где располагался позвоночник. Здесь кожа имела странное углубление, появившееся, скорее всего, не так уж и давно.

– В области спинного мозга наблюдаю небольшую деформацию, напоминает недавно зашитую рану, с которой сняли швы. Напоминает ранение… от пули. Возникло оно явно пару месяцев назад. Швы также сняты недавно.

Кристина взяла операционный нож и сделала небольшой надрез в заинтересовавшем ее месте. То, что она увидела под кожей, сильно удивило ее.

– Вижу следы хирургического вмешательства. Была извлечена пуля, но следов заживления не наблюдаю. Скорее всего… Пуля была вытащена уже после смерти господина Ломана.

Кристина резким движением пальца остановила запись и громко выдохнула, почувствовав странное головокружение, причину которого она пока не могла объяснить. Женщина доковыляла до табуретки и обессиленно опустилась на нее.

– Пуля попала прямо в спинной мозг. После такого ранения Доктор Ломан полностью бы лишился возможности ходить. Даже если операция и была совершенна за пару месяцев до смерти, то он был бы инвалидом… Но Доктор был совершенно здоров. Значит, он погиб не от падения… В него стреляли. А после выбросили тело из окна. Это все объясняет…

Она поняла, что должна обо всем рассказать Себастьяну. И как можно скорее. Кристина вернула тело старика обратно в морозильную камеру и быстрым шагом направилась к двери.

Но нежданно-негаданно в прохладное помещение вошел мужчина в верхней одежде и, скрывая свою личность под большим капюшоном, остановился посреди комнаты и стал вяло оглядываться по сторонам. Кристина уже успела оцепенеть от ужаса, но, к счастью, незнакомец недолго оставался инкогнито и быстро раскрыл себя, показав лицо.

Это оказался Ларри.

– Боже милостивый! – схватилась за сердце Кристина и с осуждением взглянула на мужчину. – Почему же вы все в последнее время появляетесь передо мной так внезапно? С такими темпами я скоро буду лежать в одной из этих морозильных камер! Вы доиграетесь.

Ларри проигнорировал ее слова и медленным шагом направился вперед.

– Тебя повсюду ищет Себастьян. Он хочет с тобой поговорить. Тебе следует его найти. Ты же знаешь, какой он нетерпеливый, – как можно добродушнее произнесла женщина и с удивлением пронаблюдала за странными действиями мужчины. – С тобой все хорошо? Выглядишь паршиво. Опять что-то с женой?

– Он здесь, – прошептал Ларри. – Он видит нас. Контролирует каждое наше действие. Никто не убежит. Никто не поймает его. Он убил их. Мы будем следующими.

– Ларри, что с тобой? – Кристина поняла, что его бессмысленные слова заставили ее сильно занервничать. Она медленно подошла к Ларри и попыталась дотронуться до его плеча, но тот резко развернулся и заставил женщину ошарашенно отпрянуть.

Его глаза перестали иметь привычный оттенок. С каждой секундой они наливались чем-то черным, вязким, и эта неизвестная жидкость в виде слез стала стекать по щекам мужчины, разнося по комнате неприятный запах, который походил на аромат чего-то гниющего.

– Господи! – Кристина поняла, что уже видела подобное. Вчера. Ночью.

Глаза Ларри растворились в этой черной жидкости, оставив на их месте лишь большие углубления. Мужчина с ужасом смотрел на женщину и беспомощно тянул к ней свои руки.

– Я ослеп, – прошептал он и громко всхлипнул. – Я ослеп. Ослеп! Ослеп!

– На помощь! – Кристина со всех ног бросилась к двери, но едва сделала шаг, как в ее уши ворвался громкий хлопок, заставивший ее тотчас же замереть на месте.

Это был выстрел.

Женщина в ужасе обернулась и поняла, что Ларри наставил на нее дуло пистолета. Он не видел Кристину, но каким-то образом знал ее местоположение, потому что целился очень точно. Если он спустит курок, пуля попадет прямо в ее голову, она уже чувствовала, как этот металлический предмет несется в ее сторону и проходит через плоть насквозь.

– Мальчишка. Во всем виноват мальчишка!.. Это все он. Это он все сделал! Его нужно остановить. Он убьет всех нас!!! Никого не пощадит. Никого!!!

– Ларри, пожалуйста, отдай мне пистолет. Я на твоей стороне, – дрожащим голосом прошептала Кристина, стараясь не совершать никаких движений. – Мы во всем разберемся. Я и сама хочу все это остановить. Как и ты. Ларри. С тобой что-то произошло. Тебе нужна помощь…

– Мне уже никто не поможет, – нервно засмеялся он и вяло покачал головой. – Уже слишком поздно. Он уже здесь, – Ларри медленно опустил пистолет и после этого стал походить на совершенно безобидного человека.

Кристина воспользовалась этим моментом и бросилась в сторону мужчины, но внезапно тот резко поднял пистолет и приставил его к своему открытому рту. Женщина не сразу осознала, что мужчина выстрелил. Она была на какое-то время оглушена. Лишь через пару секунд ей удалось увидеть, что Ларри безжизненно рухнул на пол, а половина его челюсти превратилась в кровавое месиво.

– Господи, – это все, что она смогла сказать перед тем, как в глазах все потемнело, а ее ноги самовольно согнулись и вынудили Кристину сесть прямо на холодный пол, который вновь был забрызган свежей кровью.

***

Татьяна молчаливо сидела за своим рабочим столом, понурив голову, и с задумчивым видом разглядывала отросшие ногти на пальцах рук, выискивая на них какие-либо дефекты. Но ногти оказались чересчур ухоженными и найти на них хотя бы кусочек грязи или маленькую трещинку было практически невозможно. Женщина за короткое время обработала каждый ноготок пилочкой, делая это с такой завидной тщательностью, будто малейшая неточность приведет к ужасным последствиям.

Себастьяну пришлось минут десять выжидать, так как женщина полностью отгородилась от всего, что ее окружало, словно повсюду находилась бескрайняя пустота, ничего более. Закончив с маникюром, Татьяна убрала пилочку для ногтей в свою косметичку, после чего наконец-то подала признаки осмысления происходящего и с любопытством посмотрела на уставшего от наблюдения за ней Себастьяна. Мужчина, подперев голову рукой, сонными глазами глазел на рыжеволосую женщину и терпеливо ждал, когда та наконец-то что-нибудь ответит на ранее произнесенные им фразы. Но Татьяна не спешила возвращаться в реальный мир. Она медленно достала из ящика стола расческу и провела ею по своим длинным прямым волосам, которые красиво переливались яркими оттенками от дневного света. Закончив, женщина затянула волосы в конский хвост, оставив передние пряди на свободе, и уже после этого порадовала Себастьяна своим громким театральным вздохом, который обычно издают люди после изнурительной работы.

– Мне нужно немного подышать воздухом, – произнесла она без эмоций и в упор посмотрела на напрягшегося Себа. – Пошли со мной, я хочу покурить.

– Ты ведь знаешь, я не выношу запах табака, – ответил тот и отлепил свой подбородок от запотевшей ладони, на которой все это время лежала его тяжелая голова. – Просто постою рядом, хорошо?

– Ты же сказал, что меня любишь. Значит, должен принимать любые привычки, даже самые неправильные, – съязвила она и поднялась со стула.

Женщина подошла к своему пальто, висевшему на стене, быстро накинула на себя, не застегивая, и вопросительно взглянула на Себастьяна, который продолжал наблюдать за ней, сидя в кресле. Мужчина резко встрепенулся и вскочил на ноги, после все с такой же быстротой нацепил на себя верхнюю одежду, кроме шляпы, что слегка удивило Татьяну. Себастьян редко расставался со своим головным убором, возможно, даже никогда. Шляпа была всегда при нем, даже в жарком помещении. Но на этот раз голова мужчина осталась без предмета гардероба. Себастьян лишь небрежным движением руки поправил свои густые волосы, после чего с доброжелательной улыбкой взглянул на Татьяну.

– Пойдем, – сказал он охрипшим голосом.

Но Татьяна ничего не ответила, лишь с серьезным видом посмотрела в глаза мужчины, не собираясь останавливаться. Мужчину этот взгляд заставил сильно занервничать, ему стало казаться, что женщина увидела в нем какую-то угрозу, нечто нелепое и требующее критики. Но Татьяна решила долго не мучить детектива, поэтому отвела глаза в сторону и первая покинула кабинет.

Уже в коридоре полицейского участка женщина приобрела более знакомый и привычный облик. Татьяна будто расслабилась, откинула от себя недоброжелательные мысли и просто стала самой собой, отчего Себастьян почувствовал легкое поднятие настроения. Перед ним была та самая Татьяна, простая и уверенная в себе. Он без остановки наблюдал за ее ровной походкой, вслушивался в чарующие звуки каблуков. Та скорее всего знала, о чем мужчина сейчас думает, как без стыда пожирает ее своими глазами. Но Татьяна словно специально делала вид, что не замечала всего этого, словно полагала, что из-за ее безразличия Себастьян не перестанет любоваться ее внешним обликом.

Выйдя из здания, они оказались посреди улицы, которая покрывалась ледяными лужами после недавно прошедшего дождя. Небо было по-прежнему покрыто серыми кучевыми облаками, которые находились так низко над землей, что с легкостью касались шпилей высоких зданий Лондона.

Татьяна поежилась и обхватила плечи руками, чтобы немного согреть себя. Несмотря на то, что в городе зимой и не пахло, температура воздуха была по-прежнему низкой. Женщина достала из кармана портсигар и вытащила оттуда две сигареты. Одну она зажала между зубов, а вторую предложила Себастьяну, но мужчина лишь поморщился и отказался. Женщина пожала плечами, вернула вторую сигару обратно в портсигар и устремила свои большие глаза куда-то в сторону, где виднелись бежавшие по дороге автомобили. Татьяна подожгла сигарету и выпустила в воздух густое облако табачного дыма.

– Знаю, я говорила себе, что больше не курю. Но сейчас мне эта вредная привычка крайне необходима, – произнесла она и скромно улыбнулась. – Я начала курить после смерти Эрвана, хотя до этого с табаком даже не была знакома. Эрван не расставался с сигаретами ни на секунду, курил, как паровоз. Когда мы с ним в первый раз поцеловались, я ощутила на его губах горечь от выкуренной сигареты. Это было не самое приятное ощущение. И я даже почувствовала тошноту. Но прерваться мы так и не смогли. Возможно, мы тогда целовались с ним больше часа, у меня после этого губы опухли и болели… Во время этого поцелуя я сказала себе, что люблю Эрвана, по-настоящему люблю. Мы знали друг друга всего лишь несколько дней, но мне и этого хватило, чтобы осознать, что этот человек станет смыслом всей моей жизни. И я не ошиблась.

Татьяна сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в сторону, после чего приблизилась к Себастьяну вплотную и прижалась спиной к его правому плечу.

– Мне иногда кажется, что в этих сигаретах живет Эрван, что табачный дым не позволяет воспоминаниям, которые связаны с ним, померкнуть в моей голове. Когда я хочу забыть его, то не притрагиваюсь к портсигару, убираю в самый дальний ящик… После чего на какое-то время в мою жизнь приходит свобода, на душе становится так легко… Но это длится не долго. Рано или поздно я выкурю еще одну сигарету. И Эрван вернется ко мне…

– Давай избавимся от него. Навсегда, – дрожащим голосом сказал Себ и слегка приобнял женщину. – Выбросим эту серебряную штуковину туда, где ее уже никто не найдет. Даже если очень захочет.

– Я не смогу, – выдавила из себя Татьяна, и по ее красным от холодного воздуха щекам потекли слезы. – У меня не хватит сил, чтобы это сделать.

– Эрван стал для тебя смертельным ядом. Если ты не остановишься, то когда-нибудь этот парень из прошлого заберет твою душу в свой мир, где вряд ли ты станешь счастливой. Твое место с нами… В этом мире… Ты мне очень дорога. И я не переживу, если с тобой что-то случится… Не сумею себя простить, зная, что мог это предотвратить.

– Можно я тебя обниму? – едва слышно спросила Татьяна и повернулась к мужчине лицом.

Себастьян с нежной улыбкой пронаблюдал, как слезы размыли туш на ее ресницах, создав причудливые сероватые узоры на коже. Мужчина осторожно провел рукой по холодной щеке женщины и, поцеловав Татьяну в макушку, прижал свою напарницу к себе.

– Пока я рядом, ты в безопасности. Никто не обидит тебя. Я этого не допущу.

***

Татьяна хорошо запомнила это место, за восемь лет на этой набережной мало что изменилось, лишь все вокруг немного постарело и покрылось плесневой сединой. В тот день здесь было солнечно, улицы такие же мокрые от недавно утихшего проливного дождя, а люди боязливо ходили туда сюда, изредка поглядывая на небо, словно опасались, что в любую минуту непогода вернется. Сейчас было практически то же самое. Только солнце исчезло за пеленой мрачных туч, а воздух охладился и уже касался кожи не так ласково, с какой-то неоправданной грубостью, словно пытался ударить каждого по щеке за некую провинность.

Женщина засунула руки в карманы пальто, приподняла плечи и медленно стала идти вперед, с грустью поглядывая по сторонам. Себастьян плелся позади и старался держать определенную дистанцию с Татьяной, словно опасался, что та может резко захотеть, чтобы тот оставил ее наедине с самой собой. Вряд ли кто-то из прохожих мог подумать, что эти мужчина и женщина знали друг друга. С каждой минутой расстояние между ними увеличивалось и вскоре достигло нескольких метров. И обоих это ни чуточку не волновало. По их лицам можно было прочесть, что те не испытывали никакого неудобства от подобного, возможно, они даже ощущали некий комфорт от такой странной прогулки по набережной.

На пристани тут и там стояли лодочки, в большинстве своем пустые, без владельца. Некоторые были привязаны к берегу, а нашлись и те, которые находились в свободном плавании и могли быть унесены течением в любую минуту. Татьяна неожиданно подошла к одной из них и с вопросом посмотрела на Себастьяна, который не сразу заметил в ее глазах неожиданно возникший интерес к маленькому плавучему виду транспорта.

– Мне кажется, что сейчас не самое удачное время для прогулок по воде, – с сомнением в голосе произнес Себастьян. – Половина реки все еще подо льдом и если что-то случится…

– Я не настолько глупая, чтобы предложить подобное, – усмехнулась та и снова устремила свой взгляд на почерневшую от влаги деревянную лодку, которая явно простояла здесь без хозяина не один день. – Кое-что вспомнила. Тот пропавший корабль у Скалы самоубийц. Не знаю, почему у меня возникли подобные ассоциации с этой лодкой. Все, что там происходило, кажется одновременно далеким и таким близким. Мы ведь тогда так и не ответили ни на один свой вопрос, не докопались до истины… Складывается ощущение, что-то расследование продолжается и сейчас, в эту самую минуту. И мы снова вместе, в одной команде. И, как и раньше, не знаем, за что зацепиться. Мы – детективы неудачники, которые ищут совершенно не там и не видят очевидных вещей.

– В отчете я написал, что корабль унесло в открытый океан во время бури, где он благополучно затонул. Другого объяснения у меня не было. Да и никто бы не захотел слушать иную версию. Я хотел видеть в том происшествии хоть долю мистики. Но так и не смог это сделать.

– А как же то, что мы увидели после?..

– Там аномальная зона, Танюш, магнитное поле шалит, от этого корабли в тех местах постоянно терпят бедствия… И люди сходят с ума, сбрасываются со скал без причины. Человеческое сознание слишком уязвимо, и его легко обмануть. Я сам хотел это увидеть и невольно заставил и тебя лицезреть подобный мираж. Никакой «Лузитании» там не было и не могло быть. Это всего лишь галлюцинация. Мне хотелось верить, но верится с трудом.

– Мы оба стали скептиками. Что с нами произошло?

– Мы просто поумнели и поняли, что никакой мистики быть не может, все это всего лишь человеческий плод воображения. Ты сама это говорила. Не хочу знать, что ты решила изменить свою точку зрения.

– Нет. Я не стала верить в призраков. Просто… Мне страшно. Меня пугают способы, какими люди достигают своей цели, как они готовы манипулировать их сознанием с помощью страхов. Кто-то хотел, чтобы мы это видели тогда, этот человек знал о нас все, он был среди нас. Никто не знал про то, что твои близкие погибли, когда Лузитанию торпедировала немецкая подлодка, об этом знали только мы с тобой и Джордж.

– К чему ты ведешь? – удивленно спросил ее Себастьян. – Неужели ты считаешь, что все это сделал Джордж? Татьяна, ты ведь знаешь, что это донельзя глупо.

– Позавчера у входа в мою спальню был найден труп взрослого пса. Я долго думала над тем, кто мог все это сделать, прокручивала в голове все лица, которые могли бы совершить подобное. Но никто не подходил под нужные мне параметры. Преступник знает обо мне все, о всех моих делах, личной жизни. И использует это в качестве оружия. Контроль сознания. Мираж, как ты говоришь.

– Снова ты связываешь те давние события с этим делом. У нас нет доказательств, – с осуждением и непониманием уставился на женщину мужчина и скрестил руки на груди. – Нет ничего, что могло бы связать эти два случая. Ничего!

– Пожалуйста, не перебивай меня… Я вспомнила, что у Джорджа после того, как он вернулся в Лондон после исчезновения Эрвана появился питомец. Собака. Эрван мне рассказал, что Джорджа нашел животное на берегу недалеко от палатки. Пес увязался за ним, и Джордж взял его с собой, отвез в город. И собака жила с ним какое-то время. И умерла восемь лет назад. Ее зарезали на улице местные хулиганы.

– То есть ты хочешь сказать, что эти два пса являются одним и тем же существом? Ты хоть понимаешь, насколько абсурдно это звучит?

– Кристина сказала, что собака могла умереть как раз восемь лет назад…

– Да. Она заявила, что кровь псины старше самого трупа. Но это невозможно! Любой адекватный ученый тебе это подтвердит!

– Ты хочешь сказать, что Кристина могла ошибиться? И Ларри тоже?

– А теперь вернемся к Ларри, – с раздражением в голосе сказал Себастьян. – После того, что ты мне рассказала о нем утром, заставило меня засомневаться во всех его научных открытиях. И Кристине я также стал доверять меньше.

– Себастьян, у Кристины есть сын, у нее умер муж. Ей незачем нам лгать! Она на нашей стороне. И я ей верю. И буду верить. Знаю, что ты пытаешься найти логику во всем этом бреде… Но это бесполезно. Я видела за последние пару месяцев столько необъяснимого, что уже не хочется верить в то, что раньше называла правдой и истиной. Я стала сомневаться… Во всем, – женщина подошла к краю пристани и посмотрела на мутную воду, которая тихо шелестела где-то внизу, ударяя о каменные берега кусочки льда, которые с легкостью откалывались от разрушенного теплой погодой зимнего моста через Темзу. – Еще совсем недавно я верила, что Эрван жив, что его кто-то намеренно прячет от меня. Что весь этот спектакль со смертью от испанки был подстроен, намеренно. Я винила во всем Джорджа, искала в нем хоть какие-то подсказки. Я старалась наладить свои отношения с Майлзом, делала вид, что забыла о прошлом, что готова вновь вернуть наше старое взаимопонимание. Но в душе я осознавала, что ненавидела этого человека, видела в нем угрозу, ядовитое насекомое. Все изменилось после пожара. Я осознала, что ошибалась насчет Джорджа, что осудила его без малейших доказательств. А ведь я даже не заметила, что он всегда был рядом. Джордж был готов помочь в любую минуту. Я винила этого парня во всех смертных грехах. Сейчас мне даже стыдно навестить его, боюсь посмотреть в глаза этого человека. Он страдал так же, как и я.

– Значит, ты предполагаешь, что тот, кто подбросил тебе пса, убил твоего мужа и сжег квартиру, тесно связан с Джорджем?

– Очень тесно. Возможно, даже родственник.

– Но у Джорджа не было ни братьев, ни сестер. Он был единственным ребенком в семье.

– А кем ему приходился Ломан? Ведь Джордж был с ним довольно хорошо знаком. И между ними была крайне тесная связь.

– Когда Ломан нанял меня, чтобы я нашел Эрвана, старик сказал, что Джордж его сын. Но позже я проверил все документы, нет никаких упоминаний, чтобы Чарльз Ломан был в родственных связях с Майлзом. После войны Джордж по какой-то причине сменил имя, до этого его звали Виктором, я не стал вдаваться в подробности, не хотелось слишком сильно копаться в чужом белье.

– Да, я знаю, что его звали Виктором. Меня тоже смутила смена имени. Но я как-то не задумывалась над этим. Не видела ничего криминального в том, что человек меняет имя. И не осуждаю подобного.

– Но почему тогда ты предположила, что преступник имеет родственные связи с Джорджем? Ведь все его родственники уже много лет как мертвы. Я не понимаю ход твоих мыслей.

– Психиатрическая лечебника Ломана до войны была частным домом, там жила семья. Анна мне немного рассказала о прошлом тех людей. Насколько я поняла, хозяева по какой-то причине покинули дом, и особняк много лет пустовал. Анна работала там прислугой и не ушла оттуда даже после того, как там открыли психлечебницу.

– Она не сказала тебе, кто был хозяином частного дома?

– Нет. Не назвала имен. Сказала лишь, что они покинули поместье после несчастного случая. Случился пожар, и один из их сыновей умер. Вскоре скончался и второй. От испанки. Оба погибли в том доме.

– Близнецы?

– Да. Ты что-то об этом знаешь?

– Разумеется. Дело в том, что прежним владельцем здания был сам Чарльз Ломан. Он жил там с женой и двумя детьми. Пожар случился в двенадцатом году, загорелся сарай на заднем дворе. Близнецы любили проводить там время. Одному из них удалось оттуда выбраться, а второй так и не смог. Ходили сплетни, что спасшийся мальчик намеренно поджег сарай, чтобы убить своего брата.

Татьяна широко распахнула свои глаза и с ужасом посмотрела на мужчину.

– Как люди могли пускать такие слухи? Ведь это бесчеловечно.

– Спасшийся мальчик не получил ни единого ожога. Выбраться из строения было невозможно. Оттуда вела только одна дверь и небольшое окно, до которого можно было добраться только если вскарабкаться по сеновалу. Но все сено полыхало, а возгорание случилось прямо около двери. Шансов на побег без единой царапины не имелось. Расследование быстро закрыли, Ломан заплатил полиции, чтобы они не поднимали шумиху. Но случай попал в прессу. Вот только имена мальчиков никому раскопать так и не удалось. Даже в архивах нет никаких упоминаний об этом. Ни фотографий, ни имен. Ничего. Ломан будто намеренно стер всякую информацию о своей семье. Второй мальчик умер через месяц. Похорон никто не видел. Но информация о его смерти все-таки просочилась, хоть и вяло. Вскоре скончалась и жена. И Ломан продал дом. Чем он занимался несколько лет, неизвестно. Кто-то видел его на Ближнем Востоке, в Египте. Но никаких подтверждений нет.