Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 60 страниц)

Глава пятнадцатая. Предсмертные слезы

Татьяна впервые видела ребенка, который с такой жадность и восторгом уплетал, казалось бы, обыкновенную еду. Девочка в данный момент выглядела так, словно в ее маленьком ротике не было ни капли очень долгий промежуток времени, и сейчас она второпях пыталась наполнить свой изголодавшийся опустошенный желудок столь необходимой хрупкому организму пищей. Татьяна заказала для девочки тарелку куриного бульона с крупными кусочками мяса, напоминавшими лодочки, так как те плавали на поверхности супа, словно весили меньше перышка.

Когда Эмми проглотила суп, тот тут же напомнила Татьяне, что они сюда прибыли ради горячего шоколада. Женщина не могла отказать, хотя понимала, что в ее кошельке осталось не так уж много денег, большую часть средств ей пришлось заплатить за канистру с бензином, иначе автомобиль не сумел бы доехать даже до этого маленького ресторанчика. Татьяна привыкла к тому, что мужчины на нее с удивлением смотрят, когда она самостоятельно управляет довольно дорогим транспортным средством и к тому же владеет навыком наполнения бензобака горючим. Женщина наслаждалась этими взглядами и незаметно для самой себя ухмылялась.

За время их поездки сюда Эмми не проронила ни слова. Она изредка дремала на заднем сидении, иногда с грустью смотрела в окно, словно чувствовала, что с ее матерью случилось нечто весьма неприятное и что это способно отнять у той жизнь. Татьяна не стала врать девочке, успокаивать фальшивыми обещаниями, женщина понимала, что Эмми весьма умна для своего столь юного возраста и все прекрасно понимает, видит в глазах Татьяны печаль, чувствует, что эта печаль связана именно со Сьюзен, ее единственным родным человеком, который готов ради нее на все.

Татьяна долго думала над тем, в какое именно кафе следует заехать. В Лондоне их было довольно много и в большинстве из них делали действительно вкусный горячий шоколад, еще в детстве отец возил Татьяну по таким местам и поил этим сладким невероятно вкусным напитком. Удивительно, что и Эмми имела страсть к данному лакомству. Немного поразмыслив, женщина решила посетить то заведение, которое она знает лучше всего, хотя и бывала там довольно редко. Этот ресторан располагался недалеко от ее старой квартиры, где она жила еще до замужества в студенческие годы. И совсем недавно она там сидела со своим коллегой по работе, Джорджем.

Ах, Джордж… Как же он сейчас? Татьяне было так стыдно, что она совсем не интересовалась за последний месяц его судьбой, ведь девушка обязана ему жизнью, и этот факт невозможно было отрицать. Но что-то их отдаляло друг от друга, что-то, что находилось в далеком прошлом, когда они были едва знакомы. Татьяна помнила те события. И не могла забыть. Хотя много раз пыталась сделать это, даже притворялась перед ним, что не помнит ничего из того, что случилось между ними восемь лет назад. Но тот будто чувствовал ее холодность к нему, но все равно был рядом, даже если та не хотела этого.

Но почему она думала о нем каждую минуту? Почему стыдилась своих суждений? Она не могла ответить самой себе на эти вопросы, да и не особо пыталась это сделать, так как где-то в глубине души чувствовала, что в этом попросту нет смысла.

Внутри «Разбитых сердец» было довольно много посетителей, практически каждый столик был забит, что было даже удивительно, так как обычно здесь не так уж и много гостей. Возможно, сегодня отмечается некий праздник, о котором Татьяна не знала, или просто раньше девушка просто не замечала всех этих многочисленных людей, и именно сегодня ее внимательность к окружающим не столь значительным деталям неожиданно проснулась. Пока Эмми уплетала свой ужин, Татьяна решила изучить обстановку, хотя особо не понимала, зачем ей все это.

Рядом с ней сидела полная модная дама с большой шляпой, отчего та напоминала с такого расстояния белый гриб. Эта женщина была таких крупных размеров, что ее ягодицы с трудом умещались на миниатюрном стульчике, который, в буквальном смысле, прогибался под ее пышным телом. А напротив сидел пожилой мужчина и о чем-то оживленно с неким беспокойством с ней беседовал. Вряд ли он приходился ей возлюбленным, в его взгляде не читалась страсть, желание к этой женщине, лишь некое любопытство и дружелюбие. Странно, что именно эта пара привлекла ее внимание больше всего. Было в ней что-то до боли знакомое, но Татьяна не могла понять, что именно. Возможно, чуть позже она вспомнит.

– Я закончила, – с явным восторгом поставила пустую чашку на стол Эмми и с ожиданием взглянула на Татьяну, но тут же вздрогнула, так как на весь зал раздался оглушающий женский крик.

Полноватая женщина-гриб резко поднялась со стула, облегчив его страдания, и с поросячьим криком зарядила изумленному собеседнику пощечину, чуть не столкнув его мощным ударом со стула, но тот, к счастью, смог удержаться на месте, хотя и сильно покачнулся.

– Кретин! Ни копейки от меня не получишь! – напоследок бросила та и, развернувшись, потопала в сторону выхода, с трудом продвигаясь между столами из-за своих больших форм.

– Какая же она мерзкая, – хихикнула Эмми и поморщилась, мельком поглядывая на эту экстравагантную даму. – У нее лицо, как у жабы.

– Неприлично так говорить о людях, – с незаметной улыбкой прошептала Татьяна, но с долей иронии поняла, что девочка права. Эта дама явно не пользовалась симпатией у мужчин. Но только почему она и ее собеседник показались ей столь знакомыми?

– А мой друг говорит, что нужно говорить о людях только правду, даже если она им может не понравиться.

– Твой друг? Он живет с тобой по соседству?

– Нет. Он живет очень далеко, в большом старом доме, где обитают плохие люди.

– Он твой ровесник? – Татьяна подпёрла голову рукой и стала с интересом смотреть на девочку, которая уставилась на пустую чашку большими глазками, словно ожидала увидеть, как та волшебным образом снова наполнится горячим шоколадным напитком.

– Нет. Ему уже тридцать лет. Он приходит ко мне ночью, и мы с ним разговариваем.

– Это друг твоего дяди? Да?

– Нет. Дядя не знает о нем. Мой друг просил не говорить никому, что мы с ним дружим. Он считает, что только так мы сможем с ним по-настоящему дружить… – девочка на миг замолкла и с вопросом посмотрела на удивленную и слегка напуганную ее рассказом женщину. – Только обещайте, что не расскажете никому об этом. Я ему поклялась… И получается, что не сдержала свое слово.

– Он тебя не трогает? Не принуждает делать неправильные вещи? – Татьяна поняла, что рассказ девочки заставил ее заметно забеспокоиться, и нервозность предательски выдавал голос, что, разумеется, заметила Эмми и поняла неправильные мысли женщины, после чего поспешила успокоить молодого детектива.

– Нет. Он приносит мне вкусности, особенно я люблю, когда он достает из кармана конфеты. Знаете, такие мятные круглые леденцы. У них еще твердая обертка с красивым рисунком.

– Нет… Ни разу таких не пробовала.

– Я вам потом дам попробовать. Они очень вкусные! Правда, если съесть много, то может горло заболеть. Один раз у меня так и было.

– Ты можешь описать его внешность? Как он выглядел?

– Хм… Знаете, я ни разу не видела его лица, оно было скрыто под повязкой. Он сказал, что чем-то болен, но не мог сказать, чем именно. Один раз его повязка на руке немного сползла, и я заметила, что его кожа покрыта ранами, словно ее искусали собаки. Но у него очень красивые глаза. Они добрые и ласковые, прямо как у моей мамы. Только цвет другой… Не помню, как называется, – девочка посмотрела куда-то вверх, явно пытаясь вспомнить название оттенка глаз, но все тщетно.

– Думаю, тебе удастся вспомнить цвет по пути домой, – улыбнулась Татьяна и осторожно погладила Эмми по голове, чувствуя, как ладонь, словно по гладкому льду скользит по кудрявым густым волосам ребенка.

– Мы едем к папе? – в глазах девочки почему-то появилась доля страха и любопытства, хотя Татьяна ожидала увидеть что-то вроде радости, но подобных эмоций на лице ребенка не было видно, ту словно что-то беспокоило.

– Помнишь, ты говорила, что твой отец отправился в сказочную страну, чтобы принести тебе оттуда подарок? – Татьяна села на корточки рядом с Эмми и взглянула в ее бездонные большие выразительные глаза.

– Да, – с непониманием ответила девочка. – Неужели мы поедем туда?

– Нет. Нам туда нельзя. Твой отец еще не вернулся, поэтому мы его подождем в другом месте. Договорились? Это ненадолго. Вот увидишь. Скоро ты увидишь своего отца.

– Хорошо, – кивнула головой та и по-детски красиво улыбнулась, выставив на показ свои передние зубки. – Но больше всего я хочу увидеть маму. Я скучаю…

***

Когда они покинули ресторан, на улице стояла глубокая ночь, хотя на часах было всего лишь восемь часов вечера, но из-за короткого зимнего дня возникала путаница в умах людей, что приводило к тому, что человеку было трудно определить без часов время суток. Дневной свет практически не посещал улицы промерзшего насквозь Лондона, чаще всего небо было скрыто под толстым слоем тяжелых давящих на голову туч, что создавало образ полумрака. Благодаря обильному количеству снега в городе чуть светлее, но если несколько дней не наблюдалось снегопадов, сугробы становились серыми, а иногда даже грязевыми, и от этого в английской столице вновь наступал мрак. Сейчас как раз был такой случай. Из-за сильных морозов оставшийся снег заледенел и больше напоминал разбросанные куски айсберга, чем настоящие зимние сугробы, а из-за близости промышленного района весь белый покров покрылся сверху пудрой из копоти. Поэтому никакой красоты в этой зиме Татьяна не видела. Был только холод и грязный лед, больше никаких особенностей.

Эмми заметно устала за этот день, это было видно по ее неожиданно потухшим глазам. Девочка медленно шла за женщиной в сторону машины, понурив голову, и выглядела несколько грустной, что начинало беспокоить Татьяну. Женщина обдумывала в голове все варианты, которые помогут ей развеселить дочку своей подруги, но вряд ли они будут эффективными, ведь даже желанный шоколадный напиток не смог стереть с лица Эмми грусть. Возможно, ей стоит выспаться, но не в машине, а в теплой кровати. Татьяна должна ее увезти отсюда как можно скорее. Душевное спокойствие этой девочки было для нее в данный момент времени превыше всего. Эмми не должна знать правды, вникать своим неокрепшим умом в ужасные подробности того расследования, иначе ее детский прекрасный мир в одночасье рухнет. Хотя она и говорила, как взрослая, ее душа все еще слишком мала и слаба, чтобы воспринимать суровую реальность настоящего мира.

Поэтому Татьяна передумала везти девочку к ее отцу, Эмми не должна знать, почему папа больше не видится с ней, не навещает и даже не беспокоится о ее здоровье. Этот человек должен остаться в той сказочной стране и вернуться так, как это представляла в своем детском воображении темнокожая девочка. Но куда им теперь ехать? У Татьяны не было средств, чтобы снять хотя бы комнату на ночь. Но возвращаться домой было нельзя.

***

Кристина жила в тридцати минутах езды от ресторана «Разбитые сердца» на юге столицы. Татьяна не знала, каким образом ей удалось запомнить адрес своей коллеги по работе, ведь они практически не общались вне рабочего времени. Кристина сотрудничала с Себастьяном и участвовала во многих его делах, в одном из которых трагически погиб ее муж. Но она была единственной женщиной, которую знала Татьяна настолько хорошо, чтобы доверить ей судьбу Эмми. Возможно, адрес она запомнила из отчетов, которые перебирала тогда, когда начальство отстранило ее от расследований. Кристина проводила много вскрытий, что и повлекло за собой большое количество бумаг на рабочем столе Татьяны. Видимо, среди них было личное дело Кристины, в котором Татьяне и удалось вычитать адрес коллеги. Девушка всегда удивлялась своей памяти. Она была способна запомнить львиную долю информации, но не могла определить, откуда эта информация была взята. Такая же ситуация возникла и в ресторане. Татьяна узнала в той женщине со смешной шляпой кого-то знакомого, но вспомнить, где она могла встретить эту даму, не смогла. Татьяна была лишь в силах сделать предположение, только и всего.

– Во что ты вляпалась? – прошептала себе под нос Татьяна, судорожно сжимая в руках руль автомобиля. – Могла бы просто оставить это расследование и жить спокойно со своим мужем. Нет, тебе надо было все испортить.

Но уже было поздно отступать. Да и поступить иначе она бы не смогла. Не простила себе, если бы отказалась выполнять просьбу своей подруги. Кто, если не она? Только ей присуще сопереживать каждому, но при этом сомневаться в правильности этих действий.

Кристина жила в одном из двухэтажных домов, который располагался на невероятно тесной и узкой улице, где машина могла проехать по дороге с большим трудом, так как норовила задеть стену близстоящего здания. Но район был довольно чистым и ухоженным, отчего создавался даже некий уют. Татьяна припарковала автомобиль около фонарного столба, после чего помогла Эмми вылезти из машины. Девочка с неохотой вышла на свежий морозный воздух и поморщила красный от мороза нос, изучая своими уставшими глазами окружающее ее пространство.

– Что это за место? – с удивлением спросила Эмми, поежившись. – Я здесь никогда раньше не была.

– Скоро все узнаешь. Только обещай, что будешь вести себя тихо. Договорились? – со спокойной улыбкой посмотрела на нее Татьяна и, дождавшись от девочки утвердительного кивка головой, направилась в сторону нужной двери.

И только сейчас Татьяна вспомнила, откуда ей был известен адрес Кристины. На ее столе действительно лежала папка с личным делом этой женщины. И из нее тогда выпал конверт, на котором был указан адрес. Конверт был не вскрыт, но то было адресовано именно Кристине. Удивительно, что Татьяна смогла так хорошо запомнить эту информацию, тогда ей казалось, что это может ей пригодиться, ведь Кристина участвовала в их расследовании. Хотя Татьяна так и не узнала, что было в том письме. Возможно, оно было слишком личным и не предназначалось для чужих глаз.

Кристина жила в сорок первой квартире. Эти дома были соединены между собой и составляли что-то вроде многоквартирного жилого комплекса. Здания поражали своей древностью, но были все еще в пригодном для проживания состоянии, так как в них явно совсем недавно проводился капитальный ремонт. Татьяна увидела около входной двери звонок с нужным номером и, немного помедлив, нажала на кнопку.

– А кто здесь живет? – не удержалась от очередного вопроса Эмми.

– Один очень хороший человек с тяжелой судьбой.

– А что у него случилось?

Дверь неожиданно открылась и на пороге возникла немного заспанная светловолосая женщина, завернутая в теплый махровый халат нежно-розового цвета. Она еще пару секунд смотрела на незваных гостей, словно ни в одном из них не признавала кого-то из своих знакомых. Но после ее глаза изумленно расширились, будто перед ней возник самый настоящий Чарли Чаплин.

– Татьяна? Что произошло?.. – Кристина с непониманием взглянула на свою коллегу по работе, но затем перевела взгляд на девочку и будто все поняла. – Это с тобой дочь… Сьюзен?

– Да, это милое создание – дочка нашей Сьюзен. Правда, Эмми?

– Да! – радостно воскликнула девочка и скромно завела руки за спину.

– Так, что это я вас держу на пороге?.. – встрепенулась женщина и пригласила гостей войти внутрь. – Быстрее, проходите в дом. На улице холодно. Я как раз приготовила ужин. Сейчас за столом мне все подробно расскажете. Надеюсь, ничего серьезного с вами не приключилось.

***

Татьяна была приятно удивлена, когда оказалась внутри квартиры Кристины. Несмотря на маленькие комнатки, здесь все стояло на своих местах, не мешалось, не теснило, отчего создавалось ощущение, что в этом месте присутствует гораздо больше свободного пространства, чем есть на самом деле. Возможно, это достигалось с помощью белых обоев, визуально делавших комнаты больше, но Татьяна была уверена, что эта заслуга самой Кристины, которая держала свое жилище в строжайшем порядке. То, что здесь присутствует железная дисциплина, молодой детектив увидела с первых минут. Ей было достаточно посмотреть на сына Кристины, который, не дожидаясь указаний матери, быстро поставил столовые приборы на стол и вежливо пригласил гостей присесть на стул.

– Как у вас здесь все слажено, – сделала комплимент хозяйке квартиры Татьяна и села за стол, посадив Эмми рядом с собой.

– Тетя Татьяна, я не голодна, – протянула Эмми, поерзав на стуле, словно у нее на попе был страшный зуд. – Можно я не буду кушать?

– Неужели ты откажешься от десерта? – удивленно посмотрела на девочку Кристина и стала накладывать в тарелки сочный ароматный ростбиф, из-за чего у Татьяны даже заурчал живот, хотя она вроде совсем недавно перекусила в «Разбитых сердцах», но ее организм все еще был голоден и неустанно требовал сытной пищи.

– Да, – сердито ответила та, нахмурившись. – Я не люблю сладкое. Мама говорит, что из-за этого портится фигура.

– Какая ты у нас смышленая, принцесса, – усмехнулась Кристина. – Ну как хочешь, заставлять гостя я не имею права. Но может ты передумаешь? От одного кусочка пирога ничего не будет.

– Я уже пила горячий шоколад с тетей Татьяной. Я больше не хочу сладкого. Меня от него тошнит, если слишком много съем.

– Мам, можно я тогда покажу Эмми свою комнату? – сын Кристины улыбчиво посмотрел на девочку, словно пытался таким образом с ней поближе познакомиться, но Эмми делала вид, что попросту не замечает мальчика.

– Дей Младший! А как же ужин?

– Я не голоден, мам, – встал из-за стула мальчик. – Я попозже поем, хорошо?

– Так, сядь и поешь со всеми. Эмми уже покушала перед приездом к нам, а ты с обеда ничего не ел. С такими темпами ты у меня исхудаешь!

– Пусть поиграют, Кристин, – вмешалась в семейный спор Татьяна и незаметно подмигнула мальчику. – Покушать они всегда успеют, проголодаются и прибегут.

– Вот прям нельзя сесть и поесть всем вместе?! Сразу нужно что-то усложнять, – недовольно посмотрела Кристина на сына, но больше возражать не стала. – Ладно, идите поиграйте. Только не вздумайте шуметь, у нас очень капризные соседи. Сразу же начинают стучать по трубам.

– Пойдем, – Дей Младший осторожно подошел к Эмми и бережно взял девочку за руку, потянув за собой. – Я покажу тебе свои игрушки.

Эмми улыбнулась ему и едва ли не вприпрыжку побежала вместе с ним в соседнюю комнату, впервые за это время засмеявшись, словно из нее вылетел умный взрослый человек, каким она предстала перед Татьяной в момент их знакомства.

– Дети, – покачала головой Кристина и убрала лишние тарелки обратно на полку, после чего села напротив Татьяны и попыталась приступить к еде, но через пару секунд отодвинула от себя тарелку, обреченно вздохнув. – Извини, я сегодня не в духе. Обычно я не такая.

– Ты не должна извиняться.

– Так ты расскажешь мне, зачем приехала сюда? Если с тобой дочь Сьюзен, то произошло нечто серьезное.

– Пока ничего серьезного не произошло, – с трудом подобрала слова Татьяна и уставила свой взор куда-то в сторону. – Мне казалось, что люди, с кем я общалась многие годы, полностью изучены мной. От этого даже было спокойнее. Я всегда знала, что мне врут, что что-то скрывают…

– Я не понимаю…

– Возможно, это прозвучит глупо, – Татьяна перешла на полушепот, будто боялась, что дети могут услышать ее следующую фразу. – Но мой муж является родным отцом дочери Сьюзен.

– Боже мой! – ахнула та, прикрыв рот рукой, будто предотвратила вылет из своих уст нецензурной лексики. – Как?.. Как ты узнала?

– Сьюзен успела попросить меня перед ее госпитализацией присмотреть за Эмми. Совершенно обычная и традиционная просьба, странной она мне не показалось. Хотя Сьюзен назвала лишь имя девочки. То, что она ее дочь, я не догадывалась. Так как Сьюзен мне ни разу не говорила, что у нее есть ребенок.

– То есть за все время вашей дружбы ты так и не узнала о том, что Сьюзен воспитывает ребенка, да еще и родила его от твоего мужа.

– Да! Я даже не знаю, как им удалось от меня все это скрыть… Просто в голове не укладывается. Я была готова ко всему, но не к этому.

– Дай догадаюсь. Ты приехала сюда, чтобы Эмми не узнала, что ты – жена ее папы. Я правильно поняла?

– Возможно… – понурила голову та. – Просто она так любит его, это видно по ее глазам. И если сейчас она узнает правду…

– Рано или поздно она должна будет ее узнать.

– Зачем?

– Ведь Петр – твой муж. И останется им… Если только ты после этого не собираешься требовать у него развод.

– Если мы разведемся, я потеряю большую сумму денег. У моей матери был счет в банке, она смогла заработать после моего замужества, продав активы фабрики моего отца одной крупной компании. Отец Петра помог нам вернуть права на это предприятие, за что я ему благодарна. Часть денег она отдала на погашение долгов. Но так как Петр погасил большую часть задолженности с помощью своего кошелька, то у матери осталась приличная сумма денег, но она записана на меня и моего мужа.

– Твоя мать совсем не смотрела в будущее.

– Думаю, таким образом она хотела меня привязать к Петру. Ведь если мы разведемся, то я обязана отдать половину той суммы бывшему мужу.

– И что ты собираешься теперь делать? Прятать Эмми от ее родного отца? Ведь это глупо!

– Просто я…

– Ты меня не пойми неправильно, Татьяна. Но ты совершаешь просто детские необдуманные поступки! Что ты хочешь этим добиться? А? Отомстить ему за измену?

– Нет. Я хочу, чтобы до выздоровления Сьюзен Эмми пока ничего из всего этого не узнала. Она слишком мала для такой правды.

– Знаешь, дети такие существа… Им легко внушить не внушаемое, – Кристина неожиданно встала со стула и подошла к окну, взглянув куда-то вдаль. – Когда моего сына доставили в больницу после того, как на его глазах убили отца, то с ним почти полгода работали психологи, пытались стереть из памяти Адама те ужасные события. Ему было пять лет, когда он впервые увидел смерть и едва не оказался в ее объятиях… Порой я думаю, почему те ублюдки его пощадили? Не пролили кровь моего драгоценного сына? Ведь если посмотреть список всех их жертв, то среди них много детей. Но мой сын их остановил. Их жестокость смирилась перед ним… Психологам удалось внушить Адаму, что все произошедшее было лишь кошмаром, плодом его воображения. Сейчас он практически не вспоминает о тех событиях, словно их никогда и не было. Мы уберегли его от жестокой правды… Спасли разум Адама от разъедавших мозг воспоминаний, просто стерли их… Таким же образом хочешь поступить и ты, уберечь разум Эмми от опасной для ее психики информации. Но, – женщина резко повернулась и сердито посмотрела на поникшую Татьяну. – Ее отец жив. Он не уехал куда-то навсегда, а находится совсем рядом. Не пытайся мстить ему. Даже если тебе больно.

– Ты не понимаешь.

– Я все прекрасно понимаю, Татьяна. Все… Тобой движет месть. Ты ищешь Эрвана, чтобы отомстить его убийце, делаешь все для этого, даже если тебе придется ходить по головам, ты пойдешь на это. Тебя ничто не остановит. И сейчас ты поступаешь точно так же. Да, я пригляжу за Эмми, ведь ты приехала за этим. Но учти, я не поддерживаю твой выбор. Месть подобна болезни, она завладела тобой. Скоро ты и сама не заметишь, как превратишься в нечто гадкое.

– Мне нужно идти, – Татьяна резко поднялась со стула и быстрым шагом направилась в сторону выхода, даже не проявив на своем лице хотя бы какие-либо эмоции. – Спасибо за то, что согласилась помочь. Я в долгу не останусь.

Кристина виновато проследовала за ней в прихожую и стала молчаливо наблюдать за тем, как та одевается, быстро и немного нервозно.

– Не нужно на меня обижаться. Я ведь желаю тебе только добра. Я бы не посмела тебе отказать. Хотя бы из-за уважения к Себастьяну, которого знаю еще со школьной скамьи. Себастьян очень ценит тебя. И если бы я не согласилась тебе помочь, то он бы мне не простил.

Татьяна застегнула последнюю пуговицу на своем пальто и устало посмотрела на белокурую женщину.

– Мною не движет месть. Я лишь хочу узнать правду. Поэтому я и ищу Эрвана.

– Так это месть или любовь?

– Я постараюсь забрать Эмми в ближайшее время, – Татьяна пропустила ее слова мимо ушей и обреченно вздохнула, проверяя наличие всех своих вещей.

– Не нужно меня игнорировать. Ты всегда так поступаешь с теми, кто пытается тебе помочь?

– Иногда нужно чем-то жертвовать. Даже своим авторитетом, – Татьяна сжала дверную ручку, собираясь открыть дверь и выйти наружу, но что-то ее заставило замешкаться лишь на мгновение, будто девушка собиралась что-то сказать, но в последний момент передумала.

***

Полтора месяца назад…

– Как часто вас мучают данные симптомы, миссис Хапперт? Только постарайтесь ответить как можно точнее, хотя бы в этот раз. Во время нашего последнего разговора меня очень сильно взволновали ваши слова, но многих вещей вы мне так и не открыли, – мужчина в белом врачебном халате взял в руки маленький электрический фонарик и посветил им Татьяне в ротовую полость, внимательно изучая каждую деталь.

Его брови были так сильно сдвинуты друг к другу, что Татьяне не потребовалось особо много времени, чтобы понять, что ее состояние оставляет желать лучшего.

– Когда вы в последний раз принимали лекарства, которые я вам выписывал?

– Я не помню… В моей жизни все пошло вверх дном… – девушка поерзала на месте и зажала свои ледяные белоснежные руки между ног, словно ей было невероятно холодно, и она не знала, как ей согреться. – Мои анализы очень плохи, ведь так?

– Понимаете, – доктор сел рядом с ней и осторожно положил руку на ее плечо. – Я с вами работаю уже несколько лет и прекрасно видел, как менялось и ухудшалось ваше состояние. Вас мучают панические атаки, депрессия, а теперь… У вас кашель с кровью. И, как я понял, очень часто… Стресс разрушает наш организм… До основания. Он порождает самые ужаснейшие болезни, от которых вряд ли можно найти лекарство.

– Доктор, прошу вас… Скажите… Что со мной? – с трудом произнося каждое слово, девушка вцепилась пальцами в локоть мужчины и с мольбой посмотрела на него. – Я могу доверять только вам, только Вам я смогла рассказать это. Больше никому.

– Мои коллеги провели биохимический анализ вашей крови, я очень надеялся, что они не найдут в ней… Ведь против этой болезни практически нет лекарств, ее можно вылечить с большим трудом лишь на ранней стадии…

– Рак? – ледяным тоном спросила Татьяна и впилась глазами в доктора, словно не желала, чтобы он ответил утвердительно.

– Да… И ваша болезнь прогрессирует с феноменальной быстротой. Еще никогда я не наблюдал, чтобы злокачественная опухоль развивалась такими темпами. На ранней стадии мы могли бы использовать для лечения радиотерапию, но…

– Уже слишком поздно, – мрачно произнесла девушка и отвела взгляд куда-то в сторону, полностью лишив свое лицо эмоций.

– Но все же мы должны хотя бы попробовать лечение Х-лучами. Но это лишь замедлит развитие болезни и уже вряд ли сможет вас излечить… Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но вы ведь знаете, что радиотерапия не входит в мою квалификацию, поэтому вас будет наблюдать другой специалист. И я уже не смогу гарантировать полное выздоровление…

– Не стоит. Не нужно, – протараторила та и как-то вымученно улыбнулась. – Это уже не имеет значения. Я не вижу смысла в медленной смерти. Гнить заживо, зная, что смерть наступит в любой момент… Это не для меня.

– Простите меня, Татьяна, – прошептал доктор и осторожно погладил женщину по плечу.

– На все воля Бога. Такова моя участь… – вздохнула девушка, затем поднялась со стула и медленно направилась в сторону выхода, но около двери остановилась и напоследок посмотрела на мужчину в белом халате. – Я хочу лишь знать… Сколько мне осталось?

– Полгода… Максимум год.

– Хорошо… Значит, мне нужно поторопиться. Осталось доделать слишком много дел, боюсь не успеть. До свидания, господин Штраус. Была рада снова увидеть вас.

***

Девушка стояла около телефонной будки, расположенной рядом с домой Кристины, и, недолго думая, достала из кармана своего пальто портсигар, который она уже очень долгое время не использовала по назначению. Внутри осталось еще несколько сигарет, даже отсюда женщина чувствовала их манящий аромат, сводивший разум с ума. Татьяна достала одну и зажгла ее, сделав сильную затяжку, стараясь запустить в свои легкие как можно больше табачного дыма. Когда никотин насытил оголодавший организм, Татьяна потушила сигарету и зашла в телефонную будку, сама до конца не понимая, для чего она это делает. Девушка плотно закрыла за собой дверь и почувствовала себя на короткое мгновение в безопасности. Снаружи поднялся пронизывающий холодный ветер, но это красное невысокое сооружение защищало ее от любых погодных ненастий, согревая своим небольшим, но все же теплом. Татьяна устало прислонилась спиной к стенке будки и вновь достала из кармана сверкавший в свете фонарей портсигар, с нежностью поглаживая его большим пальцем правой руки. После девушка открыла его и вытащила оттуда крохотный выцветший снимок Эрвана. Молодой человек с веселым жизнерадостным лицом смотрел на нее, не отрываясь, и на миг Татьяне показалось, что Эрван на снимке даже моргнул, не в силах держать свои глаза долгое время открытыми.

– Скоро мы будем вместе, я обещаю тебе, – прошептала девушка и осторожно поцеловала парня на фотографии, даже не заметив, как крохотные капельки слез упали на снимок и чуть ли не полностью намочили хрупкую бумагу. – Эрван, мне так страшно умирать… Но я ничего не могу с этим поделать. Прошло уже почти два месяца, но так и не удается свыкнуться с этой мыслью. Она продолжает разъедать меня. Я боюсь не успеть… Понимаешь? – девушка снова коснулась губами лица молодого человека и с улыбкой взглянула на него. – Какой же ты у меня красивый… Я до сих пор влюблена в твои глаза. Иногда мне кажется, что я схожу с ума… Разговариваю со снимком. Но это уже все не важно. Скоро я приду к тебе… Осталось совсем недолго.

***

– Джентльмены, кофе, – Себастьян вошел в гостиную с подносом, на котором царственно восседали хрупкие фарфоровые чашки с бодрящим ароматным напитком, и поставил его на письменный стол около дивана.

– Себ, ты же знаешь, что у меня серьезные проблемы с давлением. Моя жена категорически против, чтобы я злоупотреблял такими напитками, – поморщил нос Ларри и вжался в спинку дивана, словно его донельзя напугал один лишь внешний вид кофе, и он пытался провалиться сквозь землю, лишь бы аромат этого напитка не осел на его одежде.

– Боишься, что твоя женушка учует аромат столь замечательного напитка на твоих белоснежных зубах? – усмехнулся детектив и плюхнулся рядом с мужчинами на диван, оказавшись посередине. – Эх, давно я не проводил вечер в такой замечательной компании.