Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 60 страниц)

– Дело касается не только статей в газетах или моей репутации, за короткий срок погибло несколько человек. И все они пострадали из-за нашей ошибки, из-за нашей халатности и банального страха. Мы решили, что имеем дело с чем-то запредельно простым. Вот тело, вот предмет убийства, вот убийца. Элементарно. Все мы и без подсказки Всевышнего знали, что все окажется гораздо сложнее. Но у нас не было шанса это доказать. И ты это прекрасно понимаешь.

– Да, у нас не было доказательств, – Татьяна медленно направилась в сторону двери. – Но у нас было время. Много времени. А теперь этого времени нет. В любой момент могут убить кого-то из нас. Мы не знаем, что движет этим человеком, кто он на самом деле. И сегодня он прямо у нас перед носом заживо сжег нашего сотрудника в морозильной камере, оставив от него лишь обувь с шутливой запиской, которую адресовал его жене. Этот ублюдок смеется над нами, обводит вокруг пальца. А мы своими действиями лишь оказываем ему качественную услугу.

Татьяна потеребила свадебное кольцо на пальце, которое по-прежнему царапало кожу, и молчаливо покинула кабинет, вновь почувствовал знакомое чувство победы. И это ощущение вызвало у нее лишь улыбку, широкую, как у хищника, что готов вновь выйти на охоту.

***

Татьяна прекрасно знала, что ее слишком радостная улыбка в данный момент времени выглядит уж чересчур глупо. Она пыталась подавить эти эмоции, нарисовать на лице что-то вроде траурной маски, но не могла. Женщина не была способна до сих пор решить для себя, что же на самом деле вызвало такой резкий скачок хорошего настроения: то, что начальник едва ли не на коленях упрашивал ее вновь взяться за расследование, от которого он ее осенью сам же отстранил, либо то, что теперь весь этот хаос снова под полным контролем Татьяны. Скорее всего оба фактора, уж слишком сильно они взаимодействовали друг с другом.

Детектив спустилась на первый этаж и попутно принялась разглаживать руками слегка помявшийся во время быстрой ходьбы костюм. Затем быстро забежала в уборную, где вновь превратила свою аккуратную прическу в традиционные распущенные волосы, которые сегодня лежали непривычно хорошо: каждый волосок на своем законном месте. Расчесав локоны и немного попудрив лицо, Татьяны уверенной походкой направилась в сторону кабинета допросов, что находился в соседнем коридоре. Даже издалека была слышна напряженность, что царила в той небольшой комнате. Татьяна не представляла, о чем говорили свидетели, но, судя по тишине, их слова ввели всех, кто там находился, в полнейшее замешательство. И это было неудивительно.

Перед тем как войти, Татьяна предварительно постучала, затем бесшумно прошла в глубь комнаты, боковым зрением наблюдая за донельзя напуганной и замученной Кристиной, которая в данный момент давала показания, что записывались на фонограф. Себастьян стоял в самом дальнем конце кабинета, поэтому Татьяне пришлось изрядно постараться, чтобы добраться до мужчины.

– Рад, что ты вернулась, – смущенно прошептал Себастьян и со вздохом вернулся к наблюдению за Кристиной, которая пока ничего особо интересного не рассказала, лишь пыталась восстановить картину событий, но делала это слишком неумело, будто впервые в жизни говорила больше одного слова.

– Меня восстановили в должности, – Татьяна поджала губы и с любопытством взглянула на мужчину, явно ожидая увидеть его реакцию.

– Хорошо, – кивнул тот, будто женщина ничего такого, на что можно было бы сконцентрировать внимание, не сказала.

Татьяна пожала плечами, немного разочаровавшись таким ответом.

– Что-то изменилось, пока я отсутствовала?

– Мы смогли дозвониться до супруги Ларри, – как можно тише произнес детектив, приблизив губы к уху женщины. – В скором времени ее должны привести сюда для опознания останков мужа. Хотя вряд ли это что-то даст. Эти чудом сохранившиеся стопы в ботинках могут принадлежать кому угодно. И это странное послание может быть лишь ложным следом.

– Я и сама до сих пор не могу поверить в случившееся. Но Кристина видела Ларри здесь за несколько минут до…

– Она не уверена в том, что видела. Кристина уже пятый раз путается в показаниях.

– В морге отсутствую какие-либо признаки дыма, он не мог рассеяться, так как ему просто некуда было бы деваться. При этом сама морозильная камера при открытии никого не одарила серым туманом. Я бы с радостью предположила, что наш дорогой господин убийца заранее сжег тело, при этом позаботился о такой мелочи как отрубание ног жертвы. Стопы не обожжены, следовательно, воздействию огня не подвергались.

– Нет, на них есть следы горения, торчащая кость заметно почернела.

– Но это не отменяет того факта, что ноги были отделены от убитого перед сожжением, иначе их сохранность объяснить невозможно. Тело превратилось в пепел. И еще не факт, что это действительно так. Нужно провести анализ, чтобы доказать, что в нем есть оставшиеся фрагменты органики. А мы, как обычно, не сделали ничего. Лишь слушаем бессмысленные разговоры.

– Нам нужно с чего-то начать, моя дорогая. Кристина единственная, кто видела все происходящее в той комнате… И мы не можем оставить ее слова без внимания.

– Прости. Я снова включила в себе вечно чем-то недовольного детектива. Мне нужно помолчать. Хотя бы на какое-то время, – Татьяна погладила Себастьяна по плечу.

– Вы сказали, что потеряли сознание, – произнес следователь, слегка приспустив свои круглые очки на переносицу. – Что стало причиной?

– Это было похоже на короткое помутнение в глазах. Я не могла стоять на ногах, моя голова будто закружилась. Я села на пол и пыталась прийти в себя. А потом… – заикаясь, сказала светловолосая женщина, нервно теребя ворот своего халата. – Потом Ларри исчез.

– Исчез? – удивленно вздернул брови следователь и, нахмурившись, что-то записал в своем толстом блокноте.

– Да. Исчез, – прошептала та, устремив взгляд куда-то в сторону. – Можно мне воды? – женщина с мольбой уставилась на окружающих и закрыла лицо ладонями. – Мне нужно смочить горло немного.

– Дайте ей воды, пожалуйста, – сказала Татьяна одному из полицейских, и тот, кивнув, послушно побежал выполнять просьбу детектива и через короткое время вернулся с полным стаканом прозрачной жидкости.

Татьяна взяла у него чашку и поставила ее на стол рядом с Кристиной. Та с благодарностью кивнула и внимательно взглянула на рыжеволосую женщину, будто следующие слова хотела адресовать именно ей.

– Потом я увидела человека. Я его не сразу узнала, так как голова сильно кружилась. Но потом поняла, что это был мой коллега по работе… Джордж Майлз.

Татьяна с недоумением на лице посмотрела на Кристину.

– Это такая неудачная шутка, да? – нервно усмехнулась она и в надежде обернулась в сторону Себастьяна, который внезапно сильно побледнел после слов патологоанатома. – Кристина, что это, черт возьми, значит?

– Мы боялись рассказать тебе. Но я больше не могла молчать. Потому что больше не знаю, во что мне верить и кому доверять, – дрожащим голосом прошептала та и резко поднялась со стула. – Простите, мне нужно сделать перерыв. Дайте мне десять минут. – Кристина, не дождавшись одобрения, направилась к выходу, опираясь на костыль, и при этом старалась не смотреть кому-либо в глаза.

Татьяна ошарашенно уставилась на своего напарника, явно ожидая от него хоть каких-то объяснений, но мужчина продолжал виновато улыбаться, будто не представлял, каким образом ему рассказать ей всю правду.

Часть людей покинула кабинета, и Татьяна с Себастьяном остались, фактически, наедине друг с другом.

– Это случилось в то же время, когда ты ехала вместе со Сьюзен в карете скорой помощи в больницу. И я просто боялся тебя шокировать.

– Чем шокировать? – с нервной усмешкой в голосе спросила его женщина и уперлась руками в бока.

– Медсестра нашла Джорджа в кровати в луже свежей крови. А он просто сидел. И смотрел на нее… А ожоги. Их больше не было… Он полностью исцелился… – Себастьян зарылся пальцами в свои густые волосы и сел на ближайший стул. – Я был напуган, когда увидел его. Мне хотелось просто убежать, бросить все, лишь бы не мучить себя попытками хотя бы немного понять, что стало причиной такого… Его осмотрели врачи. И не нашли ничего подозрительного. Здоровье Джорджа было в поразительно идеальном состоянии. Даже пальцы. Даже его пальцы на руке… Они выросли снова! – Себастьян испуганно взглянул на свои ладони, после чего резко сжал их в кулаки. – Я пытался рассказать тебе. Но ты была со Сьюзен. В полном отчаянии. Я боялся, что после такой новости ты не сможешь оправиться… Поэтому молчал.

– Где он сейчас? – ледяным тоном задала вопрос Татьяна и скрестила руки на груди.

– У меня в квартире.

– Хорошо. Я еду к тебе домой, – Татьяна вцепилась пальцами в плечо детектива и жестом приказала ему подняться. – На этот раз я хочу увидеть все собственными глазами, а не узнать с чужих сомнительных слов. Устала, что от меня постоянно что-то скрывают. Дай мне свои ключи! Тебе со мной ехать нельзя, так как скоро должна приехать жена Ларри. Ты нужен здесь.

Себастьян покорно кивнул и достал из кармана брюк связку серебряных ключей, после чего, немного помедлив, вручил ее женщине.

– Пожалуйста, прости меня. Ты ведь знаешь, что я не хотел этим причинять тебе боль.

– Но как же ты изящно лгал, когда мы с тобой разговаривали о нем. Поразительно! – ахнула та, с широко распахнутыми глазами вглядываясь в лицо Себастьяна. – Если бы не Кристина… Я бы так и осталась в неведении.

Татьяна убрала ключи в пиджак и застыла на месте, тяжело вздохнув, будто что-то тщательно обдумывала в голове.

– Если меня долго не будет, значит, я осталась у тебя. Не хочу сегодня ночью ночевать в отеле, – лицо Татьяны неожиданно налилось румянцем, и она ласково провела рукой по голове мужчины. – Я хочу, чтобы ты от меня больше ничего не скрывал. Я помню каждый момент, который мы пережили вместе. Никогда не выкину из головы тонущую в нескольких десятках метрах от нас "Лузитанию" и твоих мать с братом в лодке… Все это было. И мы это видели вместе. Почему сейчас мы перестали доверять друг другу? После стольких паранормальных вещей! Наверное, я никогда не узнаю этого.

***

Татьяне не составило большого труда догнать Кристину в коридоре. Светловолосая женщина из-за поврежденной ноги не могла передвигаться слишком быстро, каждый шаг давался ей с непосильным трудом, что объяснялось неумелым обращением с громоздким костылем.

Детектив осторожно дотронулась до плеча женщины и приветливо улыбнулась, стараясь не показывать остатки недавнего негатива на своем лице. Кристина ответила такой же улыбкой и устало отодвинула от себя костыль, попытавшись встать поврежденной ногой на пол, но, явно ощутив боль, снова слегка приподняла ее.

– Что случилось с твоей лодыжкой? – Татьяна изумленно оглядела ногу Кристины. – Где ты так ее ушибла?

– Упала, когда работала. Возможно, во время потери сознания. Я точно не знаю, – с явным нежеланием объясняться Кристина снова схватила костыль и принялась ковылять по коридору дальше. – У меня с самого утра не задался день. Мертвецы преследуют меня по пятам. Два тела, одно самоубийство, а потом меня еще и в сожжении тела заподозрили и допрашивали несколько часов. Я планировала провести этот день как-то иначе. Но меня вряд ли до конца этого дня куда-либо отпустят.

Кристина снова остановилась и села на деревянную скамейку, облегченно вздохнув. Она поставила костыль рядом, приложив его к стене, и расслабленно вытянула перед собой обе ноги, тем самым женщина заняла своим телом почти половину этого длинного коридора, что наверняка затруднит передвижение сотрудников. Но Кристину это ничуть не волновало, что можно было прекрасно разглядеть на ее безразличном умиротворенном лице. Татьяна села рядом и поправила слегка покосившийся костыль, поставив его в более устойчивое положение, чтобы тот, не дай бог, не придавил своим исполинским весом какого-нибудь мимо проходящего бедолагу.

– Ты хочешь поговорить со мной о нем? – Кристина погладила свою больную ногу и немного пододвинула ее к себе. – Прости, но мне вряд ли удастся рассказать что-то интересное. Мои слова будут, скорее всего, походить на бессвязные обрывки каких-то мыслей.

– Знаю, тебе тяжело об этом говорить. Но в данный момент меня интересует не Ларри, а Майлз, и только он.

– Я его и имела ввиду, – грустно посмотрела на нее та и снова тяжело вздохнула. – Как и ты, я нахожусь в самом настоящем шоке, так как абсолютно не понимаю, что происходит вокруг нас в данный момент времени. Какие-то… хаотичные события… Без логики… Без определенной последовательности. Я не знаю, как мне удалось так долго держать себя в руках. Мне страшно, Татьяна. Я боюсь буквально всего. Особенно трупов. Но мне приходится контактировать с этим кошмаром. И нет возможности убежать, спрятаться. Меня окружили со всех сторон. И быстро сдавливают тяжестью тел. Мне трудно дышать…

– Можно я тебя обниму? – ласково прошептала Татьяна и, не дождавшись разрешения женщины, заключила ее в объятия.

Кристина тихо всхлипнула и уткнулась кончиком покрасневшего носа в плечо детектива.

– Я знаю, что поступила нечестно по отношению к тебе. Мне следовало сразу же сообщить о Джордже. Возможно, это бы изменило ситуацию в лучшую сторону…

– Я совершенно не обижаюсь, – спокойным голосом заверила ее Татьяна, нежно поглаживая Кристину по волосам. – И ценю то, что вы пытались меня уберечь от негативной информации. Я не знаю, как бы я отреагировала на подобное в тот день, скорее всего у меня началась бы истерика, во мне зародился бы самый настоящий ужас… Я видела его раны, слезы, боль. Понимала, что он останется таким навсегда, до конца жизни. И внезапно все изменилось. Я еще ничего не видела, но уже стараюсь мыслить об этом спокойно, с безразличием, потому что понимаю, что объяснение этому найдется. Возможно, не сразу. Но оно будет. Хоть и фантастическим, скорее всего.

– Его ткани полностью заменились. Когда я его увидела, то сразу же вспомнила феникса, восставшего из пепла. Его кожа была, как у младенца. Ни шрамов, ни крошечных рубцов, даже родинок – ничего нет. Он будто живая кукла. И это меня в первые секунды даже напугало.

– Это не случилось по его воле, выздоровление было кем-то организовано, – произнесла Татьяна задумчивым тоном. – Себастьян сказал, что в палате было много крови.

– Да. Будто он сбросил с себя кожу и вырастил новую, – нервно усмехнулась Кристина. – Как в каком-то фантастическом романе.

– Мы и есть герои фантастического романа, и его автор явно не совсем здоров, если придумал нам такую замечательную жизнь, – сжала губы в узкую полоску та. – И я уже начинаю думать, что так оно и есть. Так хотя бы можно понять, что же с нами происходит…

– Я сегодня собиралась съездить с сыном в парк, мы планировали это целую неделю. Знаешь, я безумно ждала этого момента и в голове прокручивала моменты, где мы с Адамом идем по засыпанной снегом аллее и просто смеемся. И теперь понимаю, что все это так и останется моими придуманными мыслями. А все из-за чего? Я могла с легкостью отказаться от этой работы, найти себе совершенно другое занятие. И радовалась бы жизни. Но не могу. Не выходит. Я продолжаю мучить себя, заставляю смотреть на кошмар каждый день, на эти обезображенные трупы… Зачем? Что я пытаюсь этим себе доказать? Удовлетворяю какие-то внутренние желания? Или это что-то большее?

– Я спрашиваю себя об этом каждый день. Но всякий раз прихожу к выводу, что это было предрешено, что я родилась для того, чтобы стать тем, кем являюсь сейчас. И не существует никаких «если». Есть только то, что перед нами. И другого быть не должно.

– Но ведь есть шанс отказаться от этого настоящего и пойти другой дорогой.

– Если был бы шанс, мы бы обе уже давно вышли на соседнюю тропу. Но мы сидим здесь и разговариваем. И ничего не меняется. Все по-старому. Джордж был моим указателем, он привел меня сюда много лет назад. И он по-прежнему ведет меня по этой дороге, хотя наши жизни уже давно ничто не связывает. Я ненавижу этого человека, презираю, но при этом понимаю, что бесконечно готова его благодарить за все, что со мной случилось после нашей первой встречи с ним. Будучи подростком, я впервые увидела его из окна своей квартиры. Он помогал отцу и матери красить дверь. У них была своя собственная обувная мастерская. И целая улица приносила им обувь. Тогда я не думала, кем станет этот человек для меня, как повлияет на мое будущее. Я видела в нем лишь симпатичного и доброго мальчишку, с которым мечтала познакомиться и, наверное, поцеловаться. Забавная первая любовь, самая искренняя и вместе с тем обманчивая, – Татьяна снова потеребила свадебное кольцо, что уже стало становиться вредной привычкой, затем, недолго помолчав, продолжила. – Я долго боялась подойти к нему, искала повод. И потом решила схитрить. Специально сломала свои новые туфли. После отнесла в эту обувную мастерскую. Там и прошло наше первое знакомство. Вблизи он казался мне еще идеальнее.

– Он не догадывался о твоей симпатии к нему?

– Думаю, он испытывал ко мне те же чувства, – улыбнулась она с какой-то мечтательностью в глазах. – Мы не разговаривали, не общались. Нам было достаточно посмотреть друг на друга. Через какое-то время я стала замечать, что он наблюдает за окном моей квартиры. Я не сразу это поняла, заметила совершенно случайно, когда переодевалась. Мое зеркало стояло прямо перед окном. И я не задумывалась над тем, что со стороны улицы можно было разглядеть, что происходит в моей комнате. Нормальная девушка просто перестала бы менять одежду рядом с окном, а я же специально стала подходить к нему ближе. Мне тогда исполнилось уже двадцать. А Джорджу было, наверное, около шестнадцати, если не меньше. И только сейчас я понимаю, что осознанно совращала несовершеннолетнего и испытывала от этого некое сексуальное возбуждение. Теперь чувствую такой стыд. Но тогда… мысли были иными.

– В шестнадцать он мог свободно переспать с тобой, – хмыкнула Кристина.

– Я знаю. Но… Я старше его на четыре года. И в подростковом возрасте эта разница играла существенную роль, нежели сейчас. Когда мы впервые увиделись, мне было, наверное, лет семнадцать или восемнадцать. А он был еще совсем ребенком. Боже, как-то неловко теперь об этом даже думать, – поежилась та. – Но так или иначе этот подросток уже тогда начал менять мою жизнь. Наполнять ее чем-то новым одним лишь своим присутствием где-то поблизости. Потом он резко исчез. В один прекрасный момент я выглянула в окно и увидела, что мастерская закрылась. Прошел день-два, а она все еще была закрыта. И я ощутила такую пустоту. Я не знала об этом парне совершенно ничего, он был мне, можно сказать, чужим человеком. Но при этом я скучала по нему, ждала его возвращения.

– И он вернулся.

– Почти четыре года спустя… – едва слышно сказала Татьяна и снова принялась мучить кольцо. – В то время в моей жизни творились самые неприятные вещи. Я уже начинала отчаиваться, перестала верить, что что-то наладится. И внезапно, выглянув из окна, заметила, что дверь мастерской снова открыта… – женщина резко набрала воздух и на миг застыла в такой позе. – И будто ночью выглянуло солнце. Меня буквально трясло от волнения. Я думала, что теперь все наладится с возвращением Джорджа. Но ошиблась. Передо мной был совершенно другой человек, от того светлого ангела с русыми волосами остались лишь смутные черты. Время обошлось с ним крайне жестоко. Но я пыталась помочь ему вернуть себя прежнего, окунулась в его проблемы с головой. А он отверг меня и опрокинул, причинил боль, от которой вот уже восьмой год я не могу оправиться, хотя пытаюсь изо всех сил забыть случившееся. И сейчас я боюсь, что, увидев его в новом обличье, вновь буду затянута во что-то ужасное, что перевернет мою жизнь с ног на голову и просто-напросто раздавит меня. Джордж стал ядовитым десертом.

– Ты хочешь увидеть его?

– Себастьян сказал, что Джордж сейчас находится у него дома, и я заявила, что хочу отправиться туда, что посмотреть на Майлза собственными глазами. Но сейчас чувствую, что у меня просто трясутся коленки от одной лишь мысли о встречи с ним.

– Вряд ли он сейчас находится в квартире. Когда мы с ним пересеклись в полицейском участке, он сказал, что приехал сюда, чтобы о чем-то поговорить с Себом. Потом мы поднялись на первый этаж и разминулись, но перед расставанием он сообщил, что ему нужно найти еще одного человека, который знает что-то, чего не знает он.

– Почему ты не рассказала об этом во время допроса? – удивленно взглянула на нее Татьяна, выпустив из своих объятий.

– Потому что Джорджа сразу бы записали в список главных подозреваемых. Он был последним, кто вышел из морга. Следовательно, мог сжечь тело Ларри. Себастьян пока сомневается, что там действительно находится тело нашего почившего коллеги, он думает, что, скорее всего, труп спрятали где-нибудь в другом месте. Но тогда зачем убийце было устраивать весь этот спектакль?

– Я тоже хочу думать, что Себастьян прав, ведь морозильную камеру никто предварительно не отключал от подачи холодного воздуха, там нет следов горения на металлических стенках, только малая часть пепла и отрезанные человеческие стопы, обутые в ботинки, в которых при этом лежала записка. Эта записка – единственное доказательство, что в камере находились останки Ларри. Будем надеяться, что его жена сможет опознать его по одним лишь пяткам.

– Да, я тоже считаю, что тело невозможно было уничтожить в камере. К тому же я отключилась, кажется, на пару часов. У убийцы было полно времени, чтобы сотворить подобное с телом. Только что он пытался этим показать?

– Играет с нами. И прекрасно осведомлен о нашей деятельности. Сожжение – прямая отсылка к смерти Стива. И это было своеобразное послание тебе, потому что все происходило прямо у тебя перед носом.

– Но ведь это…

– Ненормально? – усмехнулась Татьяна, скрестив руки на груди. – Соглашусь. Но я начинаю думать, что так оно и есть. Особенно после того, как мне подложили собаку у входа в спальню.

– На что ты намекаешь?

– Скорее всего ты видела не Ларри, а кого-то другого. Просто кто-то захотел, чтобы ты видела именно этого человека. И у этого кого-то это прекрасно получилось, – Татьяна резко замолчала, видимо, осознав, что ее слова звучат критично бредово. – Знаю, я говорю какую-то чепуху…

– Нет, я тебя поняла. И ничего не имею против этой теорию. Она довольно интересная, – задумчиво кивнула Кристина и поправила свои слегка растрепанные волосы. – Гипнотическое воздействие на жертву… – женщина резко поднялась на ноги при помощи костыля и посмотрела на Татьяну. – Кажется, я знаю, куда направился Джордж.

– Что? – с непониманием уставилась на нее та.

– Думаю, он пошел к тому мальчику, которого ты искала… Ричи, кажется так его звали.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю, интуиция мне подсказывает, что именно так оно и есть. Сейчас ты имеешь полное право найти этого паренька, ведь его судьбой распоряжался Брайан.

***

Детский плач напоминал свист голодного ветра, он был тихим, но в то же время пронзительным, распространялся с огромной скоростью и находился, в буквальном смысле, повсюду. Он иногда затихал на короткое время, но затем вновь продолжался с большей силой. Елизавета вздрогнула, не сразу осознав, что слышит это на самом деле, женщина все еще пребывала в глубоком бессознательном состоянии, не в силах самостоятельно выбраться из бессюжетного сна. Она интуитивно прикрыла обнаженную грудь кончиком горячего, почти раскаленного одеяла и резко села. Рядом с ней бесшумно лежал Джордж, свернувшись калачиком, как большой кот без шерсти. И Лиза невольно залюбовалась его блестевшей в лучах высоко стоявшего солнца кожей, которую покрывала легкая испарина. Она хотела, чтобы мужчина повернулся к ней лицом, показал свое идеально очерченное лицо, что было создано самым талантливым и гениальным скульптором, но Джордж был совершенно обездвижен и продолжал демонстрировать женщине лишь широкую спину. Елизавета медленно пробежалась пальцем по линии его позвоночника, почувствовав, как на ее коже собираются одна за другой капельки мужского пота. Смущенно и как-то стыдливо улыбнувшись, она отстранилась от Джорджа и тяжело вздохнула, устремив свои глаза куда-то в сторону, при этом в ее голове не было совершенно никаких мыслей, впервые она ощущала такую легкость во всем теле, будто внутри не осталось органов.

Плач ребенка повторился. Тот буквально завис над потолком, витал, словно невидимый мотылек и быстро перемещался по спальне. Елизавета прислушалась и поняла, что плакала девочка. И в этот момент вся приятная легкость внутри испарилась как по волшебству, сменившись неприятной тревогой, а потом и страхом. Женщина узнала в страдающем ребенке свою дочь, это был ее голос, ее слезы. Быстро выпрыгнув из кровати, Лиза накинула на себя халат и покинула спальню, после чего со всех ног побежала по лестнице на второй этаж, чувствуя, как сердце камнем проваливается куда-то в пятки, царапая все на своем пути. Отворив дверь в спальню дочерей, женщина с резко увеличившимися глазами уставилась на девочек, которые спокойно сидели на кровати и что-то разглядывали в раскрытой книге, оживленно обсуждая.

Елизавета направилась к самой старшей, заметив, что та старательно прятала лицо за своими длинными темными волосами. Сев на колени перед ней, женщина внимательно взглянула в глаза дочери.

– Пайпер, все хорошо? – волнительным голосом спросила она старшую дочь, сжав ее маленькую голову в своих похолодевших ладонях. – Я слышала, как ты плачешь.

– Тебе показалось, – с каким-то отвращением отстранила руки матери та и вновь уставилась безразличным взглядом в книгу. – Ты нас отвлекаешь. Пожалуйста, уйти. Мы готовимся к занятиям.

– Берил, это была ты? – в надежде перевела взгляд на младшую дочь та, но встретила в качестве отрицательного ответа лишь такое же безэмоциональное выражение лица.

Женщина грустно вздохнула и поднялась на ноги, все еще внимательно поглядывая на дочерей.

– Я не хочу, чтобы вы что-то от меня скрывали. Если у кого-то из вас что-то произошло, вы должна обязательно этим поделиться со мной. Ведь я ваша мать… Пайпер, пожалуйста. Я ведь знаю, что у тебя в школе были конфликты с некоторыми учениками…

– Ничего не случилось. Мы не плакали, – все так же холодно ответила ее старшая дочь и вновь спрятала свое лицо за распущенными волосами. – Пожалуйста, уйди. Думаю, тебя этот мужчина уже заждался внизу.

– Не нужно так разговаривать со мной, Пайпер, – с наигранной сердитостью сказала Лиза, но через мгновение снова превратилась в полную невинность. – Неужели ты снова включила злость на меня из-за отца? Но ведь это так глупо, моя дорогая. Мы много раз это обсуждали. Прошло уже достаточно времени, необходимо его отпустить. Рано или поздно нам придется найти ему замену. Мы с вами остались совершенно одни, и должны быть одной командой.

– Хватит, – бросила ей Пайпер, затем резко закрыла книгу и направилась к своему письменному столу, что стоял возле окна. – Я не хочу мириться. Папа уже из-за тебя. Ты его выгнала. Он не хотел уходить.

– Я его не выгоняла, Пайпер. Я любила вашего отца. Но он выбрал другую жизнь, и нам не нашлось места в ней. Я была не в силах его сдерживать, хотя боролась за наши отношения до последнего.

– Тогда зачем занималась любовью с его другом этой ночью? Я все слышала, – озлобленно произнесла девочка и села за стул, вновь открыв книгу. – И знаю, что вы с ним за ужином обсуждали нашего папу.

Лиза густо покраснела и явно замешкалась из-за таких смелых слов еще совсем юной дочери. Сев рядом с молчаливой Берил, которая явно не понимала, из-за чего члены ее семьи так оживленно спорят, женщина попыталась найти подходящие слова для ответа.

– Я познакомилась с Виктором задолго до того момента, как встретилась с вашим отцом, и мы очень сильно любили друг друга в те годы. Я надеялась выйти замуж за этого человека, но он не захотел разделять со мной свою жизнь и покинул меня на многие годы.

– Я знаю. Поэтому хочу, чтобы он ушел из нашего дома, – заявила Пайпер и сердито посмотрела на мать. – Он мне не нравится. Пусть он уйдет, прямо сейчас.

– Пайпер, девочка моя, – с мольбой посмотрела на нее Лиза. – Мы не можем взять и без объяснений выгнать человека, который ничего плохого нам не сделал. К тому же он очень ценил вашего отца и приехал сюда, чтобы узнать о нем, понять, что заставило его резко исчезнуть из нашей жизни.

– Папу не нужно искать, он вернется, – прошептала та и в очередной раз захлопнула книгу, на этот раз с громким хлопком. – Он сказал мне, что придет, совсем скоро. И я ему верю. Папа никогда не врал, – Пайпер достала из полки стола лист бумаги и принялась что-то быстро рисовать, нервозно водя карандашом из стороны в сторону и тщательно пряча свое творение свободной рукой.

– А если он не сможет этого сделать?.. – хриплым голосом спросила ее мать. – Что тогда? Я не смогу всю жизнь обеспечивать вас без чьей-либо помощи. Сейчас вы еще маленькие и не понимаете этого. Я осталась одна с вами на руках в этой глуши. Если что-то случится, мне не к кому обратиться за помощью. Вся ответственность за вас, за этот дом лежит на моих плечах. И рано или поздно эта ноша станет непосильной.

– Я не против того, чтобы ты нашла себе нового мужа. Но им не должен оказаться этот мужчина, который спит в твоей спальне.

– Ты ведь даже не сумела с ним пообщаться, – усмехнулась Лиза и громко вздохнула. – Это моя вина. Мне следовало еще вчера представить вас ему. И вы бы поняли, что это очень хороший человек. И не говорили бы о нем такие вещи.

– Я не верю тебе. А теперь уйди. Я хочу сосредоточиться перед занятиями, – девочка поднялась со стула и поставила на него свой ранец, куда стала складывать некоторые учебники. – Сегодня мы с Берил сами дойдем до школы. Нас не нужно провожать.

– Дайте Виктору шанс. Просто попытайтесь проявить уважение. Вы ведь далеко не злые. И должны знать, что следует относиться вежливо даже к тем, кто вам неприятен. Знаю, вы ревнуете, не можете поверить, что ваш любимый отец покинул нас. Но жизнь не должна останавливаться. И Виктор может нам помочь, он заинтересован в этом. Просто вы еще не понимаете этого.

– Уйди, – коротко ответила Пайпер.

– Хорошо, – печальным тоном произнесла Лиза и медленным шагом направилась в сторону двери. – Я приготовлю вам завтрак, спускайтесь через десять минут. Только прошу вас, не совершайте никаких глупостей. Если вам не нравится Виктор… Так и быть. Я попрошу его, чтобы он уехал. Только не нужно так жестоко поступать со мной. Кроме вас у меня никого не осталось. И я не переживу, если вы, как ваш отец, покинете меня из-за каких-то мимолетных негативных эмоций.