Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 60 страниц)

– Все это так грустно… Джордж ведь безумно любил это место. Когда он был еще совсем юн, я часто заходила сюда. Это было еще до начала войны. Вы бы видели, какой у него был огонь в глазах. Он по-настоящему дорожил этой мастерской.

– Сейчас этого огня уже нет…

– Дайте ему время. Уверена, он найдет себя и вернется.

– УБИТЬ! УБИТЬ ТЕБЯ! ДАЙ МНЕ РАЗОРВАТЬ ТЕБЯ НА ЧАСТИ! ДАЙ МНЕ ТЕБЯ ПРИКОНЧИТЬ! ДАЙ МНЕ ПРЕРВАТЬ ТВОИ СТРАДАНИЯ! – он был повсюду, его голос проникал в каждую щель, в каждый угол, набирал силу с каждым пройденным метром, становясь все громче и громче.

– Что? – вздрогнул Эрван и нервно оглянулся, будто почуял что-то неладное. – Вы слышали это?

– Что слышала? – удивленно посмотрела на него девушка.

– Эм, ничего… Мне… Наверное, показалось, – тихо прошептал Эрван и снова посмотрел по сторонам, не понимая, почему на душе внезапно стало так неспокойно, будто в любой момент должно произойти нечто ужасное и непоправимое.

***

Неподъемные свинцовые облака начали постепенно подниматься все выше и выше над городом, постепенно приобретая привычный белый цвет. Небо медленно прояснялось, и через какое-то время стены мокрых кирпичных зданий коснулись теплые лучи сентябрьского солнца, отчего прилипшие к домам и дорогам капельки дождя засверкали, как драгоценные капни, ослепляя осмелившихся выйти на улицу прохожих. Где-то высоко над Лондоном порхали чайки, их крики стали столь пронзительными и громкими, что некоторые люди морщили свои лица и с трудом сдерживали себя, чтобы не закрыть ладонями уши. Но птицам было все равно на недовольство жителей города, они просто радовались улучшившейся погоде и показывали свои эмоции всему, до чего долетит их пение.

Татьяна с улыбкой наблюдала за этими белокурыми птицами и медленно шла по мокрой мостовой, внимательно слушая все, что ей рассказывал Эрван. Она не знала, сколько они уже брели по этой бесконечно длинной улице, что находилась на краю мутной Темзы, пахнувшей тиной и копотью. Но это потраченное время она не жалела, наоборот, желала, чтобы оно продолжало тратиться и дальше. Эрван оказался удивительно приятным собеседником. Этот юноша очень быстро стал ей симпатичен. У него был красивый голос, хорошо поставленная речь без намека на какой-либо акцент, хотя Татьяна считала, что этот молодой человек явно не британского происхождения, слишком он был хорош собой для британца. Его большие выразительные глаза ярко-голубого цвета внимательно разглядывали все что угодно, но только не Татьяну. Возможно, он хотел смотреть на нее, но счел подобное невежливым и старательно избегал их встречи глазами. Но девушка делала все, чтобы парень расслабился, тот явно нервничал по какой-то причине, Татьяна это почувствовала сразу же. Ее присутствие его напрягало, что он тщательно пытался замаскировать за своим веселым голосом, но настоящие эмоции Эрвана просачивались наружу. Ему было не очень комфортно. И нет, это было не из-за того, что Татьяна была ему неприятна. Он просто боялся ей не понравиться. Контролировал себя изо всех сил. Но явно уже устал это делать. Все чаще и чаще его голос дрожал, он делал продолжительные паузы, пытаясь подобрать нужные слова. А Татьяна слушала. Любовалась им. Не стеснялась смотреть на молодого человека. Он ей нравился. Она это не стала отрицать. Но Татьяна не могла понять, в какую сторону направлена эта симпатия. Была ли она дружеской или сексуальной? Девушка редко общалась с людьми противоположного пола, просто боялась это делать. Поэтому сейчас она и сама не понимала своих чувств и мыслей. В голове все перемешалось. Татьяна тоже нервничала. Гораздо сильнее Эрвана. И вряд ли она это скрывала, как он. Ее эмоции лезли наружу, как тесто из кастрюли, в которое насыпали слишком много дрожжей.

– Что ж, – улыбнулся ей Эрван и глубоко вдохнул влажный воздух, делая это с такой жадность, будто рядом с ним не было кислорода слишком долгое время. – Мы с вами прошли уже больше мили. Мы говорили о погоде, политике, даже затронули сплетни города. Но я совершенно ничего не узнал про вас, про вашу жизнь.

– Вряд ли вас заинтересует моя жизнь. В ней нет ничего, что могло бы понравиться мужчине, – скромно ответила та и обхватила руками плечи, будто почувствовала холод.

– Не нервничайте так. Вы меня словно боитесь, – слегка приобнял ее тот и снова перевел свои красивые глаза на освещенные вечерним солнцем просторы города. – Расскажите мне что-нибудь о себе.

– Постараюсь… – тихо прокашлялась та. – Все, кого я знаю, считают, что я неизмеримо счастлива. Думают, что если я из обеспеченной семьи, то и моя душа наполнена золотом. Но это совсем не так.

– Вы пережили какую-то трагедию?

– Деньги могут как осчастливить, так и довести до самоубийства. Я никогда не была счастлива в своей семье. Меня пытались приручить, как ручную крысу.

– Но вы сопротивлялись.

– Посмотрите на мои руки, – девушка продемонстрировала молодому человеку свои идеально гладкие ухоженные ладони и недовольно сморщила свое лицо. – Они жаждут работы, тяжелой работы! Им нужен труд!

– Извините меня, Татьяна, но я вас никак не могу представить в роли русской шпалоукладчицы.

– Ах, нет! Я не настолько отчаянная. Мне нужно движение. Мне нужна энергия. Я хочу двигаться с бешеным ритмом вперед! Увидеть мир. Увидеть людей.

– Неужели вы не путешествовали? – удивленно посмотрел на нее молодой человек. – Мне казалось, что вы вместе с семьей посетили чуть ли не все части этого большого мира.

– Когда-то мы с матерью плавали на большом пароходе в Нью-Йорк. Навещали отца, который работал там какое-то время. Даже думали там остаться. Но у меня было такое чувство, что я даже не покидала Лондон. Нью-Йорк практически ничем не отличается от этого места. Такой же огромный душный город, серый, неуютный. Вряд ли весь мир выглядит именно так. После я ездила по Европе, но мы посетили только большие города. А я хочу увидеть совершенно иное. Я хочу побывать в тихом безлюдном месте, где не будет никого, кроме запаха листвы, животных и солнца. Это просто потрясающее чувство.

– Неужели во всей Англии не найдется подобного местечка?

– Вы когда-нибудь видели пальмы?

– Нет.

– Вот и я тоже. Говорят, у них очень жесткие листья, и они очень большие, как лопухи. И пахнут не совсем так, как наши деревья.

– Вы хотите увидеть пальмы?

– Да! – весело произнесла девушка и посмотрела куда-то вперед.

Недалеко от них на пристани стоял мужчина с громоздкой камерой, которая стояла на неповоротливом штативе. Тот снимал просторы города и был очень увлечен своим делом: практически не замечал ничего вокруг себя. Татьяна с заливным смехом подбежала к нему и демонстративно встала перед камерой, приняв пикантную позу.

– Я бы хотела сняться в фильме, где я лежу на пляже, а вокруг меня только море, пальмы и песок. Я буду самой идеальной актрисой, – девушка приподняла подбородок и улыбнулась, пытаясь выглядеть в кадре как можно лучше.

Оператор с улыбкой повернул камеру в ее сторону и явно был безумно рад подобной картинке своего будущего фильма. Красивая рыжеволосая девушка на фоне величественного города. Что может быть лучше?

Эрван с улыбкой встал рядом с ними и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за подобной картинкой. Татьяна простояла так еще какое-то время, затем поблагодарила оператора и вернулась к ждавшему ее Эрвану.

– Вы были великолепны, – смущенно улыбнулся он. – Из вас получилась бы шикарная актриса.

– Моя мечта увидеть живого Чарли Чаплина! Знаете, он меня всегда вдохновлял. Его образ бродяги просто великолепен.

– Знаете, я никогда не был в кино.

– Вы шутите.

– Нет, я серьезно. За всю свою жизнь я ни разу не был в кинозале. Лишь удавалось полюбоваться киноафишами.

– Я не прощу вам, если вы не посмотрите вместе со мной фильм «Застигнутый дождём». Вы просто обязаны его увидеть. В этом фильме Чарли Чаплин выступил в качестве режиссера и актера. И сделал это весьма талантливо. После просмотра вы вряд ли сможете сдерживать эмоции. Кино – невероятная вещь. Ее трудно описать словами.

– У вас есть дома телевизор?

– Да. Редкая вещь в наше время. Но довольно полезная. Он у меня немного барахлит. Но это просмотру не мешает. Жаль, что экран маловат. Мне приходится пододвигать диван едва ли не впритык, чтобы хоть что-то разглядеть в этом квадратике с движущимися картинками.

– Вряд ли подобная техника кому-либо пригодится в будущем.

– Тут вы не правы, Эрван. Я верю, что когда-нибудь телевизор будет в каждом доме. Прогресс не стоит на месте. В этом веке человечество шагнуло далеко вперед. Война серьезно изменила наши взгляды на жизнь и заставила совершенствоваться. Так что в военных действиях есть свои плюсы.

– Татьяна, война никогда не сделает мир лучше. Она – яд, который способен лишь разрушать общество. Я был там… Видел, на что она способна. И она не совершенствует мир. Лишь разлагает.

– Вы не думайте, что я поддерживаю войны. Нет. Я ярая их противница. Но посмотрите вокруг. Еще сто лет назад мы не смогли бы вот так с вами гулять и разговаривать. Между слоями общества существовали строгие границы, и их никому не позволяли переступать. Война разрушает эти границы. Стирает навсегда. Простые люди стали гораздо свободнее. Им дали возможность подняться до небывалых высот.

– Знаете, я благодарен войне лишь за то, что она мне подарила замечательного друга.

– Вы с Джорджем невероятно близки. Я всегда мечтала иметь такого же друга. Вам очень повезло с ним. Большая редкость встретить совершенно чужого человека, который станет тебе как родным.

– Вы правы. Он действительно мне стал родным… Он спас меня. Спас не только от смерти, но и от многого другого. А я даже не смог ничего дать ему взамен. Не смог расплатиться.

– Думаю, для него важно, чтобы вы были в безопасности. Это его приз за все его действия. Вы бы видели, как он переживал, когда вы пропали. Он был совершенно безумен. В его глазах виднелась боль, боль, которую ничем нельзя было скрыть. Джордж пытался быть веселым, но очень быстро все его эмоции стали отрицательными. Он замкнулся в себе. Он боялся вас потерять. Вы для него очень важны, Эрван. Он чувствует за вас большую ответственность.

– Он сильно изменился. Знаете, наша первая встреча была крайне отвратительной… Мы воевали на разных сторонах.

– Я думала, что вы воевали вместе.

– Нет, вовсе нет. Он был на стороне Антанты. Я бился за Четверной Союз. Я вырос и родился в Германии.

– Никогда бы не подумала. У вас даже нет акцента.

– Я стараюсь, мисс, – широко улыбнулся тот и, тяжело вздохнув, продолжил. – Мы находились на Западном фронте, во Франции. Там возникла самая настоящая мясорубка. Вряд ли я смогу описать, что там творилось на самом деле. Это ломает психику, до самого основания. Я потерял многих своих ребят. От большинства остались сплошные ошметки. Там нет человечности, только жестокость, присущая диким зверям. Люди были готовы разорвать глотку родному человеку за честь своей страны.

– Не могу поверить, что вы все это пережили…

– Я был ранен. Потерял много крови. Из последних сил заполз в какой-то подвал разрушенного дома, пролежал там целые сутки… И просто ждал. Ждал смерти.

– Вы сдались?

– Надо мной началось сражение. Я слышал, как взрывались мины, как кричали люди, как пролетали самолеты и простреливали насквозь все, что движется. Рядом со мной лежали трупы. Много трупов. И я был уверен, что скоро стану одним из них. У меня началось заражение. И это был лишь вопрос времени.

– Как вам удалось спастись?

– На следующее утро в подвал кто-то вошел. Он был напуган и тяжело дышал. Но не ранен.

– Это был Джордж?

– Да, – кивнул тот и снова тяжело вздохнул. – Он понял, что я немец. Его враг. Он взял в руки лопату и был готов меня прикончить. Но не сделал этого. Не смог… – Эрван прочистил горло, явно с болью вспоминая те ужасные события. – Он вытащил меня оттуда, спас… Спас мою жизнь, рискуя своей. Спас своего врага…

– Его не обвинили в измене? Ведь он не имел ни малейшего права так делать. Он не мог вас отвести в госпиталь. Вы были врагом его страны.

– Я не знаю, как ему это удалось. Я потерял сознание. Очнулся уже на больничной койке, весь перевязанный. А он сидел рядом, смотрел на меня с улыбкой. И сказал, что все уже позади. Что мы скоро отправимся домой.

– Эрван… Джордж – ваш ангел-хранитель…

– Я уже не уверен, мисс. С Джорджем после того происшествия произошло нечто странное. И он стал мне совершенно чужим. Я очень беспокоюсь за него, Татьяна. Боюсь, что на этот раз мне придется расплатиться за все, что он для меня сделал. И это неизбежно.

***

Ближе к девяти часам вечера Эрван и Татьяна стали возвращаться обратно. Молодой человек был крайне удивлен, узнав, что его спутница жила все это время в доме напротив, и первые минуты даже думал, что та попросту пошутила над ним.

– Знаю, вы шокированы. Но я живу там уже с тысяча девятьсот двенадцатого года, – скромно улыбнулась она, увидев недоумение в глазах парня.

Эрван довел девушку до двери ее подъезда и с грустью вздохнул, осознав, что этот замечательный вечер подходит к концу. Он был готов разговаривать с Татьяной целую вечность, впервые ему было так комфортно с девушкой, которую тот знает всего лишь сутки.

Татьяна грустно вздохнула и передала молодому человеку клетчатый пиджак, которым Эрван укрыл ее плечи, чтобы та не замерзла после ухода солнца за горизонт. Девушка была одета лишь в легкое бежевое пальто и очень быстро продрогла. И едва она отдала парню его предмет одежды, как тут же почувствовала, что холодный осенний ветер пронзил каждый миллиметр ее кожи.

– Мы пришли, – прошептала она и смущенно взглянула в ярко-голубые глаза молодого человека, которые в темное время суток показались ей еще больше и выразительнее.

– Вы жили так рядом… Совсем рядом, – произнес парень и засунул свои ладони в карманы брюк. – Почему мы не встретились с вами раньше?

– Это для меня самая большая загадка на свете. Все наши встречи случайны. Трудно предугадать, когда встретишь того или иного человека. Это может случиться в любой день, когда ты этого совсем не ждешь.

– Вы правы… – кивнул Эрван и надел на себя пиджак, но делал это так медленно и неуверенно, будто хотел, чтобы он снова оказался на плечах Татьяны, которая уже стала усиленно дрожать от холода. – Вы замерзли.

– Все в порядке. Вам он нужнее. Мне идти до своей квартиры не так уж и долго. Дома я приму горячий душ и отогреюсь.

– Хорошо, – снова покивал Эрван и на миг замолчал, будто пытался подобрать необходимые слова для следующей фразы. – Ваш возлюбленный не будет против нашей с вами сегодняшней встречи?

– Мой возлюбленный? – удивленно вскинула брови та. – Нет, не будет.

– Вы меня успокоили.

– Нет у меня возлюбленного, – без эмоций добавила та и со смущенной улыбкой отвела глаза куда-то в сторону неба. – Я уже второй год совершенно свободна.

– Два года? Он… был на фронте?

– Да… Но у нас не было никакой романтики. Он любил меня, а я его нет. И он прекрасно знал об этом.

– Возможно, ваши чувства пробудились бы в дальнейшем.

– Нет… Вряд ли бы это случилось. Мы с ним были знакомы с раннего детства, учились в одной школе. Он был пухлым, низкорослым, от него всегда пахло чем-то неприятным. Но это не мешало нашей дружбе. Перед уходом на войну он признался мне в любви, хотел сделать предложение. А я… Накричала на него, – девушка обхватила свои плечи руками и села на скамейку рядом. – Я была напугана его словами. Я знала, что он в одно мгновение разрушил нашу дружбу, которую ценила больше всего.

– Самая сильная любовь рождается из дружбы, – произнес молодой человек и сел рядом с ней.

– Мне это известно. Но это был не тот случай. Он был мне братом, я не могла увидеть его в роли мужа. Не его… Это сложно объяснить… Возлюбленного воспринимаешь совсем иначе. Ты его любишь не только разумом, но и телом. Криса я любила только разумом.

– О погиб?

– Нет. Остался жив. Какое-то время присылал мне письма с фронта, пачками. Писал буквально обо всем. Я знала каждую мелочь из его солдатской жизни. Знала, кто погиб из его окружения, чем их кормят, как пахнет взорвавшаяся мина и человеческая плоть. Он мне все это рассказывал…

– И вы ему не отвечали.

– Да. Я ему не отвечала. Просто оставляла письма в почтовом ящике. А когда тот наполнялся ими, то просто выкидывала все эти исписанные кривыми буквами бумажки в мусорное ведро рядом.

– Но вы их все же прочитывали.

– Да. Но потом я их перестала читать. Мне неизвестно, что он написал в последних письмах. Но за пару месяцев до окончания войны он перестал присылать их. Я подумала, что он умер.

– Как же вы узнали, что он остался жив?

– Попросила одного человека узнать о его судьбе. И выяснила, что он женился, завел троих детей и переехал жить в Америку. Он счастлив. И я этому рада.

– Ваше лицо говорит об обратном…

– Мне немного стыдно перед ним. Он желал мне только счастья, говорил, что рядом с ним я навсегда забуду, что такое боль и страх. А я его оттолкнула, как дворовую собаку.

– Попробуйте ему написать. Это не трудно.

– Эрван, я хочу начать новую жизнь. И Крису там не место. Этот человек навсегда остался в моих воспоминаниях, как парень, который носил мой портфель после школы. И я не хочу уничтожать этот образ.

– Уверен, что вы рано или поздно найдете того самого. Такая потрясающая девушка вряд ли будет долго оставаться одна.

– Меня часто любят, восхищаются мной. А вот я… Нет. Я еще ни разу не влюблялась.

Эрван улыбнулся и снял с себя пиджак, после чего вернул его на плечи девушки.

– Вы же замерзнете, – обеспокоенно произнесла девушка и попыталась вернуть вещь молодому человеку, но тот решительно отказался. – Спасибо. Вы очень любезны.

– Я так не хочу возвращаться домой, – прошептал Эрван и мельком посмотрел в сторону мастерской, внутри которой прослеживался слабый свет от керосиновой лампы, что говорило о том, что Джордж уже проснулся.

– Почему?

– Не знаю. Просто на душе как-то неспокойно, – прошептал парень и снова замолчал, но на этот раз явно не представлял, что ему сказать дальше.

– Знаете, я ведь пришла к Джорджу не только ради того, чтобы поговорить с ним о случившемся в тот день…

– А для чего?

– Незадолго до этого мы поругались.

– Поругались? – удивленно переспросил ее тот и с непониманием взглянул на Татьяну, которая снова стала любоваться звездным бескрайним небом, которое подсвечивалось яркими огнями большого города.

– Да. Когда Джордж вас нашел в той самой хижине, он не сообщил никому об этом. Он вернул вас в Лондон, а мы продолжали искать вас обоих. Уже стали верить, что вас убили, как тех людей около заброшенной церкви. Мы нашли целое пепелище, а в нем сотни человеческих костей… Сотни… – девушка закрыла лицо ладонями и грузно вздохнула. – Я верила, что вы лежите там… Вы не представляете, что я прочувствовала. Ведь эта история затронула меня до глубины души. Я пережила все ваши страдания вместе с вами… Я увидела то, что нельзя объяснить…

– Я думал, что Джордж вам все рассказал.

– Это он вам так сказал? – хмыкнула та и закуталась в пиджак Эрвана посильнее. – Я узнала обо всем от Себастьяна, а тот от Доктора Ломана, отца Джорджа.

– И из-за этого вы поругались?

– Можно сказать и так. Как только Себастьян мне сообщил об этом, я стрелой бросилась в вашу мастерскую. Чудо, что вас не оказалось там в то утро. Джорджу серьезно досталось. Я вроде как даже кинула в него какой-то тяжелый предмет. Мои эмоции так и вырывались наружу… Сегодня я хотела извиниться. Спокойно разъяснить всю эту неприятную ситуацию.

– Не хотите сделать это прямо сейчас? – Эрван поднялся со скамейки и осторожно потянул девушку за собой в сторону мастерской, что находилась через дорогу, но девушка решительно стала пятиться назад.

– Нет. Не сегодня…

– Почему?

– Простите меня… Но… Джордж очень странный человек. Я знаю, что вы о нем довольно хорошего мнения. И, возможно, тем самым я вас обижаю.

– Нисколько. Я тоже так считаю, – скромно улыбнулся тот. – Он изменился. И в не самую лучшую сторону. Но я пытаюсь дать ему шанс исправиться. Я знаю, что ему сейчас тяжело. Он пережил множество неприятных событий. Его психическое равновесие пошатнулось. И я не могу от него сейчас отвернуться, не могу бросить одного. Он сделал для меня слишком много. Даже если он станет самым странным человеком на земле, не перестану ценить его. Поверьте, он сделал все это не специально. Возможно, опасался, что те люди доберутся и до вас, если узнают, что вы меня тоже ищите.

– Я все прекрасно понимаю, но… Не сегодня, Эрван… Я очень устала и хотела бы как можно скорее лечь спать, – девушка медленно поднялась со скамейки и уже второй раз за этот вечер вернула молодому человеку его пиджак. – Спокойной ночи.

Когда девушка дотронулась до ручки двери, что вела внутрь подъезда, Эрван ее окликнул.

– Татьяна! Когда мы с вами гуляли, я увидел афишу. Через два дня здесь неподалеку будет проходить праздничный маскарад. Не хотите его посетить вместе со мной?

– Маскарад? Конечно! С удовольствием, – вновь повеселела та и, немного помедлив, подошла к Эрвану и подарила ему легкий поцелуй в щеку. – Спасибо за чудесный вечер. Вы очень хороший человек. Теперь я начинаю понимать, почему Джордж так вас оберегает. Вы излучаете тепло, люди это чувствуют. Надеюсь, ваша девушка не слишком ревнивая.

– У меня нет девушки, – хмыкнул ей тот и покачался на пятках, засунув руки в карманы брюк. – Я свободен, как вольная птица. По крайней мере, на данный момент времени. Но думаю, что это не так уж трудно исправить.

– Сочту это за намек, – загадочно улыбнулась та и, нежно похлопав его по плечу, снова направилась в сторону двери. – До встречи, Эрван Джефф. И еще раз спасибо за вечер.

– Не за что, – кивнул Эрван и еще долгое время смотрел ей вслед, явно осознавая, что не успел ей сказать нечто крайне важное, то, что не терпит ожидания. – Дурак… Какой же я дурак, – стиснув зубы, произнес он и с большой неохотой направился в сторону дома.

А на душе с каждым шагом нарастала тревога. Он не хотел идти туда. Он знал, что там опасно… Смертельно опасно. Но Эрван продолжал идти и не мог остановиться.

– Он знает.

– Он знает.

– Он чувствует.

– Он хочет его убить. Он уже готов. Он уже готов!

– Эрван, остановись!

– Он тебя убьет!

– Убьет!

– Эрван, остановись!

– Остановись!