Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 60 страниц)

Поэтому она надела платье бледно-розового цвета с длинными рукавами и воротом, чтобы вскрыть большую часть кожи на своем теле. На голове восседала такая же яркая и воздушная шляпка, но Татьяна сняла ее в машине, чтобы волосы полностью не покрылись влагой из-за усилившейся потливости организма. Ее длинные рыжие волосы были аккуратно собраны в хвост, без каких-либо излишеств. Девушка изначально думала создать что-то сложное на голове, более праздничное, но побоялась, что такая торжественность сможет отпугнуть ее ухажера, поэтому постаралась сделать свой образ максимально естественным. Даже глаза в этот раз она не стала сильно выделять темными тенями, ограничилась только легкой покраской ресниц тушью.

Через пару минут автомобиль остановился возле крупного здания из красного кирпича, которое было таким старым, что даже отсюда ощущался запах плесени и гнилого камня. Поблагодарив водителя, девушка дала ему чаевые и попросила, чтобы тот в ближайшие пятнадцать минут терпеливо ее дожидался на этом же месте. Она не собиралась задерживаться здесь надолго, Эрван скорее всего находился где-то поблизости, он знает о ее приезде в это время.

Глубоко вздохнув, Татьяна сжала в руках свою маленькую сумочку на серебряной цепочке и быстрым шагом направилась ко входу, надеясь, что никаких проблем на ее пути не возникнет. У двери стоял высокий рыжеволосый парень и не спеша курил сигарету, мечтательно смотря куда-то в небо. Татьяна несколько раз пожалела о том, что не взяла с собой зонт, но ее шляпа, к счастью, была достаточно большой, чтобы спрятать ее прическу от назойливых капель назойливого дождя. Едва она стала подниматься по ступенькам, как молодой человек сразу же окликнул ее, явно заинтересовавшись столь привлекательной дамой.

– И что такое прекрасное создание забыло в нашей скромной обители? – с ехидной улыбкой на лице произнес он и резко перегородил дорогу Татьяне, отчего та чуть было не врезалась носом в его грудь, так как из-за шляпы практически ничего не видела впереди себя. – Осторожно, милочка, – бережно остановил ее тот и теперь принял облик вежливого парня. – Так вы собьете меня с ног своим стройным телом. Вы кого-то ищите?

– Прошу прощения, – как можно спокойнее произнесла та и с любопытством взглянула на своего нового собеседника. – Да, вы правы. Я ищу своего молодого человека. Эрвана Джеффа. Вы знаете его?

– А, так вот оно что! – с веселым смехом протянул он. – Знаем таких. Этот мальчуган все утро только про вас и говорил. Теперь понятно, почему. В вас грешно не влюбиться.

– Вы знаете, где он сейчас? Мы договорились встретиться с ним на этом крыльце в шесть вечера.

– Ох, – посмотрел тот на свои наручные часы. – Вы приехали немного рановато. Я разговаривал с ним пять минут назад. Думаю, он пошел переодеться. Если хотите, я отведу вас к нему. Вижу, что вы слегка торопитесь.

– Да, буду признательна. Я с трудом уговорила водителя нас подождать. Вряд ли он обладает железным терпением, к тому же у меня не так много денег в кармане, чтобы утихомирить его жадность, – со смущением сказала Татьяна.

– Следуйте за мной. Эрван только что сдал мне смену, я его напарник. Если он будет вас обижать, сразу говорите мне, я тут у него типа начальника, этот паренек меня во всем слушается. Кстати, меня зовут Крис, – рыжеволосый парень протянул Татьяне свою грязную руку и, не дождавшись ответа, сразу же убрал ее в карман своей куртки. – Извините, не хочу вас пачкать.

– Я не брезгливая, не переживайте, – пожала плечами та и стала следовать за ним вглубь здания. – Никогда не считала, что руки мужчины должны быть чистыми до блеска, особенно у рабочих.

– Ну просто вы выглядите довольно… – начал тот и на последнем слове замолк, словно не знал, как именно описать внешний вид девушки и при этом не обидеть ее.

– Богато? – усмехнулась та. – Не переживайте, в настоящий момент я не богаче вас, Крис. Мой отец был обанкротившимся директором фаянсового завода, а я, что даже странно, наследница этого разорившегося предприятия.

– Так вы бизнес-леди? – удивленно вскинул брови Крис и что-то тихо пробурчал себе под нос. – И где Эрвану удалось вас подцепить? Да он чертов счастливчик! Будьте с ним осторожны.

– Эрван очень хороший человек, – Татьяна первой вошла внутрь здания и с трудом сдержала чих, так как в воздухе было чрезмерно много пыли. – Не думаю, что он посмотрел на меня только из-за того, что у меня есть какое-то там наследство. К тому же это наследство совершенно бесполезно, так как ничего с ним сделать я уже, к сожалению, не смогу. Я владею лишь раскрошившимися кирпичами и битой посудой, больше ничего. Завод разграбили, печальное зрелище. Там случился пожар пару месяцев назад. И в данный момент предприятие находится в отвратительном состоянии. И у меня даже нет средств, чтобы охранять его территорию. Мы вынесли оттуда ценные бумаги и все.

– А разве правительство города не заинтересовано в охране предприятия? Ведь это не эстетично, когда большой завод находится в таком виде посреди столицы.

– Они мечтают поскорее выжечь меня с этой территории. Если я в течение года не приведу все дела завода в порядок, то просто лишусь всех прав на это предприятие. Но при этом буду обязана выплачивать кредит, взятый моим отцом.

– Никогда бы не поверил, что на столь хрупкую девушку взвалили такую ответственность. Если Эрван вас бросит в трудную минуту, я его повешу за член где-нибудь здесь, вот увидите. Только свистните, – с довольной ухмылкой прошептал Крис и провел Татьяну по длинному коридору. – Здесь наши пути разойдутся, – молодой человек остановился около двери, которая вела к лестнице. – Спуститесь вниз, там пройдите по такому же коридору и сверните налево, увидите дверь в конце с большим военным плакатом, там и находится ваш возлюбленный. Только прежде постучитесь. Там сейчас не должно быть никого, кроме него, только он так поздно сдает смену, обычно все заканчивают на час раньше. Наш рабочий день начинается в шесть утра. Ваш парень еще тот работяга. Но вы все равно постучитесь. Не смущайте мальчишку.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарила его та.

Тот кивнул и направился в обратную сторону, оставив Татьяну наедине с самой собой. Девушка снова тяжело вздохнула и стала осторожно спускаться вниз по лестнице, по какой-то причине вновь ощутив нервозность, словно вот-вот должно случиться что-то неприятное.

***

Сумрак полностью завладел этим душным помещением, все предметы слились в одну сплошную черную кляксу, лишь изредка прослеживались расплывчатые очертания чего-то более-менее знакомого вблизи окна. Эрван чувствовал, как его глаза заслезились из-за темноты, стали выпускать наружу крупные капли слез, которые в последствии слились с возникшей испариной на гладком лице. Ему было жарко, будто он стоял под испепелявшим солнцем, а вокруг не было ни малейшей тени, где была бы возможность укрыться. Но причина резкого повышения температуры вокруг была не ясна. Эрван полагал, что горячим стал вовсе не воздух, а он сам, на это намекали бешено колотившееся сердце, чей стук эхом ощущался даже в голове, и резко пришедшая в движение кровь, из-за чего вены на теле сильно набухли. Его спина упиралась в деревянную дверь, та имела столь сильную прочность, что кожа ощущала ее как нечто металлическое, возможно, каменное. Он пытался слегка отстраниться от этой поверхности, но сильные мужские руки невидимого человека продолжали удерживать его внезапно ослабшее тело в таком положении и надавливать на грудь, что затрудняло и без того сильно сбившееся от напряжения дыхание.

– Отвали, мать твою! – прохрипел молодой человек и впился пальцами в запястье незнакомца, надеясь, что таким образом хотя бы немного ослабит его хватку, но все тщетно. – Что ты делаешь? Это шутка такая? Отпусти меня, слы…

Внезапно незнакомец приложил свою ладонь к его рту и не дал произнести последние слова, которые наверняка могли нести в себе весьма негативный характер, так как Эрван, что было видно даже в такой темноте, был не на шутку напряжен и мог в любой момент разозлиться и дать отпор.

– Т-с-с, – едва слышно прошептал тот. – Пожалуйста, говори тише.

Эрван вспомнил, что прямо около двери рядом с ним находился выключатель. Дотянуться до него было не так трудно, но вряд ли незнакомец будет рад, если молодой человек увидит его лицо. Но парень больше не мог находиться в таком положении, это его сильно пугало и заставляло все внутри закипать от неприятных эмоций. Разве он должен бездействовать, когда некто насильно удерживает его без веских на то причин? Молодой человек осторожно нащупал ногой стопу незнакомца и со всей силы наступил на нее, тем самым дав себе возможность на короткое время освободиться. Воспользовавшись секундным замешательством мужчины, Эрван нажал на выключатель и зажег в комнате свет. Но свобода продолжалась недолго. Незнакомец быстро поймал парня и снова со всей силы придавил к двери, отчего тот даже вскрикнул, скорее всего почувствовал боль от удара о твердую поверхность.

– Тише! – прошипел незнакомец и обоими руками сжал плечи Эрвана, но на этот раз без силы, как-то нежно, словно боялся, что парень в любой момент лопнет, как воздушный шарик, если на него неправильно надавить. – Умоляю, тише.

Эрвана заставлять не пришлось. Он с удивлением смотрел на своего собеседника, и его взгляд менял эмоции в хаотичном порядке, будто молодой человек наблюдал перед собой кого-то, кого никогда не ожидал увидеть, и мечтал поскорее расстаться с ним. Но, к счастью, Эрван быстро расслабился и перестал быть натянутой струной.

– Эрван, – прошептал незнакомец, как-то странно, без ясных эмоций, будто произнести это имя он пытался долгие месяцы, и вот только сейчас ему это удалось сделать, но не так идеально, как хотелось бы.

– Какие люди, – хмыкнул тот и криво улыбнулся, с некой издевкой. – Что? Уже соскучился, если решил заявиться сюда?

Джордж виновато понурил голову и неловким движением провел ладонью по уставшему опухшему лицу. Эрван не мог не заметить, что тот выглядел очень плохо, почти отвратительно, словно русоволосый молодой человек недавно упал в бочку с грязью, а после облил себя водой из сточной канавы, так как пахло от него соответственно. Под глазами Джорджа образовались темные круги, а на белках виднелись многочисленные полопавшиеся сосуды, из-за чего практически полностью исчез их привлекательный белый цвет и привычный блеск. Джордж напоминал больше бездомного, лишенного сна и еды, так как был страшно высушен и вызывал лишь чувство жалости, не больше. Эрвана не интересовало, что с этим человеком случилось, впервые он ощутил к нему пугающее безразличие, будто доселе его ничто не связывало с данным парнем.

– Эрван, прошу, выслушай меня. Знаю, мне не стоило сюда приходить. Я провинился. Но…

– Что «но»? – со все такой же издевкой в голосе спросил Эрван и приблизился к Джорджу почти вплотную, отчего между их лицами образовалось непростительно короткое расставание. – Меня даже не интересует, что случилось с тобой и заставило отказаться от чувств ко мне, потому что теперь это не относится к моей новой реальности.

– Выключи в себе эгоиста, Эрван. Я знаю, что ты говоришь это со злости. Ты по-прежнему любишь меня и не пытайся это отрицать. Вся это твоя интрижка с Татьяной – обычный спектакль, чтобы сделать мне больно. И не говори, что это ложь.

– Так что ты мне хотел сказать, друг мой? – ледяным тоном прошептал тот и впился в Джорджа озлобленными глазами. – Снова в чем-то обвинишь? Мне кажется, нам уже бессмысленно разговаривать. Ты сам сделал свой выбор. И я тебя полностью поддерживаю.

– Почему ты не можешь просто помолчать и дать мне все объяснить? – немного нервным голосом рявкнул Джордж и невольно схватил Эрвана за локоть, будто боялся, что тот убежит, так и не дослушав.

– Мне уже становится интересно, – слегка улыбнулся тот и впился в парня любопытными глазами.

– Причина нашего расставания кроется в моем отце, – на одном дыхание сказал Джордж и резко прикусил нижнюю губу, будто боялся, что случайно скажет что-то лишнее.

– Ухты, – Эрван вскинул брови. – Хотелось бы услышать подробности.

– Я буду краток. Не думаю, что ты нуждаешься в подробностях. Но мне поставили ультиматум. Либо ты, либо…

– Можешь дальше не говорить, – резко побледнел Эрван и вырвал руку из хватки Джорджа. – Я все понял. Он все узнал, ведь так?

– Эрван, это не то, что ты думаешь. Да, он узнал о нашем романе, но это не… – Джордж резко замолк и грустно вздохнул. – Я сделал это ради твоего же блага. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти.

– Думаю, ты почувствовал облегчение, – Эрван снова приблизился к Джорджу и осторожно ущипнул того за кончик носа. – Ведь это так здорово, когда твой отец гордится тобой. Мне этого не понять, ведь у меня не было такого отца, который пылинки с меня сдувал. Просто забавно, как ты резко поменял мнение насчет него.

– Да, я был не прав, когда высказал ему все это… Потому что многого не знал. Ты не представляешь, в какую игру мы ввязались. Это гораздо серьезнее каких-то там отношений.

– Каких-то там?.. Ясно, – демонстративно вздохнул Эрван и направился к двери, но едва сделал шаг, как Джордж схватил его за руку и резко притянул к себе.

– Ты больше никуда не уйдешь от меня, я тебя не отпущу, – дрожащим тоном прошептал Джордж и без предупреждения обжег губы Эрвана довольно продолжительным поцелуем, отчего тот от неожиданности что-то промычал и тяжело задышал, будто ощутил удушение.

Через какое-то время лицо Эрвана напряглось, и он резко оттолкнул парня от себя, почти ударив его обоими кулаками.

– Нет, нет! – замотал он головой. – Это неправильно. Так не должно быть.

– Что не должно быть? – хищным взглядом посмотрел Джордж на него и медленно облизал губы. – Ты ведь хочешь этого, я знаю.

– Ты сделал свой выбор, – испуганно забегал глазами тот и тяжело сглотнул, слегка попятившись в сторону двери. – Давай не будем играть в эту игру. Мы решили все закончить. Так давай не будем…

Эрван снова не смог договорить, так как Джордж опять впился в него своими губами, но на этот раз с более сильной страстью и желанием. Он чувствовал, как их языки без разрешения хозяев соприкасались, пытались проникнуть в чужой рот как можно глубже, а зубы так и норовили защемить между собой чью-нибудь губу и не отпускать продолжительный промежуток времени. Джордж тихо зарычал, что показалось Эрвану слегка забавным, и принялся изучать обжигающе горячим ртом шею молодого человека, слегка посасывая его кожу. Эрван осознал, что больше не в силах о чем-либо думать, он лишь наслаждался этим процессом, следил за тем, как его тело трогают чужие руки, с жадностью забираются под рубашку и гладят буквально все на своем пути, изредка царапая, что не вызывало ни малейшей боли. Эрван издал стон и понял, что его тело снова прижато к твердой поверхности и полностью лишено контроля, Джордж парализовал все части тела молодого человека, словно сделал их своими: настолько близко они находились друг к другу.

– Помнишь наш первый поцелуй? – тяжело дыша от получаемого удовольствия, прошептал Эрван и коса взглянул на Джорджа, который все никак не мог оторваться от его шеи. – Почему все так похоже?

Тот резко отстранился от него и с жадностью взглянул на парня, будто видит перед собой что-то, что он готов в любой момент съесть, даже не прожевав.

– Ты хочешь большего? – каким-то странным голосом спросил Эрвана Джордж и резким движением снял с себя свитер с майкой, полностью обнажив торс.

Эрван с неуверенностью посмотрел на него и как-то боязливо коснулся его раскаленного тела, будто наблюдал перед собой что-то чуждое и требующее тщательного анализа, после принялся осторожными движениями водить ладонью по животу Джорджа, потом подключил и вторую руку. Тот ухмыльнулся и с возбужденным взглядом посмотрел на парня, пристально следя за тем, как на его красивом лице молниеносно сменялись эмоции одна за другой, из-за чего было практически невозможно понять, о чем тот думал в настоящий момент. Неожиданно темноволосый парень остановился и оторвал свои руки от его торса.

– Нет. Не хочу… Думаю, следует остановиться… Прямо сейчас. Уже слишком поздно возвращаться назад.

– Ты врешь, – без эмоций сказал Джордж. – Ты не умеешь обманывать.

Эрван тихо вздохнул и направился к двери.

– Ты не хочешь уходить. Так зачем себя обманывать? Ты ее не любишь. И не хочешь быть с ней. Тебе нужен я. Никто другой, – на этот раз роль усмехавшегося взял на себя Джордж, и Эрван осознал, что теперь чувствует себя невероятно ущербным и жалким рядом с этим человеком, и мечтал как можно скорее покинуть эту комнату, лишь бы не испытывать столь отрицательные эмоции.

– Я так хочу знать, что творится в твоей голове, – сиплым голосом промолвил Эрван напоследок и с грустью взглянул на него. – В тебе будто живет кто-то другой, и ты борешься с ним. Что тебя так изменило за этот месяц? Почему ты стал таким жестоким? Я ведь любил тебя и был готов жить этим. Но ты все испортил. А теперь пытаешься сделать еще больнее. Зачем? Что я плохого сделал? – молодой человек сжал ручку двери, немного помедлил, после чего быстро покинул помещение, больше не посмев взглянуть на Джорджа.

***

Татьяна еще никогда так сильно ненавидела лестницы. И не из-за того, что по ним следовало спускаться, тратить силы ног. А потому что за последние пару дней они становились едва ли не бесконечными, тянулись во все стороны на сотни метров и, как правило, лишились всякой подсветки, поэтому девушке приходилось искать каждую ступеньку чуть ли не на ощупь. Она приподняла одной рукой подол своего платья, чтобы случайно не запнуться, а другой придерживала шляпу, при этом понимала, что в такой забавной позе выглядит откровенно нелепо.

Даже под землей на стенах около лестницы находились окна, но за ними вместо пейзажа виднелась кирпичная кладка, что не имело никакого логического объяснения. На подоконниках стояли грязные пепельницы, и они до сих пор едко пахли табаком, из-за чего девушка с трудом сдержала неловкий чих. Видимо, это место используется рабочими в качестве курительного помещения. А из-за отсутствия доступа к свежему воздуху сигаретный дым полностью вытеснил весь обычный чистый воздух, отчего дышать здесь было невероятно тяжело, практически невозможно.

Наконец-то она оказалась внизу. Татьяна стояла посреди не слишком длинного узкого коридора, отделанного потрескавшейся от старости древесиной. Повсюду висели потертые плакаты с различными пропагандистскими лозунгами времен войны, но встречались и новые, с более адекватным и мирным содержанием. Здесь тоже имелись совершенно не нужные окна, но на этот раз их верхняя часть доставала до поверхности и пропускала сюда немного дневного света, который уже стал заметно меркнуть. Но, к счастью, коридор был освещен несколькими лампами, так что девушке не придется идти в полной темноте, что ей приходилось делать на лестнице.

Впереди виднелась единственная дверь. На ней красовался тот самый плакат, о котором говорил Крис, и он был заметно больше остальных и отличался тем, что его надписи были на, скорее всего, польском языке, Татьяна не могла с точностью определить. Немного потоптавшись на месте, девушка направилась к комнате для переодевания, все еще не решаясь проникнуть туда внутрь. Почему-то ей казалось, что Эрван, хоть и находится там один, будет не слишком сильно рад, что кто-то нарушил его покой и не дал спокойно переодеться. Возможно, это не так, и эти мысли возникают лишь из-за банальной женской скромности и неуверенности в себе.

Эрван видел ее обнаженной, в самых запретных подробностях, ласкал ее упругие груди, щекотал языком затвердевшие соски. И, кажется, уже не стоит думать о каком-то смущении перед этим молодым человеком, даже если учитывать, что они знают друг друга не больше недели. Ей хотелось увидеть его тело без одежды, и это желание стало невыносимым, но она боялась этого и относила к чему-то неправильному. В прошлую ночь Эрван не отважился открыться перед ней, он не снял с себя ни единого клочка одежды, потому что наверняка еще не был готов показать себя в том виде, в котором он существует на самом деле, без каких-либо тайн. Многие парни, которые были в ее постели, обожали демонстрировать ей обнаженное тело, это их возбуждало, наполняло энергией, Татьяна любила разглядывать их животы, особенно пупки, это место казалось ей наиболее сексуальным. И ей было невероятно интересно, каким был живот у Эрвана, какого размера и формы его пупок. Подумав об этом, Татьяна усмехнулась и невольно покраснела. Ее забавляли такие размышления. Но не смущали. Она не видела ничего постыдного в подобных интересах, каждый человек видит в других привлекательность в совершенно разных местах. К примеру, ее мать много раз рассказывала, что считает самым сексуальным у мужчин их кадык, и Татьяна всегда считала это странным, но сейчас начала понимать ее, даже поддерживать.

Она остановилась около двери и, пытаясь хотя бы как-то замедлить время, стала разглядывать плакат. На нем была изображена женщина в форме обычной крестьянки, в руках у нее лежал спящий закутанный в толстое пуховое одеяло малыш, чумазый, исхудавший до смерти, как и его мать. А позади главных героев виднелась горящая деревня и толпа солдат, которые куда-то стреляли, в пустоту, заполненную едким дымом. Поежившись от такой жуткой картины, Татьяна прочистила горло и с колотившимся где-то внутри сердцем постучала в дверь. Но ответа не проследовало. Немного подождав, она снова пару раз ударила по двери, но встретила у порога все такую же мертвую тишину. В нерешительности Татьяна нажала на дверную ручку и медленно толкнула дверь, после чего просунула голову в темное душное помещение, в котором ощущался вкусный запах мужского тела.

– Эрван? – едва слышно спросила она у пустой комнаты, затем, чтобы до конца удостовериться, что молодого человека тут на самом деле уже нет, вошла внутрь и печальным взглядом огляделась. – Неужели опоздала? – вздохнула Татьяна и направилась к выходу, поняв, что здесь ей больше делать нечего.

Но как только она коснулась ручки двери, как нечто тяжелое коснулось ее затылка и на какое-то время лишило девушку ясности ума. Татьяна ощутила слабость в ногах и, полностью лишившись возможности стоять, упала на пол, понимая, что перед глазами все стало раскачиваться, как будто ее посадили в большие качели. Через пару секунд она впервые почувствовала сильную боль и поняла, что произошло. Кто-то ударил ее по голове. Татьяна от нахлынувшего ужаса ахнула и стала в панике оглядываться, пытаясь сфокусировать свое расплывчатое зрение на человеке, который совершил над ней акт насильственного действия.

– Ты причина всех бед, – прошипел хриплый женский голос. – Ты виновница моих страданий! Я не позволю тебе это сделать со мной! Не позволю! Ты не сумеешь противостоять мне. Твоя жизнь в моих руках. Ты умрешь. Прямо сейчас. Здесь. И никто не услышит тебя. Не защитит. Ты осталась одна.

Девушка схватилась за рану на голове и ощутила прикосновение крови, после чего попыталась облокотиться о какой-нибудь предмет мебели, чтобы иметь возможность вновь принять вертикальное положение. Но некто невероятно сильный снова сбил ее с ног, вновь обрушил на полностью лишенную какой-либо способности постоять за себя Татьяну мощный удар. Девушка вскрикнула и поняла, что на этот раз боль возникла в области живота, она всем телом ощущала, как органы, в буквальном смысле, отскочили назад к позвоночнику и стали едва ли не лопаться, как воздушные шары.

– Думаешь, что сможешь раскусить меня? – продолжила вещать женщина, насмехаясь над корчившейся от боли Татьяной. – Сможешь найти правду? Ты жалкая. И встретишь лишь поражение. Твоя жизнь станет адом. Совсем скоро… Убей ее! Прямо сейчас! Или я сама это сделаю!

Татьяна в панике осознала, что не может дышать, грубые мужские руки сомкнулись на ее шее, стали сдавливать горло. Девушка вцепилась в запястья незнакомца и стала вдавливать в грубую кожу свои острые ногти, надеясь, что это поможет ей освободиться, но мужчина будто не ощущал никакой боли, был совершенно лишен чувств. Через минуту он все же ослабил хватку и со всей силы ударил ее по лицу, отчего Татьяне показалось, что к щеке приложили раскаленную поверхность утюга. Вновь заполучив возможность вдыхать воздух, она нашла в себе силы для сопротивления, но те были настолько ничтожны, что в сию же секунду были подавлены лишь одной рукой насильника, который придавил ее хрупкое тело к полу.

– Отпусти! Отставь меня! – изо всех сил закричала она, но тут же вновь заполучила удар по лицу, заставивший ее надолго замолкнуть.

Он принялся рвать на ней одежду, грубыми пальцами сдирать с нее нежную кожу. Она чувствовала, как мужчина сжал ее груди, пытался их раздавить, проникнуть внутрь. И самом страшным было то, что она не могла сопротивляться, имела лишь возможность наблюдать, чувствовать, как над ее телом творят отвратительные вещи, причиняют немыслимые страдания. Мужчина сидел сверху, он был настолько тяжелым, что Татьяна опасалась, что ее просто расплющит под ним, как куриное яйцо. С каждым новым движением мужское тело ложилось на нее все сильнее и сильнее, сокращая между ними расстояние. Она чувствовала жар его кожи, та была полностью лишена одежды, и впервые девушка испытывала от этого отвращение, тошноту. Ее, фактически, выворачивало наизнанку, перед глазами все вертелось, словно она лежала на хаотично вращавшейся карусели, и не могла даже пошевелиться, тело было полностью парализовано. Мужчина поднял подол ее платья, стал трогать ладонью ее промежность, проникать пальцами внутрь женского тела.

Татьяна стала содрогаться от рыданий, в данный момент это было единственное, что она могла делать, что не наказывалось болью. Мужчина стянул с нее нижнее белье, полностью освободил из заточения запрещенные места и стал делать с ним все, о чем мечтало его наполненное гнилью создание. Ей было больно, чудовищные эмоции резали ее изнутри, заставляли кричать, срывать голос. Но никто не слышал Татьянин зов о помощи, никто не думал прийти к ней, чтобы спасти от этого кошмара наяву.

Девушка поняла, что твердый, как камень, член мужчины полностью проник в нее, стал ритмично двигаться, не смея останавливаться ни на секунду. Татьяна закричала еще сильнее, но незнакомец быстро прервал ее, закрыв рот шершавой ладонью, а другой рукой вновь сжал девушке горло. Татьяна стала верить, что ей удастся потерять сознание, только так она сумеет убежать от этой боли, от этого унижения. Но ясный рассудок был по-прежнему с ней, она еще жива, хоть и не может дышать.

Тело мужчины дернулось, резко, будто его прошиб ток, и Татьяна почувствовала, что по ее половым губам стала стекать горячая вязкая жидкость, неприятно щекоча вспотевшую кожу. Он схватил ее за волосы, тем самым приподняв подбородок девушки. И Татьяна смогла увидеть его лицо, впервые за это время. И она хотела умереть, лишь бы не лицезреть эти до боли знакомые, наполненные спокойствием глаза, правильной формы нос, слегка зауженный подбородок с милой ямочкой в виде полумесяца. Джордж смотрел на нее, как на бездушную куклу, без признаков человеческих эмоций, он не выглядел, как человек: Татьяна видела перед собой хищного зверя, который просто играл со своей добычей перед тем, как съесть до последней косточки.

Его рука сжимала ее шею все сильнее и сильнее. Татьяна медленно сомкнула глаза, но на этот раз не по своей воле: те сделали это самостоятельно. После наступило воздушное облегчение. Ушла боль, негативные эмоции. Татьяна стала в одиночестве падать куда-то вниз, все так же хаотично кружась на невидимой карусели.

***

Когда Эрван вошел в цех, то с удивлением заметил, что Крис уже во всю был занят созданием очередной партии обуви. Его ловкие волосатые руки за пару мгновений из обычных кусков кожи и ткани создавали красивого вида предмет гардероба. В основном, он занимался производством мужской обуви, женская у него выходила слишком жесткой для нежной ножки, и его работы всегда отличались неоспоримым качеством. Именно Крис обучил Эрвана многим хитростям этого дела, и молодой человек безотказно следовал советам своего хорошего учителя. Крис был не так уж сильно старше темноволосого юноши, хотя из-за жесткой щетины и заметных мимических морщин выглядел гораздо взрослее.

Уже на выходе Эрван обнаружил, что забыл в ящике рабочего стола свой портсигар, куда он его по привычке убрал во время уборки. Пришлось вернуться, потому что без этой вещички он вряд ли долго протянет: потребность в табаке была пугающе невыносимой. Порой Эрван мог за день выкурить больше пятнадцати сигарет в день, это сильно сказалось на его голосе, который за последние пару месяцев сильно охрип и утратил былой мальчишеский тембр. Молодой человек не сильно замечал метаморфозы в своем организме, но Криса начало беспокоить подобное, и он много раз пытался ограничить время курения парня, в наглую пряча его портсигар куда-нибудь на некоторое время. И Эрван лишь недавно стал понимать, что его напарник делал все правильно, особенно после того, как он едва ли не каждый день стал кашлять кровью. Парень не знал причину своего заболевания и боялся кому-либо говорить об этом. В его кармане находился платок, затвердевший от кровяной жидкости, хотя юноша каждый день тщательно стирал его в раковине, но во время очередной рабочей смены ткань вновь принимала багровый цвет. Эрван чувствовал себя трусом всякий раз, когда втихаря где-нибудь за углом кашлял в платок, и понимал, что врет самому себе, что не хочет верить в то, что с его организмом происходит что-то ужасное, непоправимое, уверял внутреннее я, что этот недуг сам по себе пройдет, нужно лишь время. «Ты ведь знаешь, что это не убьет тебя» – уверял он себя. – «Ты ведь знаешь, что не умрешь от такой ерунды. Ты не можешь умереть. Не так рано».

Крис усмехнулся, увидев его, и будто сразу понял, за чем именно пришел молодой человек.

– Можешь идти домой, все равно я тебе эту дрянь не отдам, – с улыбкой сказал он и продемонстрировал Эрвану серебряную коробочку, после чего засунул ее в карман рубашки и похлопал по нему, чтобы показать, что портсигар находится в правильном и неприступном месте.

– Крис, я выкурю всего одну, – взмолился тот и попытался залезть в карман рубашки друга, чтобы вернуть свою вещь обратно себе, но Крис продемонстрировал бурное сопротивление и перехватил руку Эрвана, болезненно сжав ее пальцами.

– Даже не думай. Сейчас ты уйдешь отсюда и вернешься только завтра. И только попробуй вернуться, руку сломаю, – Крис отпустил парня и грозно посмотрел на него, как отец на непослушного сына. – Ты уже кашляешь, как старик. Тебе хватит. Кстати, твоя баба приходила.