Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 60 страниц)

– Извините. Я услышал странный шум на чердаке. Он раздавался здесь всю ночь, – произнес он. – Знаю, мне не следовало покидать палату без вашего ведома. Но медсестра забыла закрыть дверь, когда уходила.

– Здесь кто-то плакал, – прошептала Мария и снова прислушалась. – Ты никого не видел?

– Нет, – поглядел по сторонам тот и шмыгнул носом. – Я слышал лишь странный шум, будто кто-то стучал по стенам каким-то тяжелым предметом. Мне показалось странным, что кто-то занимается подобным ночью. Поэтому я и поднялся сюда, чтобы проверить.

– Откуда ты взял ключи? – приняв вид грозного врача, спросила его та.

– Люк уже был открыт, мэм. Думаю, сюда действительно проник кто-то посторонний. Но, кажется, он уже ушел.

Внезапно раздался громкий шум. Мария резко обернулась и посмотрела в сторону выхода. В ужасе она поняла, что крышка люка захлопнулась.

– Черт! – вскрикнула она и кинулась к лестнице, надеясь, что крышка люка закрылась из-за ветра и не перекроет им единственный выход отсюда.

Но крышка не поддавалась, она намертво прилипла к полу. Мария в панике стала стучать по ней, надеясь, что тот, кто закрыл люк, услышит их. Но все тщетно. Женщина оказалась заперта вместе с Уильямом на этом чердаке, где они моментально замерзнут из-за отсутствия какого-либо источника тепла.

– Нет, этого не может быть, – продолжила стучать та, все еще веря, что кто-то внизу придет к ним на помощь.

– Хи-хи-хи, – раздался веселый детский голосок где-то в конце чердака, вынудивший Марию испуганно оглянуться.

Уильям удивленно взглянул на нее и проследовал за ее взглядом.

– Вы что-то слышите? – спросил он ее и немного прошел вперед. – Скажите, вы что-то слышите?! – внезапно его голос стал таким взрослым и серьезным, что Мария на секунду подумала, что видит этого молодого человека в первый раз в жизни.

– Д-д-да, – промямлила та и медленно выпрямилась. – Кажется, я слышала, как кто-то смеется.

Уильям прищурился и стал вглядываться в темноту, явно сильно нервничая, о чем говорили его быстро бегающие глаза.

– Дайте мне ваш фонарь, – все таким же взрослым голосом сказал он и повернул голову в сторону Марии, которая ошарашенно пялилась на молодого человека. – Не волнуйтесь, я вам его верну.

Женщина неуверенно протянула ему их единственный источник света и боязно отошла на пару шагов назад, пытаясь понять, что так заинтересовало Уильяма в глубинах этой кромешной тьмы. Молодой человек выглядел слишком напряженным, буквально каждая мышца на его теле напряглась, и это не могла скрыть даже одежда. Он сделал пару шагов вперед и направил луч света куда-то в угол, где стоял покосившийся платяной шкаф.

Словно испугавшись света фонаря, оттуда выбежало низкорослое существо и стрелой бросилось в сторону, спрятавшись где-то в глубине чердака.

– Оставайтесь здесь, Мария. Ни в коем случае не идите за мной.

– Что происходит, Ричи? – в недоумении посмотрела на него та, но возражать не стала. – Пожалуйста, не навреди ему.

– Это уже как получится, – подмигнул ей тот и стал медленно продвигаться вперед, стараясь ступать как можно тише, словно боялся, что шум может спугнуть незнакомца, и тот просто-напрасно выпрыгнет в окно.

Через какое-то время свет фонаря осветил край руки загадочной личности, которая, забившись в угол, жалостливо скулила и изредка всхлипывала, словно испытывала сильнейший ужас перед пришедшими сюда людьми. Уильям стал двигаться чуть в сторону и вскоре смог вытащить на свет полную фигуру этого человека.

Из-за того, что тот сидел к ним спиной невозможно было определить его половую принадлежность. Тело этой личности полностью лишено одежды, кожа была белее снега и, в буквальном смысле светилась. Незнакомец напоминал высохшее мертвое дерево, его обильными линиями опоясывали вздувшиеся вены, отдаленно напоминавшие небольших змей, что поселились в недрах человеческого организма. Подойдя чуть ближе молодой человек разглядел глубокие оставленные чьим-то зубами шрамы, коих было настолько много, что создалось впечатление, что этого беднягу пытались когда-то съесть заживо. Молодой человек медленно склонился над ним и стал осторожно протягивать в его сторону руку, пытаясь дотронуться до бледного костлявого тела.

Но незнакомец внезапно дернулся и повернул в сторону молодого человека лицо, которое оказалось до жути обезображенным и демонстрировало яростный гнев и неумолимый голод. Глаза у этого человека полностью отсутствовали, на их месте красовались черные сгустки, которые вязкими ручьями сползали вниз по щекам. Черты лица сложно было назвать женскими или мужскими, это было что-то усредненное. Даже возраст этой личности остался загадкой, так как половина головы была идеально гладкой, а вторая демонстрировала сморщенную кожу, которая настолько сильно обвисла, что могла с легкостью достать до ключицы. Незнакомец оскалил свои гнилые редкие зубы и, издав хищный крик, бросился прямо на Уильяма, не давая ему времени, чтобы увернуться.

***

Еще никогда в своей жизни ему не приходилось слушать столь пугавшую от мозга до костей музыку. Она походила на ритуальную, такую молодой человек слышал в Египте, когда несколько лет назад путешествовал с научной экспедицией. Ее исполняли старики, которые славили старые времена, былое могущество их государства, что сейчас погребено под вечными желтыми песками.

Джордж посещал место, где когда-то располагалась деревня, по легенде уничтоженная болезнью, которая была наслана убитой девочкой. Никто не мог рассказать с точностью, откуда именно произошло это поверье, многие ссылались на древние письмена, настенные иероглифы, оставшиеся в частично сохраненных хижинах. В этом поселении обитали, в основном, фанатики, среди них были и совершенно молодые ребята с полностью промытыми мозгами.

Джордж не желал верить в истинность этой легенды, та звучала слишком шаблонно для этих земель. Легенда выделялась лишь тем, что девочку не возносили, как богиню, не делали из нее демона. Она была обыкновенным невинным человеком, чей страх и злоба материализовалась в смертельную эпидемию. В честь этой мифической девочки возвели священный алтарь, многие считали, что это сооружение в виде статуи феникса, находится на месте ее могилы, хотя этот факт уж слишком сильно был притянут за уши. Поверье гласило, что девочку закопали живьем в пустыне, что находилась гораздо дальше от этого алтаря. Каждую ночь старики разжигали рядом со статуей костры и устраивали пляски под жуткую ритуальную музыку. Молодой человек долго наблюдал за этим процессом, вслушивался в слова их песен. Но так и не смог до конца понять, что именно эти люди хотели донести до высших сил.

Один из местных жителей, своего рода отшельник, как-то раз во время случайной беседы объяснил, что те почитали одну жрицу, которая, как некоторые считают, была бабушкой той самой девочки. Разумеется, доказательств этой версии не было, ибо ни в письменах, ни на настенных иероглифах не имелось ни единого упоминания об этом родстве. Есть лишь примерные даты из других источников, где говорится, что эта жрица и та девочка жили в одно время, обе умерли от рук солдат. Убийство жрицы еще можно объяснить, в то время это было обыкновенной практикой, если учесть, что на место египетских богов стали приходить римские. Но убиение девочки так и осталось без объяснений. Скорее всего поэтому ее гибель и связали со смертью жрицы, ведь если убили столь почтенного человека, то должны были уничтожить и всю семью приговоренного.

Музыкальное сопровождение того ритуала до сих пор не могло покинуть голову Майлза, эти стонущие звуки отпечатались в каждой клетке тела, оставили отметены на коже, своего рода татуировки. И в данный момент эта музыка вернулась снова. Но на этот раз она исполнялась не на простых самодельных инструментах, а на чем-то более сложном, массивном. Кажется, это был орган, необычный выбор невидимого музыканта. Египетские мотивы на европейский лад. Такое сочетание сделало мелодию более зловещей, пронизывающей. Хотелось закрыть уши и оградиться от нее, убежать туда, где обитала мертвая тишина. Но бежать было некуда. Джордж находился в заточении.

Он стоял посреди огромного зала. Звездное небо, что проникало сюда через огромные трещины на потолке, слегка подсвечивало древние стены этого места. Можно было разглядеть колонны, многие из которых успели обрушиться, многочисленные скамейки. А впереди стоял алтарь, сверкавший настолько сильно, что его ошибочно можно было принять за диск луны. Джордж медленно прошел вперед и осознал, что находился посреди заброшенного католического храма. Он знал это место, знал настолько хорошо, что просто не мог ошибиться. Это каменное сооружение находилось там, где когда-то Джордж впервые потерял любимого человека. С тех пор храм не сильно изменился, лишь дождевой воды, что беспрепятственно проникала сюда, стало больше, только в данный момент она замерзла и была посыпана мягким снегом. Приглядевшись, молодой человек увидел, что жидкость покрывала не только полы, но и стены. В местах, где имелось больше трещин, красовались целые застывшие водопады, отчего создалось ложное впечатление, что время попросту остановилось.

Молодой человек задумчиво потоптался на месте и сел на одну из скамеек, обхватив руками плечи. Становилось холоднее. На нем был лишь свитер, который вряд ли мог спасти тело Джорджа от столь сильного мороза. От этого сделалось немного не по себе. Парень не думал о том, что ему следует выбраться отсюда, понять, как он сюда попал. Его такие вещи сейчас совершенно не волновали. Он думал только о том, как бы ему согреться. Похлопав ладонями по карманам брюк, он нашел портсигар. Серебряный предмет был доверху наполнен ароматными сигарами и спичками. Табак молодой человек без сожаления выбросил, оставив только самое необходимое, что помогло бы разжечь костер.

Быстро собрав сухие кусочки древесины, являвшиеся обломками старой мебели, Джордж сложил все это добро в большую кучу. У алтаря он нашел несколько религиозных книг, которые наполовину разложились от влаги, поэтому уже вряд ли кому-либо могли пригодиться, на их страницах не осталось ни одной различимой буквы, но бумага высохла, поэтому для костра будет невероятно полезна. Через пару минут молодой человек ощутил, как его тело стремительно стало наполняться приятным теплом. Костер получился небольшим, как он и хотел. Поэтому потом его задушить будет не так и трудно.

Музыка ни на секунду не прекратилась, но стала гораздо тише. Джордж посмотрел в сторону алтаря и понял, что орган располагался прямо над ним на широком массивном балконе. Но никто не нажимал на клавиши мануала, музыканта молодой человек не заметил. Может быть, это ветер гулял по трубам величественного музыкального инструмента и создавал такое жутковатое звучание? Вряд ли это так. Музыка была слишком сложной и правильной, силы природы попросту не способны создать нечто подобное.

Молодой человек поджал под себя ноги и стал завороженно наблюдать за органом, как за живым существом, который просто поражал его воображение своей совершенной красотой. Так оно и было. Музыкальный инструмент действительно был великолепен. Его трубы достигали в высоту пятнадцати метров, если не больше, и были позолочены, отчего светились ничуть не хуже, чем алтарь внизу. Создаваемые органом звуковые волны заставляли вибрировать заледеневшие водопады на стенах, отчего создавалось опасение, что лед попросту треснет из-за такого напряжения и острыми осколками обрушится на молодого человека.

Странно, что до этого Джордж не видел этого музыкального инструмента. В последний раз, когда он был в этом храме, здесь практически ничего не осталось, кроме голых покрытых плесенью стен. Откуда же возник этот огромный орган? Вряд ли он стоял здесь слишком давно. В округе довольно много бедняков, которые не побрезговали бы распилить этого гиганта на запчасти, чтобы продать металл кому-нибудь за копейки.

Внезапно музыка стихла. Джордж замер, пытаясь понять, что заставило орган так резко замолкнуть. Но выяснить это было невозможно, в храме царила мертвая тишина, которую вряд ли удастся прогнать в ближайшее время. Молодой человек медленно поднялся на ноги и в страхе огляделся, все еще надеясь, что ему удастся поймать взглядом неуловимого музыканта. Но Джордж был один среди этого огромного зала. Здесь больше никого не было.

– Джордж! – неожиданно раздался мужской голос где-то наверху. – Джордж!

Молодой человек вздрогнул и с широко распахнутыми глазами уставился на массивный балкон, где располагался орган, и увидел чью-то человеческую фигуру, что призывала его следовать за ним.

– Джордж! Иди сюда! Ты должен это увидеть! – незнакомец явно был чем-то поражен, о чем говорил его восторженный голос. – Джордж!

Парень стал искать глазами лестницу и вскоре обнаружил ее за одной из обрушившихся колонн. Подняться наверх было не так-то просто, как казалось с первого взгляда. Часть ступенек обрушилась, создав серьезные преграды для Джорджа. Поэтому ему приходилось чаще прыгать через целые пропасти, рискуя сорваться вниз и тотчас же лишиться жизни. Но, к счастью, через пару минут молодой человек оказался на балконе и увидел перед собой стоявшего в тени мужчину, лицо которого невозможно было увидеть даже в свете звезд.

Джордж с неуверенностью стал идти в его сторону, все еще надеясь, что мужчина представится еще до того, как он подойдет к нему почти вплотную. Но незнакомец продолжал молчать и стоять на месте.

Чем сильнее между ними сокращалось расстояние, тем сильнее Джордж стал ощущать странные вибрации в голове, которые вскоре стали дополняться помутнением в глазах. Через пару мгновений перед ним все стало полностью размытым, как в тумане. Джордж покачнулся и обессиленно схватился рукой за ограждение балкона, чтобы не упасть. Все вокруг, в буквальном смысле, поплыло, стало запрокидываться куда-то влево, будто храм решил перевернуться и поменять пол и потолок местами.

– Джордж! – снова окликнул его незнакомец и склонился над ним, внимательно посмотрев на него, но из-за помутнения в глазах Джордж так и не смог увидеть лицо этого человека.

– Я… я ничего не вижу, – прошептал тот и в безумстве стал глазеть по сторонам.

Раздался хруст. Это напоминало звук гигантского сломавшегося печенья. Хруст повторился и стал наполнять храм с завидной частотой. Молодой человек понял, что это крошатся стены. Пол стал уходить из-под ног, в любой момент он окажется внизу вместе со всем этим балконом. Молодой человек сделал попытку подняться на ноги, но тело полностью ослабло, не было сил пошевелить хотя бы пальцем.

– Помоги мне, – прошептал он незнакомцу и протянул в его сторону руку. – Нам нужно уходить отсюда.

Джордж поморгал пару раз и понял, что зрение стало потихоньку возвращаться к нему. Посмотрев по сторонам, он в ужасе вздрогнул, так как увидел рядом с собой сотни окровавленных тел, которых было настолько много, что на полу не осталось ни единого свободного места. Неожиданно молодой человек почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу, повернувшись полубоком, он увидел, что один из мертвецов решил положить на него свою тяжелую голову. Чуть не вскрикнув от страха, Джордж оттолкнул от себя труп и с трудом поднялся с пола.

Незнакомец стоял на горе мертвецов и с любопытством смотрел на Джорджа, обезумевшего от всего этого кошмара и непонимания происходящего. Его словно забавляло все это, он был готов в любой момент рассмеяться и залить огромный зал своими позитивными эмоциями.

Храм действительно начал разрушаться. За все это время успело рухнуть несколько колонн, которые поддерживали балкон, и придавили своим весом священный алтарь. Трещины на потолке увеличились в разы, и вскоре многотонная крыша должна была вернуться на землю, погребя под собой всех, кто здесь находится в данный момент времени.

Джордж бросился в сторону лестницы, но едва он сделал шаг, как что-то острое впилось в его ногу и вынудило парня рухнуть на пол. Один из трупов внезапно ожил и решил отведать плоти молодого человека. Его острые зубы проникли глубоко в кожу парня и с жадностью стали отрывать целые куски мяса. Джордж заорал от боли и попытался оттолкнуть другой ногой оголодавшего мертвеца, но тот присосался к его конечности так сильно, что уже было невозможно освободиться.

Незнакомец тем временем засмеялся, громко, изливая на всех и вся свои радостные эмоции. Его смех с каждой секундой становился все тоньше, приобретая вид детского, отчего становилось не по себе.

Вместе с этим остальные мертвецы внезапно зашевелились и стали с диким рычанием ползти в сторону мокрого от собственного пота Джорджа, который уже перестал верить в реальность всех этих событий. Один за другим трупы стали кусать парня, разрывать его тело на части, не оставляя ему ни единого шанса на спасение.

А незнакомец продолжал смеяться, не переставая. И впервые можно было увидеть его лицо, которое будто совершенно случайно попало в свет ярких звезд. Это был Эрван, все такой же юный и беззаботный, как тогда, когда Джордж видел его в последний раз.

***

Тело Джорджа извивалось на кровати, как змея, потерявшая способность ориентироваться в пространстве. Тяжелое одеяло до последнего пыталось удержать мужчину на месте и, к счастью, оно с этим пока с успехом справлялось. Кожа Майлза покрылась толстым слоем пота, словно Джорджа кто-то невидимый поливал из большого ведра теплой водой.

– Эрван… Эрван!!! – сквозь сон кричал он и продолжал хаотично двигать частями тела, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую.

Его пальцы впились в край матраса и были готовы пронзить ткань насквозь с помощью треснувших от напряжения ногтей.

– Эрван…

Дверь спальни открылась и на пороге возникла Лиза, державшая в руке тусклую керосиновую лампу. Женщина в спешке поставила источник света на столик рядом с кроватью и схватила Джорджа за плечи, пытаясь успокоить его судорожные движения. Но парень не желал подчиняться и продолжал кричать, надрывая голос.

– Виктор, Виктор, – позвала его та и сжала ладонями его мокрое бледное лицо.

Джордж резко дернулся, словно получил сильнейший удар током, в ужасе уставился на женщину, после чего успокоился и начал лишь тяжело и надрывно дышать. Лиза улыбнулась как можно ласковее и стала осторожно водить ладонью по колючей щеке мужчины, одним лишь взглядом помогая ему отойти от сковавшего его сознание ночного кошмара. Джордж до крови прокусил губу и на ней виднелись кусочки перьев. Видимо, он судорожно кусал подушку, испытывая что-то болезненное во время сна.

– Все хорошо, – прошептала Лиза и убрала мокрую прядь волос с его лба. – Это всего лишь дурной сон… Все позади. Ты в безопасности. Ты снова с нами.

Джордж ничего не ответил, лишь тяжело сглотнул и немного отвел голову в сторону, безучастным взглядом разглядывая темную часть комнаты.

– К тебе снова возвращается то, что случилось с Эрваном? – осторожно спросила мужчину женщина и стала гладить его по волосам.

Джордж впервые утратил свое юношеское лицо, буквально за одну ночь обретя многочисленные морщины и обширные синяки под глазами. Возможно, это лишь временное явление, и связано оно с испытанный во время сна стрессом. Но Лиза почему-то была уверена, что теперь мужчина будет выглядеть так всегда, уставшим, утратившим радость в жизни. Это настоящее лицо ее бывшего возлюбленного, больше Виктор его не прятал.

– Сегодня годовщина его смерти, – едва слышно ответил он и с трудом сделал глубокий вдох. – Уже восемь лет прошло с момента его гибели. Каждую ночь я вижу один и тот же сон. Повсюду мертвецы, Эрван стоит над ними, как на вершине горы, и смеется. Каждый раз место действия сменяется на новое. В конце мертвые оживают. И бросаются на меня. Начинают поедать… А мне остается ощущать невероятную физическую боль. Она настолько реальна, что я начинаю верить в истинность всего происходящего.

– Не позволяй умершим отравлять твою жизнь. У них нет никакого права так поступать с тобой, – произнесла та и, громко вздохнув, положила свою голову на обнаженную грудь мужчины, слегка прикрыв глаза. – Ты сейчас здесь, с нами, с людьми, которые дорожат тобой и рады видеть тебя каждый день. Неужели тебе не хочется жить в настоящем, так, как ты всегда хотел?

– Лиза, – прошептал он и внимательно посмотрел на женщину. – Прости меня.

– Я давно тебя простила, Виктор, – слегка приподняла голову та и снова погладила мужчину по щеке. – И вряд ли смогу держать обиду снова.

– Спасибо, – слабо улыбнулся он и прижал женщину к себе двумя руками. – Спасибо.

Джордж облизал обкусанные губы, покрывшиеся кровяной коркой, и молча стал смотреть на потолок, впервые за долгое время совершенно ни о чем не думая. Лиза тихо посапывала на его груди, безмятежно, как крохотный котенок. Мужчина провел шершавой рукой по ее светлым шелковистым волосам и полностью зарылся в них пальцами. Он ощутил спокойствие, умиротворение. Казалось, что все проблемы, что еще вчера сжимали его глотку, отступили. Джордж просто лежал и слушал дыхание Елизаветы, ему казалось, что он готов лежать вот так рядом с ней всю жизнь, гладить женщину по голове, вдыхать ее запах, который напоминал аромат свежего молока.

***

Мария Аддерли, возможно, была единственной в этом здании, кто считал себя самой обыкновенной, без особо выраженных талантов, неких причудливых особенностей. Она самая простая, стандартная. И это выражалось буквально во всех деталях ее внешнего вида. Обычная фигура: не слишком худая и не слишком толстая; грудь средних размеров, не особо привлекательная, но и не чересчур плоская; рост не сильно выделял ее из толпы, нее не было длинных ног или длинной шеи; все по шаблону, как у всех, ничего сверхъестественного. Лицо женщины не знало косметики и ни разу не ощущало эти преображающие внешность средства на коже, даже минимальное количество пудры создавало эффект некоего утяжеления, легкого зуда, сухости. Она пользовалась только мылом и водой – вот и весь уход за кожей лица. Лишь волосы были ее слабостью. Не было и дня, чтобы Мария не помыла их, а перед этим не нанесла на каждый волос питательную маску из молочных натуральных продуктов. Возможно, это и стало причиной отсутствия на ее голове седых волос, все до последнего сохраняли в себе пигмент. Ей нравился свой натуральный цвет локонов, он напоминал пшеничное поле в пасмурную погоду, темно-бежевый с переливами золотистого оттенка. Пару раз женщина задумывалась сделать волосы чуть темнее, возможно, придать им шоколадный тон. Но Мария не решилась, побоялась сделать шелковистые локоны слишком сухими, что часто случается после покраски. Поэтому с самого рождения она ходила с натуральным оттенком волос, самым обычным и распространенным.

Возможно, эта простота так привлекла ее супруга. Когда Мария была еще совсем молодой девчонкой, этот изрезанный морщинами мужчина был весьма хорош собой. Она не знала никого краше и привлекательнее во всем городе. Поэтому влюбилась в него без памяти. Он был гораздо старше, ему в то время исполнилось тридцать девять, а она являлась наивной девушкой, студенткой медицинского факультета. Карл был ее преподавателем, неопытным новичком, который боязливо поглядывал на учеников, не зная, каким образом привлечь их внимание к своему предмету. Его лекции были донельзя скучными, бесполезными, но Мария вслушивалась в каждое слово, проглатывала все фразы мистера Аддерли до последней капли. Она не надеялась, что он ее заметит. Никто ее не замечал, не знал по имени. К ней чаще всего обращались по фамилии и заводили разговор, если поблизости не находилось другого собеседника. Но у Марии так или иначе был друг. Худенький щуплый парнишка, которого она в шутку называла Щелкунчиком из-за его больших квадратных зубов. Он ходил за ней хвостиком, на каждой лекции садился рядом и будто незаметно пытался понюхать ее, о чем говорили его вечно напряженные большие ноздри. Между ней и Щелкунчиком не было много общего, их объединяла только обыкновенность. Они редко разговаривали, но им словно было спокойнее друг с другом. Совместные походы в библиотеку, в столовую стали некой традицией в их так называемой дружбе. У них не было других маршрутов. Они не ходили в кино, театры, либо просто куда-нибудь в парк, чтобы съесть сэндвич. И самым странным было то, что молодые люди в этом не нуждались.

Мария часто вспоминает Щелкунчика. Сейчас он сильно изменился и похорошел. Вряд ли женщина узнает в нем того страшненького мальчишку, который был настолько худым, что его кости с трудом справлялись с нагрузкой. Но она благодарна ему за то, что тот не давал ей быть одинокой, забытой обществом. Большинство ее чрезмерная простота по какой-то причине отталкивала. Она не пыталась выделиться, быть на кого-то похожей. Женщина любила себя такой, какой была с самого рождения, без всяких кричащих новомодных штучек. Мария не любила платья, не любила пестрые шляпки с перьями, ставшие популярными зонтики от солнца. Даже каблуки были для нее чем-то чуждым. Ей было гораздо приятнее носить то, что просто придает чувство комфорта. И не важно, что этот предмет одежды великоват и растянут. Мария никогда не любовалась собой и не особо нуждалась в чужих восхищенных взглядах. Ей довольно длительный промежуток времени хватало лишь влюбленных глаз мужа, но и потом, когда те перестали излучать столь сладостные эмоции, женщина многого не потеряла.

Но так или иначе ее супругу удалось то, что не удавалось никому. Он заставил Марию почувствовать себя уверенной, полюбить свою простоту так, как не мог полюбить ни один человек на всей планете. И вскоре женщина просто перестала нуждаться в любви, так как та не подходила под ее образ обыкновенности. Любовь для нее была слишком яркой, слишком заметной и выделяющейся. Поэтому постепенно Мария незаметно для себя самой разлюбила этого очаровательного преподавателя и стала жить с ним просто по привычке, как с хорошим знакомым. Да, иногда возникала обида, некое подобие ревности и сожаления, но чем больше проходило времени, тем легче она справлялась с этими неприятными чувствами. Мария жила просто для себя, строила какие-то планы именно на свою жизнь, и муж вскоре попросту перестал играть хоть какую-то значимую роль в ее будущем, которое рано или поздно наступит. Они еще не были разведены, но она представляла себе совершенно другого мужчину в качестве супруга, высокого, молодого, светловолосого, который снова заставит ее сердце трепетать от желания. Может, она разлюбила мужа из-за того, что тот постарел, растерял всю свою смазливость за эти двадцать лет? Ему уже почти шестьдесят, он стар, немощен, порой с трудом передвигается на своих двоих ногах. Уже на пятом десятке он растерял всю свою страсть во время секса, не было никакой прелюдии перед их совокуплением, никакого логического финала. Весь их секс напоминал какую-то обязанность, которую надо выполнить кровь из носу. Мария перестала чувствовать удовольствие от этого процесса, ни малейшего намека на оргазм. Обычный супружеский секс, ничего лишнего.

Она много раз задумывалась, изменял ли он ей, остались ли у него хоть какие-то чувства к жене? При этом не испытывала ни малейших негативных эмоций, ни капли ревности. Чистокровное любопытство. Но Карл оказался таким же простым, как и она. Ни забавной интрижки с молоденькой медсестрой, ни даже случайного секса без обоюдного согласия с насильно посаженной в палату любовницей бизнесмена. Слишком скучно, банально. Странно, что ее стала раздражать человеческая обыкновенность, ведь в ней эта самая обыкновенность течет по всем сосудам и уже вряд ли искоренится из организма. Но Мария стала по неизведанной причине осуждать это качество, но при этом восхваляла в самой себе. Этот момент порой забавлял женщину, и она пыталась хотя бы что-то из всего этого проанализировать, но вскоре просто перестала придавать подобному какую-либо значимость.

Обыкновенная жизнь, обыкновенные будни. Изо дня в день все повторялось. Короткий сон, утренний кофе отвратительного качества, обход, позже такие же обыкновенные и копирующие друг друга беседы с пациентами, многочисленные малоэффективные процедуры, отчеты и тому подобное. Ничего такого, что могло бы навсегда отпечататься в памяти. Работа, которую та вряд ли ценила, гордилась или пропускала через себя. Она делала это всю жизнь, потому что больше ничего не умела и вряд ли начнет заниматься чем-то другим, даже если сильно захочет.

Но это утро изменило все. Вся обыкновенность, шаблонность растворилась, словно по волшебству. Все рухнуло в одночасье: представления о мире, жизни, все, на чем строились ее принципы. И виновником этих кардинальных перемен в бытие стал двадцатилетний белобрысый паренек, который в данный момент времени вцепился в ожесточенной схватке с человекоподобным монстром, который явно не против отведать людского мяса. Мария до последнего не верила в реальность этих событий, пыталась внушить себе, что из-за недосыпания незаметно для самой себя уснула и что все это обыкновенный сон, хоть и так пахнувший реальностью.

Женщина с трясущимися коленками стояла около закрытой крышки люка и стонала от страха, который парализовал все ее тело. Она не могла ничего делать, только находиться на одном месте и смотреть на неравный бой, который мог завершиться в любой момент смертью одного из участников.

Мужества Ричи была недостаточно, чтобы совладать со столь отвратительно воссозданным Господом существом. Монстр с легкостью придавил своими костлявыми руками молодого человека к полу и с жадностью потянулся редкими, но острыми зубами к его шее, мечтая перегрызть сонную артерию. Ричи со звериным рычанием ударил фонарем противника по голове и выиграл пару секунд, чтобы иметь возможность отдалить челюсть врага как можно дальше. Человекоподобное существо с большим удовольствие прикусило пальцы парня, после чего с детским смехом сжало его горло и воплотило в жизнь свой хитрый замысел: шея молодого человека была больше не защищена.

Ричи осознал, что больше не стоит на полу, его тело находится в подвешенном состоянии, болтается, как тряпичная кукла. Его враг был ошеломительно силен, слабые мышцы этого худощавого существа словно впитывали в себя пустоту всего мира и преобразовали в огромные сгустки энергии. Шея молодого человека была сжата чужой рукой настолько сильно, что Ричи начал чувствовать, как мозг попросту перестал передавать сигналы в большую часть тела. Парень ощущал лишь голову, все, что находилось ниже, онемело.

Монстр хищно улыбнулся и обнажил свои малочисленные гнилые зубы, от которых доносился аромат недавно съеденной плоти. Пальцы существа все сильнее и сильнее давили на кожу Ричи, пронзали ее насквозь, как бумагу, не испытывая никакого сопротивления во время этого процесса.