Текст книги "Слёзы Лимба (СИ)"

Автор книги: Александр Нефёдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 60 страниц)

– Я – это он. Мы с ним одно целое, – прошептал Уильям и со злобой посмотрел на Марию. – Вы не поймете меня… Никто не поймет.

– Твоя мать несколько раз писала заявление в полицию на своего мужа, это происходило еще в те годы, когда твой брат жил с вами и был несовершеннолетним. Она утверждала, что неоднократно наблюдала, как ее супруг совершал акт сексуального насилия над своим старшим сыном. Но твоему отцу удалось откупиться от всех этих обвинений. Ты все это также наблюдал, видел, что отец совершал над твоим братом, какими немыслимыми извращениями занимался за дверью спальни.

– Крису было больно, – голос Уильяма неожиданно дрогнул и наполнился тревожными эмоциями. – Я видел, как папа рвал на нем одежду, прижимал всем своим весом к кровати… Душил… Мама видела все это. Но ничего не могла сделать. Потому что… Крис все отрицал. Он защищал отца от правосудия. Возможно, боялся…

– Когда это прекратилось?

– Точно не могу сказать. Скорее всего после того, как Криса забрали на фронт.

– Как отец относился к тебе?

– Как обычно, он любил меня и даже ни разу не ударил. Это странное чувство. Я будто знал своего отца и не знал одновременно. В нем как будто находилось две личности.

– Извини, что так тщательно изучила всю информацию о твоей семье. Люди, которые тебя сюда привезли, нашли о тебе гораздо больше, нежели я. Но некоторые вещи по-прежнему хранятся в твоих воспоминаниях. Именно эти отрывки прошлого так интересуют всех нас. Мы хотим раз и навсегда узнать, что стало причиной гибели твоей семьи, что привело тебя к Доктору Ломану…

– Вы хотите выяснить, что из обыкновенного мальчика создало психопата. Знаете, я и сам хочу это выяснить. Сейчас вы слушаете крайне странные и бессмысленные вещи, не верите во все, что я рассказываю. И правильно делаете. Я и сам никогда бы в такое не поверил.

– Уилл, ты был единственным, кто видел смерть своих родителей. Единственный свидетель. Увиденное наложило на тебя огромный отпечаток. Разрушило твою психику до основания. Я хочу знать, что творится у тебя внутри. И я выясню это не с помощью насилия. Мне не нужно, чтобы ты страдал. Я хочу лишь одного. Чтобы твоя душа наконец-то обрела покой.

Ричи с грустью опустил голову и слегка прикрыл глаза.

Он слышал музыку. Она играла где-то поблизости, в соседней комнате. Звуки клавиш отчетливо воспроизводились в голове, каждая нота разносилась по телу вместе с кровью, проникала в каждую клетку, тем самым наполняя юношу букетом самых разных эмоций. Музыка вызывала одновременно радость и страх. Настроение ее мотива сложно было распознать быстро. Композиция будто сочетала в себе кусочки разных произведений, которые хаотично сменяли друг друга. Но через какое-то время мелодия нашла свое направление, обрела плавный медленный ритм. Стала грустной, мрачной.

Мария с удивлением наблюдала за эмоциями молодого человека и пыталась понять, о чем тот думал. Неожиданно Ричи широко распахнул свои глаза и с испугом уставился на женщину.

– Вы слышите это?

– Что? Что я должна услышать? – в недоумении спросила его Мария.

– Ваш муж… Он мертв.

Глава двадцать вторая. Я хочу лгать

Татьяна с трудом открыла входную дверь. Причиной этому стал невероятно тяжелый пакет с продуктами, который при этом имел весьма внушительный размер и с легкостью ограничивал угол обзора. Девушке пришлось вставлять ключ в замочную скважину практически вслепую, и лишь с пятой попытки она сумела попасть в собственную квартиру. Свет на кухне был зажжен – значит, мать уже не спит.

Татьяна положила пакет на трюмо и заглянула в зеркало, чтобы удостовериться, что сильный ветер снаружи не сильно подпортил ее распущенные волосы, которые уже доставали ей практически до лопатки. К счастью, с прической все было хорошо, как и с макияжем: пудра мастерски скрывала все несовершенства кожи и усталый вид. Татьяна редко выходила из дома без хотя бы капли косметики, девушку страшило, что даже одна живая душа сможет увидеть на ее бледной коже крупицы веснушек, прыщики или полопавшиеся сосуды, нередко образующие огромные пятна на лице. Также девушка не брезговала наносить на глаза самые темные оттенки теней, тщательно подводила черным карандашом области рядом с ресницами, а сами ресницы получали большую дозу быстро сохнущей туши. От этих хитрых манипуляций ее имевшие внушительный размер глаза становились еще больше. Но сегодня Татьяна практически не красила глаза, так как опасалась, что на улице снова может пойти дождь, и она вновь будет довольствоваться черными слезами, размазанными на щеках.

Девушка повесила пальто на крючок и прошла на кухню, где встретилась лицом к лицу со своей матерью. Женщина с задумчивым выражением лица сидела за столом, подперев голову рукой, и читала многочисленные письма, что лежали рядом с ней в виде толстой стопки. Многие из посланий по-прежнему находились в нераспечатанных конвертах. Заметив приход дочери, светловолосая женщина встрепенулась и вскочила на ноги, встав таким образом, что все письма спрятались за ее спиной.

– Здравствуте, мама, – улыбнулась Татьяна и направилась к плите. – Как вам спалось?

– Хорошо, спасибо, – натянуто улыбнулась та и осторожными движениями морщинистой руки поправила свою пышную кудрявую шевелюру. – Вчера вечером я не застала тебя дома. Где ты была?

Татьяна смущенно закусила губу и поставила чайник с водой на зажженную конфорку.

– У меня возникли важные дела в городе. Извините, что заставила вас волноваться, мама.

– С каких пор в список важных дел стали входить встречи с мужчинами из низшего слоя населения? – со злобой в голосе спросила ее та и с высокомерием взглянула на дочь. – Ты даришь свое свободное время совершенно не тем людям, Татьяна.

– Вы снова заставили этого мужчину следить за мной? Я ваша дочь, и у меня есть право на свободу. Я сама выберу, с кем мне выходить на прогулку.

– Почему ты ведешь себя, как двенадцатилетняя глупая девочка? – в недоумении уставилась на нее та и беспомощно развела руками. – Я столько лет потратила на твое воспитание. И что наблюдаю? Уже почти опытная женщина гуляет с какими-то грязными мальчишками и называет это свободой! Что тебе даст такое общение? Ничего не даст! Сейчас ты, возможно, испытываешь к этому мальчишке некие чувства, симпатию. А он видит в тебе только красивую куклу, в которую ему охота поскорее засунуть свой грязный член! И все! Таким мужчинам ничего от тебя не нужно, они даже не смогут ничего предложить взамен. Только секс без обязательств.

– А что вы хотите от меня?! – воскликнула Татьяна.

– Ответственности. Если бы твой отец не загнал нас в этот ад, я бы молчала. Но сейчас не могу смотреть сквозь пальцы на все твои неосмысленные действия. Потому что люблю тебя. И хочу, чтобы ты была сильной и счастливой женщиной.

– Хотите, чтобы я выскочила замуж за богатого папочку, взяла его деньги и решила за его счет все проблемы? Вы этого желаете? А что потом? Мой муж умрет, и я, как и вы, стану снова слабой и потерянной, буду, как шлюха, перескакивать от одного бизнесмена к другому, называть это любовью. Мне не нужна жизнь, которую прожили вы, мама.

– У тебя нет выбора, Татьяна. Если бы твой отец не оставил всю свою империю тебе, то у тебя было бы полное право все бросить и жить так, как душе угодно! Но в данный момент у тебя нет такого права. И уже никогда не будет. Твой отец лишил тебя подобных привилегий, одел на твою шею петлю. В данной ситуации только я обладаю полной независимостью. В любой момент имею возможность собрать вещи и уплыть на пароходе в Гавану, где буду выращивать сахарный тростник и жить припеваючи. Но, как видишь, я здесь. И все твои проблемы решаю вместо тебя, не смею отвлекать от процесса обучения в институте, потому что хочу, чтобы ты была счастлива. Мне нужно лишь твое участие. Не делай вид, что не замечаешь всех этих проблем, дочка. У нас крайне мало времени. Через месяц у нас скорее всего конфискуют имущество. И ты останешься без копейки в кармане. Даже я уже не смогу тебе помочь.

– Знаете, и без денег я смогу найти свой путь, – бросила девушка и сняла вскипевший чайник с плиты.

– У тебя есть двое суток, чтобы обдумать свое решение. В противном случае я покину тебя, и тогда все денежные проблемы будешь решать самостоятельно. Не я наследница этой ржавой фабрики, Татьяна. А ты. На тебе лежит вся ответственность, – женщина подошла к дочери вплотную и сжала костлявыми ладонями ее холодные пухлые щеки. – Будь умницей, хорошо? Мы со всем справимся вместе. Уверена, после свадьбы ты обретешь счастье в жизни. Тебя полюбит совершенно любой мужчина. Искренне.

Неожиданно лампочки в люстре заморгали и внезапно погасли, погрузив всю квартиру в полумрак.

– Боже милостивый! – ахнула мама Татьяны и схватилась за сердце. – Они же знают, что я жутко боюсь темноты! Уже полдень! Скоро начнет темнеть! Боже!

– Я зажгу свечи, не волнуйтесь, – успокоила ее Татьяна и заглянула в кладовую, где нашла завалявшуюся в самом дальнем углу древнюю керосиновую лампу. – Ну вот, – девушка поставила находку на стол и зажгла ее, осветив кухню слабым желтоватым свечением. – Теперь вы, мама, будете находиться не в кромешной тьме. Я заварю вам кофе.

– Я помню эту лампу, – с улыбкой произнесла женщина и легким движением смахнула слой пыли с еще не успевшей нагреться стеклянной поверхности. – Она принадлежала твоему отцу, а ему та досталась от бабушки, которая здесь жила в начале прошлого века. Забавно, электричество здесь провели совсем недавно, а мы уже стали пугаться, когда оно внезапно пропадает.

– Кажется, обесточили целую улицу, – посмотрела в окно Татьяна и увидела, что все дома поблизости тоже погрузились в мрак пасмурной погоды. – Уже вторые сутки на улице сильный ветер. Видимо, где-то повредились провода. Думаю, через час электричество вернется.

– Включу пока радио. Не люблю находиться в тишине, – мама Татьяны взяла с собой лампу и направилась в гостиную.

Татьяна тем временем разлила по чашкам бодрящий напиток, добавила в него немного сливок с сахаром, после чего принялась поглощать свою порцию. Мама вернулась через пару минут, но почему-то без радиоприемника.

– Странно, радио тоже не работает. На всех частотах шумы. Никогда с подобным не сталкивалась.

– Может, ты его неправильно включила? – в надежде спросила ее Татьяна.

– Твоей матери хоть и стукнул пятый десяток, но она пока не настолько древняя, чтобы не разобраться в таком простом устройстве. Все радиостанции замолкли. Я пока надеюсь, что это просто приемник сломался, а не случилась какая-то техногенная катастрофа. Подобное было в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, тогда случилась мощная геомагнитная буря. Тогда все телеграфные системы в Европе и Америке вышли из строя, а по всему миру наблюдались северные сияния. Возможно, случилось что-то подобное.

– Мам, подобные «солнечные суперштормы» случаются крайне редко. Если бы такое произошло сейчас, то вся Англия осталась бы без электричества. К тому же мы бы с вами это почувствовали всеми клетками тела. Но если вы так беспокоитесь, выйду наружу и узнаю, что произошло.

– В кладовой должна быть вторая керосиновая лампа, – с беспокойством сказала мама Татьяны. – На лестничной площадке должно быть очень темно, вдруг споткнешься и сломаешь шею.

***

В подъезде стояла такая кромешная тьма, что у Татьяны невольно закружилась голова. Ощущение было схоже с тем, когда в свободном падении направляешься ко дну пропасти: вокруг тебя ничего нет, только хаотично движущийся спертый воздух и сырой холод. Девушка поводила керосиновой лампой из стороны в сторону, чтобы понять, в какой стороне находится лестница. После чего она закрыла дверь квартиры на ключ и стала медленно спускаться по ступенькам вниз, стараясь направлять весь тусклый свет себе на ноги, чтобы, не дай бог, не споткнуться. Окна, что находились на лестничной площадке, по какой-то причине запотели и покрылись толстым слоем пыли и копоти, хотя еще вчера они были довольно-таки чистыми. Возможно, ночью по городу пронесся «грязный» дождь, но его сила должна была быть невероятно мощной, чтобы сотворить подобное. К тому же Татьяна ночью не слышала ни звуков ветра, ни барабанной дроби дождя. Вряд ли в таком беспорядке виновата непогода.

Девушка спустилась на этаж ниже и заметила, что под ее туфлями что-то блестит. Она с легкостью бы прошла мимо, но блеск распространился на большом количестве ступенек. Татьяна присела на корточки и осветила привлекшую ее внимание находку. Как только девушка поняла, что находится перед ней, то с криком отпрянула. Это оказалась кровь, совсем свежая. И она широкой дорожкой тянулась вниз, приняв вид застывшего на месте ручья.

– Боже милостивый! – ахнула она и, закашляв от неприятного запаха, закрыла ладонью рот и нос, чтобы оградить себя от столь «дивного» аромата. – Что здесь произошло?

Стараясь ступать как можно медленнее, чтобы не задеть кровяные лужи, она спустилась на этаж ниже. Здесь уже все было чисто, никаких следов красной жидкости не наблюдалось. Татьяна еще раз оглянулась, посмотрев на верхние ступеньки, и с удивлением обнаружила, что следы крови на них неожиданным образом испарились, а вместо них лестничную площадку наполнили чарующие звуки пианино, которые доносились откуда-то сверху. Она не знала, какую именно мелодию играл музыкант, но осознавала, что композиция ей до боли знакома.

– Нужно спускаться вниз, темнота на тебя плохо действует, Татьяна, – сказала самой себе девушка и продолжила спускаться вниз.

Неожиданно ее ослепила вспышка, настолько яркая, что стены на короткий миг окрасились в белый цвет. Татьяна зажмурилась изо всех сил, чтобы спасти глаза от столь яркого сияния, и с трудом удержала равновесие, схватившись за перила. Это была молния. После нее раздался раскат грома, который сумел немного приглушить музыку пианиста. Татьяна громко выдохнула и ускорила шаг, надеясь как можно быстрее выйти на улицу. Но ступеньки будто увеличили свое количество в сотни раз, они не желали заканчиваться, словно Татьяна спускалась с тридцатого этажа.

Внезапно перед ней вырос силуэт. С первого взгляда сложно было понять, что именно находилось перед девушкой, во всем была виновата кромешная тьма. Керосиновая лампа стала еще тусклее и уже с трудом дотягивалась своими пальцами даже до близ расположенных стен. В любой момент Татьяна может оказаться без источника света. Подойдя ближе к странному объекту, рыжеволосая девушка обнаружила, что это пианино. Как оно здесь оказалось? Музыкальный инструмент покрывала пленка пыли, но клавиши были совершенно чистыми, что означало, что пианино недавно пользовались. Татьяна постаралась подавить в себе возникшее любопытство и продолжила спускаться дальше, но и на этот раз ей не удалось это сделать. Как только она сделала шаг, как тут же почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Девушка в испуге обернулась и разглядела рядом с музыкальным тяжеловесом мужскую фигуру, которая с интересом разглядывала Татьяну.

– Вы меня напугали, – ахнула Татьяна и приблизилась к мужчине, направив в сторону его лица лампу.

Мужчина выглядел донельзя странно, как-то противоречиво. Он был одет во все черное, из-за чего с легкостью сливался с темнотой, часть головы скрывал капюшон его кожаной куртки. Но самым необычным в данном образе являлись глаза, те были завязаны плотной тканью, которая явно причиняла неудобства этому человеку.

Незнакомец не ощутил прикосновение света на коже своего лица и не сдвинулся с места.

– Прошу прощения, – спокойным хорошо поставленным голосом ответил он и слегка склонил голову перед девушкой, словно в знак уважения. – У вас сбито дыхание, вы явно куда-то спешите. Что-то произошло?

– Ох, да. Кажется, вся улица обесточена. Хотела узнать, что случилось. В подъезде темно, а я нервничаю, когда ничего не вижу перед собой, сразу начинает что-то мерещиться. Мне даже показалось, что я видела кровь на ступеньках.

– Кровь? Если человек видит подобное на подсознательном уровне, то вряд ли он испытывает счастье в жизни, настоящее и искреннее. Возможно, вы играете некую роль, подстраиваетесь под правила мира, но в вашей душе живет самый настоящий бунтарь, который хочет вырваться на свободу.

– У меня все в порядке, не волнуйтесь, – со странным выражением лица посмотрела на него та. – Просто у меня совсем недавно умер отец. И перед смертью он часто харкал кровью, особенно во время приемов пищи. И вид крови просто отпечатался в моей памяти.

– Он умер от испанки?

– Я не знаю. Врачи так и не смогли установить причину. Возможно, рак легких. Самое странное, что он не испытывал боли. Порой отец даже не замечал, что по его подбородку текут целые ручьи крови. Под конец он перестал вставать из постели. Целыми днями лежал. И ничего не говорил. Просто смотрел в одну точку. Мы даже не сразу поняли, что он умер.

– Мне очень жаль. В вашем голосе ощущается грусть от потери. Хотя я слышу и другие эмоции. Обиду. Вы злитесь на него.

– Странно, что я все это вам рассказываю. Мы ведь с вами совершенно не знакомы, – нервно произнесла девушка и, поежившись, потопталась на месте. – Раньше моя личная жизнь никого не интересовала.

– Я полностью ослеп. И не вижу этот мир. Я лишь умею его слышать, воспринимать прикосновениями. Поэтому я такой любопытный. Прошу меня извинить, если заставляю вас вспоминать о неприятных вещах.

– Порой мне хочется высказаться. Просто… Это слишком личное.

– Вы считаете меня чужим, – улыбнулся он и скромно завел руки за спину. – Это понятно, ведь мы только что встретились.

– А что случилось с вами? Почему вы ослепли?

– Меня ослепили, неприятели. У каждого есть враги. Даже у такого тихого и незаметного человека, как я. Мои глазные яблоки, к счастью, остались на месте, их промыли, но теперь я вижу только темноту. Больше ничего.

– Какой кошмар? Что произошло?

– Мне брызнули кислоту в глаза. Я даже ничего не почувствовал. Закрыл глаза, чтобы защитить их, а после понял, что весь мир вокруг меня исчез в тени.

– Почему вы носите повязку? Ведь многие слепые скрывают свои глаза под очками.

– Когда-нибудь я сниму эту повязку, но не сейчас, Татьяна. Еще не пришло время.

– Вы знаете мое имя? – с удивлением спросила девушка.

– Наша встреча не такая уж и случайность, – с улыбкой произнес он и направился в сторону лестницы, которая вела на верхние этажи. – Я знал одного вашего хорошего друга. Думаю, рано или поздно все встанет на свои места. Не считайте меня чудаком, все в нашем мире, так или иначе, ненормальные, просто многие это тщательно скрывают.

– Вы мой сосед? Просто в квартире по соседству с моей никто не жил, а вчера вечером кто-то туда въехал. Это ведь вы, не так ли? И пианино тоже принадлежит вам?

Но мужчина ничего не ответил, лишь молчаливо улыбнулся и исчез на верхних этажах, оставив после себя лишь мертвую тишину мрачного подъезда. Татьяна грустно вздохнула и посмотрела на свою керосиновую лампу, которая через пару секунд окончательно погасла.

***

Чтобы добраться до выхода из подъезда, Татьяне пришлось потратить, как минимум, десять минут. За этот показавшийся бесконечностью промежуток времени она пару раз споткнулась и чудом не сломала каблук на своих сапогах, которые не так давно проходили капитальный ремонт в мастерской Джорджа. Она всегда трепетно относилась к своей обуви, часто перебарщивала с их чисткой и наносила на кожаную поверхность чересчур большое количество гуталина, из-за чего ее ноги оставляли во многих общественных местах черные линии.

Девушка оставила керосиновую лампу на одном из этажей, поставив на подоконник. Вряд ли кому-то понадобится эта штуковина, тем более без горючего. В данный момент лампа полностью бесполезна и лишь причиняла неудобства тому, кто повсюду ее таскает за собой. Татьяна дошла до выхода и с некой зашкаливавшей резкостью открыла дверь, отчего та с грохотом ударилась о стену, вынудив девушку покраснеть от смущения. Ей так хотелось выбраться из того мрачного места, где полностью отсутствовал свет, что дверь показалась неприступной преградой, которую было необходимо разрушить всеми силами.

Серый свет обволок ее бледное лицо. Татьяна сощурилась, чтобы дать глазам возможность привыкнуть к резкой смене окружения, после чего с любопытством огляделась. Улица в данный момент не славилась своей обычной оживленностью. По тротуарам не шел ни один человек, даже какое-нибудь бездомное существо не осмелилось показаться. По бокам от проезжей части стояли брошенные владельцами автомобили, многие из которых почему-то были донельзя грязными, словно они только что вынырнули из вязкого болота. Неужели и правда прошел «грязный» дождь? Только почему девушка его не заметила? Ведь буквально полчаса назад она выходила на улицу и подобного хаоса не наблюдалось. Что могло произойти за такое короткое время и так незаметно для всех? На самих дорогах наблюдалось присутствие толстого слоя грязи, который в большинстве случаев скрывал от дневного света каменное покрытие. Грязь смешалась с по-настоящему огромным количеством опавших листьев, что сильно удивило девушку, ведь в то время, когда она ходила в продуктовый магазин, листва по-прежнему находилась на деревьях. Какой силы был ветер, чтобы изменить облик города до неузнаваемости за считанные минуты? Парк, что находился поблизости около берега, окончательно утратил летнее очарование, приняв облик чего-то мертвого: деревья словно высохли, окаменели и вот-вот рассыплются, как песчаные замки. Если бы здесь не находились здания, то можно было бы подумать, что стоишь посреди в какой-то пустыни: желтого песка непростительно много. Откуда пришла эта песчаная буря вместе с дождем? Рядом с Лондоном не наблюдалось пустынных мест, которые могли бы сотворить подобный хаос на улицах английской столицы. К тому же Татьяна во время их беседы с матерью не слышала никакого шума, подобное ненастье должно было сотрясти каждый кирпич дома, окна бы звенели, как церковные колокола. Но все было спокойно… Тогда каким образом весь этот песок попал сюда и, судя по всему, покрыл едва ли не весь город?

Девушка впервые испытала чувство страха за это время. Ей казалось, что в огромном Лондоне осталась только она одна, больше никого поблизости не существовало. Только Татьяна и холодные каменные дома. Рядом с ней пролетели клочки разорванных газет, которые напомнили куст перекати-поле, на минуту остановились перед Татьяной, будто хотели, чтобы она успела прочитать обрывки фраз, после чего продолжили путешествие по безжизненной улице.

– Что произошло здесь, черт возьми? Где все? – по обычаю заговорила сама с собой Татьяна и, в страхе оглядываясь по сторонам, стала переходить дорогу.

Она все еще надеялась, что хотя бы один автомобиль появится где-нибудь в конце улицы и порадует ее уши каким-нибудь шумом. Но этого не случилось. Девушка была вынуждена любоваться мелодией тихого ветра и шуршанием опавших листьев. Температура воздуха существенно понизилась, отчего Татьяна моментально продрогла. Ее пальто оказалось слишком тонким, чтобы удерживать тепло, поэтому находиться долгое время на открытом воздухе не получится, простуда ей ни к чему.

Неожиданно внимание рыжеволосой девушки привлекла видневшаяся впереди обувная мастерская Джорджа и Эрвана. Она заметила, что дверь заведения слегка приоткрыта и будто раскачивается на ветру, словно хочет сорваться с петель. Поправив длинные волосы, Татьяна направилась туда, надеясь, что молодые люди окажутся внутри и хотя бы немного успокоят ее раскалившиеся страхи. Мастерская также пострадала от бури, песок, смешанный с водой, забрызгал все окна и дверь, отчего создалось ложное представление о заброшенности этого места. Осторожно войдя внутрь, Татьяна вновь оказалась посреди кромешной темноты. Грязные окна не давали свету проникнуть в помещение. Без лампы здесь крайне тяжело ориентироваться.

В мастерской оказалось тише, чем на улице. Даже тиканье часов почему-то отсутствовало. Потоптавшись на месте, она прислушалась и поняла, что здесь никого нет. Даже если бы парни спали, то девушка сразу бы почувствовала человеческое присутствие. Но сейчас мастерская пустует. Тогда почему дверь открыта? Неужели кто-то пытался незаконным путем проникнуть сюда? Татьяна осмотрела дверной замок, но не обнаружила никаких следов взлома. Дверь открывали ключом. К тому же ключи лежали на рабочем столе Джорджа, их блеск привлек Татьяну не сразу, но он сильно выделялся среди всеобщего мрака, поэтому не заметить такой маленький предмет было невозможно. Девушка взяла ключи и закрыла дверь, но изнутри, выходить из мастерской она не стала. Что-то на подсознательном уровне подсказывало, что нужно на какое-то время остаться здесь, чтобы убедиться, что в мастерской все на своих местах. Эрван с Джорджем не могли уйти отсюда, не закрыв дверь. Если только их что-то не напугало…

Сделав пару шагов вперед, Татьяну что-то нечаянно пнула. Посмотрев под ноги, она обнаружила, что на полу рядом с ней лежала керосиновая лампа, слегка побитая, но все еще в рабочем состоянии. Лампа была включена, но в ней закончился керосин, о чем говорило ее слабое свечение. И, видимо, она лежала так очень долго. Подняв ее, Татьяна подошла к рабочему столу Джорджа. Она помнила, что, когда Джордж одевал ей сапоги, под столом стояла бутылка с водкой. Спиртной напиток мог заменить горючее для лампы. К счастью, бутылка была на месте, и Татьяна сумела прогнать часть темноты. Свет дал возможность увидеть сильный беспорядок. Из-за открытой двери половину комнаты замело песком, который покрыл не только пол, но и мебель, и прочие мелкие вещи. Судя по всему, Джордж с Эрваном ушли отсюда еще ночью. Значит, песчаную бурю с дождем они не застали.

Девушка вздохнула и направилась к выходу, посчитав, что ей здесь больше нечего делать. Ключ она заберет себе. Скорее всего у парней есть запасной, а этот Татьяна вернет чуть позже. Оставлять мастерскую открытой девушка не могла. Но едва она сделала шаг к двери, как где-то позади раздался странный шум, напомнивший ей человеческий стон. В испуге оглянувшись, Татьяна попыталась определить, откуда именно исходил звук, но тот бесследно исчез. Посчитав, что ей померещилось, девушка подошла к двери и вставила ключ в замочную скважину, но неожиданно стон вновь повторился, на этот раз приняв более отчетливый облик.

– Здесь кто-то есть? – испуганно спросила девушка и стала оглядываться, водя лампой из стороны в сторону.

В качестве ответа стон раздался вновь, на этот раз Татьяне удалось приблизительно выяснить, откуда именно он доносился. Рядом с кухней находилась еще одна дверь, довольно непримечательная, скрытая от посторонних глаз. Осторожно, стараясь идти медленно, чтобы не прозевать новые человеческие звуки, она приблизилась к закрытой комнате и прислушалась, чтобы убедиться, что стоны доносились именно оттуда. Осмотрев дверь с помощью света лампы, Татьяна заметила, что деревянную поверхность покрывали следы жидкости, будто ее кто-то из ведра облил водой. Из-за влаги крупицы песка надежно прилипли к древесине и вряд ли в ближайшее время упадут на пол. Толкнув дверь, девушка вошла в тесную комнату, которая, по всей видимости, являлась ванной.

Здесь было гораздо темнее, чем во всей мастерской, так как в помещении не виднелось ни единого окна. В дальнем углу стояла ванна, довольно массивная, в такой с легкостью поместятся два человека. Направив на нее свет, Татьяна обнаружила, что в ней присутствовала вода, которая касалась самых краев. Но приблизившись поближе, девушка с ужасом обнаружила, что из воды торчит человеческое запястье, которое замерло в странной позе, словно пальцы пытались из последних сил за что-то ухватиться. Трясясь от ужаса и тяжело дыша, Татьяна медленно дошла до ванны и, прикусив завибрировавшую нижнюю губу, посмотрела на воду, которая имела ярко-красный оттенок. На дне лежал молодой человек в верхней одежде, его глаза были закрыты, а на лице отобразилось пугающее умиротворение, будто он спал и совершенно не подозревал, что находился под водой. Из его полуоткрытого рта вытекала кровь, густая и невероятно вязкая, именно она и окрасила воду в такой жутковатый оттенок. Это оказался Эрван.

Девушка быстро опустила лампу на пол и, не раздумывая, прыгнула в воду, обхватив обеими руками невероятно тяжелое мужское тело. Первым делом она вытащила на поверхность его голову и со слезами на глазах вгляделась в лицо молодого человека, которое было таким белым, что даже снег покажется темным. Губы парня окрасились в лиловый цвет и как-то странно распухли, будто молодой человек прикусил их зубами и не отпускал долгое время. Убрав прилипшие волосы с его лба, Татьяна стала быстрыми движениями гладить парня по лицу, надеясь, что в любой момент он откроет глаза.

– Пожалуйста, проснись. Проснись, – шептала она, не переставая.

***

Из-за тяжести одежды Эрвана было практически невозможно вытащить из воды. Он словно превратился в гипсовую статую, которая весила больше любого автомобиля. Тело парня стало невероятно холодным, долгое время держать пальцы на его коже стало затруднительным, руки, в буквальном смысле, немели, будто прикасались к глыбе льда. Девушка стала снимать с Эрвана одежду. Сначала лишила его кожаной куртки, которая из-за воды была самым тяжелым предметом на теле молодого человека. После взялась за рубашку. Так как расстёгивать пуговицы уже не было смысла, то Татьяне попросту пришлось разорвать ткань. Брюки она трогать не стала, так как тело парня уже стало более-менее легким, чтобы вытащить его из ванны. Девушка, стиснув зубы, взяла бездыханного Эрвана на руки и с трудом вылезла вместе с ним из остывшей красной воды, но едва она ступила на пол, как тут же обессиленно рухнула вместе с парнем на пол.

Ее тело дрожало, из горла вырывались панические стоны, но Татьяна будто заставляла себя быть спокойной, сконцентрированной. Трясущимися пальцами она нащупала пульс Эрвана на его шее и осознала, что сердце молодого человека по-прежнему бьется, но уже медленно, постепенно останавливаясь. Девушка глубоко выдохнула, чтобы отогнать от себя чувство страха и беспомощности, после чего принялась усердно делать массаж сердца молодому человеку. Она понимала, что давит на грудь слишком сильно, с такими темпами ей с легкостью удастся сломать грудную клетку парня, но иначе Татьяна не могла. Эрван должен открыть глаза, любой ценой.

– Давай!.. Давай! Дыши, мать твою! – кричала изо всех сил девушка и продолжала изо всех сил надавливать ладонями на его грудь.

Все тщетно. Парень по-прежнему не подает никаких признаков жизни, лишь изредка из его рта вырывались небольшие фонтанчики мутно-красной воды.