Текст книги "Ходок IV (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Здесь следует уточнить, что магическое сообщество на Сете и на Тетрархе вкладывало в понятие «Архимаг» совершено разный смысл, и если на Тетрархе так называли гипотетического супермага, превосходящего истинного настолько, насколько истинный маг превосходил обычного, то на Сете это звание было просто очередной ступенькой на сложной бюрократическо-иерархической лестнице – типа генерал-майор, или что-то подобное, и этих Архимагов имелось достаточное количество.

Стать Архимагом мог любой Одаренный, обладающий беспринципностью, жадностью, умом, хитростью, изворотливостью, тягой к карьерному росту, талантом к подковерным интригам и прочими качествами, необходимыми для того, чтобы пробиться наверх в любом обществе. У нас такой индивид вполне мог бы выбиться, при некоторой доле везения, или при наличии тугой мошны, или волосатой лапы, или всего вышеперечисленного сразу, в депутаты или министры. Конечно, чтобы стать Архимагом необходимо было обладать определенным Даром, но никакого отношения к количеству Силы, которой оперировал маг, это звание не имело. На Сете встречались маги не имеющие никаких званий, значительно превосходящие по боевой мощи Архимагов… впрочем, было множество и обратных примеров.

Так вот, возвращаясь к нашим баранам, следует отметить, что Архимаг Салтазар Браваг с пренебрежением относился к Одаренным, использующим магические побрякушки, допуская их использование только людьми без Дара.

«Маг должен надеяться только на самого себя, – не раз повторял Учитель во время их многочисленных вечерних посиделок за рюмочкой «Черного Нектара», – а не на свой обвес, иначе это не маг, а базарный фокусник!». Хан Карум и после смерти Учителя сохранил свое брезгливое отношение к «девушкам», как он презрительно называл, как в глаза, так и за глаза, сторонников артефактной магии и это не могло не иметь своих последствий. Как только должность Архимага занял Ол Пребен – ярый сторонник артефактного пути, как Хан Карум вылетел из Совета, как сокол из гнезда, и отправился в почетную ссылку в Бакар.

Однако, против использования артефактов простыми – бесталанными людьми, если это шло на пользу дела, консул ничего не имел. Впрочем, он ни на мгновение не усомнился в способности начальника своей службы безопасности расправиться с любым врагом, не имеющим магического Дара, безо всякой артефактной поддержки, а уж с помощью «Темного кота», тот должен был совладать и с не самым последним волшебником, правда если тот не был полноценным боевым магом.

Хан Карум был уверен, что разноглазый уже завершил свою схватку с человеком-невидимкой – ведь тот не был магом, и уже прикидывал, как использовать безопасника, чтобы побыстрее прикончить, или захватить второго нападавшего, как его там… а-а-а – Лорда Атоса! Однако беглый взгляд в сторону показал, что дела у Тара Гливара шли не так хорошо, как ожидал некромант – схватка была в самом разгаре. Тут и ему стало не до наблюдений – в битву пришлось вступить уже самому.

*****

Самым неприятным оказалось то, что разноглазый не уступал Денису ни в скорости, ни в силе. Хотя нет… пожалуй самым неприятным оказалось то, что за первую минуту боя Денис должен был умереть раз десять, если бы не шкира. С другой стороны, а что тут было нового, или особо неприятного? – практически во всех серьезных схватках Денис выезжал за счет своей волшебной брони, сотканной угрюмыми троллями в сумрачных подземельях… тьфу ты, пардон-пардон – созданной гением и руками тетрархских ученых, магов, инженеров, рабочих и промышленных роботов. И все же, кое-что действительно очень неприятное имело место быть. Самым неприятным было то, все удары, нанесенные Денисом разноглазому, никакого эффекта не имели, и вот это-то и было обстоятельством по-настоящему обескураживающим.

Нельзя сказать, что Денис сознательно пренебрегал защитой, полностью полагаясь на свою непробиваемую шкиру, нет – отнюдь. Навыки, накрепко вбитые в подсознание во время обучения фехтованию у Мастера войны ш’Тартака и закрепленные во время многочисленных учебных боев с бело и краснопоясниками, заставляли его отрабатывать в защите по полной – на все сто процентов, и то, с какой легкостью Тар Гливар прошивал его оборону – заметим, не самую худшую в мире, настораживало. Умом понимая, что навряд ли это так, Денис на чувственном уровне, втайне, с апломбом неофита, полагал, что на какой-то там долбанной Сете едва ли найдутся соперники, способные устоять против красной Пчелы! Жизнь с треском опровергла это заблуждение.

Но, защита – защитой, а самые серьезные проблемы обозначились в нападении. До встречи с разноглазым, Денис напоминал сборную Бразилии по футболу, девизом которой было: «Вы нам забьете сколько сможете, а мы сколько захотим!». По большому счету, Денису было наплевать на пропущенные удары – этим занималась шкира, его дело было нанести ответные и никогда с этим заминки не было – враги получали столько, сколько нужно было для победы. И вот сейчас этот принцип не срабатывал: в ответ на многочисленные, мощные и точные удары, наносимые Гливаром, Денис, как обычно, наносил свои, не менее многочисленные, мощные и точные. И если все атакующие усилия разноглазого разбивались о несокрушимую Денисовскую броню, то почему пропадал втуне все контратакующие усилия самого Дениса, было совершенно непонятно.

Выглядело это так: «Черный коготь», направленный твердой рукой Дениса, куда-нибудь в грудь Гливара, внезапно уходил в сторону, когда до цели оставались считанные миллиметры. Похожий эффект можно наблюдать, пытаясь соединить одноименные полюса двух магнитов. Конечно, если магниты слабые, а сил у экспериментатора много, то соединить можно, но если экспериментатор – слабосильный хиляк, или магниты достаточно мощные, то –извините!

Единственное отличие заключалось в том, что в случае с магнитами, сила противодействия начинала действовать на дистанции, правда пока расстояние было велико – действовала практически незаметно, возрастая пропорционально квадрату расстояния между полюсами, а в случае же взаимодействия: Гливар – «Черный коготь», сила отталкивания возникала непосредственно у поверхности тела разноглазого, никак не проявляя себя на расстоянии.

Хотя… если иметь соответствующие приборы, и провести эксперимент по убиению разноглазого в чистых, лабораторных условиях, замеряя напряженность соответствующего (черт его знает какого) поля в разных точках, при этом доводить до тела Гливара оружие разного веса, разной заточки, с разной скоростью, под разными углами и тщательно все фиксировать, затем статистически обработать результаты, то, наверное, можно было бы обнаружить еще какие-то интересные закономерности, но… есть существенные сомнения в согласии Тара Гливара поучаствовать в подобном эксперименте, а дублер здесь не подойдет.

В какой-то момент, практически одновременно, бойцы пришли к выводу, что если оружие не работает, то надо переходить в рукопашную – причем рукопашную в исходном, каноническом смысле этого слова, без всяких подручных предметов, типа кольев из забора, засапожных ножичков и прочих полезных гаджетов. Первым свой ход сделал Денис – после того, как «Черный коготь» в очередной раз обогнул тело неуязвимого начальника службы безопасности консульства, он разжал кулак, крепко сжимавший оружие, меч выпал, Денис мгновенно сжал кулак обратно и нанес разноглазому свой любимый уракен. Как можно было бы предположить заранее, эффект от этого действия оказался прежним – нулевым. Кулак Дениса обогнул нос Гливара, точно так же, как ранее это проделывал «Черный коготь». Разноглазый, в свою очередь, попытался придушить Дениса, предварительно сбив его с ног и оседлав, но долго оставаться наверху какому-то местному гопнику красная Пчела, естественно, не позволила. Денис ловко выскользнул из-под Гливара и сам занял положение сверху, после чего уже он попытался придушить разноглазого, но достиг успехов на этом поприще не больше, чем оппонент. Ситуация складывалась патовая.

Враги вскочили на ноги, с ненавистью глядя в глаза друг другу… Вернее в глаза смотрел Денис, а Тар Гливар просто смотрел на безликую черную маску. Вальяжное настроение, с которым вступил в схватку Денис испарилось, как утренний туман, в нем клокотала ярость и желание разорвать ненавистного врага на мелкие кусочки, да вот незадача… – руки были коротки! Наверняка аналогичное желание испытывал и разноглазый, тоже столкнувшийся с проблемой недостаточной длины рук.

Сколько времени враги разглядывали друг друга, не предпринимая никаких активных действий, неизвестно, но наверняка не очень долго, если судить с точки зрения стороннего наблюдателя. В бою время течет по разному для участников и зрителей. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что даже боксер любитель за время трехраундового поединка теряет в весе столько же, сколько профессиональный футболист за девяносто минут матча.

Первым на активные действия пошел Гливар. Денису в первое мгновение показалось, что вся фигура безопасника покрылась какой-то рябью – будто он смотрел на него через волнистое стекло. В следующее мгновение лицо разноглазого вытянулось вперед, превращаясь в крайне неприятную морду, причем совершенно непонятного зверя: волк… – не волк; лев… – не лев; тигр… – не тигр; короче говоря – вместо лица, и так-то довольно противного, между нами говоря, появилась звериная морда непонятной этиологии, но со здоровенными клыками, выпирающими изо рта.

«Блин! Американский оборотень в Лондоне! Мать твою! Вот уж не думал встретить!»– успел мельком подумать Денис, быстренько подбирая «Черные когти». Вряд ли они доберутся до шкуры разноглазого в зверином облике, раз уж не добрались в человеческом, но драться голыми руками с омерзительным созданием как-то не тянуло.

– Ты как? – раздался в наушниках хриплый голос верховного главнокомандующего.

– Да так… не очень… – честно признался Денис, отступая под бешенным натиском вервольфа. Он решил для простоты считать обращенного Гливара вервольфом – надо же было как-то обозвать для себя эту собаку бешенную, так чего выдумывать – пусть будет вервольф, хотя на волка начальник службы безопасности походил не более, чем бегемот на носорога. – Его когти не берут и вообще – он оборотень, – доложил Денис.

– Держись… – ободрил главком, после некоторой паузы, – разберусь с колдуном – помогу.

– Есть альтернатива?.. – выдохнул Денис, безуспешно пытаясь воткнуть «Черный коготь» в глаз оборотню, вцепившемуся ему в руку. Глаз вервольфа нисколько от этого действия не пострадал, впрочем как и рука Дениса.

– Нету, – констатировал командор, затем посоветовал: – Долби! – и отключился.

*****

В тот страшно далекий день, когда юный Шэф, которого тогда звали совершенно иначе, впервые вышел в кадат, его охватило чувство восторга. Он не умом, разумеется, а на уровне каких-то глубоких, исходных, звериных по сути, инстинктов, понял, что кадат это та сила, оседлав которую можно вырваться, фигурально выражаясь, со дна зловонного болота в бездонное небо к сияющим звездам. «Per aspera ad astra!» – несомненно воскликнул бы он, если бы знал звонкую латынь, но Шэф тогда не знал ни то что латыни, а даже русского! Но дело не в словах, дело в чувствах, испытанных им. Подобную эйфорию пережил, наверное, Архимед, выбираясь из ванны. Затем, в течение долгого, очень долгого времени Шэф постигал кадат, а кадат постигал Шэфа.

Есть старинное и очень мудрое выражение: если долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в тебя. Если в нем заменить слово «бездна» на слово «кадат», то от этого оно станет еще мудрее. Считать, что кадат сводится только к изменению состояния сознания так же наивно, как полагать, что работа электричества ограничивается притяжением шерстинок к натертому куску янтаря.

Длительное взаимодействие с энергией кадата изменило Шэфа. Изменило его физическое тело и изменило надтелесные оболочки. Он не стал магом, но и не остался обычным (в биологическом смысле этого слова) человеком. Что характерно, определить в чем конкретно заключались эти изменения не мог никто – ни один из магов, включая такого продвинутого, как Ларз Котен.

Несомненно Ларз что-то чувствовал, и не исключено, что именно флер тайны, окутывающей Шэфа, был основой их, не побоимся этого слова – дружеских отношений. Людей всегда тянет к непознанному, к тайне, и маги в этом отношении не исключение. И если бы не терминальное, прямо скажем – патологическое, свободолюбие Шэфа, он мог бы занять высокое, очень высокое положение в иерархической структуре отряда специального назначения «Морской Змей», а значит и во всей властной структуре Островной Цитадели, а следовательно и всего Тетрарха, но…

Но, главная доминанта характера любимого руководителя Дениса имела название: «волк одиночка»… а пожалуй даже, что: «кот, который гуляет сам по себе» – ведь волки все-таки чаще живут стаей, а главная особенность характера главкома не позволяла ему надолго стать, пусть даже на самых привлекательных условиях, частью какой-нибудь организации, где его свобода была бы ограничена чем-либо. Поэтому Шэф всегда работал один, или с напарником, которому Шэф приказывал, что делать, а никак не наоборот. Но жизнь штука сложная, а в случае с командором еще и длинная, и нет в ней правил без исключений и случалось верховному главнокомандующему послужить и в качестве подчиненного, в частности у Ларза, но всегда это было недолго, и всегда Шэф, параллельно с целями организации, преследовал какие-то свои собственные, достичь которых было проще, образно выражаясь, надев мундир.

Это лирическое отступление было сделано с одной единственной целью – хотя бы по минимуму, показать насколько непростым человеком был, есть и надеемся еще долго будет верховный главнокомандующий, главком, командор и любимый руководитель Дениса. Однако, лирика – лирикой, а суровая правда жизни заключалась в том, что среди многочисленных, экзотических навыков Шэфа, приобретенных им за долгую жизнь, было одно полезнейшее свойство, которое можно назвать… скажем так: короткое предвиденье. Хотя… может быть это просто срабатывали какие-то инстинкты, позволявшие главкому в последний момент уклониться от опасности, избежать которую, казалось бы, не было никакой возможности.

Возвращаясь к ответу дона Хуана, что он не пойдет по той дороге, где ему на голову упадет кирпич, можно сказать, что если бы Шэф был вынужден идти именно этой дорогой, вследствие того, что все другие были бы для него закрыты, то он непременно споткнулся, или ускорил шаг, или остановился завязать шнурок, или еще что, но под кирпич не попал. Короткое предвиденье не прокручивало в голове главкома страшные картинки за секунду до наступления времени «Ч», нет – оно просто заставляло его за миг до этого самого события сделать что-то, чтобы время «Ч» не наступило. Именно короткое предвиденье позволило командору ускользнуть из гостиницы «Утренняя Звезда» за мгновение до того, как его должен был сжечь огненный шторм.

Вот и сейчас, не меняя темпа своего неспешного движения, главком сначала сделал «змейку» – шаг влево, шаг вправо, а затем неожиданно резко, ломая ритм, снова ушел влево. То, что его нехитрые маневры не были вызваны приступом паранойи, а имели под собой достаточно веские основания, было тут же доказано огненным шаром, пролетевшим в том месте, где мгновение назад находился верховный главнокомандующий.

Применение Ханом Карумом банального файербола, а не какой-нибудь хитрой некромантской приблуды не должно вызывать удивления. Ведь некромантами не рождаются – некромантами становятся! Становление мага очень напоминает подготовку врача. Сначала будущие медики обучаются общей терапии – как лечить что-то вроде гриппа, бронхита, или воспаления легких, а уже потом начинаются разные специализации, где анестезиолог и стоматолог имеют очень приблизительные познания в чужих профессиональных областях.

Так вот, боевая магия – это «общая терапия», которая является предметом обязательным для всех: и для будущих стихийников, и для некромантов, и для целителей, и для боевых магов, короче говоря – для всех одаренных. Естественно, навыки и таланты у всех разные и профессиональный боевой маг гораздо лучше и быстрее сумеет укантропупить врага, чем маг-целитель, но и целитель имеет некоторое представление о боевой магии. Почему боевая магия является базой на которой стоит вся остальная? – ответ очевиден: во-первых она проще остальных: ломать – не строить! Во-вторых… а может и во-первых, она жизненно необходима. Как сказал, при всем неоднозначном к нему отношении, не самый глупый политический деятель в истории – Владимир Ильич Ленин: «Только такая революция чего-нибудь стоит, которая может себя защитить!» – и это очень правильное замечание. Точно так же можно сказать о магах, да и вообще обо всех людях.

В следующие пару десятков секунд, характер событий, происходящих во дворе консульства Высоко Престола не менялся: маг пулял в Шэфа различными высокоэнергетическими субстанциями: файерболами, молниями, воздушными, водяными и ледяными копьями, имеющими твердость оружейной стали и прочими, малоприятными для главкома, штучками, а он, в последнее мгновение, уклонялся от контакта. Но бесконечно продолжаться в таком виде, когда колдун атакует, а Шэф только уворачивается, это противостояние не могло. А не могло потому, что главком медленно, но верно сокращал дистанцию и вскоре неизбежно должен был наступить момент, когда «Черные когти» будут способны дотянуться до консула, чего тот решительно не желал!

Запас энергии у любого живого существа лимитирован… разве что у Бога нет таких ограничений, но Он в наши игры не играет. Консул Богом не был, и бесконечным запасом энергии не обладал. В какой-то момент, из-за опасного сближения с главкомом, Карум был вынужден часть оставшегося резерва направить на построение защитного барьера, снизив тем самым, и причем значительно, «скорострельность» своих атак, а это, в свою очередь, привело к тому, что командору стало легче продвигаться вперед и консул снова был вынужден укрепить щит за счет меча и так несколько раз. Подобная практика привела к тому, что вскоре наступил неизбежный момент, когда всю, имеющуюся у него энергию, колдун был вынужден направить в щит – яркий пример работы положительной обратной связи, гибельной для системы.

Противостояние переходило в новую фазу – некромант был вынужден уйти в глухую оборону. Здесь несомненно пригодились бы дыроколы в умелых Дэновских руках, чтобы помочь вскрыть кокон, но на этот раз Шэф решил обойтись без них. На это были серьезные резоны. Лимитирующим фактором было время. Вернее, его отсутствие на поиски затерявшихся стрел. И главная причина неприменения дыроколов была даже не в ценности одной ненайденной стрелы, хотя их осталось уже не так много – дело было в другом – в обеспечении безусловного отсутствия материальных улик! Всплеск магической активности в районе консульства Высокого Престола наверняка будет засечен магами Гильдии, которые вне всякого сомнения поинтересуются причиной этого явления. И одно дело, если они найдут живых или мертвых свидетелей, которые покажут, что безобразие устроил начальник службы безопасности консульства Тар Гливар… другое дело, что допрос мертвой головы безопасника докажет, что он тут ни при чём – ну, так это уже дело компаньонов не допустить этого допроса.

И совсем другое дело, если будет найдена материальная улика – болт от дырокола. Главком не верил в абсолют, он был твердо уверен, что несмотря на все страшные клятвы и страх перед «черными демонами», правда (или ее осколки) о событиях на борту «Арлекина» рано или поздно станет достоянием «прогрессивной общественности» и тогда дырокольная стрела, найденная в консульстве, напрямую свяжет Лордов Атоса и Арамиса со смертью консула Высокого Престола. Данный факт наверняка осложнит международные отношения между Высоким Престолом и Акро-Меланской Империей, а как следствие между компаньонами и властями Бакара, и если на Высокий Престол Шэфу было наплевать, то ссорится с властями Бакара в частности, и Акро-Меланской Империи в целом, в его планы не входило. Пока.

Как называется на Сете защитное укрепление, построенное Карумом, Шэф не знал. На Тетрархе, это плетение присутствовало в «Едином Классификаторе» под именем «Щит Генда» и имело максимальную мощность до пяти тысяч единиц по шкале Эвальда.

«Матерый…» – подумал главком о противостоящем ему консуле. Мысль командора была абсолютно бесстрастной, то есть не имела никакой эмоциональной окраски: ни испуга, ни раздражения, ни тем более – восхищения, или удивления. Верховный главнокомандующий просто констатировал тот факт, что противостоящий ему маг был достаточно силен – быстро построить плетение подобной мощности было под силу лишь первой сотне истинных магов Тетрарха.

Для обычного неодаренного человека, не имеющего магических способностей и не умеющего входить в кадат, «Щит Генда» выглядел как большой радужный пузырь, наподобие мыльного, переливающийся всеми цветами радуги. Выглядело это достаточно красиво и опасно, и если насчет красоты возразить было нечего, то насчет губительных свойств «мыльного пузыря» все было не так однозначно. «Щит Генда» не сжигал, не замораживал, не испепелял молниями и не производил еще множества разрушительных действий – он просто не пропускал через свою тонкую, эфемерную оболочку материальные тела. Звук пропускал, излучения пропускал, газ пропускал, а вот материальные тела – не пропускал.

Колдун выбрал такую форму защиты по двум причинам. Во-первых из-за того, что после создания, это заклинание требовало меньше энергии, для поддержания, чем другие защитные плетения аналогичной мощности. Вторая причина выбора «Щита Генда» заключалась в том, что Хан Карум не предполагал наличия у Лорда Атоса – чтоб ему пропасть в Бездне навсегда, наличия боевых лазеров, инфразвуковых излучателей и отравляющих газов. Однако, поставить это ему в заслугу было решительно невозможно, потому что консул не представлял наличия у командора этих зубодробительных вещичек не от большого ума, или же от невероятной проницательности, а просто потому, что даже не догадывался об их существовании в природе. Но, победителей не судят! – не предполагал, и правильно делал. Ничего подобного в арсенале Шэфа не было. Но, консул не учел кое-чего другого… он не учел наличия у верховного главнокомандующего обширных познаний в области теоретической магии и неких особых умений…

Стороннему наблюдателю могло показаться, что ситуация сложилась патовая: консул не мог атаковать мерзкого северянина из-под купола, но и северный варвар не мог до него добраться. В том, что консульство подверглось агрессии со стороны Лордов Атоса и Арамиса – чума на оба эти дома! – некромант ни на секунду не усомнился и был готов поделиться своими подозрениями с представителями Гильдии Магов, которые окажутся здесь с минуты на минуту – нерегламентированный всплеск магической активности наверняка был засечен соответствующей службой.

Здесь-то и крылась ошибка гипотетического стороннего наблюдателя – ситуация для некроманта была совсем не патовой – она была выигрышной для Карума, правда преимущество было небольшое, очень небольшое и чтобы его реализовать надо было дождаться местных магов, а «черные демоны» вполне еще могли скрыться, сведя партию вничью. Именно так рассуждал консул, отсиживаясь за своим переливающимся щитом.

Точно так же рассуждал и Шэф, медленно обходя купол и внимательно вглядываясь в мерцающую завесу. Единственное отличие его рассуждений от рассуждений Хана Карума было в том, что он не считал, что дотянуться до консула невозможно – он знал как добраться до полномочного представителя Высокого Престола.

Главком любовался установленным «Щитом Генда» вовсе не из эстетических соображений – вовсе нет, хотя тот был действительно красив. Командор видел щит совершенно иначе, чем переливающийся мыльный пузырь. Представьте Эйфелеву башню, или радио-башню на Шаболовке, только в виде купола. Оба этих сооружения имеют ячеистую структуру, и точно такую же структуру имело плетение «Щит Генда», только ячейки были совсем крошечные. А внимательно разглядывал купол верховный главнокомандующий затем, что тот имел одно очень неприятное, для построителя, свойство – «Щит Генда» был подобен бронестеклу, подобен в том смысле, что имел мертвую точку, легкий удар в которую полностью разрушал как стекло, имеющее прочность стали, так и плетение мощностью пять тысяч единиц по шкале Эвальда.

Главная, и единственная загвоздка была в том, что найти эту точку, в мерцающей ячеистой структуре, было не легче, чем иголку в стоге сена. Конечно, можно было попробовать проломиться по простому – шкира есть шкира! – как во Дворец Пчелы через «Огонь Тьмы», у которого мощность была даже побольше, чем у «Щита Генда» – единиц на пятьсот, минимум, но… Шэф не знал актуального уровня заряда шкиры – это во-первых, во-вторых – он никогда не слышал, чтобы кто-то смог проникнуть через «Щит Генда», а в третьих – это самое его «короткое предвиденье» очень не советовало лезть через «щит»… даже не так: очень-очень-очень-очень не советовало… а чертова точка все никак не находилась:

«Еще пара минут – решил командор, – и план «Г»… – придется отступить не солоно хлебавши…» – они с Денисом оговорили и такой вариант – в жизни все бывает, тем более, что времени на подготовку операции не было совсем и проводилась она, фактически, экспромтом, а экспромт хорош только тогда, когда он заранее детально подготовлен.

Он бросил быстрый взгляд в сторону хаотически перемещающегося клубка тел, состоящего из Дэна и вервольфа – там тоже сложилась патовая ситуация.

«Ладно, как-нибудь отцепим волчару, если что…» – решил верховный главнокомандующий и снова сосредоточил сто процентов внимания на ячеистой структуре «Щита Генда».

Командор до рези в глазах вглядывался в мерцающую сеть, но желанная точка никак себя не обнаруживала, и он почти уже решил трубить отступление, как Бог, пользуясь своим псевдонимом – случаем, показал на чьей он стороне! Шэф внезапно углядел узловую точку мерцающую необычным бледно-красным цветом, когда вся остальная сеть искрила желто-зелеными оттенками. Не раздумывая – на автомате, главком сделал длинный выпад и ударил в мишень «Черным когтем». В ту же секунду, с негромким звуком, защитный купол схлопнулся, что явилось полной неожиданностью для укрывавшегося под ним, Хана Карума.

И вот здесь некромант проявил себя во всей красе. Несмотря на абсолютную внезапность разрушения своей защиты и неизбежную растерянность, он не потерял ни единого мига – вскинул руки над головой, переплетя пальцы самым заковыристым образом и выкрикнул какое-то слово, состоявшее, на слух, из одних согласных.

В ту же секунду он словно оказался в эпицентре взрыва, но взрыва особенного – бесшумного, без огненной вспышки и без ударной волны. Вернее, волна была, но специфическая – во все стороны от застывшей, словно статуя, фигуры некроманта стала стремительно распространяться смерть. Мгновенно пожухла, пожелтела и превратилась в серый прах декоративная трава, покрывавшая двор консульства и делавшая его похожим на ровный английский газон, который регулярно подстригают в течении ста пятидесяти лет. Лучшие футбольные стадионы Земли могли бы позавидовать травяному покрытию консульского двора, но, понятное дело – только до того, как была применена «Черная Жатва». После того, завидовать было нечему.

Одной травкой дело, разумеется, не ограничилось. Не избежали этой печальной участи и все остальные живые объекты, оказавшиеся в радиусе тридцати метров от некроманта: разнообразные инсекты – всякие разные жучки и паучки, жившие в этой траве; две маленькие птички, пролетавшие над двором, ниже тридцати метров; три большие собаки, сидящие на цепи и по этой причине не участвовавшие в драке; не успевшие скончаться от ран, солдаты, охранявшие консульство Высокого Престола; слуги, оставшиеся в доме и оказавшиеся внутри сферы смерти; дождевые черви, кроты и землеройки, окопавшиеся под землей. Короче говоря – все, в ком ярко горела, или тускло тлела искорка жизни, внутри сферы диаметром шестьдесят метров, в центре которой находился Хан Карум, превратились в прах.

Как уже было отмечено выше, никого из живых не миновала чаша сия. Во дворе консульства Высокого Престола из живых не обратились в тлен только трое: две черные демонические фигуры и сам некромант. Все остальные люди, находившиеся во дворе и не успевшие умереть до того, как была инициирована «Черная Жатва», лежали теперь на земле, внутри своей одежды и доспехов, заполненных однородной, серой пылью, в которую превратилась живая плоть. Кое где этот прах еще сохранял очертания тел, но под действием неумолимой гравитации, тела эти неспешно, но неумолимо оплывали, превращаясь в безликие холмики.

Верховный главнокомандующий, от природы любопытный… или любознательный – это зависит от того, как к нему относится, полагал, что копить надо только знания – все остальное бесполезно. Поэтому, в свое время, он очень внимательно читал «Единый Классификатор», а так как на память не жаловался, то знал, что плетение «Черная Жатва» не только убивает все живое, в радиусе тридцати метров, но и накачивает инициатора всей витальной энергией, высвобожденной во время смерти жертв.

И вот сейчас, всю эту, скажем так – позаимствованную энергию, Хан Карум собрался обрушить на голову главкома. Но, не успел. Он был хорошим магом, а уж некромантом просто великолепным, но вот профессиональным боевым магом, к счастью для компаньонов, он не был. Главное отличие боевого мага от профессионала в любой другой магической области, это – скорость. Боевой маг действует быстро и у него всегда наготове есть плетение, которое он может в любую секунду, практически мгновенно, напоить энергией и выплеснуть наружу. Ровно так же обстоят дела и в немагическом мире: боксер гораздо лучше и быстрее даст в морду, в случае чего, чем молодой, физически крепкий врач, учитель, или программист.

А вот Шэф – успел. Он начал двигаться в то мгновение, когда рухнул «Щит Генда» – не потерял ни мгновения и оказался на боевом расстоянии от консула в тот момент, когда волна смерти, вызванная «Черной Жатвой» еще даже не достигла тридцатиметровой границы. Хан Карум еще только начал принимать хлынувшую на него энергию, захлебываться в ней, а уже сверкнул «Черный коготь» и многогрешная голова консула отделилась от его не менее многогрешного тела. Объективности ради надо отметить, что не только голова консула покинула место своего постоянного базирования – на серую землю упали еще и руки некроманта, отрубленные по локоть. А что вы хотите? – каким бы виртуозом не был главком, но отсечь голову и не затронуть при этом вздернутые над ней руки, причем с переплетенными пальцами, это знаете ли… – затруднительно!